Дорсай (№9) - Молодой Блейз

– Нет, благодарю вас, – отказался Блейз, – я все хочу посмотреть сам, без сопровождающих, чтобы иметь возможность составить собственное мнение об увиденном.

– Может быть, вы хотите, чтобы я подсказал вам, на что стоит обратить внимание?

– Нет, ничего не надо. Я посмотрю, что мне захочется, сам.

– Ну что ж, ладно, – сказал Хаммер, когда они выходили. – Но все же я хотел бы поговорить с вами хотя бы еще раз до вашего отъезда.

– Конечно, – ответил Блейз, – прямо в день отлета. Если корабль отправится по расписанию, мы сможем встретиться за ленчем, а потом вы меня отвезете в космопорт.

– С удовольствием, – ответил Хаммер. Блейз широко улыбнулся ему и через мгновение получил в ответ столь же широкую улыбку Хаммера.

Следующие несколько дней Блейз провел так, как и собирался. Он посетил галерею для публики во Второй Палате и заметил, что она не очень отличалась от единственной Палаты Ассоциации.

Видимо, особой разницы между подобными правящими органами вообще не существует.

В этой, правда, было светло и просторно, в куполообразном потолке имелись огромные окна, благодаря которым, как показалось Блейзу, очень приятно находиться и внизу, в зале, а уж для посетителей на галерее это можно считать просто благом. Бросалось также в глаза, что депутаты здесь не были организованы в группы под предводительством неких харизматических деятелей, что было очень характерно для Ассоциации.

Удовлетворенный увиденным, Блейз больше не стал интересоваться правительственными делами, а переключился на деловые круги, на общее состояние городских дел и даже на пригороды. В результате он пришел к заключению, что этот мир гораздо богаче, чем ему казалось прежде.

Планета была вполне готова для великих дел благодаря высокой степени ее индустриализации, но должна была истощить ресурсы гораздо быстрее, чем другие, у которых проблемы были во всем, кроме населяющих их людей. Однако, будучи главным образом сельскохозяйственными мирами, пусть и при небольшом количестве плодородных земель, эти бедные планеты будут деградировать значительно медленнее, чем, скажем, этот мир.

С другой стороны, Ассоциация относилась к одной из трех основных Осколочных Культур, которые были обречены просто потому, что все их силы направлялись почти исключительно на развитие человеческих качеств, присущих представителям данных культур, и по этой причине – менее жизнеспособны, чем миры смешанной культуры, такие как Фрайлянд, Новая Земля или, наконец, сама Старая Земля.

Блейз сказал Хаммеру, что хотел бы провести эти несколько дней до отлета в одиночестве, но в последний вечер Хаммер все же прислал ему приглашение на ужин, где он мог бы познакомиться с другими членами организации, входящими в состав самой первой группы, обосновавшейся на планете. Это приглашение было не из тех, которые стоило отвергать, поэтому Блейз посетил этот ужин, но пробыл очень недолго, сославшись на то, что корабль отправляется на следующий день раньше, чем предполагалось, а ему необходимо хоть немного отдохнуть перед полетом.

Он не стал напоминать Хаммеру об обещанной встрече перед отлетом.

Однако Хаммер, оказывается, не забыл о ней. Утром, в такое время, когда можно было быть уверенным, что Блейз уже встал, он связался с ним; к этому моменту, правда, Блейз был на ногах уже часа два.

– Как насчет очень раннего ленча, после которого я отвезу вас в космопорт? – поинтересовался он.

– Прекрасно, – сказал Блейз, заканчивая связь.

Блейз представлял, сколько идей будоражит воображение Хаммера в эти последние дни. Оказалось, что в своем предположении он очень недалек от истины. За столом, после первых вежливых вопросов о том, интересно ли Блейз провел время, вице-президент наконец выплеснул мучавшие его мысли.

– Всех Иных объединяет одно – это власть. Да, вы правы, говоря о власти над Новыми Мирами. Я долго размышлял об этом, и, похоже, кое с чем надо определиться. Первое – мы никогда особенно не афишировали наше название, хотя и не скрывали, что называем себя именно так. Может быть, теперь нам следует начать стремиться к тому, чтобы название организации постепенно становилось известно на всех планетах?

– Пожалуй, с этим пока лучше повременить, – ответил Блейз. – Хотя здесь, на Фрайлянде, это можно уже делать не слишком широко, но все же заметно, например, когда ваша организация делает благотворительный взнос.

– Да, это неплохая идея, – согласился Хаммер.

– Вы можете также использовать возможность придания себе известности, помогая потенциальным Иным, которые испытывают личные или финансовые трудности, или тем, кто нуждается в лечении, – продолжал Блейз. – И вам даже не понадобится об этом объявлять. При этом вы убьете сразу двух зайцев: те, кто не был связан с организацией, но тем не менее получил от нее помощь, могут потянуться в нее, в особенности если вдруг почувствуют свою принадлежность к людям, рассматривающим себя как элитную группу; и вдобавок начнут повсюду рассказывать остальным о том, что вы для них сделали.

Он остановился, давая время обдумать это Хаммеру. Тот согласно кивнул.

– В принципе среди широкой публики не следует создавать ажиотаж до тех пор, пока мы не наберем силу. Принимая во внимание все, что вы сделали здесь, я представлю вас Данно как достойного руководителя местной организации, само собой учитывая те недочеты, о которых я вам говорил. Но беда в том, что вам пока так и не удалось стать влиятельной политической силой на Фрайлянде.

Хаммер задумался, потом сказал:

– Да, это имеет смысл. Конечно, ничто не мешает нам стать более активными в завоевании должного места, которое позволило бы нам приложить руку ко всему самому важному, что происходит на планете. – Он взглянул на Блейза. – А вы не против?

– Ну что вы, – ответил Блейз. – Ваша инициатива меня бы только обрадовала, но смотрите не перегните палку. На вашем месте я бы вообще пореже упоминал о такой цели, да и то лишь в разговоре с кем-либо из ваших однокашников. Заодно предупредите их не говорить об этом своим студентам.

Хаммер кивнул:

– Понятно. Вы можете полностью доверять мне, Блейз Аренс. Конечно же, мы не будем афишировать то, чем пока не располагаем, а если и придется когда-либо упоминать об этом – то только вскользь.

– Я думаю, вы сумеете завести дружбу с местными политиками – конечно, только дружбу и ничего больше, – продолжал Блейз. – И если они окажутся такими хорошими друзьями, что захотят вам дать в долг или выделить фонды, или еще что-нибудь подобное, то это будет прекрасно.

Вы знаете правила: мы никогда ни о чем не спрашиваем. Могу только предсказать, что, если у вас установятся дружеские связи с большинством тех, кто стоит у власти на этой планете, остальные придут к вам сами.

– Вы так считаете? – спросил Хаммер.

– Да, – ответил Блейз. – А вот когда вся планета окажется в вашей власти, вы сможете открыто говорить о своем превосходстве, и о превосходстве нашей организации над всеми остальными. Но к этому надо еще прийти. Это займет несколько лет, даже если события будут разворачиваться достаточно быстро и отдельные организации будут готовы контролировать свои миры.

– О, я все прекрасно понял, – воскликнул Хаммер. – А по ходу дела мне нужно будет советоваться с Данно или с вами?

– Лучше сначала посоветуйтесь со мной, – заметил Блейз. – Вы же знаете, что Данно чересчур загружен делами.

– Прекрасно, – кивнул Хаммер, – тогда я буду адресовать всю информацию по этому вопросу прежде всего вам.

Блейз посмотрел на свой браслет. Пора было собираться. Они обговорили все, что ему хотелось, и он успешно выполнил все намеченное. Хаммер отвез его в космопорт. В пути Блейз поделился своими впечатлениями о Фрайлянде, его обитателях и даже о местных нравах. Хаммер в свою очередь тоже кое-что добавил к услышанному.

Через полтора часа Блейз уже был в космосе, в кают-компании корабля, который направлялся на Кассиду.

Глава 24

– А, Блейз Аренс! Счастлив приветствовать вас! Большая честь для нас! – раздался голос откуда-то чуть ли не от пола зала прибытия Кассиданского космопорта, и низенький округлый человек лет сорока с расплывшимся в улыбке широким лицом горячо пожал Блейзу руку. – Я Химанди Мессер. Вы ведь ожидали, что я буду встречать вас здесь?

– Вообще-то да, – ответил Блейз. Они с Химанди некоторое время переписывались, и по письмам Блейз пытался определить, кто были его родители. Но это так и не удалось. Сейчас же было очевидно, что он ведет себя как настоящий экзот.

– Неужели вы прибыли прямо с Фрайлянда?! – воскликнул Химанди, наконец отпустив его руку. – Я-то думал, что вы сделаете остановку на Ньютоне.

– Почему? – поинтересовался Блейз. Химанди глубоко вздохнул:

– О, я просто подумал, что раз уж вы залетели в такую даль, то вполне могли бы провести хоть какое-то время на Ньютоне. Ведь это такое замечательное место…

– Нет, – ответил Блейз, – я уже устал всем повторять, что это ни в коем случае не развлекательная поездка. Все мои визиты носят исключительно деловой характер.

– Понимаю, понимаю… Ну конечно… – бормотал Химанди, углубляясь вместе с Блейзом в лабиринты терминала. Блейз догадался, что стояло за вопросом о возможном посещении Ньютона – у большинства жителей Кассиды этот вопрос стал почти рефлекторным.

Кассида была технологическим миром; здесь готовили специалистов, затем они работали, а когда планете это было выгодно – отправлялись на другие планеты, например на Ассоциацию, для осуществления каких-либо сложных технологических проектов.

Ньютон же представлял собой мир ученых, чьи исследования финансировались из средств, полученных за патенты на научные открытия и изобретения. А на Кассиде имелись все возможности для превращения этих изобретений в нечто вещественное, что можно было выгодно продать другим мирам, включая и Старую Землю.

Несмотря на несколько веков совместного существования этих двух соседних миров, некоторые ученые Ньютона по-прежнему смотрели на жителей Кассиды свысока. Кассидане же, в свою очередь, вели себя несколько униженно по отношению к ньютонцам.

Еще до поездки Блейз ознакомился с правительственными структурами обеих планет. На Ньютоне верховным органом был Совет Губернаторов, состоящий из двенадцати человек.

Имелась еще и Палата представителей, столь многочисленная, что могла собираться только раз в год на огромном подземном стадионе. За очень редкими исключениями, ее члены – в основном ученые высокого ранга с блестящей репутацией – просто одобряли решения, уже принятые Советом Губернаторов на протяжении года.

На Кассиде также существовала двухпалатная система правления. Но по количеству членов нижняя палата всего лишь в два раза превосходила верхнюю, поэтому законотворческая деятельность не прекращалась почти весь год.

Кроме того, на Кассиде нижняя палата имела гораздо больше возможностей изменять решения верхней палаты. У Блейза по поводу Кассиды имелись свои соображения. Он предполагал, что реальной властью обладает верхняя палата и поэтому организации следовало именно на ней сосредоточить основное внимание.

Помимо того, учитывая специфику хозяйственной ориентации планеты, организация должна была иметь связи, а также оказывать влияние и на мир бизнеса и коммерцию.

Блейз слушал и не слышал, что говорит ему Химанди Мессер. Но тут этот человек, семенящий рядом с ним, стал задавать вопросы, которые все-таки требовали ответа.

– …чего бы вы хотели в первую очередь? Отдохнуть? Поесть? Или, может быть, мы зайдем куда-нибудь и за легкой закуской вы бы мне поподробнее рассказали о своих планах?

– Да, пожалуй, так мы и сделаем, – согласился Блейз.

– Отлично, отлично! – сказал Химанди, нажимая кнопки на своем браслете. – Я отправил ваш багаж в «Элизиум». Вам там понравится. Это наш лучший отель. Ну а то место, куда мы направляемся, как раз недалеко от отеля. – Идемте.

Блейз последовал за ним на стоянку, где они сели в машину Химанди на магнитной подушке. Данно вполне мог бы иметь такую машину вместо своего более дешевого ховеркара, но тогда неизбежно привлек бы лишнее внимание к своей особе.

Блейз подумал, что из тех же соображений Химанди тоже не следовало бы пользоваться такой дорогой машиной.

Однако, когда они выехали на автостраду, Блейз заметил, что большинство кассиданцев предпочитают именно такие машины. Кассида была гораздо более богатой планетой, чем Ассоциация, и поэтому машина Химанди здесь совершенно не бросалась в глаза.

Ресторан, куда Химанди привез Блейза, находился в отеле, но не в «Элизиуме», где для него был заказан номер, а по соседству с ним. Уютный зал весьма подходил для переговоров: Блейз, проходя мимо группы людей, заметил, что даже на расстоянии нескольких футов голосов абсолютно не было слышно. Очевидно, зал был оборудован какой-то скрытой звукоподавляющей аппаратурой – совсем не удивительно для такой технически развитой планеты.

Усевшись за столик, они заказали напитки и легкую закуску. Блейз выбрал безалкогольное имбирное пиво, Химанди – какой-то алкогольный напиток, который пил с таким же удовольствием, как и Данно, хотя и не в таких количествах, какие обычно поглощал тот.

– Скажите мне, пожалуйста, – снова спросил Химанди, что вы хотели бы сделать в первую очередь? Может быть, сейчас вам лучше будет отдохнуть? А вечером или завтра мы устроим обед, на котором вы познакомитесь с наиболее достойными членами организации. Или, может быть, желаете осмотреть город?

– Я думаю, что надо начать сверху, – сказал Блейз. – Я бы хотел посетить ваш офис, ваш кабинет и, разумеется, информационный центр.

– Конечно! Конечно! – воскликнул Химанди. – Значит, вы хотите посмотреть файлы. Очень хорошо. Разумеется, очень хорошо. И конечно, вас интересуют секретные файлы?

В голове Блейза словно прозвучал тревожный сигнал. Вряд ли известие о том, что он настаивал на просмотре секретных файлов Хаммера, попала к Химанди раньше, чем прилетел сам Блейз. Правда, могло быть и письмо, которое, возможно, доставил корабль, прибывший на Кассиду прежде, чем Блейз вылетел с Фрайлянда.

Но это предполагало, что Хаммер лично написал Химанди. Подобное практически исключалось. У глав различных организаций Иных, как правило, не было причин вести тайную переписку друг с другом. Если же считать данное предложение вполне искренним, то, скорее всего, это просто попытка отвлечь внимание Блейза.

– Я хочу посмотреть все, – дружелюбно произнес Блейз. – Я совсем не устал, и после того, как мы поедим, почему бы нам сразу не отправиться в ваш офис?

– Да! Именно так! – согласился Химанди. Офис Химанди в принципе ничем не отличался от офиса Хаммера или Данно. Химанди представил Блейза служащим – здесь это были мужчины – и провел его в свой кабинет, который по сравнению с кабинетами Хаммера и Данно выглядел по-спартански, но был по-своему элегантен, хотя и в восточном вкусе.

Затем они прошли в информационный центр.

– С чего вы хотели бы начать? – поинтересовался Химанди.

– Я просмотрю все файлы, – ответил Блейз.

– Если вы не настаиваете, чтобы я находился здесь, – сказал Химанди, – то я с вашего разрешения займусь делами у себя в кабинете.

– Ваше присутствие не обязательно, – заметил Блейз. – Но будьте неподалеку: вдруг у меня появятся какие-то вопросы.

– О, конечно. – Химанди вышел, аккуратно закрыв дверь.

Блейз изучил значительное количество открытых файлов: они мало чем отличались от подобных у Хаммера и Данно, поэтому он мог их просматривать гораздо быстрее, чем раньше. В основном он искал ссылки, которые могли вызвать у него вопросы.

Занимаясь подобным делом, Блейз всегда чувствовал приятное возбуждение. Это напоминало полет на небольшой высоте с огромной скоростью над хорошо известной территорией, когда требуется обращать внимание только на что-то необычное или новое.

В данном случае его удивило то, что члены организации контактировали почти исключительно с членами нижней палаты. Блейз не мог найти объяснения в содержании файлов, почему они так неразумно ограничивали себя. Он просто запомнил это, чтобы потом как следует обдумать.

Менее чем через два часа он вошел в кабинет Химанди. Увидев Блейза, вице-президент поднялся из-за стола.

– Ну что? Нужна какая-нибудь помощь?

– Пожалуй, нет, – ответил Блейз. – Просто я закончил работать с общими файлами и готов начать просмотр секретных.

Химанди недоверчиво взглянул на него.

– Но… За это время вы просто не могли просмотреть все эти файлы. Я считал, что вам понадобится несколько дней, может быть, даже неделя.

– Я уже предупреждал Хаммера Мартина, который возглавляет нашу организацию на Фрайлянде, а теперь то же самое могу сказать и вам: я читаю очень быстро. Так как насчет секретных файлов…

– Да, разумеется, – кивнул Химанди и поспешил в информационный центр.

Блейз стоял и смотрел, как Химанди набрал код, и на экране дисплея появилась надпись: СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО. ТОЛЬКО ДЛЯ ЛИЦ, ИМЕЮЩИХ ДОПУСК.

Химанди поднялся с кресла, улыбаясь:

– Теперь можете смотреть эти файлы точно так же, как и предыдущие. Только они гораздо короче.

– Благодарю. – Блейз уселся перед экраном. – Значит, это не займет много времени.

Не поворачивая головы, он услышал, как за Химанди закрылась дверь.

Он начал изучать секретные файлы. В основном это были досье на ряд лиц из правительственных, деловых и военных кругов, а также на всех членов здешней организации Иных. Наверняка пришлось немало потрудиться, чтобы собрать такую подробную информацию о людях, работающих под началом Химанди.

Но не это привлекло внимание Блейза: его заинтересовал тот факт, что здесь были файлы на множество политиков из верхней палаты. Отсюда следовало, что Химанди поддерживал контакты с наиболее влиятельными членами правительства лично. И это означало, что на долю его подчиненных оставалась лишь мелкая сошка.

Блейз быстро закончил просмотр секретных файлов. Немного отдохнув, он встал и отправился в кабинет Химанди. Его хозяин все еще сидел за столом. Как и в прошлый раз, при виде Блейза он резво вскочил на ноги.

– Вы в самом деле закончили с секретными файлами? – недоверчиво поинтересовался он.

– Да, – кивнул Блейз. – Теперь, я думаю, мне лучше отправиться в отель и немного поспать. Вы могли бы организовать мне пропуск на галереи для посетителей в обеих палатах?

– Да, конечно! – сказал Химанди, и они направились к выходу из офиса.

Многокомнатный номер в отеле «Элизиум» оказался излишне велик для Блейза и роскошен до неприличия. Блейз заказал легкий ужин. Химанди уже ушел. За окном начинались ранние сумерки.

Он действительно собирался сделать то, о чем говорил Химанди, – уснуть, чтобы во сне материал, собранный сегодня, как следует улегся в голове. Блейз обнаружил, что лучше всего это получается во время сна.

Но в этот момент раздался звонок телефона.

– Слушаю? – произнес Блейз.

– Блейз Аренс? – спросил незнакомый мужской голос.

– Да, я вас слушаю.

– У нас есть для вас сообщения, полученные межпланетной почтой. Они только что пришли. Принести их вам?

– Откуда они?

– На одном написано «Ассоциация», на другом – «Сета». Так как, доставить их вам?

– Да, – ответил Блейз.

Глава 25

Через пять минут в номер позвонили, и посыльный вручил ему письма. Блейз, не уверенный в том, принято ли здесь давать чаевые, решил действовать наверняка и отблагодарил посыльного. На разных планетах обычаи были разные: где-то чаевые просто вымогали, а где-то – они считались чуть ли не оскорблением. Здесь, похоже, они таковым не считались: служащий улыбнулся, поклонился и вышел.

Блейз посмотрел на конверты обоих писем: они были надписаны от руки разными, хотя и похожими, почерками. То, которое пришло с Сеты, было отправлено два стандартных месяца назад. Другое, с Ассоциации, пропутешествовало всего полторы недели.

Блейз решил начать с более давнего письма. Внутри конверта оказался еще один – военного образца, также адресованный ему, с обратным адресом в виде кодированного номера. Он вскрыл его и посмотрел на последнюю страницу письма, – оно оказалось от младшего сына Генри Уилла. Два листа были плотно исписаны с обеих сторон – вероятно, существовало ограничение на длину письма. Конечно, Уилл так или иначе должен был угодить в армию. Блейз прочел следующее:

«Дорогой Блейз, не могу сообщить, где мы находимся, да это и не имеет особого значения. Два месяца назад был призыв в нашем округе, время обучения пролетело незаметно, и вот я нахожусь на Сете в войсках, которым вскоре, возможно, предстоит участвовать в сражении, хотя, может быть, и нет. С нами такие вопросы не обсуждают.

Я уже написал Джошуа и отцу и решил написать еще и тебе просто потому, что не знаю, когда представится следующая возможность и вообще – что нас ждет.

Мне просто хотелось, чтобы ты знал, как мне не хватало тебя после того, как ты покинул ферму. Джошуа всегда был сильнее меня – то есть стоял сразу после отца, но ты тоже оказался сильным, хотя и в другом смысле. Когда я думаю о нашем детстве, я вспоминаю, насколько спокойно я чувствовал себя рядом с вами и отцом. Я всегда был слабым. И боюсь, что и сейчас я такой же.

Я знаю, что мой долг перед Господом – служить в одном из экспедиционных корпусов и что деньги, уплаченные за нас, помогут всем тем, кто остался дома. Но я ни с кем здесь так особенно и не сблизился, поэтому без отца, Джошуа и в особенности тебя я частенько чувствую себя очень одиноким. Я вверяю свою судьбу Господу, но мне, похоже, не хватает твоего понимания вещей. Я иногда думаю, что, если бы я лучше понимал, почему Бог сделал так, что меня послали сюда, я был бы и гораздо лучшим Его солдатом.

Ты наверняка разобрался бы в этой ситуации, окажись ты в ней, а будь ты здесь и объясни ее мне, я не чувствовал бы себя таким одиноким. Конечно, приятно даже писать тебе – похоже на то, будто ты рядом и я с тобой просто разговариваю. На этих листочках, которые нам выдают, места мало, поэтому я заканчиваю.

Да пребудет с тобой Господь и мои молитвы.

С любовью, Уилл».

Вопреки своим обычным привычкам, это письмо Блейз прочитал несколько раз, вглядываясь в слова и стараясь представить себе, как Уилл в черном мундире солдата экспедиционного корпуса где-то на Сете на импровизированном столе вроде доски, лежащей у него на коленях, пишет это письмо. Уиллу, должно быть, около восемнадцати, но в этом письме чувствовалось еще очень много детского; он всегда казался гораздо младше своего возраста.

Наконец Блейз отложил письмо и распечатал второе. Оно было написано дней десять назад четким почерком Джошуа.

«Дорогой Блейз.

Я пытался позвонить тебе в Экумени из магазина, но мне сказали, что тебя сейчас вообще нет на планете. Тогда я написал это письмо и попросил Данно отправить его тебе туда, где ты будешь находиться.

Пишу тебе я, потому что знаю, что отцу трудно сделать это. Сам он меня об этом не просил, но когда я собрался позвонить, а потом написать письмо, он не возражал. Я думаю, что ему стало легче оттого, что я взял это на себя.

Отец и я всегда ощущали сильную добрую руку Господа, простертую над нами. И то, что Уилл временами этого не осознавал, вовсе не было его заблуждением. Может быть, если бы наша мать не умерла, когда он был еще таким маленьким, он чувствовал бы себя более защищенным в своей Вере. Но этого не случилось, и поэтому я знаю, как ему было тяжело, когда его призвали.

Я разговаривал в нашем местном призывном комитете и убеждал их взять вместо него меня, потому что мне в армии было бы гораздо легче. Но они решили, что я нужнее на ферме, потому что фермы имеют важное значение в обеспечении планеты продовольствием, и поэтому я должен остаться дома. На эти должности их поставил Господь, и я не мог спорить с ними.

Я хотел подождать, когда ты вернешься и приедешь к нам на ферму, и тогда я просто скажу, что его нет. Но сегодня мы получили известие о том, что Уилла вместе со всем его отрядом взял к себе Господь во время боевых действий на Сете в местности, чье название в письме было вычеркнуто. Так мы и не знаем, где именно погиб Уилл.

Я чувствую, что ты должен узнать о гибели Уилла как можно скорее, и поэтому пишу это письмо. Ведь брат очень любил тебя, как и все мы, хотя нам и было досадно, что тебе так и не удалось найти дороги к Богу. Но ты наверняка помнишь слова отца, что каждый мужчина и каждая женщина принадлежат Господу независимо от того, знают они это или нет. Я должен радоваться, что Уилл предстал пред лицом Господа, хотя я и скорблю молча, как и отец. Когда ты вернешься на Ассоциацию и в Экумени, мы будем очень рады, если ты хоть ненадолго приедешь к нам. Мы так давно не виделись. Благослови тебя Бог.

Джошуа».

Блейз положил письмо Джошуа на письмо Уилла. Он замер, уставившись перед собой, но ничего не видя. Затем взял оба письма и понес их в спальню, чтобы убрать в чемодан. И потом еще долго стоял, глядя в открытый чемодан…

Потом вдруг у него вырвался дикий крик. Молниеносным движением он повернулся на одной ноге, а второй ногой ударил в стену спальни.

Раздался страшный треск, и во все стороны полетела штукатурка. В стене, которая была просто перегородкой из деревянных брусьев, образовалась дыра размером в два его кулака.

Он выпрямился, посмотрел на то, что натворил, и вдруг мрачно рассмеялся. Подойдя к телефону, он позвонил администратору.

– Я только что проделал дыру в стене. Пришлите кого-нибудь, чтобы ее заделать.

На другом конце провода возникло замешательство, но немного погодя до него донесся достаточно уверенный голос:

– Не хотите ли на время ремонта переселиться в другой номер?

– Нет, – ответил Блейз, – просто пусть кто-нибудь придет и починит стену.

Он отправился в гостиную, а из нее вышел на балкон. Облокотившись на облицованное камнем ограждение, он стал смотреть на огни раскинувшегося внизу города.

Но он не видел этих огней: перед ним, как живой, стоял Уилл. Как он бросился к нему в тот момент, когда Данно навсегда увозил его с фермы! Еще какое-то время он позволял памяти удерживать перед своим внутренним взором эту картину, затем усилием воли отогнал ее. Он не должен давать волю эмоциям. Просто ему еще никогда не приходилось переживать потери кого-то из близких, и это потому, что, за исключением матери, он никогда ни с кем не сближался.

Блейз всегда считал, что не способен сродниться ни с кем. Даже с Данно – потому что знал склонность брата к фальши, унаследованную от матери. Но неожиданно оказалось, что он все-таки подвержен этой слабости. Как же ему избавиться от нее? Разумеется, следует просто держаться подальше от других людей. Только тогда он сможет ясно видеть все происходящее и трезво оценивать его.

Раздался звонок в дверь: двое одетых в рабочие комбинезоны людей представились ночными дежурными ремонтниками. Он впустил их и отправился к телефону в гостиной.

– Я передумал, – сказал он администратору. – Я согласен перейти в другой номер.

Через десять минут появился служащий, чтобы проводить его и перенести багаж.

Оказавшись на новом месте, Блейз бросился в постель и – почти сразу – заснул здоровым сном.

Он уже встал, оделся и был готов к завтраку, когда позвонил телефон. Это оказался Химанди.

– Я подумал, что вы, может быть, захотите позавтракать со мной.

– Согласен, – ответил Блейз.

Он отправился вниз в буфет, где сразу заметил Химанди. Тот сидел за столом в ожидании. Блейз расположился рядом, и они заказали завтрак.

– Я слышал, ночью что-то произошло со стеной вашего номера, – сказал Химанди после того, как они обменялись приветствиями.

– Да, – спокойно отозвался Блейз, – ночью что-то произошло со стеной моего номера.

Говоря это, он в упор посмотрел на Химанди и не отвел взгляда, даже закончив говорить.

Химанди опустил глаза.

– Поймите, – произнес он. – Просто местная организация желает, чтобы вы не испытывали никаких неудобств. Если у вас возникнут какие-то проблемы, просто свяжитесь со мной.

– Надеюсь, их не будет, – ответил Блейз. Химанди порылся в карманах и передал Блейзу две визитки, что обычно прицепляют на грудь.

– Одна – для нижней палаты, другая – для верхней, – пояснил он. – В здании есть указатели, как пройти на галереи для посетителей.

– Благодарю вас, – кивнул Блейз и убрал визитки в карман. Они еще немного поговорили о погоде и некоторых других столь же малозначительных вещах. Раз или два Химанди пытался изменить тему разговора и побеседовать о деловой части визита Блейза. Но тот, казалось, был глух к этим намекам и продолжал разглагольствовать о пустяках.

Они расстались, когда Блейз в вызванном автомобиле отправился к правительственному зданию.

На галерее нижней палаты он пробыл недолго: зал был заполнен едва на четверть. В верхней же палате он задержался подольше. В почти пустом зале четверо или пятеро депутатов слушали чье-то выступление. Блейз тоже послушал немного, а потом покинул галерею и отправился искать телефон.

Найдя его, он позвонил Химанди в офис.

– Я хотел бы поговорить с директором Альбертом Чином. Это один из ваших клиентов. Вы сможете прямо сейчас организовать с ним встречу минут на пятнадцать?

– Если только он у себя в офисе, – ответил Химанди. – Я попробую. Перезвоните, пожалуйста, примерно через полчаса. Кстати, на первом этаже есть очень хороший ресторан. Вы можете спуститься и подождать там.