Орте (№2) - Древний свет

— Почему она… как… — я остановилась. — Ничего. Я сейчас отправлюсь туда. Хал, женщина ранена, и потому она находится у Кассирур в Доме-источнике?

Солнце сквозь шипы зику покрывало пятнами низкий столик и доску для игры в охмир . Тетмет протянул руку, что бы положить фишку турин , завершавшую шестиугольник его цвета: отражения его движения в частично перекрывавших друг друга шестиугольниках распространились до краев доски.

— Она невредима, — сказал Халтерн.

Мигательные перепонки скользнули вниз по темным глазам уроженца Топей, и Тетмет сказал:

— Она не вполне здорова.

Вот что получаешь, когда задаешь ортеанцам вопросы. Я кивнула и, повернувшись, чтобы выйти из внутреннего дворика, сказала:

— Скажите Дугги, что я вернусь до полудня. Шан'тай Тетмет, подождите, пожалуйста; мне хочется попросить вас кое о чем. Хал…

— Вы не найдете здесь такширие ; они в большинстве своем все еще в Мелкати. Идите. Я сказал Кассирур, что вы придете.

— Да, я думала, что вы…

Эхо моих шагов прозвучало в туннеле арочного входа, и я вышла из прохладной тени под жаркое солнце Таткаэра. Со склона Западного холма в Арентине я смотрела вниз на гавань, заполненную джат-рай , где солнце мерцало на воде, и на ортеанцев, курсировавших на небольших лодках между торговыми кораблями с помощью весел и шестов или стоявших и обсуждавших что-то возле торговых палаток у причалов. Голоса едва доносились до вершины холма. Был почти обычный день летнего торгового сезона… Мне хотелось прогуляться вдоль причалов и послушать, что говорят ортеанцы, но вместо этого я окликнула скурраи-джасин , громыхавшую вниз по склону.

Всю дорогу вверх до Площади я сидела, откинувшись на спинку сиденья в небольшой деревянной повозке, и старалась обнаружить какие-нибудь изменения в атмосфере города. Извилистые улицы были заполнены народом, ортеанцы стояли группами. Когда мы проезжали мимо домов телестре , я стала замечать, что двери многих из них были заперты на засовы.

— Из какой вы телестре, т'ан !

Возница джасин , прежде чем ответить, потянул за ремень, прикрепленный к кольцу в носу скурраи . Повозка обогнула угол на тесной улице, повернула вверх по холму и с грохотом выкатила на Путь Короны, где мы находились уже в тени лапууров , росших вдоль обеих его сторон.

— Я из Темету.

— Это… в северном Ремонде?

— Да, это около восьмисот миль к северу от Таткаэра по пути к Стене Мира.

Он наполовину обернулся ко мне на своем сиденье в джасин . Мужчина с широко посаженными темными глазами и замысловато заплетенной гривой каштанового цвета; если бы я знала Ремонде достаточно хорошо, то могла бы назвать его телестре не спрашивая, по манере плести косы.

Он сказал:

— Не поймите меня неправильно, с'аранти , я не похож даже на тех, что из телестре Мелкати, и еще больше не доверяю жителям Свободного порта — если уж они торгуют с иноземцами, то чего им еще ожидать? — но когда вы, с'аранти , привели сюда разорителей земли, что мне остается, кроме как быть здесь?

Скурраи потряхивал длинной головой, блестя бронзовым перьеобразным мехом; все четыре раздвоенные подушечки его ног искали опору. Затем, когда джасин достигла вершины, выйдя по склону на Площадь, мужчина с каштановой гривой повернулся вперед, чтобы править сквозь толпу, заполнявшую большое открытое пространство.

Спускаясь с джасин возле ступеней Дома-источника, я нечаянно услышала комментарии насчет С'аранти . В них чувствовались гнев, возмущение… и даже более того: своего рода массовая отстраненность. Древние камни этого города, эта Цитадель, венчавшая скалу, стояла здесь две тысячи лет, а жизни этих людей, построенные и отстроенные заново подобно домам телестре , являлись структурами памяти. Неудивительно, что пришельцы из другого мира казались им столь преходящими.

Кассирур появилась сразу, как только я вошла в ворота Дома-источника. Она провела меня по внутреннему двору мимо фонтанов, в сторону от главного купола, к зданию с луковицей куполом. Я прошла сквозь занавес из бусинок, щурясь в царившем внутри полумраке.

— Она пришла в Ашиэл в середине того дня, когда вы улетели оттуда, — сказала красногривая ортеанка, проходя во внутренние комнаты. Ее зеленая мантия с вырезом на спине была помята, в дорожной пыли. Возле следующей двери с занавесом она остановилась, чтобы обменяться парой слов с одним из своих аширен .

— Она не ранена? Я ничего не могу понять из слов Хала.

Говорящая-с-землей Кассирур медлила. Ее глаза цвета яркой зелени лапуура , освещаемой солнцем, посветлели, сама она походила на цветное пламя на фоне коричневой кирпич ной кладки стен, потолка и пола.

— Будь вы из телестре , то я сказала бы: Богиня дала вам в ней вашего двойника, а ей своего — в вашем образе.

Я шагнула внутрь небольшой комнаты. Сквозь щелевидное окно просачивался свет, воздух был горячим. Когда я вошла, с придвинутой к стене небольшой кушетки поднялась и спустила на пол ноги тихоокеанка. На ступнях кровоточили рваные раны, глубокие царапины виднелись на ногах и руках. Она все еще была одета в мантию-мешаби , а ее каштановые волосы — заплетены наподобие того, как это делают в хайек .

— Где он? — спросила она.

— Где кто? — И тут я поняла. Я села рядом с ней на край кушетки. — Вы имеете в виду Сетри-сафере?

— Я имею в виду его тело.

— Думаю, его забрали на орбитальную станцию. — Мне показалось, что было бы бестактно сообщать, что это сделано с целью провести вскрытие.

— Я хочу его видеть.

— Прамила, я могу это понять. Я устрою это, если смогу. Мне нужно также принять и иные меры, вы понимаете? Компания предпримет дисциплинарные меры…

— Меня это не волнует.

Она уткнулась головой в ладони, перебирая пальцами грязные волосы. Очертания спины выдавали невероятное напряжение: Прамила держалась единственно усилием воли. В этом тусклом свете мне не было видно, плакала ли она. Когда она выпрямилась, ее лицо выражало сильное потрясение, отчаяние.

— Вряд ли меня волнует даже то, что происходит с Джадуром, Чаразир и Виррин-хил, а он назвал бы это не заслуживающим внимания… Что же касается Компании, то я… — Она схватила меня за руку. Ее ногти были поломаны и кровоточили — Нас всегда предупреждали, что мы не должны впутываться в их дела. Не так ли? Мисс Кристи, я впуталась. Его люди — это мои люди, неважно, что я сейчас сказала. Вот почему я здесь.

— Вы можете провести меня к кому-нибудь, кто мог бы говорить от хайек ? — спросила я. У меня, пожалуй, будут синяки там, где мою руку сжимают ее пальцы.

— Не знаю. Попытаюсь. Я… было нелегко уйти. Существуют вещи, о которых вы должны были бы знать. — Она посмотрела в сумрак. Из-за жары она была в поту; утерев лицо, она размазала бледными полосами по желтоватой коже покрывавшую его пыль.

— Кассирур права. Вы тоже были правы, — согласилась я. — Я могла бы сделать то, что сделали вы. Возможно, я должна была бы это сделать.

— Да. — В ее голосе не чувствовалось ни капли сожаления. Она отпустила мою руку и провела ладонями по лицу. — Компания должна знать только об одном — о размерах торговли оружием. У нас была также возможность доставлять материалы из Мира Тьерри. Я сообщу вам подробности. Мисс Кристи, я скажу вам все, что вам нужно знать. Его люди — это мои люди; и мне все равно, что делать, но я остановлю Кель Харантиш и эту женщину…

— Калил?

Она встала. На ногах она держалась нетвердо, покачивалась, и я встала, взяла ее за локоть. Она освободилась, стряхнув мою руку. Молодая женщина, едва способная стоять на ногах, — она взглянула на меня, и ее лицо пылало ненавистью.

— Ее и ей подобных. Сетри, возможно, сделал меня частью своего рэйку , но у меня нет единственного: прочно укоренившейся покорности харантишскому Народу Колдунов! — Упоминание его имени явно причиняло Прамиле боль, и она проглатывала его — давали себя знать все пройденные в Компании тренировки на беспристрастность.

— Найду ли я какую-нибудь группу, с которой можно провести переговоры в Римните или Кеверилде?

Ожидая ответа, я испытывала почти болезненное чувство сопереживания и думала: «Этой молодой женщиной, изможденной, грязной и полной непонятной решимости, женщиной, которая силится заставить себя идти дальше, которая страдает от утраты, — ею могла быть я. Если бы только у меня хватило духу довериться своим инстинктам. И я могла бы страдать от подобной утраты. Однако, несмотря на все, не походит ли то, что я ощущаю, на зависть?»

— Держитесь подальше от Мелкати, — сказала наконец она. — Где другие корабли? Если сможете их найти, то знайте, что там есть некоторые рэйку из Анжади.

Блейз сказал: «Они, вероятно, убьют любого, кого бы вы ни послали к ним для личных переговоров». (А разве он в Морврене в большей безопасности?)

— Вы сможете еще немного продержаться на ногах? — спросила я. — Я намерена сама вступить в контакт с кораблями хайек , но некоторые шансы на успех появились бы, если бы там были вы; ведь вас они знают. Если вы сможете отправиться со мной, то это зачтется в отчете Компании в вашу пользу.

Прамила Ишида сказала:

— Плевать мне на Компанию, на все Компании и на всех нас тоже. Да, я пойду с вами.

Когда мы выходили из небольшой комнаты, Говорящая-с-землей Кассирур на мгновение задержала меня. Она подтолкнула вперед юное черногривое аширен .

— Передавайте сообщения с этим аширен, т'ан Кристи. Я буду в Цитадели. Сейчас к нам съезжаются с'аны — нужно подумать об обороне, о Мелкати, а также о Свободном порте Морврен.

Это заставило меня похолодеть. Я кивнула в ответ и, оставив ее, вышла за молодой тихоокеанкой во внутренний двор. На утреннем солнце она передвигалась как автомат, а по пятам за нею бежало аширен Кассирур. Когда мы спускались по ступеням Дома-источника, с Площади в нашу сторону поворачивались головы изумленно глазевших ортеанцев. Теперь не оставалось ничего иного, как возвращаться в Арентине на Западном холме. Нигде не было видно скурраи-джасин , и потому, чтобы не привлекать к нам внимания, я повела Прамилу и ребенка к ближайшей улочке. Мы не могли спускаться в город.

Солнце отражалось от верхних этажей домов телестре , вниз, на улицы, падали тени, укорачивавшиеся с приближением полудня, и на мгновение я ощутила холод. Полоса неба над нашими головами была густо усеяна изморозью дневных звезд. На ступенях или в туннелях-входах во внутренние дворики сидели, беседуя, ортеанцы. Тишина заставляла меня ступать неслышно, хотя шаги все равно приглушала дорожная пыль, и прислушиваться к звукам города. Скрип осей повозки скурраи , мягкий топот подушечек на ногах мархац а и проезжающий всадник… В городах Орте тихо, так тихо, что слышны голоса людей. Не оттого ли это, что их ожидаешь услышать, но нет ли какого-нибудь нового звука, ощущения кризиса, какой-либо срочности?

— Я имею в виду не только количество, — сказала вдруг Прамила Ишида. — Того, что мы ввезли… не только ручное оружие СУЗ. Это все качественная техника Компании, переправленная с Тьерри и Пармитера. Я… сказать вам честно, не уверена насчет того, что мы ввезли. Нет уверенности насчет всего.

«Разве это для меня новость? — подумала я. — Нет, если знаешь эти мультикорпоративные компании. Там не видят ничего дурного в полулегальной торговле оружием до тех пор, пока тебя не поймают на этом, и до тех пор, пока ты всеми способами скрываешь от своего персонала на другой планете, какие грязные дела творишь…»

Я подавила раздражение.

— Вы сообщите мне все, что сможете.

— Да.

Это было последнее слово, какое она произнесла по дороге к Арентине на Западном холме: мы целый час шли по жаре, а последние милю или две проехали на скурраи-джасин. Аширен Кассирур, которому, как мне показалось, было шесть или семь лет, преодолело робость и болтало с серьезным видом, идя рядом со мной, указывало на закрытые входы и называло имена домов телестре . Юные ортеанцы кажутся мало похожими на гуманоидов: у всех паучьи пальцы и завивающиеся гривы. «Нет, мы не похожи на них, нет, они не похожи на нас: Прамила, как ты могла подумать такое?»

Но я знаю, как.

Во внутреннем дворе Арентине на Западном холме по-прежнему стояли стол, кресла-кушетки и лежала доска для игры в охмир , но Халтерна не было. Я отправила Прамилу Ишиду и ребенка вверх по ступеням в комнаты второго этажа. А затем подошла к росшему во дворе кусту зику , под которым все еще сидел уроженец Топей Тетмет: его золотисто-зеленая кожа блестела так, словно он только что вышел из воды.

— Было ли сообщение из Башни?

Он поднял гладкую голову и остановил на мне взгляд блестящих темных глаз. То, что у ортеанцев — ногти, похожие на когти, у обитателей Топей — бесспорно когти: он наугад двигал ими по доске фишки охмир .

— Сообщение возвращается в Касабаарде, — ответил он.

Я раздраженно сказала:

— В таком случае вы можете передать сообщение и от меня. Скажите Рурик… — но я не решилась продолжить.

— Она не Орландис, — сказал Тетмет.

— Я знаю… Скажите ей, что если она имеет какое-то влияние на ортеанцев Пустынного Побережья, то должна его использовать. А если она обладает каким-либо влиянием на Кель Харантиш, то нам это необходимо еще больше. Войну нужно остановить, пока дело не зашло слишком далеко.

Наконец он нехотя наклонил голову в знак согласия.

— Линн!

Я взглянула наверх и у окна второго этажа увидела Дуга Клиффорда. Тень рядом с ним оказалась темнокожим тихоокеанцем: то был Лутайя.

— Да, — отозвалась я и продолжила разговор с уроженцем Топей. — Вы можете сообщить ей еще кое-что. Скажите, что Компания скомпрометировала себя. Передайте ей, что теперь нам трудно действовать в качестве третейского судьи, хотя мы и постараемся. Передайте ей, что Башня, возможно, — ближайший для Орте собственный третейский судья.

— Да, — сказал Тетмет.

Белый солнечный свет Таткаэра проникал сквозь крону зику , падая светлыми пятнами на его гладко обритую черную гриву и золотисто-зеленую кожу, сияние которой делало ее почти невидимой. Лежала позабытая доска для игры в охмир , две трети малых шестиугольников на которой были покрыты белыми фишками: феррорн, турин , леремок. Как смог уроженец Топей разобраться в этой игре телестре настолько, чтобы побеждать Халтерна н'ри н'сут Бет'ру-элена? Обитатели Топей живут подолгу…

— Шан'тай , не могли бы вы остаться? — спросила я. — Мне нужно будет попросить вас кое о чем. Не Чародея, а лично вас.

Он ответил:

— Я останусь.

Ступени, ведшие на второй этаж, были высокими, а солнце сильно пекло голову. Я остановилась передохнуть, оглянулась на уроженца Топей и заметила, что тот наблюдал за мной. Я вошла внутрь.

В первой комнате возле головизора стояли Рави Сингх и Чандра Хэйнзелл. У него был недоумевающий вид, а она увлеченно беседовала с репортером ЭВВ Лутайей, и когда я вошла, оба повернулись в мою сторону.

— Я выйду к вам через минуту, — сказала я и отодвинула в сторону занавес из бусинок в арке входа во вторую комнату. Там все еще заметна была атмосфера заброшенности, на низких столиках валялись распечатки данных и микрорекордеры. Сидевший в кресле-кушетке возле открытого окна Халтерн подняв голову, взглянул на меня. Здесь же стоял Патри Шанатару, глядя на гавань. Он не обернулся, когда я вошла.

А Дуг пристально смотрел на Прамилу Ишиду с таким сложным выражением на лице, что я и не надеялась его понять.

— Линн. Вы вызовете Службу безопасности Компании или я как посол могу применить свою власть, арестовав и депортировав эту женщину?

— Погодите минутку…

Тихоокеанка положила руку на спинку кресла-кушетки, опираясь на него. Я поняла, что она на грани обморока, схватила ее за локоть, проводила к другому креслу и усадила в него. Потом отвела Дуга на несколько шагов в сторону.

— Да, я уведомлю Службу безопасности, но Прамилу не депортируют — до тех пор, пока мы не узнаем точно, что она разрешила, занимаясь ввозом оружия. И она может понадобиться мне еще кое для чего.

— Она должна ответить за то, что сделала. — Дуг вздохнул, едва заметно потряс головой. — Линн, я вас не понимаю. Инструкции в сторону, но то, что натворила эта голубушка на Орте, — ущерб, нанесенный ее действиями, — приводит меня в ярость. Вы знаете, я думал, что мне нужно удержать себя от мысли об убийстве.

В небольшой комнате было жарко, тесно. Снаружи, в городе, резко зазвонили колокола, их размеренные удары отмечали полдень, заглушая грохот скурраи-джасин и высокие голоса аширен .

— То, что она сделала, — больше, чем преступление… Дугги, и я могла бы сделать это в ее положении. — Я быстро продолжила: — Сейчас я хочу вот чего: получить анализ изображений флота, переданных со спутников. Где-то на этих кораблях есть ортеанцы из хайек Анжади. А потом я намерена взять с собой Ишиду, лететь туда и попытаться вступить с ними в контакт. — Он ничего не сказал на это, и я сердито проворчала: — Кто-то должен попытаться это сделать.

Он на мгновение повернул голову так, что я увидела его профиль с ослепшим глазом, поглядел на Патри Шанатару, а затем снова перевел взгляд с темнокожего ортеанца на меня.

— Пожалуй, от разговоров с ортеанцами Пустынного Побережья будет мало толку. Сейчас они находятся под влиянием харантишского Народа Колдунов, и если вы планируете установить контакт с кем-нибудь из них, то, полагаю, поймете, что это более чем бесполезно. Линн, это тот момент, когда опасность перевешивает возможную выгоду.

— Мы, наверное, за четыре дня, заранее узнали, что флот может достигнуть побережья Мелкати, а затем получили полномасштабное вторжение! — Я заметила, что голоса во внешней комнате смолкли, и добавила, тише: — Я также намерена просить Тетмета отправиться со мной, если он согласится.

— Он — советник Чародея, а это могло бы как раз посеять некоторые сомнения в головах харантишцев.

— Вы должны поговорить с Патри… — Дуг замолчал: из внешней комнаты вошел Мехмет Лутайя.

— Я все приготовил к записи, Представитель. Не только для «Ариадны». Есть кое-кто от «Трисмегиста» и «Ананси». — Лутайя выжидающе прищурил миндалевидные глаза.

— Мы сейчас выйдем.

Халтерн, пошатываясь, поднялся со своего кресла-кушетки возле окна. Налегая почти всей своей тяжестью на палку из ханелиса с серебряным наконечником, он подошел ко мне и встал рядом. Прищурил прикрытые перепонками, как у рептилий, глаза и лениво улыбнулся знакомой хитрой улыбкой.

— Не отказывайте старому человеку в возможности разобраться, С'арант-те . Узнать, как обитатели другого мира видят нас, — было бы превосходно. — Он помолчал, обращаясь к репортеру ЭВВ. — Узнать, считают ли они, что мы нуждаемся в… как вы это называете? «Защищенный Статус». Это также будет великолепно.

— И если они не понимают этого таким образом, то вам лишь очень хотелось бы сказать о том, как это необходимо — заставить их понять это… Хал, вы не меняетесь. Полагаю, нам следует быть благодарными вам за это маленькое удовольствие.

Мы сгрудились вокруг головизора в соседней комнате. За нами последовал Патри Шанатару, а также и Прамила Ишида, у которой был такой вид, будто она могла только стоять. «Разве это разумно?» — с удивлением подумала я. Дугги бросил на меня довольно насмешливый взгляд. «Но если здесь представлены правительство и Компания, — подумала я, помня о Рави и Чандре, а также о прочих лицах из Коммерческого персонала, — если здесь есть люди из такширие , от Народа Колдунов из Харантиша и репортеры ЭВВ, то какое значение имеет присутствие еще одного человека? Если бы я знала, как это сделать, то здесь у меня были бы и ортеанцы из хайек ».

— Это один из моих, — сказал Лутайя, включая головизор, и на мгновение на его самоуверенном лице появилось выражение робости, не столь сильной, однако, как я полагала, чтобы он забывал делать комментарии. — Для потребления во Внутренних Мирах. Полная модернизация.

Головизор заполнила темнота. В ее глубинах принимали определенные формы и сияли звездные поля, а точка зрения плавно смещалась к бело-голубому полукругу:

«Каррик V, называемый его обитателями, разумными гуманоидами, „Орте“, мог бы и дальше оставаться всего лишь еще одним захолустным миром на рубеже между Звездами Сердца и Внутренними Звездами, если бы не одно обстоятельство — его прошлое. По Орте разбросаны руины огромной и древней, неведомой высокотехнологической цивилизации — следы войны, разрушившей ее за два тысячелетия до того, как земляне освоили полеты в космосе».

Сидевший рядом со мной Дугги тихо произнес:

— О Господи…

— Это вопрос подачи материала, — поморщилась я.

Голографическое изображение появилось наплывом — вид с воздуха системы каналов Пустынного Побережья, которая, в свою очередь, переходила в снятые издалека кадры с изображением стен, похожих на белую столовую гору, — Кель Харантиш.

«Шесть месяцев тому назад Орте перестала быть захолустной планетой, представляющей интерес лишь для антропологов и исследователей. Шесть месяцев назад были обнаружены артефакты Народа Колдунов — артефакты, все еще находящиеся в рабочем состоянии. Мультикорпорация „ПанОкеания“ направила коммерческо-исследовательскую группу».

Город на Пустынном Побережье резко сменил другой сюжет: обширное устье реки, усеянное островами, потемневшее от дыма небо, охваченные огнем здания на ближнем острове. По проливу двигались джат-рай с металлическими парусами, их изображение было достаточно четким, и можно было видеть стоявших вдоль поручней вооруженных мужчин и женщин.

«Вот результат спустя шесть месяцев».

—  Я протестую, — произнесла Прамила Ишида. Она стояла, опершись руками на край головизора, а потом, поймав мой взгляд, нахмурилась, как будто растерявшись. — Это… Я не делаю отчета для Компании, ничего подобного, но все это не так просто.

— Это сводка. Прочие записи не удались, — сказал Лутайя, когда в головизоре появилось его собственное изображение. В кадре был он сам, а сзади, на фоне устья реки, Свободного порта и далекого Расрхе-и-Мелуур, стояла Кори Мендес.

«Командор Мендес, вы стоите во главе Сил безопасности, которые вызвала сюда, на Орте, „ПанОкеания“. Можете ли вы как-либо прокомментировать вторичное использование вооруженных сил против местного населения — второе за три недели?»

«В обоих случаях ограниченное применение вооруженных сил было санкционировано, но не против местного населения, а в целях предостережения, против гражданских объектов. Удары нанесены в основном по портовым сооружениям».

«Попытайся посмотреть на это со стороны, — подумала я, разглядывая морщинистое, способное к внушению лицо Кори. — Может ли она внушать доверие? Права ли она?»

«Командор Мендес, по самым надежным оценкам цифры потерь на южном побережье следующие: 6 убитых в Решебете, 3 убитых в Надразиире и 24 — в Пазрамире…»

«Эти цифры могут быть интерпретированы и по-иному. Существенно то, что, причинив некоторые неизбежные страдания, мы уничтожили возможность тотальной гражданской войны между туземцами».

Дуг Клиффорд покачал головой:

— Неумно.

— Иногда они тонут сами, — заметил репортер ЭВВ, а его голографическое изображение спокойно продолжало:

«Я понимаю, что существуют некие туземные военные силы, которые примерно на семистах кораблях держат сейчас курс на северный континент. Командор, не есть ли это та самая „тотальная гражданская война“, которую вы пытались предотвратить?»

«Я не могу комментировать события на данном этапе; советую вам обратиться к исполняющей обязанности представителя Компании».

—  Благодарю вас, Кори, — тихо проговорила я. Когда изображение постепенно исчезло, сменившись видом внутренних помещений, по округлым коричневым стенам которых я узнала Дом-источник Ашиэл, я взглянула на Лутайю. — Это та запись, что я видела и одобрила?

— Это чистовой вариант.

В новом кадре Мехмет Лутайя отсутствовал, видно было лишь изображение женщины: светлые волосы, ей еще нет сорока, комбинезон с логограммой «ПанОкеании»… «Неужели это я?» — как всегда подумалось мне. Она сидит в одном из кресел-кушеток в Доме-источнике, ее лицо слишком серьезно; на нем видны возрастные морщинки, которых я никогда не вижу в зеркале.

«Мисс Кристи, вы — исполняющая обязанности Представителя „ПанОкеании“ на этой планете, вы сменили погибшего Представителя, Молли Рэйчел. Можете ли вы рассказать мне, какова политика Компании в ситуации, когда идет война?»

«Во-первых, мне хотелось бы пояснить, что это не есть ситуация войны — имели место некоторые случаи проявления враждебности, и наша политика заключается в том, чтобы сдерживать их везде, где это возможно».

Дуг поднял голову от головизора:

— Так кто же упрощает выпуски? Не говоря уже о том, что сам вопрос весьма не простой…

— Мне приходится получать этот материал после персонала Службы безопасности на орбитальной станции, и вам это известно.

Теперь на экране головизора был Лутайя, сидевший, как я вспомнила, напротив меня:

«Мисс Кристи, что, по вашему мнению, вызвало эти „случаи проявления враждебности?“

«По моему мнению — исключительно и просто: бедность. Это мир людей, живущих на грани нищеты. Живущих на небольших пространствах, не превратившихся тысячи лет назад в бесплодную горную породу. На Орте никогда не было достаточно места, чтобы прокормить общины, — а там, где это удавалось в прошлом, сейчас такой возможности нет. Почва истощена. Особенно на южном континенте, где возник флот, о котором вы упомянули».

—  Здесь я мог бы отредактировать получше, — бесстрастно проговорил Лутайя.

«И все же войны не было до тех пор, пока на Орте не начала действовать „ПанОкеания“.

«Земная технология вывела из равновесия социальную систему… запустила процесс, который, в конце концов, и так начался бы по мере того, как все большее число общин доходило бы до нижней границы прожиточного минимума. Да, это так. Верно также и то, что земная технология в состоянии исправить это… посредством должным образом финансируемой Программы Помощи голодающим районам».

«Возможно ли это теперь?»

—  Лучшей реплики и желать нельзя, — заметил Дугги.

Я наблюдала за своим молчащим изображением и успела подумать: «Слишком напыщенно, слишком простодушно». Надеясь, что сказанное мной содержало достаточно явной поддержки Компании, чтобы передать ее скрытую критику.

«Возможно, если мы сумеем остановить боевые действия… Социальное равновесие на Орте столь хрупко, столь искусственно — в конце концов, существует очень немного обществ, переживших подобную катастрофу, — что оно с трудом может воспринимать какие бы то ни было внешние контакты. Мы подходим к этому очень осторожно. Говоря „мы“, я имею в виду британское правительство, мою Компанию, все иные мультикорпоративные компании в этом секторе и, разумеется, самих ортеанцев…

—  Разумеется, — вкрадчиво произнес Халтерн.

«…и не исключено, что могут быть введены некоторые ограничения. Пожалуй, Каррик V нуждается в Статусе Защищенного Мира. „ПанОкеания“ не желала бы нести ответственность за причинение серьезного культурного шока инопланетной цивилизации гоминидов».

Слишком занятая мыслью о том, почему же я не рассказала им, что мы причинили страшный ущерб и теперь отчаянно пытаемся исправить положение, я не заметила смены изображения, пока не услышала резкий вдох Патри Шанатару… в кадре были они с Халтерном н'ри н'сут Бет'ру-элен. Экран головизора покрылся «снегом» помех, который лишь слегка рассеялся, но этого было достаточно, чтобы увидеть переданную спутниками картину пустыни к западу от реки Ай. Серебристое сияние бесплодной горной породы: Сияющая Равнина. За кадром звучал голос Лутайи:

«Сколь бы ни казалась серьезной ситуация, это еще не вся история. Существующее на Орте положение возникло с обнаружением Древней Технологии Народа Колдунов. Это одна из охвативших целые континенты зон опустошения на субмолекулярном уровне, оставшаяся после применения тысячи лет назад какого-то невообразимого неведомого оружия. Я спросил старшего исследовательской группы Рави Сингха и о возможности существования этой технологии в рабочем состоянии.

—  Вы выяснили это через меня? Я такого не помню.

Мехмет Лутайя пожал плечами, не отрывая взгляда от изображения на головизоре. Появились черты смуглого лица Рави, на фоне которого я выглядела как купол центра связи на острове Кумиэл по сравнению с расположенным рядом транслятором.

«Профессор Сингх, возможно ли, если на Орте были обнаружены и другие примеры действующей неизвестной технологии, чтобы существовала также и технология осуществления этого разрушения?»

Один лишь взгляд на лицо Рави заставил меня вздрогнуть. «Почему бы не выбрать Чандру, — подумала я, — или любого другого из группы Компании? Зачем было отбирать для этого наиболее консервативного человека в „ПанОкеании“?»

«Боюсь, у вас об этом более чем неверные представления, что не редкость в ЭВВ-средствах. Технология не может существовать без „глубокого тыла“ — без общества, которое обучает своих членов, чтобы те могли создавать отрасли промышленности — разработку месторождений полезных ископаемых, обрабатывающую промышленность, — которые, в свою очередь, могут создавать действующие технологические устройства. Все это на Каррике V исчезло».

Сидевший слева от меня Чандра с чертами лица, напоминавшими орлиные, ухмыльнулся и тихо проговорил:

— Единожды преподаватель — всегда преподаватель…

Изображение Лутайи упорствовало:

«Ваша исследовательская группа обнаружила артефакты в рабочем состоянии, возраст которых составляет приблизительно две с половиной тысячи лет. Отчего бы не могло уцелеть и оружие?»