Любимый плут

      Ревилл с неловкостью оглянулся. Все вокруг смотрели на них. Кое-кто из его коллег выглянул из кабинетов в коридор, чтобы узнать, что там происходит.
      – Мне так жаль, – Мария обняла Эйвори.
      – Тот ужасный человек сказал мне, что я должна передать сообщение, – звенящим голосом продолжила та.
      Все трое изумленно взглянули на нее.
      – Вы уверены в этом? – засомневался Ревилл. Может быть, кто-то из врагов сводит старые счеты? Ваш дворецкий… э-э… был не самым лучшим типом.
      Мария оскорбленно вздохнула. Уголок рта Джоко поднялся еще выше.
      Руки миссис Шайрс вцепились в сумочку:
      – Питер – превосходный человек, – она взглянула на Марию. – Тот негодяй приходил из-за тебя. В возмутительном тоне он называл тебя пташкой. И сказал, чтобы ты перестала выслеживать свою сестру, потому что та не хочет, чтобы ее искали.
      – Наверное, мы подошли очень близко, – пробормотал Джоко.
      – Он сказал, что если ты не перестанешь выслеживать ее, тебе придется плохо, дорогая Мария, – миссис Шайрс устремила стальной взгляд на Ревилла. – И он угрожал мне – вдове пэра – у самой моей двери.
      Инспектор нервно огляделся вокруг.
      – Давайте лучше зайдем ко мне в кабинет, – предложил он.
      – Не понимаю, зачем мне это делать, – ответила миссис Шайрс. – Только что вам не терпелось выпроводить меня оттуда.
      – Чтобы поговорить об этом, – взмолился Ревилл.
      – Конечно, нам нужно это обсудить, – взволнованно заговорила Мария. – Вы должны помочь нам, должны. Этой ночью избили Джоко, очень сильно. А теперь кто-то побил «святого» Питера. И, самое главное, угрожали и миссис Шайрс. Ох, инспектор, как вы можете сомневаться, правильно ли мы поступаем?
      – Ну, входите же.
      Он открыл дверь кабинета и впустил туда миссис Шайрс и Марию. Пока Джоко не вошел вслед за ними, Ревилл задержал его, упершись ему ладонью в грудь:
      – Давай-ка мы с тобой немного поболтаем. Джоко с шипением выдохнул сквозь сжатые зубы и пошатнулся, несмотря на то, что его плечи были только на пару дюймов уже дверного проема. Он отступил назад с побелевшим от боли лицом.
      – Извини, – стиснул челюсти Ревилл.
      – Не из-за чего беспокоиться, приятель, – деланно усмехнулся Джоко.
      Мария проводила миссис Шайрс к стулу, а затем подняла взгляд на двоих мужчин, стоящих в узком дверном проеме лицом друг к другу.
      – Джоко, – позвала она. – Пожалуйста, помоги мне.
      Ее мольба сняла напряженность между ними.
      – Сейчас, – Джоко выпрямился и оторвался от косяка.
      Бросив ему напоследок предупреждающий взгляд, Ревилл прошел за свой рабочий стол и указал рукой на один из стоящих в кабинете стульев. Джоко подошел к стулу и с заметным облегчением уселся.
      Марии до глубины души стало жаль его. Все тело Джоко, казалось, скорчилось вокруг руки. Ниже котелка его лоб был мокрым от пота.
      – Ну, – Ревилл открыл блокнот и вынул карандаш. – Возможно, будет лучше, если вы расскажете мне всю историю.
      – Мы искали мою сестру, – сказала Мария. – Мы выслеживали ее целый день, задавали вопросы всем, кто мог нам хоть чем-то помочь. Около последнего заведения мистер Уолтон зашел в боковую аллею, и там его сильно побили.
      Вместо проявлений сочувствия Ревилл сурово уставился на Джоко. Мария перехватила его взгляд:
      – Не смейте смотреть на него так! Это все по вашей вине. И по моей.
      – Простите, но… – карандаш выпал из пальцев Ревилла и покатился по столу.
      – Вы не стали помогать мне. Или, по крайней мере, не оказали серьезной помощи.
      – Я сказал вам…
      – Вы не стали, инспектор, – подтвердила миссис Шайрс. – Вы сказали нам, чтобы мы уходили.
      – Граждане не должны вмешиваться в дела полиции, – ссутулился над столом Ревилл.
      – Дело полиции – найти мою сестру, – заспорила Мария. – А вы посоветовали мне забыть ее.
      – Послушайте…
      – Поэтому, когда появился мистер Уолтон и так хорошо вмазал этому парню… как его зовут?
      – Большой Тилли, – Джоко усмехнулся уже искренне.
      – Точно. Тогда я поняла, что Он – подходящий человек, чтобы помочь мне найти Мелиссу.
      Челюсть Ревилла отпала.
      – Вы знаете, кто этот человек?
      – Да, знаю.
      – Знаете?! – оторопел Ревилл.
      – Он вор. Так он мне сказал. Но он работает на вас, а вы его исправляете, – она улыбнулась. – Очень разумно с вашей стороны, инспектор. Он хороший человек, очень хороший.
      Ревилл переводил взгляд с одного из них на другого. Затем его взгляд дрогнул и опустился на блокнот. Перелистав несколько страниц, заполненных неразборчивым почерком, он откашлялся:
      – Так где на тебя напали, Джоко?
      – Мы исследовали «Лордс Дрим», – ответила за него Мария.
      Ревилл вернулся к текущей странице и сделал заметку.
      – Это и было последним местом, куда вы ходили?
      – Да, – сказала Мария.
      Ревилл недовольно посмотрел на нее и следующий вопрос адресовал прямо Джоко.
      – Но если аллея была темной, ты ведь не можешь быть уверенным, что нападающие были из «Лордс Дрим»?
      – Я уверен, что они были не оттуда.
      – Хм. Они могли преследовать тебя откуда угодно, из любого места, где вы побывали в течение дня.
      – Ну…
      – Послушайте, инспектор! – требовательно сказала Мария. – Он пошел на задний двор дома, туда, где останавливались экипажи. А я стояла перед домом…
      – Вы стояли перед этим домом?!
      Даже миссис Шайрс выглядела пораженной ужасом.
      – Вы стояли перед «Лордс Дрим»? – повысил голос инспектор.
      – Я ждала там мистера Уолтона, – Мария мгновенно поняла свою оплошность, но отступать не стала.
      – Ох, Мария, – простонала Эйвори. – Что ты наделала?
      – Ты привел ее к «Лордс Дрим»? – загремел инспектор.
      Джоко смущенно заерзал на стуле.
      – Я… я…
      Мария вскочила и отчаянно взмахнула руками:
      – Хватит! – закричала она. – Перестаньте!
      – Мисс Торн…
      – Немедленно прекратите это, инспектор Ревилл. Конечно, я ходила с ним. Он ходил со мной к преподобному Динсмору и к…
      – Пойти в миссию и пойти в бордель – не одно и то же!
      – Ох, Мария! Как ты могла так поступить, при твоей репутации? Дорогая моя… – поднялась на ноги Эйвори.
      Джоко попятился к двери. Мария побежала за ним и обняла его за талию. Она чувствовала, что он дрожит. Взгляд, которым он скользнул по ней, был полон боли и смятения.
      – Перестаньте так говорить! – оглянувшись, выкрикнула она. – Этот человек делал только то, о чем я его просила. Он не хотел брать меня с собой, но я настояла. Я! Вы это слышите? Более того, он оказался единственным человеком в целом Лондоне, который действительно пытался найти мою сестру. И, к несчастью, на него напали и избили.
      – Рия, – пробормотал Джоко. – Все в порядке.
      – Ничего не в порядке, – Мария заговорила тише, но вызов в ее голосе еще был очевидным. – Они ведут себя так, будто ты сделал что-то дурное, – она с откровенной злобой взглянула на Ревилла. – Если кто-то здесь и поступил дурно, так это я. Меня и осуждайте.
      – Мария, никто здесь не считает, что ты сделала что-то дурное, – дрогнувшим голосом сказала Эйвори. – Просто дело в том, как твое присутствие там может быть истолковано.
      Ревилл тяжело вздохнул и опустил руки. Встряхнув головой, он вернулся за рабочий стол.
      – Садитесь, – сказал он. – Все садитесь.
      Он хмуро смотрел, как Мария помогает Джоко дойти до стула, как молодой человек с заметным облегчением садится на него. Мускулы на его челюстях ходили ходуном.
      – Итак, они избили тебя у «Лордс Дрим».
      – Там работает Джек Ронси, – напомнил ему Джоко.
      – Тот самый человек, который избил Питера, – взволнованно сказала Эйвори.
      – Да, мэм, – кивнул Ревилл. – Но Джек работает почти на весь Сохо. Это он тебя побил?
      – Я сомневаюсь в этом, – замялся Джоко. – По правде говоря, в аллее было темно, а они напали внезапно.
      – Ты говорил, что это была полиция, – напомнила ему Мария.
      Джоко бросил на нее предостерегающий взгляд.
      – Что? – мгновенно насторожился Ревилл. – Какая полиция?
      – Ничего.
      – Неправда, – стала настаивать Мария. – Ты сказал мне, что тебя избили двое проклятых «легавых».
      Ревилл поморщился от ее жаргона. Он взглянул для подтверждения на Джоко, тот пожал плечами и кивнул.
      – Значит, там вызвали для тебя полицию? – в голосе Ревилла прозвучала торжествующая нотка.
      – Все было не так, – запротестовала Мария.
      – Ох, я думаю, что мы знаем, как это было, – заявил Ревилл. – Так ведь, Джоко.
      – Как скажете.
      – На что вы намекаете, инспектор?
      – На то, что я подумал, миссис Шайрс…
      Стук в дверь прервал инспектора. Дверь открылась и в кабинет ворвался почтенный Дадли Седрик Шайрс. Его представительная фигура излучала раздражение.
      – Что здесь происходит? – спросил он. Эйвори заметно поморщилась. С досадливым видом она уставилась на сына.
      – Мне очень жаль, что тебя побеспокоили, Дадли.
      – Мама, ты опять в полицейском участке? – воззрился он на нее. – Ты же обещала, что этого не повторится.
      – Дадли, уверяю тебя, это не из-за моей политической деятельности.
      – Инспектор…
      – Это правда, – Ревилл встал. – На самом деле мы расследовали нападение на ее дворецкого.
      – На ее дворецкого! – выплюнул Дадли. Его лицо побагровело. – На этого… этого боксера. Я говорил ей, что его вообще не надо было нанимать. Это человек с дурной репутацией.
      – Дадли, пожалуйста…
      – Мама, этого достаточно и даже более чем достаточно. Это последняя соломинка. У меня есть сообщения от нескольких очень важных персон, в которых они обращают мое внимание на твою деятельность. Ты немедленно прекратишь ее.
      – На мою деятельность? Несколько очень важных персон? – Эйвори выглядела удовлетворенной.
      – Сэр Леганд де Камп, Кларенс Риппингтон, лорд Теренс Монтегю и еще кое-кто.
      – Монтегю и Риппингтон, – записал себе в блокнот Ревилл.
      Услышав имя лорда Монтегю, Мария насторожилась. Ужасное предчувствие охватило ее. Она открыла рот, чтобы заговорить, но рука Джоко легла на ее талию. Мария замерла, крепко сжав губы.
      – Инспектор Ревел… – начал Дадли.
      – Ревилл, – инспектор встал со стула и протянул ему руку. Дадли взглянул на нее так, словно мог об нее испачкаться, но пожал. Кажется, он уже взял свое раздражение под контроль.
      – Есть какие-нибудь причины, чтобы моя мать оставалась здесь?
      – Она, безусловно, не подозревается ни в каком преступлении. Я брал у нее показания о событии, происшедшем перед ее домом.
      – Тогда…
      – Но, Дадли…
      – Идем, мама, – он решительно взял ее за руку.
      Миссис Шайрс отдернула руку.
      – Я не ребенок.
      – Конечно, нет, – Дадли многозначительно взглянул на Ревилла, тот кивнул. Хотя миссис Шайрс упрямо отказывалась вставать, он силой потащил ее со стула.
      Мария почувствовала, что сама вот-вот взорвется. Как они смеют обходиться с миссис Шайрс подобным образом!
      – Миссис Шайрс… – позвала она. Дадли холодно взглянул на нее.
      – Кто вы?
      – Это мисс Торн, моя машинистка, – пояснила миссис Шайрс.
      – Ваши услуги больше не потребуются.
      – Дадли!
      – Моя мать поедет со мной за город. Ее дом на время закроется.
      – Не поеду, – решительно заявила Эйвори. Ее сын обеими руками взял мать за плечи и, приподняв со стула, стал подталкивать к выходу. Волей-неволей под его нажимом она была вынуждена пойти к двери. Джоко и Мария встали, оба в глубоком возмущении, но Дадли обошел мать и открыл перед ней дверь.
      – Благодарю, что известили меня, инспектор Ревилл. Теперь семья это уладит.
      – Дадли, пожалуйста, веди себя достойно. Тебе не следует…
      Дверь за ними закрылась. Мария вскочила на ноги:
      – Из-за таких, как вы, инспектор Ревилл, преступники в этом городе стали просто разнузданными.
      Багровый румянец залил щеки инспектора. Его рот поджался.
      – Мисс Торн…
      – Идемте, мистер Уолтон, – она так резко повернулась к двери, что юбки взвились вокруг ее ног.
      Джоко догнал ее, чтобы открыть перед ней дверь.
      – Мистер Уолтон… – начал инспектор, со злостью выговаривая его имя сквозь зубы, – …должен остаться здесь. Мне нужно задать ему еще несколько вопросов.
      Мария остановилась в дверном проходе.
      – Он обвиняется в каком-нибудь преступлении?
      – Может быть, – Ревилл вышел из-за стола. Джоко бочком выскользнул из двери в холл.
      – Но в настоящий момент он ни в чем не обвиняется, – отстаивала свою позицию Мария.
      – Да, сейчас он не обвиняется, но нам нужно взять у него показания.
      – Он нужен мне, чтобы помочь мне найти сестру, – она закрыла дверь, не дожидаясь его ответа.
      – Идем, – взял ее за руку Джоко. Она безропотно кивнула и позволила ему протащить себя мимо насторожившегося констебля Уилки. Вместе они проскочили в двери полицейского участка.
      – Сюда, – окликнул ее Джоко, когда они прыгнули через последние три ступеньки. Мария вскрикнула от внезапной боли, когда ее узкие туфли приземлились на тротуар. Колено словно обожгло, но она сумела сохранить равновесие. Джоко пустился бежать, таща ее за собой. Она оглянулась и увидела, что вслед за ними на улицу выбежал инспектор Ревилл.
      – Эй, вы! Стойте! – махал он им. Высунувшийся из двери констебль Уилки пронзительно засвистел. – Стойте!
      Но Джоко и не думал останавливаться. Его длинные ноги вынесли их на середину улицы. Они увернулись из-под носа полицейской бригады и, набирая скорость, нырнули за тяжелый пивной фургон, громыхающий по мостовой. Несколько ярдов Джоко с Марией пробежали под прикрытием фургона, а затем свернули в боковую улицу.
      Сердце Марии тяжело стучало, дыхание частило. Она услышала, как сзади раздались еще свистки, и дрожь провинности охватила ее, но она и не подумала остановиться. Ведь они спасались, бежали на свободу. Холодный воздух хлестал ее по щекам и обжигал легкие.
      Они мчались по аллее. Кирпичная стена с решетчатыми железными воротами перегородила им путь.
      Джоко отпустил ее руку и выбежал вперед. Прыжок! Его сильные руки ухватились за верхушку забора, он подтянулся и вскарабкался наверх.
      – Джоко, – изумилась Мария. – А как же твоя рука?
      – Будет еще масса времени подумать о ней позже, – выдохнул он и протянул вниз здоровую руку. Его усмешка была слегка искажена болью. – Давай руку, любовь моя.
      – Но я сделаю тебе больно. И, кроме того… – она взглянула на его руку, находившуюся в футе над ее головой. – Я не смогу…
      – От «не смогу» еще никогда не было толку. Мария удивленно покачала головой. Повесив зонтик на запястье, она дотянулась до его руки и обеими руками ухватилась за нее. Словно по волшебству, ее ноги оторвались от земли.
      – О-о-ох.
      Их лица оказались в дюйме друг от друга, затем Джоко стал соскальзывать на другую сторону.
      – Перебрасывай ногу сюда, Рия, девочка моя. У нее не было времени ни думать, ни спорить.
      Она легла животом на стену, перебросила через нее ногу и оказалась на ней верхом.
      – Хорошая девочка, – усмехаясь, Джоко протянул ей руку. – Иди ко мне, любовь моя.
      Поначалу она отрицательно затрясла головой, но затем перебросила через стену другую ногу и стала сползать вниз.
      Джоко схватил ее за руку. Краска с его лица исчезла, по щекам струился пот, но он буквально светился гордостью. – Ты проделала это как заправский взломщик.
      – Рада слышать. Раз уж я втянулась в преступную жизнь, то хочу хотя бы преуспевать в ней.
      Джоко чмокнул ее в повеселевшее лицо.
      – Ох, ты прелесть, Мария. Ты просто прелесть.
      – И ты тоже, Джоко.
      Они понеслись прочь, слыша, как погоня остается далеко позади.
 
      – Мужчине и женщине действительно удалось сбежать из полицейского участка? – капитан Лоуренс подергал себя за усы. – Как такое возможно? Я никогда не слышал о подобном.
      – Да, сэр, – Ревилл предпочел бы, чтобы тот сейчас отпустил его. Он всегда мог схватить Уолтона позже. А что касается Марии Торн… он вздохнул.
      – Можете вы объяснить мне это, инспектор?
      – Да, сэр. Как раз сейчас я обдумывал, что будет лучше предпринять, чтобы разыскать этих двоих. Они не могли уйти далеко. На самом деле они не преступники. По крайней мере, леди.
      Капитан неодобрительно фыркнул.
      – Ничего себе леди! Скандальное дело – бегать от полиции. Это подает дурной пример. Я хочу, чтобы ее поймали и пристыдили покрепче. Против нее можно возбудить дело – сопротивление аресту.
      – На самом деле она не сопротивлялась аресту, – ответил Ревилл. – Она ни в чем не обвиняется. Не было причин арестовывать ее.
      Лицо капитана стало еще суровее.
      – Инспектор, что еще вы можете сказать мне об этом?
      Ревилл замялся. Рассказ о своей причастности к этому делу, о привлечении Джоко, о его тайном расследовании в борделях мог доставить неприятности ему самому. А это дело вот-вот попадет в папку.
      – Ничего, – вытянулся он перед капитаном. Капитан откинулся назад. Его рот зашевелился, словно туда попала какая-то гадость.
      – Вы совершенно в этом уверены?
      – Да, сэр.
      – Мне не нравится, когда люди убегают из полицейского участка. Это дурно сказывается на дисциплине, – он встал, опершись костяшками пальцев на стол. – Я хочу, чтобы вы немедленно написали мне рапорт об этом случае и принятых вами мерах. Я хочу, чтобы их обоих схватили и привели сюда. Если не удастся завести на них дело, это, по крайней мере, заставит их впредь очень уважительно относиться к полицейским властям. Я ясно высказался?
      – Да, сэр.
 
      – А что теперь? – Мария оперлась локтями на стол в самом темном уголке забегаловки.
      – Теперь? – Джоко запрокинул голову и осушил кружку крепкого темного пива. С довольным вздохом он поставил ее на стол и устроил поврежденную руку поудобнее. – Мы закажем еще пива и подождем, пока не услышим, что предпримет Ревилл.
      – А как мы здесь услышим, что происходит в Скотленд-Ярде? – съехидничала Мария.
      – Не сомневайся, любовь моя, услышим, – успокоил ее Джоко. – В Скотленд-Ярде не происходит ничего, чего бы все мы не услышали.
      Мария покачала головой. Ее взгляд обошел прокуренное помещение, где пьяные завсегдатаи играли в азартные игры.
      – Как все это любопытно.
      Взгляд Джоко последовал за ее взглядом.
      – Мы тоже урываем от жизни, разве ты не знаешь? У нас даже бывают хорошие времена, когда нас никто не видит.
      – Я верю тебе, – Мария, не поперхнувшись, сделала несколько глотков из своей кружки. Пиво показалось ей вкусным. Оно взбодрило ее и вернуло присутствие духа, утолив жгучую жажду. – Как ты думаешь, сколько миль мы пробежали?
      В пивную зашла парочка. Девушка смеялась, ее растрепанные, неестественно-рыжие волосы напоминали птичье гнездо. Большая рука мужчины обнимала ее за плечи, он крепко прижимал ее к себе. Они заказали джин на двоих.
      Мария улыбнулась.
      – Я догадывалась, что это за места. Я думала, что они полны злых и развращенных людей. Не помню, как я представляла их, но в любом случае не такими. – Секунду спустя она взглянула на свою испорченную одежду и добавила: – Да и я сейчас не слишком отличаюсь от них.
      Ее волосы вывалились из пучка и свисали из-под шляпки, на пальто не хватало пары пуговиц, которые оторвались, когда она перелезала через стену. Весь подол ее юбки был забрызган грязью. Мария стряхнула с нее комок земли и бросила в опилки, рассыпанные по полу.
      Она снова поднесла к губам кружку с пивом.
      Джоко сдвинул котелок на затылок.
      – Можешь не оставаться здесь, если не хочешь. Ты можешь вернуться к миссис Шайрс.
      – Ни за что.
      Джоко щелкнул пальцами служанке. Затем он уставился в принесенное пиво так, словно никогда его не видел.
      – Знаешь, может быть, они правы, – тихо сказал он.
      Мария подняла руку, чтобы поправить волосы, но остановилась на полпути, увидев грязную ладонь своей перчатки. С гримасой отвращения она стащила перчатки с рук.
      – Ты имеешь в виду, что моя сестра не хочет, чтобы ее искали? Нет, они не правы. – Мария швырнула перчатки на стол. Частички грязи разлетелись во всех направлениях. – Они так говорят себе в оправдание, потому что не могут помочь. Я знаю Мелиссу.
      – Но что, если они правы?
      – Тогда я услышу это из ее собственных уст. Джоко кивнул, вынимая из кошелька монетку и бросая ее на поднос. Мария снова швырнула перчатки, на этот раз уже к ножке стола.
      – Что мы будет делать дальше? – спросила она.
      – Сегодня я ничего не смогу, – вздохнул Джоко.
      Мария мгновенно загорелась заботой.
      – Конечно, тебе нужен покой. Мы вернемся в мою комнату?
      – Ее сторожит Скотленд-Ярд, – ужаснулся он.
      – И твою комнату, наверное, тоже, – догадалась Мария.
      Он кивнул. Мария прижала ладони к вискам.
      – Я все еще не верю, что это случилось. Мы же ничего не сделали. Мы только хотели найти мою сестру и исправить ужасную несправедливость.
      Джоко взял ее за запястье и отвел ее руку от лица. Его глаза были синими, как сапфиры, и блестели от волнения.
      – Мы сбежали от полиции, Рия. Они кричали, чтобы мы остановились, а мы этого не сделали. Это противозаконно. Ты этого не знала, но я знал. Теперь ты видишь – я дурной малый. У Ревилла осталось мое признание. Он может воспользоваться им, когда захочет. Я не думаю, что он так поступит, но он может. Теперь он будет доставать и тебя тоже.
      – Значит, теперь я – беглая, – нижняя губа Марии задрожала.
      Джоко пожал плечами, затем усмехнулся:
      – И дурная девчонка. Герцогиня любит таких. Она нас спрячет.
      – Не добавим ли мы ей своих забот? Ты, кажется, говорил…
      Джоко выглядел очень серьезно.
      – Вполне возможно, но я думаю, что Ревилл гоняется за тем же, за чем и мы. Он так прицепился к нам, потому что понял, что мы подошли близко. Я думаю, что твоя сестра в «Лордс Дрим», – он устало вздохнул. – Но сегодня нам нужно место, чтобы отдохнуть и придумать план. Герцогиня придумывает великолепные планы. Она такая – ловкая как кнут.
      Мария ощутила приступ ревности. Красивая, аристократичная Герцогиня была еще и ловкой как кнут. Проклятье, проклятье, проклятье! Стараясь ничем не выдать охвативших ее чувств, она сладко улыбнулась:
      – Послушать тебя, так все выглядит очень просто.
      Джоко завозился на стуле, пытаясь найти удобное положение своим поврежденным ребрам.
      – Бесполезно все усложнять. Когда мы освободим твою сестру, то пойдем и сдадимся им. Ревилл накричит на тебя, а меня, может быть, посадит ненадолго, но ты уйдешь оттуда свободно.
      Его слова заставили Марию похолодеть. Ей не следовало ни на мгновение упускать из вида, что этот человек рисковал для нее жизнью, а теперь рискует свободой. Обеими руками она сжала его руку:
      – Он ни за что тебя не посадит, если у меня найдется, что сказать обо всем этом. А если он не захочет поверить мне, я пойду в газеты и расскажу там, какой ты замечательный.
      – Рия, – Джоко встряхнул головой и усмехнулся, – а ты кое-чего стоишь.
      – Я приму это к сведению.
      Бармен принес еще пива. Джоко бросил еще одну монетку на поднос. Когда он ушел, Джоко поднял кружку:
      – Удачи тебе.
      Мария стукнула об нее своей кружкой.
      – И неудачи тем, кого мы выслеживаем. А что касается тебя, Джоко Уолтон, то ты – вся удача, которая мне нужна.

Глава тринадцатая

      – По-моему, нам нужно снова начать с «Лордс Дрим».
      – А по-моему, нам вообще не нужно начинать, – отозвался Джоко с матраца на полу.
      Мария, сидевшая на бочонке, взглянула на него.
      – Пожалуйста, не говори мне этого. Это наше общее дело, и даже скорее мое, чем твое. Ведь это моя сестра.
      – В «Лордс Дрим» сейчас очень опасно, – предостерегла ее Герцогиня.
      – Там моя сестра. Я чувствую это. Солнечный свет просачивался сквозь окна на крыше склада. Одна из старших девочек, уходя, подложила под рамы щепки, чтобы окна оставались открытыми. Мария с Герцогиней сидели у стола, Джоко, повернувшись набок, лежал на матраце, который принесли ему дети. Он все время ворочался, пытаясь улечься поудобнее. Движения вызывали гримасу боли на его лице.
      – Ты не должна упрямиться, Мария, – продолжала Герцогиня. – Ты не можешь быть уверена, что твоя сестра там. Джоко, разумеется, говорил тебе, что Джек Ронси выполняет работу для полудюжины заведений и, кроме этого, побочно работает и на себя. Он считает себя бизнесменом с кучей выгодных предприятий.
      – Которые называются девочками, – Джоко попытался отгрызть кусочек от горбушки черствого хлеба. Когда его челюсть заныла слишком сильно, он со вздохом отказался от этого намерения, угрюмо уставившись на черный сухарь.
      – Но Джек Ронси не бил Джоко. Его избили полисмены, и жестоко. За что? И почему в этой аллее? Это потому, что мы оказались слишком близко. Моя сестра должна быть именно в этом доме.
      – Они могли следовать за вами откуда-то еще. На вас мог пожаловаться кто-нибудь из тех мест, где вы уже побывали. Или, может быть, им не понравился вид Джоко. Легавые могут сделать это по самым разным причинам, – мягко объяснила ей Герцогиня.
      Но Марию было нелегко разубедить. Она встала с бочонка и заходила по помещению.
      – Я уверена, что моя сестра там. Если бы я только могла ненадолго попасть внутрь и взглянуть на нее…
      – Никто не выходит из «Лордс Дрим» иначе, чем через переднюю дверь, – сказала ей напрямик Герцогиня.
      – Никто?
      – Совершенно никто.
      – Как это возможно?
      – Все задние и боковые двери там забиты гвоздями и занавешены шторами.
      – Но как же поставки из кухни? Еда? Напитки? – не поверила Мария.
      – Все оттуда передается через специальные окошки.
      – Но зачем?
      Герцогиня с жалостью взглянула на Марию:
      – Подумай сама. Я уверена, что ты найдешь не одну причину.
      Наступило молчание. На лице Марии отразилось возрастающее понимание и отчаяние. В это время Панси опустила лестницу и спрыгнула на стол:
      – У меня лучше получится пробраться туда. Я маленькая. Я могу пролезть в самую маленькую щелку.
      – Ха! Не успеешь ты сделать и двух шагов, как тебя поймают. – Бет свесила ноги с края спального помоста и пихнула ее ногой.
      – Не поймают.
      – Поймают. Ты глупая как сосунок. И болтушка. Когда Панси полезла наверх драться, Герцогиня поймала ее за край не по размеру большой одежки.
      – Панси, послушай меня.
      – Я хочу сходить туда, – заупрямилась Панси.
      – Да, дорогая, я знаю, что ты хочешь. – Герцогиня взяла ее чумазое личико в ладони и заглянула ей в глаза. – Я знаю это, моя сладкая, но что ты будешь делать, когда заберешься внутрь?
      – Я найду ее сестру.
      – Но ты же не знаешь, как она выглядит.
      – Ох! – раскрылись глазенки.
      – Ты маленькая и сможешь залезть внутрь, – сказала ей Герцогиня. – Но ты не сумеешь сделать там ничего хорошего. Ты это понимаешь?
      Панси задумалась над вопросом.
      – Да, – кивнула она наконец.
      Она снова взобралась на лестницу и показала язык Бет.
      – Дура ты шестилетняя, – ругнулась та.
      – Но очень храбрая шестилетняя, – высказалась Мария. – Спасибо тебе, Панси, за предложение.
      – Мне очень приятно, – донесся ответ. Несмотря на озабоченность, Мария обменялась улыбкой с Герцогиней.
      – Нам нужно что-то делать. Моя сестра похожа на меня, но гораздо красивее. У нее голубые глаза и длинные белокурые волосы, – она снова заходила по складу. – Ревилл взял у меня ее последнюю фотографию. Он собирался вернуть ее, но у меня не было времени ее забрать. А теперь я… не могу… забрать ее.
      Ее голос сорвался. Вдруг ее колени подкосились и она опустилась на пол, спрятав лицо в ладони.
      – Рия! – Джоко подскочил на матраце. Мария слабо махнула ему рукой. Другой рукой она закрывала лицо, сидя на полу и повесив голову.
      – Все в порядке, – Герцогиня тоже махнула ему, чтобы он не вставал. – Просто для нее этого слишком много, так ведь?
      Мария кивнула.
      – Ты плачешь?
      Мария покачала головой из стороны в сторону.
      Смутно, из глубины своего несчастья, она наконец заметила, что вокруг нее воцарилось молчание. Притихли даже Бет и Панси. Ей стало стыдно за свою слабость. Такое отсутствие самообладания могло повредить и ей, и ее сестре.
      Она должна быть сильной. Она должна выпрямиться и подобающим образом сесть на бочонок, положив руки на колени. Мария попыталась заставить себя сделать это, но тело отказалось повиноваться ей.
      – Дать тебе что-нибудь выпить? – откуда-то издали донесся спокойный голос Герцогини.
      Мария снова попыталась поднять голову. Сверхусилием она разогнула спину и встала на колени.
      – Через минуту я буду в порядке, – ее голос еще дрожал, когда она говорила это.
      – Я предлагаю на остаток вечера забыть об этом, – посоветовала Герцогиня. – Вы оба обессилены, вам нужно выспаться. Ты, Джоко, выглядишь так, будто провел двадцать раундов с Джоном Сулливаном.
      Он уже снова улегся на матрац.
      – Может, и тридцать.
      Мария встала на ноги и присела на бочонок.
      – Я не могу спать, – прошептала она. – Я снова и снова представляю Мелиссу в руках таких же людей, какие избили Джоко. Меня просто мутит от этого.
      Герцогиня налила всем по унции джина. Одну чашку она подала Джоко, который с легким кивком принял ее. Другую она подвинула через стол Марии:
      – Выпей это не спеша.
      Мария взглянула на джин, собираясь отказаться, но Герцогиня взяла ее за руку и вложила чашку ей в пальцы.
      – Выпей это, а затем все мы славно уснем.
      – Единственные посторонние, кто входит в «Лордс Дрим» – это новые девочки и разгоряченные мужчины с деньгами.
      Герцогиня раздала ломти теплого свежего хлеба, украденного со стойки булочной несколько минут назад.