12

ПАУЧЬИ ЧАЩОБЫ

– Будь так любезен, убери ногу от моего лица, – попросил Тербранд и потянулся за мечом.

Дело было незадолго до завтрака, и командир арабельцев пробудился после короткого сна, почувствовав, как кто-то пару раз сильно пнул его. Открыв глаза, Тербранд увидел занесенный над его головой сапог Келемвара, – видимо, таким образом воин хотел пожелать Тербранду доброго утра.

– Изменники? Мы-то тут при чем? Почему именно нас из всех жителей Королевств выбрали козлами отпущения? – закричал Келемвар.

– Вы предполагаемые изменники, – поправил Тербранд. – А теперь, будь добр, убери свой сапог, пока я не отрубил его вместе с ногой!

Келемвар отошел. Тербранд поднялся, и зазвучала симфония из стонов и хруста, пока командир отряда арабельцев разминал спину, шею и плечи. Искатели приключений и Тербранд со своими людьми стояли лагерем рядом с Паучьими Чащобами.

– Как твои спутники, Кел? – спросил Тербранд, принимаясь за еду.

– Живы.

Тербранд кивнул:

– А Миднайт? Она здорова? Есть тут один неуплаченный должок…

Не успел он договорить, как меч Келемвара покинул ножны.

– Считай этот долг уплаченным, – сказал воин.

– Я всего-навсего хочу получить назад мои волосы, – нахмурил брови Тербранд.

Келемвар окинул взором лагерь. Звон покинувшего ножны меча привлек внимание по меньшей мере шестерых солдат, которые выступили вперед с оружием в руках, ожидая приказа своего командира.

– Ну, – протянул Келемвар и отправил меч на прежнее место, – если это все…

Тербранд почесал лысину.

– Этого будет достаточно, – проворчал он. – Хотя мои дамы, похоже, любят меня и таким.

Келемвар рассмеялся и уселся рядом с Тербрандом. Кайрик, которого разбудил спор, неторопливо подошел к ним. Темные кровоподтеки, оставшиеся на его руках после страшной скачки через Мглистый Проход, были особенно заметны в лучах яркого солнца.

– Ну и видок у тебя, – сказал Келемвар.

– Заткнись, – оборвал его Кайрик и взял тарелку с едой. – Если бы ты был на моем месте, так, наверное, умер бы.

– Но ты-то жив, – равнодушно напомнил Келемвар.

– Не уверен, – возразил ему Кайрик, расчесывая рукой спутавшиеся волосы. – А как Адон? Миднайт?

– Адон до сих пор без сознания.

– Значит, он ничего не знает об этом? – понизив голос, произнес Кайрик и провел рукой по лицу.

Келемвар помотал головой.

Кайрик кивнул, повернулся и, обратившись к одному из отряда арабельцев, распорядился подать эля. Солдат взглянул на Тербранда – тот медленно закрыл глаза и кивнул. Кайрику принесли кружку темного эля. Вор опустошил ее одним глотком и отдал обратно солдату.

– Так-то лучше, – сказал Кайрик, поворачиваясь к Тербранду. – Ну, что здесь говорили об изменниках?

Тербранд пересказал историю о поединке Мирмин Лал с неким злоумышленником, назвавшимся Майкелом, и Кайрика пробрал смех.

– Марек, видно, так и не научился выбирать себе благозвучные имена, – заметил вор.

Тербранд нахмурился, но вернулся к своему рассказу. Он поведал о своей встрече с Мирмин Лал и Страланой и об отряде, который ему поручили собрать.

– Естественно, я вызвался командовать отрядом, – продолжал Тербранд. – Долгое время было известно только то, что нити заговора Найтсбриджа тянутся из Зентильской Твердыни. А когда мы узнали о том, что банда зентильских убийц идет по вашему следу, ваша невиновность стала в некотором роде очевидной.

– Неужели ты сомневался? – возмутился Келемвар.

– Но вы купили поддельные грамоты, а потом, переодевшись, покинули город, нарушив обязательство защищать Арабель. Да и этот Майкел – или Марек – намекал на вашу причастность к заговору. Полагаю, вы понимаете, какие из этого сделали выводы. Но я, разумеется, нисколько не сомневался в вас.

– Тогда почему ты не вернулся обратно в Арабель? – поинтересовался Кайрик.

Тербранд наморщил лоб:

– Узнав о том, что ждет вас впереди, мы чуть не загнали лошадей, чтобы прийти вам на помощь.

Келемвар закатил глаза.

– Да ну? – притворно изумился Кайрик. – Не может быть. Ты, должно быть, преследовал еще какую-нибудь цель.

– Честно говоря, да. Меня гнало не только желание вернуть свои волосы. Есть одно дельце в Арабеле, для которого мне потребуются несколько верных парней…

– Мы едем в Долину Теней, – прервал его Келемвар.

– А потом?

– Туда, куда занесет нас ветер, – хмыкнул Кайрик.

– Этот ветер как раз дует нам в спины, – рассмеялся Тербранд. – Может, мы договоримся?

– Посмотрим, что скажет Миднайт, – тихо произнес Келемвар.

Кайрик и Тербранд изумленно уставились на воина и дружно рассмеялись. Резко встав, Келемвар отправился к походному котлу подчищать остатки завтрака. Он даже не заметил, что Адон очнулся.

Сознание вернулось к священнослужителю при упоминании имени Мирмин Лал, хотя его произнесли на другом конце лагеря.

– Видит Сьюн, я чуть не сварился от жары! – буркнул он себе под нос. До ушей жреца донесся женский смех, и Адон понял, что он не один.

Девушка лет шестнадцати, не более, сидела рядом с ним. Громко чавкая, она хлебала жидкую кашу из огромной чашки, держа ее на коленях. Как потом узнал Адон, девушку звали Джиллиан. У нее были каштановые волосы, загорелая обветренная кожа и темно-голубые глаза. Лицо ее не блистало красотой, но выглядело вполне симпатичным.

– Ой! Ты проснулся! – воскликнула девушка. Отставив свою чашку, она спросила: – Тебе принести что-нибудь?

Адон потер лоб, и внезапно в его памяти ожило нападение сероглазого юноши из Тилвертона. Жрец помнил, что получил удар кинжалом, от которого потерял сознание. Однако сейчас он чувствовал себя вполне здоровым, только слегка ослабевшим.

– Я знал, что Сьюн защитит меня, – удовлетворенно сказал священнослужитель.

Девушка искоса посмотрела на него:

– Так тебе принести тушеного мяса или нет?

– Да, пожалуйста! – спохватился Адон. Сейчас им овладело чувство голода, и опасения насчет Мирмин Лал мигом испарились. Приподнявшись, он вдруг почувствовал, как что-то резко стянуло левую половину его лица. Адон ощутил неприятное жжение – и что-то теплое и липкое на щеке.

«Странно, – подумал жрец. – Еще раннее утро, и не жарко. С чего это я так вспотел?» Затем он посмотрел на девушку.

Плечи Джиллиан напряглись, оба колена уперлись в землю, и девушка смущенно опустила глаза.

– Что с тобой? – поинтересовался жрец.

– Я приведу лекаря, – поднялась Джиллиан. Адон провел рукой по влажному лицу:

– Я сам лекарь. Я – жрец, служитель Сьюн. Неужели я брежу?

Джиллиан мельком взглянула на Адона.

– Умоляю тебя, не молчи. Что случилось? – снова спросил Адон, протягивая руку к девушке, и тут увидел, что пальцы и ладонь его перепачканы кровью.

По его лицу стекал не пот.

Дыхание Адона замедлилось, он ощутил тяжесть в груди, спина его похолодела. Голова начала кружиться.

– Дай мне твою чашку, – приказал священнослужитель.

Джиллиан беспомощно посмотрела на солдат и позвала одного из них. Увидев, что сознание вернулось к Адону, Миднайт вскочила на ноги.

– Дай мне ее! – закричал Адон и вырвал чашку из рук девушки, вывалив содержимое на землю.

Руки жреца тряслись, когда он протер рукавом металлический бок чаши и поглядел в него, как в зеркало.

– О нет!

Джиллиан куда-то подевалась. Послышались шаги, и Миднайт вместе с жрецом, носящим символ Тайморы, подошли к Адону.

– Этого не может быть… – шептал он. Служитель Тайморы довольно улыбался – свое дело он сделал хорошо, и юный сьюнит проснулся в добром здравии. Однако улыбка быстро исчезла, когда лекарь увидел выражение лица Адона.

– Сьюн, прошу тебя… – бормотал жрец. Лекарь замер в недоумении, но внезапно догадался о чувствах Адона.

– Мы сделали все, что в наших силах, – угрюмо буркнул он.

Миднайт положила руку на плечо Адона и посмотрела на Кайрика и Келемвара, сидевших поодаль.

Адон молча разглядывал свое отражение.

– Мы находимся слишком далеко от Арабеля и богини Тайморы, поэтому лечебная магия не действует, – продолжал лекарь. – У нас нет никакого волшебного зелья. Придется положиться на мази из местных трав.

Край чаши, сделанной из тонкого металла, начал гнуться в руке Адона.

– Главное, ты остался жив. Молись, чтобы твоя вера помогла тебе там, где не смогли помочь мы.

Металл заскрежетал.

– Позволь мне осмотреть тебя. Ты снова истекаешь кровью. Ты порвал швы.

Миднайт протянула руку и забрала чашу у Адона.

– Мне очень жаль… – прошептала чародейка.

Лекарь нагнулся, вытирая кровь с лица Адона. Повреждения оказались не столь опасными, как боялся лекарь, поскольку порвалась лишь пара швов. Осмотрев сьюнита, лекарь еще раз пожалел о том, что они находятся вдали от города. В городе он мог бы найти инструменты и зашить рану лучше.

Пальцы Адона исследовали рубец, спускаясь по нему от левого уха вниз через всю щеку. Порез заканчивался у самого подбородка.

Спустя некоторое время, тем же утром, Кайрик поспорил с Брионом, молодым белобрысым вором из отряда Тербранда.

– Конечно, я понимаю, о чем ты говоришь! – кричал Кайрик на юношу. – Но как ты можешь не верить собственным ощущениям?

– Я смотрел в лицо самой богине Тайморе, – отвечал Брион. – Вот и все доказательства, что мне нужны. Боги спустились в Королевства, чтобы мы услышали из их уст священные слова.

– Да, только не забывай при этом раскошеливаться! – кивнул Кайрик. – Может быть, твоя богиня начнет предсказывать судьбу?

– Я хочу сказать лишь…

– Проклятье! Все это я уже слышал! – снова выкрикнул Кайрик.

– Пожертвование – необходимое…

– Необходимое зло, я тебя понимаю, – перебил Кайрик и, покачав головой, отвернулся от Бриона.

– Должно быть, ты ужасно одинок, не веря ни во что, кроме себя самого, – продолжал Брион. – А моя вера дает мне все.

Гнев разбирал Кайрика, его трясло, но вор взял себя в руки. Он понимал, что Брион разозлил его неумышленно, однако с самого утра Кайрик чувствовал какое-то необычное раздражение. Атмосфера в лагере из-за ранения Адона была довольно унылой, и вору хотелось снова очутиться где-нибудь в горах. Пусть судьба лучше пошлет ему навстречу разных невообразимых чудовищ. Даже Паучьи Чащобы стали казаться привлекательными, хотя Кайрик знал, что там скорее всего их ждет смерть.

Вдруг послышался шум, и земля содрогнулась. Кайрик увидел, как громадные осколки стекла покатились по поверхности гор, закрывавших дорогу в Долину Теней.

– Спаси и сохрани, Таймора, – прошептал Брион, когда массивные глыбы стекла рухнули наземь и отражавшиеся в них солнечные лучи засияли всеми цветами радуги.

Затем, совершенно неожиданно, блестящая черная пика размерами с маленькое деревце выросла из земли рядом с Кайриком. Вор упал, но быстро вскочил и кинулся к лошади: похожие друг на друга острые черные пики появлялись всюду, устремляясь в утреннее небо.

– Пора уходить, – сказал Келемвар Тербранду. – Похоже, нам все-таки придется пройти через этот лес.

Собирая отряд, Тербранд поторапливал своих людей. Однако, прежде чем лагерь остался позади, пики успели проткнуть двух человек и выпустить кишки трем лошадям. Оставшиеся члены отряда скрылись во мраке Паучьих Чащоб. Пики продолжали появляться из-под земли, а с гор срывались стеклянные лавины.

Приблизившись к лесу, Миднайт обнаружила, что они потеряли Адона. Осмотрев поляну, простирающуюся возле кромки леса, чародейка заметила лошадь священнослужителя, мечущуюся между пиками, но ездока на ней не было. Миднайт бросилась к растерявшемуся скакуну и поймала его лишь в центре поляны.

Человеческая фигура, еле видимая сквозь клубы пыли, медленно приближалась к лошади.

– Адон, это ты? – окликнула Миднайт. Священнослужитель медленно влез на своего коня и неторопливо покинул смертоносную поляну. Лошадь пыталась сопротивляться, но жрец властно вел животное в сторону леса. Адон не обращал никакого внимания ни на слова Миднайт, если вообще слышал их, ни на ее неистовые жесты, когда она попадала в поле его зрения. Он не шелохнулся, даже когда острая пика выросла из земли в метре от него, и Миднайт, ехавшая рядом, изо всех сил ударила по крупу скакуна священнослужителя. Лошадь понеслась в сторону леса, казавшегося относительно безопасным.

Келемвар поджидал их на опушке. За исключением нескольких человек из отряда Тербранда, все остальные скрылись в чаще, и вот последние из всадников присоединились к своим спутникам, ожидавшим их под темным пологом Паучьих Чащоб.

Признаков присутствия восьминогих существ, которых друзья видели предыдущей ночью, не наблюдалось.

– Может, днем они спят? – предположил Келемвар.

Звуки бьющегося стекла и разрывающейся земли стихли, однако все еще слышался раздающийся время от времени грохот громадных стеклянных глыб, скатывающихся с гор.

– Если эти твари спят днем, то было бы неплохо добраться до Долины Теней к ночи, – сказала Миднайт.

Келемвар, Кайрик и люди из Отряда Рассвета согласились с ней. Адон молчал.

Весь день отряд скакал по лесу, вздрагивая при каждом звуке и держа мечи наготове. Адон ехал перед Келемваром и Миднайт, а Кайрик разделял коня с Брионом: лошадь молодого вора осталась на одной из черных пик. По мере продвижения лес становился все гуще, и вскоре Тербранд подал знак остановиться и слезть с лошадей. Дальше пришлось идти пешком.

Адон не внял приказу и продолжал сидеть в седле, заставляя лошадь пробираться сквозь заросли. Келемвар подошел к священнослужителю.

– Ты что, ослеп? – спросил воин.

Жрец не обратил никакого внимания на Келемвара, и тот ударил Адона по руке, чтобы привлечь его взгляд. Священнослужитель посмотрел вниз, кивнул и слез со скакуна.

– Это владения смерти, – безжизненным голосом произнес Адон. – Мы вошли в склеп.

– Не в первый раз, – ответил Келемвар и вернулся к Миднайт.

Кайрик и Брион шли впереди. Юный вор попеременно то забавлял, то огорчал своего старшего товарища, а тот ощущал какую-то свежесть и наивность, исходящую от его спутника. Конечно, Брион не был еще опытным бойцом, но в искусстве владения ножом мог посоревноваться даже с Кайриком.

Еще утром, после завтрака, Брион вызвал Кайрика на поединок, решив проверить бойцовские качества старшего товарища, и тот чуть было не проиграл светловолосому юноше. Когда поединок закончился, Кайрик и Брион решили немного позабавиться. Взяв у друзей по шесть кинжалов, они принялись метать клинки друг в друга. Каждый раз, когда Кайрик бросал кинжал, один из клинков Бриона сбивал его кинжал в воздухе, а когда кидал Брион, его кинжал сбивался клинком Кайрика.

Тем не менее, при всем своем мастерстве, юноша не проявлял ни жажды крови, ни одержимости, свойственных охотникам за удачей. Хотя его спутники, в том числе и девушка Джиллиан, ликовали при одной мысли об убийстве. Кайрик видел это по их глазам.

Из рассказов юноши Кайрик также узнал, что Бриону не часто приходилось проливать чужую кровь без приказа и каждый раз после этого он мучился угрызениями совести.

Отряд продвигался сквозь обманчиво прекрасный лес. Огромные, тесно растущие деревья покрывала густая зеленая листва. Яркое солнце проглядывало время от времени сквозь прорехи в лесной кровле, и его теплые лучи ласкали лица людей.

Они шли по ковру из узловатых корней, плотно покрывавших землю во многих местах, когда Келемвар внезапно услышал треск веток. Он резко повернулся и сделал предупреждающий знак Зеланцу и Велчу, двум наемникам, которые замыкали строй и не слышали треска. Они посмотрели на Келемвара и пожали плечами. Не обнаружив никаких признаков движения вокруг, они продолжили путь.

Но шум повторился снова, и наконец весь отряд насторожился. Воины обнажили оружие, правда, никто пока не видел ни одной лесной твари. Возглавлявший шествие Тербранд осторожно двигался по узкой тропе. Обойдя дерево, он вдруг остановился, и его тело напряглось, приготовившись к бою.

Перед Тербрандом стоял человек в доспехах цвета белой кости, накрепко приклеенный к дереву липкими длинными нитями паутины. Его шлем упал, и на выбеленной коже лица было видно клеймо – знак Бэйна, черный на белом. Обнажив меч, убийца таращил на Тербранда широко раскрытые безжизненные глаза.

В нескольких метрах от себя Тербранд увидел еще пятерых воинов, одетых в доспехи элитного отряда Бэйна и приклеенных к другим деревьям.

– Они мертвы, – сказал Тербранд. – Но то, что убило их, где-то рядом.

На мгновение весь строй застыл, пока Келемвар и Тербранд осматривали огромную паутину, растянутую вокруг убийц. Все остальные, за исключением Адона, собрались вместе, озираясь по сторонам. Сьюнит, напротив, стоял возле лошади, устремив взгляд на черный полог из затмивших солнце листьев.

Из леса не доносилось ни звука. Ветер не шуршал листьями. Не стрекотало ни одно насекомое…

Джиллиан молча передала удила своей лошади жрецу Тайморы и ловко полезла на дерево. Она быстро вскарабкалась на самую вершину и начала осматриваться. Минут пять все ждали, пока девушка, перепрыгивая с ветки на ветку, тщательно изучала окрестности. В конце концов она дала знак, что все спокойно.