— Подожди, пока Джимми все привезет, — пыталась отговорить его Венеция.

— В том-то и дело, что Джимми давно уже не было. Значит, возникли проблемы. А Розе известно все, что происходит в округе.

Венеция глубоко вздохнула. Отсветы пламени играли на ее высоких скулах.

— Я полагаю, мои мольбы тебя не тронут и я могу не тратить попусту силы?

— Я ненадолго. — Хэзард с трудом заставил себя оторвать взгляд от этой манящий, чарующей красоты. — Два-три часа, не больше. Принести тебе какие-нибудь книги? Я понимаю, что ты скучаешь, когда меня нет…

— Черт тебя подери, Хэзард! Неужели ты думаешь, что мне хочется, чтобы ты рисковал своей жизнью, лишь бы скрасить мой досуг? — Венеция вскочила на ноги. Слезы гнева и обиды потекли по ее щекам. — Неужели, будь оно все проклято, я похожа на человека, который желает тебе смерти? — закончила она дрожащим голосом.

Хэзард в мгновение ока пересек крохотную комнату, заглянул в обиженное лицо Венеции, а потом крепко прижал ее к себе. Он никогда не подозревал, что способен отзываться на всякую перемену в настроении женщины.

— Только не плачь, биа-кара, — прошептал он, поцелуями осушая ей щеки. — Не плачь. Разве я похож на идиота, который станет рисковать, когда его ждет такая женщина? Ты же знаешь, как ты мне нужна, — негромко произнес он.

Венеция подняла на него блестящие от слез глаза.

— Правда?

— Слово чести! — И Хэзард улыбнулся той самой улыбкой, от которой у нее всегда замирало сердце.

Губы Венеции дрогнули в ответной улыбке, ее затопило ощущение огромной радости.

— Скорее возвращайся, — только и смогла сказать она.

— Я буду бежать всю дорогу, — пообещал Хэзард. Так он и сделал — недаром его еще в детстве научили правильно бегать. Каждый индеец способен бежать не останавливаясь целые сутки.

Когда Хэзард приблизился к зарослям можжевельника, которые отмечали границу цивилизации, он долго стоял не шевелясь, оглядывая низкие домишки, сгрудившиеся внизу. Городок Конфедерат-галч казался причудливым лабиринтом улочек, застроенных домами, конторами, хижинами, магазинами, которые возвели на потребу золотодобытчикам без всякого плана. Но Хэзард знал здесь каждый дом, каждый закоулок и каждого жителя — по крайней мере в лицо. Он оглядывал город методично, словно разведчик. Хэзард научился этому во время рейдов на вражескую территорию, когда от осторожности зависела его жизнь.

Убедившись, что хотя бы в непосредственной близости его никто не поджидает, он двинулся к борделю Розы, выбирая самые темные участки. К счастью, бдительности Хэзард не утратил и первым увидел их. Все было так, как он и ожидал: белые выставили посты у обоих входов и даже у двери в игорный зал. Людей этих он не узнал — они были явно не из местных и на вид показались ему бродягами с Востока.

Хэзард вернулся немного назад, к магазину кожаных изделий Мальмстрема. Он решил, что сможет добраться до борделя по крышам, а для этого нужно было найти дом с крепкой трубой. Ни один воин его племени не выходил на разведку без своего аркана, сплетенного из шерсти зубра, и Хэзард понял, что на этот раз аркан ему пригодится как никогда.

Кольцо аркана бесшумно упало на трубу магазина, и спустя несколько минут Хэзард осторожно взобрался на крышу. Прислонившись к трубе, он забрал аркан и прикрепил его тугим кольцом к поясу. Дозорные на улице его больше не интересовали. Довольный тем, что он один, Хэзард осторожно двинулся на восток в сторону борделя — изысканный особняк из известняка с коваными решетками балконов возвышался в конце квартала на шесть домов дальше.

Мораль к тому времени еще не поселилась в Конфедерат-галч: она всегда появляется позже, если золота достаточно много и можно начать оседлую жизнь. А в первые месяцы золотого бума не существует никаких принципов, кроме одного — разбогатеть как можно быстрее, никаких судебных формальностей, кроме ножа и револьвера. Самыми популярными заведениями в городе были салуны, игорные дома, танцевальные залы и бордели. Позже публичные дома, разумеется, вытеснят с главной улицы, но пока он только зарождался, бордель Розы считался самым роскошным зданием в городе, выстроенным из розового известняка.

Хэзард усмехнулся про себя, вспомнив, что Роза всегда настаивала на самом лучшем. Она родилась в Новом Орлеане и была незаконнорожденной, но покровитель ее матери был щедр к своей любовнице. Пока ее родители не умерли от эпидемии тифа, Роза имела все, что можно было купить за деньги. Однако после их смерти родственники отца предпочли не признать ее, хотя внешность Розы подтверждала родство с Лонгвилями — фиалковые глаза, белоснежная кожа, напоминающая лепестки магнолии, иссиня-черные волосы. К несчастью, по матери она была на одну восьмую часть негритянкой. Чтобы не запятнать фамилию Лонгвилей, однажды ночью ее обманом увезли вверх по реке и продали работорговцу. Владелец Розы умер в ту же ночь, когда купил и обесчестил ее. Ему перерезали горло, как писали газеты. Разумеется, Розу разыскивали за убийство, но к тому времени она уже была на полпути к Сент-Луису, и в ее багаже были спрятаны деньги, накопленные незадачливым работорговцем.

Свой первый бордель Роза Кондье открыла летом 1859 года в Сент-Луисе. Впрочем, сама она никогда проституцией не занималась: у нее было достаточно денег, чтобы прожить без этого. Она выбрала карьеру «мадам» только потому, что женщинам без семьи в те времена предоставлялся не слишком большой выбор, чтобы не умереть с голоду. И, что более важно, бизнес давал ей надежную защиту: представители местных властей были весьма частыми гостями в ее заведениях. Южная система правосудия не слишком благоволила к рабам, убившим своих хозяев, и Роза проявляла максимум осторожности.

Через год заведение Розы стало самым популярным в Сент-Луисе, но спустя еще четыре года началась золотая лихорадка, и дух авантюризма позвал ее в дорогу. Она была молода — всего лишь двадцать три года, — и в Сент-Луисе ей стало скучно.

Попасть с крыши на витой чугунный балкон второго этажа не составило для Хэзарда никакого труда. Одно легкое, неслышное движение — и он оказался на полу балкона, словно тень, сошедшая с небес. Открыв высокую стеклянную дверь и чуть отодвинув тяжелые парчовые занавески, Хэзард заглянул в спальню Рокси, своей старой знакомой. Растянувшись на кровати, она развлекала клиента, но ее глаза блуждали по потолку, а на лице отчетливо проступало выражение скуки. Хэзард неслышно вошел в комнату, поднял руку в приветственном жесте и улыбнулся. Глаза Рокси расширились от изумления, однако она тоже не издала ни звука. Стареющий бизнесмен, который, как предполагала его жена, проводил вечер на собрании масонов, был слишком занят, так что Хэзард спокойно пересек комнату, подошел к двери и осторожно повернул ручку. Рокси молча наблюдала за ним. Хезард выглянул в коридор, никого не увидел, послал Рокси воздушный поцелуй и исчез за дверью. Рокси в ответ подмигнула ему, поэтому Хэзард все еще улыбался, когда вошел в апартаменты Розы, расположенные чуть дальше по коридору.

Реакция Розы на его появление была гораздо более бурной.

— Ты просто дурак, Хэзард! — возмущенно воскликнула она. — И еще смеешься! После твоего последнего посещения за этим домом наблюдают двадцать четыре часа в сутки.

— Меня развеселил стиль Рокси, — Хэзард не обратил никакого внимания на суровый выговор Розы. — Хотя это, наверное, к лучшему: Реджи Уивер выглядел так, будто его вот-вот хватит удар. Тогда не видать ему больше этих его «масонских собраний».

— Так вот как ты попал сюда! — Роза поплотнее задернула шелковые занавески на окне, выходящем на улицу.

— Сегодня у входа толпилось чересчур много народа, — сухо заметил Хэзард.

— Тебе не следовало приходить.

— Спасибо за дружескую встречу, — Хэзард снял с плеча тяжелое ружье и уселся в бархатное кресло.

Удостоверившись, что шторы хорошо закрыты, Роза повернулась к нему.

— Он нанял всех мерзавцев в городе, чтобы убить тебя, — предупредила она. — Я не говорю уже о телохранителях, которых он привез с собой с Востока. Он предлагает чертовски хорошую цену за твою голову.

— Кого ты имеешь в виду?

— Янси Стрэхэна. Это один из тех джентльменов без гроша в кармане, которые только позорят Юг, — презрительно бросила Роза.

Хэзард улыбнулся.

— Мне казалось, ты презираешь Юг.

— Не Юг, Хэзард, а тех тупоголовых ублюдков, которым пришло в голову, что они владеют всеми, чья кожа хоть чуть-чуть темнее, чем их собственная. И не пытайся сменить тему разговора. Тебя хотят убить, Хэзард. По-моему, тебе следует уйти прямо сейчас тем же путем, которым ты сюда пришел, пока никто ничего не заметил.

В больших фиолетовых глазах Розы светилась тревога, и Хэзард поспешил ее успокоить:

— Ты напрасно так разволновалась. Кроме Рокси, меня никто не видел, а она, похоже, не собирается меня убивать.

— Она бы скорее уморила тебя ласками, если бы ты ей только разрешил, — сухо заметила Роза.

— Ну, Роза, ты же знаешь, что ты для меня — единственная женщина. — Улыбка у Хэзарда получилась легкая, победительная.

Роза тяжело вздохнула. До его последнего появления она не сомневалась, что небезразлична Хэзарду, но уверенность разлетелась в пух и прах, когда ей стало известно, что заложница заняла ее место. Впрочем, Роза знала сексуальный аппетит Хэзарда и нисколько не удивилась. В конце концов, эта мисс Брэддок была у него под рукой двадцать четыре часа в сутки, а Хэзард никогда не выказывал склонности ни к воздержанию, ни к аскетизму…

— Если ты пробудешь здесь слишком долго, ни одна женщина тебя не получит, Хэзард. Ты достанешься только могильщикам, — мрачно предрекла Роза.

— С чего этот парень Стрэхэн вдруг на меня ополчился? Прошуршав шелками и окутав Хэзарда ароматом духов, Роза подошла к дивану и уселась на мягкие подушки.

— Поговаривают, что они теперь большие друзья с женой полковника Брэддока.

От изумления брови Хэзарда взлетели вверх. Он несколько раз встречал Миллисент Брэддок еще в Бостоне, и она показалась ему совершенно лишенной сексуальности. Слишком худая, слишком сдержанная, слишком собранная…

— Кто бы мог подумать, — пробормотал он, пытаясь понять, что это известие сулило ему самому. Полковник Брэддок очень дорожил жизнью своей дочери, а Янси Стрэхэн, судя по впечатлению от двух разговоров с ним, был начисто лишен человеческих чувств.

— Уж поверь мне, Хэзард, они спят вместе. У меня надежные источники.

— Ты думаешь, они слышали о смерти полковника? — Хэзард очень надеялся, что Роза что-то знает, но надежды его не оправдались.

— Что?! — в ужасе воскликнула она. — Господи! А разве он умер?

— Вполне возможно. Впрочем, это всего лишь предположение, слухи, принесенные Неутомимым Волком. Я ни в чем не уверен.

Роза вскочила на ноги и нервно зашагала по комнате, подол шелкового сиреневого платья метался по пушистому ковру с изысканным цветочным рисунком. Наконец она остановилась в двух шагах от Хэзарда.

— Уноси отсюда ноги! Боже мой, если полковник мертв, то твоя жизнь не стоит и ломаного гроша. Стрэхэн опасен, повторяю тебе! Когда он впервые оказался в городе, то сразу явился в наше заведение и две мои девочки пожаловались на него. К счастью, у меня есть Бак и Том, они с ним справились. Но я точно знаю, что Янси Стрэхэн — настоящий садист. Так ты уберешься отсюда или нет?

— Не паникуй, Роза. Я смогу справиться с Янси Стрэхэном.

— А я в этом не уверена. Такие люди никогда честно не дерутся, они ищут обходные пути. И потом, Янси нанял целую армию головорезов, чтобы тебя поймать!

Когда в дверь громко постучали, Роза едва удержалась, чтобы не вскрикнуть. Не говоря ни слова, Хэзард жестом приказал ей открыть дверь, а сам поднял ружье и сумку и спокойно прошел в гардеробную Розы. Роза послушно открыла дверь, и, хотя щеки ее пылали, голос звучал намеренно спокойно:

— В чем дело, Эдвард? — У порога, переминаясь с ноги на ногу, стоял недавно нанятый ею крупье.

— Кин требует еще кредита, мисс Кондье. Вы установили ему лимит в пять тысяч, а он требует еще. Он устроил такой скандал… — Крупье оценивающе осматривал комнату хозяйки, словно вор, который приценивается к вещам, которые собирается украсть.

Харви Кин вполне мог стать новым судьей, и, учитывая это обстоятельство, Роза распорядилась:

— Дай ему кредит еще на пять тысяч. Но после этого он будет говорить со мной. Его практика не приносит ему столько денег.

— Очень хорошо, мисс Кондье. Простите, что побеспокоил вас.

Голос крупье звучал мягко, вкрадчиво, но глаза вдруг вспыхнули жадным блеском. В уголке зеркала, отражавшем внутренние покои Розы, он увидел прядь иссиня-черных волос и обтянутое черной кожей плечо.

Когда Эдвард Дойл развернулся, чтобы уйти, сердце гулко билось у него в груди. Этот чертов индеец там! У Розы в спальне! Несмотря на патрули, рыскавшие по всему городу, несмотря на охрану у входа, он все-таки ухитрился навестить Розу. Как же, черт возьми, это ему удалось? А впрочем, не важно. Очень скоро этот краснокожий сам ответит на все вопросы.

Новый крупье Розы спустился в зал и поспешно прошел мимо стола Харви Кина. Прохладный ночной воздух чуть остудил его пыл. Янси сказал, что его можно в любое время дня или ночи найти в отеле «Калифорния». И пока Эдвард Дойл торопливо шагал по темной пустой улице к гостинице, он не мог думать ни о чем, кроме обещанных пятидесяти тысяч долларов.

— А теперь, — Роза была неумолима, — немедленно убирайся отсюда!

— На этот раз ты не хочешь угостить меня чаем? — поддразнил ее Хэзард.

— Ни за что, — бросила она, совершенно выведенная из себя приходом крупье.

Роза никогда особенно не доверяла Эдварду Дойлу и наняла его только потому, что тот отлично играл в карты. Теперь же какое-то шестое чувство подсказывало ей, что она совершила ошибку.

— Хэзард, прошу тебя, не задерживайся! Я ему не верю…

Она как-то беспомощно, по-детски, всплеснула руками, и этот жест был настолько для нее не характерен, что Хэзард сразу стал серьезным.

— Прости, Роза, я не собирался огорчать тебя. Я пришел забрать платья и все остальное, о чем я тебя просил. Ты все достала? Отдай мне, и я немедленно уйду.

— Ты пришел за платьями? — Роза не смогла скрыть своего изумления.

— Да, за платьями, — спокойно ответил Хэзард. — И, может быть, у тебя найдется пара книг, которые ты могла бы одолжить? Меня особенно интересует поваренная книга. Я пообещал привезти ее. — На его губах заиграла легкая улыбка.

И тут Роза взорвалась.

— Откуда у меня поваренная книга?! Я что, домохозяйка? Хэзард, ты просто сошел с ума!

Он посмотрел на нее — совершенно неотразимую в сиреневом шелковом платье с буфами и лентами, — и на этот раз его улыбка была полна нежности.

— Прости меня, Роза. Просто мне очень нужен рецепт шоколадного кекса. Может быть, у твоей кухарки он есть?

— Мой шеф-повар изжарит тебя живьем, если ты назовешь его кухаркой, Хэзард. У него подлинный талант, и он обходится без всяких рецептов. А ты меня поражаешь. Платья, мыло, поваренные книги… Интересно, что еще ты пообещал ей? Смотри, чтобы она не убедила тебя купить и обручальные кольца в придачу ко всему остальному!

— У нее не тот цвет волос и кожи, — спокойно ответил Хэзард. — Уверяю тебя, мы никогда не говорим о соединении наших жизней. Только о книгах. Может быть, одолжишь мне несколько штук на время? Я знаю, что тебе присылают из Виргиния-сити.

— Одолжить? — Роза даже задохнулась. — Да ты и в самом деле сошел с ума, Хэзард. На улице полно людей, которые мечтают убить тебя. — Она сунула ему стопку книг, лежавших на маленьком столике. — Оставь их себе! Не возвращай! Никогда их не возвращай! Я говорю серьезно, Хэзард. Пока Янси жив, не появляйся здесь. Он сметает все на своем пути, он настолько испорчен, что даже у монахини возникнет желание его убить. Ты понял?

— Спасибо за книги, — Хэзард кивнул и убрал их в сумку. — И за предупреждение. Я буду осторожен.

Розе захотелось закричать. Она была горячей, порывистой женщиной, и спокойствие Хэзарда перед лицом опасности действовало ей на нервы.

— Чего же ты еще ждешь? — требовательно спросила она.

— Платья, если они готовы, — голос Хэзарда звучал абсолютно невозмутимо.

— Ты что, смерти захотел?

— Напротив. — Его улыбка стала шире: Хэзард вспомнил, что у него есть прекрасный повод, чтобы жить дальше, — восхитительная женщина, ожидающая его в хижине на вершине горы.

— Надеюсь, ты выживешь, черт тебя побери, чтобы она еще раз увидела эту твою улыбку! — Роза подскочила к платяному шкафу и начала швырять платья в руки Хэзарду. — Лично я не думаю, что ради нее стоит так рисковать!

— Ты просто прелесть, моя дорогая, — Хэзард был хорошо знаком с горячим темпераментом Розы — она всегда так же легко остывала. — Ну а как насчет фирмы «Герлен»?

Если бы живое существо могло дымиться, то именно это произошло бы сейчас с Розой.

— Господь всемогущий, разве я могла забыть? — ее голос так и сочился сарказмом; она снова повернулась к шкафу, дотянулась до верхней полки, сняла оттуда коробку и швырнула ее в Хэзарда, словно смертоносное оружие. — Неужели мы можем позволить мисс Брэддок мыться обычным мылом? Черта с два!

Хэзард легко поймал коробку с мылом и уложил ее поверх шести платьев, уже упакованных в кожаный мешок.

— Я твой должник, Роза, — только и сказал он.

— Может быть, что-нибудь еще? — ядовито-ласково поинтересовалась Роза, наблюдая, как Хэзард затягивает ремни на мешке. — Веер из страусиных перьев для вашей дамы или серьги с изумрудами, чтобы она смогла украсить себя за ужином?

Хэзард вдруг резко поднял голову.

— Ты мне как раз напомнила. Джимми сегодня опять не пришел. Ты не знаешь почему? Это Молли его не пустила?

— Нет, он сломал руку.

— Сломал руку?! Как это случилось?

— Говорят, бревно скатилось с повозки, которую он помогал разгружать. Когда Джимми не пришел за этими платьями, я послала Рона Дэвиса узнать, что случилось.

— Кто такой этот Рон Дэвис? Клиент? — спросил Хэзард.

— Друг, — Роза улыбнулась и добавила: — Которому хотелось бы стать клиентом. Но ты же знаешь, что я сама никогда не работаю.

— Ты можешь ему доверять?

— Ради меня он сделает что угодно. Хэзард понимающе кивнул.

— В таком случае, попроси его передать Джимми…

— Господи, да уберешься ты отсюда или нет?! — Роза вдруг вспомнила странный блеск в глазах Эдварда Дойла.

Хэзард взял ее за руку и успокаивающе погладил тонкие пальцы.

— Я просто хотел сказать, что собираюсь отправиться на летнюю охоту. Пусть Янси немного остынет.

— А что будет с ней? — Роза пытливо заглянула ему в глаза.

— Она поедет со мной. Это же моя страховка.

Роза поняла, что Хэзард уклонился от прямого ответа. Никто не станет рисковать своей жизнью ради платьев и туалетного мыла, если женщина всего лишь является «страховкой».

— А Янси не может забрать участок в твое отсутствие? — Розу беспокоило не только настоящее, но и будущее Хэзарда.

— Легально — нет. У меня все бумаги оформлены. И потом, Янси не будет знать, что мы уехали.

Прикосновение пальцев Хэзарда было необыкновенно нежным и успокаивало даже сейчас, когда нервы Розы были на пределе.

— Когда ты вернешься? — вздохнув, спросила она.

— Через две-три недели, может быть, через месяц. Когда Джимми станет лучше, попроси его заходить в хижину, как обычно, — каждые два-три дня. Тогда не возникнет никаких подозрений. Для жителей Даймонд-сити мы по-прежнему будем в хижине на горе. И еще раз спасибо тебе за все.

Хэзард отпустил ее руку и взял свое ружье, когда дверь с шумом распахнулась. Крупный мужчина загораживал выход в коридор. Он держал Хэзарда на прицеле.

— Не двигайся, краснокожий ублюдок! — прорычал Янси Стрэхэн.

Хэзард достаточно прожил среди белых и немало выслушал обидных речей. Индейцев называли распущенными, грязными, шумными, считали, что они по-детски нетерпеливы и абсолютно не умеют себя вести. Но от этой команды, произнесенной хриплым громким голосом, в нем полыхнула ненависть. Впервые в жизни он был готов убить человека, повинуясь импульсу.

Роза вскрикнула.

— Заткнись, шлюха! А не то я пристрелю тебя, Янси быстро перешагнул порог и захлопнул за собой дверь, не сводя глаз с Хэзарда. — Но сначала я разделаюсь с тобой, ублюдок, как только ты передашь мне право на владение твоими участками.

Хэзард медленно выпрямился, его дыхание было ровным. У него оставалось время подумать: он был нужен Янси живым, чтобы поставить свою подпись на документах.

— Сделка не будет считаться законной до тех пор, пока ее не зарегистрируют, — рискнул заметить он.

— Значит, мы ее зарегистрируем. Но сначала подпиши бумаги.

— Без свидетелей? — спокойно спросил Хэзард, разглядывая налившееся кровью лицо Янси не от первого за день стаканчика. Запах бурбона поплыл по комнате.

— Без свидетелей, — усмехнулся Янси. — Но учти: пятеро моих парней поджидают нас в коридоре и еще десяток — внизу, на улице.

Подобно многим трусам, Янси появлялся на сцене только в окружении солидного подкрепления. К счастью, он не хотел показать Хэзарду, что боится, и поэтому в комнату явился один. Он стоял у двери упрямо, словно бык, и совсем не походил на утонченного джентльмена с Юга. Янси был здоровым, мускулистым, но толстым, светлокожим и светловолосым, как его шотландские предки. Такая кожа краснеет только от солнца или от слишком большого количества бурбона. Хэзард заметил, что взгляд у Янси не слишком твердый и руки трясутся. Его противник явно выпил слишком много виски, и это тоже было очень хорошо.

— А как к этому относится полковник Брэддок? — вежливо осведомился Хэзард. — Я ведь мог заложить взрывчатку в хижину, и тогда мисс Брэддок разнесет в клочья, если я не вернусь вовремя.

— Плевать мне на полковника! — безапелляционно заявил Янси. — А на похоронах рыжеволосой потаскушки я вряд ли буду горько рыдать.

«Он чувствует себя в полной безопасности, — сообразил Хэзард. — Интересно, они получили подтверждение смерти полковника или Янси просто распоясался в его отсутствие?» У Янси Стрэхэна был довольный вид человека, уже подсчитывающего свои барыши. Хэзард понял, что Миллисент Брэддок имеет шанс остаться единственной наследницей.

— Возможно, ты запоешь по-другому, когда полковник вернется и оторвет тебе яйца, — негромко заметил он и увидел, как покраснел Янси.

— Заткнись, ублюдок! Я сам о себе позабочусь. — Янси обернулся к Розе и отрывисто приказал: — Давай сюда ручку и бумагу!

Однако Роза не шелохнулась, ее лицо оставалось абсолютно бесстрастным.

— Вам это так не пройдет, — холодно заявила она. — Не всем добытчикам нравится ваша манера вести дела с оружием в руках.

— Заткнись, сучка, а не то я перережу тебе глотку. Ни один мужчина никогда не разговаривал так с Розой с тех пор, как она сбежала из Натчеза. Она гордо выпрямилась, и только нежные слова Хэзарда остановили ее:

— Спокойно, любовь моя. Принеси нам ручку и бумагу.

Роза внимательно посмотрела на него, услышала скрытую ярость в этом совершенно спокойном голосе и, когда он успокаивающе улыбнулся ей и подмигнул, молча кивнула. Она догадалась, что Хэзард что-то задумал.

Роза открыла секретер и достала надушенную бумагу цвета лаванды, а Хэзард уселся за стол так, чтобы видеть и дверь, и Янси. Вооружившись ручкой, он ждал.

— Поставь число, — скомандовал Янси.

Хэзард написал число — буквы и цифры отчетливо выделялись на нежной бумаге, — потом снова остановился.

— Пиши: «Я согласен продать участки…» — Янси помедлил. — Поставь правильные номера, — добавил он.

Когда Хэзард вывел последнюю цифру, из-за двери донесся грубый мужской голос:

— У вас все в порядке, босс?

Хэзард с тревогой ждал ответа Янси, понимая, что против нескольких человек ему не выстоять.

— Все отлично, — в голосе Янси слышалось удовлетворение, и Хэзард мысленно поблагодарил богов. — А теперь подпишись.

«Пора», — решил Хэзард и уронил ручку на пол нарочито неловким жестом.

— Вот урод! — выругался Янси, хотя его это не слишком обеспокоило: все складывалось просто отлично, и он был очень доволен собой.

Хэзард медленно наклонился, делая вид, что никак не может найти ручку, а сам в это время нащупал в кармане нож. Сердце его бешено колотилось. Если Янси не умрет сразу — а ножом не так просто убить человека на месте, — то, по крайней мере, он не должен закричать. «Значит, надо метить в шею», — решил Хэзард.

Обхватив пальцами костяную рукоятку ножа, он резко распрямился, мелькнуло остро наточенное лезвие, и стилет вонзился в мясистую шею Янси. Его глаза широко раскрылись от ужаса, из груди вырвался сдавленный хрип, и Стрэхэн рухнул на пол.

Все это заняло несколько секунд. Еще пару мгновений Хэзард и Роза молча смотрели на неподвижное тело.

— Уходи скорее! — наконец прошептала Роза. — Больше медлить нельзя.

— А ты уверена, что у тебя не будет проблем с телом?

— Ты шутишь? У нас здесь каждую ночь драки. Судья Фарадэй прекрасно ко мне относится с тех пор, как я внесла двадцать пять тысяч долларов в фонд его избирательной кампании.

— Он, вероятно, мертв, — заметил Хэзард.

— Очень на это надеюсь, — торопливым шепотом ответила Роза и подтолкнула Хэзарда к окну. — Иди же, наконец!

— Если ты уверена, что с тобой все будет в порядке…

— Хэзард!

— Тогда желаю удачи.

Хэзард улыбнулся, взвалил на плечо кожаный мешок и бесшумно исчез за занавесками. Мгновение он стоял между ними и балконной дверью, разглядывая улицу внизу. Все мужчины сгрудились возле центрального входа. Он вздохнул с облегчением и выбрался на балкон.

Закрыв за ним дверь, Роза посмотрела на золотые часы на письменном столе, потом на истекающего кровью Янси. Если его цепные псы не войдут сейчас, она начнет кричать через пять минут. К тому времени Хэзард уже будет далеко, если ему удастся не столкнуться с вооруженными патрулями.

Хэзард тем временем проверил свое ружье, пристроил поудобнее мешок на спине и влез на крышу. Разумеется, он рисковал, возвращаясь по крышам к магазину Мальмстрема: стоило кому-нибудь поднять голову, этот кто-то наверняка разглядел бы беглеца на фоне ночного неба. В какой-то момент Хэзард чуть не свалился с крыши салуна и долго лежал, прислушиваясь к звукам ночного городка. Из салуна доносилась музыка и громкие голоса посетителей — кто-то играл на банджо, кто-то ругался. Где-то завязалась драка, но звуков погони он не услышал.

Хэзард двинулся дальше. Он как раз перепрыгивал на другую крышу, когда до него донесся крик Розы. Преодолевая расстояние между следующими двумя домами, он услышал, как с шумом распахнулась дверь, выходящая на ее балкон, и первая пуля просвистела у него над головой.

Когда Хэзард достиг магазина Мальмстрема и спрыгнул вниз, отовсюду доносились голоса патрульных. Но у него было неоспоримое преимущество: он их слышал, а они его нет. Хэзард побежал по темной улице, и сразу на память пришли эпизоды детства. Мальчишки бегут по зеленой траве, длинные волосы развевает ветер, тела повлажнели от пота, обутые в мокасины ноги не чувствуют под собой земли. И он всегда опережал остальных — он был выше их, сильнее, быстрее! Хэзард улыбнулся этому яркому воспоминанию. Когда-то эта земля принадлежала абсарокам, а теперь белые называют ее своей. Они жаждут его крови, но сегодня вечером они ее не получат. Хэзард рассмеялся и прибавил скорость.