– Ваш последний ход, мистер Стэнтон, – потирая руки от радости, фыркнул Спенсер. – Похоже, вы проиграли.

– Возможно, но если выпадет дубль шесть, я выиграю. Спенсер недоверчиво скривился.

– А какова вероятность?

Эндрю улыбнулся.

– Один к тридцати шести.

– Не очень хорошие шансы.

– Бывает и хуже.

Эндрю бросил кости на доску. Кэтрин потрясенно смотрела на две шестерки. У Спенсера глаза стали квадратными, потом он расхохотался.

– Ну, дела! Никогда не видел такой удачи. А ты, мам?

– Я тоже не видела, – со смехом ответила Кэтрин. – Мистеру Стэнтону и правда везет. – Она перевела взгляд на Эндрю, глаза их встретились, и он улыбнулся.

– Я действительно везучий.

Его улыбка словно бы укрыла Кэтрин теплым облаком, окутала аурой радости и наслаждения.

Спенсер поднялся и протянул руку.

– Отлично сработано, но в следующий раз я непременно выиграю.

Эндрю тоже встал и с серьезным видом пожал руку мальчику.

– Буду ждать вызова.

Спенсер зевнул и бросил на Кэтрин робкий взгляд.

– Я что-то устал.

– У тебя был трудный день. – Кэтрин лукаво взглянула на Эндрю. – Даже пришлось лупить мистера Стэнтона.

Спенсер хихикнул и снова зевнул.

– Пожалуй, я пойду спать. Надо отдохнуть, ведь завтра опять уроки бокса и верховой езды.

У Кэтрин от страха заныл желудок, но она постаралась подавить свое беспокойство.

– Хорошо, дорогой. Хочешь, я помогу тебе подняться по лестнице?

– Нет, спасибо, я сам справляюсь.

Кэтрин заставила себя улыбнуться и принять еще один шаг сына на пути к независимости.

– Спокойной ночи и крепкого сна.

– У меня всегда крепкий сон. – Он поцеловал Кэтрин в щеку, пожал руку Стэнтону и вышел из комнаты, тихонько прикрыв за собой дверь.

Кэтрин поймала понимающий взгляд Эндрю.

– Чем старше мы становимся, тем больше все хотим делать сами.

– Знаю. Я горжусь его растущей независимостью, но в глубине души тоскую по малышу, которому была необходима в любой мелочи.

– Кэтрин, вы всегда будете ему необходимы. Конечно, он будет нуждаться в вас как-то по-другому, но потребность в вашей любви и поддержке останется в нем навсегда.

– Думаю, вы правы. Я этому рада. – Она улыбнулась. – Быть нужной – очень приятное чувство.

– Это правда.

Что-то в его тоне заставило Кэтрин усомниться, что они все еще говорят о Спенсере. Но не успела она выяснить это, как Эндрю спросил:

– Может быть, отправимся на прогулку? Или... – И он мотнул головой в сторону доски для нардов. – Или предпочитаете сначала испытать удачу?

Кэтрин приподняла бровь.

– С человеком, который уже продемонстрировал, что способен выбросить две шестерки? Нет уж, спасибо.

Эндрю галантно поклонился.

– Значит, идем в сад.

Кэтрин выверенным жестом оперлась о его руку, подозревая, что, если все пойдет по плану, это будет ее последний приличный жест за сегодняшний вечер.

Они вышли сквозь стеклянные двери, ведущие на террасу, и не спеша прошли по дорожке. Кэтрин глубоко вздохнула, радуясь прохладному ветерку, который принес свежие запахи травы, листьев, цветов. К ароматам сада примешивался едва ощутимый запах сандала. На темном небе светилась полная луна, этакая мерцающая на черном бархате жемчужина. Ее призрачный свет заливал пейзаж серебристым сиянием.

Спустившись по ступенькам лестницы, Кэтрин и Эндрю направились в сад. Дорожка ветвилась на несколько тропинок. Кэтрин выбрала правую, но Эндрю спросил:

– Не возражаете, если мы пойдем по левой тропе? Мне бы хотелось кое-что вам показать.

Кэтрин нахмурилась. Безупречный план столкнулся с первой помехой.

– Что показать?

– Увидите, когда мы туда придем.

Вечно этот человек путается под ногами, на сей раз почти в буквальном смысле. Слева не было ничего интересного, кроме нескольких мраморных статуй, а вот справа находился застекленный павильон. Именно там Кэтрин планировала соблазнить своего гостя. Она хотела было проявить настойчивость и все же пойти направо, даже не пойти, а галопом понестись в этот проклятый павильон, однако просьба Эндрю была выражена так учтиво, что Кэтрин не могла придумать, как отказать ему, не показавшись грубой. Или не раскрыв свой замечательный план.

– Ну хорошо, – согласилась она, пытаясь не выдать разочарования. Что ж, она вежливо поглазеет на что-он-там-хочет-ей-показать, а потом развернет его куда надо. Или можно пойти дальше по той же тропинке, которая изгибается и кружным путем ведет к задней стене павильона.

Кэтрин, жаждавшая поскорее приступить к делу, торопливо зашагала по дорожке, едва не волоча за рукав своего кавалера.

– Вы всегда гуляете в таком темпе, Кэтрин? – весело спросил Эндрю.

– А вы всегда ходите так медленно?

– Предполагалось, что это будет прогулка. Жаль, что я не захватил с собой словарь. Похоже, нам он снова понадобится. Видимо, вы перепутали прогулку со спринтом.

– Никакой словарь мне не нужен, просто я не люблю тратить время понапрасну.

– Замечательное качество, – отметил Эндрю и еще больше замедлил шаг.

«Господи, улитки и то передвигаются быстрее».

– Однако есть вещи, которые не терпят поспешности.

– Например? – спросила Кэтрин без особого интереса, думая, что если он отвлечется, то можно заставить его двигаться быстрее.

– Ночной ветерок, шелестящий в кронах деревьев. Густой аромат цветов...

Кэтрин едва подавила вздох нетерпения. Господи, помоги! Этот мужчина несет какой-то романтический бред про ветерок и цветочки, а она с каждой минутой злится все больше. Неужели он не видит, что у нее уже нет сил ждать его объятий и поцелуев?

«О! – беззвучно вздохнула Кэтрин. – Что за несчастная судьба выпала на мою долю? Из всех мужчин выбрать такого толстокожего! Он ходит как сонная черепаха».

– ...аромат женской кожи.

Эта фраза оторвала Кэтрин от мрачных размышлений. Аромат женской кожи? Звучит интригующе. Многообещающе. Черт возьми, кажется, она что-то пропустила. Но не успела она спросить об этом, как Стэнтон остановился и преградил ей дорогу. Кэтрин заметила, что они находятся в ее самом любимом месте – возле маленького укромного полумесяца из кустов, который она называла «Улыбкой ангела». Должно быть, он случайно обнаружил его. С дороги это место не видно из-за высоких изгородей, поэтому случайный прохожий не сможет заметить, если только не будет знать, что искать.

– Это ваш любимый уголок сада, – проговорил Эндрю. У Кэтрин от изумления взлетели брови.

– Откуда вы знаете?

– Фрицборн сказал.

– Вот как? Я не знала, что вы с ним... так подружились.

– Мы с ним долго болтали в день приезда, а потом вместе расчищали помещение в конюшне, где я устроил боксерский ринг. Потом он предложил мне стаканчик виски. Хороший человек. Пьет, конечно, отвратительное виски, но все равно хороший человек.

– Вы пили виски с моим конюхом? – Кэтрин попробовала представить, как Бертранд совершает нечто подобное, но так и не смогла.

– Пил, но, учитывая отвратительный вкус напитка, едва ли решусь повторить этот опыт. – Эндрю улыбнулся. Его белые зубы сверкнули в лунном свете. – На самом деле труден только первый глоток. После него у меня внутри все омертвело.

– И пока вы пили это виски, он случайно упомянул, что здесь мой любимый уголок сада?

– Это случилось в первый день, когда мы выгуливали лошадей. Я попросил его описать ваше любимое место в саду, и он рассказал об «Улыбке ангела». Сказал, что это место – копия такого же уголка в саду вашей матери.

Кэтрин ошеломленно кивнула.

– Фрицборн посадил кусты и сделал изгороди, а цветами я занималась сама. Здесь в основном розы, астры, дельфиниумы и лилии. Мама их очень любила. – Кэтрин огляделась. Покой, который она всегда здесь чувствовала, проник в нее и на сей раз. – Вам нужно осмотреть это место днем. Только тогда можно оценить его умиротворенность и красоту. Солнечные лучи проникают сквозь ветви деревьев и полукруглыми бликами освещают этот уголок. – Она указала на кроны огромных вязов футах в двадцати от них. – И он превращается в...

– Улыбку ангела.

– Да. Перед смертью мамы мы провели с ней в саду много счастливых часов. Когда я здесь, мне кажется, она со мной, улыбается мне с небес. – Кэтрин внезапно смутилась от собственных путаных мыслей. – Впрочем, все это глупые причуды.

Эндрю мягко погладил Кэтрин по руке и переплел ее пальцы со своими. Этот жест одновременно и успокоил, и взволновал Кэтрин.

– Разве это глупости, Кэтрин? Ведь хорошо, что есть место, которое столько для вас значит. Место, куда можно прийти, чтобы успокоиться, обрести душевный покой, оживить любимые воспоминания или просто отдохнуть в тишине.

– Должно быть, у вас тоже есть любимое место, раз вы все так хорошо понимаете.

– В путешествиях у меня было много таких мест.

– А в Англии есть?

– Есть. – Он улыбнулся. – Когда вы в следующий раз будете в Лондоне, я покажу вам свою любимую скамейку в Гайд-парке и любимую нишу в Британском музее.

Кэтрин улыбнулась в ответ, игнорируя внутренний голос. Она решила, что в обозримом будущем не собирается в Лондон.

– Зачем вы спрашивали Фрицборна о моем любимом уголке сада?

– Хотел сделать вам сюрприз.

– Еще один? Ну не знаю, сколько я могу выдержать сюрпризов за один день.

– Не бойтесь, пойдемте.

Эндрю держал ее руку в своей горячей ладони. Так, рука об руку, они и направились к купе высоких вязов. Кэтрин с любопытством оглядывалась вокруг, но не видела ничего необычного. Однако когда Эндрю остановился у самого высокого дерева, она почувствовала запах свежевскопанной земли. Кэтрин огляделась и вдруг замерла, увидев возле деревьев незнакомую клумбу с самыми разными цветами. Кэтрин тотчас узнала их по форме листьев. У нее даже перехватило дыхание.

– Что это?

– Вы их не узнаете? Это же...

– Дицентра исключительная, – прошептала она. – Конечно, узнаю.

– Разбитое сердце – ваши любимые цветы. Я заметил, что в саду они растут во многих местах, но нет ни одной клумбы.

Кэтрин, словно во сне, высвободила руку, присела и пальцами коснулась цепочки нежных красно-белых цветов безупречной формы.

– И все это сделали вы?

– Ну, я не могу присвоить себе все лавры, потому что призвал на помощь Фрицборна и Спенсера.

– Им тоже известно?

– Да. Спенсер помогал мне выбирать цветы, когда мы были в деревне. Фрицборн спрятал их в конюшне, а днем перенес сюда. Сажали мы со Спенсером вместе. – Эндрю ухмыльнулся. – Думаю, парень едва выдержал, чтобы не проболтаться о сюрпризе.

– Я представляю! – Кэтрин оторвала взгляд от завораживающей клумбы и внимательно посмотрела на Стэнтона. – Вы поэтому хотели поехать в деревню? Чтобы купить цветы?

– Отчасти да, но было еще кое-что.

Эндрю протянул руку, чтобы помочь ей подняться. Кэтрин снова с удовольствием почувствовала шероховатость его мозолистой ладони. Оказавшись с ним лицом к лицу, она больше не выпустила его руки.

– И что же это? – спросила она. Сердце медленно и тяжело билось в груди. – Только не говорите, что будут еще сюрпризы.

Он улыбнулся.

– Хорошо, не буду говорить.

Он отбросил у нее со лба выбившийся локон. Сердце Кэтрин дрогнуло. Этот жест показался ей слишком интимным.

– Не могу поверить, что крохотный цветочный магазин в деревне располагает таким ассортиментом, – наконец проговорила она.

– На самом деле у них было всего несколько штук. Когда я объяснил хозяину, что мне надо больше, он сказал, что кто-нибудь из здешних жителей может продать свои цветы. И мы со Спенсером принялись стучать во все двери. – Эндрю рассмеялся. – Думаю, в поисках разбитого сердца мы познакомились почти со всеми обитателями деревни.

Кэтрин во все глаза смотрела на Эндрю.

– Вы хотите сказать, что заходили к людям, которых совсем не знаете? И спрашивали, нельзя ли купить цветы из их садов?

– Именно так и было. Все были рады помочь нам и позволили выкопать растения, чтобы мы смогли сделать «сюрприз для леди Кэтрин».

Господи, да тут не меньше трех дюжин цветов!

– Вам пришлось немало потрудиться!

– Я бы не стал называть трудом то, что делается для вас.

Взгляд Кэтрин снова опустился на клумбу, и она ощутила прилив нежности. В горле застрял комок, а глаза увлажнились. Снова посмотрев в лицо Эндрю, Кэтрин сжала его ладонь и сказала:

– Ни один мужчина не совершал для меня такого красивого и продуманного поступка. – «И такого романтичного», – с женской грустью добавил внутренний голос.

Эндрю поднес ее пальцы к губам и поцеловал чувствительную кожу с внутренней стороны ладони.

– Я же вам говорил, мне нравится быть первым. Ощущение его губ на своей коже, тихие слова, горячее дыхание – все это разбудило огненную змею, которая поползла вверх по руке Кэтрин, оставляя за собой раскаленный след.

Эндрю опустил руку Кэтрин себе на грудь и прижал к сердцу. Она почувствовала ладонью, как мощно и быстро оно колотится. Почти так же сильно и быстро, как билось ее собственное.

– Эти цветы еще больше радуют, потому что вы включили в свой сюрприз Спенсера. Спасибо.

– Ну что вы.

Кэтрин с досадой почувствовала, что не может сдержать слез.

В глазах Эндрю появилось выражение, которое с полным правом можно назвать паникой, мужской паникой.

– Вы плачете?

В его голосе звучали ужас и обвинение. Рыдание, которое было готово вырваться из ее горла, превратилось в смешок.

– Нет, не плачу.

– Тогда как назвать Вот это? – Он поймал кончиком пальца одну слезинку, а другой рукой стал хлопать себя по карманам – вероятно, в поисках платка.

Кэтрин достала из рукава собственный кружевной платочек и промокнула глаза.

– Все еще плачете?

– Я не плакала!

– Опять нужен словарь. – Он протянул руку, взял у Кэтрин платок и мягкими движениями вытер ей щеки. Закончив, он наклонился сначала вправо, потом влево, всматриваясь в ее лицо. – Похоже, прекратили.

– Я и не начинала, просто хотела смахнуть случайную слезинку. Современная женщина не плачет, когда мужчина дарит ей цветы. Господи, да если б это было так, то я последние две недели пребывала бы в постоянной истерике.

Последнюю фразу Кэтрин произнесла с иронией, но как только слова сорвались с губ, она тут же осознала, что это не любые цветы. Более того, с каждым мгновением ей становилось все более ясно, что стоящий перед ней мужчина тоже не просто один из толпы поклонников.

Эндрю вернул ей платок, и она сунула его в рукав.

– Отлично, можете считать, что вы меня успокоили, раз ваши случайные слезы исчезли сами собой.

Он и на самом деле выглядел успокоившимся. Кэтрин пришлось спрятать улыбку. Даже после стрельбы в доме ее отца Стэнтон держался спокойно и собранно, но вот женские слезы абсолютно выбили его из колеи! Кэтрин нашла это очень милым.

Господи! Да не желает она находить у него милые черты! Плохо уже то, что она считает его неотразимо привлекательным, на что ее вновь пробудившийся внутренний голос заметил: «Кстати, давно пора привести в исполнение тот замечательный план».

«Улыбка ангела» подойдет не хуже, чем павильон. Кэтрин больше не могла ждать его объятий. И поцелуев, которых она пока так и не получила. Ей хотелось схватить его за плечи, встряхнуть и спросить, чего он, черт возьми, дожидается!

Улыбнувшись ему беззаботной, но, как она надеялась, манящей улыбкой, Кэтрин сказала:

– Ваша щедрость и предусмотрительность заставили чувствовать меня виноватой из-за заключенного нами пари.

– Пари?

– Насчет «Руководства для леди». Недоумение исчезло с лица Эндрю.

– Ах да, пари... Почему же вы чувствуете себя виноватой?

– Заключая пари, мы установили срок в три недели. Потом вместе решили, что вы останетесь в Литл-Лонгстоуне всего на неделю. Боюсь, что из-за ограничений во времени и полной невозможности раздобыть «Руководство» в наших местах нам придется пересмотреть условия.

Лицо Эндрю стало задумчивым. Он отступил на пару шагов, привалился к толстому стволу вяза и внимательно посмотрел на Кэтрин.

– Если окажется, что для меня почти невозможно в недельный срок раздобыть экземпляр «Руководства» здесь, в Литл-Лонгстоуне, то, я полагаю, эту задачу невозможно выполнить и за три недели. Или за три месяца. Все равно. Тогда, похоже, меня одурачили.

– Вовсе нет. Если в вашем распоряжении будет три недели, вы успеете послать заказ в лондонский магазин и получить его здесь. Разумеется, если вы захотите.

– А... А сейчас, когда у меня есть только неделя...

– Я полагаю, условия стали несправедливы, – объяснила Кэтрин, стараясь придать своей интонации нотку сожаления. Однако совесть заставила ее спросить: – Если б у вас все-таки было три недели, вы бы послали заказ в Лондон?

– Нет.

Кэтрин с трудом удержала победную улыбку. Отлично! Он проглотил наживку и не поморщился. Теперь осталось только сделать подсечку.

– Я так и думала, – стараясь сохранять серьезность, проговорила она. – А это означает, что...

– Наше пари недействительно, – закончил Эндрю и кивнул. – Думаю, вы правы.

Кэтрин бросила на него удивленный взгляд.

– Недействительно? Я хотела сказать совсем другое.

– Ах вот как! Что же вы хотели сказать?

– Что я выиграла.

Он выразительно приподнял брови и сложил руки на груди.

– И каким же образом вы пришли к такому выводу?

– Вы только что признали, что не собираетесь предпринимать никаких усилий, чтобы получить из Лондона экземпляр «Руководства для леди». Даже независимо от времени своего пребывания в Литл-Лонгстоуне. А вы должны помнить, что для победы нужно прочитать «Руководство», потом обсудить его содержание со знанием предмета. Вы же не можете это сделать, не имея книги. Получить вы ее не можете, не предприняв определенных усилий, но вы, по вашему же собственному признанию, не собираетесь ничего осуществлять. И даже при наличии желания у вас не остается времени. – Кэтрин закончила свою маленькую речь, победно взмахнула рукой и жадно втянула в себя воздух. Потом одарила собеседника самой сладкой улыбкой. – Отсюда следует, что я выиграла пари.

Несколько секунд Эндрю молчал, рассматривая ее со слегка смущенной улыбкой, которая только порадовала Кэтрин. Великолепно! Ей, видимо, удалось вывести его из равновесия. Ее стратегия отлично работает. А теперь заключительный шаг.

– Вы согласны?

– Похоже, у меня нет выбора.

Сердце Кэтрин затрепетало от предвкушения.

– Я уверена, вы не забыли, что победитель получает фант – любое желание по собственному выбору.

– Ах да! Когда вы сказали, я сейчас же вспомнил. – Он усмехнулся. – Значит, вот почему вам хотелось заставить меня признать поражение? Думаю, завтра мне придется чистить серебро.

Кэтрин сделала шаг в его сторону.

– Нет.

– Поливать розы? Еще на шаг ближе.

–Нет.

– Чистить конюшни?

Она приблизилась еще на один шаг. Теперь они были на расстоянии вытянутой руки. Сердце Кэтрин колотилось так сильно, что его удары отдавались в голове.

–Нет.

Казалось, его внимательный взгляд целую вечность не отрывался от ее глаз, но на самом деле это длилось не более десяти секунд. Наконец он хрипло спросил:

– Кэтрин, может быть, вы тогда сами скажете, чего хотите? «Carpe diem», – прошептал внутренний голос. Собрав всю свою храбрость, Кэтрин сделала еще один шаг вперед. Теперь она стояла к Эндрю вплотную и слышала его прерывистое дыхание. Она положила ладони ему на грудь и посмотрела прямо в глаза.

– Я хочу, чтобы вы стали моим любовником.

Глава 14

В наши дни женщина должна стремиться стать экспертом в сексуальных вопросах. Женщина, сведущая в радостях чувственной любви, может быть уверена, что ее любовник не потеряет к ней интерес и не станет искать другого утешения.

Чарлз Брайтмор. Руководство для леди по достижению личного счастья и полного удовлетворения.

Эндрю стоял не шелохнувшись, давая разуму и телу освоиться с поразительным смыслом ее слов. Кэтрин была совсем рядом. Ее глаза светились желанием, ладони лежали у него на груди, пьянящее тело прижималось к его телу. В ушах Эндрю еще звучали слова: «Я хочу, чтобы вы стали моим любовником».

Множество раз он воображал, как она скажет это, и все же был застигнут врасплох. Его сердце так колотилось, что Эндрю не удивился бы, спроси его Кэтрин: «Что это за барабанный бой?»

Несмотря на душевный подъем, желание, жажду, он все же испытывал едва ощутимое недовольство. Да, он отчаянно хотел стать ее любовником, но мечтал о большем. Если учесть ее отвращение к браку, приверженность рецептам, приведенным в «Руководстве для леди», один из которых поощрял «женщин определенного возраста» не оставаться в одиночестве, Кэтрин явно стремилась только к временной связи. Если он ей откажет, может ли она обратить свою благосклонность на другого? Одна мысль о том, что Кэтрин просит другого мужчину стать ее любовником, заставила Эндрю стиснуть зубы.

Не то чтобы он действительно собирался ей отказать...

Кэтрин чуть шевельнулась. Все тело Эндрю вдруг напряглось и стало как будто каменным. Да, он хочет от нее значительно большего, но пока хватит и этого.

В глазах Кэтрин мелькнула неуверенность. Он понял, что молчал слишком долго. Она, вероятно, решила, будто его молчание означает отказ. Слова и чувства, которые он подавлял в себе целую вечность, сейчас готовы были ринуться на свободу. У Эндрю перехватило дыхание. Он молчал, не в силах произнести ни слова. Но разве важно, что он не может вымолвить ни единой связной фразы? В мозгу билось только одно слово: «Кэтрин. Кэтрин. Кэтрин». С ней было связано все, о чем он мечтал, как только ее встретил.

Эндрю видел, что Кэтрин поняла, какой ад желания бушует в его душе. Неуверенность вдруг исчезла из ее взгляда, губы приоткрылись. Обняв Кэтрин одной рукой, он что есть силы притянул ее к себе, погрузив другую руку в мягкие душистые волосы. Кэтрин приподнялась на цыпочки.

Как только губы их встретились, он понял, что погиб. Утонул в соблазнительном запахе, в цветочном аромате ее волос, в наслаждении от соприкосновения языков, в томительном стоне, вырвавшемся из ее губ. Ощущение от прижавшихся друг к другу тел было невероятным.

Жажда и страсть, так долго остававшиеся неудовлетворенными, вонзились в него, словно когти хищника. Он раздвинул ноги и с силой прижал ее к своим бедрам, но плотные бриджи явно ему мешали. Эндрю проклинал одежду, разделявшую их, а в горле Кэтрин возник новый мучительный стон. Она потерлась о его тело, и Эндрю лишился последних остатков самообладания.

Его губы и язык с наслаждением обследовали все уголки бархатного рта Кэтрин, одну руку он положил ей на грудь, другая же скользнула вниз и коснулась нежных ягодиц. Она резко выдохнула и откинула голову, открывая его взору нежный изгиб обнаженной шеи, к которой он тут же приник.

Кэтрин только еще плотнее прижалась к его телу, наслаждаясь окаменевшими мускулами. Зажмурив глаза, она впилась в его плечи пальцами, стараясь устоять на ногах под шквалом обрушившихся на нее эмоций. Его губы оставляли огненный след на ее шее, раздувая и без того нестерпимый жар. Горячая волна желания водопадом спускалась к ее лону. Одной рукой Эндрю сжимал ее грудь сквозь тонкую ткань платья, другой стискивал ягодицы гипнотически медленными, ритмичными движениями. Кэтрин закричала, захлебываясь от страсти. Ее женская плоть требовала немедленного удовлетворения.

Эндрю поднял голову. Кэтрин в ответ издала протестующий стон.

– Не здесь, – прошептал он. Его дыхание было таким же прерывистым и хриплым, как и у Кэтрин. – И не так.

Ее сердце чуть не выскочило из груди, когда она увидела, какой голодной жаждой горят его глаза. Она почувствовала исходящие от него волны желания. Эндрю смотрел на нее так, словно хотел проглотить. От этого взгляда ее женская суть ликовала.

– Кэтрин, ты заслуживаешь большего, чем торопливое объятие у ствола дерева.

«Господи, помоги мне! Пусть торопливое объятие у ствола, только бы облегчить мучительно-сладкую боль, завладевшую телом. Но Эндрю прав. Не здесь!»

Кэтрин уже была готова схватить его за руку и повести к павильону в саду, но он вдруг сам предложил:

– Пойдем.

И она пошла, переполненная желанием и предвкушением.

– Куда мы идем?

– К павильону. Он ближе и уединеннее.

– Откуда ты про него знаешь?

– Видел, когда выезжал Афродиту.

Кэтрин порадовалась, что тьма скрывает улыбку удовлетворения на ее губах. Значит, они не только окажутся сейчас в павильоне, но Эндрю к тому же будет считать, что это его собственная удачная мысль. Пожалуй, он будет рад, когда обнаружит, что постройка не совсем пуста. Кэтрин еще днем тихонько отнесла туда кое-какие вещи. Ей хотелось бы устроиться там получше, превратить маленький павильон в райский уголок, но она боялась, что кто-нибудь заметит. Кэтрин рискнула выйти из дома только с одной корзинкой, иначе е стали бы спрашивать, а отвечать не хотелось. В конце концов, не может же она сказать, что готовит павильон к свиданию! И пусть декорации окажутся немного простоваты, все необходимое для памятной ночи, если верить «Руководству для леди», у нее будет: уютное одеяло, бутылка вина, кусок сыра и... они с Эндрю.

Сделав поворот на тропинке, они увидели застекленный павильон. На небольшой поляне возвышалось восьмиугольное помещение с высокими окнами. Купол поблескивал в лунном свете, старая краска немного облупилась, но издалека этого было незаметно. Кэтрин давно хотела подновить павильон, но все не доходили руки.

Эндрю замедлил шаг. Кэтрин порадовалась, что высокие французские окна закрыты плотными ставнями. Уединение им гарантировано!

Луна скрылась за облаком. Кэтрин стала смотреть под ноги, чтобы не наступить на ветку или камень. Эндрю только сильнее сжал ее руку, как будто обещая, что не позволит ей упасть.

Они поднялись по ступенькам. Эндрю повернул ручку и толкнул дубовую дверь.

– Дверь ужасно скрипит... – начала было Кэтрин, но слова повисли в воздухе.

Дверь без единого скрипа распахнулась, и их взглядам открылось внутреннее убранство павильона.

Кэтрин удивленно распахнула глаза, не в состоянии сдвинуться с места. Уютный интерьер был мягко освещен полудюжиной ламп-молний, дугой установленных на полу по всему периметру комнаты. Кэтрин вздохнула и ощутила нежный аромат розовых лепестков, ковром устилавших деревянный пол.

Небольшой коврик, который Кэтрин тайком утащила из Дома, лежал в центре почти пустого помещения. Две подушки, одна бордового, другая темно-синего цвета, примостились с одной стороны ковра. Сбоку стоял серебряный поднос с бутылкой вина, двумя кубками, вазой с клубникой и куском сыра, который Кэтрин утащила с кухни.

Словно во сне Кэтрин прошла в павильон и медленно повернулась. За спиной у нее раздался мягкий щелчок – это захлопнулась дверь. Она услышала шаги Эндрю. Сильными руками он обнял ее сзади за талию и прижал к своему телу. Кэтрин положила ладони ему на руки, трепеща от мысли, что Эндрю так близко. Она была восхищена его усилиями создать это романтическое убежище.

– Когда ты успел это сделать? – чуть слышно спросила она, как бы опасаясь разрушить волшебное очарование.

– Сразу после обеда. – Губами скользнув по виску Кэтрин, он обдал ее горячим дыханием. По спине у нее пробежали мурашки. – Я был очень удивлен... и обрадован, когда обнаружил корзинку с вещами, которые только ты могла здесь оставить. А ты довольна?

Глаза Кэтрин закрылись. Она вздохнула – очень по-женски: протяжно, с улыбкой, – развернулась лицом к Эндрю и взяла в ладони его чисто выбритое лицо.

– Ты потратил столько времени, сил и денег, чтобы посадить мои любимые цветы и создать для нас этот уютный уголок. Да, Эндрю, я довольна. И тронута. И польщена. Я отправилась вечером на прогулку, надеясь соблазнить тебя, но чувствую, что соблазнил меня ты.

– А я отправился вечером на прогулку, надеясь за тобой поухаживать, но чувствую, что меня соблазнили.

Кэтрин с ног до головы обдало жаром.

– Да, мы вышли с различными целями. И вот мы здесь. Результат-то оказался один и тот же. Хотя я сама не понимаю, как это случилось, ведь я еще не начинала тебя соблазнять.

Эндрю повернул голову и поцеловал ладонь Кэтрин.

– Если так, то помоги мне Господь, чтобы ты действительно начала прилагать усилия. Впрочем, ты и так уже преуспела, даже пальцем не пошевелив.

– Правда? Каким образом? Что я такое сделала? – Кэтрин по-настоящему хотелось это узнать, чтобы повторить, если понадобится.

Эндрю смотрел на нее, не сводя глаз, потом стиснул легонько ее руку, еще раз поцеловал ладонь, затем дотронулся языком до этого места. Кэтрин даже перестала дышать, расширив глаза.

– Вот это самое, – прошептал он. – То, как ты отвечаешь на мое прикосновение, как замирает твое дыхание, как струится огонь из твоих глаз. И еще это... – Он притянул Кэтрин в свои объятия, склонился над ней, провел языком по краешку маленького уха. – Кэтрин вся задрожала. – ...То, как ты дрожишь от удовольствия. И это... – Эндрю быстро пробежался губами по линии подбородка и коснулся губ Кэтрин легким дразнящим поцелуем. – ...Ощущение твоих губ... То, как ты требуешь больше, больше... Так же как и я.

А она уже и так была вся в ожидании продолжения. Эндрю поднял руку и не спеша стал вынимать шпильки из ее волос.

– Твои волосы так нежно скользят у меня между пальцев... – Кэтрин почувствовала, как рассыпается ее прическа, как волосы струятся по плечам, по спине. Эндрю собрал в ладонь пригоршню длинных тяжелых локонов и спрятал свое лицо в ее каштановых прядях. – Твои кожа и волосы источают ароматы цветов.

Он откинул волосы Кэтрин ей за спину и медленно провел кончиками пальцев по стройной шее.

– Светлое совершенство. Нежнейший бархат. Волнующее благоухание, этот дразнящий аромат... Он заставляет меня всегда стремиться быть к тебе как можно ближе, чтобы не сделать ни единого вдоха без твоего запаха. – Эндрю опустил голову и поцеловал чувствительное местечко на шее. – Соблазн в чистом виде.

Пальцы Кэтрин вцепились в сюртук Эндрю, в горле дрожал глухой рокот наслаждения.

– Звуки, которые ты издаешь при возбуждении, – продолжал Эндрю, – одно из самых чувственных впечатлений в моей жизни.

И Кэтрин показалось, что она воспринимает его слова не только ушами, но всей кожей.

– Одно из? – спросила Кэтрин таким хриплым голосом, что сама его не узнала. – А что же ты познал в жизни самое чувственное?