Близкая женщина

      – Я бы с удовольствием спряталась за чужими спинами, – недовольно проворчала Даника. – Но Блейк настоял, чтобы я была на виду у прессы. Ты себе не представляешь, как нелегко мне держаться спокойной в зале суда. Особенно трудно было в первый день.
      – Подожди, вот начнется настоящее разбирательство, – предупредил Майкл, – тогда надо быть особенно настороже.
      – Даже не представляю, чем все это обернется, – тяжело вздохнула Даника.
      Между тем дело стало принимать скверный оборот. Через пять дней жюри присяжных было наконец сформировано, и рассмотрение дела началось.
      – Ты расстроена? – спросил Майкл, когда они созвонились в очередной раз.
      – Как ты догадался?
      – Я видел пару репортажей. Я кое-что смыслю в судебном производстве, поэтому могу понять, что ты сейчас ощущаешь.
      – Да, это ужасно, когда приходится часами просиживать в зале суда, пока заслушиваются обвинительные показания. Блейк совсем пал духом.
      – А ты сама?
      – Я держусь. Только ради ребенка. Я не дам им всем меня вывести из равновесия.
      – Успокойся, Даника, – мягко сказал Майкл. – Все будет хорошо. Ты будешь прекрасной матерью. Малышу очень повезло.
 
      Увы, следующие дни были не многим лучше. Даника старалась вести себя крайне осмотрительно. Она по-прежнему не выказывала в зале суда никакого беспокойства – между тем как один свидетель сменял другого и обвинение обрастало доказательствами.
      Государственный обвинитель с необычной язвительностью и обоснованностью представил суду роль Блейка в управлении корпорацией, а также тот конкретный контракт, в котором фигурировало запрещенное к продаже за границу оборудование. Обвинитель представил суду свидетелей, которые подтвердили, что упомянутое оборудование действительно было собрано и отгружено из «Истбридж».
      День ото дня Даника все больше падала духом. Дома она старалась прийти в себя, высыпаться, отдыхать, но очень часто не могла ночью сомкнуть глаз – даже после разговора с Майклом. Единственное, что ее утешало в пору бессонницы, это мысли о будущем. Положив руки на живот, она предавалась сладким грезам. Ей представлялся новорожденный младенец – здоровенький и хорошенький. Она нянчилась с ним, объяснялась ему в любви и чувствовала его тепло и любовь. Когда она мечтала о том, чтобы это был мальчик, то принималась подбирать мужские имена. Потом начинала мечтать о девочке…
      Приближалось Рождество, а Даника чувствовала, как силы покидают ее.
      – До перерыва в судебном заседании осталось несколько дней, – сказал Майкл в одном из разговоров в середине декабря.
      – Оно затянулось гораздо дольше, чем мы думали, – огорченно вздохнула Даника.
      Она понимала, что оба они подумали об одном и том же. О том, чтобы вместе провести Рождество. Но Даника понимала, что это вряд ли будет возможно.
      – Обвинитель выдвинул чрезвычайно веские доводы, – сказала она, – и теперь самый незначительный штрих может иметь значение… Так, по крайней мере, говорят адвокаты. Не понимаю, почему все так затянулось. Кажется, даже новичок повел бы это дело быстрее.
      – Такова судебная система, милая, – сказал Майкл. – Два шага вперед и шаг назад.
      – Если бы так! Мне кажется, Майкл, они не двигаются с места.
      – Ты очень нетерпелива. Так же, впрочем, как и я. Нужно набраться терпения.
      Последний свидетель, которого представил суду обвинитель, стал настоящей сенсацией. Это был человек, который работал в корпорации как раз в тот момент, когда имела место незаконная сделка. Он уверенно утверждал, что Блейк сам упоминал об интегральных схемах, а следовательно, знал об их существовании. Однако при перекрестном допросе, отвечая на вопросы Джейсона и Рэя, этот человек начал путаться, и в результате адвокатам Блейка удалось доказать, что он некомпетентен в этом вопросе и что именно по этой причине его уволили из «Истбридж».
      И все же выступление свидетеля оставило весьма неприятный осадок.
 
      Это Рождество Даника с удовольствием вычеркнула бы из памяти. Хотя они с Блейком заранее договорились, что не будут дарить друг другу никаких подарков, Блейк все-таки преподнес ей золотые часы, на которых была выгравирована короткая надпись: «Спасибо». Судя по всему, он благодарил ее за участие, за то, что она не оставила его в трудную минуту. На душе у нее было невесело. Она-то и не думала о подарке для Блейка.
      Они обедали у ее родителей. Разговоров о будущем ребенке старались избегать. Даника понимала, что отец до сих пор не знает всей правды… В эти праздничные часы ей так хотелось сейчас быть с Майклом. Он в эту минуту был вместе с Чиллой, Джеффом и Кори. С Кори, кстати, ей так и не довелось познакомиться. Все они собрались у Джины… Особенно остро она ощутила одиночество, когда вечером ей позвонил Майкл.
      – С Рождеством, любимая!
      – И тебя тоже, Майкл.
      Она боялась расплакаться и закусила губу.
      – Как дела? – спросил он наигранно бодрым голосом.
      – Все хорошо, – ответила она, всхлипнув. – Развесели меня как-нибудь! – попросила она. – Расскажи, как там у вас…
      Майкл со всеми подробностями рассказал ей обо всем, что происходило в этот праздничный вечер в доме его матери. Она внимала его рассказу, живо представляя себе все там происходящее. На следующий год, когда у них уже будет ребенок, и Даника тоже будет вместе со всеми встречать Рождество.
      – Джина просила передать, что очень тебя любит, – продолжал Майкл. – Джефф и Чилла тоже. И, конечно, Кори. Правда, он боится, что ты считаешь его ужасным распутником.
      Даника рассмеялась. У Кори был собственный иллюстрированный журнал, который весьма отличался от основной печатной продукции Бьюкененов и был чем-то вроде интеллектуального «Пентхауза». Когда Даника была у Майкла в гостях, ей попался на глаза один номер, и она сочла его весьма любопытным.
      – Вовсе я не считаю его распутником! – рассмеялась она. – И очень хочу с ним познакомиться.
      – Ну не знаю, – пошутил Майкл. – Он у нас все еще холостяк. Разве что, когда мы с тобой поженимся. Кстати, он обещал свято хранить нашу с тобой тайну.
      – Я и не волнуюсь на этот счет, – тихо сказала Даника. – Тем более что скоро все закончится.
      – Еще пару недель?
      – Самое большее. А потом… мы будем вместе!
      Ее голос задрожал, и она уже не смогла сдерживать слезы.
      – Не плачь, милая!
      Он сам был огорчен не меньше. Как ему хотелось, чтобы она встречала Рождество вместе с его семьей!
      – Я хочу быть вместе с вами! – прошептала Даника.
      – У нас впереди еще сто лет! Будущее принадлежит нам. Не забывай об этом. Постоянно повторяй себе это, как повторяю я. Это моя молитва под Рождество. Все сбудется, родная, верь мне!
      – Будущее принадлежит нам… – как во сне повторила Даника. – Будущее принадлежит нам…
      Эти слова стали для нее заклинанием, и она повторяла их ежедневно, ежечасно.
 
      Сразу после Рождества возобновился процесс. На этот раз настал черед защиты, и Даника вздохнула с некоторым облегчением.
      Прежде всего Джейсон изложил всю двадцатилетнюю историю «Истбридж», а также незапятнанную биографию Блейка. Он представил документы, которые красноречиво свидетельствовали о том, что у корпорации никогда не возникало никаких финансовых проблем, а также проблем со сбытом продукции. Напротив, компьютеры, укомплектованные старыми деталями, продавались ничуть не хуже, а стало быть, Блейк мог и не знать, что в очередной партии подобного оборудования присутствовали пресловутые интегральные схемы.
      Многочисленные свидетели готовы были подтвердить, что как глава корпорации Блейк мог вообще ничего не знать ни о данных поставках, ни о том, для кого они предназначались.
      Третьего января суд заслушал показания самого Блейка.
      – Он держался превосходно, Майкл, – рассказывала Даника. – Три дня он простоял под перекрестным допросом и ни разу не дрогнул.
      – Да, я слышал об этом в новостях. Значит, его адвокаты полны оптимизма?
      – В общем, да. Трудно сказать, какой будет реакция присяжных. Когда выступает защита, они как будто симпатизируют Блейку, а когда берет слово обвинение, то впечатление складывается прямо противоположное.
      – Завтра слушания по делу заканчиваются?
      – Увы, да. Последним будет слово обвинения. Боюсь, это повлияет на жюри.
      – Но еще будет заключение судьи. Надеюсь, решение судьи Берджерона будет справедливым.
      Он понимал, что это, может быть, несколько наивный взгляд на судебную процедуру, но знал, что Даника готова ухватиться за любые обнадеживающие слова.
      – Даника, скажи мне теперь о себе. Когда ты покажешься доктору Рэндаллу?
      – Со мной все в порядке. Доктор Рэндалл примет меня, как только я прилечу в Бостон. Предварительно мы договорились на следующую неделю. Надеюсь, к тому времени суд уже закончится.
      – А ты сама как думаешь? – спросил Майкл. – Чем все закончится?
      – Мне страшно, Майкл, – призналась Даника. – Мне хочется, чтобы его оправдали, Майкл. Это чистый эгоизм, просто так мне будет легче.
      – Не будешь чувствовать себя такой виноватой?
      – Да, наверное, можно и так сказать.
      – Значит, я тоже за то, чтобы его оправдали, но только потому, что этого хочешь ты. Я считаю, что он заслуживает наказания. Ну ладно, не будем об этом. Когда все закончится, ты мне сразу позвонишь, ладно?
      – Прямо из здания суда. Обещаю.
 
      Заключительные речи были весьма насыщенны и накалили атмосферу. Обвинение представило Блейка изменником, который из алчности и жажды власти преступил закон и продал родину. Защита изобразила из него самого человечного человека, который чрезмерно доверял подчиненным, один из которых оказался преступником и был загадочным образом убит.
      Из заключительной речи судьи Даника мало что поняла, но адвокаты Блейка уверяли, что он на стороне обвиняемого. По крайней мере, ей запомнилась формулировка: «за недостаточностью улик».
 
      Жюри совещалось целых три дня. Если сам процесс был для Даники сплошным мучением, то ожидание решения присяжных и подавно. Каждое утро она с Блейком отправлялась в суд. Увы, каждый день судье снова приходилось отправлять присяжных в комнату для совещаний, поскольку окончательное решение не было найдено. Во время перерывов Даника и Блейк сидели в зале суда вместе с адвокатами и почти не разговаривали. Время от времени Джейсон и Рэй пытались их ободрить, но их слова были лишь данью условности.
      На третий день их наконец вызвали для оглашения решения. К ним пришел Джейсон. Он был напряжен и немногословен.
      – Жюри вынесло вердикт, – сообщил он. – Нас ждут.
      У Даники заколотилось сердце. Она взглянула на Блейка. Он был бледен, а его глаза были пусты.
      – Ты что-то знаешь, Джейсон? – спросил он негромко.
      Джейсон отрицательно мотнул головой.
      – Не больше, чем ты. Мы узнаем обо всем в зале суда.
      Блейк кивнул и встал. Потом привычным жестом одернул безукоризненный пиджак.
      Даника поднялась следом за ним, чувствуя, что у нее подгибаются колени. Она поспешно взяла Блейка под руку. Она вдруг вспомнила первый год их совместной жизни. Как бы там ни было, она не желала Блейку зла.
      Блейк пристально взглянул ей в глаза и благодарно улыбнулся. И они двинулись следом за Джейсоном.
      В здание суда они вошли через служебный вход, но в зал им все равно пришлось пробираться через толпу журналистов. Войдя в зал, они заняли свои места. Блейк – на скамье подсудимых между адвокатами, а Даника – в первом ряду.
      Зал наполнился публикой. В воздухе повисло напряженное ожидание. Когда в зале появились присяжные, Даника затаила дыхание. Их лица были хмуры, и только два или три человека бросили в сторону Блейка благожелательные взгляды.
      Когда вошел судья, все встали. Судья уселся на свое кресло и кивнул секретарю, который повернулся к присяжным.
      – Присяжные вынесли вердикт? – спросил он председателя присяжных.
      Женщина, исполнявшая обязанности председателя, ответила утвердительно и подала ему листок бумаги. Секретарь передал листок судье, который пробежал его глазами и вернул обратно.
      Даника сидела, судорожно сцепив руки. Не верилось, что этот невзрачный листок бумаги решал судьбу Блейка. От того, что на нем было написано, зависело его будущее.
      – Прошу обвиняемого встать, – прозвучал голос секретаря.
      Блейк встал. Вместе с ним поднялись Джейсон и Рэй. Даника судорожно теребила в руках ремешок своей сумки.
      – Виновен ли обвиняемый по пункту 85-2343? – спросил секретарь.
      – Не виновен, – раздельно ответила женщина, исполняющая обязанности председателя жюри.
      – Виновен ли обвиняемый по пункту 85-2344?
      – Не виновен.
      – Виновен ли обвиняемый по пункту 85-2345?
      – Не виновен.
      Когда клерк перешел к последнему пункту обвинения, Даника подняла глаза.
      – Виновен ли обвиняемый по пункту 85-2346?
      – Не виновен, – последовал ответ.
      На мгновение в зале установилась полная тишина. Потом по залу пронесся возбужденный шелест. Блейк широко улыбнулся и принялся пожимать руки адвокатам. Потом он обернулся к Данике, и она обняла его с искренней радостью.
      – Я так рада за тебя! – воскликнула она со слезами на глазах.
      – Мы победили, милая! Победили! – ответил он.
      В его голосе был оттенок удивления, но Даника была слишком взволнована, чтобы задуматься над этим. Потом Блейк и его адвокаты направились к присяжным, а также к представителям обвинения, чтобы обменяться с ними рукопожатиями и принять поздравления.
      Немного погодя Даника, Блейк, Джейсон и Рэй вышли из зала суда, и их окружили журналисты.
      – Ваши впечатления, господин министр?
      – Я удовлетворен решением, – солидно ответил Блейк. – Я горжусь нашей судебной системой. Она снова помогла восторжествовать справедливости. Меня полностью оправдали.
      – У вас были какие-нибудь сомнения в окончательном исходе дела?
      – Я был уверен, что моим адвокатам удастся донести до суда всю правду.
      – Вы вернетесь в министерство?
      – Надеюсь, позже у меня будет возможность обсудить это с президентом.
      – Миссис Линдсей, вы наконец вздохнули с облегчением?
      – Еще бы! – лучезарно улыбнулась Даника.
      – Каковы ваши ближайшие планы? Прежде чем ваш муж приступит к работе, вы собираетесь немного отдохнуть?
      Блейк ответил за нее.
      – Прежде чем строить какие-либо планы, нам обоим нужно немного прийти в себя, – сказал он, широко улыбаясь.
      Следующие вопросы пресек подоспевший Джейсон.
      – Леди и джентльмены, мистер и миссис Линдсей чрезвычайно удовлетворены, но очень устали! Поэтому они просят прощения, им нужно побыть вдвоем.
      Даника почувствовала, что ее потащили к лифту. Она схватила Блейка за руку и, наклонившись поближе, прошептала ему на ухо:
      – Мне нужно позвонить!
      – Мы возвращаемся в офис Джейсона, – сказал Блейк. – Позвонишь оттуда.
      – Нет, я позвоню отсюда, – заявила Даника.
      Она даже не считала нужным скрывать свое нетерпение.
      Блейк нахмурился, но затем обернулся к Джейсону.
      – Данике нужно позвонить родителям. Можем мы на минуту пройти в холл?
      Джейсон кивнул и повел их по запруженному публикой коридору к небольшому холлу, где они отдыхали во время перерывов в судебных заседаниях. Блейк и Джейсон остались у двери, а Даника направилась к телефону, дрожащей рукой сняла трубку и набрала номер Майкла.
      – Пожалуйста, разговор в кредит, – обернулась она к телефонистке.
      – Слушаю, – послышался голос Майкл.
      – Примете разговор в кредит? – начала телефонистка.
      – Да, конечно! – поспешно ответил он. – Это ты, Даника?
      У Даники захватило дух, и она медленно опустилась на стул.
      – Все позади, – выдохнула она со слезами на глазах. – Его оправдали по всем пунктам.
      – Ах, милая, это просто замечательно! Я очень рад. Поздравляю!
      Данике хотелось так многое сказать ему, но она ужасно разволновалась и к тому же она понимала, что сейчас не время и не место для серьезного разговора.
      – Блейк и Джейсон тут неподалеку, – медленно выговорила она.
      – Ты не можешь говорить? Понимаю. Но я так рад!
      – И я тоже, – улыбнулась она сквозь слезы.
      – Ну, какие теперь планы? – спросил он. – Когда я тебя увижу?
      – Мне нужно… Давай я перезвоню тебе попозже. Сейчас я просто хотела сообщить, чем закончилось дело…
      – Спасибо, милая. Я подожду. Теперь все будет замечательно. Я тебя люблю.
      – И я тебя, – прошептала она. – Поговорим потом…
      Даника торопливо нажала на рычаг и набрала номер матери.
      Когда она вернулась к Блейку, по ее щекам катились слезы, которые она быстро смахнула ладонью.
      – Все в порядке? – осторожно спросил Блейк.
      Даника кивнула и слабо улыбнулась. Она понимала, что Блейк догадался, что она успела сделать два звонка, но, конечно, даже не подаст виду. Тем более в присутствии Джейсона.
      – Мама в восторге, – сказала Даника. – И просила тебе это передать. Она немедленно перезвонит отцу. Ей хочется, чтобы отпраздновали это по-семейному, я сказала, что мы приедем вместе с Джейсоном и Рэем.
      Она бросила на Джейсона извиняющийся взгляд, но тот расплылся в широкой улыбке.
      – Само собой, – сказал Джейсон, потирая руки. – Это наша общая победа. Нужно отпраздновать!
      Только поздно вечером Даника смогла наконец перезвонить Майклу.
      – Прости, что так поздно… – начала она.
      – Не говори чепухи, все в порядке, – перебил ее он. – У тебя усталый голос.
      – Я и правда устала. Столько всего навалилось: и радость, и волнения… – Даника прилегла на кровать и провела ладонью по глазам. – После того как я тебе позвонила, мы поехали в офис Джейсона, а затем отправились ужинать. У меня ужасно болит голова. Но я очень рада за Блейка…
      – Я видел его по телевизору. Он выглядит совершенным победителем.
      – О да, всем своим видом демонстрирует, что и не ожидал другого исхода.
      – Снова стал безупречным политиком и законопослушным гражданином?
      – Вот именно!
      – Даника, так когда ты собираешься уехать? – нетерпеливо спросил Майкл.
      – Завтра. Как только соберу вещи.
      – Ты уже сказала Блейку?
      – Скажу утром.
      – Думаешь, обойдется без неприятностей?
      – Не сомневаюсь. При всем его гоноре он ходит передо мной на цыпочках. Но безусловно обо всем догадывается. И, конечно, понял, что днем я звонила тебе.
      – Хочешь, я прилечу за тобой?
      – Не надо, Майкл, – возразила она. – Я хочу покончить со всем этим сама. Ничего страшного не случится. Даже если Блейк будет возражать, я уже не изменю своего решения. Я и так слишком много для него сделала.
      – Значит, в случае чего ты…
      – Если он только попытается воспрепятствовать мне, клянусь, я ни перед чем не остановлюсь… Но он даст мне развод, Майкл. Вот увидишь. Будущее принадлежит нам.
      Майкл облегченно вздохнул.
      – Я встречу тебя в аэропорту, – предложил он.
      – Не надо, – возразила она. – Я приеду на машине.
      – Это из Вашингтона?! – воскликнул он. – Путь не близкий, а в твоем положении, милая…
      – С тех пор как я покончила здесь со всеми делами, я чувствую себя замечательно, – успокоила его она. – Кроме того, мне нужно немного проветриться. Дорога пойдет мне на пользу.
      – Позволь все-таки я прилечу и поеду с тобой!
      – Нет, – мягко возразила она. – Ты просто жди. Больше мне ничего не нужно. Я приеду послезавтра. Жди меня!
      – Да, любовь моя! Я буду ждать!
      На следующий день Даника поднялась с утра пораньше и стала собирать чемоданы. Блейка уже не было – он отправился играть в теннис. Он сказал ей, что на сегодня у него назначена встреча с президентом, но на ее планы это уже никак не влияло.
      Блейк вернулся домой, когда она направлялась к двери, чтобы положить в машину чемодан и сумку. Увидев у нее в руках вещи, Блейк нахмурился и прошел мимо нее в гостиную, не сделав попытки взять у нее вещи.
      Даника шагнула следом за ним. Блейк застыл у окна, повернувшись к ней спиной. Она остановилась посреди комнаты и спокойно, но твердо проговорила:
      – Я уезжаю, Блейк.
      Блейк молчал, и она продолжала:
      – Я возьму «Ауди»…
      – Нет, Даника, – сказал он, оборачиваясь, – не уезжай!
      – Ты прекрасно знал, что я уйду от тебя, как только завершится процесс.
      – Но мне казалось, что после всего… Я полагал, ты рада, что меня оправдали…
      – Я действительно этому рада, но теперь все позади. Все кончено.
      – Но нельзя же так, – возразил он. – Может, еще все наладится. Мы должны попытаться…
      Она покачала головой и, печально улыбнувшись, сказала:
      – Слишком поздно. Да и незачем.
      – Но ведь что-то нас связывало. Мы прожили вместе не один год…
      – Не продолжай, Блейк. Все давным-давно умерло. – Ее удивили его смиренные и почти просительные интонации, но это уже ничего не меняло. – Я подожду месяц, пока уляжется шум, а потом обращусь к адвокату. Он свяжется с тобой, чтобы переговорить о разводе.
      – Но я не желаю разводиться!
      Даника пропустила это мимо ушей.
      – Я найду способ устроить это как можно быстрее. Я хочу, чтобы до рождения ребенка все было оформлено.
      – Но я не хочу развода!
      – Блейк, этот ребенок не твой! – напомнила она.
      – Я как-нибудь это переживу, – заверил он. – А вот развода – нет!
      – У тебя нет выбора, опомнись!
      – Нет есть! Я твой муж. А кроме того, неужели ты не понимаешь, как будет воспринят твой отъезд на другой день после суда?
      – Все решат, что я устала и поехала отдохнуть в наш дом в Мэне.
      – А развод? Как я это всем преподнесу?
      – Ты скажешь, что наши отношения испортились в последнее время, что это все из-за судебного процесса.
      – Чепуха! Какое это имеет отношение к процессу? Ты ведь уже давно все решила!
      Даника нахмурилась.
      – Ты прав. Я просила у тебя развода задолго до всех твоих неприятностей. Но теперь я не собираюсь ни о чем просить. Ты сам дашь мне развод. Без шума и проволочек, слышишь?
      Глаза Блейка странно блеснули. Он удивленно смотрел на Данику.
      – Откуда ты знаешь?
      Итак, он сам напросился на то, чтобы она выложила ему все.
      – Мне все известно о тебе и о Харлене, Блейк! Слишком долго тебе удавалось меня дурачить, но теперь я все знаю… – Не без некоторого удовлетворения она заметила, как кровь отхлынула от его лица. – Жаль, что ты сам мне обо всем не рассказал. Если бы ты это сделал, я бы, наверное, смогла тебя понять. А так ты меня просто использовал. Даже когда знал, что на карту поставлено мое счастье, мое доброе имя. Больше тебе этого не удастся, Блейк! Я молчала, пока шел процесс, но теперь тебе не удержать меня. Вот и все.
      – Это тебе рассказал Мэгнуссон? – процедил Блейк сквозь зубы. – Откуда ты это узнала?
      – Достаточно того, что я это знаю.
      – Но с этим покончено, Даника, – проговорил Блейк, и его голос дрогнул. – Причем задолго до того, как его убили…
      – Но у тебя были и другие. И будут еще… Я не хочу разделять с тобой твою жизнь, а меня ждет моя собственная.
      Блейк посмотрел на дверь, а затем перевел взгляд на Данику.
      – А что, если я не дам тебе уйти?
      – Я не стану молчать. Не думаю, что тебе нужен еще один процесс, особенно если учесть, какого рода факты придется придать огласке.
      Он пристально посмотрел на нее, а затем, ссутулившись, отвернулся к окну. Он признавал себя побежденным. Больше говорить было не о чем. Даника повесила на плечо сумку и подняла чемодан.
      – Остальные вещи упакует Тельма и пришлет их позже. Завтра в Бостоне я должна показаться врачу, а затем уеду в Мэн. Надеюсь, у тебя сегодня все будет в порядке… – мягко добавила она. – Так или иначе я узнаю о результатах твоей беседы с президентом. Прощай, Блейк.
      Последний раз она посмотрела на мужчину, который почти одиннадцать лет считался ее мужем. Странно, но она не чувствовала к нему ни ненависти, ни презрения. Лишь сожаление.
      Кивнув головой, она направилась к выходу. Позади остался огромный кусок жизни. И не самый счастливый.
      Уже в машине Даника перевела дух. Пора в путь. Домой.
 
      Даника застала отца на рабочем месте. Он принял ее сразу же.
      Уильям Маршалл сидел за громадным дубовым столом, на котором грудились кипы документов. Секретарь доложил о приходе дочери. Сенатор поднялся ей навстречу.
      – Ну вот, девочка, ты победила, – широко улыбнулся он. – Ты и Блейк, вы оба победили.
      – Да, мы победили, папа, – спокойно подтвердила она.
      Сенатор прикрыл дверь и направился к креслу.
      – Присаживайся, Даника. В твоем положении нужно беречь себя, а тебе, бедняжке, несладко пришлось. – Он скользнул взглядом по ее фигуре.
      Словно защищаясь от его взгляда, Даника невольно прикрыла живот руками.
      – Я ненадолго. Я за рулем, и мне сегодня предстоит неблизкий путь.
      Сенатор удивленно поднял брови.
      – Ты за рулем? Куда это ты собралась?
      – Я еду домой.
      – Домой? – Он поднялся, и его взгляд потемнел. – Твой дом здесь. Я думал, ты это уже успела понять.
      – Мой дом в Мэне. Там, где Майкл.
      Сенатор не сразу ответил ей.
      – Там, где Майкл? Ты что, с ума сошла? Твое место рядом с Блейком. Ты была рядом с ним во время всего процесса, а теперь вы должны постараться залатать свой брак, несмотря ни на что. Как бы там ни было, у Блейка здесь большое будущее. Не говоря уже о том, что ты носишь его ребенка!
      Даника покусала нижнюю губу, а потом сказала:
      – Нет, папа, это не его ребенок.
      Отец снова бросил взгляд на ее живот, а затем посмотрел ей в глаза.
      – Что за черт, о чем ты толкуешь?
      – Неужели ты не понимаешь? Разве я могу носить ребенка от Блейка, если я люблю только Майкла?
      – Так это его ребенок?
      Она кивнула.
      – Я убью этого подонка! – вырвалось у сенатора.
      – Нет, отец. Он любит меня и любит ребенка. И мы вместе будем очень счастливы. Ты должен быть ему признателен за это. Кроме того, я твоя дочь и ношу твоего внука.
      – Я думал, отец ребенка Блейк! А он знает?
      – Кто – Блейк? Ну конечно, он все знал.
      – И он это терпел?
      – А почему бы и нет. Это его вполне устраивало.
      – А почему вы ничего не говорили мне?
      – Тогда это тебя не касалось… Но теперь я ставлю тебя об этом в известность, потому что ухожу от Блейка. Нас с Блейком ничего не связывает. Ничего!
      – Он не позволит тебе уйти. Ты ему нужна.
      – Нет, он позволил мне уйти. Мы уже обо всем договорились.
      Уильям Маршалл прошагал в другой конец комнаты, а потом круто обернулся. Под его тяжелым взглядом у Даники заколотилось сердце. Она надеялась, что на этот раз ей удастся его убедить, но, кажется, она ошибалась.
      – Ты набитая дура, Даника! Блейк – очень влиятельный и богатый человек. В один прекрасный день он сотрет Бьюкенена в порошок. Он не простит тебе развода. Вот тогда ты пожалеешь!
      Похоже, ничего другого и не могло прийти ему на ум.
      – Тут ты ошибаешься, – осторожно заметила Даника. – Ты не знаешь всей правды.
      – Ну что ж, просвети меня! – пророкотал сенатор, меряя кабинет размашистыми шагами. – Если ты у нас такая умная, давай расскажи мне, дураку, обо всем! Только не неси чепуху насчет любви и тому подобного. Это дамские фантазии, и ни к чему хорошему они тебя не приведут!
      – Это мы еще посмотрим, – яростно откликнулась Даника.
      – Тут и смотреть нечего, девочка. В теннисе ты тоже сначала добилась успеха, а потом пошла на попятную. Да что с тобой такое? Неужели ты и в тридцать лет не успела набраться ума-разума?
      – Успела, – успокоила отца Даника. Ее глаза возмущенно сверкали. – Во-первых, я поняла, что у нас с тобой слишком разные представления об успехе, а во-вторых, что сама способна сделать выбор, независимо оттого, что у кого-то может быть на этот счет другое мнение.
      Она сделала паузу. Только для того, чтобы отдышаться.
      – Единственное, что мне по-настоящему хотелось в жизни, это иметь семью. Жить среди близких людей, которые тебя понимают и любят. Увы, я выросла без этого. Мама была всегда слишком озабочена твоей карьерой, чтобы думать обо мне. От Блейка я тоже не получила тепла, поскольку он целиком был поглощен делами компании и к тому же… Ну в общем, у нас с ним ничего не вышло. Потом я повстречала Майкла и поняла, что то, о чем я так мечтала, вовсе не причуды. Мне стало ясно, что я могу жить так, как считаю нужным. И жить счастливо.
      Уильям Маршалл сделал нетерпеливый жест рукой.
      – Ты беременна, Даника. И поэтому слишком эмоциональна. Ты не можешь отдавать отчет в своих поступках…
      – Нет, могу! Это ты потерял чувство реальности. – Она язвительно прищурилась. – Хочешь, я поведаю тебе еще кое о чем?.. Я поняла, что и ты можешь ошибаться. Не меньше любого из нас. Многие твои суждения, мягко говоря, неверны. Тебе это до сих пор не приходило в голову, папа?
      Сенатор удивленно взирал на дочь.
      – Я не позволю тебе говорить со мной в таком тоне, Даника. Все-таки я твой отец. Ты должна меня уважать.
      – Ну да, конечно, – в запальчивости воскликнула Даника. Она дошла до той точки кипения, когда уже трудно остановиться. – К этому я как раз и стремлюсь. Хочешь знать, почему именно распался наш брак с Блейком?
      – Ты от него ушла. Изменила ему.
      – А вот и нет! Совсем наоборот. – Даника гордо подняла голову. – Тебе кажется, что за то время, пока он был моим мужем, ты успел узнать о нем все. Но ты ошибаешься! Я прожила с ним десять лет и тоже многого не понимала. Сначала мне казалось, что дело во мне, что я веду себя неправильно. Он все реже появлялся дома. Я, как могла, старалась поддержать наши отношения, но в конце концов нас не связывало ничего, кроме общей фамилии. Хочешь узнать, почему это произошло?
      – Да, – сумрачно кивнул сенатор.
      – Потому что Блейк предпочитает не женщин, а мужчин. Он и Харлен были любовниками!
      Уильям Маршалл всплеснул руками, и Данике показалось, что он хочет ее ударить. На несколько секунд он замер, а потом медленно опустил сжатые кулаки.