Кроме того, при ведении боевых действий вблизи побережья противника возрастали возможности для применения торпедного оружия по его боевым кораблям. Постановка мин подводными лодками вблизи портов и в узлах морских коммуникаций вблизи побережья, то есть на небольших глубинах, в условиях сильных приливно-отливных течений и непосредственной близости от противника, требует от командиров подводных лодок большого мастерства и хладнокровия. И за эти действия они заслуживают самой высокой оценки. На первых порах идея залезать подальше в пасть врага показалась всем чересчур смелой. Командиры подводных лодок считали, что мои приказы, подготовленные в мирное время на случай мобилизации, вряд ли осуществимы. Однако были проведены почти все запланированные минные постановки. Противолодочная оборона противника в первые месяцы войны находилась еще в стадии организации. Подобных постановок было 34. За исключением подводных лодок «U-33» и «U-16», потопленных соответственно в заливе Ферт-оф-Клайд и перед Дувром, все остальные лодки выполнили задачу и без повреждений возвратились в базы. Постановка мин в Северном море проводилась малыми 250-тонными подводными лодками, которые из-за своих небольших размеров были словно специально предназначены для «ползания в норах». До 1 марта 1940 года германские подводные лодки поставили мины в следующих пунктах: На западном побережье Великобритании: залив Лох-Ю, залив Ферт-оф-Клайд, Ливерпуль, Суонси, Бристольский залив, мыс Норт-Форленд. На английском побережье пролива Ла-Манш: Фалмут, Портленд, Веймут, Портсмут, Дувр. На восточном побережье Великобритании: Инвергордон, Данди, залив Ферт-оф-Форт, Блайт, Ньюкасл, Хартлпул, банка Иннер-Даусинг, банка Ньюарк, мель Кросс-Сайд, Лоустофт, мыс Орфорд-Несс, мыс Данджнесс, Кромарти, Грейт-Ярмут, Хофден, банка Норт-Хиндер, мыс Фламборо-Хед. Что касается успехов, которых мы достигали минными постановками, то на основании радиограмм, перехваченных вслед за постановкой мин, у нас за время войны сложилось мнение, что они были эффективными. Так, несколько районов вблизи Ливерпуля были объявлены английским адмиралтейством опасными для плавания. Причем эти данные были получены спустя всего лишь несколько часов после того, как «U-30» провела в этих районах весьма удачную постановку мин на мелководье. Из сообщения адмиралтейства было видно, что на минах подорвалось несколько судов противника. В конце концов англичанам пришлось временно закрыть Ливерпуль — самый большой и важный порт на западном побережье Англии, предназначенный для приема импортных грузов. Другими способами англичане, видимо, не надеялись избежать дальнейших потерь судов. Радиограммы, перехваченные с тонувших и поврежденных судов, показывали, что заграждения, поставленные перед другими портами и в узлах коммуникаций, также были эффективными. По английским данным, за время второй мировой войны на немецких минных заграждениях погибло 115 судов общим тоннажем 394 533 рег.-бр. тонн (согласно Роскиллу). В этих успехах есть доля и германских эскадренных миноносцев, которые зимой 1939/40 года совершали ночные вылазки для постановки мин у английского побережья. Описывая боевые действия, которые велись непосредственно у вражеского побережья, нельзя не упомянуть об операциях, нацеленных в основном против боевых кораблей противника. К ним прежде всего относится прорыв «U-47» в гавань Скапа-Флоу. Эта операция заслуживает более детального рассмотрения в силу особых обстоятельств ее планирования и проведения. С самого начала войны я неоднократно возвращался к мысли об организации прорыва подводных лодок в Скапа-Флоу. Меня, правда, сдерживали воспоминания о неудаче, которая постигла две подобные операции во время первой мировой войны, а также большие технические и навигационные трудности прорыва, обусловленные прежде всего чрезвычайно сильными течениями в районе Скапа-Флоу. Например, в проливе Пентленд-Ферт скорость течения достигает 10 узлов. А так как максимальная скорость подводной лодки в подводном положении, да и то лишь в течение короткого времени, составляла только семь узлов, то это означало, что она могла оказаться во власти течения. Само собой разумеется, подходы к этой важнейшей базе английского флота были прикрыты сетями, минными заграждениями, бонами и затопленными судами и охранялись сторожевыми кораблями. Искушенные в таких делах английское адмиралтейство и командующий английским флотом, базировавшимся на метрополию, не сомневались в эффективности этих мер и в том, что английские корабли, стоявшие в гавани Скапа-Флоу, находились в полной безопасности. Эта операция казалась самой отчаянной из всех операций, связанных с прорывом в базу противника. Помнится, я сидел в штабе за картой бухты Скапа-Флоу и уже в который раз ломал себе голову над этой проблемой. Неожиданно мой взгляд остановился на офицере штаба. С уверенностью, не оставлявшей места каким-либо сомнениям, он произнес: — А я все-таки думаю, что можно найти способ туда проникнуть. Эти слова явились тем последним толчком, который побудил меня серьезно заняться бухтой Скапа-Флоу. Решение должно было зависеть от результата моих исследований. Еще в первые дни войны я затребовал материалы по Скапа-Флоу, которые были подготовлены штабом руководства войной на море на основании имеющихся сведений. В них указывалось расположение предполагаемых заграждений на подходах к бухте. 11 сентября 1939 года от 2-го воздушного флота был получен аэроснимок, на котором были сняты корабли, находившиеся в бухте Скапа-Флоу, в районе севернее острова Флотта и в проливе между островами Суита и Райс. Очень ценные данные о течениях, маяках и системе обороны базы содержались также в докладе командира «U-16», который, выполняя задание, побывал в районе Оркнейских островов. Он, например, считал, что проникнуть в бухту Скапа-Флоу можно через пролив Хокса, если боновое заграждение случайно будет открыто. Мы затребовали от 2-го воздушного флота возможно более точные аэроснимки отдельных заграждений на подходах к бухте. 26 сентября они поступили к нам и оказались отличного качества. Дешифровка аэроснимков позволила сделать следующие выводы: «а) Прорыв через пролив Хокса вряд ли возможен, а через проливы Суита и Клестрейн-Саунд — бесперспективен ввиду обнаруженных там заграждений. б) Пролив Холм был перегорожен лишь двумя, по-видимому, затопленными судами, лежавшими поперек фарватера в проливе Кёрк, и одним судном, лежавшим у северного берега. К югу от этого судна тянулся до Ламб-Холма свободный проход шириной 17 метров. Глубина его постепенно уменьшалась с 7 метров, переходя в мель. К северу от затопленных судов также имелся небольшой проход. Оба берега пролива почти необитаемы. С моей точки зрения, ночной прорыв в этом месте во время прилива возможен. Главная трудность лежала в области навигации». («Журнал боевых действий штаба подводных сил», 15 октября 1939 года.) В итоге было принято решение попытаться предпринять прорыв. Мой выбор пал на командира «U-47». Тщательно изучив оперативные данные и трезво оценив их, Прин взялся за решение задачи. О том, что планируется операция, я сообщил только главнокомандующему военно-морскими силами, но даже и ему был сделан лишь устный доклад, из-за которого мне пришлось ехать в Берлин. Для успешного осуществления замысла необходимо было соблюдать величайшую скрытность. Наиболее благоприятной для проведения операции была, по-видимому, ночь с 13 на 14 октября: оба прилива приходились на темное время и было новолуние. Подводная лодка Прина вышла из Киля 8 октября. По моему указанию на нее погрузили только торпеды G7е. Мин не брали, потому что предстояло нанести удар по целям, вероятность встречи с которыми не вызывала сомнений. 14 октября в 11.00 поступило сообщение англичан о потоплении линейного корабля «Ройял-Оук». Предполагалось, что это явилось следствием атаки подводной лодки. А 17 октября лодка Прина возвратилась в Вильгельмсхафен. О своих действиях он доложил следующим образом: «Прорыв в бухту и отход, хотя и были связаны с известными трудностями, оказалась возможными — через пролив Холм. Возле затопленных судов очень мало места, сильнейшие течения; при отходе лодка шла против течения, имевшего скорость 10 узлов. В проливе Холм дозора не было. Из всего флота на рейде Скапа-Флоу оказались только „Рипалс“ и „Ройял-Оук“. С первого захода попадание в носовую часть „Рипалс“. Зарядил еще две торпеды, второй заход, в „Ройял-Оук“ — три попадания. Через несколько секунд корабль взлетел на воздух. Лодка тотчас же начала отход. После выхода из пролива Холм наблюдался интенсивный поиск. Из района Скапа-Флоу были слышны взрывы глубинных бомб. Сильное полярное сияние поднималось до зенита, и его свет сильно мешал». («Журнал боевых действий штаба подводных сил», 17 октября 1939 года.) Было ясно, что после этой неудачи в Англии тщательно исследуют и полностью перекроют все бреши, которые можно использовать для прорыва. На это время очистят Скапа-Флоу и переведут флот метрополии в другую базу. По моим предположениям, для этой цели были пригодны бухты Лох-Ю, Ферт-оф-Форт и Ферт-оф-Клайд. Против кораблей, стоявших здесь, были организованы новые операции подводных лодок. На этот раз подводные лодки брали с собой главным образом мины, так как нельзя было рассчитывать, что в момент прорыва подводных лодок здесь обязательно будут находиться английские корабли. Линейный корабль «Нельсон» получил тяжелое повреждение, наскочив на мины, поставленные у входа в бухту Лох-Ю подводной лодкой «U-31». Сразу же после постановки минного заграждения в бухте Ферт-оф-Форт подводной лодкой «U-21» было получено сообщение о том, что крейсер «Белфаст» подорвался на мине и получил повреждения. Операция в заливе Ферт-оф-Клайд, к глубокому сожалению, закончилась гибелью «U-33». В книге Роскилла «Война на море» эти события освещаются следующим образом: «Конечно, имелись сомнения в отношении пути, которым Прин в действительности воспользовался для проникновения в Скапа-Флоу. Одно лишь не вызывало сомнений: все входы на рейд должны быть закрыты в кратчайшие сроки. Какая ирония судьбы ! Судно, предназначенное для затопления в проходе, которым воспользовалась „U-47“, прибыло в Скапа-Флоу днем после потопления линейного корабля „Ройял-Оук“. После потопления „Ройял-Оук“ первый лорд адмиралтейства заявил 18 октября кабинету, что в данный момент он считает Скапа-Флоу непригодным для базирования флота метрополии. После долгих споров в качестве временной базы решили использовать бухту Лох-Ю, а тем временем улучшить оборону Скапа-Флоу. Однако противник предугадал возможное перебазирование флота, и поскольку бухта Лох-Ю была защищена еще хуже, чем Скапа-Флоу, то едва ли можно считать неожиданностью, что линейный корабль „Нельсон“ четвертого декабря получил тяжелое повреждение, наскочив на одну из мин, которые были поставлены на фарватере подводной лодкой пятью неделями раньше. 21 ноября в заливе Ферт-оф-Форт взрывом мины был поврежден киль у нового крейсера „Белфаст“. Этот случай подтвердил полную обоснованность опасений, что противник может поставить мины в проливах, ведущих к бухте Розайт. До 4 января взорвались еще пять из поставленных противником 18 мин. Только тогда появилась уверенность в достаточной безопасности для перехода поврежденного линкора „Нельсон“ в Портсмут для ремонта. Эти события тщательно скрывались от противника. Однако осложнения были крайне серьезными, поскольку не вызывал сомнений тот факт, что все наши основные порты и базы придется закрыть на недели, пока не будет найдено средство для борьбы против магнитных мин.» Из этих выдержек видно, в какое тяжелое положение попала Англия с ее базами в результате постановки мин подводными лодками. Развертывая борьбу против боевых кораблей противника, мы решали, где может находиться английский флот, после того как база Скапа-Флоу окажется непригодной для стоянки. По этому поводу 18 октября я сделал следующую запись в журнале боевых действий: «Полагаю, что после операции „U-47“ в Скапа-Флоу наиболее вероятным представляется встретить соединения флота метрополии в районе западнее Оркнейских островов». В этот район были направлены подводные лодки «U-56» и «U-59». 30 октября 1939 года было получено донесение от «U-56»: «10.00. „Родней“, „Нельсон“, „Худ“, 10 эскадренных миноносцев. Квадрат 3492, курс 240 градусов. Выпустил три торпеды. Отказы». На подводной лодке слышали, как эти три торпеды ударили в борт «Нельсона». Взрыватели не сработали, командир подводной лодки, который с огромным напряжением провел торпедную атаку, находясь среди эскадренных миноносцев противника, был настолько потрясен этой неудачей, что я принял решение отозвать его из действующего флота и использовать в тылу для обучения команд подводных лодок. Позже мы узнали, что в момент атаки на «Нельсоне» находился Черчилль. В дни Нюрнбергского процесса мне попалась на глаза газетная заметка, которая подтверждала этот факт. В военном отношении неуспех подводной лодки «U-56» явился большой неудачей. Однако сама мысль о посылке двух подводных лодок в район западнее Оркнейских островов оказалась правильной. В отношении первого периода войны — до 1 марта 1940 года — следует в заключение заметить следующее. Боевой дух команд подводных лодок оказался высоким. Команды были убеждены, что подводные силы сыграют важную роль в войне на море. Все три подкласса подводных лодок (малая подводная лодка II серии водоизмещением 250 тонн, средняя подводная лодка VII серии водоизмещением 517 тонн и большая подводная лодка IX серии водоизмещением 740 тонн) оправдали возложенные на них надежды. Имевшая довольно сильное вооружение и отличавшаяся легкостью управления подводная лодка VII серии имела дальность плавания, далеко превосходившую самые осторожные оценки мирного времени. Напомним, что в 1942 году боевые действия у американского побережья велись с помощью этих подводных лодок, базировавшихся на французские порты Бискайского залива, причем без дополнительной приемки топлива в море. Давая положительную оценку боевым качествам подводных лодок, необходимо сделать два замечания. У части подводных лодок фундаменты двигателей оказались слишком слабыми и не выдерживали длительных нагрузок во время больших переходов. Котла же возникла необходимость их замены, лодки вынуждены были надолго уходить на судоремонтные заводы и все это время не использовались для боевых целей. Другое замечание относится к клапанам, закрывавшим при погружении выхлопные трубы обоих дизелей. Их конструкция оказалась неудачной. По мере погружения на большую глубину клапаны все сильнее пропускали, и вода, постепенно накапливаясь, могла создать серьезную опасность, особенно если лодка долгое время преследовалась противником. Не исключено, что в первый период войны наши подводные лодки гибли именно из-за этого. Накапливание воды в лодке вынуждало ее продувать балласт и всплывать на виду кораблей противника, которые ее и уничтожали. Была очевидна необходимость еще в мирное время проводить учебные погружения подводных лодок на большие глубины, так как в бою такие погружения, очевидно, должны были явиться обычным делом. Еще в мирных условиях командам подводных лодок следовало отработать технику погружений и практически опробовать подводные лодки. Будучи командиром флотилии «Веддиген», я провел в 1936 году со своими подводными лодками учения по погружениям на большие глубины. Во время учений все лодки, за исключением «U-12», действовали успешно. Последняя же едва не погибла из-за течи, возникшей в результате дефекта материальной части. Вслед за этим главное командование военно-морских сил отдало приказ, который запрещал впредь погружение на глубину свыше 50 метров. Это решение было неправильным, однако просьбы отменить его оказались безуспешными. Все надо опробовать в мирное время. В бою учеба обходится слишком дорого. Но, как уже говорилось, во время войны наши подводные лодки в целом хорошо зарекомендовали себя. Хуже обстояло дело с торпедами, состоявшими на вооружении подводных лодок. Вскоре после начала войны выявилось, что конструкция магнитного взрывателя, который должен был срабатывать при прохождении торпеды под днищем атакованного судна, неудачна. Нередко взрыватель срабатывал либо преждевременно, то есть до того, как торпеда успевала сблизиться с кораблем, либо на пределе дальности ее хода, или же он вообще не срабатывал, даже под самым кораблем. Кроме того, торпеда шла на глубине, значительно превышавшей заданную. Случаи отказов отмечались даже у взрывателя ударного действия. Технические эксперты вначале никак не могли выявить причин отказов, которые не прекращались с самого начала войны. Командиры подводных лодок получали все новые и новые указания. 21 января 1940 года я последовательно описал в «Журнале боевых действий» все события, связанные с отказами торпед (приложение III). За победы, одержанные нами при действиях против торговых судов и боевых кораблей противника за этот период, мы заплатили потерей 14 подводных лодок. Урон был велик, но для командования подводных сил он не явился неожиданностью. Подобные потери предполагались заранее. В каждом отдельном случае, если представлялась возможность, проводилось расследование в отношении выявленных или предполагавшихся обстоятельств гибели подводной лодки. Такой анализ необходим для постоянного совершенствования приемов управления и боевых качеств подводных лодок. В целом противолодочная оборона противника оказалась именно такой, как ее представляли в мирное время, — не слабой и не сильной. «Асдик» оказался не настолько эффективным, как полагали (или по крайней мере утверждали) перед войной в Англии. В противном случае подводные лодки «U-39», «U-29» и «U-56» не смогли бы выйти в торпедную атаку против окруженных эскадренными миноносцами авианосцев «Арк-Ройял», «Корейджес» и линейного корабля «Нельсон». Оправдывая недостаточное строительство подводных лодок после денонсации в апреле 1939 года англо-германского морского соглашения, теперь иногда ссылаются на якобы сделанную мною спустя несколько месяцев после начала войны запись в «Журнале боевых действий» о том, что противолодочная оборона противника оказалась не такой эффективной, как ожидалось. Здесь явная ошибка. Такое заявление не соответствовало действительности, и в «Журнал боевых действий» ничего подобного не заносилось. За этот период противник потопил 14 подводных лодок, что означало потерю около 400 подводников. Общее водоизмещение потерянных лодок составляло около 9 500 тонн. За этот же период в результате действий подводных лодок противник потерял 199 судов общим тоннажем 701 985 рег.-бр. тонн; на минах, поставленных подводными лодками, погибло 115 судов общим тоннажем 394 533 рег.-бр. тони. Были потоплены: линейный корабль «Ройял-Оук» водоизмещением 29 150 тонн, авианосец «Корейджес» водоизмещением 22 450 тонн. Линейным кораблям «Нельсон» и «Бархэм» (атакован «U-30»), а также крейсеру «Белфаст» были нанесены повреждения. Это сопоставление показывает экономичность подводной войны, позволяющей добиваться больших успехов незначительными силами при сравнительно невысоких потерях. «Умейте считать !» — говорил Нельсон о войне на море. Его слова в первую очередь можно отнести к подводным лодкам. При сравнительно небольшом числе подводных лодок общий итог действий достаточно велик.