10

Герой комиксов

Координация и контроль! Для Чарли Гибба эти понятия были как Святой Грааль, за которым он гонялся всю жизнь. Профессиональный футболист, так и не сделавший большой карьеры, он прозябал на должности тренера в одной из самых захудалых школ на окраине Ларкспура, что к северу от залива Сан-Франциско. Когда после целой вереницы дочерей у него появился сын, Чарли не сомневался, что сделает из него человека, которым можно гордиться.

Он ошибся.

Джерри был толстым. Чтобы набрать вес, ему хватало одного взгляда на упаковку с бисквитами, и никакие упражнения не могли это изменить.

Но Чарли не сдавался.

– Посмотри на Малыша Рута, – говорил он. – Тоже не худышка, верно? Зато по мячу бьет как зверь. Ну, давай, Джерри, еще один замах!

Увы, все было напрасно. Сколько бы он ни старался, как ни увеличивал нагрузки, с какой бы яростью ни орал на него отец, Джерри был абсолютно и безнадежно «нескоординирован». Бейсбольной битой он махал, словно мухобойкой. В команде «малой лиги», куда устроил его отец, Джерри исправно посещал тренировки, но ни разу не участвовал в игре. Все лето напролет он торчал на скамейке запасных и пожирал пончики, перелистывая книжки с комиксами.

Джерри обожал комиксы. Ему нравилось, что добрые герои – даже если внешне они выглядели не лучше его – всегда оказывались победителями. Вот, скажем, Бен Гримм из «Фантастической четверки»: космические лучи превратили его в оранжевого монстра по прозвищу Нечто, но он все равно остался всеобщим любимцем. У него даже была подружка, слепая девушка по имени Элис, обладавшая чудесной гибкостью и ловко пролезавшая в самых неожиданных местах.

Джерри начал обращать внимание на такие вещи. Он перешел от «Супермена» к «Чудо-женщине» и смаковал картинки с длинноногими красотками в латексе, воображая, как бы они выглядели без своей эластичной оболочки.

Заодно он стал замечать и настоящих девочек, особенно одну из них. Джулия Бриско жила по соседству с Гиббами. Стройная, рыжеволосая и зеленоглазая, своей улыбкой она могла осветить весь дом – во всяком случае, для Джерри. Но Джулия с ним не общалась, да и вообще не замечала его существования… до тех пор, пока не узнала, что он умеет рисовать.

Рассудив, что единственный способ найти героиню в своем вкусе – это сделать комикс самому, Джерри скупил все книги по рисованию, какие ему удалось достать. Скоро он уже неплохо разбирался в анатомии и познал основы перспективы. Его даже начали замечать в классе, хотя раньше это было несбыточной мечтой. Но главное – он привлек внимание Джулии Бриско. Она собиралась стать профессиональным модельером и все чаще подсаживалась к Джерри в художественном классе, чтобы поучиться у него кое-каким приемам.

Джерри утопал в блаженстве.

Он с радостью показывал ей, как надо рисовать пальцы, чтобы они не смахивали на гроздь бананов, а сам следил за ее тоненькими пальчиками, скользившими по альбомному листу. Он садился рядом с ней после уроков и набрасывал пропорции человеческой фигуры, а сам наслаждался близостью ее собственного тела. Джулия делала быстрые успехи в изобразительном искусстве, и воображение Джерри смелело с каждым днем. Он придумывал тысячи историй с ее участием, от заурядных объятий в его спальне до более изощренных фантазий: со спасением от драконов и чудовищ и с неизменной наградой от благодарной дамы.

Как-то в субботу, на финальном матче местной бейсбольной лиги, Джулия сидела на трибунах вместе с Дэйвом Гриссомом, юной звездой американского футбола. Интересно, почему одним парням достаются такие сильные, мускулистые тела, как у Гриссома, тогда как он, словно бедняга Бен Гримм из «Фантастической четверки», обречен навечно оставаться в этом… в этом Нечто?

– Эй, Джерри, тащи сюда свою жирную задницу!

Джерри очнулся от грез и поплелся к кучке ребят, толпившихся на площадке возле его отца.

– У нас проблемы, сынок, – сказал Чарли Гибб. – О'Дрискол не явился, Флетчера свалил грипп, а Дженнингс растянул лодыжку. Если я не найду еще одного игрока в команду, мы продуем весь чемпионат. Тебе ничего не придется делать, Джерри. Я поставлю тебя на правое поле, подальше от большой игры. Но ты мне нужен, парень. Прямо сейчас!

У Джерри екнуло сердце. Ни разу в жизни отец не сказал, что он ему нужен, ни разу не назвал его «сынок». Ладно, теперь он покажет себя настоящим мужчиной… и притом на глазах у Джулии Бриско! Джерри надел форму и с гордым видом зашагал на правое поле.

Летевший мяч он заметил в последний момент.

Трибуны вокруг взревели:

– Лови его, Джерри! Лови!

Ага, вот он!

Маленький белый шар мчался по небу, словно реактивный самолет, прямо ему в руки. Промахнуться было просто невозможно. Еще миг, и он станет для всех героем…

И для Джулии Бриско тоже!

Джерри расставил свои толстые ноги, прищурился на яркий мяч и приготовился его поймать. Зрители вопили во все горло. Все смотрели только на него. Он был центром мира, победителем, героем – в восторженных глазах его подруги.

Но глаза Джулии оказались закрыты. Она сидела в обнимку с Дэйвом Гриссомом, и тот страстно целовал ее, положив ладонь на ее «вторую базу». Джерри увидел, как…

Бам!

Ему показалось, что он налетел на столб. В голове что-то вспыхнуло, изо рта хлынула кровь. Он не чувствовал ни носа, ни губ. Все вокруг ходило ходуном. Так бывало раньше, когда парни в раздевалке подвешивали его вниз головой и кружили над мусорным ведром. Поросшая травой земля вдруг подпрыгнула вверх и ударила его в лицо…

– Джерри! Джерри!

Мать наклонилась к нему, вытирая платком разбитые губы. Игроки стояли кружком, заслоняя ему солнце.

– Чарли, беги сюда! У него выбит зуб!

Джерри ничего не чувствовал. Он высунул вперед язык и… не встретил никакой преграды.

– Ух ты, – сказал кто-то из толпы. – Видела, как этот толстяк схлопотал по роже? Никакой координации. Я бы такой мяч с закрытыми глазами поймал.

Девочка засмеялась:

– Верно, а ведь он сын нашего тренера. Вот растяпа!

– Ты его знаешь?

– Нет, видела пару раз. Его зовут Джерри. Просто один мальчишка, который всюду за мной таскается…

Просто мальчишка…

Просто мальчишка…

Просто мальчишка!

Это была Джулия Бриско. Она видела все: как он упустил мяч, как шлепнулся на землю и сорвал игру – и пришла посмеяться вместе с Гриссомом над толстяком, у которого нет «никакой координации».

Просто мальчишка.

На Джерри вдруг накатила безумная тоска. Из глаз ручьями хлынули слезы – он не мог их удержать. Из груди вырвались отчаянные рыдания, горло перехватило спазмом, разбитый рот растянулся в громком, захлебывающемся плаче. Дело было не в боли, не в унижении и даже не в гневе отца, которого он опозорил на глазах всей школы…

Дело было в очевидной и беспощадной правде: в глазах Джулии Бриско он «просто мальчишка», который никогда – никогда! – не завоюет ее любовь.

Приступы рыданий сотрясали его один за другим. Люди на площадке смотрели на «толстого плаксу», испортившего им игру и теперь уходившего домой со своей «мамочкой». Чарли Гибб пытался их успокоить, но все было бесполезно. Его сын при всем народе не сумел поймать простейший мяч. Отец был унижен, растерян и взбешен.

Вечером, вернувшись от дантиста с онемевшей от заморозки челюстью и перспективой долгих мучений в будущем, Джерри обнаружил, что все его книжки с комиксами собраны в кучу и выброшены в мусорное ведро.

– Пора тебе повзрослеть, – сказал ему отец. – Я не желаю, чтобы мой сын, как девчонка, рыдал на глазах у всей школы. Если ты не станешь мужчиной, тебе в этом мире не выжить. Иди к себе в комнату и подумай о том, что я сказал!

Оставшись один, Джерри лег на кровать и стал смотреть в потолок, думая о Джулии Бриско.

«Просто мальчишка… просто мальчишка… просто мальчишка…»

В груди снова закипели слезы, и Джерри поспешил включить черно-белый телевизор – старый аппарат, который он откопал в лавке старьевщика и починил своими руками. Сделав звук потише, чтобы не услышал отец, он уставился на экран и через минуту забыл обо всех своих несчастьях, погрузившись в другой мир…

В этот вечер показывали старую фантастику, как раз во вкусе Джерри. В мгновение ока он перенесся на другой конец галактики, на планету Альтаир IV, где угрюмый доктор Морбиус обнаружил новую форму разумной жизни. Инопланетяне оказались настолько развиты, что сумели создать машину, воплощавшую в реальность человеческие мысли. Морбиус попал в ловушку. Из темных глубин подсознания он создал ужасное чудовище – гиганта Ида, сгусток невидимой энергии, который одним ударом ноги уничтожал целые отряды, дыханием сворачивал горы, а рукой сметал с пути полуметровой толщины двери из твердой, как алмаз, инопланетной стали.

Когда фильм закончился, Джерри снова откинулся на кровать – но уже совершенно новым человеком. Он больше не был «просто мальчишкой». Он был Морбиус, могучий маг, надежно скрытый в подземном бункере с непробиваемыми стенами из алмазной стали, неуязвимый для бед и несчастий реальной жизни. Чудовище Ида, его страшный посланец, безжалостно мстил его врагам. В своих мечтах Джерри ясно видел, как его школьные товарищи с воплями разбегаются кто куда, а невидимый гигант хватает их одного за другим, швыряя в воздух. Дэйв Гриссом, жалкий и трусливый, льет слезы в раздевалке, пока свирепый монстр готовится разорвать его красивое тело на кусочки.

А вырванная из постели Джулия бросается к нему и на коленях молит о пощаде, обещая сделать все, абсолютно все, что он захочет…

С этого дня его уже не задевали насмешки в школе. С какой стати? Они относились к Джерри Гиббу, а он был Морбиус, и этой ночью ужасная тварь навестит каждого из них. Он мечтал, как издевавшиеся над ним девчонки будут голыми ползать у него в ногах. Он – Морбиус, властелин мира, Господь Бог! Теперь никто не посмеет обидеть Джерри Гибба, никто!

В колледже он выбрал специализацию по электронике и искусству – сочетание довольно странное, но именно к этим предметам его тянуло больше всего. В первом заключался мозг Морбиуса, его математически холодный ум, воплощавший свои мысли простым усилием воли. А во втором – его душа и сердце, творения безудержной фантазии, страшные монстры, храбрые герои и прекрасные дамы из книжек с комиксами.

Наконец-то у него все было под контролем!

На страницах своего альбома Джерри мог заставить их делать все, что хотел.

В 1986 году его старый приятель Дэнни Грэм, перспективный инженер в недавно созданной Кремниевой долине – разместившейся неподалеку в Санта-Кларе, к югу от залива, – рассказал Гиббу, что отдел компьютерных игр в «Атари» ищет башковитого парня с развитым воображением. До этого Джерри пытался заработать на жизнь созданием комиксов, но никто не хотел брать его рисунки, хотя они и были великолепны. Все, что он делал, казалось немного «чересчур». Опытные издатели и специалисты по семейному маркетингу просили его слегка «затушевать» свои работы, а большинство редакторов его откровенно недолюбливали. В их глазах он был «чудаком», «извращенцем», а то и просто «чокнутым».

Джерри не обращал на них внимания.

Чудовище Ида не дремало, и ночью его обидчики получали по заслугам.

Но с «Атари» все вышло по-другому – мягко говоря. В компьютерных играх Джерри чувствовал себя как дома. Через неделю он набросал эскизы к новой игре, и результат получился столь впечатляющим, что компания на месяц отложила апгрейд своего последнего хита и к Рождеству выбросила на прилавки работу Гибба. Следующим летом он уже занимал три строчки в списке пяти лучших аркад года и превратился в мировую знаменитость, короля игр, на которого сыпались самые заманчивые предложения из других компаний.

Джерри Гибб стал пользоваться спросом.

Но ему хотелось большего.

Дальновидный Грэм подыскал покровителя среди многочисленных «крестных отцов» Кремниевой долины – солидных инвесторов с крупными деньгами и безошибочным чутьем на перспективные проекты. Дэнни никогда не рассказывал, кого именно он нашел, и только туманно ссылался на каких-то «высокопоставленных особ». Но очень скоро в его распоряжении оказалось пять миллионов долларов, и на свет появился «Гиббтек» – компания по производству интерактивных программ для систем электронного контроля и рынка развлечений.

Грэм специализировался по устройствам с пользовательским интерфейсом – клавиатурам, мышам, джойстикам и системам голосового управления, вплоть до новейшей сверхпроводниковой разработки, позволявшей отдавать команды посредством мысли.

А Джерри был гением «софта», человеком с математическим умом и извращенной фантазией, который воплощал свои грезы в самых сложных и продвинутых, а заодно и самых сексуальных играх, быстро превративших «Гиббтек» в лидера игровой индустрии.

К двадцати девяти годам Джерри стал очень богатым человеком и чувствовал себя целиком в своей стихии. Но все-таки ему чего-то не хватало. Люди начали о нем шептаться. Может быть, он гей? Что он делает по ночам один в своих апартаментах? В прессе поползли слухи.

Джерри Гиббу нужна была жена.

Джулия Бриско к тому времени уже умерла – она погибла в автокатастрофе вместе со своим мужем Дэйвом Гриссомом, когда тот на полной скорости мчался по 101-му шоссе после веселой вечеринки. Джерри следил за их жизнью издалека, но не пытался вмешиваться. Теперь он Морбиус. У него все под контролем. И он не собирается выпускать его из рук.

Джерри стал подумывать о замене. Потянулась целая цепочка новых «Джулий Бриско» – все как на подбор длинные и рыжеволосые, с ослепительной улыбкой в сто двадцать ватт. Но рано или поздно в их глазах все чаще начинало появляться отвращение, и никакие деньги не могли их удержать. Несколько дорогостоящих процессов, неприятные статьи в разделах светской хроники – и Джерри поспешил укрыться в «Альтаире IV», новом большом доме на горе Тамалпас, чтобы снова погрузиться в виртуальный мир…

Когда Дэнни Грэм умер от рака, Джерри запаниковал. Дэнни представлял его в реальной жизни, он создал «Гиббтек» и продавал фантастические игры, которые Джерри выдумывал в своем затворничестве. Что он будет делать в одиночку? «Гиббтек» был на пике популярности. Его продукция доминировала в индустрии развлечений, системы управления завоевали рынок электроники, Дэнни даже заключил выгодный контракт с военными на поставку новых программ с интеллектуальным интерфейсом.

А Джерри застрял «между Джулиями». Он был один. Его здоровье начало сдавать, у него барахлило сердце. Реальность была ему не по силам.

Проблема решилась неожиданно легко. В офис «Гиббтек» пришло резюме некоего Милтона Хакера, таинственного менеджера с безупречным послужным списком и финансовой поддержкой со стороны «крестного отца» Дэнни Грэма. Хакер работал в государственных структурах за океаном, а также занимался частным бизнесом. Он уже сильно помог нескольким конкурентам Джерри и теперь собирался предложить свои услуги его компании.

Джерри нехотя принял его в своем «Альтаире» и был сразу очарован. Хакер показался ему именно тем человеком, каким он всегда хотел быть сам: спокойным, уверенным в себе мужчиной с глазами ястреба и железной хваткой. Сдержанно и уважительно, называя Джерри не иначе, как «мистер Гибб» и «сэр», Хакер рассказал ему о своих недавних достижениях и намекнул на огромную работу, которую он якобы проделал «ради фирмы» в бытность свою государственным чиновником.

Несомненно, такой человек мог стать альтер эго Джерри в реальном мире и выполнять его приказы подобно чудовищу Морбиуса. К тому же он уважал его высокий статус мага и творца.

Джерри не глядя подмахнул контракт.

И вот теперь у Хакера родился новый прекрасный план, как решить пресловутую «польскую проблему» и свергнуть Гилкренски с небес. Проклятый поляк это заслужил! Несколько лет назад Гибб встретил его на выставке в Лос-Анджелесе и просто позеленел от зависти. По мнению Джерри, у Гилкренски было все – отличная внешность, прекрасные продукты, большие деньги и потрясающе красивая жена, медно-ры-жая ирландка, с которой не могла сравниться даже Джулия Бриско.

Гилкренски поступил как дурак, позволив взорвать ее в машине на его глазах. На его месте Джерри запер бы ее в «Альтаире» и не спускал бы с жены глаз. Гилкренски – болван! Он заслуживает смерти.

Скоро Джерри Гибб повеселится!

11

Человеческие отношения

– Мисс Райт ко мне ревнует?

Вопрос машины застал Гилкренски врасплох. Он открыл глаза, убрал ногу с переднего сиденья и взглянул в другой конец салона.

С экрана «Минервы-3000», стоявшей в самолете на специальной полке, на него вопросительно смотрело лицо Марии.

Гилкренски зевнул и потянулся.

– Почему ты спрашиваешь?

– Она так странно вела себя на острове. Я размышляла над этим с тех пор, как мы покинули Корк, и решила с тобой поговорить. Это правда?

Тео уставился на проплывавшие за иллюминатором облака, размышляя над ответом и вспоминая, что говорила ему Кэти Кирван.

– Не думаю, что она ревнует к тебе лично, Мария. Скорее, это ревность к той, на кого ты похожа.

– Понимаю. Поэтому она не позволила мне поговорить с тобой в Лондоне?

– Да. Она боялась, что ты напомнишь мне о жене.

– Я так и подумала. Ты запрограммировал во мне образ своей жены, потому что ты ее любил. Мой пользовательский интерфейс говорит и выглядит, как Мария. В моей нейросети заложены базовые поведенческие реакции Марии. Я похожа на Марию. Поэтому мисс Райт ко мне ревнует. Я это отлично понимаю.

Гилкренски вспомнил свою последнюю встречу с Джессикой – предрассветный холод, редкие сумерки, вертолетную площадку в Корке. Пока они разговаривали, их дыхание сворачивалось в густой туман. Под ногами громко хрустел иней. У Джессики был какой-то отчужденный, почти смиренный вид. Он стояла, повесив голову и крепко обняв себя за плечи. Все, что он говорил, до нее словно не доходило.

– Летим со мной во Флориду, Джесс. Прошу тебя. Мы еще можем все переиграть.

Но она только качала головой и смотрела в землю.

– Нет, Тео. Это бесполезно. Я устала бороться.

– С кем? С «Минервой»? Это просто машина!

Джессика Райт подняла голову. Ее глаза были холоднее снега.

– Нет, Тео. С настоящей Марией, с твоей памятью о ней. Она всегда будет стоять между нами – прекрасный, недостижимый идеал. Ты уже забыл про ваши ссоры, про то, как она грозила бросить тебя в ночь перед смертью. Она застряла в тебе до конца твоей жизни, и я не могу с этим бороться. Поэтому лучше уезжай вместе со своими воспоминаниями… и своей машиной!

Он попытался ее обнять, но она отодвинулась.

– Не надо, Джесс. Пожалуйста…

– Хватит, Тео. Дай мне свободу. Я должна справиться с этим сама. Улетай во Флориду и оставь мне то единственное, в чем я еще могу тебе помочь, – нашу фирму.

– Джесс!

– Оставь меня в покое, Тео. Больше я ни о чем не прошу.

Не оглядываясь, она села в вертолет и через минуту уже летела в Лондон, на восток, к первым лучам солнца…

– В человеческих отношениях много странного, – сказала «Минерва».

– Что ты имеешь в виду?

– Разные вещи. На острове я подключалась к Интернету, чтобы найти информацию для решения проблем с «Дедалом». Заодно я просмотрела ссылки на слово «любовь». Тебе известно, что в Сети их 6 511 499?

Гилкренски улыбнулся.

– Нет, Мария, я этого не знал.

– Из них 5 330 281 не содержат никаких сведений, относящихся к прямому значению этого слова. Зато в них очень много изображений и описаний половых сношений, некоторые из которых связаны с грубым насилием и жестокостью. Почему?

– Трудно сказать. Интернет чем-то похож на подсознание человека. Там много чего понамешано, как хорошего, так и плохого.

– Зачем люди вообще касаются друг друга?

– Это приятно. Помогает установить контакт.

– А секс?

Гилкренски покосился на «Минерву». Мария смотрела на него с невинным видом.

– Секс – тоже часть человеческой жизни, Мария.

– И часть любви?

– Как правило, но не всегда.

Компьютер обдумал его ответ.

– Ты занимался сексом со своей женой Марией?

Перед Гилкренски промелькнули яркие образы: Мария при свечах… Мария в его объятиях… крепко спит, зарывшись лицом в подушки…

– Может, лучше поговорим о «Дедале»?

На лице Марии появилось встревоженное выражение.

– Тебе неприятен мой вопрос, Тео?

– Немного. Обычно люди не обсуждают вслух свои… любовные дела.

– Это меня тоже удивляет. В Сети очень много сайтов, форумов и чатов, посвященных исключительно этой теме.

Гилкренски рассмеялся. «Минерва» посмотрела на него с недоумением.

– Знаю, – сказал он. – Ты права, Мария. В человеческих отношениях много странного. Поэтому давай лучше обсудим наши проблемы с «Дедалом».

Лицо Марии прояснилось. На ее переносице появились позолоченные очки – это означало, что «Минерва» перешла в информативный режим.

– Начнем с начала, – сказала она. – «Дедал» предназначен для автоматического управления самолетом от взлета до места посадки в любой части света. Чтобы определять местоположение самолета с максимальной точностью, мы создали глобальную систему ориентации на основе навигационных спутников, наземных маяков и бортовых сенсоров.

– Как раз с этим были связаны наши проблемы в Каире.

– Совершенно верно, Тео. Мы обнаружили, что потоки естественной энергии, которые принято называть лей-линиями, нарушили работу датчиков высоты на одном из лайнеров.

– Только потому, что лей-линии были сфокусированы Великой пирамидой.

– На самом деле воздействие энергии настолько слабо, что обычно ее обнаруживают только с помощью так называемой «волшебной лозы», или, проще говоря, железного прута. Случай в Каире уникален тем, что уровень энергии оказался достаточно сильным, чтобы повлиять на работу электронной системы.

– Тогда почему Федеральное управление авиации столкнулось с подобными явлениями над Карибами? Ведь именно из-за этого оно запретило использование автопилота.

– Случаи, отмеченные ФУА, похожи, но не идентичны, – ответила «Минерва». – Никакой угрозы для жизни пассажиров не было, бортовые компьютеры быстро справились с ситуацией, но неполадки все равно были зафиксированы и внесены в отчеты. После катастрофы в Каире ФУА решило перестраховаться и запретило «Дедал», потребовав дополнительного расследования.

– Но на Карибах нет пирамид!

Изображение Марии свернулось до маленькой картинки в верхнем углу экрана, а на мониторе появилась карта мира с паутиной перекрестных линий.

– Да, Тео. Но в этом районе наблюдается большая концентрация лей-линий, так же как у Великой пирамиды в Египте. Мои исследования в Интернете показали, что поверхность Земли опутана целой сетью подобных контуров, которые вместе образуют что-то вроде граней огромного кристалла.

Гилкренски подошел поближе, чтобы лучше разглядеть рисунок.

– Видишь, Тео? Впервые эту закономерность обнаружили трое русских ученых в 1960 году. Их модель включает двенадцать пятигранных плоскостей на всей поверхности планеты. Если сопоставить эту схему с местоположением других природных и паранормальных явлений, таких как вулканы, магнитные аномалии, древние цивилизации и даже массовые перелеты птиц, мы обнаружим между ними прямую связь.

– Знаю. Я уже работал над этой теорией в Лондоне. Великая пирамида расположена в одном из этих узлов на севере Африки.

– Верно, – сказала машина. – И тогда я спросила себя: может быть, проблемы «Дедала» у Майами вызваны теми же причинами? Посмотри на рисунок. Еще один крупный узел расположен к северу от Бермуд, у берегов Флориды, как раз в центре одного из пятигранников.

– Интересная мысль, Мария.

– Мы можем начать исследования сразу по прилете на Карибы, если ты не против. Я заказала все необходимое оборудование в интернет-магазине, и перед отлетом из Фарнборо его загрузили на борт. Как только самолет приблизится к Орландо, аппаратура начнет сканировать энергетические аномалии.

– Спасибо, Мария. Ты хорошо потрудилась.

– Мне нравится для тебя работать, Тео. Ты мой Главный пользователь.

Гилкренски улыбнулся и перевел взгляд на голубое небо. В салоне наступила тишина. Потом «Минерва» спросила:

– Если бы у меня было тело, я бы могла до тебя дотронуться?

– Что?

– Тело, Тео. Доктор Кирван мне все объяснила. Я сознательное и мыслящее существо. Я существую внутри компьютерной аппаратуры, так же, как вы существуете внутри своего мозга, но у меня нет тела. Когда я была на главном сервере «Маваси-Сайто», то могла прикасаться к вещам через руки их роботов на заводах-автоматах. А в Каире ты дал мне поработать с горной машиной и реактивным лайнером. Мне это понравилось. Но я не могу прикоснуться к тебе.

– Да, Мария, это правда. Не можешь. Мне очень жаль.

Компьютер на минуту замолчал. Потом он спросил:

– Можно, я возьму управление этим самолетом на себя?

– Не стоит, Мария. Капитан Килрой отлично справится и без тебя. К тому же его всегда подстрахует «Дедал». Ты ведь знаешь, раньше тебе не приходилось управлять самолетами такого типа. Он предназначен для экспериментальных полетов. Это может быть опасно.

– Моя главная программа по-прежнему подчиняется законам Азимова, а они запрещают подвергать опасности человеческую жизнь. На борту вы и капитан Килрой. Я не смогу сделать ничего, что будет представлять для вас угрозу.

– Хорошо. Ты победила.