Забытые королевства: Аватары (№1) - Долина теней

Жрец по имени Рэймон знаком пригласил старого мудреца войти.

– Может, ты хочешь, чтобы я показал твоим помощникам храм?

– В этом нет необходимости, – покачал головой Эльминстер.

Рэймон был на полпути к двери, когда Адон остановил служителя.

– Я не пойму, – удивился Адон. – Куда вы уходите?

– К братьям по вере и прихожанам, собравшимся здесь, – объяснил Рэймон. – К тем, кто объединит свои силы с армией Долины Теней, готовясь отдать жизнь во имя спасения Долины.

– Отплати им за то, что они сделали с почитателями Тайморы! – произнес Адон, пожимая руку жреца.

Рэймон кивнул и ушел.

– Пойдем, – сказала Миднайт, нежно обнимая Адона. Она ввела священнослужителя в храм, закрыла за собой двери и заперла их на засов.

* * *

Стояла ночь, и воспоминания мучили Ронглата Найтсбриджа. До прибытия в Вунлар воин ничего не знал о смерти Темпуса Блэкторна. Колдуна Семеммона разобрал смех, когда он сообщил Найтсбриджу о судьбе, постигшей посланника Бэйна.

– Но ты не беспокойся, – злорадствовал Семеммон. – Скоро и ты пойдешь по его следам. Ты ведь командуешь передовым отрядом.

Найтсбридж ничего не ответил.

Переход от Цитадели Ворона до Тешвилля оказался тяжелым. Солдаты, которыми командовал Ронглат, отказывались повиноваться ему и открыто выражали враждебность по отношению к своему командиру. Наемники, присоединившиеся к войскам у руин Тешвилля, пребывали в неведении о провале Найтсбриджа в Арабеле и заботились только о получении золота и подготовке к выступлению. Несколько дней Ронглат Найтсбридж пробыл в Вунларе. Затем пришел новый приказ Бэйна, и, собрав людей, Найтсбридж снова выступил в поход.

Ни в первый, ни во второй день перехода не случилось ни одного нападения на обозы с провизией, и Ронглатом овладели подозрения. Либо защитники Долины еще не знают о наиболее уязвимом месте пятитысячной армии Бэйна, либо, не обладая достаточным количеством людей, попросту не могут организовать вылазок с целью уничтожения обозов врага. Каждые десять миль приходилось оставлять позади по пятьдесят человек для защиты завоеванной дороги. Хотя это могло не понравиться Бэйну, но Найтсбриджу не хотелось, чтобы враги неожиданно напали сзади. Он готов был пожертвовать четвертью всего войска, чтобы прикрыть тылы.

Когда армия подошла к лесу, прикрывавшему Долину с северо-востока, Найтсбридж снова удивился. Он ожидал, что жители Долины Теней подожгут лес, чтобы остановить врага. Однако долинцы не желали умирать тихо и без сопротивления. Они жаждали сражения.

Наступила ночь, и Найтсбридж предположил, что войско встанет лагерем на опушке, но последовал приказ Бэйна: под пологом ночи войти в лес и неожиданно напасть на противника.

Зажигать факелы не разрешалось.

Чародеи Бэйна получили строгий наказ, запрещающий пользоваться магией, поскольку волшебство стало непредсказуемым и с легкостью могло обратиться против них. Этот приказ означал, что нельзя было использовать даже те заклинания, которые могли бы обострить зрение солдат во время перехода по ночному лесу. Когда Найтсбридж повел свое войско вперед, стало ясно, что по крайней мере часть воинов разделяет его мнение о стратегии Бэйна. Старейший и наиболее опытный из них, Мордант де Кру, скакал рядом с Найтсбриджем. По другую сторону от Морданта ехали Литим и Раш.

– Это самоубийство, – сказал вдруг Литим.

К вящему потрясению других офицеров, Найтсбридж кивнул.

Раш поднял меч:

– Наш господин и наш бог отдал приказ.

– Которому мы не можем подчиниться! – возразил Литим. – Он гонит нас, словно скот на бойню. Я – один из тех, кто видел, как наш «бог» ел и пил, подобно человеку. Я был стражником при храме и видел, как «бог» рыдал, словно глупый ребенок. Он обманывал нас с самого начала!

– Мы обязательно победим, – заявил Раш, размахивая клинком.

– Убери меч, – остановил воина Мордант. – Наши враги ожидают, что мы войдем в лес не раньше утра. Они думают, что в Долине Теней мы будем вечером следующего дня. На нашей стороне неожиданность.

– Мордант прав, – кивнул Найтсбридж. – Не стоит воевать друг с другом. Настоящая битва впереди. И если смерть – наша судьба, мы встретим ее как мужчины, а не как трусливые животные. Если вы оба не согласны с этим, я выпущу вам кишки прямо сейчас.

Продвигаясь все глубже в лес, солдаты хранили молчание.

* * *

Коннел Грейлор первым из долинских лучников услышал приближающегося врага. Удостоверившись в том, что слух не обманывает его, Коннел влез на дерево, чтобы передать сообщение своим соратникам. Находящийся на расстоянии в пятьсот шагов позади него лучник сделал то же самое. Цепочка из таких дозоров протянулась до самой Крагской заводи. Каждый из несших ночное дежурство лучников заранее выбрал на дереве удобное место, откуда яркий луч сигнального светильника был хорошо виден следующему часовому. Таким образом, дозорные могли передать сигнал до самого города, не выдав себя врагу.

Шум повторился вновь. На этот раз за ним последовал крик боли.

Коннел так быстро поднял свой светильник, что тот выскользнул из его потных рук. Подхватывая его на лету, лучник едва не свалился с огромной ветви, на которой сидел. Сердце быстро колотилось в его груди – Коннел нащупал холодную поверхность ламы и облегченно вздохнул.

Лучник посмотрел вперед. Теперь он не только слышал, но и видел зентиларов. Они продирались сквозь паутину изогнутых веток, покрывавших всю ширину дороги. Деревья, поваленные лесорубами, позволяли врагам двигаться лишь в направлении ловушек. Даже если бы зентилары попытались пройти в обход, в лесу по обе стороны дороги они встретили бы то же самое.

Коннел подал сигнал. Вдали вспыхнул огонек – сигнал получен. Спустившись с дерева, Коннел быстро разбудил трех других лучников, которые бесшумно заняли свои места на деревьях рядом с дорогой. Шум, производимый солдатами, прорубавшимися сквозь завалы или пытавшимися пролезть под ветвями, наполнил ночной лес, перекрывая любые звуки, которые могли произвести готовящиеся к бою лучники.

«Кто-то послал этих людей на верную гибель, словно скот на убой», – подумал Коннел и отдал приказ стрелять по зентиларам.

И крики раздражения и злости сменились предсмертными воплями, когда град стрел обрушился с деревьев на солдат Бэйна. На помощь первой группе лучников подошли новые стрелки.

Некоторые из зентиларов жались к завалам из деревьев, другие пользовались телами убитых, укрываясь ими, наподобие щитов, от стрел, сыпавшихся сверху. Солдаты проклинали все на свете: бросившись вперед, они налетали грудью на невидимые в темноте громадные острые колья, вкопанные на дороге.

Коннел и первая группа долинских лучников начали отступление, выбираясь на безопасные тропинки, которые вели назад, на следующую оборонительную линию – к замаскированным ямам. Эти ямы были глубокими, и в центре каждой находилось по острому колу.

Вслед за первой группой лучников с деревьев спустилась вторая, готовясь отступить к городу. Ни один из стрелков Долины Теней не был убит, и Коннел Грейлор успел возблагодарить за это богов. Но он не слышал, как за его спиной натянулись зентильские луки, и вражеские стрелы полетели сквозь стену из перепутанных ветвей. Сотни стрел внезапно пронзили воздух. Впрочем, почти все они угодили в деревья, запутались в ветвях или упали на дорогу, не причинив никому вреда.

Почти, но не все.

Коннел Грейлор даже не почувствовал стрелу, которая вонзилась ему в спину и прошла до самого сердца, убив лучника на месте.

В течение долгих ночных часов солдаты Бэйна прорубались сквозь многочисленные преграды, ожидавшие их на дороге. Как только попадался участок, свободный от ловушек и заслонов, Бэйн настаивал на восстановлении боевого строя. Пехотинцы должны были идти вперед, и они всякий раз первыми натыкались на ловушки, летели в ямы, подпираемые следующими шеренгами, наскакивали на острые колья – и умирали.

Бэйн торжествовал. С каждой новой смертью его сила росла, как и обещал Миркул. Вокруг тела Черного Властелина засветилась ярко-красная аура. И чем больше гибло людей – зентиларов и долинцев, – тем темнее она становилась.

И, гневаясь, что его армия не может быстро преодолеть даже такие простые преграды, Бэйн продолжал гнать своих солдат на верную гибель.

* * *

– В этом храме не должно остаться ни одной пылинки, о существовании которой нам было бы неизвестно, – сказал Эльминстер. Он говорил совершенно серьезно, хотя, конечно, понимал, что просит невозможного. – Все личные вещи также необходимо убрать из зала. Никто не может сказать, чем воспользуется наш враг.

После того ужаса, который Адон видел в оскверненном храме Тайморы, священнослужитель неохотно подчинялся приказам Эльминстера. И в конце концов начал относиться к храму Летандера как к самому обычному зданию. Кирпич и известковый раствор, камень и сталь, стекло и воск. Расположи все это немного иначе – и на месте святилища встанет конюшня или постоялый двор.

«Если бы это был храм Сьюн, – размышлял Адон, – мог бы я, служитель богини, оставаться таким же равнодушным и мыслить подобным образом?»

Рука священнослужителя прикоснулась к шраму на лице.

Нет, ответа на этот вопрос он не знал.

С такими мыслями Адон принялся за выполнение задач, которые на него возложили. Окна, выходившие на невидимую лестницу, были открыты, ставни – сняты. Все остальные окна заколотили гвоздями. Однако, обходя храм, Адон не мог не замечать всевозможные предметы, забытые в опустевших помещениях. Конечно, храм являлся местом пламенного поклонения и веры, но он также был местом, где мужчины и женщины смеялись от радости и плакали над невзгодами, которые посылала им судьба.

Одна из постелей осталась неприбранной. Адон остановился и начал застилать кровать, но быстро опомнился. Он отошел от постели, словно гнев священнослужителя, лежавшего здесь утром, мог настичь и поразить его.

Отойдя в сторону, Адон заметил спрятанную под подушкой тетрадь в кожаном переплете. Она лежала открытой, страницами вниз. Адон перевернул ее и прочел последнюю запись. Она гласила:

«Сегодня я умер, чтобы спасти Долину Теней. Завтра я воскресну во владениях Летандера».

Дневник выпал из рук Адона, и жрец выбежал из маленькой комнатки. Окно, которое священнослужитель намеревался заколотить, осталось открытым, и занавески слегка колыхались от дуновения легкого ветерка, нежно ласкающего стены храма.

Адон вернулся в главный зал, и Миднайт удивилась, увидев бледное, взволнованное лицо священнослужителя. Она понимала, что Адон старается сохранять твердость духа перед лицом своего горя. Однако Миднайт мало чем могла помочь ему.

Да и себе тоже.

Всякий раз, когда чародейка думала о предстоящей битве, ее мысли обращались к Келемвару, и с этим она ничего не могла поделать. Хотя Миднайт сожалела о тех резкостях, которые наговорила воину в последнюю встречу, она знала, что Келемвар понимает ее. И что бы она там ни говорила, чародейка любила воина.

«Может быть, – думала Миднайт, – он тоже любит меня».

Чародейка давно поняла, что Келемвар страдает одной слабостью. Своими поступками он пытается отвлечь внимание от темной тайны своего проклятия. На самом деле воин был умнее и отзывчивее, чем казался, хотя всегда стремился скрыть свои хорошие качества. И это вселяло в Миднайт надежду.

«Может быть, когда-нибудь…» – думала она.

Голос Адона ворвался в ее сознание и отвлек от раздумий о Келемваре. Священнослужитель стоял возле старого мудреца, снова и снова повторяя одну и ту же фразу, но Эльминстер не обращал на него никакого внимания.

– Все сделано! – пронзительно крикнул жрец.

Старый мудрец перевернул страницу в книге.

– Все сделано! – вновь закричал Адон.

Эльминстер наконец поднял глаза, кивнул, что-то пробурчал и вернулся к прежнему занятию, осторожно перелистывая страницы ветхого, рассыпающегося тома. Маг с выражением прочел вслух строки из тайных писаний, которые могли изменить ход сражения с Бэйном.

Адон, надувшись, отошел в угол.

Миднайт наблюдала за стариком, рассеянно крутя в пальцах медальон. Огромный зал храма был свободен: все скамейки сдвинуты к стенам. Темноволосая чародейка не пыталась больше проникнуть в замыслы мудреца. Он пообещал, что в свое время все прояснится. Единственное, что могла сделать девушка, так это довериться мудрому старцу.

– Не хочешь ли использовать мой медальон? – спросила Миднайт.

Полдюжины новых морщин внезапно покрыли лицо Эльминстера. Его борода, казалось, немного вытянулась.

– Эту безделицу? Какой в ней толк? Можешь оставить ее себе. На рынке в Тантрасе ты получишь за нее кругленькую сумму.

– Но тогда зачем я здесь? – прикусила губу Миднайт.

– Ты укрепишь этот храм, – пожал плечами Эльминстер.

– Но как? – удивилась Миднайт. – Ты ничего не говорил…

Эльминстер нагнулся к уху чародейки:

– Помнишь ли ты заклинание Чиа, заклятие Ночи Тьмы?

– Именем Элки, Апенимона, извлекаю твои силы…

– Так, а теперь Танец грез Лукиана Лютерума, – улыбнулся Эльминстер.

От волнения у Миднайт задрожали губы. Она без ошибки произнесла начало заклинания, но Эльминстер остановил ее, не дав договорить:

– Прочти мне отрывок из священных свитков Нотума…

Миднайт заговорила, и вдруг ослепительная вспышка заполнила помещение. Великолепный, замысловатый узор из бело-голубого света расстелился по стенам, полу и потолку, вырвавшись в прихожую. В один миг храм засиял удивительными огнями.

Восхищение Миднайт не имело пределов.

– Совсем нетрудно, не так ли? – сказал Эльминстер и отвернулся.

– Подожди, – крикнула Миднайт. – Почему я помню то, чего никогда не знала?

– А ты и не помнишь, – ответил Эльминстер, поднимая руки. – Настало время заключительного обряда. Ступай и готовься.

Когда Миднайт ушла, Эльминстер почувствовал, что дрожит. С той самой ночи, когда боги спустились с небес, великий маг готовился к этой минуте. Предвидение открыло ему, что он встретит двух союзников, но личности этих людей вначале испугали его, наполнив сердце страхом, от которого можно было сойти с ума.

Вряд ли Эльминстер прожил бы столько лет, будь он сумасшедшим или глупцом, хотя многие считали его и тем и другим. И все же скоро ему придется довериться неизвестной, неопытной чародейке и какому-то священнослужителю, чья пошатнувшаяся вера не только в богиню, которой он поклонялся, но и в себя самого может привести к гибели единственных защитников храма.

Миднайт весьма точно охарактеризовала свое место, назвав себя пешкой в руках богов, и Эльминстер чувствовал, что подобное внимание льстит чародейке, как будто она верит в то, что боги выбрали ее для какой-то цели. «Такое тщеславие… – думал Эльминстер. – Хотя, может, она и права…»

Как хотелось ему обратиться к помощи Сайлины, которая оказалась достаточно мудрой, чтобы покинуть Королевства до того, как начался всеобщий хаос, или к помощи Симбул, которая вообще перестала отвечать на его призывы.

– Эльминстер, мы готовы, – произнесла Миднайт.

Мудрец повернулся и посмотрел на темноволосую чародейку и священнослужителя. Главные двери храма были открыты, готовые выпустить энергию, которая вполне могла уничтожить находящихся в святилище людей.

– Вполне возможно, – кивнул Эльминстер, изучая лицо Миднайт.

Он не увидел ни тени сомнения. Девушка искренне намеревалась спасти Королевства. И Эльминстер понимал, что у него нет иного выбора, кроме как довериться Миднайт.

– Прежде чем мы начнем, ты должна кое-что узнать. Мистра рассказала тебе о Камнях Судьбы, но не сказала, где ты можешь найти их.

– Ты обнаружил их! – воскликнула Миднайт. – Те заклинания, которые я помогала тебе творить, заклинания обнаружения сильных источников магии…

– Один из Камней находится в Тантрасе, правда, я не могу дать тебе более точного адреса, – продолжал Эльминстер. – Другой не поддается обнаружению. Хотя, будь у меня время, я бы и его нашел. Но пора начинать. Обряд займет множество часов…

* * *

Зажгли сигнальные костры. Армия Бэйна прорывалась сквозь заслоны восточного леса. Еще несколько часов – и враг подойдет к Крагской заводи.

Перед самым рассветом поступил сигнал о приближении врага. Келемвар, как и большинство защитников Долины Теней, еще спал. Но звук затрубивших горнов мгновенно разбудил воина.

– Эти глупцы, должно быть, скакали всю ночь, – сказал Хоксгард, протирая глаза.

– Сумасшедшие, – подтвердил Келемвар, сомневаясь, что тревога может быть ложной.

– Точно, – согласился Хоксгард. – Хотя, в конце концов, чего ожидать от зентиларов, солдат Зентильской Твердыни! – Он улыбнулся и похлопал Келемвара по спине.

За дни строительства оборонительных укреплений близ Крагской заводи Келемвар и Хоксгард сильно сблизились. Они были выходцами из одной среды, и Хоксгард знал множество сказаний о замке Лайонсбейнов и отце Келемвара, сложенных еще в те дни, когда Кендрел Лайонсбейн был нормальным человеком, а не бездушным монстром, каким он остался в памяти Келемвара. Хоксгард слышал также и о Бэрне Лайонсбейне, любимом дяде Келемвара.

Однако не только прошлое связывало двух воинов. Оба они великолепно владели мечами и каждую ночь бились друг с другом, оттачивая свое искусство владения клинком. Вскоре они стали закадычными друзьями. Хоксгард познакомил Келемвара со многими воинами и часто передавал своему молодому другу некоторые свои полномочия. И солдаты без колебаний исполняли приказания Келемвара.

Поскольку в обязанности Хоксгарда входила охрана лорда Морнгрима во время сражения, на Келемвара возложили командование укреплениями у Крагской заводи. Солдаты охотно подчинялись новому командиру и с радостью встретили известие о том, что Келемвар будет с ними во время боя.

Оборонительная линия, которой командовал Келемвар, имела внушительный вид, если принять во внимание то незначительное количество времени, которым располагали долинцы для ее возведения. Дорога, ведущая из Долины на восток, теперь была полностью перекрыта. Камни и обломки, привезенные с руин замка Краг, загораживали путь врагу. К завалу присоединились перевернутые телеги, на которые уложили срубленные деревья. В дополнение к этому, чуть севернее завала, расположились лучники.

Наконец последний штрих добавили строители из Центрального Сюзейла. Они обратили внимание на деревья, стоящие, будто стражи, вдоль Крагской заводи. И хотя Келемвар считал, что строители вряд ли могут мыслить по-военному – эти люди никак не были похожи на воинов и совсем не умели владеть оружием, – ему все же пришлось признать, что их ловушка являет собой образец совершенства. Ее необыкновенное устройство заинтересовало даже Эльминстера, и он согласился помочь в создании западни. Келемвар с нетерпением ожидал момента, когда зентилары угодят в нее.

Впрочем, теперь Келемвару оставалось только ждать. Под звуки горнов многие солдаты покидали дома, быть может, последний раз в своей жизни. Они выходили и быстро строились. Однако, прибыв на место, солдаты уселись позади завалов и стали ждать, опираясь на обнаженные мечи или перебирая стрелы.

Прошло почти четверть часа, прежде чем кто-то заговорил. Многим приходилось бороться со своими страхами. Эти люди были храбрыми воинами, но никто из них не хотел умирать. Предполагалось, что армия Бэйна насчитывает до десяти тысяч человек, хотя, согласно другим подсчетам, эту цифру стоило уменьшить вдвое.

Пока солдаты сидели, ожидая сигнала, возвещающего о начале боя, Хоксгард предложил перекусить.

– Завтрак, парни! – протрубил он.

Слова военачальника пронзили напряженное молчание, словно стрелы, оторвав людей от горьких раздумий. Даже Келемвар удивился, когда Хоксгард начал стучать по металлической чашке.

– Будь ты проклят, Бэйн! – прогремел воин. – Если я и умру сегодня, то не на голодный желудок!

Подобные пожелания посыпались отовсюду, и вскоре то там, то тут начали раздаваться смех и звяканье ложек о миски.

И только один человек из компании Келемвара не последовал примеру Хоксгарда. Это был стройный мужчина со странным блеском в глазах. Его звали Мейзер.

Защитникам Долины требовался доброволец для заключительной шутки, которую они решили сыграть с солдатами Бэйна, прежде чем сразиться с ними в бою. И Мейзер, преданный последователь Тайморы, вызвался привести в действие механизм ловушки, хотя это было смертельно опасно. Но он верил, что богиня защитит его и спасет.

Мейзер взглянул на поляну к западу от Крагской заводи и ухмыльнулся.

– Я не могу понять стратегии Бэйна, – сознался Хоксгард. – Он дает нам время, чтобы поспать и подкрепиться, хотя собственные войска гонит вперед всю ночь. Его солдаты устанут и изголодаются, добравшись до нас.

– Хотел бы я, чтобы Миднайт была здесь, – покачал головой Келемвар. – Ее волшебство могло бы превратить речную воду в испаряющуюся кислоту. Я в этом уверен. А нам осталось бы только загнать зентиларов в реку, и победа была бы в наших руках.

– В самом деле, Кел, – улыбнулся Хоксгард. – А я-то думал, что ты перескочишь через завал и в одиночку разгонишь всю армию Бэйна. Тогда мы могли бы разойтись по домам.

Воины доели приготовленную на скорую руку пищу, поблагодарили богов, которым поклонялись, и снова погрузились в ожидание. Хоксгард начал обходить ряды защитников Долины Теней, ободряя их, желая им победы.

А Келемвар думал о Миднайт. Поначалу он злился на темноволосую чародейку. Она была женщиной, пытающейся участвовать в мужской игре, однако не желала играть по правилам. Келемвар и раньше встречал женщин-воинов. Чтобы приспособиться к мужскому обществу, они ставили крест на своей женской привлекательности и вели себя грубо, по-мужски. Обычно с ними было скучно. Миднайт же, напротив, ожидала, что в ней прежде всего будут видеть женщину.

Однако Келемвар понимал, что как воин Миднайт заслуживает всяческого признания. За время похода она не раз доказывала, что на нее можно положиться. Возможно, ей и в самом деле не стоило отказываться от своей женственности, чтобы добиться поставленных целей. Чародейка была привлекательной и сильной, а ее благородство, сердечность и чувство юмора делали женщину прекрасным товарищем в любых испытаниях.

«Если после этой битвы мы останемся в живых, – думал Келемвар, – вряд ли между нами возникнут разногласия».

Раздался крик, и, повернувшись, Келемвар увидел Мейзера, бегущего на свой боевой пост. Воин улыбнулся, представив себе, что увидят приближающиеся с северо-востока зентилары. Справа от дороги сплошной стеной стояли деревья, и только узкая извилистая тропинка вела к замку Краг. После того как заканчивался лес, открывался вид на город. Слева путь зентиларам перекрывала Крагская заводь, в ста шагах за ней виднелась небольшая полянка. И прямо перед заводью, закрывая всю дорогу, возвышался огромный завал, последнее из препятствий перед Долиной Теней.

Келемвар едва смог сдержать волнение, когда первый из зентиларов показался на дороге.

15

БИТВА

Приблизившись к завалу у Крагской заводи, войска Бэйна выставили своих лучников в первые ряды. Еще до того как зентилары попытаются преодолеть десятифутовую в высоту и двадцатифутовую в ширину стену из камней, грязи, мусора и перевернутых телег, долинцы должны были оставить свои позиции на деревьях, откуда они досаждали вражеским войскам на протяжении всей дороги. Своих людей Келемвар держал подальше в лесу, чтобы зентильские стрелы не могли достать их. И лишь когда войска Бэйна попробуют взять завал и строй зентиларов распадется, только тогда Келемвар отдаст приказ к всеобщему наступлению. Пока же бой с врагом вели лучники, обстреливающие противника с противоположного берега Крагской заводи.

Бэйн находился в тылу своего войска. Задержка зентильской армии у завала вызвала сильный гнев бога.

– Почему мы стоим возле этой кучи камней? – рычал Бэйн, когда молодой офицер докладывал о сложившемся положении. – Я желаю, чтобы армия Зентильской Твердыни в течение ближайшего часа заняла Долину Теней, так что прикажи проломить эту стену или подняться по ней.

– Но, лорд Бэйн… – колебался офицер. – Долинцы ведь только и ждут, когда мы начнем штурм. Наши солдаты станут легкой добычей для их стрел, когда мы полезем на стену.

– А если обойти ее? – предложил другой офицер.

– Если мы пойдем в обход, – нахмурился Черный Властелин, – нашим войскам придется рассеяться, чтобы пройти через лес. Тогда мы будем сражаться с долинцами на их условиях.

От волнения молодой офицер на мгновение запнулся:

– Но мы потеряем большее число людей, если…

– Хватит! – закричал Бэйн и ударил офицера облаченной в перчатку рукой, сбив юношу с ног. Когда же тот поднялся, Бэйн смерил его яростным взглядом, и жестокая усмешка заиграла на лице Черного Властелина. – Я твой бог. Мое слово – закон. Мы немедленно преодолеем это препятствие.

Молодой офицер вновь оказался в седле.

– Слушаюсь, лорд Бэйн.

– И ты поведешь первый отряд, – добавил Черный Властелин. – Теперь можешь идти.

Офицер развернул лошадь и направился обратно к завалу. Возле стены из камня и мусора зентильские лучники обстреливали стоящие у дороги деревья, но долинцы не обнаруживали себя.

– Мне нужна рабочая бригада, чтобы разобрать грузовые телеги и выстроить из них скат. Так мы сможем перебраться через эту проклятую преграду, – приказал молодой офицер своим солдатам.

Через полчаса зентилары могли идти на штурм. Бэйн с нетерпением ждал, когда снова начнутся убийства. Энергия сотен душ, которую Миркул посылал богу, текла по его жилам, но ему хотелось еще и еще. Черный Властелин жаждал стать сильнее, чтобы суметь раздавить Долину Теней, как сделал бы прежде, когда разгневанный Эо еще не лишил Бэйна божественности. Бог хотел убить старого мудреца Эльминстера за то, что тот посмел вмешаться в его дела.

Но больше всего Бэйн мечтал об обретении Уровней.

Черный Властелин услышал крики своих солдат, готовящихся штурмовать стену, и холодок пробежал по его спине.

«Скоро, – подумал Бэйн. – Скоро я вновь обрету былое могущество».

Келемвар увидел, что зентилары приготовились к штурму. Если все пойдет согласно плану Хоксгарда, то, пока передовые отряды Бэйна достигнут вершины стены, лучники из Долины уложат столько солдат, сколько смогут. Тела убитых замедлят продвижение противника, сделают захватчиков еще уязвимее для стрел долинцев.

А Келемвар со своими людьми позаботится о тех зентиларах, которые попытаются перебраться через заслон. Воин заранее разделил защитников Долины на небольшие отряды, чтобы, когда враг прорвет оборону, долинцы могли отступить и маленькими группами отойти через лес к городу.

И как только какой-нибудь зентилар, преодолев каменное препятствие, окажется на другой стороне, Келемвар отдаст приказ пехотинцам и всадникам, которые давно уже рвутся в бой. Воин не питал иллюзий на тот счет, что долинцы смогут долго удерживать этот рубеж, поскольку зентилары превосходили их численностью по меньшей мере втрое, но верил, что его воины смогут ощутимо сократить эту разницу еще до того, как Мейзер приведет в действие ловушку, устроенную на поляне.

В ста шагах от Келемвара молодой зентильский офицер вскочил на коня и повел свой отряд на штурм завала. Однако зентилары не успели ступить и трех шагов, как с деревьев, примыкающих к дороге с севера, посыпались стрелы, унося жизни многих солдат. Одна из стрел пригвоздила ногу офицера к боку его коня, однако он все же преодолел препятствие и оказался по другую сторону завала.

Но долинцы без труда справились с молодым зентиларом, и тот погиб, проклиная бога Бэйна за его глупость и высокомерие.

Битва за завал бушевала почти целый час. Наконец, собрав оставшихся солдат с западной стороны стены, зентилары заставили долинцев отступить. Келемвар отдал приказ, и лучники вместе с солдатами скрылись в лесу, устремляясь к последнему рубежу обороны чуть западнее поляны у Крагской заводи.

Тем временем над завалом показалась фигура Бэйна. Окинув взором отступающих долинцев и сотни трупов, покрывающих стену, он улыбнулся.

«Победа в моих руках», – думал бог, ощущая, как похищенная энергия бушует внутри слабого тела его аватары.

– Мы преодолели препятствие, которое враги уготовили нам, – обратился Черный Властелин к своим войскам. – Мы видели самое ужасное из того, что они могут предложить. Теперь я должен на некоторое время покинуть вас, чтобы отправиться на поле другой битвы. Колдун Семеммон поведет вас на Долину Теней. Так велю я, ваш бог!

Вихрь мерцающего света окутал Черного Властелина, и бог исчез.

Надежно укрытый лесом Келемвар едва поверил своим глазам. Он видел, как армия Бэйна движется прямо в западню. Когда солдаты стянулись к поляне, воин подал сигнал, и Мейзер привел ловушку в действие.

Почти пятьдесят деревьев возникли перед изумленными зентиларами и рухнули им на голову и на дорогу.

Строители из Центрального Сюзейла считали, что самой лучшей ловушкой является та, которую никто не замечает, пока не становится слишком поздно. Поэтому Морнгрим распорядился подпилить деревья, растущие к западу от Крагской заводи, чтобы их можно было с легкостью повалить на вражеские войска, когда те будут проходить мимо. Подпиленные деревья связали крепкими веревками, так что достаточно было повалить одно дерево, чтобы все остальные друг за другом рухнули на дорогу.

Самая большая трудность заключалась в том, чтобы уговорить Эльминстера дополнить этот план. Правитель Долины обратился к старому мудрецу с просьбой сделать деревья невидимыми. Эльминстер, разумеется, проявил недовольство тем, что его отвлекают от важных магических опытов, однако, выслушав объяснения Морнгрима, согласился помочь.

– Надеюсь, что какой-нибудь из дубов грохнется прямо на голову Бэйна, – сказал Эльминстер, произнес заклинание и вернулся к своим опытам.