Ее длинные пальцы помяли культю ампутированной руки, как будто та болела.

— Кристи, я сказала тогда и говорю теперь: Башня должна устоять. Любая опасность для нее — это опасность для Орте. Я хочу знать, дошла ли до Калил бел-Риоч информация об опустошении, которое она называет «древним светом», и известно ли ей о том, что оно не закончилось, но лишь сдерживается… — Она прикрыла тонкими мигательными перепонками свои желтые, как мед, глаза. — И если она слышала об этом, я должна знать где и остановить эти слухи. Или, если она помнит это, я хочу знать, откуда же у того, в ком течет кровь Золотых, память о прошлом. Вы знаете, мне нужно это сделать. Для нашей собственной безопасности.

— Позволит ли вам Дом-источник забрать его? Простите, нет. Это было глупо с моей стороны. Когда же Дома-источники отказывали Коричневой Башне?

Над Западным холмом раздался звон полуденных колоколов, несколько приглушенный морским туманом. С плоской крыши дома телестре вспорхнули небольшие рашаку . Когда звон прекратился, настала тишина, нарушаемая лишь гудением мух кекри .

— Я велю предоставить вам транспорт, — сказала я.

«Какая награда за предательство, — подумала я. — Оставить Калил бел-Риоч, доставить сюда ценную информацию, находиться в заключении в Доме-источнике, а теперь быть доставленным на юг, чтобы там вскрыли твой рассудок и память… Патри, Патри… я не могу удержать от этого Чародея, потому что тоже помню и знаю, что это необходимо.

Я отхлебнула травяного чая и подумала с черным ортеанским юмором: «Ты хотел помочь нам, Патри, и ты поможешь даже в большей мере, чем полагал. И кто же говорил мне, что это несправедливо? Никто не получает того, чего достоин: ни ты, ни Молли Рэйчел, уж это точно».

Рурик отклонилась назад, держа в своей единственной руке бокале травяным чаем. Хотя она все еще смотрела в арку входа, ее взгляд казался обращенным внутрь. Она сказала:

— День или два. Думаю, Нелум Сантил не доверяет полностью хайек , и прошлое дало ему для этого достаточные основания, но мы не можем колебаться на этом последнем этапе. Это должно хорошо закончиться как для Побережья, так и для Ста Тысяч. Если бы существовала возможность устроить это, мне хотелось бы, чтобы все закончилось хорошо и для Кель Харантиша.

Я спросила:

— А для Земли?

Тогда она улыбнулась мне, подняв бокал в шутливом приветствии.

— И для Земли тоже.

На следующий день, в ранние утренние часы Четвертого дня Второй недели Меррума, коммуникатор с трудом вырвал меня из тяжелого сна.

Я откинула в сторону покрывало из хирит-гойен а и села, еще находясь в полусне. Комнаты в Арентине на Западном холме по ночам освещаются лампами, в которых используется масло киза , и желтый свет падал на смятое белье и мой сброшенный комбинезон, на полуобнаженную спину Блейза Медуэнина рядом со мной: на линию обнаженного плеча и бедра с отличиями, трудно уловимыми из-за неземной мускулатуры, на спутанную желтую гриву. Его тело было теплым, сухим в сравнении с моей кожей… Тут он перевернулся на спину, просыпаясь медленнее, чем можно было бы ожидать от воина-наемника.

— О, Мать-Солнце! Что?..

Это сигнал тревоги.

Я прошла пошатываясь к соседней комнате, натягивая комбинезон, и нажала клавишу подтверждения приема сигнала на корпусе коммуникатора. Позади меня проворчал что-то Блейз, ударившись о край головизора, и я увидела, что он прежде всего, инстинктивно, не обращая ни на что внимания, схватился за харур-нилгири. «Кто здесь есть? — подумала я, очень желая это знать: разумный вопрос, учитывая активность, царившую в Арентине на Западном холме в течение последних двух дней. — Нелум Сантил и Хал в Цитадели, а где же Дугги?..»

Воющий звук сигнала тревоги прекратился. В головизоре появилось изображение Оттовэя.

— Что происходит, черт возьми?

Оттовэй исчез, вместо него внезапно возникла Корасон Мендес:

— Линн, возвращайтесь… я высылаю орнитоптер, чтобы забрать вас.

— Что происходит?

Женщина с седыми волосами, повернув голову в сторону, поговорила с кем-то за кадром коммуникатора, и продолжила, глядя на меня:

— У вас ли Дуг Клиффорд?

— Нет, он находится с такширие в Цитадели. Кори, какого черта…

— Мы получаем показания датчиков от судов в островах, этих ваших кораблей хайек , Линн; они находятся в движении.

Зашелестел занавес из бусинок, и вернулся одетый Блейз, опоясывающийся ремнями для ношения харуров . Он вышел к внутренней лестнице, окликнул кого-то, и из кухни поднялся аширен с широко раскрытыми глазами.

— Послать сообщение в Цитадель, арикей-те — спросил он. — Ребенок сможет найти Клиффорда. Что передать?

— Не знаю, не понимаю… Кори, эти корабли начинают движение. Им нужно найти безопасные места для стоянок, пополнить запасы провианта, прежде чем они смогут двинуться на север. В чем проблема?

— Они находятся в движении уже двадцать минут, и мы получаем показания, согласующиеся с теми, какие регистрируются при активизации оружия. Что бы они там ни делали на своих корытах, Линн, они готовы применить оружие, и вы обязаны быть здесь, черт бы меня побрал; нужно принимать решение насчет необходимых мер!

— Ну конечно… не беспокойтесь: я поняла.

Бывают застывшие минуты, выпавшие из времени, совершенно оторванные от жизни. И теперь, в этой освещенной лампой комнате, среди ворохов пергаментов и распечаток данных, когда за окнами царила ночь, настал один из таких моментов. Блейз положил мне на плечо теплую руку, склонившись над головизором, и лившийся с экрана свет жестко очерчивал его напряженное, покрытое шрамами лицо. А ребенок-посыльный десяти или одиннадцати лет, с огромными темными глазами на треугольном личике, с алой гривой, тянущейся по спине, прошлепал босыми ногами по полу из древесины зику и уставился в головизор, вцепившись когтистыми руками в его край…

В головизоре были видны яркие изображения: искорки-пятна, представлявшие собой показания тепловых датчиков, отмечавших джаты , выплывавшие из укрытия в Островах Сестер. Голубые линии — их оцениваемый курс, которым двигались более двухсот тридцати судов, и этот курс — на восток: все они шли на восток, на восход солнца и на Мелкати.

— Выброс энергии?

— Вот, — сказала я. — Спутники не засекли оружие СУЗ, но это лучевые импульсные генераторы; смотрите, вот… Боже, что они делают? Кори паникует… нет, нет, она не… — Я нажала клавишу повтора на коммуникаторе. — Где же Дуг, черт побери, почему он не отвечает?

Мозолистая рука Блейза напряглась, потом расслабилась.

— Когда же прилетит ваш аппарат с Кумиэла?

— Орнитоптер? Минут через десять или около того… нет, Кори, погодите, — я снова повернулась к коммуникатору, — мне нужен здесь орнитоптер для местных перевозок. Я буду поддерживать с вами связь в реальном масштабе времени, но нам нужно знать, какой здесь будет реакция. Как только прибудет орнитоптер, я отправлюсь в Цитадель. Мы не можем принимать решение, пока не увидим, что происходит.

— Ясно.

Связь переключилась на режим трансляции, и я включила его на своем наручном коммуникаторе.

— Кристи.

Под моими босыми ногами был твердый пол из древесины зику . Я зажмурилась, все еще не придя в себя от внезапности такого пробуждения, и протянула руку к Блейзу. Ребенок глазел на нас с молчаливым любопытством, ему нечасто приходилось видеть С'арант и с ортеанцем. Через несколько секунд Блейз прервал объятия и сказал:

— Отправляйтесь в Цитадель. Я пойду в форт на Западном холме; мне нужно видеть Гвардию Короны.

— Пойдем сначала в Цитадель.

Он помедлил, а затем кивнул, прошел в соседнюю комнату и вернулся с двумя плащами, моими ботинками и парализатором СУЗ-IV в кобуре. Я закрепила ее дрожащими пальцами на поясе.

— Т'ан , — недоуменно сказал ребенок (и я поняла, что мы оба говорили по-сино-английски), — что происходит? Что мы будем делать?

Блейз ответил:

— Разбуди всех в доме и предупреди, что прилетят воздушные корабли и что им нужно разбудить здесь людей в других домах телестре ; возможно, ничего не случится, но лучше быть наготове.

Ребенок с шумом умчался вниз по лестнице, и звуки его шагов вскоре затихли. Я взглянула на Блейза. По его изборожденному шрамами лицу было заметно, что он напряженно думал. «Как на Самом Северном, — подумалось мне. — Ты бывал там, куда мне нельзя… где я надеюсь никогда не быть».

— О, Мать Источников, — проговорил он, и перепонки открыли его голубые глаза без белков. — Они глупцы, если сделают это.

Послышался приглушенный и все нарастающий гул, от которого задребезжали стекла в оконных рамах. Занавес из бусинок колыхнулся внутрь комнаты. Комната наполнилась пульсирующими вспышками посадочных огней орнитоптера, снижавшегося прямо во внутренний двор. Шум был слишком большим, чтобы его можно было перекричать. Я объяснила жестами, и мы вместе с Блейзом, следовавшим за мной, бросились вниз по лестнице и влезли в висевший в воздухе орнитоптер, почти ничего не видя из-за пыли, поднятой его лопастями.

Когда он упал в кресло рядом со мной, вжатый вертикальным ускорением, я приблизила свои губы к его уху.

— Если они сделают — что? Глупцы, если сделают — что?

Блейз Медуэнин ответил:

— Если нападут на Таткаэр.

На скале, где стояла Цитадель, царило такое замешательство, что внимания охранников не привлек даже орнитоптер, совершающий посадку. Пилот Кори посадил машину немного выше Ступеней Короны на покрытую мох-травой лужайку среди свернувших на ночь свои листья лапууров . Пока Блейз выбирался наружу, я нажала клавишу автоматической связи с Кумиэлом и последовала за ним, глядя на Цитадель со множеством ее башен, слыша крики, видя посыльных, сновавших между зданиями, а затем — когда мы подошли к одному из главных входов — расслышала чей-то голос, окликнувший меня по-английски:

— Линн! Вы связались с вашими людьми? Я не могу связаться с Резиденцией.

— Там теперь никого нет. Да, Дугги, нам надо поговорить.

Я заметила на лице Дугги выражение неодобрения, державшееся с секунду. «Блейз », — поняла я. Потом Дуглас взглянул мимо нас на орнитоптер, двигатели которого работали теперь в режиме малого газа, удивленно поднял брови и сказал:

— Т'АнСутаи-телестре отправил за вами и Т'Аном Командующим посыльных. Для нас было бы лучше найти его.

«Это те корабли, с которыми мы должны вступить в контакт, — подумала я. — Семьи Пустынного Побережья…»

Каково?

Словно прочитав мои мысли, Дугги вошел под арку входа в Цитадель.

— Думаю, какой-нибудь вид наблюдения, наверное, все же ведется. Линн, если бы я мог взять на час ваш орнитоптер: мне нужно попасть на мой «челнок» на Кумиэле.

— Вы не думаете совершать облет этих кораблей…

— Можно было бы установить контакт посредством звукоусилительной установки.

Между нами вклинились двое ортеанцев в форме Гвардии Короны, и Блейз вернул их, отошел в сторону и что-то быстро и четко сказал им. Дуг удивленно следил за ним. Его аккуратные губы чуть поморщились, и он посмотрел на меня, но ничего не сказал. Двое с'аранти среди стольких ортеанцев… Дуг снова проверил личный наручный коммуникатор, и его лицо посветлело.

— Кумиэл отвечает. Линн, я скажу пилоту, чтобы он возвращался сюда сразу же, как только доставит меня на остров.

— Если станете пролетать над ними, держитесь вне зоны досягаемости. Корабли хайек и прежде открывали по нам огонь. — Я поежилась. Начинал дуть холодный ветер, и хотя небо на востоке по-прежнему оставалось темным, это означало, что до первых утренних сумерек оставалось уже недолго. Свет звезд бледнел. Среди холодных стен Цитадели звучали голоса посыльных и охранников.

— Полагаю, что вернусь сюда в течение двух часов или около того, — сказал Дуг. — Передайте мои извинения Т'АнСутаи-телестре .

Он повернулся и поспешно зашагал от арки по мокрой от росы мох-траве, и я видела, как он нагнулся, проходя под медленно вращавшимися лопастями орнитоптера, поговорил с пилотом, а затем забрался в кабину. Вой сирены разорвал ночной воздух. Двое или трое находившихся поблизости ортеанцев быстро отбежали в сторону, и орнитоптер поднялся в воздух, развернулся и полетел прочь от Цитадели над городом.

Рядом со мной появился Блейз.

— Я буду с вами, как только наведу порядок в этой части. Скажите Т'Ану Сантилу, что я налаживаю гелиографическую связь с фортами на Восточном и Западном холмах. Всадники недостаточно скоры. Пошлите сообщение, если я вам понадоблюсь, арикей -те .

Я прикоснулась к коммуникатору, закрепленному на его широком запястье.

— Пошлите сообщение, если услышите что-либо раньше меня.

Мы простояли так едва ли несколько минут: вокруг нас брезжил тусклый серый свет. Первые утренние сумерки, переходящие в рассвет. Мы расстались, и я пошла в соединяющиеся друг с другом залы Цитадели с низкими потолками. Царившая здесь давка была еще сильнее. Я поймала взгляд мужчины в мантиях Дома-источника и стала пробираться в его сторону. Затем показалась яркая на фоне бледных оштукатуренных стен алая грива Кассирур Альмадхеры, и я продолжила свой путь к Говорящей-с-землей.

— Где такширие ? Кто здесь есть?

В смуглых шестипалых руках она держала тонкую полоску бумаги. Сообщение, доставленное рашаку ! Она подняла глаза от прочитанного, и я заметила мрачность на ее лице.

— Приветствую вас, Кристи. Т'АнСутаи-телестре в северной башне. Я провожу вас. Боюсь, что…

Кассирур больше ничего не сказала, одернула зеленую мантию с вырезом на спине и проворно пробилась сквозь группу с'анов в ремондской одежде. Я двинулась за нею. Она безошибочно шла по тем помещениям, в которых было по меньше народу, а затем вышла на внутренний двор, со всех пяти сторон окруженный высокими стенами, и прошла по нему к ряду ступеней, что вели наружу. Я почувствовала холодный ветер. Небосвод был серым, светлел и становился белым; самых высоких остроконечных башенок этой Цитадели едва коснулся желтый свет.

Я подняла руку, собираясь выйти на связь с базой на острове Кумиэл. И прежде чем я успела это сделать, наручный коммуникатор издал высокочастотный свист.

— С'арант , что такое?.. — Кассирур ступила на нижнюю ступень лестницы.

— Не знаю. Я… О Боже! — Я содрала с руки коммуникатор и бросила его на камни, после чего звук усилился, а устройство разбилось вдребезги: корпус его раскололся с сильным треском. Этот похожий на выстрел звук эхом отразился от высоких стен. Кассирур Альмадхера нахмурилась. Тут мне стало ясно, что это было: я молчала с минуту, оценивая смысл происшедшего. Потом сказала: — Предупредите здесь людей. Кассирур, скорее; это означает…

Она проговорила:

— Не понимаю. Вы не можете говорить с вашими людьми?

«Блейз , — подумала я, и еще: — Что сейчас происходит с Дугом? А Кумиэл… Боже, что они делают на Кумиэле, что будет делать Кори!»

Я не замечала настойчивых вопросов Кассирур и только стояла на этом пустом внутреннем дворе, глядя на свет невидимого восходящего солнца, золотящего высокие стены, глядела и ждала. И вот… Вдали послышался какой-то звук, глухой шум. Такой слабый, несмотря на то, чем он был вызван. Вот он послышался снова, и снова; Красногривая ортеанка, прислушиваясь, повернула голову в ту сторону.

Я нагнулась, подобрала бесполезный коммуникатор и положила его в поясную сумку.

— Блокирование импульсов, — сказала я, не озабочиваясь тем, что это было ей непонятно. — О, будь проклята эта Прамила Ишида. И она, и Сетри, и все остальные… На одном из этих кораблей у них есть установка блокирования связи. — Я взглянула на Кассирур. — Это значит, что не действует вся связь. Между воздушными кораблями. Между кораблями и базой. Между базой и орбитальной станцией. Мы изолированы. Я не могу говорить с людьми Кори… черт возьми, у них нет связи и с теми «челноками», которые уже ведут наблюдение… Боже, ну и дела!

Глухой звук снова повторился. Короткий и негромкий, он пугал тем, как далеко находился и насколько разрушительным был его источник…

Кассирур Альмадхера, внимательно прислушиваясь, откинула с лица красную гриву. Затем повернулась лицом к ступеням.

— Идемте. Я буду слушать с помощью рашаку . С помощью гелиографа, пока светло. Мы не останемся в неведении, С'арант . Идемте.

Нападение началось, но где? Что происходит? Это несколько кораблей или все они? Произошло ли это только здесь или… что происходит? Нам следовало бы догадаться, что у них есть установки блокирования связи. Если не я, то Кори должна была; что бы мы сделали… что бы мы могли сделать? Что мы можем сделать теперь?

На расстоянии шести миль от Цитадели, в гавани, были слышны звуки действующих импульсных излучателей и реактивного оружия.

По земле стлался белый туман. Он скрывал реку с восточной стороны города, делая неясной линию имирских холмов, тянувшуюся вдали, где всходило солнце. Он висел в узких улицах, между домами телестре , и я лишь иногда видела внизу плоские крыши. И позолоченный купол Дома-источника, и бегущие по Площади фигуры… Почти рассвело: туман над рекой превращался из серого в белый и золотой.

— …нападение на гавань. — Нелум Сантил Римнит обернулся, когда перестала вспыхивать искра гелиографа. — Кристи? Приветствую; у меня сейчас нет времени для с'аранти , хотя у вас есть новости?

Наблюдательный пункт представлял собой не что иное, как плоское пространство на скале, где стояла Цитадель. По краю была сложена невысокая стенка, чтобы никто не мог упасть с поросшей ползучими растениями скалы, которая отвесно опускалась вниз, к Площади. На этой площади стояла небольшая группа высоких, с заплетенными гривами ортеанцев в богато украшенных мантиях, пристально глядевших поверх города на юг, в сторону Восточного холма, на котором недавно перестал работать гелиограф, — Т'Аны Ста Тысяч.

— Новость одна: у нас отсутствует связь, — ответила я.

Он кивнул, и его глаза прикрылись мигательными перепонками. Ни говоря более ни слова, он жестом подозвал к себе молодого человека, и, наблюдая за их разговором, я подумала: «Да, ты знаешь, что это значит» .

Я положила обе руки на низкую стенку, чтобы обрести устойчивость. Светлый камень оказался холодным. Оба холма, возвышавшиеся над окутанным туманом городом, виднелись едва заметными серыми линиями на горизонте. Мой взгляд привлекла появившаяся там короткая вспышка. За нею последовали еще две: спустя мгновения до нас дошло эхо треска. Я прищурилась из-за бившего в глаза солнца и поняла, ощутив его тепло на своей щеке, что оно поднималось над туманом: Звезда Каррика пылала, излучая серебристый, ослепительно белый свет. И еще я увидела высоко вверху светлые пятнышки, блестевшие в этом свете. «Челноки» Миротворческих сил. Они летели не в крейсерском режиме, а беспорядочно кружили в воздушном пространстве. Что они станут делать, когда увидят…

Увидят, что происходит нападение?

Было что-то необычное в силуэте Восточного холма, того самого Восточного холма, где когда-то, в мою бытность посланницей, находилась моя Резиденция… И тут я разглядела, что линия вершины холма была неровной, в зазубринах. Моих ушей достигали воющие звуки действующих СУЗ, и я подумала: «На таком расстоянии? Нужно что-то делать. Что?»

— С'арант , вы не должны здесь находиться, — с беспокойством произнес чей-то голос, и сзади, тяжело опираясь на палку из ханелиса , подошел и встал рядом со мной Халтерн н'ри н'сут Бет'ру-элен. — От вас здесь не будет пользы; уходите.

— Хал…

— Почему они это делают? — Он схватил меня за плечо, и я ощутила слабость его худой шестипалой руки. — Кристи, я никогда не думал, что увижу подобное! — Он поднял голову. — Что теперь будут делать ваши люди?

Один из с'анов , находившийся в нескольких ярдах от нас у кромки скалы, что-то закричал. Когда он показывал на что-то внизу, в городе, подошел мужчина из Дома-источника с сообщением, доставленным рашаку , а я отошла от стены и посмотрела вдаль, где что-то горело в западной части города; видны были вспышки, а вот появился столб дыма, поднимавшийся в солнечном свете.

Халтерн сказал:

— Паромы. Паромы и мосты. Они хотят направить свои джат-рай вверх по реке, чтобы разрушить мосты!

Ответная вспышка, и грохот заглушил его слова. Внизу, в тумане, все еще скрывавшем восточный рукав реки, вздымалось желтое пламя и растекалась черная пелена. Солнце блестело на металлических парусах. «Джат-рай. Джат-рай и утренний прилив, — оцепенело подумала я. — И почему они взрывают мосты?»

Т'АнСутаи-телестре Нелум Сантил зашагал прочь, в сторону стен и арок Цитадели, и с ним пошла половина ортеанцев. Я повернулась, собираясь что-то сказать, но подумала: «Что я могу сказать?» К нам, мягко ступая босыми ногами по светлой скальной породе, подошел мужчина в мантиях Дома-источника.

— Т'АнС'арант. Т'Ан Бет'ру-элен. Вы идете? Мы должны вывести всех, кого можно, из города, пока еще не поздно. — Его глаза прикрылись мигательными перепонками, когда донесся звук далеких взрывов. — Если пойдете, то идемте сейчас.

— Хал…

Он смотрел на меня снизу вверх, утренний свет резко освещал его морщинистое лицо и хохолок седой гривы. В его глядевших с беспокойством голубых глазах была ясность, присущая взгляду ребенка. Ниже и позади него лежал город, от которого поднимался растворяемый солнцем туман и вместе с ним пелена дыма от взрывов. Воздух дрожал. От страха у меня свело судорогой желудок, когда я поняла: это происходит, это невозможно остановить, они атакуют.

Если бы мне попасть куда-нибудь, откуда я могла бы подать сигнал «челноку»…

Меня охватило столь сильное ощущение изоляции и я с такой силой сжала кулаки, что ногти вонзились в ладони.

— В городе есть люди из Бет'ру-элен, — возразил Халтерн.

Здесь есть люди, которых я знала, с которыми работала в течение последнего полугода, некоторых знала и гораздо дольше… и я не подумала, даже про себя: «Где она? В Цитадели, в Доме-источнике или внизу, в городе?»

— Мы идем, — сказала я, кладя руку на плечи Халтерна и побуждая его идти к стенам Цитадели. Человек из Дома-источника кивнул и пошел впереди. — Не вы ли говорили мне всегда, что не следует идти на верный проигрыш?

— Это не охмир, С'арант .

Идя шагом, мы ужасно медленно сокращали расстояние, какое нам нужно было преодолеть: полянки с мох-травой, покрытые черной копотью, залы Цитадели, узкие улочки города, паром или мост…

— Хал, я напугана и увожу вас отсюда. Как вы считаете: что произойдет, когда людей, вооруженных харурами и арбалетами, атакуют с оружием СУЗ и лучевыми импульсными генераторами? Бога ради, Хал! — Потом, увидев его лицо, я устыдилась своей жестокости: — Идемте, пожалуйста. Сейчас не время для споров.

Взрывы раздавались все ближе. С моей стороны что-то грохнуло, и я вздрогнула, а потом увидела, как примерно в четверти мили от нас в тумане стал виден один из восточных мостов. Два каменных быка выступали из воды, а за ними в воздухе дымились кучи обрушившихся камней, и вода в реке стремительно прибывала, чтобы преодолеть эту импровизированную новую плотину. С этого расстояния фигурки людей напоминали муравьев и бегали с казавшейся тоже муравьиной бесцельностью. Холодный восточный ветер больно хлестал по глазам. Я внезапно вспомнила об ином месте и времени — что это был за мир? — а затем поняла: это не период моей работы в дипломатической Службе, а то время, когда меня, ребенка, тридцать лет назад, поймали, когда подавляли Пищевой Бунт в Европейских Анклавах. Вкус того детского страха я ощущаю как нечто горше полыни.

— Идемте, Хал…

Взяв его одной рукой под локоть, я постепенно повела в тень стен Цитадели, а затем — поскольку мне приходилось давать ему отдохнуть — окликнула мужчину из Дома-источника. От толпы отделились двое ортеанцев в одежде Пейр-Дадени, и Хал, подняв голову, задыхаясь, стал им что-то говорить. Я посмотрела на восток. Кромка скалы скрывала город, и небо было ярким, как серебро. Послышался низкий рокочущий гул, и я скорее почувствовала его, чем услышала: вибрировала каменная порода под ногами. По небу перемещалась темное пятнышко. «„Челнок“… а я здесь, — злилась я про себя. — Как мне дать им сигнал, как мне дать им знать о себе?»

Что сейчас делает Кори Мендес?

Я повернулась к служителю из Дома-источника.

— На острове Кумиэл есть рашаку ! Или гелиограф? Есть ли какой-нибудь способ передать туда сообщение?

Он пожал плечами, и под коричневой мантией слегка шевельнулись мышцы его тела неземлянина. Мне захотелось ударить его. Его светлая грива была сбрита, а глаза прикрыты мигательными перепонками, и от него исходило спокойствие Говорящего-с-землей. Я вспомнила о словах Кассирур «многие отправятся к Богине», и мне захотелось закричать.

— Есть?

— Если и есть, т'ан , то вам пришлось бы отправиться либо в форты на Восточном или Западном холме, либо в Дом-источник, но я думаю, что теперь это невозможно. Форты…

— Я пойду в Дом-источник.

Солнце еще не поднялось из рассветной дымки, непрошло и десяти минут с того момента, как меня высадил здесь орнитоптер. «Десять минут», — подумала я. Подошла к Халтерну Бет'ру-элену и сказала:

— Я вернусь к вам сразу же, как только смогу. Хочу попытаться передать сообщение Мендес.

Старик поднял голову.

— Что вы велите ей делать?

— Я… не знаю. Не ждите меня; я вас найду.

Моя длинная тень двигалась впереди меня, полого падая на запад. Я подбежала к Цитадели, нашла при этом тропу, которая, казалось, огибала ее, и двинулась по ней, каждым вдохом обжигая себе горло. Людей на моем пути было немного. Остановившись, чтобы передохнуть, я подумала: «Куда!». Тут же услышала крики толпы и, обойдя один из контрфорсов этого широко раскинувшегося комплекса зданий, увидела Ступени Короны, заполненные ортеанцами. Служители в коричневых мантиях регулировали движение, чтобы не возникали заторы и давка. «Эвакуация», — поняла я, перегнувшись пополам и пытаясь восстановить дыхание, но вспомнила в этот миг беспечности о Блейзе и Рурик, выпрямилась и снова бросилась бежать.

Под моими ногами неприятно дрожали каменные плиты. Я содрогнулась от резкого грохота взрыва, покачнулась и, поскользнувшись, упала на колено. Камень под моими руками был мокрым от росы. Послышался рокочущий звук: это был низкий грохот, от которого сжимались горло и грудная клетка. Взрыв! Я встала, покачиваясь, и прижалась к стене.

В небе надо мной неслась пыль. Брызги мелкого песка так обожгли щеку, что я завертелась на месте, прижав к ней руку, а когда отняла ее, увидела, что ладонь в крови. Тут я поняла, что держала этой рукой гладкую рукоятку парализатора СУЗ-IV, и подумала: «Какая, к черту, от этого польза?». Села на корточки спиной к стене, ощутив холод камней. Шум все нарастал.

Бледная пыль в золотом воздухе. Она оседала в горле, и я кашляла и отплевывалась; на мгновение возникло ощущение, что меня вытошнит, и я снова откинулась назад. Звук был подобен тяжелому удару: я вздрогнула. Я должна встать и пройти пятьдесят ярдов вдоль этой стены, а там — ворота Дома-источника. Вперед!

На большом открытом пространстве Площади вздымались тучи пыли. Солнце светило на голубые вьющиеся растения, окутывавшие скалу, не было видно ни единой души, лишь зазубренные балки торчали из груд валунов, что были прежде домами телестре , белые фасады которых очерчивали Площадь. И ничего живого, что бы двигалось, лишь это… Я глядела вниз, на каменные плиты под своими ногами, а не на распростертые тела. Давай, Линн, шевелись! Я поднялась на трясущихся ногах.

Высокий вой прорезал воздух, и я застонала от боли. Что-то пришло в движение в дальнем конце Площади, вздрогнули каменные плиты, и между зданиями волной покатилось облако из камней и пыли: его край зацепил стену Дома-источника в полусотне ярдов от того места, где я стояла. Почему я не могу их видеть? Почему я не могу видеть тех, кто это делает?

Бежать легче, чем идти. Я держалась поближе к стене и ушибла плечо, когда ударилась на бегу. Воздух начинал проясняться, он был надо мной голубовато-золотистым, в нем перемещалась мелкая пыль, от которой побелел мой комбинезон и на которой оставались следы моих ног. Тишина наступила столь неожиданно, что я слышала свое неровное затрудненное дыхание. Затем я, миновав ворота, попала во внутренний двор Дома-источника.

— Кассирур!

Я панически подумала: «Они ушли», а потом увидела ортеанцев в арочном входе в главный купол и замедлила шаги, подходя к ним. Мной начало овладевать приятное возбуждение, пришедшее на смену страху, и я улыбнулась молодой Говорящей-с-землей, толкавшей меня в укрытие под аркой.

— Где Кассирур Альмадхера? Нет, сгодится любой, всякий, кто может помочь мне отправить сообщение на остров Кумиэл.

— Некогда! — Она выглянула наружу, посмотрела в небо и юркнула обратно. Я вовремя закрыла глаза: вспышка лазера при опущенных веках казалась красной. Когда я снова смогла видеть сквозь текущие слезы, то спросила:

— Поступают ли какие-нибудь сообщения? Что происходит?

— Я не знаю . Все еще есть один мост, у Восточной стены. Идите, пока можете. — Она подняла пальцы с похожими на когти ногтями перед своим лицом, задвигала мигательными перепонками, чтобы прояснилось зрение, наконец ее взгляд сфокусировался на мне. Не говоря более ни слова, она зашагала в Дом-источник.

Все еще находясь на волне этого приятного возбуждения, я подумала: «Куда мне еще идти?» — и сделала несколько шагов во внутренний двор. Прошли двое Говорящих-с-землей, не обращая внимания на с'аранти , третий же бежал и кричал слова, которых я не могла понять. Через открытые ворота в высокой стене я увидела, как промелькнуло что-то цветное, поняла, что это всадники на мархац ах, и побежала, ощутив внезапную боль в ногах, в их сторону. В тот момент, когда я выбежала на Площадь, они уже проскакали мимо, скрывшись в пыли и легком тумане.