Закулисные игры

Глава 5

Так уж получилось, что в четверг с Джерри произошло два неожиданных события: она обедала с Диком Девере и еще получила приглашение на вечер, который устраивали Сливки Общества в честь Франко через две недели.

День выдался по-весеннему солнечным, как иногда бывает в марте в Нью-Йорке — передышка до наступления настоящей весны, чтобы помочь местным жителям продержаться еще немного и облегчить их борьбу со слякотью и гриппом. Она безрассудно оставила пальто в офисе, чтобы весь мир мог любоваться ее новым зеленым костюмом, и Дик Девере был просто очаровательным. Он предложил ей на выбор три из семи лучших нью-йоркских ресторанов, о которых она знала только понаслышке. Джерри не была ни в одном, и предоставила решать этот вопрос самому Дику. В том, на котором он остановился, они встретили двух дам из семьи Кеннеди, одну кинозвезду, несколько социалистов, и, конечно же, Пенни Поттер, которая обедала здесь со своей мамочкой. Хотя Джерри с этой клиенткой еще никогда не встречалась, она на всякий случай приветственно кивнула Пенни. Та ответила ничего не выражающим взглядом и слабой улыбкой — а вдруг эта девушка все-таки что-то из себя представляет. Пенни оказалась ниже ростом, чем выглядела на фотографиях, и была совсем юной.

— Ты пойдешь к ней на прием? — спросил Дик.

— Да. Сегодня утром я получила приглашение. Полагаю, это дело рук мистера Либры.

— И я пойду, — ответил Дик. — Если тебя никто не сопровождает, буду рад оказать тебе эту услугу.

— Это будет прекрасно. — По крайней мере может там она с кем-нибудь познакомится.

Заказ он отдавал со знанием дела, на безупречном французском, и Джерри обрадовалась, что владеет французским не хуже. Ресторан внушал ей почтительный трепет. Она была рада, что надела зеленый костюм. Пусть она купила его не в знаменитом бутике, зато он был достаточно оригинальным. Еда была превосходной, как и вино, которое он выбрал. А самое удивительное, что он смешил ее на протяжении всего обеда, рассказывая забавные истории о людях, с которыми работал в шоу. У него явно был остро-сатирический взгляд на мир, и если бы он не стал режиссером, то из него получился бы хороший писатель.

После ланча Дик сказал:

— Хочется сделать что-нибудь банальное. Уж больно день сегодня хороший. — Он припарковал машину недалеко от ресторана. У него был неброский маленький желтый «Мустанг». Когда они сели, он опустил крышу и повез ее в Гринвич Вилледж, где, оказалось, знает всех — продавцов; старых дам, высовывавшихся из окон, которым он кивал; хиппи, рассевшихся на скамейках под солнышком, которым он бросал краткое «привет». Похоже, его любили все. — Это мой второй дом, — пояснил он Джерри.

Он повел ее в небольшую антикварную лавку. Долго о чем-то болтал с хозяином, приценился к нескольким вещам, не купил их, а потом выбрал нитку из зеленых стеклянных бус и, заплатив, надел ее на шею Джерри.

— Бусы любви, — сказал Дик. — Ты будешь счастливой и любимой.

Джерри потрогала бусы. Она была тронута его поступком. Самый чудесный шестидесятицентовый подарок за всю ее жизнь. Ей нравилась естественность, с которой Дик вписывался в любую ситуацию. И люди везде принимали его, будь то дорогой ресторан или Авеню-А. Он оказался гораздо симпатичнее, чем она решила в первый раз. Мужчине ведь вовсе не обязательно нужно быть красавцем, если он умен и обаятелен. А у Дика, определенно, было и то, и другое.

Вдруг Джерри с ужасом поняла, что уже без четверти четыре. Либра убьет ее. Дик отвез ее обратно в офис и пожал руку на прощание.

— Я получил огромное удовольствие, — сказал он, — увидимся на вечеринке, если не получится раньше. Дай мне свой домашний адрес и телефон.

Джерри сказала, а он аккуратно все записал в небольшой блокнот в кожаном переплете золотой шариковой ручкой. Похоже, он был очень аккуратен. «Знать бы графологию», — подумала Джерри с сожалением. Он писал мелким ровным почерком. Означало ли это закомплексованность, или просто записная книжка была маленькой?

Вечером, когда Джерри вернулась из офиса, из цветочного магазина ей принесли дюжину роз. На карточке, вложенной в букет было написано: «Еще раз благодарю. Дик».

Карточка была надписана все тем же мелким почерком. Довольная и польщенная Джерри поставила розы в свою единственную вазу. Не стоило Дику дарить цветы. Но это так чудесно, получать цветы от мужчины. Ну и пусть, что он только клиент! Однако она знала, что этот букет не имеет никакого отношения к делам.

На другое утро, пока Либра занимался в зале, разгоняя по жилам введенные Ингрид витамины, Джерри позвонила Дику.

— Надеюсь, они не вносят дисгармонию в обстановку твоей квартиры, осведомился Дик.

— О какой дисгармонии можно говорить в пустой квартире?

— Если тебе нужна мебель, то могу помочь. Я знаю несколько хороших, дешевых антикварных магазинов. И у меня есть на примете замечательный плотник. Просто художник в своем деле. Сделает тебе полочки-шкафчики и всякую ерунду. Если хочешь, могу познакомить.

Она записала имя плотника и договорилась с Диком отправиться в магазин в субботу. Затем она заглянула в расписание клиентов, собираясь пригласить Силки на ланч на следующий день, но выяснила, что «Шелка и Сатины» уехали из города на клубные гастроли. Новость ее не обрадовала. Она по-прежнему оставалась в неведении об отношениях между Силки и Диком. В субботу они отправились по магазинам. Джерри купила металлическую спинку для кровати, которая раньше была створкой ворот; две стеклянные бутылки, в которых, согласно этикеткам, раньше содержали опиум и марихуану, и миниатюрный комод, который мог служить и столом. Дик объяснил, что раньше вместо чертежей покупателям показывали уменьшенные образцы. Если клиенту нравилась миниатюрная копия, то по его специальному заказу изготавливали то же самое нормальных размеров. Дик сказал, что плотник зайдет и поможет ей установить изголовье для кровати, но сам своей помощи не предложил. Отсюда следовало, что он вовсе не собирается играть роль Старины Дика-Помощника, и это ей почему-то понравилось. Продавец обещал доставить покупки к вечеру. Поэтому они пошли перекусить в полутемный бар, а затем Дик отвез ее домой.

— Поднимешься что-нибудь выпить? — спросила Джерри. Он посмотрел на часы.

— Мне нужно сегодня на вечеринку. Я ведь на расхват, так как одинок и у меня есть синий костюм. — Он улыбнулся и погладил ее по голове. — Я позвоню тебе.

Джерри не очень его понимала, но с ним было хорошо. Он был очень спокойным. Она поднялась в квартиру, радуясь, что так хорошо провела день, и размышляя, что в конце концов свидание в субботу днем ничуть не хуже свидания в субботу вечером. Самое главное, что в любом случае, удается избежать противного ощущения, что за все выходные ты не видел ни живой души.

В офисе по поводу предстоящего вечера у Сливок Общества строились большие планы. Лиззи и Элейн собирались заявиться в новых творениях Франко, к счастью не из его последней коллекции, которая существовала пока только на бумаге. Нельсон обещал всем сделать подходящие прически, даже Джерри. В день приема во время обеденного перерыва Джерри отправилась в салон Нельсона. Он подравнял ей волосы примерно на дюйм и уложил их в девяносто три маленьких свинячих хвостика, от чего Джерри стала чем-то средним между Топси и Медузой Горгоной. Если бы все счета не оплачивал Либра, Джерри разрыдалась бы прямо в салоне только от одного взгляда на сумму. Она второпях поблагодарила Нельсона и бросилась в офис. Сперва она забежала в женскую комнату в холле, которой она теперь предусмотрительно пользовалась, памятуя о стычке с Либрой в первый день ее работы, хотя тот, казалось, напрочь забыл об этом. Там она начала тщательно расчесывать свои свинячьи хвостики, пока волосы не приняли первоначальный вид. По крайней мере, они теперь блестели и Нельсон хорошо их подравнял. Джерри очень надеялась, что к вечеру и остатки свинячьих хвостиков разовьются. Может стоит посидеть в горячей ванне для большего успеха.

— Нельсон не сделал вам прически? — поинтересовался Либра, как только она вошла в офис.

— Сделал.

— Что-то непохоже.

— Это новый стиль, — солгала Джерри, позволяя пышному локону закрыть один глаз.

— Что-ж, тогда неплохо.

— Благодарю, — сказала она, возвращаясь к работе.

Либра отпустил ее в шесть вечера, и Джерри поспешила домой, чтобы успеть подготовиться. Дик собирался заехать за ней в четверть восьмого. Прием не был официальным и Джерри решила надеть лучшее, что у нее было, розовый костюм в стиле Шанель, расшитый золотой парчой. Копия, конечно, которую она купила в небольшом бутике, где и остальную свою одежду. Джерри подумала, что возможно на приеме окажется и пара оригиналов. Но какое это имеет значение? Ведь никто не заставит ее разоблачаться, чтобы посмотреть этикетку. И потом, она ведь всего лишь секретарша, а не жена миллионера, и даже будь у нее настоящие бриллианты, все окружающие посчитали бы их подделкой.

Дик приехал вовремя. Она смешала ему мартини, чтобы подкрепиться предстоящим испытанием. Он отправился в спальню посмотреть, как плотник установил изголовье, небрежно оглядывая все остальное, словно запоминая, чтобы не заплутать темной ночью. Одно его присутствие наполняло Джерри радостью, что у нее есть кровать и она привела все в порядок. На туалетном столике у нее лежал фарфоровый слепок руки, один палец которой был обвит подаренными Диком бусами. Он обратил на это внимание. Сама она ненавидела мартини, и отдала Дику допить свой. Он поставил оба пустых бокала в раковину. Его без всяких опасений можно было знакомить с мамой, проблема заключалась лишь в том, чтобы он согласился на это знакомство.

Сливки Общества обитали в сдвоенных апартаментах на Пятнадцатой Авеню. Был, конечно, и швейцар, и лифтер, и вереница лимузинов, арендованных или собственных, выстроившихся перед входом. Вешалки в коридоре не было, как не было и кипы пальто, сваленных на чьей-нибудь кровати. Джерри не успела раздеться, как горничная в форменном платье унесла прочь ее пальто, а дворецкий с серебряным подносом поинтересовался, что она желает выпить.

Одна комната полностью была отведена под бар и декорирована в точности под бар на Третьей Авеню — сплошные затемненные зеркальные стена и лампы от Тиффани. Бармен в красном пиджаке трудился без отдыха. Присутствовало человек сто. Все — либо красавцы, либо богачи, либо знаменитости, либо все это вместе. Она заметила свой костюм на парочке красавиц, которые слабо улыбнулись и остаток вечера тщательно избегали ее. Либра уже прибыл и стоял в конце бара, в компании с Лиззи, комиком Арни Гарни, который заскочил сюда в промежутке между выступлениями, и женщины в серебряном платье с плохо крашенными черными волосами, которая вероятно было женой Гарни.

Либра представил Джерри и Дика Арни Гарни, он тут же отмочил пяток приветственных шуток, что полностью соответствовало предсказанию Либры. Лиззи и жена Арни Гарни весело заливались смехом после каждой шутки, а Джерри не могла вспомнить ни одной уже через две минуты, после того, как он замолк. Джерри с Диком отправились дальше.

Огромная гостиная была отделана бледным шелком и уставлена английским антиквариатом. На стенах висело множество картин довольно известных и очевидно в подлинниках в позолоченных рамах и подсвеченных снизу. Перед горячим камином на подставке стоял какой-то остроконечный предмет, а камин выглядел так, словно им никогда не пользовались или же выскоблили сверху до низу перед приемом. В толпе сновали четыре официанта и четыре горничных в форме, обнося гостей напитками и горячими закусками. Поставить свой бокал было некуда, так как все столы были заставлены: коллекцией яиц из алебастра, фарфора, золота и серебра; коллекцией позолоченных цветов и фотографиями родственников и знаменитостей (часто в одном лице) в совершенно одинаковых серебряных рамочках.

— Это все подлинники, — сказал Дик, указывая на обстановку.

— Догадываюсь, — согласилась Джерри.

Маленькая и хрупкая Пенни Поттер в нежно-лиловом шелковом платье с вырезом каре стояла в толпе почитателей. Ее шею облегало изумительное ожерелье из настоящих рубинов, бриллиантов и жемчуга. Рядом с ней стоял ее муж, Питер Поттер в индийском шелковом жакете такого же нежно-лилового цвета и с такими же бусами, как у жены. Они были похожи на двух очаровательных кукол из папье-маше.

Мистер Нельсон тоже был здесь в своем белом замшевом костюме. При виде Джерри он издал сдавленный крик и бросился к ней.

— Что вы с собой сделали? — в ужасе воскликнул он.

— Я? — она непроизвольно подняла руку к голове.

— Где ваша прическа? Что с вами?

Джерри показалось, что его сейчас хватит удар, и он прямо на месте рухнет на пол с пеной у рта.

— Мистер Либра счел, что вы придали мне божественный вид, — с невинным видом заявила Джерри. — Я просто в восторге.

— Нет, нет. Я не имею никакого отношения к этому кошмару на вашей голове, — возмущенно воскликнул Нельсон. — Вы выглядите так, как будто собираетесь на пляж!

— А мне кажется, что у Джерри очень привлекательный вид, — вмешался Дик. — Должен сделать вам комплимент, Нельсон. Простые распущенные волосы прекрасно подходят к ее глазам.

— Они висят так только потому, что она весь день их расчесывала, зловеще произнес Нельсон. — У Джерри волосы как солома, с ними ничего нельзя сделать. Ей стоит их сбрить и приобрести приличный парик.

К ним приблизилась парочка: высокий очаровательный юноша с лицом изысканно покрытыми макияжем, и среднего возраста коротышка с таким же макияжем, но загримированным под загар. Нельсон бросился к ним, приветственно махая руками.

— Не знаю, как и благодарить тебя, — сказала Джерри, обращаясь к Дику, и начала смеяться. — Я думала, он умрет на месте, когда ты сделал вид, что считаешь мою прическу — его творением.

— Ну знаешь, я — со странностями. Не люблю, когда волосы колят мне пальцы, — ответил Дик.

— Пойду-ка представлюсь, — сказала Джерри.

Дик провел ее сквозь толпу туда, где в окружении своих почитателей стояли Сливки Общества. Дик был уже с ними знаком и представил Джерри. Питер проявил явный интерес к Джерри, оценивая ее женские прелести, в глазах же Пенни не было ничего кроме скуки.

— Я так рада, что вы смогли прийти, — сказала Пении, глядя через плечо Джерри.

— Вам ничего не нужно? — поинтересовался Питер.

— Все в порядке, благодарю, — ответила Джерри.

— После обеда нам поиграет Кинг Джеймс Вершн, а «Шелка и Сатины» что-нибудь споют, — сказал Питер.

— Чудесно, — воскликнула Джерри, оглядываясь на Дика, но тот вежливо улыбался, и она не могла догадаться, о чем он думает.

— Милая, а где Сенатор? — обратился Питер к жене. — Его кто-нибудь видел?

— Придет еще, — ответила Пенни и отвернулась продолжить разговор с парочкой слева от себя, которую она представила Джерри как мистера и миссис Мамбл. Очевидно, они были столь известны, что назвать их имена было равно оскорблению. Джерри посмотрела на Дика, и тот отвел ее в сторону. Официант предложил им еще по бокалу, и они двинулись в соседнюю комнату, декорированную до последней мелочи в китайском стиле. В углу, окруженные группой людей, стояли Элейн и Шальной Дедди. Элейн была в платье Франко, вышитом бисером, которое стоило две с половиной тысячи долларов, и выглядела уже слегка навеселе. Дедди был в смокинге, в котором чувствовал себя явно неловко. Казалось, ему здесь не с кем было поговорить. Он с видом младенца, тайком пробравшегося на взрослый вечер, оглядывал окружающих. Элейн кивнула Джерри.

— Привет. Чудесный вечер, правда? А я вот только что рассказывала посланнику о французской школе Нины. Они там ни слова не говорят по-английски за весь день. Даже арифметика на французском. Девочка в совершенстве будет знать два языка. Божественная комната, правда? Обожаю все китайское, — последнюю фразу она произнесла по-французски.

Шальной Дедди вздохнул.

— Вам стоит взглянуть и на следующую комнату, — продолжала Элейн. — Она в турецком стиле, прямо как у Ли Бувьер. Или его звали Ли Радзвил?

— Я работаю на мистера Либру, — сообщила Джерри Шальному Дедди.

— Правда? — воскликнул он обрадованно. — Пойдемте, я покажу вам турецкую комнату.

Они извинились перед посланником и его женой, и оставили их на попечение Элейн. Дедди потащил их прямиком к бару.

— Умираю от голода, — мрачно заявил он.

— Тут есть икра, — сказал Дик, указывая на поднос проходящего мимо официанта. На подносе стояло впечатляющих размеров блюдо со льдом, на котором высилась ваза с настоящей малосольной белужьей икрой. Дик махнул официантку, чтобы тот подошел.

— Ненавижу икру, — заявил Дедди. — Лучше бы здесь подавали гамбургеры.

Дик и Джерри взяли себе по порции. Шальной Дедди лишь покачал головой.

— А я вот люблю икру, — сказал Дик.

— И я, — присоединилась Джерри.

— А я бы с большими удовольствием съел кусок пиццы, — печально сказал Шальной Дедди. — А что вы думаете нам дадут на обед?

— Уж точно не пиццу, — ответила Джерри. В этом человеке было что-то страшно привлекательное. Он был похож на большого ребенка. — Меня зовут Джерри Томпсон, — представилась она. — А это — Дик Девере, тоже клиент мистера Либры.

Лицо Дедди озарилось, и он пожал руку Дику.

— Не знаю, зачем нас сюда пригласили? — сказал Дедди. — Наверное Либра помогал составлять список гостей. Я здесь вообще никого не знаю. Мне здесь даже поговорить не с кем. Лучше бы я пошел в кино.

— Угу, — согласился с ним Дик, обаятельно улыбнувшись.

— А вы здесь кого-нибудь знаете?

— Вообще-то кое-кого знаю, — ответил Дик.

«Еще бы ты не знал», — беззлобно подумала Джерри.

Вдруг все в комнате зааплодировали. В дверях с видом почетного гостя стоял Франко. Он снова был лыс, — ему не хватило смелости на то, чтобы еще раз появиться в парике своей мечты. Он был в гофрированной рубашке с черным галстуком. На плечах черная бархатная накидка в стиле Дракулы с красной оторочкой. Он слегка склонил голову, выражая благодарность за аплодисменты, и одарил улыбками тех, кого знал. На шаг позади Франко стояла высокая худенькая девушка в платьице, похожем на салфетку. У нее были роскошные темно-рыжие волосы и классические черты лица. Джерри вспомнила, что видела ее на фотографии в «Тайме» — это была манекенщица, демонстрировавшая свадебное платье Франко.

Франко и девушка взяли по бокалу у проходящего мимо официанта и направились в сторону Джерри и остальных гостей. Шальной Дедди смотрел на девушку с явным удовольствием, но без какого-либо вожделения. Дик сохранял невозмутимость. Джерри заметила зависть и беспокойство в рядах женщин. Девушка и вправду была сногсшибательная, если вам, конечно, нравятся манекенщицы.

— Это Фред, — представил ее Франко.

Фред приветственно улыбнулась.

— Привет, — заявила она таким скрипучим голосом, который мгновенно рассеял представление о ней, как о недоступной принцессе, превратив ее просто в хорошо сложенное дитя Бронкса.

— Как вам нравится мой вечер? — поинтересовался Франко, явно довольный.

— Очень впечатляет, — ответил Дик.

— А чем вы занимаетесь, Фред? — спросил Шальной Дедди.

— Да ничем, — проскрипела она. — Я — наследница.

— Она — моя любимая модель, — вмешался Франко. — Вы видели ее фотографию в «Тайме»?

— Да, — ответила Джерри. — Вы отлично там получились, — обратилась она к девушке. Та лишь со скучающим видом пожала плечами.

— А вы чем занимаетесь? — спросил Фред у Шального Дедди.

— Делаю шоу для телевидения.

— Да? Никогда не смотрю телевизор.

— А вы посмотрите, — вмешалась Джерри. — Его шоу прекрасное. Шоу Шального Дедди.

— Да-да, конечно, — ответила Фред, как будто делая им большое одолжение. Шальной Дедди сжался. Девушка, очевидно пугала его не меньше социалистов, присутствовавших на вечере.

Сквозь толпу к ним протиснулся Либра. Он потрепал Франко по плечу и окинул Фред откровенно похотливым взглядом.

— Рад, что вы смогли прийти, — обратился он к ней.

— М-м-м, — промычала Фред.

Джерри решила, что Фред служит лишь прикрытием для Франко, а на самом деле проведена сюда для Либры. Она даже подумала, не собирается ли Либра заменить ею покойного Дугласа Хенри и сделать из нее топ-модель-старлетку, но потом решила, что с ее скрипучим голосом шансов у Фред немного, хотя в немом фильме она могла бы покорить мир.

— Прекрасное собрание клиентов, — сказал Либра Франко. — Здесь ты, Нельсон, конечно же, Сливки Общества, Арни Гарни, Дик, Дедди, Кинг Джеймс Вершн, «Шелка и Сатины» еще появятся, Зак Мейнард в соседней комнате. Вы знаете его, — обратился он к Джерри. — Новая суперзвезда, Фред в мужском обличье, — он подмигнул девушке. — Нет только Шадраха Баскомба — он в тренировочном лагере перед следующим боем, и Сильвии Полидор — она и улицу-то переходить не станет, чтобы попасть на прием, не то, что лететь из Калифорнии. Вы знаете, что Сильвия никогда не летает самолетом? Она все еще путешествует поездом, закупая целый вагон. Целый вагон! Чудная женщина!

— Для меня Зак Мейнард — не мужчина, — заявила Фред. — Я как-то выходила с ним. Он идиот.

— Я и не знал, что вы миссис Эйнштейн, — саркастически заметил Либра. — Пошли, Джерри, я представлю тебя Заку.

Джерри надеялась, что Дик пойдет с ней. Он так и сделал. И это ей польстило. Он, наверное, в жизни уже навидался немало разных Фред, так что особого впечатления она на него не произвела. Джерри последовала за Либрой в гостиную, в которой, казалось, стало еще больше народу, и ей было приятно, когда Дик небрежно взял ее за руку в предвосхищении ее знакомства с супер-красавцем Заком.

Зак в углу беседовал с Лиззи Либра. Он обладал пышной, сексуально-привлекательной золотисто-каштановой шевелюрой, широкими плечами, тонкими карими глазами и юным чувственным ртом. Ростом Зак на фут превосходил Лиззи. Выглядел он почти так же, как в своих фильмах — цветной и стереоскопический.

— Зак Мейнард, мой новый ассистент, Джерри Томпсон. А это Дик Девере. Если тебе повезет, он возьмет тебя в свое шоу.

Зак протянул руку Джерри и его карие глаза вспыхнули.

— Привет, — сказал он, оглядывая ее с ног до головы. Наконец он отпустил ее руку, и обменялся рукопожатием с Диком.

— По-моему он замечательный, — сказала Лиззи мужу. — Почему ты никогда не приглашал его в офис?

— Потому что он спит целыми днями, — ответил Либра.

— Вы влюблены в него? — спросил Зак Джерри, указывая на Дика.

— Я люблю всех клиентов, — нежно ответила Джерри. — А они любят меня. Раньше я работала в клубе «4-Н».

— Я бывал там в детстве, — ответил Зак. — И водил всех девочек на сеновал.

— Это было до того, как вы стали спать весь день, — вмешалась Лиззи. — Обед подан, — возвестил дворецкий.

Они направились в столовую, оформленную в виде беседки — потолок был увит растениями, таинственным образом, освещаемыми сверху, вдоль стен росли настоящие цветы и деревья. В центре находился длинный стол, покрытый цветной скатертью и уставленный серебряными жаровнями и блюдами с экзотической пищей. Салат из омаров был увенчан целым омаром, здесь же находились рыбные заливные, салаты, булочки и всевозможные приправы к индийскому карри, разложенному на жаровнях. Посуда была тяжелой, с вензелями семейства Поттер. Под каждым блюдом — салфетки под цвет скатерти.

После того, как гости разложили закуски по тарелкам, дворецкий пригласил их в Турецкую комнату, уставленную маленькими круглыми столиками. Все стены, полы, ковры, стулья и диваны были покрыты совершенно одинаковым узором. От однообразия и пестроты начинала кружиться голова. На каждом столе стояли высокие хрустальные бокалы, и три официанта наполняли их вином.

Джерри и Дик подсели к Шальному Дедди и Элейн, за столиком которых оказались два свободных места. Элейн пила, не переставая, и была уже прилично пьяна. Перед Дедди стояла тарелка с салатом и булочками.

— А это что? — спросил он, заглядывая в тарелку Джерри.

— Карри.

— Ненавижу карри, — мрачно сказал он. — И эта рыбная дрянь мне не нравится. Вот если бы были гамбургеры или что-нибудь такое…

— В тебе нет светскости, — сказала Элейн.

— Может, и есть, — возразил Дедди, — только мой желудок просит той еды, к которой он привык в детстве. Официант!

— Да, сэр?

— Здесь есть кола?

— Конечно, сэр, — поглядев на него с таким видом, будто Шальной Дедди попросил принести цикуту.

— О, Господи! — воскликнула Элейн, беря стакан Дедди и переливая к себе его содержимое. — Знаете, что он однажды устроил? Мы ходили в Павильон, и он там потребовал сандвич. Я не знала, куда деваться от стыда.

— Но мне же его принесли! — возразил Дедди. — В них больше светскости, чем в тебе. Они не ханжи.

— Нечего обзывать меня ханжой при посторонних! — оборвала его Элейн. Шальной Дедди попытался отнять у нее стакан, но она потянула его к себе и пролила вино на скатерть.

— Наконец-то вечер становится интересным, — заметил Дик.

— Я не собираюсь бороться с тобой, Элейн, — мягко сказал Дедди.

— Тогда убери от меня свои руки, — выпалила Элейн и подозвала официанта. — Еще вина, пожалуйста. Мой неуклюжий муж случайно его разлил. Джерри стало неловко за Дедди. Они обменялись улыбками. Он разрезал надвое свою булочку и сделал себе сандвич, положив внутрь салат. — О, Господи! — не унималась Элейн. Подошедший официант наполнил их бокалы, и она вызывающе опорожнила свой. — Ненавижу всех этих людей. И тех ненавижу. Все они — вонючие снобы.

— А по-моему, очень милые, — возразил Дедди только для того, чтобы досадить ей.

— Ну естественно, ты же звезда, на которую все обращают внимание!

— Что-то тебя это не очень останавливало, когда мы познакомились.

— Ты опять начинаешь?

— Это ты начинаешь.

— Если ты не заткнешься, я сама устрою званый обед.

— Какой обед? — изумился Дедди.

Элейн скрипнула зубами и воззрилась на мужа, очевидно решая про себя, запустить ли в него бокалом. Но потом она решила, что не стоит зря тратить вино, и погрузилась в зловещее молчание. Джерри и Дик ели настолько быстро, насколько могли.

Когда подали десерт — шоколадный мусс, из Китайской комнаты донеслись звуки музыки. За дело взялись «Кинг Джеймс Вершн» со своими электронными усилителями. Настроив инструменты, они принялись играть. И это было совсем неплохо, особенно, пока находишься в соседней комнате. Громкость была такая, словно они находились тут же. Джерри уповала только на то, что здание было снабжено звукоизоляцией. Она оглянулась и увидела, что Лиззи все еще с Заком, а Франко в компании с Либрой, хозяевами дома, Фред и человеком, в котором Джерри узнала Сенатора. Похоже Фред произвела впечатление на Либру, раз он усадил ее за свой столик. Мать Пенни восседала за столиком с послом, его женой и женой Сенатора. Арни Гарни развлекал своими шуточками компанию неизвестных Джерри людей, а его жена явно испытывала неловкость в окружении Нельсона, пары педерастов и отвратительной девицы с обручальным кольцом, бриллиант на котором был размером с голубиное яйцо. После мусса подали кофе и большой выбор прекрасных коньяков, а затем всех пригласили в комнату, где гремела музыка. И все последовали туда. Дик и Джерри тут же вскочили, распрощались с Элейн и Дедди, и как можно скорее ринулись в Китайскую комнату.

«Кинг Джеймс Вершн» разместились на квадратном пластиковом возвышении, все они были облачены в белые библейские рубахи, волосы у всех были густые, длинные и чистые. Они походили на молодых жеребцов, но несмотря на то, что некоторые женщины, жертвуя своими барабанными перепонками ради секса, подбирались к эстраде как можно ближе, они играли с закрытыми глазами, кайфуя в такт собственным ритмам. Солист кричал в микрофон, закрыв глаза и зажав уши. В его самопоглощенности было даже что-то оскорбительное: словно он не столько пытался сосредоточиться, сколько выражал свое отвращение к восхищающейся им публике. Женщины, стоявшие перед ним, казалось, были очарованы его надменностью, а некоторые даже притрагивались к нему, как бы невзначай, наверное, с целью вывести его из сомнамбулического состояния.

Хозяева предались безумным танцам, обо всех новшествах которых им было известно. Джерри заметила двух журналистов из колонки сплетен. Джерри бы с удовольствием присоединилась к танцующим, но Дик, казалось, не изъявлял ни малейшего желания, даже ритм не отбивал ногой.

— Ты не танцуешь? — спросила Джерри.

— Только когда меня к этому вынуждают. А ты хочешь?

— Может быть позже. Мне нужно в женскую комнату. — Она вышла из зала и огляделась. Подскочила горничная и проводила ее вниз.

Первый этаж был изумителен. Весь залит мерцающим золотистым светом. Коридор и одна из комнат, служившая вероятно библиотекой, были декорированы в старинно-испанском стиле. Похоже квартира представляла из себя филиал объединенных наций. Справа и слева по коридору располагались двери, ведущие в другие комнаты. Одна из них была приоткрыта, и Джерри увидела что-то вроде детской, разве что в центре возвышалась огромная кровать. Стены были разрисованы цветами и повсюду виднелось множество плетеных изделий. Сверху на комоде сидел целый ряд различных кукол и игрушек, а на туалетном столике стояли флакончики духов и косметика. Поскольку у Сливок Общества не было детей, значит ими были они сами. Лишь их спальня и манера танцевать говорили об их юности, все остальное — их вечеринка, друзья, квартира вполне подошли бы людям раза в два их старше. Она направилась в ванную, но там уже обосновались Фред и причесывающий ее заново Нельсон.

Джерри вернулась в коридор и увидела Лиззи, которая вела за руку Зака Мейнарда.

— О, Зак, — шептала она, — ты величайшее творение после изобретения хлеба. Они приоткрыли одну дверь, убедились, что комната пуста, и исчезли в ней. В замке повернулся старомодный ключ. «Ну и ну, — подумала Джерри, жаль, что там нет сеновала». Значит Лиззи забавляется с клиентами. А почему бы и нет? Либра занимается тем же самым. И все же Джерри казалось, что Лиззи была выше всех этих пустышек, созданных ее мужем. Уж кто кто, а Лиззи Либра должна была понимать, каким мусором и мишурой было большинство из них. Она ведь видела их с самого начала, еще до преображения. Но Зак был красив и притягателен, и, наверное было бы уместнее спросить, что такой молодой человек мог найти в Лиззи.