Глава 20. Посетитель Арентине на Западном холме

— Приветствую вас, — произнес темнокожий мужчина. — Мы встречались, Т'Ан Кристи. Вы можете не вспоминать. Я — Нелум Сантил из телестре Римнит.

Боже праведный! Нелум Сантил! Я скрыла потрясение. Халтерн наблюдал за мной со скрытым весельем. Я смотрела на темнокожего мужчину в тонких мелкатийских мантиях и с коротко подстриженной гривой и думала, что, наверное, не узнала бы этого человека, который десять лет назад был начальником порта Алес-Кадарет в Мелкати… который позволял телестре СуБаннасен, а позднее и Орландис нелегально возить кораблями золото из Кель Харантиша, который затем предал как СуБаннасен, так и Орландис…

Посох Халтерна простучал по доскам пола, когда он пересек комнату и уселся в одно из кресел возле окна. Солнце мерцало в его редкой белой гриве. С нарочитой небрежностью он сказал:

— Приветствую вас, Кристи. Нелум Сантил только что прибыл из Алес-Кадарета, где они назвали его Т'Ан Мелкати.

Мне с большим трудом удалось сохранить спокойствие. Т'АнМелкати? Но ведь это ортеанская политика. Я предложила обоим чай из трав, к чему Нелум Сантил отнесся благосклонно, и, наливая его из каменного кувшина, подумала: «Хал, ты вредный старик! И ты никогда не отказывался от своего стремления иметь преимущество над С'аранти ».

— Чем же я могу быть полезна Т'Ан Мелкати? — спросила я, садясь в кресло рядом с Халом, гордая своим самообладанием.

— Как представители двух провинций… ах, — Халтерн осекся и, обаятельно и виновато улыбаясь, он продолжил: — Это кое-что, о чем я, должно быть, упоминал. Свободный порт Морврен оказался столь безрассудно храбр, что назвал своим Морским маршалом Бет'ру-элена… то есть меня.

Я посмотрела на него. Морщины покрывали рептилиеподобную кожу вокруг аккуратного рта, бледные, не прикрытые перепонками глаза были ясными и живыми.

— Случилось еще что-нибудь в том же духе? — Я машинально перешла на разговорный пейр-даденийский, которого, возможно, не понимал Сантил. — Не думайте, что мой организм может вынести слишком много потрясений, — это очень забавно, Хал.

Он уступил и усмехнулся, положив свою когтистую кисть мне на руку. «Было бы не так плохо, не будь я рада видеть старого мошенника», — подумала я, подавляя раздражение. Его глаза смеялись, в них присутствовало парадоксальное ортеанское сочетание веселья и абсолютной серьезности.

— Что мы можем сделать для вас? — повторила я.

— Вы можете помочь обрести уверенность, что у подходящего человека будет шанс стать Т'АнСутаи-телестре .

Должно быть, тут я взглянула на Нелума Сантила, потому что темнокожий мужчина покачал головой.

— Не я, Т'АнС'арант , я лишь поддерживаю это.

Это с'аны выбирают одного из своего числа, кто становится Т'Аном провинции, но, чтобы принять Корону, этот один должен — в большом Доме-источнике ниже Цитадели, на глазах у всех там собравшихся — назвать себя. Таким образом, в сердце всей политики и интриг телестре существует эта заключительная, публичная честность.

— Кто это? Не вы ли, Хал? — Похоже, ему нравилось, когда его спрашивали.

— Блейз н'ри н'сут Медуэнин, — ответил старик. — С'аны Римона хотят назвать его Т'Ан Римон, но он не хочет и слышать об этом; если же он не Т'Ан , то не может принять Корону, а я думаю — Кристи, можете со мной не соглашаться, — думаю, что Блейз Медуэнин — лучший Т'АнСутаи-телестре , какой сейчас мог у нас быть. Кристи, мы хотим, чтобы вы поговорили с ним!

Я застыла на месте.

— Почему с ним? И почему я?

— Он был наемником, — сказал Нелум Сантил. — Нам нужен для Короны тот, кто знает, как воевать и как избежать войны. Все, что умеет Т'Ан Ремонде Ховис, это оставаться Т'Аном, Т'Ан Имир Герен не пользуется должным доверием, потому что слишком часто бывал за пределами Ста Тысяч, а Кире — слишком отдаленная провинция, чтобы люди знали Т'Ан Кире Бетан…

— Ромаре Керис-Андрете станет Т'Ан Римон, если им не станет Блейз, но Ромаре глуп, — сказал Хал. Он обхватил шестипалыми руками верх посоха и посмотрел вниз, на пыльные доски пола. Когда он поднял голову, в его взгляде ощущалась энергия более молодого человека. — Почему вы? Кристи, вы его знаете. Вы в его обществе пересекли Стену Мира. Он прислушается к вам, потому что…

— Ну-ну?

Старик задумчиво произнес:

— Потому что вы были с ним, пожалуй, арикей , и он немало повидал в жизни. Я не говорю этого, не обдумав, ведь вы — одна из немногих, кому он доверяет. Если вы скажете ему, что нужно стать Т'Ан Римон, он поверит вам.

— Хал, ты не меняешься. Всегда манипулируешь людьми, всегда работаешь за кулисами…

— Он стал бы хорошим Т'АнСутаи-телестре и, возможно, это было бы то, что нужно для Побережья. Я не убеждена в том, что это было бы самое лучшее для нас.

Хал проницательно посмотрел на меня.

— «Нас»? Теперь это Компания, ваше правительство или какая-то иная фракция на Земле, о которой нам ничего не известно?

В тишине эхом отдавались голоса с улицы и кричали рашаку . В оконном проеме сине-зелеными сверкающими искрами плясали мухи кекри . Чувствовался в это время еще слабый запах ночного цветка кацсиса .

— Поговорите с ним, — сказал старик на своем родном пейр-даденийском языке. — Поговорите с ним и примиритесь…

Я взглянула на него.

— Мне пришли в голову три слова.

— «Я сделаю это»? — с надеждой предположил Халтерн.

— «Хитрый старый ублюдок…» — Я ухитрилась перевести смысл этого выражения. Он рассмеялся. Нелум Сантил в смущении глядел на нас обоих.

— В данный момент я несколько обеспокоена другим, — сказала я. — Я не увидела сегодня Корасон Мендес…

— Командор Мендес находится у Ромаре Керис-Андрете в казармах у Дамари-на-Холме. Теперь же, если вы утешились, — сказал Халтерн, буравя меня взглядом, — вы сможете ответить на мой вопрос.

Я спросила:

— Где найти Блейза Медуэнина?

Скурраи-джасин тряслась по Площади, приземистые рептилиеподобные животные топтали мох-траву, росшую между камнями мостовой. Блестели на солнце их лохматые шкуры и спиленные рога с надетыми на них металлическими колпачками. Как и прочие, наш возница объехал заблокированные «челноки», спокойно стоявшие у южного края Площади. Напротив, возле тропы, что вела вверх по скале, около двух десятков молодых ортеанцев рубили изогнутыми ножами ползучую растительность. Выше сливалась с белесо-голубым небом Цитадель. Теплая дымка размывала очертания падавших на камни теней.

Халтерн, велев вознице скурраи-джасин подождать, поговорил с каким-то мужчиной, который вел мархаца , а через несколько ярдов сделал то же самое, обратившись на сей раз к молодой женщине, ведшей одно из животных, навьюченное грузом. Когда скурраи-джасин остановилась перед воротами большого Дома-источника, он сказал:

— Неделя до выборов. Мы должны быть готовы. Ах, да… здесь, в Доме-источнике, вы сможете найти Блейза.

Я слезла с повозки, а затем остановилась, положив руку на ярко раскрашенную древесину, и посмотрела в неприметное лицо Нелума Сантила.

— Т'Анам Мелкати не везло, когда вы были их начальником порта, Т'Ан Сантил, и я желаю, чтобы вам больше повезло с вашими.

Темнокожий мужчина вздрогнул.

— Т'Ан Халтерн сказал, что у вас острый ум. Вы все еще так печалитесь о вашей арикей Орландис?

Халтерн осторожно спустился со ступеньки скурраи-джасин , гремя своим посохом. Он подал знак вознице, и скурраи-джасин с грохотом укатила. Увозя Нелума Сантила по какому-то другому делу, которое могло быть сейчас у Т'Ан Мелкати.

— Моя Орландис… арикей !

— В россказнях это подается таким образом. — Халтерн улыбнулся. — Если в них не говорится, что вы арикей с Блейзом. Или с Т'Аном Ремонде Ховисом.

У ортеанцев, должно быть, очень странное представление о сексуальных аппетитах землян. Ховис?

—  Рурик Орландис не вернется в Сто Тысяч, Кристи, если это то, о чем вы думаете.

Он взял меня за руку, тяжело опершись на нее. Мы вошли по ступеням во внутренний двор, где толпился народ: одни разговаривали, другие занимались уборкой, третьи ели. Многие уважительно приветствовали нового Морского маршала Свободного порта.

— Хал, о Рурик.

Он помолчал, опершись на свой посох. Солнце мерцало на его редкой, коротко подстриженной гриве. Я увидела, что он по-прежнему носил на поясе своей белой мантии с вырезом на спине меч «харур-нацари ». Халтерн Бет'ру-элен оставил, наконец, побочные занятия, вышел из политической тени, чтобы получить признание в качестве Морского маршала, Т'Ана Морврена.

— Блейз говорил вам, что я сделал ее ссылку… постоянной. — Его бледные глаза выражали не беспокойство, а несокрушимость. Затем он тихо сказал: — Я говорю себе, что она была предательницей, погубителем земли, изгнанницей; она могла бы стать во главе наших врагов, и мне не оставалось ничего иного, но все-таки я не верю в это. — Он помолчал. — У нее не было снов о прошлой жизни. Меня теперь часто удивляет, вернется ли она из царства Богини? Или в ней было так много крови Золотых, что она умерла, как и они, без возрождения?

Для меня было физически больно не сказать «она жива!». Однажды я рисковала ее тайной, и мне нельзя допустить этого снова.

Я решила продлить молчание. Старик, наконец, двинулся вперед, направляя стопы ко входу в Дом-источник в глубине внутреннего двора. Я поддерживала его под руку.

— Здесь, — сказал Халтерн.

Блейз Медуэнин стоял снаружи, возле сводчатого входа, с группой темногривых ортеанцев. Это были пятеро или шестеро молодых мужчин и женщин в туниках, подпоясанных цепочками, и в масках, нанесенных на лица алой, желтой и темно-синей красками. Из Городов Радуги, из субтропических земель дальнего юга. С ними был худой мужчина с черной гривой, походившей на перепутанную колючую проволоку, на загорелой коже на ребрах и бедрах виднелись белые следы старых шрамов. Одежда из неокрашенной кожи свидетельствовала о том, что родом он был из кочевых племен, живущих в мертвых городах за Стеной Мира.

Халтерн прошел через вход в зал под куполом, кивком призывая Блейза следовать за нами. Светлогривый ортеанец извинился перед собеседниками и оставил их. Мы встретились, но у меня было время подумать, каким небольшим кажется купол, насколько убоги ярусы каменных сидений, спускавшиеся к отверстию Источника, а затем меня поразил запах горящих свечей из воска бекамилов , тех, какие всегда использовали для освещения этого сумрачного амфитеатра. У меня было такое ощущение, будто кто-то до дна вычерпал содержимое моей грудной клетки.

— Т'Ан Морврен, Т'Ан Медуэнин, приветствую вас. — Проходивший мимо нас темногривый Хранитель Источника поклонился, спеша вниз через ряды сидений к группе других Хранителей Источника и Говорящих-с-землей. Подошли аширен в мантиях Дома-источника, почтительно предложив травяной чай. Хал движением руки отослал их обратно. Глаза Блейза встретились с моими. Он улыбнулся. А затем повернулся в сторону, чтобы ответить на вопрос с'ана в имирском платье, заверил его в чем-то и отправил прочь.

«Вот и мы здесь, — подумала я. — Хал, постаревший и седогривый, но излучающий все достоинство Морского маршала, Блейз, прекрасно смотревшийся в римонских сапогах и брюках из кожи мархаца и в безрукавой куртке из ткани хирит-гойен . Мы, те, с чьим мнением считаются, кого уважают, стоим здесь, где когда-то стояли Сутафиори, СуБаннасен и Орландис, когда Блейз был обносившимся наемником, Хал — тайным агентом, а я — никем с широко раскрытыми глазами и энтузиазмом молодости».

— Могли ли вы поверить в такое? — произнес коренастый ортеанец, и его наполовину изуродованное лицо исказила знакомая улыбка.

Хал опустился на каменную скамью.

— Нет, когда вы гнали нас от Эт в Большие Топи.

— А также в Корбеке, — сказала я, — когда вы давали ложные показания против меня на суде в Доме-источнике.

Блейз усмехнулся. Затем посмотрел вниз на Хала, и выражение его лица стало серьезным.

— Тогда я был наемником. У меня был заключен контракт, и я следовал правилам. Так уж я привык делать. Вам это должно быть известно, потому что я годами служил вам в Морврене и никогда не хотел быть Т'Ан .

Халтерн обхватил шестипалыми руками рукоятку посоха. Затем вздохнул, обвисая ослабшим телом.

— Мы слишком много лет дружим, чтобы говорить о «службе»… или я не прав?

— Нет, — возразил Блейз. Он беспомощно взглянул на меня. — Скажите ему, С'арант . Почему бы не предоставить телестре возможность вести дела с Побережьем, как они всегда это делали?

Халтерн резко вставил:

— Вы солдат. Вам понятна разница между рейдами кораблей и вторжением.

— Нужно принимать в расчет и технику Земли, — сказала я. — Оружие с Земли. Вам… нам… необходимо заключить мир с Побережьем. Или, чего доброго, Компания решит использовать военные силы Кори, а их способы прекращения войны могут оказаться хуже, чем ее начало. Блейз, вам доверяют, с'ан прислушиваются к вам, так поймите же, ради Бога, что вы должны занять позицию. Станьте Т'Ан Римон. Станьте любым, кем бы ни пришлось стать.

Он задумчиво посмотрел на меня. Почувствовав, что впадаю в риторику, я подумала: «Как мне выразить свою мысль?»

— А если решение Ста Тысяч не понравится Земле? — спросил он.

— Наплевать мне на Землю…

Оба пораженно уставились на меня. Я ощутила себя беззащитной. Один еще молод, другой стар: солдат и политик… Я в панике оглянулась по сторонам, чтобы убедиться, что этого никто больше не слышал. Дуг Клиффорд находился внизу с группой Говорящих-с-землей. Кори Мендес вошла через другой вход с дальней стороны, без Ромаре Керис-Андрете. А потом я заметила улыбающегося Блейза и мягкий юмор в глазах Хала.

— Опасно переступать эту грань, — тихо сказал Хал. — Обратного пути нет. Ваши люди, если бы они узнали об этом, не простили бы такого.

Блейз вмешался:

— Разве это имеет значение? — Обнял меня, а затем, отступив назад, обратился к Халтерну: — Вы, Бет'ру-элен, назовете ли вы себя Т'АнСутаи-телестре , когда наступит Летнее солнцестояние?

Светлые глаза Халтерна прикрылись перепонками. Свет свечей и проникавшие через прорезь в куполе лучи солнца разрисовывали тенями лицо Хала, по выражению которого мне никогда не удавалось угадывать с легкостью его мысли. Он сказал:

— Если бы я был помоложе…

А Блейз очень рассудительно проговорил:

— Я не могу нести это бремя. Я воин, а не политик. За годы, проведенные в Морврене, я узнал только то, что никто не знает достаточно, чтобы отдавать приказы всем Ста Тысячам.

Я сказала:

— Этого всегда никто не знал, однако кому-то, тем не менее, нужно принимать решения.

На его обезображенном лице появилось хитрое выражение.

— Вы подводите нас к своим замыслам.

— Либо вы малодушны, — сказала я и увидела на его лице вспышку гнева, превратившего шрамы в нечто чудовищное, — либо вам известны ваши недостатки. Не знаю. Вам бы нужно поскорее в этом разобраться.

— Да, — сказал Халтерн, — времени у нас немного.

«Мы оба рьяно выпихиваем тебя с пристрастием, — подумала я. — С присвоенных нами позиций превосходства, принуждая тебя к тому, чего сами не будем или не можем делать».

А если бы я была Т'АнСутаи-телестре ! В этом моем городе Таткаэре, в чарующей атмосфере середины лета, а снаружи — военные корабли Побережья, голодное лицо Сетри, мечта об империи в Кель Харантише и обитатели другого мира, которые начали нести знания, а заканчивают ввозом оружия…

— Да, — прервал мои размышления голос Блейза, и я подняла голову, чтобы встретить его взгляд: он говорил так, словно мог читать мои мысли.

Я сказала:

— Мне жаль, что мы когда-то пришли сюда. На Каррик V.

Он встал, слегка приподняв подбородок и положив руки с когтеобразными ногтями на рукоятки харуров . Его взгляд скользил по круглому залу, по мужчинам и женщинам во всем многообразии одеяний из Мелкати, Римона, Ремонде, Морврена, Кире… по ровным коричневым кирпичам купола и лучу света, вонзающемуся через прорезь в крыше в черное отверстие Источника. Поднялся и стих гул голосов. Шипели свечи из воска бекамилов . Легкий теплый ветерок залетал с внутреннего двора, неся запахи кацсиса , помета мархацев и варившейся пищи. Он сказал:

— Керис-Основатель разметил границы телестре . Это было после падения Империи, когда наступил хаос. А я люблю землю. Я смотрю со стороны и почти не бываю в Медуэнин, но с нею связаны все мои воспоминания, и я скорее отрежу себе руку, чем увижу, как телестре станут уничтожать чужестранцы. Изменять значит разрушать. — Затем пожал плечами и добавил с уверенностью наемника: — Иногда изменение должно происходить.

Халтерн перехватил мой взгляд. И я подумала: «Да, я знаю, что только тот, кто смотрит на все со стороны, обладает способностью видеть подобные вещи. Сторонние люди, такие, как ты, я и Блейз Медуэнин».

— Станьте Т'Ан Римон, — сказала я. — По той самой причине, что я не могу себе представить Ромаре Керис-Андрете, говорящего то, что вы только что сказали.

Блейз так захохотал, что все находившиеся под куполом повернули головы в нашу сторону. В этот миг мы были такими, как прежде: наемник, секретный агент и посланница. Хала задыхался от скрипучего смеха. Я ухмылялась.

— Подробнее поговорим об этом попозже, — сказал Халтерн. — Идемте вниз и побеседуем теперь с Хранителем Источника. Здесь есть Говорящие-с-землей из всех семи провинций. Хочу побеседовать с ними, послушать, что говорят о наиболее отдаленных телестре . Они слышали обо мне в Морврене. Я хочу знать, не назовут ли они это всего лишь очередным безумием Свободного порта — мысль о том, что мужчины и женщины Побережья могут прийти сюда и разделить между собой заброшенные земли.

Я пошла за ним вниз по ступеням к следующей скамье. Блейз остался стоять, и я оглянулась назад, подняв голову. Бывший наемник сказал:

— Когда с'ан попросят меня снова, я буду назван Т'Ан Римон.

Двое суток длиной в двадцать семь часов ушло на переговорный марафон. Каждый ортеанец в городе (а они продолжали прибывать сотнями) слышал о «разделе земли» и хотел говорить об этом с Т'Анами , с такширие и с пришельцами из другого мира. Особенно с пришельцами. Их протесты были многочисленными и отчаянными. Поздно вечером Третьего дня Восьмой недели Дуресты я вернулась, пошатываясь от изнурения, в Арентине на Западном холме. Остановилась во внутреннем дворе дома телестре , взглянула в голубое небо, сиявшее дневными звездами, и подумала: «Есть ли у нас шанс?»

Подобные вещи обладают своей инерцией. Происходит бесконечное давление, с виду не дающее результата, но затем все мгновенно приходит в движение. «Нам нужна лишь самая малая опора, — подумала я. — Если бы нам удалось заполучить несколько человек от хайек для переговоров здесь, в Таткаэре. Но каким образом?»

Из комнат первого этажа ко мне вышла Кори Мендес. Она тоже взглянула на небо.

— Линн, вы полетите вместе со мной обратно на южный континент?

— Когда?

— Сегодня. Половина моих сил произвела там посадку. Мой заместитель посылает «челнок» с орбитальной станции. — Женщина с ястребиным лицом помолчала. Теплый ветер разбросал споры зику , красные на ее черном комбинезоне, и, стряхивая их, она сказала: — Ваше сотрудничество с правительственным посланником неразумно. В подобных обстоятельствах я на вашем месте воспользовалась бы благоприятной возможностью, чтобы избежать сближения с ними.

И это лояльность в отношении Компании? Да, думаю, что это… Я сменила тему:

— Как вы оцениваете возникшую здесь ситуацию, Кори?

— Я оцениваю ее таким образом, что наше ведомство на Земле опять собирается подвести меня и настаивает на «переговорах», пока положение не выправится. Тогда как быстрый хирургический удар… — Она поудобнее устроила серебряные кольца с украшениями на своих тонких пальцах. — Вы имеете в виду туземную ситуацию? Вспышка военных действий. Через очень короткое время.

Поворачиваясь, чтобы уйти, она добавила:

— У меня нет уверенности в том, что я получу его — это было бы слишком чувствительно для торговли Компании, — но я затребовала у Представителя Рэйчел разрешение на свободное применение принудительной силы.

Я смотрела, как она прошла под аркой входа и ушла в город. Меня удручала большая вероятность того, что она намеревалась сделать. Если бы это прервало вторжение Побережья…

Я стою, чувствуя под ногами твердые камни Таткаэра, слыша далекие голоса аширен . Под тяжестью такой обыденности я едва могу сознавать реальность того, что пытаюсь предотвратить.

— Линн, — позвал меня Дуг через одно из окон второго этажа. — Коммуникатор снова действует. Идите сюда и поделитесь со мной своим мнением на этот счет.

Изображение на головизоре пульсировало, но распознавалось как двенадцатилетней давности площадь склада в квадратных футах: то была первая съемка Каррика V со спутников.

— Что за ЭВВ это выпускает?

— Одна небольшая компания энерго-волнового вещания, — сказал Дуг. — Они объединены в консорциум в большинстве внутренних миров, и рискну предположить, что большая часть их финансов притекает из «НюАзии».

— Ваши люди дома знают, с кем говорить.

Голос за кадром плавал, затем стал четче.

…Каррик V, один из малонаселенных миров с низким уровнем развития техники, находящийся вблизи Звезд Сердца. На вопрос насчет слухов о том, что на Каррике V обнаружена форма неземной техники, представитель отказался дать комментарий. Он также не согласился с обвинениями в том, что мультикорпоративной компанией «ПанОкеания» там причинен серьезный культурный ущерб. Правительство Анклава, в чьей юрисдикции находится Каррик V, также отказывается от комментариев. — Изображение сменило лицо молодой женщины с каштановыми волосами, бровями вразлет и открытыми зелеными глазами. — Роксана Висконти для ЭВВ«Трисмегист».

—  Это самое превосходное заполнение паузы после окончания передачи, какое я когда-либо видела, — мечтательно сказала я. — Хотелось бы знать, было ли еще что-нибудь с того времени?

Дуг нажал на головизоре клавишу «Очистка».

— Если «НюАзияКо» может создать «ПанОкеании» какие-нибудь коммерческие затруднения, то весьма вероятно, что она действительно это сделает.

Я подошла к столу, наполнила бокалы травяным чаем из уже опустевшего наполовину кувшина и подала один из них Дугги. Он с отсутствующим видом задумчиво поставил его на край головизора.

— Линн, одному из нас нужно вступить в переговоры с хайек Анжади.

Я обхватила руками бокал, отпивая маленькими глотками жидкость лимонного цвета.

— Да. Однако можете ли вы в данный момент найти кого-нибудь, кто захотел бы пустить на этот континент постороннего?

Он потер морщинистый лоб.

— Нет. Двухтысячелетнюю историю невозможно изменить за полгода. Линн, я понимаю, что Орландис не может назвать себя, но она, наверно, могла бы в какой-либо форме оказать давление на Дома-источники?

— Могла бы. Мне нужно осторожно спросить об этом.

Вечернее солнце светило в оконные проемы, косые лучи ложились пятнами на половицы. Комнаты все еще казались заброшенными. Половина аппаратуры была закрыта чехлами. Движение теплого воздуха принесло с собой запах спор зику и шелестело старыми распечатками и картами, закрепленными на стенах. С улицы, где проходили мархацы и скурраи , слышался ритмичный глухой стук копыт.

— Свяжитесь с Молли Рэйчел, — сказал Дугги. — У вас по-прежнему есть формальное право получать информацию от Компании. Я хочу знать…

— На что именно сейчас похожи штормы на Побережье?

Он вынул из головизора небольшую печатную плату, на которой помещался приемник «Трисмегист», и засунул ее в нагрудный карман.

— Молитесь о плохой погоде. Нам нужно время.

Когда системы связи состыковались, чтобы обеспечить мне доступ к Молли, вторая половина дня перешла во вторые сумерки и поднимавшийся с рек туман приглушал все шумы города. В комнате на втором этаже было жарко. Я с радостью думала о ночной прохладе.

На головизоре начало появляться изображение Молли Рэйчел. Ее кожа казалась иссиня-черной при внутреннем освещении «челнока». Вдалеке послышался мягкий шипящий звук и, прежде чем она что-либо смогла сказать, перешел в треск, разорвавший изображение. В последовавшем шуме я узнала далекий гром.

Я ввела с клавиатуры климатический шаблон, произвела наложение усредненного изображения, и тихоокеанка, заметив это, криво улыбнулась.

— Я хотела спросить, каковы погодные условия в вашей зоне, — сказала я, — и на остальной части Побережья?

— Такие же, как и сегодня утром, и в предыдущие три дня. — Ее длинные черные пальцы ввели изображение-вставку. Металлические корпуса «челноков» F90 поблескивали от влаги, дождь далеко отскакивал от них, капли с силой шлепались на землю, и вся она превратилась в болото. Молнии пронзали пустынный горизонт, и наружные датчики и антенны «челнока» мгновенно почернели. Молли сказала: — Штормы по маршруту полета отсюда в зоне ожидания на триста миль вдоль Побережья. Климатологи приписывают это влиянию зоны Эланзиира . И ущерба, который война нанесла срединной части континента.

— Что нового о кораблях хайек в портах?

Молли покачала головой. Вьющиеся черные волосы, сейчас взлохмаченные, были скреплены гребнями из древесины дел'ри , комбинезон измят. Она выглядела так, будто долго не спала.

— Штормы препятствуют наблюдениям, — сказала она. — И они, и любые атмосферные воздействия вызываются опустошением, причиненным войной. По крайней мере, сейчас корабли туземцев не могут выйти в море. Я бы не решилась выслать ни один из кораблей-амфибий Компании, а джаты и джат-рай беспомощны. — Она вздохнула. Ее карие глаза смотрели проницательно, но белки их покраснели. — Я всерьез думаю, что мы совершили ошибку, придя сюда. Туземцы заинтересованы в том, чтобы рассчитаться друг с другом за старые обиды, а не в пользе техники.

— Молли…

— Калил бел-Риоч говорит мне, что «Повелитель» здесь угрожает запретить станцию ТиП, а она еще не закончена и наполовину. Она говорит, что он не хочет, чтобы семьи Побережья стали независимыми.

Не в этом ли и заключается цель Калил бел-Риоч — самой стать Повелителем-в-Изгнании? Я не хочу этого говорить, но мы могли бы получить и нечто похуже, чем протехнически настроенного лидера в Кель Харантише… А затем я подумала об этих желтых глазах, этом легком свисании века, вспомнила ее улыбку при воображаемой смерти Сантендор'лин-сандру, который также был Повелителем.

— Это незапланированный выход на связь, — напомнила мне Молли Рэйчел. — Чего вы хотите?

— Я хочу поговорить с Анжади. Если я смогу заполучить кого-либо из них сюда для переговоров, другие хайек последуют за своим руководством.

Она кисло сказала:

— Если сможете их найти. Как вы думаете: что я пыталась сделать? Анжади смешиваются с другими хайек и скрываются. Вы можете искать Сетри-сафере в любом из восьмидесяти небольших портов отсюда и до Кварта… мои люди искали.

Я подумала: «Да, воевать с Повелителем и нападать на Сто Тысяч не хочет ни Сетри, ни кто-либо другой из Анжади, ведь они не глупы. Они лишь потратили слишком много лет на то, чтобы узнать Сто Тысяч, глядя на них голодными глазами».

— Вы слышали это от Кори Мендес? — спросила я.

— Командор Мендес направляется сюда. — Уклончивость на лице Молли незаметно перешла в выражение усталости. Она потерла глаза. — Я сказала ей, что в настоящий момент культурные запреты слишком строги, чтобы размещать здесь подразделение Миротворческих сил. Линн, нам было бы лучше поскорее что-нибудь предпринять…

«Потому что при реальном кровопролитии ты будешь плохо выглядеть в отчетах Компании? Или это слишком цинично?»

— …потому что у меня истощается запас вариантов, — сказала Молли Рэйчел. — Я не могу играть роль сдержанного третейского судьи, если разгораются военные действия.