Джеки Д'Алессандро

Лели-интриганка

Глава 1

Современная женщина должна стремиться к просвещению, независимости, самосовершенствованию. Идеальным местом для начала борьбы за самоутверждение является спальня...

Чарлз Брайтмор. Руководство для леди по достижению личного счастья и полного удовлетворения.

– Неслыханно! Просто неслыханно! – раздался возмущенный мужской шепот. – Моей жене каким-то образом попал в руки экземпляр этого мерзкого «Руководства для леди».

– Почему вы так решили? – таким же хриплым шепотом отозвался другой мужчина.

– Да это же очевидно! Она так себя ведет... Все время несет какие-то глупости о современной женщине в наше время, о независимости! Кипятится, как чайник. Вот только вчера она явилась в мой личный кабинет и начала расспрашивать о карточных векселях да о том, сколько времени я провожу в «Уайтсе».

Послышался гневный вздох.

– Возмутительно! – пробормотал обладатель хриплого шепота.

– Именно так я ей и заявил.

– И что сделали?

– Ну, так сказать, выпроводил из кабинета, вызвал экипаж и отправил ее в «Асприз» выбирать новую шляпку, чтобы было чем занять мозги.

– Отлично! Полагаю, ваша стратегия себя оправдала?

– К несчастью, не совсем. Я надеялся на большее. Вчера вечером я обнаружил, что она ждет меня в моей спальне! Говорю вам, я был в шоке, просто в шоке. Я ведь только что вернулся от любовницы и был абсолютно вымотан. Черт подери! Жена не должна предъявлять такие требования, не должна ничего ждать!

– На прошлой неделе моя жена умудрилась сделать то же самое, – унылым тоном вступил в разговор третий. – Явилась ко мне в спальню и нагло толкнула меня на матрас, а потом... Э-э... могу только сказать, что она просто прыгнула на меня! Практически раздавила мне легкие и чуть не переломала кости. И пока я лежал обездвиженный от потрясения, не способный даже вздохнуть, она заявила самым нетерпеливым тоном: «Шевели хоть немного задницей!» Только представьте себе такую недостойную выходку! А потом, когда я думал, что больше меня уж ничем не удивишь, она потребовала объяснить, почему я никогда...

Голос стал еще тише. Леди Кэтрин Эшфилд, виконтесса Бикли, придвинулась ближе к экрану в восточном стиле, который скрывал ее присутствие от джентльменов по ту сторону.

– Этого Чарлза Брайтмора надо остановить! – горячо прошептал один из джентльменов.

– Согласен. Он навлек на нас бедствие прямо-таки гаргантюанских масштабов. Представить страшно, что моя дочь может прочесть это проклятое «Руководство». Да мне ни за что не выдать ее замуж! Независимость! Черт возьми! Абсолютная чушь! Это «Руководство» может оказаться похуже писанины дамочки Вулстонкрафт. Все эти реформистские разговорчики – сущий вздор.

Послышалось одобрительное бормотание. Шепот продолжился:

– А что касается спальни, то женщины и без того достаточно беспокойные создания. Подавай им то новое платье, то серьги, то экипаж, то еще что-нибудь. А теперь их аппетиты дошли и до этого! Возмутительно! Особенно если женщине столько лет, сколько моей жене, к тому же у которой двое взрослых детей. Да это просто неприлично, вот что я вам скажу!

– Абсолютно согласен. Попадись мне этот подонок Брайтмор, я бы своими руками свернул ему шею. Вывалять его в дегте и перьях – слишком мягко для него. Все, с кем я разговаривал, считают, что Чарлз Брайтмор – это псевдоним. Говорят, что этот трус ни за что не решится предстать перед публикой под своим настоящим именем. В «Уайтсе» вся книга пари исписана ставками насчет его личности. Черт возьми, да кому придет в голову придумать такое, а тем более написать?

– Ну, я заезжал в «Уайтc», прежде чем попасть сюда. И надо сказать, последние предположения сводятся к тому, что. Чарлз Брайтмор на самом деле женщина. Да-да! Я даже слышал...

Мелодичная трель женского смеха заглушила глухой шепот невидимого джентльмена. Кэтрин придвинула голову ближе, разве что не прильнула ухом к декоративной перегородке.

– ...если же все – правда, то это скандал века! Дальше последовало неразборчивое бормотание, потом Кэтрин услышала:

– ...два дня назад нанял сыщика, чтобы докопаться до истины... Очень хорошие рекомендации... Без лишних церемоний... Разнюхает, в чем тут дело. Фактически... Черт возьми! Жена меня заметила. Вот черт! Только посмотрите, как она строит мне глазки! Я просто шокирован. Беспрецедентное поведение! Я даже напуган!

Кэтрин заглянула за краешек перегородки. Леди Маркингуорт стояла у края танцевального зала. Неудачный оттенок желтовато-зеленого атласа, в который была облачена ее внушительная фигура, бросал на лицо желчные блики. Ее темно-каштановые волосы были уложены в замысловатую прическу с длинными буклями, лентами и павлиньими перьями.

Не отводя взгляда от противоположной стороны перегородки, она хлопала глазами, как путник, застигнутый песчаной бурей, но вдруг приняла решительный вид и двинулась в сторону говорящих.

– Черт! – раздался панически перепуганный шепот. Кэтрин даже решила, что он принадлежит лорду Маркингуорту. – У нее в глазах тот самый блеск!

– Да, старина, бежать уже поздно.

– Черт подери! Чума возьми этого подонка Чарлза Брайтмора. Я непременно выясню, кто он такой. И разделаюсь с ним. Или с ней. Медленно и мучительно.

– Ах вот ты где, Эфраим! – удивилась леди Маркингуорт и хихикнула как девчонка. – Я тебя везде ищу. Сейчас будет вальс. Кстати, как удачно, что лорд Уитли и лорд Каруэдер тоже здесь. Милорды, ваши жены беспокоятся, они ждут вас к танцу.

Послышалось хмыканье, неразборчивое мычание, потом раздалось шарканье ног по паркету, и вся группа удалилась.

Кэтрин откинула голову на дубовую панель стены, перевела дух и прижала руки к груди. Она скользнула за эту перегородку в надежде хоть на минуту скрыться от толпы гостей и немного передохнуть, однако события приняли самое неожиданное направление. Она-то просто хотела избежать встречи с приближающимися лордом Эйвенбери и лордом Ферримутом. На этом вечере, устроенном в честь дня рождения отца Кэтрин, они ходили за ней по пятам и по очереди пытались втянуть в нежелательный тет-а-тет. За этими щеголями следовал сэр Перси Уайтнелл, а за ним – еще несколько мужчин, в глазах которых можно было безошибочно прочитать излишнее любопытство. Господи, официальный траур по мужу Кэтрин кончился всего несколько дней назад. У нее в ушах еще звучал голос дорогой подруги Женевьевы, которая только на прошлой неделе предупреждала Кэтрин: «Мужчины теперь поползут из всех щелей. Такова уж судьба одинокой наследницы».

Черт возьми! Она вовсе не одинокая, а вдова со взрослым ребенком. А Кэтрин еще не верила, что так скоро вызовет интерес со стороны мужчин. Если бы ей пришло в голову что-то подобное, она, пожалуй, решилась бы не снимать свой траурный креп.

Но, спасаясь от нежданных поклонников, Кэтрин угодила в другую ловушку. Подслушанный разговор обеспокоил ее куда больше, чем нежелательное внимание мужчин. В ушах все еще звучал разгневанный голос лорда Маркингуорта: «Возможно, Чарлз Брайтмор – женщина... Если это правда, то будет скандал века».

Что еще он сказал? Она не расслышала. Что-то там насчет решительного сыщика, который раскопает все подробности. Кто он такой? И насколько приблизился к разгадке?

«...Я собираюсь узнать, кто это. И убить его... или ее. Медленно и мучительно».

По спине Кэтрин пробежал холодок. Господи! Что она натворила!

Глава 2

Современная женщина должна понимать, что джентльмен, решивший ее увлечь, станет применять один из двух методов: либо бесхитростный и прямолинейный подход, либо более утонченное ухаживание. К сожалению, в этом вопросе, как и во всех остальных, лишь некоторые джентльмены задумываются, какой именно способ предпочла бы сама женщина.

Чарлз Брайтмор. Руководство для леди по достижению личного счастья и полного удовлетворения.

Сегодня вечером он начнет свое деликатное ухаживание. Эндрю Стэнтон стоял в затененном уголке элегантной гостиной лорда Рейвенсли. Чувствовал он себя как солдат накануне сражения: взволнованно, сосредоточенно и вдохновенно. Так по крайней мере ему казалось.

Его взгляд беспокойно скользил по лицам безупречно одетых гостей. Сверкающие драгоценностями женщины кружились в объятиях своих совершенных кавалеров под звуки струнного трио, но ни одна из вальсирующих дам не была той, которую он искал. Где же леди Кэтрин?

Стэнтон сделал глоток бренди, сжал пальцами ножку хрустального бокала, пытаясь сдержаться и не проглотить разом весь крепкий напиток. Проклятье! Он не нервничал так с тех пор, как... В общем, никогда так не нервничал. Если, конечно, не считать множества случаев за последние четырнадцать месяцев, когда ему случалось бывать в обществе леди Кэтрин. Стэнтону было просто смешно, как это мысль о женщине мешала ему спокойно дышать и думать. Э-э... правильно дышать и спокойно мыслить.

Нынешним вечером его попытки найти леди Кэтрин явно провалились. Все время кто-то мешал. Стэнтон опасался, что еще одна помеха, и он начнет в буквальном смысле скрежетать зубами и непременно их повредит.

Он снова обвел взглядом комнату. На его скулах играли желваки. Проклятье! Он так долго ждал, целую вечность, готов уже был начать ухаживания... Так почему бы леди Кэтрин, пусть и в полнейшем неведении, не облегчить его участь, появившись на глаза?

Вокруг Стэнтона гудел ровный гул разговоров, изредка прерываемых всплесками сдержанного смеха и звоном бокалов, когда произносились поздравительные тосты. Безупречно начищенный паркет отражал столбы яркого света от дюжин свечей в сияющих хрустальных канделябрах, которые окутывали зал теплым золотистым мерцанием. На раут в честь шестидесятого дня рождения лорда Рейвенсли явилось больше сотни лучших представителей высшего общества. «Лучшие представители и... я».

– Черт, вот удавка! – пробормотал Стэнтон и вцепился в тщательно повязанный галстук. Того, кто выдумал эту новомодную штуку, следовало бы утопить в Темзе.

Его безупречно скроенная черная визитка выглядела не хуже, чем у любого джентльмена в этой комнате, но иногда Стэнтон чувствовал себя сорняком среди оранжерейных растений. Неловко. Не в своей стихии. С болью ощущая, что на самом деле пребывает вне того изысканного общества, в котором привык ежедневно вращаться. Пребывает так далеко, что никто из присутствующих и представить себе не может. Старая дружба с Филиппом, сыном лорда Рейвенсли, растущая симпатия его отца к леди Кэтрин обеспечили ему приглашение на этот вечер. Плохо, что нет самого Филиппа. Мередит скоро должна родить, поэтому он и не решался надолго оставлять жену в одиночестве.

Хотя отсутствие Филиппа, возможно, окажется и кстати. Он предупредил друга, что сестра едва ли пожелает снова вступить в брак: ее первое замужество было слишком печальным. Так что присутствие Филиппа с его мрачными предсказаниями едва ли поможет Стэнтону.

Эндрю Стэнтон глубоко вздохнул и попытался настроиться на хорошее. К сожалению, попытки отыскать леди Кэтрин провалились, зато поиски дали ему возможность переговорить с несколькими инвесторами, которые уже внесли свои вклады в их совместное с Филиппом музейное предприятие. Лорды Эйвенбери и Ферримут горели желанием узнать, как продвигается дело, так же как и лорд Маркингуорт, и лорд Уитли, и лорд Каруэдер. Все они тоже вложили деньги. Выяснилось, что миссис Уорренфилд просто жаждет вложить солидную сумму, так же как и лорд Кингсли. А лорд Бортрашер, уже сделавший в их фонд довольно значительный взнос, желает увеличить инвестиции. Переговорив с ними, Эндрю провел кое-какие расспросы относительно дела, которое недавно было ему поручено.

Теперь, однако, с делами покончено. Он удалился в этот тихий уголок, чтобы собраться с мыслями, как если бы готовился к боксерской схватке в «Эмпориуме». Его взгляд напряженно метался по лицам гостей, но вдруг замер... Из-за экрана восточного шелка у французского окна внезапно появилась леди Кэтрин.

Стэнтон окаменел, разглядывая ее причудливое платье цвета старой бронзы. Встречая леди Кэтрин в течение последнего года, Стэнтон всегда думал, что вдовьи одежды окутывают ее, как мрачное темное облако. Теперь же, когда официальный срок траура кончился, она напомнила ему золотистый нильский закат, освещающий пейзаж теплыми косыми лучами.

Леди Кэтрин остановилась, отвечая на приветствие кого-то из джентльменов. Жадный взгляд Эндрю отметил, какой пленительный контраст составляет живая ткань ее платья с бледными изящными плечами, окутанными локонами блестящих каштановых волос, собранных на затылке в греческий узел. Прическа шла ей изумительно, открывая беззащитный изгиб нежной шеи...

Стэнтон тяжко вздохнул и нервно провел рукой по волосам. Как часто он воображал, что касается пальцами, губами этой мягкой шелковистой кожи... Пожалуй, слишком часто... Красивая, добрая. Все в ней было безупречно. Настоящая леди. Совершенство во всем.

Черт возьми! Он прекрасно понимал, что недостоин ее! Несмотря на свои финансовые успехи, временами Стэнтон ощущал себя нищим, прильнувшим к витрине кондитерского магазина. Но теперь – все! Ни разума, ни житейской мудрости он слушаться больше не будет. Она свободна! За четырнадцать месяцев, пока расцветала их бескорыстная дружба, его собственные чувства превратились в нечто значительно более глубокое. Они не должны получить отказа. К черту прошлое! Ее благородное родство, отсутствие такого родства у него – все к черту!

Взгляд Стэнтона не отрывался от стройной, царственной фигуры леди Кэтрин. Она обходила комнату, а его сердце, как и при всякой встрече с ней, беспомощно трепетало. Если бы он способен был сейчас веселиться, то непременно бы ухмыльнулся своей реакции. Стэнтон чувствовал себя зеленым косноязычным юнцом, хотя в обычных обстоятельствах умел держаться вполне светским человеком.

Эндрю повел плечами, чтобы расслабить напряженные мускулы, глубоко вдохнул и уже приготовился выйти из тени, как на плечо ему легла твердая рука.

– Старик, не желаешь ли поправить галстук, прежде чем бросаться в бой?

Стэнтон резко обернулся и оказался лицом к лицу с насмешливым взглядом Филиппа, который он удачно спрятал за стеклами очков. Мрачное настроение Эндрю тут же сменилось беспокойством.

– Что ты здесь делаешь? С Мередит все в порядке?

– Моя жена прекрасно себя чувствует. По крайней мере настолько, насколько это возможно в последние недели беременности. Что же касается моего присутствия, то-по абсолютно неясной для меня причине Мередит настояла, чтобы я появился на дне рождения отца. – Филипп покачал головой в явном недоумении. – Я не хотел оставлять ее, однако за последние несколько месяцев понял, что только идиот станет спорить с будущей матерью. Я, конечно же, с большой неохотой покинул жену и совершил трехчасовое путешествие в Лондон, чтобы принести свои поздравления отцу. Мередит предложила мне переночевать здесь, но я наотрез отказался. Как раз сейчас должны подать мою коляску. Однако я не мог уехать, не поговорив с тобой. Как дела с музеем?

– Прекрасно. Нанять Саймона Уэнтуорта в качестве смотрителя – очень удачная мысль. Он деловой человек: руководит строителями и не дает им нарушать сроки.

– Великолепно. – Филипп понизил голос и продолжил почти шепотом: – А как с Чарлзом Брайтмором? Расследование продвигается?

Эндрю вздохнул.

– Такое впечатление, что этот негодяй существует только в виде автора «Руководства». Я заинтригован. Можешь поверить, я намерен заработать ту весьма солидную сумму, которую мне обещали лорд Маркингуорт и его друзья, если удастся выяснить личность автора.

– Ну разумеется. Потому-то я тебя и рекомендовал. Ты – парень хваткий. Не отступишься, если дело касается истины. А благодаря связям с музеем и... э-э-э... экзальтированными особами вроде меня ты имеешь доступ и к самым знатным персонам, и к людям, так сказать, более скромного происхождения. Люди куда охотнее доверятся тебе, чем детективу, ведь твое присутствие на подобных раутах выглядит вполне уместно в отличие от какого-нибудь чужака или, скажем, того же детектива.

– Пожалуй, в этом действительно мое преимущество, – согласился Эндрю. – Весь мой опыт показывает, что в случайном разговоре можно узнать очень много полезного. – Что ж, я не сомневаюсь в твоем успехе. Остается только надеяться, что после разоблачения Чарлза Брайтмора это чертово «Руководство» канет в Лету. Хотелось бы, чтобы его запретили раньше, чем в руки Мередит попадет хоть один экземпляр. Моя милая женушка и так достаточно независима. Чтобы держать ее в узде, требуется слишком много энергии.

– Ну разумеется. Именно независимость твоей красавицы жены иссушает твою энергию, – с иронией отозвался Эндрю. – Не слишком-то ты страдаешь от ее суровости. Однако можешь быть спокоен, я намереваюсь сорвать маску с этого Брайтмора. И не только получу удовольствие, разоблачив шарлатана, но еще и денег заработаю, которые будут весьма кстати в кампании, ведь я непременно должен обеспечить леди Кэтрин всю ту роскошь, к которой она привыкла.

– Кстати, как дела с твоими ухаживаниями? Эндрю поднял глаза к потолку.

– Э-э... боюсь, не слишком успешно.

– Вот что, хватит ходить вокруг да около! Ты всегда знал, чего хочешь, многого умел добиваться. Почему же сейчас мешкаешь?

– Я не мешкаю.

– Господи! Да оставь ты в покое свои волосы! Они и так дыбом стоят, как будто рядом ударила молния.

Эндрю быстро провел пальцами по голове, приглаживая последствия молнии, и нахмурился.

– Приятно поговорить с доброй душой. Ты сам-то давно смотрелся в зеркало? У тебя очень растрепанный вид, а прическа выглядит так, словно ты выжил после бури.

– Я действительно несколько возбужден, но у меня по крайней мере есть для этого повод: скоро должен родиться мой первый ребенок. Так что имею полное право ворошить волосы и странно себя вести. А с тобой-то, черт подери, что случилось?

– Ничего особенного, просто расстроен. Мне так и не представилась возможность поговорить с леди Кэтрин. Стоило мне увидеть ее в толпе, как ко мне сразу же подошли несколько инвесторов. – Он с грустью посмотрел на Филиппа. – Я вот только что собирался подойти к ней уже в четвертый раз, как меня снова отвлекли – на сей раз ты.

– И ты должен радоваться. Если бы она увидела эту твою прическу, она сбежала бы от страха.

– Ну спасибо, дорогой. Твое сочувствие греет мне сердце. Правда-правда! Однако должен заметить, что трудно следовать советам относительно моды, исходящим от человека, собственная прическа которого скорее напоминает воронье гнездо.

Но Филипп не обиделся, а лишь улыбнулся.

– Так и есть. Но в отличие от тебя я не пытался ухаживать за дамами сегодня вечером. Я уже преуспел в этом деле и завоевал женщину, которую люблю.

– Могу только добавить, что, если бы не мои советы, как ухаживать за Мередит... – Эндрю невесело покачал головой. – Скажем так: результат твоих ухаживаний был бы весьма сомнительным.

Филипп не уловил сарказма.

– Так ли это? Если ты такой специалист, почему же у тебя ничего не получается с Кэтрин?

– Потому что я еще не начал. Отчасти именно из-за тебя. Неужели в Мейфэре нет другого дома, где бы ты мог слоняться как привидение?

– Успокойся, я уже ухожу. Однако если я уеду прямо сейчас, то не смогу рассказать тебе о двух очень интересных беседах, которые слышал сегодня. Одна состоялась с мистером Сидни Кармайклом. Ты с ним знаком?

Эндрю покачал головой:

– Это имя мне вовсе не знакомо.

– Мне его представила миссис Уорренфилд, богатая американская вдова. – Филипп понизил голос. – Если будешь с ней разговаривать, готовься выслушать все о ее болячках.

– Спасибо, что предупредил. Если бы ты только сообщил мне это час назад!

– А... Что-то в этой даме показалось мне странным, вот только не могу сообразить что, – хмурясь, пробормотал Филипп. – А ты что-нибудь заметил?

Эндрю на секунду задумался.

– Признаюсь, во время разговора с ней меня занимали совсем другие мысли, но сейчас, когда ты об этом упомянул, пожалуй, да. Думаю, все дело в ее голосе. А если учесть, что она носит черную шляпу с вуалью, которая скрывает половину ее лица, разговаривать с ней действительно сложно.

– Наверное, в этом все дело. Теперь о мистере Кармайкле: он намерен сделать очень крупное вложение в наш проект музея.

– Насколько крупное?

– Пять тысяч фунтов. Брови Эндрю поползли вверх.

– Да... Впечатляет!

– Так и есть. Он очень хотел познакомиться с моим американским партнером, так как несколько лет прожил в вашей стране. Уверен, до конца вечера он еще замучает тебя разговорами.

– Полагаю, что за пять тысяч фунтов можно проявить чуть-чуть энтузиазма.

– Великолепно. Однако твой тон говорит о том, что ты совершенно не заинтересован. – Филипп издал протяжный вздох и смахнул пылинку с рукава своей темно-синей визитки. – Очень жаль, ведь мы беседовали о тебе.

– И ты, естественно, кое-что мне расскажешь в благодарность за спасение твоей жизни.

На лице Филиппа появилась смущенная улыбка.

– Если ты о том случае в Египте... По-моему, это я спас тебе жизнь. А когда ты спасал меня?

– Только что, поскольку не выбросил тебя из окна прямиком в колючую изгородь. Так что сказала леди Кэтрин?

Филипп огляделся, убедился, что никто их не подслушивает, и произнес:

– Оказывается, у тебя есть конкуренты. Эндрю недоуменно моргнул.

– Прости, не понял?

– Ты не единственный мужчина, который пытается заслужить благосклонность моей сестры. Другие тоже проявляют к ней очевидный интерес.

Эндрю опешил, он точно получил пощечину. Почему он не предусмотрел такого поворота событий? Разумеется, другие мужчины тоже будут бросать вожделенные взгляды в сторону леди Кэтрин. Эндрю прочистил горло, желая убедиться, что не потерял голос.

– Интерес какого рода?

– Думаю, ты и сам можешь догадаться. Обычные романтические пассы. Цветы, приглашения, сувениры. Все в таком роде.

Раздражение вкупе с изрядной долей ревности охватило душу Эндрю.

– И она дала понять, что получает удовольствие от этих знаков внимания?

– Совсем напротив. Она заявила, что все эти джентльмены ее утомляют, ибо она... Дальше я цитирую: «не имеет намерения лишиться независимости, связав себя оковами с другим мужчиной». Должен сказать, что в последнее время моя сестра выражается крайне прямолинейно. Так что наличие других соискателей, – сочувственно улыбнулся Филипп, – создает не слишком обнадеживающий фон для начала твоей кампании. О чем, друг мой, я тебя уже предупреждал.

Эндрю мысленно отмел про себя эпитет «прямолинейная». Братья вечно преувеличивают, однако все остальное игнорировать не следовало. Глаза Стэнтона сузились.

– И кто же они, эти другие?

– Очнись, друг мой. Этот враждебный тон вовсе не подходит для дружеской беседы. Клянусь, никогда не видел в твоих глазах такого злобного огня. Надеюсь, он никогда не будет обращен в мою сторону. – Филипп помолчал несколько секунд и продолжил: – Она упомянула какого-то деревенского врача. Потом, разумеется, герцог Келби. Его имение по соседству с домом сестры в Литл-Лонгстоуне. А дальше следует список графов, виконтов и тому подобных джентльменов. Кое-кого из них можно увидеть нынче в этом доме.

– Здесь? Сегодня?

– С каких это пор у тебя появилась странная привычка повторять все, что я говорю? Да, здесь. Сегодня вечером. Например, лорды Эйвенбери и Ферримут.

– Наши инвесторы?

– Вот именно. И я убедительно прошу тебя помнить, что они непременно заберут свои вложения, если ты расквасишь их благородные носы.

– Полагаю, что поддать им под благородные задницы тоже исключается?

– Боюсь, что так, хотя, разумеется, подобное событие украсило бы вечер и весьма развлекло гостей. Кингсли, видимо, тоже предпринимал некие действия в отношении леди Кэтрин.

– Он женат.

– Точно, к тому же имеет любовницу. Есть еще лорд Дарнелл. – Филипп слегка двинул подбородком в сторону чаши с пуншем. – Обрати внимание на тупое выражение его лица.

Эндрю обернулся и тотчас стиснул зубы. Лорд Дарнелл передавал Кэтрин бокал с пуншем и смотрел на нее так, точно та была лакомым блюдом, от которого он мечтал откусить славный кусочек. Эндрю с неудовольствие заметил, что вокруг толпилось еще несколько джентльменов с таким же умильно-хищным выражением на лицах.

__Похоже, мне придется купить метлу, – мрачным тоном пробормотал Эндрю.

– Метлу? Это еще зачем?

– Выметать этого негодяя Дарнелла и его дружков у дома леди Кэтрин.

– Прекрасная идея. Скажу по секрету, мне тоже не нравится, что Дарнелл на нее так смотрит.

Эндрю наконец оторвал глаза от группы, что крутилась вокруг чаши с пуншем, и перевел взгляд на Филиппа.

– Не могу сказать, что меня это радует.

– Ладно, раз ты сам в состоянии справиться, я уезжаю, а ты продолжай кампанию. Как только стану отцом, сразу сообщу, кто мой потомок: девочка или мальчик.

Эндрю улыбнулся.

– Да уж пожалуйста. Мне будет любопытно узнать, в кого я сам превратился – в дядю или в тетю.

Филипп расхохотался.

– Успеха тебе в победе над моей сестрицей, которая вовсе не жаждет быть побежденной. – Филипп оглянулся на группу, снующую возле чаши с пуншем. В его глазах мелькнул озорной огонек. – Очень жаль, что мне не доведется наблюдать за процессом ухаживания. Уверен, презабавное будет зрелище. И пусть победит сильнейший.

Проводив Филиппа, Эндрю решил вернуться в дом и разыскать наконец леди Кэтрин. Он надеялся, что помех больше не будет.

Парадная дверь неожиданно распахнулась, впустив группу джентльменов. Эндрю стиснул зубы, узнав лордов Эйвенбери и Ферримута. Оба молодых человека выглядели безупречно: сложные узлы шейных платков подпирали их подбородки, прически представляли собой обманчиво-небрежный беспорядок искусно уложенных локонов, красоту и изнеженность рук подчеркивали кольца с крупными камнями, которые как-то по-особому сверкали в лунном свете. Эндрю невольно подумал, что оба хлыща потеряют весь свой лоск, если украсить их синяками.

И этот подлец Кингсли тоже был тут. С огромным брюхом и собранными в куриную гузку губами он и так выглядел достаточно отвратительно, и если не перестанет волочиться за леди Кэтрин, Эндрю его изуродует.

Худой длинноносый лорд Бортрашер сквозь очки бросил взгляд в сторону Эндрю. Его острый подбородок, холодный немигающий взгляд навели Эндрю на мысли о грифе. Рядом с лордом стояли еще два незнакомых джентльмена. Сейчас Эндрю меньше всего хотел вступать с кем-либо в беседу, но, к несчастью, избежать этого не удалось.

– А, Стэнтон! Мы тут курим. Не желаете присоединиться? – произнес лорд Кингсли. Его выпуклые глазки столь явно шарили по фигуре Эндрю, что тот даже рассвирепел.

– Я не курю.

– Вы сказали – Стэнтон? – поинтересовался один из незнакомцев и с любопытством посмотрел на Эндрю в монокль. Как и все в этой компании, он был одет в прекрасно сшитый вечерний костюм с модным галстуком, а на пальцах поблескивали драгоценные камни. Он выглядел явно старше своих товарищей, и Стэнтона несколько удивила его широкоплечая фигура. Он даже невольно заподозрил, что дело тут скорее в искусстве портного, подложившего в костюм большое количество ваты. – Давно хочу с вами познакомиться. Много слышал об этом музейном проекте.

«А, так это инвестор, чье поместье находится рядом с домом леди Кэтрин», – подумал Эндрю и коротко кивнул, несколько успокоенный тем, что герцог, пусть и весьма любезный, очень напоминал карпа.

– Я тоже рад этой возможности. – Вперед вышел второй незнакомый джентльмен и протянул руку. – Сидни Кармайкл.

Эндрю вспомнил, что Филипп называл уже это имя, когда говорил о потенциальном инвесторе, намеренном вложить пять тысяч фунтов. Оглядев нового знакомого: среднего роста и телосложения, около пятидесяти лет, – Эндрю устало подумал: «Неужели еще один соискатель расположения леди Кэтрин?»

Они пожали друг другу руки. У Кармайкла оказалось твердое рукопожатие. Кольцо, которое он носил, даже слегка вдавилось в пальцы Эндрю.

– Из слов лорда Грейборна я понял, что вы американец, – проговорил мистер Кармайкл, разглядывая Стэнтонаявно оценивающим взглядом. Эндрю спокойно ответил ему тем же.

– Как только он откроет рот, каждый поймет, что это выходец из чертовых колоний. – Лорд Кингсли грубо расхохотался. – Правда, он не из тех, кто много болтает, а, Стэнтон?

Эндрю пропустил слова Кингсли мимо ушей и ответил Кармайклу:

– Да, я американец.

– Во время своих путешествий я бывал в вашей стране – даже прожил там какое-то время, – сообщил Кармайкл. – В основном около Бостона. А вы откуда?

Эндрю лишь на мгновение замешкался. Он не слишком любил отвечать на вопросы о себе самом.

– Из Филадельфии.

– Никогда там не был, – с сожалением проговорил Кармайкл. – Я очень люблю античность. Эйвенбери, Ферримут и Бортрашер пели такие дифирамбы вашему музею, что мне захотелось обсудить с вами кое-какие инвестиции. – Он вытащил визитку из жилетного кармана и протянул Стэнтону. – Мой адрес. Надеюсь, вы вскоре ко мне заглянете?

Эндрю сунул карточку в карман и кивнул:

– Непременно.

– Мне бы тоже хотелось поговорить с вами об инвестициях, Стэнтон, – проговорил герцог. – Я всегда начеку, чтобы не пропустить удачный шанс.

– А я – инвестора. – Эндрю улыбнулся, надеясь, что выглядит достаточно раскованно. – Однако прошу прощения, джентльмены... – Он кивнул и направился к дверям.

Проходя мимо лорда Эйвенбери, Эндрю услышал, как тот объясняет товарищам:

– Мы с Ферримутом уже уходим, отправляемся за карточный стол. Хотел пригласить на танец леди Кэтрин, но боюсь, что для меня всегда будет «в следующий раз».

Эндрю нахмурился и бросил быстрый взгляд на профиль молодого человека.

– Она – лакомый кусочек, – продолжил лорд Эйвенбери и облизнул губы. Раздался смех. Эндрю сжал кулаки, с трудом сдерживаясь, чтобы не продемонстрировать всей компании, как этот самонадеянный индюк будет выглядеть с расквашенными губами.

– Ее имение, знаете ли, совсем рядом с моим, – произнес герцог, поднося к глазу монокль и сверкнув драгоценным камнем. – Это очень удобно.

– Что вы говорите! – воскликнул лорд Кингсли, в выпуклых глазах которого явственно мелькнул похотливый блеск. – Келби, мне, видимо, придется напроситься к вам в гости. Да-да, я уже чувствую необходимость посетить ваши места и полечиться на водах.