Возглавлял комиссию адмирал, назначавшийся главнокомандующим ВМС. Судостроительная комиссия на основе опыта войны определяла требования, предъявляемые к типам военных кораблей, которые предполагалось строить; она изготовляла также типовые и рабочие чертежи. Споры, возникавшие между членами комиссии, представлявшими флот и министерство военной промышленности, разрешал главнокомандующий ВМС. Таким образом, вопрос о том, что строить, решал флот. Комиссия, во главе которой стоял контр-адмирал Топп, впоследствии зарекомендовала себя очень хорошо. Правильным и ценным было то, что представители тех отраслей промышленности, которые должны были строить корабли с их вооружением и машинами, включались в работу уже в ходе разработки конструкций. Инженеры промышленных предприятий знали новые и более целесообразные пути технической реализации пожеланий военных по сравнению с теми, которые знали флотские инженеры. Это давало нам возможность избегать в ходе производства задержек и изменений. Создание такого совместного учреждения по вооружениям из представителей военных, военно-технических и промышленных органов я считаю целесообразным не только в военное время. 31 марта 1943 года Гитлер утвердил договор о военно-морских вооружениях. С этого момента Шпеер принял на себя ответственность за ежемесячное строительство 40 подводных лодок и упомянутого выше числа торпедных катеров и кораблей охранения. В совместном постановлении от 22 июля 1943 года Шпеер и я дополнительно зафиксировали более подробные организационные условия выполнения «судостроительной программы 1943 года» (приложение VII). Тем самым отпала необходимость в отделе, который делал все возможное, чтобы ускорить строительство подводных лодок. Чтобы рассказать, какие типы подводных лодок были в конце концов заказаны, я должен вернуться к уже упоминавшимся преимуществам подводной лодки с большой скоростью хода, которая, по возможности, могла бы вообще не всплывать в надводное положение, чтобы не оказаться обнаруженной радиолокаторами. Читателю известно, что с 1937 года мы надеялись создать подводную лодку Вальтера, использующую в качестве топлива перекись водорода. Поэтому командование подводных сил вовремя требовало, чтобы этот тип лодки был разработан как можно скорее. Желая выяснить, когда мы сможем рассчитывать на вступление в строй подводной лодки Вальтера, в ноябре 1942 года я созвал в своем штабе в Париже совещание, на которое были приглашены Вальтер и ответственные за данный участок в конструкторском управлении главного командования ВМС конструкторы подводных лодок — Шюрер, Брекинг, Эльфкен и Ваас. В ходе совещания выяснилось, что лодка Вальтера для боевого использования неготова. В первые годы войны, когда все производственные мощности полностью использовались для строительства уже испытанных типов подводных лодок, лодке Вальтера уделялось мало внимания. Поэтому в ноябре 1942 года мы не могли еще взять на себя ответственность за немедленную передачу лодки Вальтера в серийное производство. А ведь только таким путем можно было обеспечить положение, чтобы лодки этого типа в максимально сжатые сроки в большом количестве стали вступать в строй. Командование подводных сил постигло горькое разочарование. Оно было обеспокоено явным усилением противолодочных средств противника, которые предназначались для борьбы с «надводной подводной лодкой». На совещании в Париже Шюрер и Брекинг предложили использовать обтекаемые обводы корпуса лодки Вальтера, уже прошедшей испытания, удвоить число аккумуляторных батарей и начать строить на базе существующей конструкции подводную лодку с большой скоростью подводного хода. Они полагали, что, если скорость подводного хода новой подводной лодки будет ниже скорости хода лодки Вальтера, все равно будет достигнуто значительное увеличение скорости хода по сравнению с имеющимися лодками. При тогдашних средних скоростях конвоев противника такое увеличение скорости хода окажется достаточным для эффективного использования подводных лодок под водой. Профессор Вальтер одновременно предложил снабдить подводные лодки специальным приспособлением, состоящим из системы шлангов, с помощью которых лодка, находясь в подводном положении, метла бы засасывать воздух для дизелей и отводить на поверхность отработанные газы. При наличии такого устройства отпадала необходимость всплывать для зарядки аккумуляторных батарей. Таким путем на базе подводных лодок старого типа представлялось возможным удовлетворить потребность в подводных лодках с высокой скоростью подводного хода. Поскольку все элементы двигателя были известны и испытаны, такую лодку можно было скорее довести до серийного производства, чем подводную лодку Вальтера. Я приветствовал это предложение. Разрешение на ускоренную разработку конструкции было получено. В Германии предполагалось немедленно приступить к проведению испытаний вентиляционной системы, предложенной Вальтером. Впоследствии эта система получила наименование «шноркеля». В июне 1943 года мне представили чертежи подводной лодки с большой скоростью подводного хода. Для размещения удвоенного числа аккумуляторных батарей требовалась большая лодка водоизмещением 1 600 тонн. Она могла развивать в подводном положении в течение полутора часов скорость 18 узлов, а в течение 10 часов — от 12 до 14 узлов. Такая скорость была большим шагом вперед, поскольку прежние типы подводных лодок могли идти в подводном положении со скоростью хода не более пяти-шести узлов в течение лишь 45 минут. Новые лодки годились для действий против конвоев, ток как противник в ближайшем будущем не мог увеличить скорость хода обычных конвоев более чем до 10 узлов. Более высокая скорость подводного хода лодки нового типа была также достаточной, чтобы дать ей возможность оторваться в подводном положении от преследования. В течение 60 часов лодка могла идти под водой малым ходом со скоростью 5 узлов. К. тому же она была рассчитана на погружение на большую глубину и оснащена улучшенными гидроакустическими и радиолокационными станциями. Тем временем закончили, испытали и подготовили к принятию на вооружение «шноркель», и теперь лодка могла заряжать свои батареи не всплывая. Выбор остановили именно на этом типе подводной лодки: она должна была появиться на флоте значительно скорее подводной лодки Вальтера. Но я не отказался и от работ по дальнейшей разработке лодки Вальтера, потому что только она со своей скоростью подводного хода, доходившей до 25 узлов, могла произвести в подводной войне революцию. Строительство трех лодок Вальтера продолжалось. Прежняя программа, согласно которой еще в 1943 году намечалось строительство 26 лодок Вальтера, была сохранена. Наряду с подводной лодкой водоизмещением 1 600 тонн ХХI серии (из-за мощного электрического оборудования ее называли также «электролодкой») была сконструирована подводная лодка водоизмещением 300 тонн ХХIII серии. Она имела подводный ход 12 узлов и предназначалась для действий в мелководных районах Северного моря у самого побережья Англии, а также на Средиземном море. Конструкторское управление главного командования ВМС получило задание определить, когда и с использованием каких технических мощностей, материальных средств и рабочей силы обе новые серии лодок начнут в значительном числе поступать на флот. Разработанный конструкторским управлением план предусматривал строительство сначала двух опытных лодок ХХI серии. Их предполагалось построить за полтора года и передать в серийное производство лишь после испытаний. Конструкторское управление не считало возможным принять на себя ответственность за немедленную передачу в серийное производство не прошедших испытаний лодок новых серий. По этому плану обе первые лодки должны были быть готовы в конце 1944 года, и поэтому начать серийное производство раньше 1945 года было нельзя. В итоге лодки ХХI серии появились бы на флоте в лучшем случае лишь в конце 1946 года. К тому же эта программа исходила из предпосылки, что Гитлер отдаст приказ о первоочередности строительства подводных лодок перед всеми другими программами военного производства и что это строительство обеспечат необходимыми материалами и требуемым числом квалифицированных рабочих. Согласиться с такими длительными сроками было нельзя. В этой связи мы попросили министра военной промышленности дать указание, чтобы его министерство представило свою программу строительства подводных лодок. Руководителем главного комитета кораблестроения, то есть органа, который согласно нашему договору должен был практически обеспечивать производство морских вооружений, Шпеер назначил Меркера — генерального директора заводов «Магирус», человека, не связанного с кораблестроительной промышленностью. Шпеер остановил свой выбор на этом промышленнике, потому что у него создалось впечатление, что верфи явно в недостаточной мере использовали современные методы строительства. Меркер предложил отказаться от строительства подводных лодок целиком на эллингах верфей и изготовлять их секциями на различных заводах, а верфям поручить только сборку секций, то есть заключительную стадию строительства. Преимущество подобной организации строительства — экономия времени. Позднее выяснилось, что лодки такого же водоизмещения, как лодки ХХI серии, при секционном строительстве можно было построить за 260 000 — 300 000 рабочих часов, в то время как для строительства этой же лодки прежним методом требовалось 460 000 часов. По плану Меркера первую лодку ХХI серии предполагалось построить уже весной 1944 года. Кроме того, Меркер был готов принять на себя ответственность за немедленное серийное производство новых лодок. Это означало, что уже с осени 1944 года начнется массовое поступление их на флот. Мне же предстояло принять весьма трудное решение. Те сроки строительства, которые утвердило конструкторское управление ВМС, были для меня при сложившемся положении неприемлемыми. В то же время секционное строительство по плану Меркера представляло собой метод, который никогда ранее не применялся при создании подводных лодок. Решение немедленно приступить к серийному строительству было, таким образом, связано с серьезным риском, хотя лодки предполагалось собирать из основных элементов, уже хорошо известных по прежним типам. Я затребовал от Шюрера заключение по поводу того, имеются ли у него возражения против секционного строительства подводных лодок, особенно принимая во внимание ту большую нагрузку, которой подвергнется наружный корпус, например при взрывах глубинных бомб. Шюрер не стал возражать против секционного метода. После этого план Меркера приняли и 8 июля 1943 года представили на утверждение Гитлеру. Было отдано распоряжение о переводе программы строительства подводных лодок на создание лодок ХХI и ХХIII серий. «Программа строительства подводных лодок должна выполняться из расчета выпуска в среднем 40 лодок в месяц. Переход на строительство лодок других серий не должен вызывать перебоев в их производстве» (Приказ главнокомандующего военно-морскими силами и министра военной промышленности от 13 августа 1943 года). Отныне за выполнение программы отвечал министр военной промышленности. Каковы же были результаты выполнения этих планов? Кораблестроительная программа составлялась в период, когда воздушные налеты на германские промышленные центры были еще сравнительно незначительными. Выполнять же ее пришлось под градом бомб, которые начиная с осени 1943 года со все возраставшей силой обрушивались на Германию. Планомерное производство, рассчитанное на длительные сроки, оказалось невозможным. Из-за разрушения верфей и транспортных средств то и дело приходилось передавать заказы на другие предприятия. Причем каждый раз приходилось заново согласовывать взаимозависящие друг от друга сроки изготовления отдельных секций лодок. Такое непрерывное перераспределение заказов проводилось на совместных совещаниях управления вооружений главного командования ВМС и главного комитета кораблестроения. Несмотря на то, что обстановка значительно ухудшилась по сравнению с периодом, когда разрабатывалась программа, производство морских вооружений все же удалось поднять, но выдерживать намеченные сроки оказалось невозможным. Во второй половине 1944 года в строй вступило 98 новых подводных лодок ХXI и ХХIII серий, а в течение первых трех месяцев 1945 года — 83 лодки. В январе-марте 1945 года ежемесячно в среднем вступало в строй 26 подводных лодок общим водоизмещением 28 632 тонны. В среднем в месяц строилось: Год Количество лодок Водоизмещение в тоннах 1940 4,1 2 656 1941 16,3 13 142 1942 19,9 16 380 1943 23,6 19 055 1944 19,5 18 374 В области строительства надводных кораблей удалось ускорить постройку тральщиков и торпедных катеров. Так, в 1944 году кораблестроители сдали флоту 87 тральщиков и 62 торпедных катера, тогда как в 1943 году было построено 52 тральщика и 41 торпедный катер. А в предыдущие годы кораблей строилось еще меньше. По другим классам кораблей число вновь построенных единиц увеличить не удалось из-за воздушных налетов. Некоторые корабли сознательно строились в значительно меньших количествах, потому что их военное значение ослабло. Воздушные налеты на германские промышленные центры, усилившиеся с осени 1943 года, показали, насколько правильным было решение передать военно-морское строительство в ведение министра военной промышленности. Только он был в состоянии постоянно изыскивать новые возможности для перераспределения заказов в случае разрушения того или иного предприятия. Промышленность флота при его ограниченных производственных мощностях совсем лишилась бы в этот период возможности заменять разрушенные бомбардировками предприятия новыми и очень скоро она вообще прекратила бы свое существование. Средиземноморский театр военных действий В начале 1942 года союзники высадились в Северной Африке. Цель высадки заключалась в том, чтобы после захвата Северной Африки вновь открыть путь через Средиземное море вместо значительно более длинного маршрута вокруг мыса Доброй Надежды, а главное, чтобы нанести из Северной Африки удар по слабо обороняемому южному флангу Европы. 10 ноября 1942 года, нанеся противнику контрудар, мы заняли Тунис. Пока этот плацдарм находился в руках германо-итальянских войск, путь через Средиземное море для союзников был по-прежнему опасным. Это обстоятельство значительно затрудняло их следующий шаг — высадку в Южной Европе. Пока мы удерживали Тунис, противники, стало быть, еще не достигли стратегической цели своей высадки в Северной Африке. Боеспособность германо-итальянских соединений в Тунисе зависела от доставки им снабжения морем из Италии. Главная задача итальянского флота в этот период заключалась в проводке конвоев, обеспечивавших это снабжение, и в защите их от воздушных и морских атак противника. Чем больше судов с материалами для германо-итальянской армии в Африке прибывало в Тунис, тем больше было шансов удержать Тунисский плацдарм и тем меньшей была опасность, что союзники решатся на высадку в Южной Европе. Противник оценивал тогда стратегическую обстановку точно так же. Главнокомандующий союзными войсками в Северной Африке генерал Эйзенхауэр в своем докладе объединенному англо-американскому штабу отмечал, «что, если не удастся немедленно затруднить приток подкреплений для германо-итальянских войск в Тунисе, положение американских войск и британской 8-й армии в Северной Африке, без сомнения, ухудшится» (Brassey's Naval Annual, 1948, p.313). С моей точки зрения, итальянскому флоту надо было оказать любую возможную помощь личным составом и материальной частью, чтобы он мог выполнить возложенную на него задачу. Я доложил об этом Гитлеру и сообщил ему, что собираюсь вылететь с этой целью в Рим и встретиться там с командующим итальянским флотом. Гитлер дал свое согласие и послал Муссолини письмо, в котором сообщал о цели моего визита. 17 марта я нанес визит Муссолини. Он согласился, чтобы германский флот оказал помощь в охранении конвоев, следовавших в Тунис. Было решено также, что германский флот обеспечит суда конвоя зенитными орудиями и опытными расчетами, а итальянский флот передаст германскому шесть бывших французских миноносцев для использования их в качестве кораблей охранения конвоев, следующих в Тунис. Руководство перевозками оставалось в руках итальянцев. Вскоре германская помощь в организации защиты конвоев принесла свои плоды. В апреле в Тунис прибыл гораздо больший процент отправленных туда подкреплений и грузов, чем в предыдущие месяцы. Но и этот успех не мог уже изменить судьбы германо-итальянской армии в Тунисе. После того как союзная авиация получила возможность использовать аэродромы, расположенные вблизи нашего плацдарма, она в конце концов прервала доставку подкреплений. 18 марта 1943 года, докладывая Гитлеру о своей договоренности с командованием итальянского флота, я высказал мнение, что для защиты перевозок морем необходима авиация и что одними силами флота справиться с авиацией противника невозможно. Гитлер согласился со мной, но выразил надежду, что с помощью мероприятий германских военно-морских сил защита от атак авиации противника с малых высот должна улучшиться. В действительности впоследствии оказалось, что бомбардировщики противника, шедшие на большой высоте, топили итальянские транспорты у африканского берега, после того как в открытом море охранение конвоя успешно отразило атаки подводных лодок и авиации. Превосходство противника в истребителях было настолько велико, что в конце концов создалось положение, при котором нам было абсолютно нечем бороться против усиливавшихся по мере приближения к побережью атак авиации по тунисским конвоям. После потери в начале мая 1943 года Тунисского плацдарма следовало ждать нападения союзников на итальянские острова. Тунис же мы потеряли потому, что африканскому корпусу из-за недостаточного снабжения морем не хватало тяжелого вооружения и боеприпасов. Теперь надо было принять соответствующие меры, чтобы не допустить повторения аналогичной ситуации при наступлении противника на острова Сардинию или Сицилию. Поэтому следовало воспользоваться моментом, пока не началось наступление противника и пока давление, которое оказывали превосходящие силы его авиации, было еще незначительным, и в первую очередь обеспечить снабжение Сицилии как наиболее вероятного объекта американо-английского наступления. 12 мая 1943 года я вылетел в Рим, чтобы совместно с командованием военно-морских сил Италии обсудить обстановку и вновь предложить помощь. В начале беседы адмирал Риккарди сделал, как записано в протоколе, следующее заявление о положении со снабжением Сицилии и Сардинии: «Налеты авиации противника нанесли тяжелые потери в Мессинском проливе. Затруднилось снабжение острова Сицилия. Поскольку железные дороги на острове полностью выведены из строя, его приходится снабжать морем из Неаполя. Единственная возможность несколько улучшить положение с транспортом непосредственно на острове — это увеличить число грузовых автомашин. Перед войной Сицилия имела запасов на 40 дней, теперь же — всего на 8. Положение с продовольствием ухудшается с каждым днем, так как атаки авиации противника непрерывно усиливаются. Такое же положение сложилось и на острове Сардиния. Почти все оборудование порта Кальяри разрушено. Порт Торрес малопригоден, так что остается лишь Ольбия. Железные дороги на Сардинии сильно повреждены, поэтому вопрос можно решить только с помощью автомашин.» Командование итальянских военно-морских сил полагало, что вначале будет предпринято наступление на Сардинию, а вторжение на Сицилию последует позднее. Наш ответ на итальянское заявление также зафиксировали в протоколе: «Главнокомандующий германскими ВМС считает, что наступление противника следует ждать в ближайшем будущем. Он констатирует, что мы не располагаем достаточными силами, чтобы помешать противнику и уничтожить либо его порты погрузки, либо транспорты с силами вторжения. Главнокомандующий направит новые германские подводные лодки на Средиземное море, хотя убежден, что они ни в коей мере не смогут предотвратить вторжения. Подводные лодки могут только мешать противнику. Поэтому наша задача — обороняться на суше. Подготовиться к сражениям на море необходимо, но не они будут решающими. Решат вопрос только действия на суше. Поэтому главная задача флота —содействовать подготовке боев на суше. Это означает необходимость охранения морских коммуникаций. Поскольку наши силы и средства ограничены, нужно прежде всего подумать о решении этой задачи. Хорошо, если бы мы могли нанести противнику потери, пока он будет в пути, но этим следует заниматься лишь в том случае, если подобные действия не отразятся на нашей системе снабжения. Проблема снабжения, и сейчас причиняющая затруднения, обострится еще сильнее. Мы видели в Тунисе, насколько сразу же возросли наши трудности, когда аэродромы противника только приблизились к нашим позициям. Даже небольшой плацдарм с аэродромом противника на Сардинии означает для нас серьезную угрозу. Из кампании в Северной Африке следует сделать следующий вывод: пока условия для нас еще сравнительно благоприятны, необходимо использовать время и подвезти запасы. Накопление запасов зависит от их доставки, сохранности и возможностей разгрузки. Эти факторы имеют решающее значение. Они требуют хорошо налаженной организация большого масштаба. Если система снабжения подведет, остров удержать не удастся. Между тем поражение на море не имело бы решающего значения. Поэтому мы должны использовать всю имеющиеся средства, чтобы доставить на остров как можно больше грузов. Даже небольшие суда следует использовать для выгрузки в мелководных гаванях и открытых бухтах. Распределением запасов можно будет замяться позднее. Если не хватит малых судов, придется пустить в ход подводные лодки и крейсера для быстрой переброски запасов. Главнокомандующий убежден, что мы должны использовать имеющееся в нашем распоряжении время, так как трудности непрерывно растут. Поэтому задача заключается в том, чтобы сконцентрировать усилия на накоплении запасов. Нужно полностью использовать портовые сооружения. Ответственный итальянский офицер должен также получить право мобилизовать для этой цели гражданское население. Нельзя допустить, чтобы снова повторилось то, что случилось в Северной Африке, где мы потерпели поражение из-за парализации нашей системы снабжения. Главнокомандующий ВМС сделает все, что в его силах, чтобы помочь итальянскому военно-морскому флоту. Четыре корабля противовоздушной обороны, три миноносца и максимально возможное число десантных судов и тральщиков будут переданы в распоряжение итальянского флота для подвоза снабжения. Хотя подводные лодки нужны для борьбы с противником, главнокомандующий использует их в качестве транспортных судов, потому что считает подвоз снабжения важнейшей проблемой. Если для разгрузки запасов будут использованы все, даже самые малые, гавани, остров удастся удержать.» Так было записано в протоколе. Но, несмотря на все усилия, мне не удалось добиться, чтобы главное командование итальянских военно-морских сил со всей энергией и решительностью занялось подготовкой к обороне. Когда 10 июля 1943 года союзники высадились на Сицилии, оказалось, что итальянские войска во многом утратили свою боеспособность. Поэтому мы должны были собственными силами принять необходимые меры для обеспечения наших войск и соединений в Италии, на случай если Италия заключит перемирие с противником или даже перейдет на его сторону. Тем временем мы узнали, что новое итальянское правительство, вопреки заверениям, установило контакт с противником. В случае перехода Италии на сторону противника германское командование рассчитывало как минимум удержать Северную Италию. На Средиземном море у германского флота не было сил, которые могли бы помешать итальянскому флоту выйти из портов на соединение с военно-морскими силами союзников, тем более что о предупредительных мероприятиях, например о минировании выходов из итальянских военных портов, не могло быть и речи. Такая операция была бы равносильна боевым действиям, направленным против вооруженных сил страны, которая официально еще считалась нашим союзником. Это неизбежно вызвало бы переход Италии на сторону противника, то есть такой политический акт, приближение которого мы, правда, предвидели, но который нам ни в коем случае не следовало провоцировать самим. 3 сентября 1943 года Италия тайком подписала соглашение о перемирии с союзниками. Вечером 8 сентября итальянский флот вышел из портов Специя, Таранто и Триест, чтобы согласно условиям перемирия быть интернированным на Мальте. Бадольо объявил о заключении перемирия. 13 октября итальянское правительство заявило, что находится в состоянии войны с Германской империей. Перед лицом такого развития военных и политических событий в Италии германский флот своими немногочисленными легкими силами мог только оказать более или менее существенную помощь в переброске своих дивизий из Сицилии в Италию через Мессинский пролив, а также с Сардинии и Корсики. Все наши легкие соединения, в том числе бывшие итальянские и французские миноносцы, сторожевые корабли и тральщики, экипажи на которых постепенно заменялись немецкими, до самого конца войны продолжали нести службу на Средиземном море. Ведя непрерывные боевые действия, они обеспечивали охранение прибрежных вод. Постепенно, однако, они были подавлены превосходящими силами авиации противника. Наши торпедные катера в течение всей войны так же успешно вели борьбу против превосходящих военно-морских сил союзников, нанося по ним удары торпедным оружием. В особенно тяжелых условиях сражались на Средиземном море наши подводные лодки. В 1943 и 1944 годах согласно моему приказу на Средиземное море вновь были направлены германские подводные лодки. Но тем временем, с одной стороны, изменились условия ведения боевых действий в Атлантическом океане и выяснилось, что время для решающих успехов в битве за тоннаж прошло; с другой стороны, теперь, в отличие от 1941 года, в опасности был не только африканский форпост: самой «крепости Европа» угрожала высадка десанта с юга (в Сицилии и Италии). Перед лицом такой серьезной опасности германский флот должен был сделать со своей стороны все, чтобы помочь обороне Италии. В узких водах Средиземного моря противник мог охранять свои морские коммуникации силами авиации. Суда, направлявшиеся из Суэцкого канала и Александрии в Тобрук и на остров Мальта и из Гибралтара в Северную Африку и на остров Мальта, всегда проходили в непосредственной близости от берега. Поэтому охранять судоходство с берега было легко. Подводным лодкам на Средиземном море пришлось ввиду этого с самого начала вести борьбу против мощной противолодочной обороны противника. Из-за хорошей погоды волнения на море не наблюдалось. Это облегчало противнику обнаружение лодок и преследование их, а лодкам затрудняло внезапные атаки. Я уже упоминал о потоплении в ноябре и декабре 1941 года авианосца «Арк-Ройял», линейного корабля «Бархэм» и крейсера «Галатеа». В 1942 году германские лодки до июня действовали главным образом в восточной части Средиземного моря. Здесь вдоль африканского берега проходили пути подвоза снабжения из Александрии для 8-й английской армии. В течение первого полугодия «U-565» потопила английский крейсер «Наяд», а «U-205» — крейсер «Гермиона». Были потоплены также авианосец «Мидуэй», пять эскадренных миноносцев и 12 транспортов или танкеров. С июля по октябрь 1942 года подводные лодки действовали в западной части Средиземного моря и атаковали шедшие на Мальту конвои, так как после продвижения Роммеля до Эль-Аламейна в восточной части Средиземного моря снабжение английских войск морским путем прекратилось. 11 августа 1942 года «U-73» потопила английский авианосец «Игл», который охранял конвой, направлявшийся на Мальту. Командир «U-73» дал пройти идущим перед авианосцем транспортам, хотя они и представляли собой хорошую цель. Командир лодки рисковал: конвой мог изменить курс, что лишило бы его шансов на успех. Но он правильно считал важнейшей задачей потопление авианосца, потому что германские и итальянские самолеты после выхода его из строя получили бы превосходную возможность атаковать конвой, оставшийся без воздушного прикрытия. И этой цели командир подводной лодки добился. После потопления авианосца конвой в результате налетов германских и итальянских бомбардировщиков понес тяжелые потери. В ноябре и декабре 1942 года подводные лодки были направлены для борьбы с английскими десантными войсками, доставлявшимися в Алжир и Оран. Здесь удалось потопить шесть транспортов общим тоннажем 66 000 рег.-бр. тонн и четыре эскадренных миноносца. В 1943 и 1944 годах германские подводные лодки действовали на путях подвоза противника в североафриканские порты и на морских коммуникациях Сицилии и Южной Италии. Были потоплены два английских крейсера — «Пенелопа» («U-410») и «Уэлшмэн» («U-617») и примерно 30 транспортов. Руководство действиями германских подводных лодок на Средиземном море находилось в руках командующего подводными силами на Средиземном море. С моей точки зрения, успехи германских подводных сил на Средиземном море являлись максимумом того, чего можно было добиться в условиях имевшейся там противолодочной обороны. Однако по сравнению с успехами в Атлантическом океане вплоть до 1943 года число потопленных судов на Средиземном море было незначительным, а потери в подводных лодках — высокими. Из 62 подводных лодок, направленных на Средиземное море, начиная с 1941 года 48 погибли в боях с противником. Из-за того что подводные лодки не имели в портах защитных укрытий, 11 подводных лодок были выведены из строя в базах бомбардировщиками противника. Командование военно-морских сил и малые боевые средства После вступления на пост главнокомандующего мне надо было сразу же решить, оставить ли начальников высших командных инстанций военно-морских сил на прежних постах или произвести перемещения. Один из вопросов, которые обсудил со мной гросс-адмирал Редер, передавая дела, заключался в аттестовании высшего командного состава флота. Редер советовал кое-кого сменить. В пользу этого говорила также необходимость упростить организацию руководства военно-морскими силами. При существовавшей до марта 1943 года системе руководства командование флота непосредственно не подчинялось главному командованию ВМС. В зависимости от местонахождения оно подчинялось тому командующему группой, который на определенном морском театре осуществлял оперативное руководство не только флотом, но и находившимися там силами охранения, подводными лодками и приданной ему авиацией. Таким образом, командующий группой нес ответственность за все действия на море на вверенном ему театре военных действий. Но обстановка на морских театрах к началу 1943 года не позволяла планировать крупных операций, требующих подобной организации. Ввиду этого командование группы «Норд» и командование флота были объединены.