Шанур (№1) - Гордость Шанур

— Я Пианфар Шанур. Вы просили меня явиться для дачи объяснений.

Среди чиновников пробежал шепот, и ряды их расступились, пропуская гостей из общей регистрационной зоны в отдельный кабинет за следующими дверями. И все при этом не сводили глаз с Тулли.

— Пойдем. — Пианфар потянула его за рукав. Теперь она уже и сама вспотела и неожиданно для себя осознала всю глубину испытываемых Тулли чувств: кифы в холле, замкнутое пространство… Один удобный момент, и он мог удрать. Или броситься на кого-нибудь. — Друзья, — напомнила она ему, и тот устало кивнул.

Дежурный администратор пригласил их в роскошный зал ожидания, устланный толстым цветастым ковром и выложенный крупными цветными подушками в форме кресел, а затем предложил им подкрепиться.

— Садись, садись, — подбодрила Пианфар Тулли, опускаясь на ближайшую подушку и закидывая ногу за ногу. Шур подождала, пока Чужак последует примеру капитана, и устроилась рядом.

Администратор принес поднос и поставил его на небольшой столик. Его темные глаза горели любопытством.

— Прошу прощения, капитан хейни. Это… ваш пассажир?

— Это член моей команды, — сказала Пианфар, обиженно скривив губы. Она взяла бокал, протянутый ей сидевшим на корточках махе, и мысленно вздохнула, увидев, что он наполнил еще два: второй он отдал Шур, а третий — хоть и не без колебания — Тулли.

Чужак принял его, одарив администратора вежливой улыбкой, и Пианфар поспешила спрятать свою собственную, уткнувшись с бокал с ликером. Махе что-то пробормотал, неловко поклонился и оставил их одних. Неизвестно, насколько понравилось Тулли угощение, — лицо его не дрогнуло ни единым мускулом.

— Друг, — повторил он опять, но как-то грустно. Шур положила руку ему на колено, и, похоже, это его немного успокоило. Впрочем, кожа Тулли по-прежнему блестела от нервного пота, и весь он был напряжен как струна. Вскоре в коридоре послышались чьи-то шаги, и Тулли начал разворачиваться в ту сторону, но Шур опять похлопала его по колену, л он послушно расслабился в кресле.

Дверь отворилась, и в комнату вошла группа махендосет, — судя по длинным одеждам, отделанным затейливыми воротничками, — весьма важных особ. Впереди выступал махе огромного роста, и сначала Пианфар показалось, что низ его волочившегося по полу платья был украшен оторочкой из белого и коричневого меха, однако, едва приблизившись к хейни, «отделка» ощетинилась, и хозяин быстро взял ее на руки. Пианфар поднялась в знак уважения к прибывшим. Шур и Тулли тоже. Кланяясь, Пианфар заметила, с каким жгучим, оценивающим интересом смотрел высокий махе на Чужака. Пришедшие о чем-то посовещались между собой вполголоса, но пара коротких восклицаний, долетевших до ее ушей, убедила ее в том, что речь шла о Тулли. Наконец великан шагнул ей навстречу, и пушистый комочек предупреждающе зарычал. Его владелец (вне всякого сомнения, главный из присутствовавших в комнате ма-хенов), с седеющей шерстью и темным морщинистым лицом, окинул гостью внимательным взглядом: — Капитан Шанур?

— Совершенно верно. Могу я узнать ваше имя?

— Ахе Стастебуранату.

Начальник станции собственной персоной! Пианфар снова поклонилась, и на этот раз он ответил ей изысканным поклоном, чем привел в очередное возбуждение капризный шарик у себя на руках, а затем отошел на несколько шагов назад, уступая место одной из своих спутниц, которая тут же набросилась на хейни:

— Капитан Шанур, вам придется заплатить штраф за то, что вы нарушили правила при входе в систему Кирду, принесли у себя на хвосте рой метеоритов, представляющих собой угрозу для других кораблей, превысили скорость при подлете к станции и в итоге спровоцировали возникновение нервозной ситуации в целом.

— А я плевать хотела на ваши штрафы. Мы врезались в метеоритное облако в районе Киты, и, приближаясь к вашей станции, я честно предупредила вас о том, что «Гордость» получила серьезные повреждения и потому плохо слушается управления. И по моему мнению, нужно быть настоящими бандитами и кровопийцами, чтобы сдирать с нас штрафы, в то время как мы прилетели к вам в надежде на помощь — нам и всему Соглашению. Вы сами-то подумайте: хейни попросили у вас убежища. Разве мы часто так поступаем? Или жадность затмила ваш хваленый разум?

— У нас произошел возмутительный случай — нашествие сумасшедших кненнов. Нам доложили…

Тут Консул Стастебурана поднял свою старческую, но хорошо ухоженную руку, и его Голос замолчала. Стастебурана шагнул в сторону Пианфар, не переставая поглаживать свой меховой шарик, упорно продолжавший рычать.

— Вы причинили нам много беспокойства, капитан Шанур, великий хейнийский капитан… Да-да, мы знаем вас. Конечно, вы нас давненько не навещали — должно быть, торговали с нашими соперниками на Аджире, но тем не менее мы вас не забыли. Вы — хороший друг, и скорее всего мы сделаем вам кое-какие скидки в отношении суммы назначенного штрафа. Однако это не оправдывает вашего поведения в целом. Каким путем вы прибыли к нам?

— С Центральной через Уртур и Киту, мудрейший махе.

— С этим? — Он вопросительно взглянул на Тулли.

— Этот несчастный — чувствительное и очень ранимое существо, добрый махе. Его корабль потерпел крушение, а товарищи погибли. Он доверился моей милости и оказался весьма ценной личностью.

— Ценной?

— Ему нужны документы, мудрый махе, а моему кораблю — ремонт.

При этих словах Стастебурана вернулся к своей свите.

— На вашем корабле нет груза, — прошипела сменившая его Голос. — Вы не привезли сюда ничего, кроме проблем. Вы просите о помощи, но она может состоять лишь в одном: мы согласны приютить вас до тех пор, пока Ануурн не расплатится за ущерб, который вы нам нанесли. Подумать только — вы притащили на Кирду кненнов! Впрочем, вы можете поговорить с хейни из соседней секции — возможно, они захотят вам помочь.

— Чушь! Груз «Восходящей Луны» не идет ни в какое сравнение с тем, что есть у меня, и, несмотря на вашу агрессивность, я готова заключить с вами сделку. Я предлагаю вам то, что заинтересует всю расу махендосет!

Голос повернулась к Тулли, но тут снова подошел Консул, вручил ей маленькое шумное животное, а сам нахмурился и махнул рукой чиновнику, стоявшему у двери. Тот выглянул в коридор и громко кого-то позвал.

Различать махенов, тем более одного возраста, пола и роста, было не так-то просто, но что касается великана, вошедшего в комнату… Если бы даже хейни и не узнали его сразу, то это случилось бы после того, как он расплылся в широкой золотозубой улыбке. Едва не поперхнувшись воздухом на вдохе, Пианфар крепко сжала кулаки у себя за спиной.

— Капитан Эна Исмехананмин с грузового корабля «Махиджиру», — представил вошедшего Стастебурана. — Вы с ним встречались.

— Да, действительно, — подтвердила Пианфар, на что Золотозубый ответил ей галантным поклоном.

— В вашем деле замешаны кифы, — медленно произнес Стастебурана. — Что вы можете сказать по этому поводу, капитан хейни?

— А разве я в курсе кифских авантюр? Мне известно лишь то, что нашему несчастному Чужаку удалось вырваться из их лап и что они пробовали выкупить его у меня нелегальным путем, а получив отказ, атаковали хейнийский корабль, не имевший ко всему происходившему ровным счетом никакого отношения. Хандурский звездолет был полностью уничтожен… если только капитан «Махиджиру» не принес лучших новостей.

— Не принес, — покачал головой тот. — Все было именно так, как вы рассказываете, капитан хейни, и я решил незамедлительно покинуть Центральную, чтобы поскорее доставить эти грустные новости в мой порт.

Консул похлопал Золотозубого по плечу и заговорил с ним на одном из тех махеновских наречий, которые Пианфар совсем не понимала. Спустя пару минут капитан «Махиджиру» кивнул ей и отошел в сторону. Пианфар встревоженно посмотрела на Стас-тебурану.

— Вы прекрасно знаете, — обратилась она к нему, надеясь перехватить инициативу, — чего добиваются кифы, и не можете не согласиться с тем, что прятать Чужака бессмысленно.

— Я делаю вам… — начал было Стастебурана, но в это время в комнате запищал чей-то пейджер, и его хозяин поспешил к Консулу с каким-то сообщением. Они зашептались все на том же местном языке, но на сей раз Пианфар отчетливо разобрала слово «кненны» и увидела, как округлились темные глаза Стастебураны и как омрачились лица остальных.

— Пойдемте с нами, — сказал ей Стастебурана.

— Пойдемте, — повторила Пианфар, бросая взгляд на Шур и Тулли, и двинулась вслед за махеновской свитой, Голосом, капитаном «Махиджиру» и самим Консулом, даже не пытавшимся скрыть своей озабоченности.

Коридор привел их в оперативный центр, и обслуживающий персонал бросился в разные стороны, освобождая проход для Стастебураны и его сопровождения. Голос отдавала приказы, маленький зверек продолжал сердито шипеть, а из приемника доносились звуки, напоминавшие статические помехи, — так общались между собой тка.

— Видео, — скомандовал Стастебурана.

Перед ними как из-под земли появился большой экран с изображением причала Кирду. Откуда-то лился ужасающий голубовато-фиолетовый свет, навевавший мысли о ночных кошмарах, а в его лучах копошилось нечто похожее на огромный комок спутанных волос с множеством тонких черных ног, и это странное сущестю тащило в своих челюстях что-то металлическое и напоминавшее по форме туловище хейни.

В груди у Пианфар похолодело — она узнала блестящий предмет. Шур с Чужаком тоже.

— Это кненн, — сказала Пианфар Тулли.

Он что-то пробормотал в ответ, а существо на экране тем временем отчаянно заметалось, стараясь ускользнуть от каких-то змееобразных теней, явно намеревавшихся отобрать его трофей. Это были тка. Один из них неожиданно ринулся прямо на кненна, вцепился в скафандр, а потом отступил. Боги, и чи сшивался здесь — на экране то и дело вспыхивали следы, оставляемые его желтым фосфоресцирующим телом.

Тем временем два тка загородили кненну дорогу и вырвали у него скафандр. Ограбленный дико забился на земле — то ли от ярости, то ли от горя, то ли просто от желания что-то им объяснить. В общем, вся эта сцена уже являла собой полнейший хаос, когда к ней присоединилась новая партия кненнов. Едва завидев их, одинокий чи убежал, сверкнув своими желтыми светившимися конечностями, и все наблюдавшие за происходившим из оперативного центра придвинулись поближе к экрану, чтобы не пропустить развязку этих непонятных событий. Из динамика неслись завывания и пощелкивания. Кненны сбились в кучу, слившись в сплошную волосяную массу.

Неожиданно крайний из них изловчился, схватил зазевавшегося тка и затянул его в клубок своих собратьев. Тка яростно зашипели, но не тронулись с места и только угрожающе извивались, словно дюжина сплетавшихся и расплетавшихся пальцев. Казалось, они даже не собирались отбивать похищенного. Пианфар наблюдала за этой сценой, плотно прижав уши к голове.

Итак, судя по всему, кненны, разжившись скафандром, сочли его за что-то ценное, а потому приволокли на станцию и выложили в качестве товара, и вот сейчас представители других рас пытались доказать свое право на невиданный доселе предмет.

— Что это? — спросил Начальник станции растерянно и замолчал: тка объединили силы и, пойдя в решительное наступление, сумели крепко вцепиться в скафандр всем имевшимся у них общим количеством рук и ног.

Пейджер одного из махеновских чиновников снова запищал, и его хозяин тут же поспешил к Консулу Стастебуране.

— Их поссорило нечто сделанное хейни, — заключил он.

Консул бросил встревоженный взгляд на Пиан-фар, которая постаралась принять как можно более безразличное выражение лица.

— Мудрый махе, — сказала она. — В этом скафандре находится кусок протухшего мяса из нашего холодильника. Если вы уверены, что желаете его видеть, то я советую вам надеть респиратор перед тем, как снять шлем.

— Что это значит? — закричал Стастебурана в гневе. Сам. Он даже отмахнулся от Голоса, намеревавшейся вклиниться в разговор. — Что вы затеяли, капитан Шанур?

— Я отправила кифам подарок, а кненны его перехватили. Бесспорно, они будут разочарованы до глубины души, когда понюхают содержимое, и наверняка попробуют на комнибудь отыграться — на тка, например. Я же, почтенный махе, действовала исключительно в связи с требованиями обстоятельств.

— Обстоятельств?!

— Да успокойтесь вы, там только испорченное мясо, и больше ничего… Мы остановились на обсуждении ремонта моего корабля, что гораздо важнее. Вы ведь не хотите, чтобы я задержалась у вас на станции. Вот спросите капитана «Махиджиру», к чему это может привести…

— Шантаж! — завопила Голос. — Вымогательство!

— Обсудим?

Меховой шарик пережил еще одно переселение — к ближайшему из чиновников. Казалось, что махе-Голос настроилась на решительную словетадявг схватку. Вдруг Консул спокойно поднял руку, велев всем замолчать, и, снабдив персонал оперативного центра кое-какими инструкциями в отношении кненнов и тка, повел свою компанию обратно в тихую комнату, расположенную вниз по коридору.

— Настоящая выгода, — быстро сказала Пианфар, когда Стастебурана и его окружение повернулись наконец к ней с явной готовностью слушать.

— Настоящие проблемы — сначала с кифами, потом с кненнами, а теперь еще и с тка. Ваше мошенничество поставило под угрозу мир и безопасность на нашей станции.

— Я привезла сюда члена еще неизвестной нам цивилизации, уважаемый махе, — того самого, что так беспокоит кифов. Увидев его, они поняли, что речь идет о прибыли, о которой народы Соглашения не могли даже мечтать. Чужак — единственный, кому удалось выжить, когда кифы напали на его корабль — корабль людей. Эти люди, судя по всему, очень общительные, разумные и могут навсегда изменить наши представления о космосе. Я подобрала Тулли, когда он сбежал от кифов на Центральной, и это привело к гибели «Путешественника Хандур» и потере моего груза. Только подумайте, мудрейший махе, что могло бы произойти, если бы кифы получили информацию о новом мире первыми! Кстати, у меня есть все основания подозревать стишо в содействии серым разбойникам. Очевидно, используя их в качестве прихвостней, кифы собирались заполучить зону людей в свое единоличное пользование, а вместе с тем расширить область своего влияния в целом и в итоге перекроить всю карту Соглашения. Больше никто не принял бы участия в изучении этого бесценного открытия… ну, за исключением стишо, которым пришлось бы лизать кифам пятки за небольшой кусок пирога. И какое же будущее ожидало бы тогда Соглашение? Что сталось бы с ним — с ним, позволяющим нам всем вести взаимовыгодную торговлю? Что сталось бы с мировым балансом сил?

Но не бойтесь, о великий и дальновидный махе! У меня есть кассета с записью перевода символов махендосет на язык людей — кассета, за которую кифы отдали бы все на свете и до которой они так и не смогли добраться. Мы не эгоисты! Я позабочусь о том, чтобы эта лента была доступна вам так же, как хейни, и мы распространим полученные знания между всеми разумно настроенными народами… Однако для этого нужно, чтобы вы отремонтировали мой звездолет, забыли о штрафах и пообещали мне, что семья Шанур по-прежнему будет находиться в милости у властей могучей Кирду.

Консул прижал уши, его глаза расширились, и наконец он отвернулся, предоставив дальнейшее ведение разговора Голосу, не замедлившей перейти в атаку:

— Откуда взялось это существо? Как мы можем знать, что оно разумно? Кто даст нам гарантии, что оно безопасно?

— Тулли, — позвала Пианфар, беря Чужака за руку и выводя его вперед. — Тулли, это Голос начальника станции… Друг, Тулли.

В течение некоторого времени Тулли дрожал от чудовищного напряжения — по-видимому, подумывал о том, чтобы удрать, но потом успокоился и медленно произнес: — Друг… Голос нахмурилась, старательно вглядываясь в его лицо:

— Ты говоришь по-хейнийски?

— Я пришел на корабль Пианфар. Я друг.

Боги! Оя сам составил связное предложение! Пианфар потянула его за рукав и отвела себе за спину. Голос нахмурилась еще сильнее, но в эту минуту ее снова сменил явно заинтересованный начальник Кирду.

— Допустим, я могу согласиться с присутствием здесь Чужака, — сказал Стастебурана. — Но кненны… Они тоже что-то затевают. Что именно?

— Понятия не имею. Они всегда были для меня загадкой. В любом случае я тут ни при чем. Однако вы правы: на Кирду становится жарко, и в целях собственного благополучия вы должны позаботиться о том, чтобы я как можно скорее добралась домой. Но для этого мне нужен корабль…

Стастебурана раздул ноздри и вопросительно посмотрел на свой Голос, которая поспешила обрушить на него целый шквал всевозможных доводов против, упоминая кифов и кненнов. Спустя несколько минут Консул повернулся к Пианфар:

— Эта лента…

— Ключ к общению, уважаемый махе. Получив доступ к ней, вы сможете сотрудничать с людьми. Это будут мирные, плодотворные встречи. И помните: вы заключаете сделку не с каким-то незнакомцем, который может в любой момент испариться, оставив вас ни с чем. Нет, Шанур намереваются посещать Кирду и в будущем, чтобы вершить великие открытия бок о бок с вашим народом.

Стастебурана бросил на Тулли неуверенный взгляд.

— Чего вы добиваетесь, капитан? Вы уже нажили себе кучу проблем. Теперь вы хотите обеспечить их и нам?

— А вы чего хотите — чтобы кифы стали хозяевами мира? Они обязательно это сделают, дорогой махе, если только мы не перехватим у них инициативу.

Стастебурана нервно стиснул ладони, подошел к одному из своих чиновников и, забрав у него своего сердитого зверька, принялся качать его и что-то нашептывать ему на ухо. Наконец он посмотрел на Пианфар и сказал:

— Считайте, что ремонт уже начался, — а затем приблизился к Тулли. Меховой шарик окрысился. Махе остановился и долго-долго разглядывал Чужака, а потом пожал плечами и обратился к своему Голосу: — Приготовьте этому разумному существу все необходимые документы. Проследите за ходом выполнения ремонтных работ. Хейни могут идти к себе. — Внезапно он резко повернулся к Пианфар. — Но вы отдадите нам кассету. Не беспокойтесь — она не попадет к кифам,

— Мудрый махе, — грациозно поклонилась Пианфар. Стастебурана щелкнул пальцами, и Голос попросила гостей пройти к выходу, что они и сделали под аккомпанемент рычавшего им в спины питомца Консула.

Итак, ей пообещали то, чего она добивалась, подумала Пианфар, пока удивленные махеновские чиновники проводили Тулли через процедуру идентификации, установленную правилами выдачи документов. Она подняла уши и доброжелательно улыбнулась работникам офиса. Шур придерживала Тулли за руку, подбадривая его, отвечая за него на вопросы, помогая сидеть ровно во время фотографирования и показывая, где нужно расписаться. Пианфар подошла к ним, посмотрела на бумаги и довольно хмыкнула: никто не мог назвать ровную, четкую подпись Чужака каракулями дикаря.

— Хорошо, — похлопала она Тулли по плечу, возвращая документы чиновникам, и неожиданно сморщила нос, ибо в помещение вошли два стишо, наполнив его едким запахом своих духов. Тонкие и бледные, они выглядели очень неестественно на фоне массивных колонн и ярких стен махеновского офиса. Стишо беззастенчиво таращились на Тулли своими белесыми глазами, и Пианфар не сомневалась, что в эти минуты их изворотливые мозги уже фиксировали малейшие детали его внешности, дабы собрать информацию, которой они торговали не хуже, чем любым другим товаром. Пианфар оскалилась, и прозрачной парочке хватило ума остановиться на почтительном расстоянии от нее.

Наконец чиновники протянули хейни полный комплект бумаг с изображением и характеристикой Тулли: общая космическая классификация — средняя, пол — мужской, и так далее. Пианфар передала документы Тулли и, еще раз похлопав новоиспеченного гражданина Соглашения по плечу, повела его мимо раскрывших рты стишо в направлении выхода.

Она была абсолютно уверена и в том, что в эти самые минуты махеновская администрация засыпала своих подчиненных приказами бросить все силы на ремонт «Гордости», и в том, что Стастебурана попробует выцарапать у нее кассету задолго до его окончания. Намечалась своего рода интеллектуальная игра: кто что получит первым — хейни ремонт или махены ленту, и Пианфар уже приняла для себя твердое решение в пользу первого. Махены все равно ничего не смогут ей сделать — она просто не оставит им выбора!

Выйдя из дверей, они повернули направо и двинулись в сторону лифта, продолжая изумлять местных работников и посетителей офиса, которые либо спешно ныряли за угол, либо пытались притвориться, что они не заметили никаких странностей.

Но вот трое, что ждали их перед лифтом… Пианфар едва не споткнулась от неожиданности, но затем набрала в грудь побольше воздуха и шагнула вперед:

— Вы!

Капитан «Махиджиру» впервые не спешил показывать свои золотые зубы.

— Вы приносите несчастья, — сказал он ей.

— А вы чем занимаетесь? Продаете информацию в каждом встречном порту?

— Кирду — мой родной порт. А вы поставили его под угрозу.

— Хм. Меня преследуют неприятности. Они начались еще на Центральной, когда экстренный вылет не позволил мне забрать жемчужины, которые я честно выменяла у вас на сварочные агрегаты. Впрочем, я готова забыть об этом, храбрый махе…

Золотозубый нахмурился и, подойдя вплотную к Тулли, оглядел его с ног до головы. Затем он повернулся к Пианфар.

— Будете уверять, что вы нашли его на причале?

— Будете уверять, что вы не собираете сейчас информацию для Консула так же, как делали это на Центральной?

Капитан «Махиджиру» слегка покраснел и снова блеснул своими золотыми зубами.

— Вы умны, капитан хейни.

— Вы ведь знаете этого Акуккака.

Улыбка тут же испарилась с лица Золотозубого.

— Может быть,

— Скажите, вы и вправду коммерсант?

— В течение долгого времени, честная хейни. «Махиджиру» — опытный торговый корабль, не первый год служащий моей семье. Да, мы встречались с «Хинукку», и теперь его название ассоциируется у меня с неприятностями.

Пианфар серьезно посмотрела в широкое темное лицо махена.

— Клянусь, капитан, меньше всего на свете я хотела причинить вам какие бы то ни было неприятности. Я не шучу — вы действительно можете не возвращать мне обещанный жемчуг. Тогда, на Центральной, вы указали мне на опасность, исходившую от кифов, и тем самым спасли наши шкуры. Так что мы у вас в долгу.

Золотозубый покачал головой:

— Послушайте, хейни, покиньте станцию, как только ваш звездолет будет отремонтирован. Здесь вы представляете собой слишком большую угрозу — и для других, и для самих себя. Говорю вам это откровенно.

— «Махиджиру» пострадал во время отлета с Центральной?

— Немного. Последуйте совету, хейни.

— Последую. — Пианфар нажала кнопку вызова и еще раз взглянула на Золотозубого, чтобы получше запомнить его лица— Поехали, — сказала она своей компании, когда двери лифта отворились, и первой шагнула внутрь. Махены остались на месте. Лифт тронулся, и Пианфар взяла Тулли за руку, чтобы подбодрить его.

Толпа на причале уже рассеялась, но не успели хейни пройти пары десятков метров, как она снова собралась в прежнем количестве, и теперь Пианфар приходилось глядеть в оба: если серые хотели нанести им удар, то у них было достаточно времени для того, чтобы все подготовить…

И они не теряли его даром: невдалеке появилась группа кифов. Пианфар ничуть не удивилась их присутствию и искренне поблагодарила судьбу за то, что Тулли, совершенно обалдевший от огромного количества всевозможных лиц, был просто не в состоянии смотреть по сторонам.

Вскоре перед ними открылся трап «Гордости». У входа стоял отряд вооруженных махенов, и толпа благоразумно предпочла продолжить наблюдения за Чужаком с безопасного расстояния. Пианфар провела своих товарищей через защитную линию, думая о том, что если она сейчас же не ляжет спать, то ее собственные ноги откажутся ей служить. Шур, по-видимому, чувствовала себя не намного лучше, да и Тулли уже с явным трудом удерживал равновесие. Изнемогая от усталости, Пианфар сосредоточила взгляд на заветных родных ступеньках, умоляя свои измученные конечности сделать еще несколько шагов.

Неожиданно рядом с их кораблем выросли знакомые тени… Хейни. Хейни с «Восходящей Луны» — они дружно высыпали из соседней секции и столпились за спинами махеновских охранников.

— Пойдемте, — сказала Пианфар Шур и Тулли. — Не обращайте на них внимания.

Она подтолкнула свою компанию в сторону переходного шлюза «Гордости» и, услышав, что кто-то шел за ними по пятам, буквально впихнула их внутрь.

— Отправляйтесь к себе, — велела она Шур и Тулли и только после этого оглянулась на незваного гостя, инстинктивно потянувшись в пустой карман за оружием. Впрочем, в последнем не было необходимости — посетителем оказалась хейни в шелковых бриджах, обильно увешанная дорогими драгоценностями.

— Тахар, — выдохнула Пианфар. — Вам что — жить надоело?

— Я спала, когда вы приходили. — Капитан Тахар остановилась рядом с ней, небрежно сунув руки за пояс, — рослая, с разорванным левым ухом и широким лицом, изуродованным глубоким потемневшим шрамом. Ее борода и грива немного вились, как у всех представителей хейнийского юга, и имели густой бронзовый оттенок. Еще две хейни выглядывали у Тахар из-за спины, словно пара клонов.

— Мы так и поняли и уладили все свои дела без вашей помощи, — процедила Пианфар.

Дюр проигнорировала ее — она смотрела куда-то поверх плеча Пианфар, и та даже не сомневалась, куда именно.

— Что это за существо, Шанур?

— А это и есть наша разрешенная проблема. Но спасибо, что поинтересовались.

— Разрешенная, ха! Нам без объяснения причин приказали убираться со станции, а по всему причалу только и разговоров, что о вашем пассажире, о кифах и о сделке, которую вы заключили с махендосет… Боги, и вы говорите, что решили проблему? Слушайте, Пианфар, вы чем теперь занимаетесь — торгуете живым товаром и этот Чужак ваш первый экземпляр? А тот скафандр с вонючими останками? Я уверена, что он также имеет к вам какое-то отношение.

— Все, хватит! — Пианфар выпустила когти. Она едва стояла на нотах от усталости, и Дюр почти расплывалась у нее в глазах. — Если надумаете поговорить, свяжитесь со мной по рации, но не сейчас.

— А, так, значит, вы уже не нуждаетесь в нашей помощи. И что же вы будете делать? Зависнете здесь с кифами на хвосте или… или вам удалось уломать махенов? Какого рода игру вы затеяли, Шанур?

— Объясню. Позднее. А пока покиньте мой корабль.

— Что это за особь? Откуда? Если верить слухам, он прибыл из области, граничащей с кифами. Более того, сюда явились кненны — те самые, что таскали чучело хейни.

— Хорошо, я скажу вам, Тахар: мы подобрали Чужака на Центральной, и за это кифы уничтожили хандурский корабль. Мы не успели предупредить его экипаж — атака серых была слишком неожиданной. Сами мы вынуждены были бросить весь груз и бежать на Уртур. Там — опять же нам в отместку — кифы напали на «Звездного Гонщика». Я еще не в курсе, сумел он оторваться или нет, но точно знаю, что он пытался это сделать.

Кифы согласны на все ради получения Чужака, ибо для них он стал уже не просто вопросом прибыли — отныне на кон поставлена честь хаккикта, а это означает, что он не остановится ни перед чем… если только кто-нибудь ему не помешает. Возможно, отчасти мы этому уже поспособствовали. В любом случае, если вы намерены принять участие в разыгравшейся борьбе, присоединяйтесь к «Гордости».

— Хотите выглядеть великодушной? Тогда отдайте Чужака в мои руки; и я прослежу затем, чтобы он благополучно прибыл на Ануурн.

— Право же, не утруждайте себя.

— Ну что вы, никакого беспокойства. Вы можете сколько угодно заключать сделки с махенами, но уверяю вас, что семья Шанур не будет единственным представителем хейнийского мира в этом эксперименте. И запомните: если ваши действия приведут к какой-нибудь трагедии, вам не удастся остаться безнаказанной. Если мне не изменяет память, ваш братец сейчас находится не в лучшей форме, а ведь с нашим возвращением домой о вашей выходке узнают все и вся.

— Вон!

— Сообщите мне информацию, которой вы поделились даже с махенами, и я постараюсь, чтобы Ан-нурн увидел ваши проделки не в таком мрачном свете.

— Если бы вы были махе, я бы доверяла вам куда больше. А поскольку вы хейни Дюр Тахар, то вам придется ограничиться созерцанием Чужака со стороны. Со временем у вас могут появиться те же данные, что и у махендосет, но это произойдет лишь при условии, что сейчас вы не бросите нас на произвол судьбы. В противном случае лучше не утомляйте меня своими проектами о нашем дальнейшем сотрудничестве.

Тахар пригнула уши, окинула хищным взглядом коридор, видневшийся за переходным шлюзом, и повернулась, чтобы уйти:

— Тогда я продолжу свои расспросы на Ануурне — там вас обяжут дать мне вразумительные ответы.

— Не расстраивайтесь так, Тахар, — ничего личного. Просто вы в очередной раз пострадали из-за собственной недальновидности.

— Ладно, если вы просите меня о помощи, то я еще могу…

— Вон!

Дюр Тахар явно ожидала совсем другого ответа на свое предложение. Она вспыхнула, постаралась изобразить полнейшее безразличие, пригладила свою встрепанную бороду и, в последний раз взглянув в сторону переходного шлюза, зашагала прочь в сопровождении двух своих помощниц.

— Боги, — пробормотала Пианфар сквозь зубы. Она устало положила руку на перила трапа и вдруг почувствовала себя изрядно постаревшей. Она практически проиграла сегодняшнюю схватку: ведь будь она чуть-чуть острее на язык и сдержаннее в поведении, наверняка уговорила бы Тахар. Возможно, что в глубине души та и сама хотела компромисса… Если, конечно, ей можно было хоть немного доверять… Боже, да когда же все это закончится — махе, Тахар, инопланетяне… Неожиданно Пианфар ощутила на себе пристальный взгляд Шур — они с Тулли все это время стояли в коридоре, но поскольку оба молчали с момента выхода из станционного офиса, то она совсем о них забыла.

У Тулли было такое странное лицо… Внезапно он вырвался из рук Шур и побежал внутрь корабля. Шур поспешила за ним. Пианфар тоже, но кузина уже справилась своими силами и, догнав беглеца, крепко прижала его к стене. Тулли задыхался от гнева.