Глава 13

Вскоре они нашли небольшую, поросшую папоротником полянку, где крошечный ручеек с чистой холодной водой пересекал тропу. С того места, где они уселись, им открывался вид на долину, поросшую лесом, метрах в ста под ними. Аманда достала сушенные фрукты, куски кукурузной лепешки и ломти хлеба, по вкусу напомнившие Хэлу то растение, которым Аманда угощала его вчера. Все это хорошо пошло с ледяной водой из ручейка.

Они потратили на еду не больше двадцати минут. Примерно через час Процион должен был показаться над вершинами гор, и благодаря прозрачному воздуху казалось, что они находятся всего в нескольких сотнях метров. Они с Амандой продолжили путь.

– Мы уже давно не видели никого, если не считать человека у пруда, – сказал Хэл. – А бывают ли здесь люди вообще?

– Насколько я знаю, нет. Именно поэтому Гильдия Придела здесь и обосновалась. Просто в этих местах не слишком много возможностей прокормиться, – ответила Аманда. – Да, на горных лугах можно пасти скот, но экзоты никогда не были пастухами – даже когда только-только обосновались на планете; они и не испытывали в этом необходимости. Даже до оккупации ты не увидел бы в горах никого, кроме какого-нибудь путешественника. Но теперь оккупанты не позволяют местным жителям совершать путешествия без особой причины – и особого разрешения. Так что пока мы не доберемся до Гильдии Придела, мы не должны никого встретить.

Дорога давно уже сделалась тропой, а теперь и совсем исчезла. Казалось, будто Аманда ориентируется по памяти или по каким-то незаметным ему знакам. Хэл внимательно смотрел под ноги. Следопытство входило в то многое, что ему преподали наставники, так что глаз у него был достаточно наметан, чтобы заметить даже незначительные признаки того, что кто-то проходил здесь до них. Время от времени такие признаки действительно попадались – крохотная отметка на земле или сломанная ветка, – но они были редки и неприметны.

Поэтому он прекратил их поиски и позволил себе просто наслаждаться прогулкой по горам.

А она понравилась бы любому, выросшему в горах – что вдвойне относилось к Хэлу. Как Донал, он вырос в горах на Дорсае, где находился его дом, Форали, а как Хэл он до шестнадцатилетнего возраста жил в Скалистых Горах Северной Америки, на Земле. Так что возвращение в горы теперь пробудило в нем такой восторг, какого он не испытал бы ни в какой другой местности. Его ноздри вдыхали чистый, ясный воздух, а походка сделалась размашистей.

– Ты можешь теперь замедлить шаг, – сказала Аманда. – Мы некоторое время будем идти вдоль реки, а местность здесь почти ровная.

– А я чересчур спешил? – удивился Хэл. Ему сделалось неловко.

– Для меня это не страшно. Но нам осталось пройти еще порядочное расстояние и под конец предстоит самое настоящее восхождение. Лучше побереги силы.

Они оказались посреди полосы деревьев и кустарников, перемежавшимися стеблями ярко-зеленого папоротника метровой высоты. Эта полоса почти полностью заполняла лощину между двумя круто вздымавшимися вверх лесистыми склонами.

Здесь исчезнувшая было тропа появилась снова – очевидно, ею постоянно пользовались. Почему же она проходила там, где обычные путники, как правило, не появлялись?

Размышления Хэла прервало легкое прикосновение к его левой руке. Он взглянул на Аманду, а та указательным пальцем дотронулась до внешнего края своей левой брови, как будто хотела смахнуть какое-то мелкое насекомое. Этим жестом она давала Хэлу понять, что кто-то наблюдает за ними, двигаясь параллельно тропе с этой стороны. Это существо – кем бы оно ни было – делало так намеренно, потому что передвигалось вровень с ними, прячась среди деревьев и кустов.

Хэл уголком глаза начал следить за левой стороной тропинки. Через некоторое время он понял, что кто-то прячется в листве, но скорее по едва слышным звукам и легкому шевелению папоротников и веток – неизвестное существо явно старалось двигаться так можно тише.

Он взглянул на Аманду, вопросительно приподняв бровь.

Та недоуменно покачала головой и быстрыми, чуть заметными жестами рук стала передавать сигналы.

– (Я думаю, это существо – человек; ребенок, или ростом с ребенка), – сказала она этим безмолвным языком. – (Оно по какой-то причине заинтересовалось нами. Как раз впереди нас находится поляна, на которой только кусты и папоротник. Давай усядемся там, как будто мы решили передохнуть и попробуем выманить его на открытое место.)

Хэл мигнул в знак согласия и вскоре, когда они оказались на середине этой поляны, Аманда зевнула, слегка потянулась и остановилась. Хэл также остановился.

– Давай присядем ненадолго, – отчетливо произнесла она. Преследователь наверняка ее услышал. – Спешить нам некуда.

Она остановилась у небольшого холмика, поросшего папоротником – более мелким, чем тот, что рос среди деревьев. Это было естественное место для привала. Хэл подумал, что здесь можно было бы устроить великолепную постель для них с Амандой. Они уселись на холмике, скрестив ноги, лицом друг к другу.

– Счет! – сказала Аманда. – Моток.

Теперь она переключилась на «краткий язык». На Дорсае какое-то количество кодовых слов было известно всем, так как они могли пригодиться, если двое дорсайцев на чужой планете хотели обменяться информацией в пределах слышимости других и не желали быть понятыми теми. Кроме того, у каждой семьи, как правило, имелся собственный код. Морганы и Гримы, росшие рядом и детьми игравшие вместе, знали большинство кодовых слов друг друга. Кроме того, подросткам доставляла особое удовольствие возможность обмениваться тайной информацией под носом у взрослых.

По сути Аманда только что сказала следующее:

«Ты мог бы разговаривать так, чтобы тот, кто следит за ними, ничего не понял. Возможно, нам удастся так подманить его поближе».

– Верно, – ответил Хэл. Не было причины не воспользоваться понятным словом, поскольку несколько таких слов могли соблазнить преследователя подойти поближе, чтобы понять общее содержание разговора.

– Сапог крошка кот, – добавил он. Он указывал на то, что их двое, и так как следивший За ними не был крупен и силен, поймать его сможет один из них, в то время как другой перекроет ему путь к бегству. Оставалось выяснить, кто будет ловить, а кто препятствовать бегству неизвестного.

Аманда слегка улыбнулась.

– Раз! (Преследовать буду я), – сказала она. – Дом вмиг (Ты остаешься здесь и приготовишься на случай, если наш преследователь вернется сюда).

– Р, – согласился он. Аманда сможет быстрее пробираться по такой местности, чем он. – Цель!

Последнее слово должно было напомнить ей, что следящий за ними подобрался достаточно близко и теперь можно попытаться поймать его.

– Р, – сказала Аманда. – Раз-С.

Этот ответ подтверждал, что старшим является она; и она выберет момент, чтобы начать преследование. Тем временем, хотя и казалось, что они пристально смотрят друг на друга, боковым зрением они следили за своим преследователем, который и в самом деле подобрался к ним поближе, чтобы попытаться понять их странную беседу.

– Шепот стена (Я слышала разговоры о ней, но никогда не смогла узнать ничего определенного), – сказала Аманда. Теперь оба они краем глаза отчетливо видели, кто же следит за ними. – Юн.

То, что она была «юная» – девочка-подросток, было несомненным – поскольку, если не считать обвязанной вокруг талии высохшей темно-зеленой лозы со стручком посередине, она была совершенно обнажена, но ее нагота воспринималась как естественная. Лоза казалась скорее украшением, чем частью одежды; хотя сейчас она явно использовала эту половинку стручка как карман, в котором лежали камни, приблизительно вполовину меньше ее кулака. На вид ей было не больше двенадцати-тринадцати лет – если только ее физическое развитие было нормальным.

– Неси! – выкрикнула Аманда, что приблизительно означало: «нам надо увести ее отсюда туда, где о ней кто-нибудь позаботится!»

– Р, – ответил Хэл.

Он автоматически согласился с Амандой – и тут же она вскочила на ноги и помчалась за девочкой.

Аманда бежала быстро – очень быстро. Но девочка мчалась почти как ветер. Она явно знала здесь каждый клочок земли и бежала зигзагами, как заяц, проскальзывая в промежутки между деревьями, достаточные для нее, но непроходимые для взрослого. Через несколько секунд обе они уже затерялись среди деревьев.

Однако, судя по шуму, который они производили, они снова повернули в его сторону, и Хэл внезапно увидел девочку, бежавшую со всех ног. Похоже, она должна была пересечь тропу метрах в двадцати от Хэла. Он вскочил на ноги и побежал ей наперерез.

Девочке удалось от него увильнуть. Из чистого упрямства Хэл следовал за ней еще метров пятьдесят, а потом смирился с тем, что она с каждым шагом отрывается от него и уже находится вне пределов досягаемости. Он медленно направился назад к тропе и к Аманде, переводя дыхание.

Аманда ожидала его, стоя на холмике, на котором они раньше сидели.

– Чтобы окружить и поймать кого-нибудь вроде нее, понадобился бы десяток человек с сетями, – сказала Аманда, когда Хэл оказался рядом. В отличие от него ей уже удалось отдышаться. – На этой высоте круглый год стоит умеренная температура. И все же Бог ведает, как ей удается выжить в одиночку. Она не могла так одичать и отощать за одно лишь лето. Она как животное – возможно, животного в ней теперь больше, чем человеческого. Так или иначе, вина тут тоже лежит на оккупантах. В былые времена ее давным-давно бы нашли и вернули к людям.

– Р, – сказал Хэл, пытаясь перевести дух. Он все еще ощущал раздражение из-за того, что находится в неважной форме, несмотря на то что в Энциклопедии он ежедневно занимался гимнастикой. – Я думаю, мы можем отправляться дальше.

– Пожалуй, – согласилась Аманда. Они продолжили путь в угрюмой тишине. Лощина, по которой они шли, стала все круче и круче подниматься вверх. И внезапно, пройдя через маленькую, густую рощицу они оказались перед почти вертикальной стеной коричневого известняка, уходившей вверх.

Аманда повела Хэла вперед, и он увидел, что внизу в скале было множество впадин.

– Сюда, – сказала она, подведя его к одному из темных отверстий. Чтобы пробраться внутрь, им пришлось нагнуться. Хэл последовал за ней, думая, что это вход в пещеру, но внезапно проход повернул в сторону, и он увидел перед собой свет. Они вышли наружу, и далеко наверху увидели солнечный свет, как будто очутились в каменном колодце.

Хэл заметил, что рядом с отверстием, из которого они выбрались, находился большой полукруглый валун. Похоже было, что его можно было перекатить и, как пробкой, заткнуть это отверстие. Они продолжили путь вверх, пробираясь между глыб коричневого известняка, и через некоторое время присели отдохнуть на небольшом ровном участке.

– Далеко ли еще? – спросил Хэл, прикрывая ладонью глаза, чтобы взглянуть на каменную стену, по которой они взбирались. – Я не вижу никаких признаков построек, и… – Он перевел взгляд на Процион, переместившийся к западу. – …солнце вот-вот окажется позади этих пиков; думаю, не больше, чем через пятнадцать минут.

– Ты не видишь ничего потому, что не должен ничего увидеть, – сказала Аманда. – Но ты прав насчет пятнадцати минут. Нам их хватит.

Хэл взглянул наверх и только сейчас увидел – всего лишь в десятке метров над собой – край уступа. Этот уступ шел в обе стороны, насколько хватало взгляда, и был, как теперь понял Хэл, довольно широким.

Он не заметил его прежде, потому что свет заходящего солнца усиливал иллюзию сплошной каменной стены, уходящей вверх. Теперь же солнце опустилось настолько, что и сами они и нависавший над ними участок склона оказались в тени. А уступ, должно быть, все еще оставался на свету, потому что Хэл сейчас обратил внимание на его край, освещенный солнцем.

Видя, что конец пути уже близок и место, куда они направлялись, превратилось в реальность. Хэл понял, что наконец найдет ответы, которые он хотел услышать от Аманды раньше.

– Подожди! – попросил он ее. Он остановился, и Аманда, шедшая впереди, также остановилась и обернулась к нему.

– В чем дело? – спросила она.

– Сейчас, возможно, у меня последняя на какое-то время возможность поговорить с тобой наедине. – Собственные слова показались ему неуклюжими, но их надо было произнести. Когда Там Олин тогда, в Энциклопедии, говорил с тобой о вере, что он имел в виду? И о чем ты перед самым нашим уходом сказала Рух и Аджеле, повернувшись к ним?

Она непривычно пристально и долго смотрела на него – как будто пыталась увидеть что-то, глубоко скрытое у него внутри.

– Скажи мне, – произнесла она наконец, – ты идешь дальше? Или поворачиваешь назад – даже в этот момент?

– Почему я должен повернуть назад?

– А ты повернул бы – сейчас?

Хэл некоторое время подумал.

– Нет, – ответил он, – я хотел попасть сюда. И хочу до сих пор.

– Хорошо, – кивнула она, – потому что ты должен был сам, добровольно, принять решение прийти сюда. Потому что ты хотел прийти.

– Хотел. И ты это знаешь.

– Я должна была убедиться, – сказала она. И после небольшой паузы продолжала:

– Понимаешь, когда я задержалась, чтобы поговорить с Рух и Аджелой, то затем, чтобы сообщить им, что теперь все будет в порядке и есть надежда, что ты найдешь в конце концов Созидательную Вселенную.

Хэл удивленно посмотрел на нее.

– Как ты могла обещать им что-либо подобное? Я не могу гарантировать, что надежда есть – и ты это знала. А даже если и мог, никому не дано знать наверняка!

– О, Хэл! – Она внезапно обняла его и опустила голову ему на грудь. – Разве ты не понимаешь? Ты довел себя до изнеможения, пытаясь пройти сквозь стену в том месте, где это невозможно сделать. Там, в Энциклопедии, ты видел, что все остальные крайне утомлены, но в себе ты того же не замечал! Ты должен отступить назад от этой проблемы и подождать, когда в голову тебе придет другой способ. Именно поэтому тебе и пришлось отправиться сюда! А что касается другого вопроса, я знаю только то, что видел Там. А видел он больше чем, когда-либо видела я, – потому что он находится на пороге смерти. Но когда он сказал мне, что же увидел он, то и я смогла увидеть то же самое: настанет момент, когда я должна верить в тебя и почему должна верить. Ты в конце концов победил бы – но гораздо большей ценой, чем кто-либо из нас может вообразить. И путь к этой победе – здесь; я чувствую это!

– Какой ценой?

– Я не знаю! – сказала она, все еще держа его в объятиях. – Она недоступна моему воображению, и, думаю, даже воображению Тама. Но когда он сказал мне, я смогла ощутить ее – как и он смог; и я поняла кое-что еще. Но об этом я не могла бы рассказать тебе до тех пор, пока ты не решишься и не появишься здесь.

Аманда остановилась, как будто у нее внезапно перехватило дыхание.

– Что еще? – спросил он.

– Твой следующий шаг на пути к тому, что заставил меня увидеть Там. А теперь ты решился отправиться сюда, в Гильдию Придела, добровольно, по собственному выбору.

Аманда разомкнула объятия.

– Хэл, – сказала она, – слушай меня! Там умрет умиротворенным, если тебе когда-либо удастся сделать то, к чему ты стремился с самого начала. Ты обязан найти Созидательную Вселенную прежде, чем он умрет. Только это оправдает его жизнь в его собственных глазах, а он должен умереть оправданным. Если ему это не удастся, ты никогда не сможешь найти то, что ты хотел!

Хэл пристально посмотрел на нее.

– Не спрашивай меня, почему! – сказала она. – Я не знаю почему! Я знаю только то, во что верит Там, – и я знаю, что он прав.

Мысли Хэла перебегали от одного к другому. Теперь, когда его интуитивная логика получила отправную точку, мозг начал предлагать ответы. То, что он узнал от Аманды, имело смысл.

До тех пор пока Абсолютной Энциклопедии не найдут окончательное, практическое применение, характер этого применения остается неясным. Что-то неопределенное, скорее мечта, передавалось от Марка Торре к Таму и от Тама к Хэлу. Цепочка причин и следствий, связанных с этой нереальной и пока еще не сформировавшейся целью, может прерваться со смертью Тама, если тот будет считать, что умирает до того, как эта цель наконец достигнута. А для Хэла это означало, что вся его жизнь и все совершенное им привели к искажениям в историческом развитии, оказались дорогой, ведущей в тупик.

Хэл ощутил внезапную слабость. Лишь только он имел возможность выбора. Ни Торре, ни Там не могли оставить свою работу – после того как приняли ее на себя. А он мог – и должен был так поступить – прежде, чем ему представится возможность найти ответ, который искали они все. Или же никакой свободной воли не существовало. И будущая история оказывалась предопределенной.

А это было не так. Будущее не установлено раз и навсегда. Только прошлое. Так что лишь он один имел возможность выбора – и его выбор едва не оказался неудачным.

Нет, только не это! Пусть успех или неудача, но сдаться – было немыслимо после того, как часть пути уже пройдена. Пусть неудача – если она неизбежна, но единственное решение, с которым он мог согласиться, это держаться до конца. Иначе все, во что он когда-либо верил, было ложным и бесполезным.

Он снова поднял лицо к уступу, находившемуся над ними, и почувствовал, что Аманда взяла его за руку. Вместе они стали подниматься к солнечному свету.

Глава 14

Когда они взобрались на уступ, заходящее солнце ударило им прямо в глаза, чуть не ослепив Хэла. Но постепенно он привык, яркому свету и смог разглядеть, куда попал.

Они оказались на ровной площадке, которая тянулась в длину метров на сто. Ширина уступа, покрытого ковром из сосновых иголок, была по крайней мере в пять раз больше его длины.

В стене позади него имелось несколько отверстий, которые вели то ли в пещеры, то ли в коридоры, шедшие параллельно самому уступу. Чуть правее от них находился маленький водоем, питавшийся из ручейка, в который стекал водопад.

Прямо перед ними находились три больших строения. Самое дальнее от них было чуть больше соседнего, а ближайшее к ним настолько мало, что по сравнению с другими двумя казалось едва ли не хижиной.

Все три здания были построены из бревен. Из горного склона позади явно вырубали блоки, и несколько таких блоков по другую сторону ручейка обозначали контуры здания, которое, похоже, должно было протянуться вдоль всей задней стены уступа.

По дорожкам между многочисленными деревьями туда-сюда ходили люди в широких одеждах, явно озабоченные какими-то делами. Хэл обратил внимание на группу людей, расхаживавших друг за другом по кругу, что находился позади водоема. Они шли и пели; внизу их пение, очевидно, не было слышно из-за какой-то акустической особенности этого места. Но теперь он отчетливо слышал их.

В первый момент Хэл не мог разобрать слов. Но тем не менее по непонятной ему причине их пение сильно подействовало на него.

Последние лучи заката исчезли и вечерние тени, казалось, сразу покрыли все вокруг: Хэлу наконец удалось уловить смысл повторяющихся слов песнопения.

Понимание настолько внезапно пришло к Хэлу, как будто эти слова кто-то вдруг перевел с незнакомого ему языка на привычный и родной.

Но не сами слова так сильно подействовали на него, а весомость их смысла, который не во всем доходил до него, но странно его волновал, подобно незнакомой музыке даже при первом слушании.

Как будто неизвестно откуда до него донесся звук, пробудивший в нем ощущение чего-то важного, но чего именно, Хэл не мог бы объяснить. Однако пока это не имело значения. Знание придет – в свое время, когда окажется полезным. А сейчас имело значение глубокое ощущение истины. Пение продолжалось… и продолжалось, эхом отзываясь в сознании Хэла, словно в огромной темной пещере звучал голос всей вселенной.

Его тело инстинктивно напряглось, чтобы сделать шаг по направлению к кругу. Но он сдержался. Его взгляд по какой-то причине сосредоточился на одном из тех, кто расхаживал по кругу. Этот человек только что завершил круг и теперь оказался лицом к Хэлу. На мгновение его черты сделались отчетливо видны, несмотря на сгущающиеся тени, – костистое лицо с восточным разрезом глаз и длинной седой бородой. Одежда на нем была иной: не из грубой ткани, как у остальных, а из тонкой и гладкой. Хэл повернулся к Аманде и увидел ее озабоченный взгляд, устремленный на него. Он улыбнулся, чтобы успокоить ее.

– Ты была права, – сказал он. – Мне следовало появиться здесь.

– Хорошо, – кивнула Аманда, ее озабоченность исчезла. – Тогда пошли.

Между строениями туда-сюда сновали люди. Некоторые из них улыбались Аманде; их приветственные улыбки относились также и к Хэлу, и эта приветливость настолько напомнила ему экзотов, которых он знал в былое время, что он ощутил внезапную, острую печаль. Аманда между тем вела его к самому небольшому из зданий.

– Сначала тебе следует познакомиться с тем, кто здесь старший, – сказала она, – это твой старый друг.

– Старый друг? – Хэл попытался угадать, кто же из экзотов подходит под такое описание. – Нонна?

Нонна была представительницей экзотов – официально, при Абсолютной Энциклопедии, но на самом деле – как ясно понимали и экзоты и Хэл – при нем самом.