Глава 20.doc: «Жизнь продолжается!»

Зарево пожара видно было уже и здесь. Пока мы приводили себя в порядок и умывались минеральной водой, которая у нас ещё оставалась, мимо по старому шоссе пронеслась машина милиции с включённой мигалкой. Скорее всего, сторож на лесопилке, позвонил, куда следует, но стражи порядка смогут только полюбоваться на большой костёр – пожарных пока не было видно и слышно в помине.

Мы посовещались, что делать. Наверняка посты ГИБДД по всей трассе уже были предупреждены. Саша, молодец, возвращаясь к даче Калабанова, догадался замазать номера своей машины грязью из лужи во избежание случайных ночных свидетелей и обляпал кузов, чтобы не так был заметен в темноте цвет, растирая всё прямо ладонями.

Сумки с деньгами, Сашину «сайгу» и пистолет, который я подобрал, пришлось закопать тут же в лесу: объяснить милиционерам, которые могут попросить показать содержимое багажника, происхождение денег, а, тем более, оружия, было бы весьма затруднительно.

Света пребывала в состоянии, близком к истерике, и машину вести не могла. В общем-то, я представлял себе, что пережила девица в Калабановском плену, да и после, сидя одна в машине у дома и слушая выстрелы. Однако, молодец, не сбежала.

Пришлось мне, хоть у меня и страшно болело колено, сесть за руль «десятки», а Саша поехал за нами. Мы сделали небольшой крюк и, поехав назад не через Луговое, а по лесной дороге через дамбу, которая перегораживала одну из местных речек, образуя пруд, выбрались на новое Южное шоссе. Перед этим у пруда мы наскоро вымыли Сашину машину.

Наши предосторожности с закапыванием сумок были не напрасными. На трассе на самой развилке на Луговое нас остановили. Мы поняли, что указание останавливать все машины сюда уже поступило: машин скопилось достаточно, и мы потеряли не менее получаса.

На вопрос милиционеров, откуда едем, я ответил, что от приятелей из Билибинска, назвав город по новому шоссе километрах в девяноста отсюда.

Крепенький румяный сержант, смотревший наши бумаги, покивал, а я почему-то вспомнил сержанта Берта, и мне стало грустно. Возможно, терять людей, особенно не слишком близких, в какой-то момент становится привычным делом, но у меня такой привычки пока не было.

Любопытно, каким образом моё сознание, пребывавшее сейчас в теле бывшего российского десантника Максима Чумова, взаимодействует с этим самым телом, но я почувствовал, что крепкие колени Макса начинают дрожать. Чтобы отвлечься, я как можно более рассеянно вытащил сигареты и закурил. Румяный сержан попросил сигаретку и пошёл проверять багажник.

В багажнике Светиной «десятки» смотреть было особо нечего: женщина есть женщина, никакого инструмента, никаких водительских мелочей. Сержант вернул мне права и доверенность и двинулся к машине Саши. Я, как бы небрежно шаркая ногами, чтобы скрыть своё прихрамывание, продефилировал вслед за ним.

У Саши с этим делом было, естественно, чуть иначе, но всё равно ничего предосудительного обнаружить не удалось.

– А что случилось-то? – равнодушно выдувая струю дыма в ночь, спросил я сержанта. – Чего всех тормозят?

– Да вон там, – милиционер кивнул в сторону Лугового, – где-то какая-то заваруха, перестрелка, вроде. Если кого-то подозрительного на дороге увидите – не подсаживайте, и на въезде в город сообщите.

Я пообещал, что именно так и сделаю.

Перед самым городом мы тоже свернули на второстепенную дорогу, чтобы лишний раз не терять время на главном посту ГИБДД на въезде с этого направления.

У Сашиного дома мы остановились и долго молча сидели в машинах. Наконец я вылез и подошёл к Саше и Свете.

– Ну, – сказал я, – я поеду туда, к себе, так сказать, а завтра созвонимся и будем действовать дальше.

Света посмотрела на Сашу, потом на меня, потом снова на Сашу.

– Саша, – попросила она, – отвези меня домой. Мне надо побыть в… привычной обстановке. Что-то мне паршиво.

– Ага, – машинально кивнул Саша.

– Ты не обижаешься? – Света заглянула ему в глаза.

– Нет, что ты. – Он обнял её и поцеловал. – Я понимаю.

– Только вы меня довезите, ребята: я не в состоянии.

– О чём же разговор, – ответил я за Сашу.

Мы поставили Сашину машину на его стоянку, Саша сел за руль к Свете, а я устроился на заднем сидении.

Запарковав «десятку», мы проводили девушку до двери квартиры и сдали на руки родителям, которые круглыми глазами посмотрели на наш взъерошенный вид, но, что удивительно, промолчали.

Мы вышли на улицу, и я даже не обращал уже внимания на колено. В душе у меня была какая-то страшная пустота – очевидно, последствия перенесённого стресса.

Вот странное ведь состояние: казалось бы, нужно радоваться, поскольку всё сложилось достаточно удачно. Были, конечно, людские потери, но самое главное, вопрос безопасности мира Монарха, мира капитана Колота Винова, который стал мне родным и близким, решён. Никаких свидетелей не осталось, мы получили кучу денег и возможность шастать между двумя мирами – а в душе у меня царил какой-то сжавшийся в комок леденящий вакуум.

Довольно долго мы молча шли по ночному городу, сунув руки в карманы. Начался мелкий, как пыль, моросящий дождик. Мы только подняли воротники курток и продолжали идти, даже не думая поймать машину.

Вдруг Саша остановился.

– Знаешь, надо выпить, – сказал он.

Я посмотрел на него в свете фонаря, который как раз висел над нами и вдруг удивился, что такая простая мысль не пришла мне в голову первому.

Теперь мы уже действовали более целенаправленно и осознанно. Мы остановили какого-то частника и, завернув по пути в круглосуточный магазин, набрали коньяка и какой-то закуски по совершенно дурацким ночным ценам. Кроме того, я заскочил в аптеку и приобрёл мази и примочки от травм.

Семёныч нам очень обрадовался. Он огорчился, узнав, что ребята, якобы, уже разъехались по домам, и с ними вряд ли уже встретятся, но выпить с нами не отказался.

Мы не стали пока связываться с виртуалом – просто у меня не было сил что-то сейчас рассказывать и объяснять. Я только отправил сообщение по е-мэйлу о том, что «операция завершена» и «с Калабановым всё кончено». Я понимал, что поступаю не правильно, и что завтра нам влетит по первое число, но ничего не мог с собой поделать. Иногда можно сделать то, что хочется, а не то, что, вроде бы, должен.

После третьей стопки меня начало отпускать, и даже колено, замотанное в бинты, почти перестало болеть. Я посмотрел на Сашку – у него, похоже, была подобная реакция.

– За всех, кто был с нами, – сказал я, поднимая стакан.

Мы выпили. Семёныч поморгал и доверительно спросил:

– Ребята, вы мне честно скажите: у вас всё в порядке?

– Всё в порядке, Семёныч, всё, – заверил я. – Жизнь продолжается, одним словом. Давай, Саша, наливай ещё, что ли?

На следующее утро, если считать по реальному времени, меня чехвостили все, начиная от Монарха, и кончая Мишкой и Нолой. Кроме всего прочего, я совершенно забыл, что несколько часов в «реале» – значительно больший промежуток «там».

Однако, как ни крути, мы были победители, которых, как известно, не судят, а если судят, то не слишком строго.

Павшим героям воздали почести, а нам нужно было довести дело до конца. Работа предстояла большая – Мишкин план создать в реале некое наше «представительство» одобрили, и необходимо было начинать готовиться к этому. Благо средства у нас теперь имелись, и не малые, но нужно было ещё ими распорядиться должным образом.

Следствие, которое должно было неизбежно начаться по делу Калабанова, нас не слишком беспокоило. Мы просчитали все варианты и не думали, что есть хоть какие-то зацепки, способные вывести сыщиков на реальные (смешной в данном случае термин) следы.

Сам Калабанов во многом помог нам своей конспирацией. Скорее всего, дело будет благополучно закрыто, как и многие, куда более явные, убийства куда более значимых людей.

Единственное, что сильно волновало всех нас, так это появление загадочного человека, который указал нам на сумки с деньгами в тайнике. Кто это был и как он исчез, мы не могли себе представить. Кроме того, зачем подобному человеку было говорить нам про деньги? Вообще-то, это являлось самой большой неясностью в действиях неизвестного.

Что касалось денег, то, прежде всего, требовалось забрать закопанную наличность. Для этого мы с Мишкой вернулись в реал. Мишку за неимением лучшего тела пришлось переместить в Семёныча, которого я, как и когда-то обещал, отправил посмотреть новый мир.

Мишка ворчал, что ему досталось тело «не первой свежести», и что надо бы снова организовать набор земных спецназовцев-сирот. Однако, сейчас для этого было не время: мало ли какие подозрения могло бы вызвать появление новых объявлений, похожих на те, что мы уже недавно давали?

Мы оделись как два осенних придурка-рыболова, и Саша повёз нас до места, где были закопаны наличные.

Мы не удержались и проехали мимо того, что осталось от дачи Калабанова. Осталось, откровенно говоря, не много: груда почерневших брёвен, возле которых копошились какие-то люди – по виду милиция и кое-кто из корреспондентов, потому что мы увидели машину с надписью «13 канал».

Сосны, стоявшие рядом с пепелищем, сильно обгорели, и если бы не сырая погода, вполне мог начаться и более серьёзный пожар, но бог миловал.

– Надо будет посмотреть вечером телевизор, – сказал Саша. – Интересно, какие версии выдвигаются?

– Да, – согласился Мишка, – это надо знать…

В Луговом на местном рыночке мы купили свежей рыбы, чтобы всё выглядело натуральнее, а затем вернулись в лес.

Оружие от греха подальше мы не стали забирать, обернули в масляные тряпки и полиэтиленовую плёнку и закопали снова. Дороги кишели милицией, и эти штучки можно было забрать потом.

Мы переложили деньги в рыбацкие рюкзачки, взяли сетки с рыбой и Мишка снова довёз нас до Лугового до автобусной станции, где мы уже без него дождались автобуса. Дольше конечно, и колено в этом теле болело, но зато спокойнее: двух рыбаков в грязноватых плащах в грязноватом рейсовом автобусе проверять никто не будет, а машины на дороге по-прежнему останавливали. Почти полумиллионом наличных долларов рисковать не хотелось.

Вечером мы, как и предложил Саша, посмотрели «Тринадцатый канал». Как поведал своим нарочито гнусоватым и почти забытым мной голосом ведущий Геша, вчера на даче, по слухам принадлежавшей скандально известному в городе депутату Калабанову, произошла вооружённая стычка. Очевидно, имела место криминальная разборка, результатом которой стали 13 трупов. Геша, как всегда, мрачно пошутил по поводу совпадения числа убитых с номером своего канала.

Странно было, что число убитых называли меньше, поскольку всего на даче Калабанова осталось 15 человек, но, это, возможно, была просто какая-то неувязка данных.

Было объявлено, что дело взято на контроль ГУВД области, поскольку выходит из ряда обычных заказных преступлений. Как установлено следствием, одним из убитых оказался известный профессор Пименюк, но пока не даётся никаких комментариев, был ли учёный связан с преступным миром или же оказался на даче случайно.

Кроме того, сообщалось, что в подвале дома обнаружено нечто вроде компьютерной лаборатории, что свидетельствует о том, что Калабанов занимался не только обычными махинациями. В общем, следствие должно будет во всём разобраться.

– Мы становимся свидетелями того, что организованная преступность всё шире пытается овладевать высокими технологиями, – завершил сообщение Геша.

Саша волновался, не вычислят ли по пуле, которую он всадил в голову Калабанова, его оружие.

– Ерунда, – сказал я, – сам подумай: «сайга» же у тебя гладкоствольная!

– У меня насадка накручена была, «парадокс», она с нарезкой для большей точности.

– Насадка что, номерная? Нет? Ну и не волнуйся. Выброси её и всё. А стволы, так, на всякий случай, протри с пуском.

– Но гильзы, мы же гильзы не подобрали! – волновался Саша.

– А, вот ты о чём, – вспомнил я. – Тоже не волнуйся.

Я, прихрамывая, сходил в прихожую и вынул из кармана своей, а точнее Максовой куртки три красных гильзы, одну из которых я подобрал на крыльце, а две отданных мне предусмотрительным Сомсом.

– Держи на память! – Я бросил гильзы Саше. – Что бы ты без меня делал?

– Ну, ты молодец! – завопил Саша.

На радостях он начал названивать Свете, но та отлёживалась дома. Похоже, девке было препогано.

– Ты не звони, – сказал Мишка-Семёныч, – а поезжай к ней. Ты не понял, что ли?

Когда Саша уехал, Мишка потёр взятую напрокат бритую голову и попросил меня ещё раз рассказать о странном человеке, который навёл нас на сумки с деньгами, а потом исчез.

– У тебя есть какие-то конкретные соображения, кроме подозрения, что кто-то как-то слямзил твою технологию? – поинтересовался я.

– Ну откуда же им у меня быть, сам подумай? – пожал плечами Мишка.

– Может это как-то быть связано с Пименюком? – наобум предложил я.

– Чёрт его знает, – откровенно признался Мишка. – Если связано – то как?

– Да вот, вроде, и никак, – согласился я. – Я просто первое пришедшее на ум предполагаю. Да, конечно, если бы это было как-то связано, то зачем ему показывать нам, где деньги? Он мог просто подождать пока мы спустимся в подвал – а мы бы спустились, и захлопнуть нас там. Нет, это я не то сказал.

– Ты не забывай одну самую главную деталь… – сказал Мишка.

– Какую?

– То, что он исчез!

– Да, верно, у меня с головой что-то. Он же исчез, точно! – согласился я. – Так же, наверное, со стороны выглядело, когда я исчез из кабинета Хиггинса.

– Вот-вот! – Мишка ткнул в меня пальцем и замолчал.

– Так, а кто это может быть? – Я пожал плечами, рассуждая сам с собой. – Человек отсюда это быть не может, из твоей Программы, из того мира – тем более. Но… тогда…

– Вот-вот, – повторил Мишка. – Тебе такое ещё на ум не приходило?

Я смотрел на него, а он на меня. Да, действительно, когда-то мне такое на ум приходило – год тому назад. А потом я перестал об этом думать.

Господи, цепь миров, цепь событий, цепь миров…

Да может ли быть такое? Хотя, собственно, почему нет? Почему мы решили, что конечная станция – здесь?

– Но мы ведь всё равно никак ничего не узнаем, – пробормотал я.

– Не узнаем, – согласился Мишка. – Если только…

– Да, – сказал я, – но пока это был такой короткий эпизод.

– Посмотрим, жизнь продолжается, – усмехнулся Мишка, – и дел у нас очень много.

Я внимательно посмотрел на него и вдруг понял, что встряска последних дней или недель, смотря по какому времени считать, пошла моему другу на пользу: он снова был бодр, жизнерадостен и готов к действиям. От съедавшей его меланхолии не осталось и следа.

Жизнь, вполне реальная, где бы она ни протекала, действительно, продолжалась, и это было здорово, несмотря ни на что!

Пролог.exe

Время, по большей части, всегда летит незаметно. И так, действительно, – везде.

Дни потянулись своей чередой, и я местами уже путался, нахожусь ли я в земном реале, или в… … реале, который построил Мишка. Да и из какой реальности я сам мне, порой, приходилось вспоминать уже с лёгким усилием.

Меня вполне устраивал факт, что я есть, а где – не столь уж важно.

Конечно, немного удручало, что я не могу вытащить назад в мир Земли своё истинное тело, но человек привыкает ко всему, и я, находясь там, привык к телу Максима Чумова, хотя несколько позже у нас появились и другие тела нисколько не хуже, а, возможно, даже лучше.

Бывшие десантники, которых мы набрали на Земле и переправили в виртуал, чтобы воспользоваться их телами, чувствовали себя вполне хорошо. В определённый момент они, правда, стали задавать вопросы, нельзя ли как-то съездить домой, и всё такое. Мы долго ломали головы, как решить этот щекотливый вопрос. Конечно, будь на месте Колота Винова тот же Профессор Хиггинс или, например, Калабанов, парней просто ликвидировали бы – и дело с концом. Но Монарх, да и все остальные так поступить не могли.

Но и правду открыть тоже было невозможно. Поэтому, в конце концов, мы решились на полуправду: по нашей версии летающие тарелки существовали, и ребят наняли не в иностранный, а в инопланетный легион. Однако, возможности вернуться домой у них теперь нет.

Сперва, они не поверили. Потом некоторые расстроились, но все скоро отошли, особенно, когда им продемонстрировала гравилёты, космолёты и прочую чепуху. И, когда они увидели возможности, открывавшиеся перед ними, а особенно женщин Попоя, они уже мало вспоминали о своей жизни в «том» мире. Особенно, в стране, которая сначала использовала их на полях сражений, а потом выбросила в гражданскую жизнь без средств к существованию и с сомнительной альтернативой пойти боевиками криминальных группировок или охранниками к людям типа того же Калабанова.

Мы сказали, что единственное, что мы можем сделать, это передать через наших агентов на Земле некие суммы денег тем лицам, которым наши подопечные хотели бы их послать. Пятеро из шести пожали плечами. Наше счастье, что мы дальновидно отбирали людей, не имевших близких родственников.

Больше всех переживал, кстати, Макс Чумов, у которого «там» осталась, доживавшая свой век старенькая бабушка – единственный близкий ему человек.

Чувствуя свою определённую вину, я навестил домик старушки в небольшом городке Богословичи, и застал бабушку, разбитую параличом. За ней ухаживала соседка, которой я оставил денег, а сам за взятку в местном собесе договорился о переводе старой женщины в дом инвалидов, на счёт которого с целевым назначением положил пару тысяч долларов. Вряд ли я мог сделать что-то большее. Настоящий Макс уж точно и этого бы не смог.

Мы знали, что Макс работал на местном фарфором заводе и, отправляясь к нам, не уволился, как положено. На всякий случай я прошёл эту процедуру и собрал все возможные документы, поскольку нам выгодно было иметь абсолютно легальных «резидентов».

Мишка ликвидировал все мельчайшие последствия вмешательств в структуру своей Программы, а, значит, существованию нашего параллельного виртуального мира ничто не угрожало. По крайней мере, пока.

Именно это «пока» нас и волновало, и мы стремились отслеживать все разработки на Земле в областях, хоть как-то примыкающих к темам, которые вывели в своё время Мишку на его изобретение.

Нам нужно было прикрытие, и мы организовали небольшую фирму, которую возглавил бывший доцент и бомж Павел Семёнович, который, познакомившись с жизнью в мире Монарха, завещал нам своё бренное тело со всеми потрохами, званиями и «привилегиями». По-моему, он так до конца и не понял, что этот мир был всё же виртуальным по отношению к оставляемому им, но, собственно, кроме «бренного тела» покидать там Семёнычу было особо нечего. А у Монарха он стал заведующим лабораторией медицинской биохимии в ГИЦе.

Надо лишний раз подчеркнуть, что отмытое, ухоженное и соответственно одетое тело Семёныча, от которого теперь пахло дорогим одеколоном, выглядело очень презентабельно и хорошо смотрелось в кожаном кресле типа «директор».

Главными менеджерами фирмы, которая официально специализировалась на дорогом индивидуальном туризме, являлись муж и жена Щербаковы. Кстати сказать, фирма действительно занималась международным туризмом и работала в этой сфере вполне прибыльно.

Наличие приличного стартового капитала и не пустые головы во всех мирах делают всё или почти всё. По отдельности – это спорный вопрос, а вот вместе – безусловная аксиома. Саша и Света сгоняли в несколько стран и установили прямые деловые контакты с необходимым для начала количеством приличных отелей и туристических фирм.

Стоило отметить, что особенно успешно и быстро такие контакты налаживались там, где владельцами или управляющими были мужчины. Оно и понятно: дорогой деловой костюм Светы, в котором пиджак был, образно говоря, существенно длиннее юбки, в сочетании с её отличным английским разил двуногих заграничных баранов наповал. Или правильнее сказать – козлов?

В современной же России в наши дни всегда и везде есть определённое число таких же э-э… богатеев, готовых выложить приличные суммы за то, чтобы им устроили «нечто особенное», «не как у всех» и, причём, «персонально».

Когда всё встало на нормальные рельсы и по ним покатилось, мы наняли несколько сообразительных и образованных молодых людей, которые ответственно тащили всю легальную работу и держались зубами за более чем приличные деньги, которые им платили.

Как любая фирма мы должны были думать о системе безопасности, и на официальном уровне нашей «крышей» был ОБЭП – лучшее, наверное, что можно придумать.

После этого мы спокойно занялись основной, так сказать, работой. Нам требовалось определённое количество «резидентов» с тем, чтобы иметь тела, в которые мы могли бы перемещаться и перемещать людей «оттуда» сюда, если потребуется. Проблему эту мы решали, как и в первый раз, только куда более аккуратно. Теперь мы проверяли кандидатов гораздо тщательнее, проводя даже медицинскую комиссию, и действовали далеко от своего города, чтобы избегать возможных накладок.

Очень скоро у нас уже имелся неофициальный отряд спецназовцев, готовых голову положить за интересы Монарха Колота Винова, а, значит, и за нас.

Были, конечно, определённые проблемы с «чувством ностальгии». У меня, например, это выражалось слабо, поскольку я понимал, что ни к чему хорошему это не приведёт, и давил в себе все поползновения, а вот Мишке пришлось долго втолковывать Маше, что про возможные встречи с родителями следует забыть. Слишком велик риск раскрытия всего предприятия, а это было бы недопустимо.

Мы решили, правда, что будем неофициально следить за здоровьем наших близких, и если возникнут опасения – обеспечим им новую загробную жизнь в нашем новом мире.

Нам не слишком хотелось смотреть на собственные могилы, но из уважения к себе бывшим, мы поставили там приличные памятники – получается, сами себе, хотя и официально – от «неизвестных друзей».

В принципе, Мишка мог бы переделать Программу так, чтобы обеспечить бессмертие определённым персонажам, и он над этим работал, но врезка разных патчей и любые попытки вмешательства требовали очень продуманного подхода – последствия были не слишком предсказуемыми, мы уже могли в этом убедиться. Кроме того, у Мишки пока много сил уходило на налаживание мониторинга интересовавшей нас информации о подобных разработках вообще.

Одним словом, было решено, что наше прошлое для нас является закрытой темой. Что ж, и в нашем, на первый взгляд уникальном положении, были свои минусы и издержки – всё на свете имеет свою цену и оборотную сторону.

Правда, Мишка сам не удержался от ностальгической «вылазки в прошлое» – как-то он всё-таки навестил своего давнего знакомого, Сергея Колотвинова, того человека, который явился для него в своё время прототипом капитана. Правда, пришёл в гости Мишка под видом старинного приятеля их общего друга покойного Михаила Беркутова.

И обнаружил, что не старый ещё профессор Колотвинов умирает от рака лёгких.

Мишка, который, несмотря на все причуды и некоторые странности характера, свойственные гениальным людям, был доброй душой, не удержался и пообещал старому приятелю «билет в другую жизнь».

Колотвинову оставалось жить от силы месяц-другой, и Мишка стал обдумывать, как сделать так, чтобы выдернуть его из мира Земли, но чтобы при этом никаких подозрений у окружающих не вызывать.

Прообраз Монарха сейчас, в основном, находился дома после перенесённого курса химиотерапии, днём оставался один, и, к счастью, на квартире у него имелся, подключённый к Сети компьютер. Правда, подключение было модемное, а днём нагрузка на телефонные линии часто мешает иметь устойчивое скоростное соединение. Если вообще позволяет таковое.

Поэтому Мишка пошёл даже на то, чтобы протащить туда по согласованию с хозяином квартиры «выделенку».

Мишка держал это в тайне от всех, кроме меня, Монарха и Премьера.

– Ты с ума сошёл! – сказал я. – Сам борешься за непосвящение всех родственников, а сам!… Ну, ладно ты хочешь забрать сюда этого Колотвинова, но ты не думаешь, что он кому-то что-то расскажет? Своим домашним или второму вашему приятелю этому писателю, чёрт побери?

– Попрошу не выражаться так о моём прототипе! – с шутливым возмущением сказал Премьер, поскольку беседа происходила в совершенно неофициальной и сверх конфиденциальной обстановке.

– Да я не выражаюсь, но, всё-таки! Если мы будем так рисковать…

– Да я понимаю, – кивнул уже серьёзно д'Олонго, – хотя и не против повстречаться с тем, с кого Михаил в какой-то степени делал меня. Однако, ты прав: нужно соблюдать осторожность.