Любимый плут

      Герцогиня не подала виду, что услышала оскорбление.
      – Они сироты. Как вам известно, я забочусь о них.
      Леди Гермиона взглянула на Джоко и притворилась, что осматривает комнату:
      – А где эта сучка?
      – Мне не удалось найти ее.
      – Значит, тебе не слишком уж нужны эти дети. Впрочем, я не осуждаю тебя за это. Грязные маленькие нищенки.
      Герцогиня сжала кулаки, готовая сцепиться с ней, но тут вперед выступил русский. Сверкнув темными глазами, он галантно поклонился леди Гермионе.
      – Ярослав, – пробормотала Гермиона. Тень улыбки появилась на ее бледных губах. Она подала ему руку: – Ярослав…
      – Гермиона, – он принял протянутую руку и прикоснулся губами к ее тыльной стороне, затем перевернул и поцеловал ладонь.
      – Я давно не слышала о тебе, Ярослав, – содрогнулась она.
      – Давно, – согласился он.
      – Как ты поживаешь?
      Русский развел руками. Его пальто распахнулось, выставляя напоказ черную шелковую рубаху с широкими рукавами, перепоясанную на талии.
      – Ну, – объявил он. – Постарел, потолстел. Она улыбнулась, уголки ее бледных губ чуть поднялись вверх:
      – Я вижу огромного человека-медведя.
      – А я вижу красивую женщину. Гермиона пожала плечами:
      – Я больше никогда не буду красивой, – ее затуманившиеся глаза обошли комнату. – Все это пыль и пепел. Мой сын умер, – она с откровенной ненавистью взглянула на Джоко. – Убит.
      Тот поднял руки:
      – Не мной.
      – Ты вор. Ты обманом проник в мой дом.
      – Я не убийца.
      – Ты еще пожалеешь, что родился на свет. А после я погублю инспектора – человека, пославшего тебя сюда. У меня есть влиятельные друзья.
      – По-моему, вам лучше пересмотреть свои намерения, леди Гермиона, – с лестницы спускалась Кэйт, тоже одетая во все черное. В отличие от своей хозяйки, она была совсем без грима, если не считать небольшого количества пудры.
      – Я сделаю то, что должна сделать. Смерть моего сына должна быть отомщена.
      – Он упал сам, леди Гермиона, – сказала Кэйт с видом человека, который все время говорит одно и то же, но его не слушают.
      – Инспектор, который был здесь в тот вечер, конечно, будет утверждать, что это несчастный случай. Это он подослал сюда вора и убийцу, – с каждым повторением ее голос звучал убежденнее.
      – И выступ, и желоб были очень скользкими. Чарли тоже чуть не упал, – парировала Кэйт.
      – Та сучка не упала. Может быть, она это и сделала. Она пыталась сбежать.
      – Это был несчастный случай, – сказала Кэйт, выделяя каждое слово.
      Леди Гермиона повелительно махнула рукой в сторону Герцогини:
      – Я не хочу обсуждать это, пока она не приведет мне и ту сучку.
      – Я понятия не имею, где она, – запротестовала Герцогиня.
      – Разошли по городу своих остальных крысят. Заставь их мотаться по улицам, пока они не найдут ее.
      – Они же дети.
      С криком смертной муки леди Гермиона кинулась на нее, изогнув ногти наподобие когтей. Только быстрое вмешательство русского спасло Герцогиню от царапин на лице. Всхлипывая, Гермиона стала вырываться из его сильных рук. Русский обнял ее и прислонил лицом к своему плечу, но она не присмирела. Словно дикая кошка она стала драть ногтями его сатиновую рубашку, ругаясь и причитая.
      – Мне все равно, кто они! – кричала она. – У меня больше нет сына! Я любила его больше всех на свете, любила, любила…
      Шум разбудил лорда Монтегю. Он сел прямо, поднял голову и медленно огляделся. Его налитые кровью глаза смотрели так, словно он никого не узнавал.
      – Что случилось?
      Леди Гермиона вздрогнула и отстранилась от груди Ярослава.
      – Отпусти меня, – потребовала она.
      – Мне нравится обнимать тебя, – вполголоса сказал ей русский.
      – Проклятье, Ярослав! – она стала яростно вырываться из его объятий. Тот пожал плечами и отпустил ее.
      Девочки Гермионы понемногу собрались в салоне, их лица не выражали ничего, кроме усталой покорности. Никто из них не проявил и признаков сочувствия. Они были одеты в различные deshabille, несмотря на то, что леди Гермиона, кажется, не собиралась открывать салон для бизнеса.
      Одна из них подошла к лорду Монтегю:
      – Что вам угодно, сэр?
      – Поцелуй, – промямлил он. – Поцелуй.
      – Отойди от него! – прикрикнула на нее Гермиона.
      Ее слова опоздали. Монтегю обхватил девицу за талию и усадил к себе на колени.
      – Поцелуй, – снова пробормотал он. – Поцелуй меня.
      Леди Гермиона метнулась через комнату. Она схватила девицу за плечо и потащила с колен Монтегю.
      – У него траур! – крикнула она. – Неужели у тебя нет никакого уважения к покойному?
      Лорд Монтегю уставился на свой траурный костюм. Его глаза снова начали блуждать вокруг, ища объяснения. Затем они вернулись к леди Гермионе, которая, тяжело дыша, стояла перед ним.
      – Слишком старая, – пробормотал он. – Чертовски старая.
      Женщина бросила на него убийственный взгляд.
      – Посетители, леди Гермиона, – объявил Берт, едва выговаривая слова из-за разбитого носа.
      – Джоко! – Мария Торн увернулась от лакея и бросилась в объятия Джоко. – С тобой все в порядке?
      Он обнял ее и прижал к себе:
      – В полном порядке.
      – Тебя не побили? – Мария погладила его по щеке.
      – Не успели, – усмехнулся Джоко.
      – Я говорил ей, что с тобой все в порядке, но она не поверила мне, – пожал плечами подошедший вслед за ней Ревилл. Он позволил себе улыбнуться при виде этой парочки. – Кажется, эта леди была готова получить трепку вместо тебя, парень.
      Ухмылка Джоко превратилась в улыбку, полную чистейшей радости. Он попытался что-то сказать, но слова застряли у него в горле.
      Эйвори с раскрытым ртом остановилась у входа.
      – Вот, значит, как это выглядит, – сказала она, ни к кому непосредственно не обращаясь. – Ой-ой-ой, никогда бы не подумала, что доживу до того, что увижу одно из подобных заведений изнутри.
      Она взглянула на Берта. Его многострадальный нос был похож на чудовищную бордовую репу посреди синяков и ссадин на лице.
      – Ты неплохо выглядишь, мой мальчик. Но тебе нужен отдых и холодный компресс на лицо.
      – Да, мэм.
      Миссис Шайрс ласково похлопала его по руке:
      – Приходи ко мне работать. Я позабочусь о тебе. Леди Гермиона, увидев Ревилла, пришла в себя:
      – Инспектор, я требую, чтобы вы арестовали этого человека, – она указала на Джоко. – Он столкнул моего сына с крыши моего собственного дома. Вы сами видели, как это случилось.
      – Нет, мэм. Я не видел, как это случилось, – возразил инспектор. – Хотя я почти сразу же оказался на месте происшествия, Джордж Монтегю к этому времени был уже мертв.
      – Этот вор убил его. Арестуйте его!
      – Посетители, леди Гермиона, – снова объявил Берт.
      Брови Эйвори Шайрс поднялись, когда она узнала одного из вновь вошедших.
      – Мистер Вильям Стид, полагаю? Тот поклонился как можно галантнее:
      – Да, мэм. Простите, не имею чести вас знать.
      – Я миссис Эйвори Шайрс, мать лорда Дадли Шайрса. Теперь я вижу вас во плоти. Я склоняюсь к тому, чтобы доверять статьям «Пэл мэл гэзетт», – она протянула ему руку, словно они оба были на приеме в особняке Мальборо.
      Он вежливо принял ее руку:
      – Ах, да – это вы послали меня сюда в первый раз. И, конечно, я слышал о вашем участии в движении суфражисток, – он огляделся вокруг. – Я удивлен, что встретил вас здесь, но теперь начинаю думать, что женщинам нужно предоставить право голоса.
      – Я рада, что вы признали этот факт, – улыбнулась Эйвори.
      Стид отступил в сторону:
      – Позвольте представить вам эту леди.
      Его спутница вышла вперед, ее взгляд остановился на полулежавшем в кресле мужчине. Проследив за ее взглядом, Миссис Шайрс оторопело уставилась на сидевшую у него на коленях шлюху в розовом кружевном белье и зашнурованных до колена сапожках.
      Проститутка подняла взгляд. При виде уставившихся на нее леди она взвизгнула от смущения и, подхватив юбку, вскочила на ноги. От этого движения ее соски вывалились из корсета. Она прикрылась руками и убежала прочь.
      – Т-теренс? – прошептала его жена. Старик ее не услышал.
      – Теренс? – повторила она.
      – Кто вы? – ощетинилась леди Гермиона. Ее белый грим потек, чернильно-черные волосы выбились из прически-помпадур.
      Клариса вздрогнула при виде содержательницы борделя, но сохранила светский тон:
      – Я вас не знаю, – надменно ответила она. – Мы не представлены.
      – Это мой дом, – леди Гермиона ткнула себя большим пальцем в грудь. – По-моему, вам лучше представиться и объяснить, что вам здесь нужно – или выйти отсюда.
      Клариса вздернула подбородок:
      – Я – Клариса Аделаида, леди Монтегю. Я пришла сюда за своим мужем. В час горя ему нужно, чтобы я была рядом с ним.
      В конце фразы ее голос сорвался, потому что Монтегю потянулся за бокалом и графином. Тихонько хихикая, он наполнил бокал доверху и залпом выпил.
      – Значит, вы его новая жена, – неприятно засмеялась леди Гермиона.
      – Прошу прощения, но я уже семь лет замужем за ним.
      – Прежде он был моим, – вульгарно похвасталась содержательница борделя.
      – Тогда вы, разумеется, не слишком много значили для него, – гордо сказала леди Клариса. Она прошла через комнату и положила руку на плечо мужа. – Теренс?
      Монтегю повернул к ней голову, но его взгляд был бессмысленным. Он отмахнулся от ее руки, словно от надоедливой мухи. Леди Клариса сморщила нос, почувствовав идущий от него запах.
      – Вы напоили его, – обвинила она леди Гермиону.
      – Я продаю вино, он покупает вино, – злобно ответила та.
      Кэйт положила руку Гермионе на плечо:
      – Пусть она забирает его. Кому нужен этот пьяный старый дурак?
      – Прочь! Он мой! Терри! Но Кэйт схватила се за руку.
      Тем временем леди Клариса наклонилась к уху мертвецки пьяного мужа:
      – Теренс, – познала она.
      Он мутным взглядом уставился ей в лицо:
      – Кто ты?
      Клариса, поморщившись, отпрянула от смеси запахов перегара виски и крепкого табачного дыма.
      – Я Клариса, твоя жена.
      – Мою жену зовут Эвелин, – он отвалился назад и потянулся за бокалом.
      – Не пей больше, – она попыталась отобрать у него бокал.
      – Отстань, черт бы тебя побрал, – Монтегю неуклюже шлепнул ее по руке.
      Клариса заметила, что они оказались в центре внимания окружающих. Просторный, неровный, но все-таки круг, образовался вокруг них. Жадные глаза ловили каждое их движение. Две женщины посреди салона влезли на диван, чтобы было виднее.
      – Теренс, пожалуйста, – глубоко вздохнув, наклонилась к нему Клариса. – Позволь, я отвезу тебя домой.
      – Отвезешь куда?
      – Домой. Тебе плохо, Теренс. Тебе нужен покой.
      – Мне не плохо. Мне… никак. Чувствую себя… просто прекрасно, – Монтегю глядел на окружающих, не узнавая никого. Вдруг его лицо исказилось, и из глаз потекли слезы. – Джордж умер.
      – Ох, Теренс, – Клариса поправила его волосы, свесившиеся на лоб. Это было уже слишком. Для нее и окружающих видеть его в таком состоянии было позором. Она не любила этого человека, но глубоко ему сочувствовала. Нужно было отвезти его домой.
      – Мистер Стид! – позвала она.
      – Да, мэм, – подошел к ней журналист.
      – Вы поможете мне забрать его отсюда?
      – Я уверен, что мы как-нибудь с этим справимся.
      – Теренс, ты можешь встать? Монтегю снова взглянул на нее:
      – Я с тобой знаком?
      – Я твоя жена, Клариса, – она попыталась поднять его с кресла, но он отказался сдвинуться с места.
      – Мою жену зовут Эвелин.
      – Он не помнит вас, – стала настаивать леди Гермиона. – Я же говорила вам. Его место здесь, со мной, и я позабочусь о нем.
      Клариса обернулась к ней:
      – Даже одного взгляда на него достаточно, чтобы понять, как вы о нем заботитесь. Его место дома, с дочерьми. Ему не место в борделе, – она подтолкнула его сильнее. – Вставай, Теренс. Вставай.
      Стид обошел кресло и стал поднимать Монтегю с другой стороны. Вместе им удалось поставить его на ноги. Вдруг тот резким движением отпихнул их и уселся обратно:
      – Нет. Отстаньте от меня. Я не хочу никуда идти. Налейте мне еще бокал, – он потянулся за графином.
      – Миссис Бьюфорти… – инспектор Ревилл вынул блокнот и записал на нем дату.
      – Если вы пришли арестовать это чудовище, занимайтесь своим делом, – она указала на Джоко. – Если нет, убирайтесь к дьяволу.
      – Посетители, – снова вмешался Берт.
      – Мелисса! – вскрикнула Мария.
      – Питер, что это значит? – поинтересовалась Эйвори.
      – Я должна была приехать, – просто объяснила Мелисса. – Мы приехали сюда, чтобы разобраться с этим раз и навсегда.
      – Сучка! – взорвалась леди Гермиона. – Я не думала, что у тебя хватит смелости появиться здесь.
      – Я бы и не появилась, леди Гермиона, – Мелисса смело взглянула ей в лицо. – Но вы должны оставить меня в покое. Я не убивала Джорджа Монтегю. Я, как и все, сожалею о его смерти.
      – Сомневаюсь.
      – Это правда. Я ни за что не причинила бы ему вреда. Он помогал мне убежать отсюда. И, прежде всего, я никогда не хотела попасть сюда.
      Вдруг до леди Гермионы дошло, что этот разоблачительный разговор ведется в присутствии полиции и прессы.
      – Какая же ты неблагодарная сука, – прошипела она. – После того, как я подобрала тебя на улице и спасла от голодной смерти.
      – Вы лжете, – отвергла обвинение Мелисса. – Вы предложили мне взять один экипаж на двоих на Юстонском вокзале. Сколько, хотелось бы мне знать, лорд Монтегю заплатил вам за то, чтобы вы похитили меня?
      Леди Гермиона набросилась бы на Мелиссу, если бы русский ее не удержал.
      – Заткнись, говорю тебе! Никто здесь не поверит такой лживой сучке, как ты!
      Стид оставил лорда Монтегю продолжать напиваться и вытащил блокнот:
      – Вы сказали, что он заплатил за то, чтобы вас похитили?
      – Этого не было! – вскричала леди Гермиона.
      – Он хотел, чтобы я перестала работать гувернанткой его детей и стала его… – Мелисса запнулась.
      Клариса тоже оставила мужа.
      – Ох, Мелисса, – подошла она к девушке.
      – Извините, леди Монтегю, я не хотела, чтобы вы узнали об этом. Я хотела уйти тихо.
      – Когда вас привели сюда, мисс Торн? – спросил Стид, держа карандаш наготове.
      Она подсчитала в уме:
      – Около трех недель назад.
      – Вас держали для услаждения только этого человека или заставили обслуживать и других клиентов?
      – Эй, ты, – прервал его Ревилл. – Следи за языком.
      – Я хотел только прояснить некоторые моменты, инспектор.
      – Эта девка нагло лжет, – заявила Гермиона. – Я никогда еще не слышала такой лжи. Она пришла ко мне умирающей от голода, и я приютила ее из христианского милосердия.
      – Я попросил бы вас тщательнее выбирать слова, мадам, – сурово сказал Ревилл. – Ваши заявления могут обернуться против вас, – он помахал блокнотом. – Они могут быть использованы против вас в суде. Я не могу арестовать вас за содержание борделя, но вы похитили девушку. Я арестую вас за это.
      Леди Гермиона накинулась на него словно демон во плоти:
      – Не выйдет, инспектор. Кое-кому я испорчу репутацию.
      – Я напишу правду, мадам, – вмешался Стид. – Ни одна честная репутация не будет опорочена этим вечером.
      Окруженная со всех сторон врагами, леди Гермиона, тем не менее, с открытой ненавистью взглянула в лицо Ревиллу:
      – Если вы не арестуете Уолтона, инспектор, я скажу влиятельным людям, что вы подослали ко мне в дом вора. Если вы дорожите своей работой, то арестуйте этого вора и эту сучку за убийство моего Джорджа. Она пыталась убежать от него. Она все время была буйной. Когда он полез за ней на балкон, как сделал бы любой благородный молодой человек, она столкнула его вниз. Она – хладнокровная убийца. Ее нужно повесить, а с ней и ее сообщников.
      Ее лицо под расплывшимся гримом побагровело. Ревилл взглянул на нее, испытывая что-то похожее на неподдельное сочувствие. Затем он огляделся вокруг, считая лица по пальцам:
      – По-моему, всем нам надо подняться наверх, – сказал он наконец. – На место преступления, если преступление все-таки было совершено. Там мы восстановим события того вечера и выясним, что же произошло на самом деле.

Глава двадцать третья

      – Все из вас, кто во время смерти Монтегю был в салоне, останьтесь на своих местах, – распорядился Ревилл.
      Юника, Марибелла и несколько других девушек обменялись разочарованными взглядами. Когда Герцогиня и русский привели сюда Джоко, слухи об этом распространились по «Лордс Дрим» как лесной пожар. Все больше и больше девушек в deshabille спускались в салон и сбивались там в небольшие кучки. Пока они обменивались слухами, их глаза зорко следили за основными участниками событий.
      – Остальные пусть поднимутся наверх и займут те же комнаты, которые занимали в тот вечер.
      Стон разочарования раздался вслед за его заявлением. Ревилл с некоторым удивлением огляделся.
      – Надеюсь, вы все понимаете, что мы ведем здесь расследование?
      – Само собой, милый, – отозвалась Марибелла. – Не хуже, чем в «Друри Лэйн».
      Он остановил на ней суровый взгляд:
      – Это очень серьезное дело. Мне потребуется помощь каждого. Запомните, вам повезло, что вы оказались здесь, в салоне. Если мы обнаружим, что дело нечисто, вы не будете в нем замешаны.
      – И вы это обнаружите, – фыркнула леди Гермиона. – Инспектор, я настаиваю на том, чтобы пойти вместе с вами.
      Ревилл говорил для всей комнаты, стоя спиной к Гермионе. Его лицо не выразило ничего, но уголки губ поднялись вверх в довольной улыбке.
      – Я собирался пригласить вас составить нам компанию, мадам, – повернулся он к ней. – События того страшного вечера воспроизводятся специально для вас.
      Вильям Стид не сказал ничего, но перевернул страницу блокнота, продолжая записывать. Наблюдая за ним, Мария гадала, не напишет ли он две статьи сразу – о событиях этого вечера и о разгадке преступления.
      – Вы поможете мне? – наклонился Ревилл к Марии.
      – Я? – моргнула она. – Конечно. Он передал ей блокнот и карандаш:
      – Вы будете чем-то вроде моего секретаря.
      – Хоть я и машинистка, но умею очень быстро писать, – кивнула Мария.
      – Она превосходна, – добавила с гордой улыбкой Эйвори.
      – Очень хорошо, – Ревилл повернулся к собравшимся. – Во-первых, те из женщин, кто… э-э… был занят наверху, пусть поднимутся в свои комнаты и останутся там. Пожалуйста, закройте двери, даже если они тогда были открытыми.
      После неловкой заминки полдюжины молодых женщин послушно поднялись по лестнице.
      – Мне записать их имена? – спросила Мария Ревилла.
      – Мы можем узнать их потом, – раздался ответ. – И я надеюсь, что это даже не понадобится. Итак, кто еще был наверху?
      – Я, – немедленно выступил Джоко.
      – Я, – с запинкой ответила Мелисса. – Можно, Питер пойдет со мной?
      – Он тогда был в здании?
      – Нет, но с ним я буду чувствовать себя в безопасности.
      Питер, словно молчаливый часовой, стоял поблизости со скрещенными на груди руками. Услышав просьбу Мелиссы, он расправил плечи и подошел ближе.
      – Я должен быть рядом с ней, сэр, – громко заявил он.
      Ревилл не сморгнул глазом:
      – Конечно, должны. Идите, – он дополнил слова жестом, указав на Мелиссу. – Ну, кто еще?
      – Я, инспектор, – отозвался Стид. – В тот вечер со мной был мой помощник Маркхэм. Мы поднялись наверх сразу же вслед за лордом Монтегю.
      Они с Ревиллом увидели сидящего в кресле пьяного мужчину.
      Заинтригованная и шокированная леди Клариса оставила попытки поднять мужа. Она только убрала от него подальше графин с бокалом.
      – Ладно, мистер Стид, вы будете представлять всех троих, – пожал плечами Ревилл.
      – Да, сэр.
      Клариса робко подняла руку:
      – Я могу пойти вместо своего мужа. А потом я расскажу ему обо всем.
      Ревилл медлил. Она выглядела очень решительно настроенной.
      – Если нам так хочется, – согласился он.
      – А я буду рада пойти вместо мистера Маркхэма, – горячо предложила Эйвори.
      Ревилл возвел глаза к небу:
      – Я признателен вам за предложение помощи, миссис Шайрс, но в ней нет необходимости, – когда он поворачивался к Чарли и Берту, ему послышалось, что она сказала «черт». – А теперь вы, парни.
      Они переглянулись, неловко переминаясь с ноги на ногу. Оба были в синяках и засохших ссадинах. Чарли пожал широкими плечами:
      – Все верно, мы были наверху. Но мы и пальцем не прикоснулись к бедняге, клянусь Богом.
      – А я даже не видел, где он там лазит, – сообщил Берт.
      Ревилл повел их наверх:
      – Я вам верю, парни, но вы расскажете свою историю на месте. Ну, кто еще?
      – Я, – сказала Кэйт со своей привычной усмешкой. – Я буду рада показать вам, где я была тогда, если вам хочется тратить свое время впустую, – она пошла вверх по лестнице, покачивая бедрами.
      – Это все? – инспектор окинул взглядом комнату. Марибелла с Юникой кивнули.
      Герцогиня положила руку на его рукав:
      – Инспектор, в одной из комнат наверху есть две маленькие девочки. Мне нужно забрать их оттуда.
      – Две девочки? – брови инспектора нахмурились.
      – Да, сэр.
      Ревилл, сощурившись, взглянул на леди Гермиону, которая открыла рот для объяснения. Он поднял руку:
      – Несомненно, это две голодающие нищенки, которые умоляли леди Гермиону взять их сюда, – он повернулся к Герцогине: – Несмотря на христианское милосердие этой женщины, девочкам незачем оставаться в подобном заведении. Идемте с нами, мисс.
      – Спасибо, – Герцогиня пошла впереди него наверх.
      Ревилл кивнул Марии:
      – Начнем, мисс Торн. Надеюсь, что сегодня вечером с этим несчастным событием будет покончено и…
      – …и мы с сестрой навеки исчезнем из вашей жизни, – закончила за него Мария.
      – Так было бы лучше всего, – согласился он.
 
      На верхней площадке лестницы Кэйт подождала Чарли и Берта. Ревилл взглянул направо и налево вдоль узкого, застланного коврами коридора.
      – Расскажите мне о планировке этого этажа.
      Кэйт взглянула на него так, словно хотела отказаться. Преувеличенно тяжело вздохнув, она стала на пальцах описывать конструкцию этажа:
      – Здесь три коридора. Мы стоим на лестничной площадке одного из них. Остальные два ведут в личные комнаты.
      – А в каком коридоре находились вы, мисс Мелисса Торн? – спросил инспектор Ревилл.
      Мелисса была совершенно бледной, ее руки были стиснуты, челюсти сжаты.
      – В этом, – она пошла направо и завернула за угол. Питер следовал за ней словно тень. Остальные шли за ними. Перед дверью на левой стороне посреди коридора она остановилась. – Я была в этой комнате.
      – А где третий коридор?
      – Здесь, – Кэйт пошла налево. Ревилл прошел вслед за ней сорок футов по толстому ковру, приглушавшему шаги, пока коридор не повернул направо. По обеим его сторонам тянулись ряды дверей.
      – Он точно такой же, как и тот?
      Мария шла за Ревиллом, делая на ходу записи.
      – Точно такой же, – Кэйт подняла бровь. – Хотя в некоторых из этих комнат другое оборудование.
      – Разумеется, – ответил Ревилл. Он вернулся в правый коридор к комнате Мелиссы. – А теперь, мисс Торн, пожалуйста, расскажите нам, что произошло.
      Как настоящий дворецкий, Питер распахнул дверь. Взяв себя в руки, Мария вошла внутрь. Она ожидала увидеть нечто потрясающее, но комната выглядела как обычная спальня. Питер вошел вслед за ней и прошелся по комнате. Мария оглянулась на Ревилла:
      – Здесь нет окон.
      Инспектор вошел. Цепким взглядом он окинул занавески и пожитки у кровати.
      – Не откроете ли вы занавески, Питер?
      Дворецкий и по совместительству телохранитель отдернул занавески. Пространство под ними заполняла точно такая же, как и везде, оклеенная красными обоями стена.
      – Пожалуйста, запишите, мисс Торн – в этой комнате нет окон, – продиктовал Ревилл. Он медленно повернулся и застыл на месте. Его глаза забегали по куче кнутов, наручников, растяжек, висящих на стене рядом с дверью. Подойдя к ним, он потрогал кончиком указательного пальца хлыст для пони. – Составьте список всего этого.
      Мария Торн прикрыла рот рукой. Широко раскрыв глаза, со скоростью молнии она записала данные.
      Ревилл ободряюще улыбнулся Мелиссе:
      – Значит, мистер Монтегю хотел спасти вас?
      – Да, – Мелисса огляделась вокруг. – У меня не было ни одежды, ни туфель, – он многозначительно взглянула на леди Гермиону: – Они изорвали все и сожгли.
      Содержательница борделя неловко заерзала:
      – Одежда была никуда не годная, – стала оправдываться она. – Все было грязное и во вшах.
      – Не может быть, – стала защищаться Мария. – Моя сестра…
      – Мало того, что вы забрали мою одежду, – вмешалась Мелисса, – но вы еще и отняли у меня жалование за неделю, которое мне накануне выплатил хозяин.
      – Ей действительно было заплачено, – прошептала леди Клариса. Она содрогнулась, вспомнив сексуальные привычки своего мужа, и дала себе клятву, что больше никогда не позволит ему прикоснуться к себе.
      – По-моему, мы достаточно увидели и услышали, – Ревилл вывел всех обратно в коридор. – Запишите размер жалования, мисс Торн.
      – Да, сэр, – она записала его и со мстительным огоньком в глазах подчеркнула.
      В коридоре Ревилл смерил взглядом леди Гермиону.
      – Скажите нам, мисс Торн, куда вы с мистером Монтегю пошли, когда увидели, что в комнате нет окна? – спросил он.
      – Я завернулась в покрывало, и мы выбежали из двери. Я знала, что внизу мы пройти не сможем из-за Чарли и Берта.
      – Ах, да. Они бы вас не выпустили.
      – Да, сэр. Никто не может пройти мимо них, – Мелисса бросила на Чарли обвиняющий взгляд. – Поэтому мы побежали в комнату напротив, но там тоже не было окна, – она открыла противоположную дверь, чтобы показать это. Там было пусто, как и в тот вечер. – Мы побежали к следующей двери, – она повела процессию за собой и взялась за ручку. Дверь оказалась запертой. – В тот вечер здесь не было заперто.
      – Ключ, – потребовал Ревилл. Кэйт вышла вперед и открыла дверь. Холодный воздух ударил им в лица. В комнате стояла беспросветная тьма. Занавески все еще лежали сорванными и скомканными под выбитым окном, зияющим в ночное небо.
      Ревилл вышел в центр комнаты и огляделся. Затем к нему подошла Мария. Вслед за ними вошла Кэйт. Послышалось чирканье спичек о коробок, а через несколько секунд огонек лампы рассеял мрак. К несчастью, прямоугольник окна стал выглядеть еще чернее, чем прежде.
      Если не брать во внимание выбитое окно и сорванные занавески, комната выглядела точно так же, как спальня в любом доме. Ее обыденность в чем-то противоречила случившемуся. Здесь молча собрались и остальные – Джоко, Стид, леди Клариса, Гермиона Бьюфорти, Чарли с Бертом и Мелисса, сопровождаемая неизменным Питером. Всеобщая подавленность заполнила комнату.
      Герцогиня остановилась у двери. Улучив момент, когда Кэйт оказалась поблизости, она схватила ее за руку:
      – Где дети?
      – Они в безопасности.
      – Скажи, где они! – Герцогиня стиснула руку Кэйт.
      Кэйт отрицательно покачала головой:
      – Только когда эта шарада закончится. Постой здесь и потерпи. Прямо вечер в опере. И кроме того, – веско добавила она, – разве тебе не интересно? Тебе должно быть интересно.
      – Окно было заколочено гвоздями, – Мелисса заставила себя выйти на середину комнаты. – Джордж велел мне кричать.
      – Кричать? – прервала ее Мария.
      – Он собирался выбить окно. Крик должен был заглушить треск бьющегося стекла.
      – А на крик не обратили бы внимания в этом притоне убожества и де-гра-дации, – Стид произнес эти слова тихо, как бы про себя, и записал в блокнот.
      Леди Гермиона глянула на него так, словно была готова убить его.
      – Расскажите нам все своими словами, – сказал Ревилл, не обращая внимания на остальных. Мария стала записывать слова сестры.
      – Он сказал, что мы вылезем отсюда и сбежим по крыше. Сказал, что мы поступим, как герои Диккенса, – голос Мелиссы дрогнул, затем выровнялся. – Он вылез первым, а затем помог вылезти мне.
      – И тогда эта сучка столкнула и убила его.
      – Нет!
      Леди Гермиона рванулась к Мелиссе, но Питер остановил ее, выставив ногу на ее пути.
      – Продолжайте, мисс Торн. Что случилось дальше?
      Собравшись с духом, Мелисса подошла к окну и выглянула наружу. Ветер рванул ее волосы и сбросил капор на плечи.
      – Здесь есть выступ, но он очень узкий. Посмотрите сами, – показала она Ревиллу.
      – Принесите лампу, – потребовал Ревилл. Кэйт с холодно-равнодушным видом просунула между ними лампу.
      – Запишите, мисс Торн, – окликнул Ревилл. – Здесь около трех дюймов ширины.
      – Ниже выступа идет водосточный желоб, – Мелисса содрогнулась при воспоминании о нем. – Я оступилась в него. Он был скользким и полным грязной жижи.
      – Понятно, – только и сказал Ревилл.
      – Я боялась, но Джордж сказал, что мы здесь пролезем. Он повел меня по выступу вдоль стены.
      Ревилл взглянул налево.
      – Далеко вы ушли? – поинтересовался он.
      – До следующего окна. Ревилл втянул голову в окно:
      – Мистер Уолтон!
      – Да, сэр.
      – Не пройдете ли вы в следующую комнату и не откроете ли то окно? Вы проводите его, мисс? – взглянул он на Кэйт.
      – Почему вы не пошли в другом направлении? – внезапно спросил Стид.
      Все разом взглянули на него.
      – Потому, наверное, что в той стороне был задний двор, – предположил Ревилл. – Попрошу вас не вмешиваться, Стид.
      Минуту спустя раздался треск и скрип дерева, затем в оконном проеме показалась нога Джоко. Раздался еще треск, и после этого показалась его голова. Ревилл высунулся из окна:
      – Мистер Уолтон, разве это было нужно?
      – Вы приказали открыть окно. Я в точности следую приказу.
      – Значит, вы обнаружили, что окно было забито гвоздями?
      – Наглухо.
      – Мисс Торн…