Немецкие подводные лодки во второй мировой войне

В конце концов я все же пришел к заключению о необходимости участия подводного флота в боевых действиях в случае англо-американского вторжения. И когда 6 июня 1944 года это вторжение началось, первые подводные лодки уже входили в бухту Сены. Я обратился тогда к подводникам со следующим приказом: «Любое судно противника, принимающее участие в высадке десанта, даже если оно перевозит всего полсотни солдат или хотя бы один танк, является объектом, для уничтожения которого подводная лодка должна принять все возможные меры. Такое судно необходимо атаковать, не считаясь с возможностью собственной гибели. Если придется встретиться с десантными кораблями и судами, нельзя считаться с опасностями действия в условиях мелководья, наличия минных заграждений или каких-либо других осложнении. Каждый солдат противника. уничтоженный до высадки десанта, снижает возможности выполнения противником задуманного плана. Подводную лодку, которая сумела нанести ущерб противнику в десантной операции, следует считать выполнившей свой высокий долг п оправдавшей свое назначение даже в том случае, если она при этом погибнет.» И вот наступили недели самых напряженных действий за все время подводной войны. Возвращавшиеся из боевых походов командиры докладывали о достигнутых успехах, и это заставляло продолжать использование подводных лодок. В конце концов лично я не выдержал того напряжения, которое продолжали нести подводники. Неуверенность в судьбе лодок, участвовавших в боевых действиях, а также опасения, что противник будет применять все более совершенные средства противолодочной обороны в масштабе, при котором дальнейшее участие подводных лодок уже не оправдается, заставили меня 24 и 26 августа приказать всем лодкам, еще находившимся в районе Сены, возвратиться в базы. Каковы же общие результаты действий подводах лодок в районе вторжения противника за период с 1 нюня по конец августа 1944 года ? Всего в разное время здесь действовало 30 подводных лодок, оборудованных «шноркелем». Они приняли участие в 45 боевых походах против десантные сил противника. Мы потеряли из этого числа 20 лодок. По английским данным, подводные лодки потопили пять кораблей охранения, 12 судов общим тоннажем 56 845 рег.-бр. тонн, четыре десантных корабля общим водоизмещением 8 404 тонны. На мине, поставленном подводной лодкой, подорвалась и затонуло еще одно судно. По английским же данным, были повреждены корабль охранения, пять судов общим тоннажем 36 800 рег.-бр. тонн и десантное судно. Подорвались на минах, поставленных подводными лодками, и получили повреждения два судна. Все потопленные суда имели на борту военное имущество. Чтобы представить себе, в чем именно могли выражаться уничтоженные материальные средства, можно обратиться к справочнику по подготовке личного состава авиации США. В нем говорится, что «если подводная лодка потопит два судна на 6 000 тонн каждое и один танкер в 3 000 тонн, то можно считать, что при этом погибло 42 танка, 8 152-мм гаубиц, 88 87,6-мм орудий, 40 40-мм орудий, 24 автобронемашины, 50 пулеметов крупного калибра, 5 210 тонн боеприпасов, 600 винтовок, 428 тонн запасных частей для танков, 2 000 тонн разных продуктов и предметов снабжения, 1 000 канистр бензина. Во что вылились бы боевые действия, если бы суда доставили эти грузы в порт выгрузки ? Для уничтожения этого военного имущества силами бомбардировочной авиации противнику потребовалось бы совершить 3 000 налетов» (Training Manual prepared by Airasdevlant, Naval, Air Station, Quonset Point, Rhode Island). В связи с этим я возвращаюсь к прошлому и сужу о действиях подводных лодок в районе вторжения по записям в моем «Журнале боевых действий»: «Закончились действия лодок в проливах Ла-Манш и Па-де-Кале. Эти действия свидетельствуют о том, что, несмотря на опасения и сомнения в целесообразности привлечения подводных лодок к участию в борьбе с силами вторжения, это решение было правильным. В исключительно тяжелых условиях лодки добились хороших результатов, потребовавших, правда, тяжелых, но все же терпимых жертв. Подводные лодки наносили противнику если не решающие, то во всяком случае чувствительные удары по системе снабжения и подвоза, облегчая тем самым армейским частям борьбу с высадившимся десантом.» («Журнал боевых действий штаба подводных сил», 15 сентября 1944 года) В результате высадки десантов в районе Авранша 4 августа 1944 года наши подводные лодки потеряли возможность использовать опорные пункты на побережье Бискайского залива. Поэтому с конца августа до конца сентября 1944 года лодки стали постепенно переразвертываться в норвежские воды. Еще 1 июня 1944 года я дал указание, чтобы впредь ни одна подводная лодка без «шноркеля» не направлялась в Атлантический океан. С того времени впервые после 1940 года они вновь стали появляться у английского побережья. Границы оперативных районов в сторону открытого моря командованием не ограничивались. По этому поводу в «Журнале боевых действий штаба командующего подводными силами» имеется следующая запись от 11 сентября 1944 года: «Все лодки получили приказ действовать в зависимости от состояния противолодочной обороны противника в западной или восточной части своих секторов. Границы в восточной части указываются ориентировочно. Командование учитывает, что боевые действия лодок в основном в подводном положении и активные меры обороны со стороны противника вызывают большое напряжение у всего личного состава, особенно у молодого пополнения. Поэтому командирам лодок, действующим в непосредственной близости от побережья противника, вновь рекомендуется самостоятельно решать вопрос о необходимости временного или окончательного отхода (отход использовать для донесения обстановки !) и возвращения в базу до израсходования топлива и торпед в зависимости от состояния противолодочной обороны или степени переутомления команды.» Первое донесение, поступившее от лодки, действовавшей в таких условиях, оказалось весьма благоприятным. «U-482» в проливе Норт-Чаннел к северу от Ирландии потопила корвет «Херст Касл» и четыре транспорта общим тоннажем 31 610 рег.-бр. тонн. Дальнейшее использование подводных лодок в непосредственной близости от побережья в Ирландском море, в западной части пролива Ла-Манш и вблизи Шербура было также удачным. В свою очередь «U-1232» потопила около Галифакса (Канада) из состава двух конвоев четыре судна общим тоннажем 24 331 рег-бр. тонн и атаковала торпедами судно тоннажем 2 373 рег.-бр. тонн. «U-870», находившаяся западнее Гибралтара, действовала также успешно. В результате до конца января 1945 года мы считали, что благодаря «шноркелю» даже лодки старых серий вновь обрели боеспособность. Успехи подводных лодок, последние три месяца находившихся в операционных зонах, соответствовали успехам, достигнутым в августе 1942 года. Однако в отношении экономического эффекта в боевом использовании лодок выявилось весьма существенное расхождение. Раньше из каждых 100 суток подводные лодки находились в море 60 суток, причем 40 суток из них они проводили непосредственно в районах боевых действий. К декабрю 1944 года сложилось неблагоприятное соотношение между временем нахождения лодок в базах и временем пребывания их в море. Утрата расположенных на побережье Бискайского залива опорных пунктов и судоремонтных предприятий, длительность перехода лодок из дальних баз в районы боевых действий и, наконец, следование их в подводном положении под «шноркелем» на малой скорости — все это привело к тому, что лодки находились в море в среднем всего 37 суток и из них только 9 суток действовали в назначенных им зонах. Поэтому абсолютное число потопленных судов было значительно ниже показателей 1942 года. Положение могло улучшиться только при условии ввода в строй лодок новой серии, могущих развивать под водой большую скорость хода. Самым отрадным за последние месяцы было то, что в январе 1945 года потери ц лодках значительно снизились: они составляли 10,4 процента по отношению к находившимся в море подводным лодкам, следовательно, едва ли превышали потери, имевшиеся во второй половине 1942 года, и были ниже, чем в 1940 и 1941 годах. Таким образом, благодаря положительным результатам, достигнутым с помощью «шноркеля», борьба в прибрежных зонах противника, имевшая целью сковать действия врага, вновь приобрела наступательный характер. При этом выяснилось, что нахождение подводных лодок в мелководных районах, вблизи разнообразного по очертаниям побережья, в зонах перемежающихся отливов и приливов имеет даже известные преимущества, так как в таких условиях обнаружение лодки гидроакустическими средствами сторожевых кораблей весьма затрудняется. Когда лодки направлялись в мелководные районы, командирам особо указывали на то, что их тактика должна резко отличаться от обычной. Они должны были по возможности действовать не так, как рассчитывал противник. Например, выход в атаку рекомендовалось производить не со стороны открытого моря, то есть с глубоких мест, а, наоборот, с более мелкой прибрежной стороны. Советовали также после атаки уходить по возможности в сторону берега. Учитывая благоприятные результаты и относительно небольшие потери, командование подводных сил в январе 1945 года вынесло решение о направлении к побережью противника также тех лодок, которые должны были вступить в строй в феврале. Принять такое решение было нелегко. Противник, конечно, мог и должен был усилить в своих водах противолодочную оборону. Лодки практически почти полностью лишались возможности пользоваться радиосвязью. Это приводило к тому, что командование узнавало о судьбе подводной лодки и обстановке в районе ее действий не через 7-14 дней, как это было раньше, а спустя много недель, то есть когда обстановка становилась совершенно иной. Поступавшие сведения часто сильно запаздывали, и командование не могло своевременно реагировать на те или иные события. Вместе с тем нельзя было не считаться с тем, что каждый уничтоженный у английского побережья транспорт с военным грузом, который следовал во Францию или в устье реки Шельды, являлся ударом по противнику, облегчавшим нашим войскам ведение борьбы на суше. Задача подводных лодок заключалась также в том, чтобы своими действиями сковывать легкие боевые корабли противника у побережья Англии и лишать их возможности участвовать в нарушении нашего каботажного судоходства в Северном море, в проливе Скагеррак и на морских путях вдоль Норвегии. Осуществление этой задачи начиная с конца ноября 1944 года позволило беспрепятственно ходить в этих районах большому числу немецких судов, совершавших перевозки подкреплений для фронтов а Германии. Командиры подводных лодок, возвращавшихся в феврале и начале марта 1945 года, доносили об успешных действиях лодок. Это обстоятельство довольно убедительно подтверждало правильность принятого в январе решения о продолжении боевых действий в прибрежных водах Англии. Но вскоре в том же месяце мы снова стали беспокоиться за судьбу лодок, в связи с тем что в перехваченных радиосообщениях противника не содержалось решительно никаких сведений о действиях немецких подводных лодок. И вот вместо ожидавшихся положительных известий 13 марта 1945 года от «U-230» поступило радиодонесение, что на глубине 80 метров, в 20 метрах над грунтом, она подорвалась на мине н получила тяжелые повреждения. Командир успел радировать, что личный состав вышел из лодки и пытается добраться до берегов Ирландии. Не оставалось сомнений, что против немецких подводных лодок английское командование начало использовать мины, которые ставились на значительной глубине. Командование подводных сил еще раньше учитывало такую возможность и в октябре 1944 года указывало командирам лодок, что необходимо следовать в подводном положении, на глубине в пределах от 15 до 30 метров, так как на такой глубине противник едва ли будет ставить мины из-за опасности, возникающей для его собственного судоходства. Отсутствие сведений о действиях наших лодок и радиограмма «U-230» побудили нас приказать командирам подводных лодок покинуть прибрежные воды в случае слишком активной деятельности противолодочной обороны противника и возвратиться в базу. До самой капитуляции мы почти ничего не знали о результатах действий отдельных лодок и последних мероприятиях противника в области противолодочной обороны. О постигшей нас тяжелой неудаче мы узнали лишь после окончания войны. Если в январе погибло шесть лодок, то в апреле 1945 года наши потери составили 29 подводных кораблей. Причины, вызвавшие столь резкий рост потерь, станут понятными лишь после того, как будут опубликованы официальные английские материалы за этот период. В последние недели войны все сильнее чувствовались удары авиации союзников по немецким портам. Они наносились также в прибрежных волах и причиняли весьма значительные потери на продолжавшей сокращаться территории Германии. За время испытаний лодок ХХI и ХХIII серий и подготовки личного состава выявились неполадки технического характера, которые были вполне естественными, учитывая, что приходилось осваивать новые типы лодок, создававшиеся на основе собственного опыта. Выявленные неполадки задерживали подготовку команд и испытания, однако полученные в конце концов результаты оказались весьма удовлетворительными. Наивысшая подводная скорость хода лодки ХХI серии составляла 17,5 узлов, экономическая скорость, достигавшая пяти с половиной узлов, была также велика, причем лодка следовала почти бесшумно. Радиус действия лодки этой серии был таков, что она могла заходить во все районы Атлантического океана и доходить, например, до Кейптауна, оставаться там и участвовать в боевых действиях три — четыре недели, а затем без пополнения топлива возвратиться в базу. Оснащенные новой техникой, эти лодки, пользуясь новыми приемами стрельбы, имели возможность устанавливать точные исходные данные цели и использовать торпеды, находясь под водой на глубине 50 метров. Такими же качествами обладали и лодки ХХIII серии, хотя их предельная подводная скорость и радиус действия были меньше. С созданием лодок ХХI и ХХIII серий устранялись преимущества, которыми с 1943 года обладала противолодочная оборона противника, причем одной из основных опасностей для лодок являлась возможность обнаружения ее при нахождении в надводном положении. Оставаясь защищенной от средств обнаружения при нахождении под водой, лодка маневрировала на глубине и выходила в атаку в подводном положении. Теперь открывались новые перспективы использования лодок и представлялись возможности достижения в недалеком будущем новых успехов. На протяжении последних двух лет войны в Англии напряженно следили за созданием усовершенствованных серий немецких подводных лодок. В феврале 1945 года на Ялтинской конференции представители Англии ставили вопрос о том, чтобы русские возможно быстрее заняли Данциг (Гдыню), так как там на верфях якобы строилось 30 процентов новых немецких лодок. «Авиации и надводному флоту союзников будет очень трудно бороться против подводных лодок новых серий, так как они обладают высокой скоростью хода под водой и оснащены новейшей техникой» (Die offizielen Jalta-Dokumente des U.S. State Department, deutshe Ausgabe, Seite 60, 62,63,67 auch 69). В заключительной части отчета, представленной начальниками штабов союзных армий президенту Рузвельту и премьер-министру Черчиллю на Ялтинской конференции, говорилось: »…7. Возможность того, что немецкие подводные лодки снова создадут серьезную опасность для союзного судоходства в Северной Атлантике, вызывает сильное беспокойство. Еще рано судить о том, насколько такая активность окажется действенной, а потому мы предлагаем; обсудить этот вопрос еще раз 1 апреля 1945 года. 8. Между тем мы договорились о проведении следующих контрмероприятий: А. Увеличить, насколько практически это окажется возможным, число кораблей и самолетов противолодочной обороны. Б. Продолжать и, по возможности, усиливать бомбардировку верфей, сосредоточивая, по возможности, особое внимание на Гамбурге и Бремене. В. Продолжать действия против опорных пунктов и быть в готовности усилить эти действия. Г. Повысить из 10 процентов применение против подводных лодок авиационных мин, включая расход мин на учебных полигонах. Д. За пределами указанных в пункте «1» районов постановку мин производить надводными кораблями и авианосной авиацией. Е. Повысить активность действий против тральщиков противника. Ж. Продолжать и усилить действия против судов противника, используемых для снабжения баз подводных лодок» (Die offizielen Jalta-Dokumente des U.S. State Department, deutshe Ausgabe, Seite 245-247). В результате продолжавших усиливаться воздушных бомбардировок Германии выпуск первых подводных лодок ХХIII серии задержался и осуществился лишь в феврале. Первая лодка ХХI серии могла вступить в строй не раньше апреля 1945 года. Подводные лодки XXIII серии добивались хороших успехов в непосредственной близости от английского восточного побережья. Так, например, «U-2336» проникла в залив Ферт-оф-Форт и потопила юго-восточнее острова Мей два судна. Командиры отзывались о лодках ХХIII серии следующим образом: «Это — идеальная лодка для непродолжительных действий вблизи побережья. Она быстроходна, обладает хорошей маневренностью, проста в управлении. Незначительные размеры лодки затрудняют возможность обнаружения и поражения ее противником. Он может лишь предполагать о присутствии лодки, Но установить точно ее местонахождение трудно.» В ходе практического использования лодки ХХIII серии выявилась заниженность теоретических выводов. Так, предполагалось, что максимальная продолжительность пребывания подводной лодки ХХIII серии в море составит две-три недели. Между тем «U-2321» находилась в море 33 суток, что превысило теоретические предположения почти вдвое. Ни одна из восьми лодок ХХIII серии, действовавших в прибрежных водах противника, не погибла. Первая лодка ХХI серии — «U-2511» вышла в первый боевой поход из Бергена 30 апреля 1945 года. По словам командира лодки, она показала себя с отличной стороны как в условиях атаки, так и в условиях обороны и представляла для подводников нечто совершенно новое. 4 мая 1945 года в соответствии с принятым мною решением о прекращении военных действий все подводные лодки получили приказ, запрещавший атаковать суда.

ПРИЛОЖЕНИЕ II

ВЫПИСКА ИЗ ИНСТРУКЦИИ ПО МОРСКОМУ СУДОХОДСТВУ В ВОЕННОЕ ВРЕМЯ, 1938 год (DMS), книга 40, стр. 88

Донесения о противнике Как только капитан торгового судна установит, что замеченный им корабль или самолет принадлежит противнику, он обязан немедленно донести о характере и местонахождении этого корабля или самолета по радио. Своевременная передача такого донесения может обеспечить безопасность не только данного торгового судна, но и многих других, поскольку создается возможность уничтожить корабль или самолет противника кораблями или самолетами. Следует учитывать, что подобная возможность предоставляется не всегда. Порядок передачи донесений о встрече с противником и подачи сигналов бедствия изложен в главе 6 (часть II). Капитаны торговых судов и их экипажи должны знать требования, изложенные в данной главе. Значение донесений А. О значении, которое имеет своевременная передача одиночными торговыми судами донесений по радио об обнаружении и месте кораблей и самолетов противника, говорится в главе 3 (часть I). Эти данные могут представляться в «донесениях о противнике» или в «сигналах бедствия» — в зависимости от обстановки. Б. «Донесения о противнике» и «сигналы бедствия» передаются по личному приказанию капитана судна или первого помощника капитана. В. Очень важно передать эти донесения как можно быстрее. Поблизости может находиться свой военный корабль, н своевременное получение им донесения позволит спасти другие суда или навязать противнику бой с нашим кораблем. Условия открытия огня А. Открытие огня по противнику, действующему в соответствии с международным правом. Поскольку на торговых судах вооружение предназначается исключнтельно для самообороны, оно должно использоваться только тогда, когда абсолютно очевидно намерение противника захватить или потопить данное торговое судно. Следует исходить из того, что с началом войны противник будет действовать, соблюдая нормы международного права, и поэтому огонь по противнику нельзя открывать, пока не будет очевидным его намерение захватить данное торговое судно. Вместе с тем огонь должен быть открыт немедленно, если очевидно, что сопротивление необходимо, чтобы избежать захвата судна противником. Б. Открытие огня по противнику, нарушающему международное право. Если в ходе войны становится очевидным, что противник не считается с нормами международного права, нападая на торговые суда без предупреждения, то разрешается открывать огонь по надводному кораблю, подводной лодке или самолету противника, прежде чем торговое судно подвергнется нападению, если открытие огня торговым судном помешает противнику занять выгодную для нападения позицию. Порядок действий в случае нападения всплывшей подводной лодки противника: А. Общие положения. Торговое судно не должно ни в коем случае сдаваться подводной лодке противника без сопротивления. Решительная попытка торгового судна уйти от преследования вполне может увенчаться успехом. Б. … IV. Торговые суда, имеющие вооружение, должны открыть огонь по противнику, препятствуя его сближению с торговым судном, чтобы захватить его или лишить возможности уйти от преследования. Огонь должен быть открыт торговым судном также в том случае, если противник первым применил оружие.

ПРИЛОЖЕНИЕ III

ВЫДЕРЖКА ИЗ «ЖУРНАЛА БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ ШТАБА КОМАНДУЮЩЕГО ПОДВОДНЫМИ СИЛАМИ» 21 января 1940 года На основании произведенных опытных стрельб торпедами «123», взрыватели которых отказывали, и магнитных исследований торпед, хранящихся на складах, главный инспектор торпедного оружия флота считает отказы взрывателей торпед возможными. С самого начала войны недоверие к торпедам было вызвано тем, что значительное число торпед (главное оружие подводных лодок) оказалось непригодным в боевых условиях. Не менее чем в 25 процентах всех случаев торпеды не срабатывали. Из всех произведенных б января выстрелов 40,9 процента оказались безрезультатными из-за отказов взрывателей торпед. В эти данные не включены безрезультатные выстрелы за первые три месяца войны, так как тогда еще не предполагали возможности отказа взрывателей, н неудачи относили за счет промахов. Затяжная и довольно часто менявшаяся по форме борьба за устранение неполадок с торпедами протекала в следующих условиях: 1. В августе 1939 года, перед выходом подводных лодок, состоялось совещание в экспериментальном торпедном институте германского флота. На совещании обсуждалось выраженное командующим подводными силами сомнение в надежности действия взрывателя. Начальник экспериментального института нашел, что эти сомнения необоснованны. 2. 14 сентября подводная лодка «U-29» донесла по радио о двух случаях, когда взрыватели срабатывали преждевременно. Главный инспектор торпедного оружия пытался объяснить это неправильным определением подводными лодками своего места в море (30-60 морских миль). Подобное утверждение я отвергаю. Главный инспектор торпедного оружия предложил впредь устанавливать взрыватели на две зоны ниже, чтобы понизить их чувствительность. Однако это приводило к тому, что против судов менее 3 000 рег.-бр. тонн надо было действовать торпедами с ударными взрывателями, так как небольшое магнитное поле цели в этом случае не позволяло рассчитывать на безотказность магнитного взрывателя. 14 сентября командирам подводных лодок были даны соответствующие указания командующего подводными силами. 3. Неполадки все еще не устранены. Поступают новые донесения о преждевременном срабатыванин взрывателей. «U-27» донесла даже о получении лодкой повреждений из-за детонации. До выяснения причин неполадок было предложено снабжать взрыватели торпед контактным устройством типа «А», позволяющим выключать магнитный взрыватель. 4. После введения контактного устройства типа «А» командующий подводными силами 2 октября издал приказ, требующий впредь вести стрельбу торпедами с ударным взрывателем. Благодаря этому временно устранялась опасность из-за преждевременного срабатывания взрывателей. Проведение этого мероприятия было необходимо для обеспечения безопасности лодок до окончательного выяснения причин преждевременного действия взрывателей. 5. В начале октября главный инспектор торпедного оружия сообщил, что причиной преждевременного действия взрывателя «G7е» является неудачное расположение проводов. Так как в настоящее время провода размещаются иначе, взрывателями «G7е» можно снова пользоваться для стрельбы с установкой торпеды на глубину, превышающую осадку цели. Преждевременное действие взрывателя «G7а» торпедный инспектор объясняет посторонним механическим воздействием. Поэтому от употребления взрывателя «G7а» следует воздержаться до выяснения вопроса о возможности применения его для стрельбы с установкой торпеды на глубину, превышающую осадку цели. Я выразил сомнение и беспокойство по поводу столь различных объяснений причин неполадок. По после заверений торпедного инспектора, что взрыватели типа «G7e» теперь надежны, разрешил для проверки пользоваться взрывателями типа «G7e» при стрельбе с установкой торпеды на глубину, превышающую осадку цели. 6. 18 октября «U-46» донесла, что при атаке конвоя торпеда со взрывателем «G7е» сработала преждевременно. Это доказывало, что, несмотря на изменения, взрыватели «G7е» все еще ненадежны. Поэтому я снова приказал при стрельбе торпедами с взрывателями «G7е» использовать ударный взрыватель и отключать магнитный (устройство «А»). Таким образом, мы вернулись к положению, существовавшему в 1914-1918 годах. Но я вынужден был отказаться от использования магнитных взрывателей, преимущества которых так часто превозносят. Это было сделано для того, чтобы избежать потерь из-за несовершенства боевых средств, а также для устранения причины неуспеха подводных лодок (в то время единственной причиной неуспеха считалось преждевременное срабатывание взрывателя). 7. 20 октября торпедный инспектор доложил, что торпеды («G7a» и «G7e») подходят к пели на глубине на два метра ниже заданной. Многочисленные донесения командиров подводных лодок об отказах ударных взрывателей, несмотря на точные расчетные данные стрельбы, давали основание предполагать, что торпеды идут к цели на глубине ниже заданной и потому проходят под килем судна. Так выявилась новая и весьма серьезная причина отказов при стрельбе торпедами с ударными взрывателями. Во избежание безрезультатных атак из-за движения торпед на глубине ниже заданной, 20 октября я приказал при стрельбе торпедами с ударными взрывателями устанавливать глубину хода торпеды не более четырех метров. По предложению торпедного инспектора я дополнил приказ указанием устанавливать торпеду на глубину хода на два метра меньшую, чем осадка судна-цели. Но чтобы торпеда не выскакивала на поверхность, наименьшая глубина ее хода должна быть не ниже трех метров, а в условиях характерной для Атлантики мертвой зыби — не ниже четырех метров. Таким образом, исключается возможность стрельбы по целям с осадкой меньше пяти-шести метров, то есть исключается возможность, например, атаки эскадренных миноносцев. 8. 23 октября на совещании, состоявшемся в Вильгельмехафене у командующего подводными силами с участием главного инспектора торпедного оружия, а также начальников экспериментального торпедного института и торпедно-испытательной станции, участники его договорились о нижеследующем: а) необходимо учитывать обнаружившиеся значительные отклонения торпед от заданной глубины в значительно большей степени, чем это принималось в расчет до последнего времени; в) причина преждевременного срабатывания взрывателей еще не установлена; с) необходимо устранить по меньшей мере возможности самопроизвольного действия взрывателя в конце хода торпеды. Все это свидетельствует о том, что возможности использования торпедного оружия сильно ограничены, так как при ударных взрывателях существовала опасность прохождения торпеды ниже заданной глубины, а при магнитных взрывателях — опасность их преждевременного срабатывания. 9. 5 ноября промышленность предложила новый (комбинированный) взрыватель ударного и магнитного действия Рi (А + В). Надеются, что он устранит неполадки благодаря стабилизации магнитной стрелки. С принятием его на вооружение мы снова вернемся к использованию магнитных взрывателей. Для определения глубины хода торпеды даются указания устанавливать ее, исходя из осадки цели плюс один метр. К сожалению, при повышенном ходе торпеды не разрешается использование взрывателя «G7a» из-за трудностей, связанных с механическими свойствами взрывателя. Теперь все надежды возлагаем на новый взрыватель. В связи с этим продолжающие поступать сообщения о случаях отказа взрывателей не представляются столь существенными. 10. 8 и 9 ноября вышли в море «U-28U и „U-49“ — первые подводные лодки, торпеды которых были снабжены комбинированными взрывателями. 19 ноября „U-49“ донесла о преждевременном срабатываиии взрывателя „G7а“, несработавшем взрывателе „G7е“ и о детонации „G7а“ в 200 метрах. Это донесение разрушило наши самые радужные надежды. Никакого улучшения положения, следовательно, достигнуто не было. Поступают новые донесения командиров других подводных лодок о преждевременных срабатываниях взрывателей и отказах. После объяснений с торпедным инспектором, который продолжает верить в надежность взрывателей при установке торпеды на глубину хода, превышающую осадку цели, я также склонен пока считать недоказанной возможность отказа взрывателя. Имеющие место случаи преждевременного срабатывания взрывателей, очевидно, следует отнести за счет механических воздействий на взрыватель в условиях неспокойного моря. Возможность отказов взрывателей пытаюсь устранить тем, что даю указания о стрельбе при спокойном море, а также об установке хода торпед на большую глубину. По согласованию с торпедным инспектором даю указание при плохой погоде устанавливать торпеды на большую глубину и делаю ссылку на указанный в технической инструкции радиус действия взрывателя. 11. Продолжают поступать новые донесения о преждевременном срабатывании взрывателей и их отказах. Некоторые специалисты по торпедному оружию для устранения неполадок предлагают сократить чувствительность взрывателя путем установления более низких зон (на две зоны ниже против зональной карты). Рассчитывают, что при установке на глубину, равную осадке цели, торпеда будет проходить ближе к судну и силовое (магнитное) поле, создаваемое его корпусом, сможет оказать более сильное влияние на комбинированный взрыватель, несмотря на его малую чувствительность. Я категорически возражал против действий по этому методу, так как в таком случае снова пришлось бы ставить стрельбу торпедами в полную зависимость от состояния моря и воздействия волн, причем не была бы устранена опасность преждевременного срабатывания взрывателей.