 |
|
Популярные авторы:: Joyce James :: БСЭ :: Толстой Лев Николаевич :: Чехов Антон Павлович :: Раззаков Федор :: Нортон Андрэ :: Громов Дмитрий :: Грин Александр :: Борхес Хорхе Луис :: Сименон Жорж Популярные книги:: The Boarding House :: Уроки любви :: Справочник по реестру Windows XP :: Повесть о Воронихине :: Путь на Грумант :: Амнезия творца :: Гусев :: Том 3. Село Степанчиково и его обитатели. Записки из Мертвого дома. :: Верноподданный (Империя - 1) :: Gump & Company |
Невеста плейбояModernLib.Net / Современные любовные романы / Донован Сьюзен / Невеста плейбоя - Чтение (стр. 17)
– Это невероятно! – Кара чуть из машины не выпала, услышав о таком неслыханном нахальстве. – Господи помилуй, – пробормотал Стюарт. – Она тебя обидела? – Джек развернулся и внимательно всматривался в лицо Сэм. Губы его сжались в тонкую холодную линию. – Еще чего! Если бы дело дошло до драки, неизвестно, чья бы взяла. Я вполне могу за себя постоять. – Ой, а можно мне как-нибудь посмотреть? – с живым интересом спросил Стюарт. Джек рассмеялся, но Кара даже не улыбнулась. – Значит, она уверенно заявила, что Джек тебе платит? Саманте не часто приходилось видеть Кару такой обеспокоенной. – Она сказала, что подозревает это, так как я совершенно не подхожу Джеку. Не его тип. – Да что ты говоришь? – Толливер насмешливо выгнул бровь. – Да. – Саманта смотрела на свои руки, лежавшие на коленях, и изо всех сил боролась с подступающими слезами. Что-то нервы расшалились. Должно быть, это результат участия в политической жизни. Но кто обещал, что будет легко? Сэм справилась с голосом и продолжила: – Кристи сказала, что ты никогда не женишься на женщине моего возраста, разведенной, да еще с тремя детьми… к тому же парикмахерше. Мол, это настолько противоречит всему твоему образу жизни, что не может быть правдой. Поэтому она уверена, что наши отношения – спектакль, затеянный специально накануне выборов. – Черт возьми, – пробормотал Стюарт. – Контракт, заключенный вами, дело частное, – заявила Кара, пытаясь успокоить не только Сэм, но и себя. – Кристи не удастся получить доступ к банковским документам. Она в конце концов не полицейский… И даже копам нужен ордер суда. Так что она просто пыталась тебя запугать. – Да что тут думать-то? Она свихнулась от ревности, вот и все! – сказал Стюарт. – Никак не может пережить, что Джек променял ее на другую. Она-то уж спала и видела себя миссис Толливер. – Ах вот как. Я и не знала, что между вами все было так серьезно, Джек, – ровным голосом сказала Сэм. – Между нами не было ничего серьезного, – быстро ответил Толливер. – Эта ненормальная пойдет на все, лишь бы заполучить сенсацию, – мрачно произнесла Кара. – Она считает себя звездой не местного, а общенационального масштаба и мечтает пробиться на центральный канал. Возможно, она рассматривает эту историю как хороший трамплин для старта. Но она не получит свою сенсацию, уж мы постараемся. Оставшийся путь до квартиры Джека Саманта сидела тихо и думала о своем. Она закрыла глаза и сделала вид, что дремлет. Но она слишком устала, чтобы просто заснуть. День выдался долгий, тяжелый, и теперь ей было не по себе от усталости, духоты и волнений. А еще Сэм раздумывала о том, как Джек мог связаться с Кристи Скоэн. Пусть их отношения были недолгими, и Толливер считает их несерьезными. Все равно она не могла этого понять. Конечно, Саманта знала, что в жизни Джека было много женщин, и для себя решила, что каждая была чем-то хороша, раз привлекла его внимание. И она не испытывала ревности или каких-то негативных чувств по отношению к этим женщинам. Но Кристи? Конечно, она красива, красива, как кукла Барби. Но даже невооруженным взглядом видно, что эта женщина мелочна, до крайности эгоистична и что она очень недобрый человек, не отягощенный совестью. Как мог связаться с Кристи Скоэн человек, полюбивший ее, Сэм? – Каждый раз, как я смотрел в зал и видел тебя – такую красивую, такую желанную, меня охватывало почти непреодолимое желание сорвать с тебя этот милый костюмчик и овладеть тобой… – М-м?.. И когда именно возникло это неукротимое желание: до того как мистер Манхеймер произнес свою пылкую речь о семейных ценностях или после? Джек хмыкнул, но не позволил себя отвлечь. Едва они вошли в квартиру, он обнял Саманту и теперь упорно продвигался к спальне. Гостиная, кухня, столовая, Сэм краем глаза пыталась рассмотреть хоть что-нибудь из обстановки. – Слушай, если это обзорная экскурсия по твоим апартаментам, то не мог бы ты предоставить мне другое место? – Не выдержала она. – Очень трудно рассмотреть что-нибудь, двигаясь спиной вперед. – Экскурсионная программа начнется, как только мы доберемся до кровати. Джек сам удивлялся происходящему. Желание буквально ослепляло его, и это несмотря на изматывающий день! А все потому, что Саманта – это совершенство, против которого он не в силах устоять! Да и как можно не желать такую прелестную особу. Она – вместилище всех достоинств в образе милой хрупкой женщины с рыжими волосами. Другая на ее месте и сейчас тряслась бы от страха, но Сэм не сдалась даже после столкновения с Кристи Скоэн. В прекрасном теле живет боевой дух. «Она моя принцесса, – думал Толливер. – Принцесса-воин. И кроме того, она чертовски сексуальна». – Я люблю тебя, Саманта. Сэм замерла и перестала двигаться от изумления. Воспользовавшись ее временной парализованностью, Толливер подхватил Саманту на руки и бросил на неразобранную постель. Сам он лег сверху. – Я не шучу, Сэм. Я люблю тебя и хочу, чтобы ты и дети остались со мной и после выборов. И мне наплевать, кто что подумает. Я прошу тебя быть моей. Соглашайся, Сэм, пожалуйста. Ее губы приоткрылись, но Толливер не стал дожидаться ответа. Он поцеловал ее губы, потом подбородок, шею. Его руки гладили лицо Сэм. Он должен убедить ее, должен сделать так, чтобы Саманта поверила: она значит для него бесконечно много. Саманта – сокровище, ниспосланное ему судьбой… или провидением. Неважно. Джек расстегнул ее пиджак и обхватил ладонями талию. Какая бледная, нежная кожа… Нашарив сбоку застежку юбки, он расстегнул молнию, а потом сдвинул юбку вниз, обнажив бедра. Она была в тех самых красных трусиках, похоже, они стали чем-то вроде выходного костюма. Толливер нежно гладил живот, бедра, поцеловал круглый пупочек. Надо будет еще таких купить. Дюжину. Джеку потребовалось всего несколько минут, чтобы полностью освободить Сэм от одежды. Юбка и трусики упали на ковер, а следом отправились пиджак и бюстгальтер. Вскоре на Саманте не осталось ничего, кроме высоких чулок шоколадного цвета и изящных туфель на высоких каблуках. – Я люблю тебя, Сэм… Скажи, что ты тоже меня любишь… Сэм, не молчи! Она протянула руки, обнимая его и целуя в глаза и губы. Потом руки ее затеребили одежду Джека, и Толливер был счастлив сознавать, что она так же мечтает увидеть его тело, почувствовать прикосновение его плоти к своей. Но он с нетерпением и странной тревогой ждал ее слов. – Я люблю тебя, Джек. С первой встречи я поняла это. И не смогла справиться с собой, хотя, видит Бог, я пыталась. Он помог Саманте развязать галстук и расстегнуть рубашку. – Справиться? Почему? Разве я такой большой и страшный? Как серый волк? С этими словами он развел ее бедра, устроился меж ее гладкими, затянутыми в шелк ногами и провел языком снизу вверх, по всей длине ее лона. Оно было немножко соленое, но все равно слаще меда. Сэм закрыла глаза, и из ее груди вырвался стон. – Ты слишком хорошо занимаешься любовью, – пробормотала она. – У меня не было никаких шансов устоять. – Не-ет, милая, это у меня не было шансов. Ибо ты – само совершенство и я сдался без борьбы. – Может, мы просто стоим друг друга? – пробормотала Саманта. Ногти ее чертили полоски на его загорелых плечах. – И тогда, наверное, нам нет смысла больше бояться и бороться. Пусть будет так… – Да, пусть будет так, – прошептал Толливер, целуя ее влажное лоно, а потом накрывая своим ртом ее губы, чтобы она почувствовала собственный медовый вкус. Бедра Сэм начали двигаться под ним, сводя Джека с ума, зазывая его туда, где горячая плоть плотным кольцом обхватит его член, даря блаженство. – Возьми меня сама, Сэм, – хрипло сказал Толливер, перекатываясь на спину. Через секунду она уже была на нем, и Джек, замерев, смотрел, как Саманта развела бедра и медленно-медленно опустилась на него, вбирая в себя его плоть. Никто из них и не вспомнил о том, что есть такая полезная вещь, как презерватив. Должно быть, что-то действительно изменилось между ними, если это перестало быть важным. Толливер стонал от наслаждения, пока Саманта покачивалась на нем вверх-вниз, приближая и отдаляя сладкое мгновение разрядки и глядя прямо ему в душу своими ясными синими глазами. Джек обхватил ее бедра, направляя движение, замедляя его, чтобы продлить удовольствие, заставляя ее подниматься до самого кончика и опускаться так глубоко, что его член входил в ее лоно на всю длину. – Тебе нравится, Джек? – Да. Мне ни с кем и ни разу не было так хорошо. Только ты… только с тобой. И каждый раз это чудо. Ну почему мы не встретились давным-давно? – Потому что ты был звездой футбола, а я – парикмахершей, к тому же замужней и с детьми. – Ах, ну да! – Он притянул Сэм к себе, чтобы чувствовать грудью ее острые соски, и прошептал на ухо: – Я люблю тебя, милая. – Я тоже люблю тебя, Джек. – Саманта потерлась растрепанной рыжей головой о его плечо. Толливер перекатился на бок и, подмяв под себя Сэм, оказался сверху. Поднялся на руках и с нежностью посмотрел на ее тело. Такое женственное, светлокожее. У него было множество женщин, но никогда он не мог сравнить секс со своими любовницами с тем, что происходило сейчас. Словно тогда он и не подозревал, как это может быть. Как это должно быть, чтобы дарить счастье. Джек прикусил ее сосок, и Сэм, вскрикнув, выгнулась дугой, тело ее сотрясалось от спазмов удовольствия. Никогда Толливер не был счастлив от того, что мог доставить удовольствие женщине. Он смотрел на Саманту, вдыхал ее запах и хотел, чтобы этот момент длился вечно. Саманта открыла затуманенные страстью глаза, притянула к себе голову Джека и принялась целовать его – страстно, горячо, скрепляя свою любовь к этому мужчине, который достиг в ее объятиях вершины блаженства, и его большое и сильное тело содрогнулось от оргазма. Джек лежал в объятиях любимой женщины, и на душе его царили удивительный мир и покой. Немного придя в себя, он вдруг решил, что должен ей кое-что объяснить. Перекатился и лег рядом, обнял ее покрепче и заговорил негромко, тщательно подбирая слова: – Знаешь, Сэм, я думал о словах Кристи. И я хочу, чтобы ты знала: именно ты мне подходишь. Абсолютно мой тип. Я так долго не мог найти тебя, что уже почти отчаялся и перестал ждать и искать. – Он гладил ее рыжие локоны и чувствовал, как она прижалась к нему. Ее теплое дыхание щекотало кожу. – Значит, мы наконец нашли друг друга? – прошептала Сэм. – Да. – Просто… просто наш способ знакомства оказался нетрадиционным. – Весьма нетрадиционным. – Он звонко поцеловал ее в макушку. – Слушай, я все хотел тебя спросить: какими духами ты пользуешься? Я никогда не встречал ничего подобного. Ты не поверишь, но мне иногда даже снится твой запах. Саманта тихонько засмеялась: – Это не духи. Я сама смешиваю некоторые масла: жасмин, розовое масло… и немножко иланг-иланга. – Эта последняя штука… кажется, это афродизиак? – Он действует не на всех. Но я рада, что тебе нравится. Знаешь, эта смесь называется «пламя жизни». – Тебе это удивительно подходит. И по натуре, и по цвету. Сэм поцеловала Джека в щеку. – Ты правда искал такую, как я? – Точно такую! Только я не знал, что именно мне нужно, пока не встретил тебя. Знаешь, когда я тебя увидел, по мне словно мурашки побежали. И я совершенно четко услышал голос где-то внутри: «Это она». Некоторые вещи, происходящие в нашей жизни, случаются вот так: необъяснимо загадочно. – Как правило, так случаются самые лучшие вещи. – А ты? Когда ты поняла, что я именно тот, кто тебе нужен? Во время нашей первой встречи? – Ну-у… – Саманта переменила позу. Теперь она лежала, вытянувшись, прямо на теле Джека. Тот блаженствовал, вдыхая ее запах, чувствуя тяжесть ее тела и поглаживая круглые ягодицы. – Помнишь, при первом знакомстве ты сел мимо стула? – Еще бы… – Я подумала тогда, что ты просто чудак. Потом, приглядевшись получше, решила, что тебя можно использовать для секса. – Ах ты, поросенок! – Джек рассмеялся, и Сэм чуть не свалилась с него. – Но это длилось недолго. Очень скоро я поняла, что влюбляюсь в мистера Толливера все больше и больше, и к Рождеству я уже совсем потеряла голову. Все было кончено! – Нет-нет, все только начиналось! – Ну да. – Сэм, а чего ты искала всю жизнь? Сэм лежала неподвижно, и Толливер знал, что она обдумывает ответ. Он и сам не мог бы сказать, что заставило его задать этот вопрос. Впрочем, нет, он хотел, чтобы она была с ним честной. Так пусть скажет то, что думает. Даже если ему не понравится ответ – он хочет его услышать. Он всегда требовал от своих адвокатов и советников говорить ему только правду. И если Саманта будет его женщиной – по-настоящему, пока смерть не разлучит их, – он будет ждать от нее полной искренности. Иначе нельзя. – Скажи мне, Сэм. Я действительно хочу знать. Она пошевелилась и села, как наездница, упершись руками Джеку в грудь, ноги по обеим сторонам его тела. Толливер мельком подумал, что так ему трудновато будет вести серьезный разговор. Он все время станет отвлекаться, любуясь ею, такой совершенной, такой прекрасной с распущенными рыжими локонами. Его собственная дикая амазонка. – Я всегда хотела быть частью настоящей семьи, – медленно заговорила Саманта. – Чтобы мужчина и женщина любили друг друга страстно, но относились бы друг к другу с уважением и добротой. И вот этого-то у меня и не было. Митч, он… он не был страстным, и теперь мы все знаем, почему именно. Губы Саманты дрогнули, но она пыталась улыбаться, и это трогательное зрелище заставило Джека страдать. – Он просто с самого начала был таким, милая. Я имею в виду – голубым. Ты ни в чем не виновата. Он нежно провел ладонью по ее щеке. – Я знаю. – Он притворялся. Может, просто сначала сам не понимал, что ему нужно. И честно говоря, я рад, что он оставил тебя. Чего я не могу понять, так это как мужчина может бросить своих детей. Это подло. – Знаешь, потом я поняла, что он просто-напросто использовал меня. С того момента как я залетела, и мы решили пожениться, я фактически полностью содержала его. Стеклодувная мастерская так и не начала приносить прибыль. Наши отношения не были равноправными, нас нельзя было назвать партнерами. И он редко бывал добр ко мне… Так что нашему браку не хватало… всего: страсти, взаимного уважения и доброты. Я… я очень хотела бы найти это теперь, когда я с тобой. – Клянусь, милая, я дам тебе все это. – Я тоже хочу… я буду для тебя страстной и доброй. И стану уважать тебя. – Ради тебя, Сэм, я сделаю все, что угодно. – Тогда люби меня. Просто люби – крепко-крепко. А все остальное сложится само собой. Джек сел и обнял Саманту. Ночь только начиналась, и они были вместе. К утру Толливер точно знал, что нашел наконец свое место в этом мире. Его место рядом с Сэм, а его предназначение – любить ее тело и душу и сделать ее счастливой. Глава 13 – Сэмми, с тобой все в порядке? Ты выглядишь осунувшейся. Мне кажется, что ты похудела. – Я? Хо-хо! Это ты похудела и очень заметно! И вообще, знаешь, Монти, ты стала выглядеть просто потрясающе. Саманта оторвала взгляд от кучки конвертов, лежавших на столе, и тепло посмотрела на подругу. Кто бы мог подумать, что два месяца в спортзале возымеют такой эффект! – Да. – Монти провела рукой по заметно постройневшим бокам и бедрам и довольно улыбнулась. – Неплохо получается, правда? В некоторых местах я вроде как похудела, и поэтому кажется, что в других – гораздо более важных местах – у меня даже кое-что прибавилось. Женщины дружно рассмеялись. Саманта бросила взгляд в сторону бассейна. Дети купались и, как обычно, переругивались. Сэм прислушалась. Надо же, просто приятно слышать, что Грег за всю долгую и выразительную тираду, обращенную к сестре, ни разу не заикнулся. Саманта вернулась к просмотру счетов и рекламных буклетов, из которых по большей части и состояла почта. В душе ее царили мир и покой. Действительно, у нее есть все, чего может желать женщина. Замечательные дети. Любимый мужчина. Она перестала бояться этого слова и теперь получала огромное удовольствие от того, что любит. Избирательная кампания Джека продвигается с успехом. Они договорились, что после выборов сообщат заинтересованным лицам, что действительно решили остаться вместе и что благодаря им они теперь счастливая пара. Будущее выглядело безоблачным, и впервые за много лет Сэм без страха думала о том, что будет завтра, в следующем месяце или через год. Она улыбнулась своим мыслям, взглянула на простой белый конверт, который лежал перед ней на столе, – и ей показалось, что сердце в груди остановилось. Сжав зубы, чтобы прекратить охватившую ее тело дрожь, Саманта два раза прочла адрес, написанный столь хорошо знакомым почерком. Этого не может быть. Она закрыла глаза, пытаясь унять головокружение, но дурнота не отступала. – О Господи, – прошептала Сэм. – Что там? – лениво спросила Монти. – Банк уведомляет тебя, что у них не хватает места, чтобы хранить твои деньги? Подвалы под завязку, и ты должна срочно пригнать грузовик за излишками золота? Эй, Сэмми, да на тебе лица нет! Саманта смотрела на Монти, но встревоженное лицо подруги предательски расплывалось перед глазами. – Я получила письмо от Митчела„– прошептала она. – Чего? – Монти с тревогой посмотрела на побледневшую подругу. – Слушай, я… я не могу его открыть. Давай ты. – Сэм толкнула конверт к Монти и откинулась на спинку кресла, обхватив плечи руками. – Хочешь, чтобы я открыла? А если там споры сибирской язвы? – Нет там никакой язвы, – пробормотала Саманта. – А вот дерьма может быть очень много. Монти, хмурясь, разглядывала конверт. – Слушай, а ведь это адрес в Индианаполисе. То есть твой бывший муженек в городе? И что, он совсем ничего не боится? Надо же… Похоже, мне надо наточить кое-что из своих инструментов и кое-куда прокатиться. Благо обратный адрес здесь имеется, и он вполне разборчив. – Прочти письмо вслух. Пожалуйста. Монти вскрыла конверт и достала сложенные листки бумаги. – Так, что тут у нас?.. Не испачкаться бы… Она взглянула в сторону бассейна, убедилась, что дети заняты игрой и не проявляют интереса к беседе взрослых, и принялась читать: «Дорогая Сэм. Я понимаю, что ты испытаешь шок, когда получишь это письмо. Поверь, я сам себе не верю и очень переживаю даже сейчас, когда пишу его. Во-первых, я хотел извиниться за то, что оставил тебя так внезапно и не выполнял свои родительские обязанности. Знаешь, в последнее время я много думал, и мои душевные метания и искания не прошли даром. Я осознал, что был не прав, и не прошу, чтобы ты меня простила, так как понимаю, что это было бы слишком самонадеянно с моей стороны.» – Ну хоть это понимает, – мрачно заметила Монти. – Читай дальше. «В моей жизни было много трудностей и слишком мало счастья, но теперь этот период заканчивается. В прошлом я наделал глупостей и навлек на себя большие неприятности, как личные, так и финансового плана. Однако сейчас все потихоньку налаживается. Я прилагаю к письму копию чека, который должен поступить в банк не позже четверга. Я уплатил долг по алиментам и впредь надеюсь четко и добросовестно выполнять свои родительские обязанности. Все, что тебе нужно сделать, – это отправиться за чеком в офис прокурора или распорядиться, чтобы они перевели деньги на счет. Через пару месяцев мне предстоит предстать перед судом, где меня, возможно, ждет наказание за пренебрежение своим отцовским долгом и неуплату алиментов. Но я готов ответить за совершенные мной ошибки.» Монти несколько секунд молча таращилась на подругу круглыми глазами. Потом убедилась, что в конверте действительно имеется копия чека на пятьдесят семь тысяч долларов, и показала его Сэм. – Знаешь, как говорят: деньги к деньгам, – не скрывая растерянности, сказала она. – Там больше ничего нет? Ты дочитала до конца? – спросила Сэм, которой все еще было трудно дышать. Монти откашлялась и принялась читать дальше. «У меня к тебе только одна просьба: давай встретимся, чтобы я мог лично извиниться перед тобой за все свои проступки; а кроме того, мне хотелось бы обсудить, каким именно образом я буду общаться со своими детьми.» Монти сложила письмо и убрала его обратно в конверт. Конверт она бросила на стол перед Самантой. Сэм схватила его и, оглянувшись на детей в бассейне, спрятала в карман джинсов. – Я не могу в это поверить. Это неправда, неправда! – Саманта закрыла лицо руками. Ей казалось, что на груди ее лежит большой камень, который мешает дышать, и тяжесть эта болью отзывается в сердце. Потом она отняла руки от лица и тревожно уставилась на Монти. Подруга смотрела на нее с не меньшим беспокойством. – Я и представить себе не могла, что когда-нибудь он умудрится выплатить долг, явится в город и захочет видеть детей. Как я им скажу, что Митч вернулся? Это их убьет! А Дакота? Что я скажу Дакоте? Он его знать не знает! Ни разу в жизни не видел! Монти перегнулась через стол и взяла руки подруги в свои: – Вот что я тебе скажу, Сэм. Поговори-ка ты с Денни. Она адвокат, должна знать, что закон думает по этому поводу. Может, по закону он не имеет права претендовать на общение с детьми. Такое может быть, правда? По крайней мере, мне это представлялось бы логичным. Нужно все выяснить. Саманта кивнула. Она немного воспряла духом. Будем надеяться, что закон окажется на ее стороне и ей удастся изгнать Митча из своей жизни раз и навсегда. Но все равно она была расстроена. Такой долгожданный покой, поселившийся в душе, умиротворение и уверенность в завтрашнем дне – прекрасные чувства, которыми Сэм искренне наслаждалась. И вот все рухнуло в пять минут. Благодаря Митчелу Бергену. Горькая ирония, настоящая насмешка судьбы состояла в том, что еще недавно Саманта готова была на что угодно, лишь бы получить эти пятьдесят семь тысяч. Но теперь они ей были не нужны. Если окажется, что общения с Митчем можно избежать, отказавшись принять деньги, она сделает это, не задумываясь. Просто отправит их в какой-нибудь благотворительный детский фонд, и все. Ну почему Митч появился именно теперь? С деньгами? Неужели он сумел заработать такую кучу денег? – Мне это очень не нравится, – пробормотала Саманта. – Как-то это неспроста. – Ты тоже так думаешь? – Монти кивнула головой. – Слушай, Сэм, я хочу, чтобы ты мне кое-что пообещала. Не ходи на встречу с Митчем одна. Давай вместе, хорошо? – Клянусь. А ты не забудешь взять бритву? Кристи злилась, она наверняка опоздает к назначенному часу в парикмахерский салон, и Марсия не успеет постричь и уложить ее за время, оставшееся до встречи с Брендоном. Сегодня они обедают вместе. Весь день пойдет кувырком из-за ненормального стоматолога, который чуть ли не умолял ее показаться хирургу. Вняв просьбам встревоженного врача, мисс Скоэн согласилась. И вот она сидит в приемной, а драгоценные минуты ее времени проходят напрасно, и Кристи тихо бесится, поглядывая на часы, не в силах сосредоточиться даже на такой простой вещи, как статья в «Космо». Последнее время зубы Кристи доставляли ей столько проблем, что она не могла думать ни о чем другом. – Мисс Скоэн? Ну наконец-то! Кристи последовала в кабинет за медсестрой и села в кресло. На этот раз ждать пришлось недолго. Когда дверь распахнулась, и в кабинет вошел молодой и очень даже привлекательный врач, Кристи подумала, что визит к стоматологу тоже может оказаться не лишенным смысла. Впрочем, присмотревшись, она поняла, почему доктор произвел на нее такое впечатление. Его серые глаза и темные волосы, смуглая кожа и широкая улыбка напомнили ей Джека Толливера. Осознав это, Кристи поморщилась. Секс с человеком, хоть как-то похожим на Толливера, невозможен для нее. А значит, доктор выбывает из числа претендентов на благосклонность. Доктор заглянул ей в рот, потом просмотрел снимки и медицинскую карту и покачал головой: – Не думаю, мисс Скоэн, что вам стоит дальше тянуть с удалением. Вы и так откладываете процедуру весь год. Боюсь, у вас будет воспаление, причем на этот раз инфекционное и гораздо более неприятное, чем все предыдущее. – Доктор улыбнулся, но Кристи не ответила, плотно сжав зубы. – Я всегда говорил, что неправильно растущий зуб мудрости – это как супружеская измена. Рано или поздно все выходит наружу. А у вас таких преступных секретов – то бишь зубов мудрости – целых четыре. Кристи нахмурилась. А парень-то шутник. Стоит ли доверять такому весельчаку и позволять ему копаться у нее во рту? – Как я понял, вы не в восторге от необходимости удалить зубы, – продолжал хирург. – Должен вам сказать, что многие пациенты боятся этой процедуры, но после ее завершения они бывают приятно удивлены, потому что дискомфорт и болевые ощущения оказываются намного меньше того, что они ожидали. Операция будет проходить под общим наркозом, а затем вам пропишут хорошее обезболивающее средство. Мы рекомендуем взять на работе пару дней отпуска, чтобы целиком оправиться после процедуры. Разговаривать и жевать нормально вы сможете не раньше чем через двадцать четыре часа после проведения операции. «Что ж, тогда тут и говорить не о чем», – подумала Кристи. Она холодно улыбнулась доктору и заявила: – Я не могу позволить себе такой роскоши, как выходной, до конца выборов. Если только после десятого мая… Вскинув брови, доктор уставился на настенный календарь. – Это через пять недель! – Я знаю. – Я не уверен, что вы протянете больше месяца. – У меня просто нет другого выхода. – Вы что, работаете на кого-то из политиков? Или баллотируетесь в мэры? Кристи буквально подпрыгнула от негодования. Ну и невежда! – В этом году не проводятся выборы мэра! – воскликнула она. – Речь идет о выборах сенатора от штата Индиана. А я – политический обозреватель Десятого канала. Я также веду программу «Столица сегодня с Кристи Скоэн». Мы выходим в эфир по воскресеньям в два часа дня и три раза в день по будням. – Да? – Врач что-то писал в карте и лишь пожал плечами в ответ на возмущение женщины. – Вы извините, я редко смотрю телевизор. Кристи, кипя от негодования, покинула кабинет с предписанием явиться к хирургу одиннадцатого мая к восьми утра, раздумывая, можно ли вообще доверять человеку – не важно, кто он по профессии, – который не смотрит телевизор и не знает о том, что вот-вот начнутся выборы в сенат. Возможно, она займется поисками врача лично и тогда, несомненно, найдет более компетентного специалиста, чем этот молодой невежа. Ее визит в парикмахерский салон прошел без особых приключений… Марсия неохотно откликалась на попытки обсудить Саманту Монро, и Кристи сочла за лучшее сменить тему. Только с Брендоном ей не нужно было притворяться. Они встретились за ленчем в китайском ресторане «Майкл Пи», и Кристи в который уже раз похвалила себя за то, что взяла в помощники Брендона Милевски. Пока все ее инструкции он выполнял правильно и безукоризненно. Правда, вся операция по возвращению Митчела Бергена в Индианаполис стоила ей, Кристи, немалых денег, и она морщилась, выписывая очередной чек. Но с другой стороны, эти траты вполне можно было рассматривать как инвестиции в будущее. Ей пришлось продать часть акций компании «Майкрософт», которые отец подарил ей к окончанию университета, но Кристи твердо рассчитывала вернуть все сторицей после того, как скандал выплеснется на экраны телевизоров и газет, а она получит предложение работать на национальном телевидении. Тогда ее доходы многократно возрастут, и она не только оправдает потраченные деньги, но и сможет позволить себе многое: покупки, поездки, квартиру… Ах, сколько всего заманчивого виделось Кристи в будущем! – Так когда у тебя найдется свободный вечерок? Я очень хочу угостить тебя обедом и показать свой дом. Кристи вздохнула. Вот с мужчинами всегда так. Нужно быть осторожной и тянуть, тянуть, не давая никаких обещаний, но и не отталкивая. Брендон нужен ей как помощник сейчас и как союзник в будущем. Милевски, с его плотной фигурой и готовностью услужить, ассоциировался у Кристи с надежностью и комфортом. Ей нравились и его улыбка, и сарказм, и находчивость. Но соглашаться на ужин вдвоем в обстановке, которая наверняка перерастет в интим? Увольте! – Давай запланируем наш маленький праздник на тот день, когда вся правда о Толливере выйдет наружу, – сказала Кристи улыбаясь. – Но я не могу ждать так долго! Я люблю тебя, Кристи! Это чувство пришло давно, и теперь я могу сказать тебе о нем… И я не хочу больше ждать! Кристи Скоэн осторожно погладила руку Брендона, сжавшуюся в кулак. – Следующие несколько недель мы будем очень заняты, – промурлыкала она. – Нас ждет большая работа и много развлечений для моих телезрителей. Так что время пролетит незаметно, вот увидишь. Милевски отступился, и некоторое время они уделили еде. Но вскоре Брендон, который почти не сводил глаз с Кристи, спросил, почему она так плохо ест. – У меня болят зубы. Это такое мучение! После выборов придется ими заняться. Врач говорит, что дальше тянуть нельзя. Брендон перестал жевать, вытер рот салфеткой и расстроенно покачал головой. – Тебе нужно взять неделю отпуска. Я буду приезжать каждый день… или, если захочешь, просто поживу у тебя. Буду тебя выхаживать. – Неделю? – Кристи замерла на месте, хлопая глазами. – Ну да. Я знаю, о чем говорю – мне удалили сразу три зуба мудрости из четырех. Это было еще в колледже, и я провалялся никакой целую неделю. Кристи нахмурилась, услышав подобные новости. Господи, ну почему она не удалила чертовы зубы год назад, когда они заныли в первый раз? «Клянусь, – торжественно пообещала она себе, – я никогда не стану больше откладывать на завтра то, что нужно сделать сегодня! Кстати, о делах насущных…» 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23 |
|||||||