Шанур (№1) - Гордость Шанур

Призывать же этих болтунов к лаконичности означало впустую тратить энергию, ибо их мысли отличались еще большей сумбурностью, чем их движения. Кненны никогда не соблюдали общепринятые правила навигации, а потому все просто старались уклониться с их пути, дабы избежать столкновения. Правда, иногда они расщедривались на цифровые послания, доступные электронным переводчикам, однако их перечень был строго ограничен и сводился к формулам типа хотим заключить сделку или входим в систему. В любом случае в самом факте присутствия кненнов на Уртуре не таилось никакого подвоха: они часто путешествовали по Вселенной, не обращая никакого внимания на ворчание дышащих кислородом. Неожиданно «Гордость» вздрогнула — в ее корпус врезался крупный метеорит. «И защиту активировать нельзя… — с горечью подумала Пианфар. — Сиди тут, среди летающих скал, кровожадных кифов и поющих кненнов… Вот интересно, приперлись бы они сюда, если бы знали, что тут происходит?»

— Капитан, — раздался голос Тирен.

— Слушаю.

— Мы засекли кненнов.

— Я тоже. Где Хилфи с Хэрел?

— Они отправились за Чужаком.

— Понятно. Подежурь на центральном канале, пока я занята.

— Да, капитан.

Пианфар отключила связь с командным отсеком и вскоре услышала шум лифта и последовавший за этим звук шагов.

В залитом тусклым светом приборов коридоре Чужак был похож на угловатое привидение с блеклой бородой и белой кожей, покрытой в некоторых местах ярко-красными шрамами. На нем красовались чьи-то рабочие синие шаровары, подоткнутые за пояс и отвратительно пузырившиеся на коленях. Он шагнул под мостик, нагнув голову. У него не было подобной необходимости — скорее что-то заставило его сделать это инстинктивна Приблизившись к Пианфар, гость остановился. Хилфи и Хэрел замерли рядом.

— Проходи, — подбодрила его Пианфар, поднимаясь. Чужак даже ие взглянул на нее — он смотрел по сторонам с такой невыразимой тоской в глазах, словно это место чем-то напомнило ему об утраченной свободе.

«Он прибыл в зону Соглашения на космическом корабле, — догадалась Пианфар. — Точно!»

Заметив перемену в настроении Чужака, Хилфи загородила ему путь к отступлению, а Хэрел на всякий случай двинулась в направлении другого прохода. Впрочем, их тревога оказалась напрасной: гость тяжело облокотился о ближайшее к нему креслу, явно не собираясь пускаться в бега.

Он был в наушниках. Пианфар включила свой пейджер, подсоединенный к электронному переводчику, и спросила:

— Все в порядке?

Чужак повернул к ней свое лиир.

— Ты понимаешь! Стало быть, тебе действительно удалось заложить в программу перевода достаточный объем слов. Что ж, замечательно: теперь мы можем общаться. Ты хочешь сесть? Пожалуйста.

Чужак опустился в кресла

— Хорошо! — воскликнула Пианфар. — Как тебя зовут?

Его губы сжались. Ответа не последовала

— Послушай меня,—сурово сказала капитан «Гордости». — Ты вломился ко мне на корабль. По твоей вине я лишилась своего груза, а несколько других хейни — жизней. Да-да, они были убиты кифами. До тебя это доходит? Поэтому я имею полное право знать, кто ты, откуда и по какой причине из всех стоявших на причале звездолетов выбрал именно мой. Прекрати играть со мной в молчанку! Признавайся: что тебя связывает с кифами и при чем тут мы?

— Вы не являетесь их друзьями.

Гость произнес это громко и внятно. Пианфар сунула руки за пояс и слегка улыбнулась,

— Гениально. Ведь я сама тебе сообщила, что мы никогда не были даже партнерами кифов, не говоря уже о чем-то большем… Ладно, а выражение «безбилетный пассажир» тебе знакомо? Ну, нелегальный? То есть кто-то собравшийся лететь на чужом корабле, но при этом не желающий платить его хозяевам?

Чужак глубоко задумался над заданным вопросом, однако так и не ответил на него. Он лишь тяжко вздохнул, словно от чудовищной усталости, и, по-видимому, намеревался впасть в очередную хандру, но в это время центральный канал завыл голосами кненнов, и «обессилевший» на полметра подпрыгнул в своем кресле, уставившись на передатчик обезумевшими от страха глазами.

— Это наши космические соседи, — успокоила его Пианфар. — Не увиливай, приятель Объясни: почему ты пришел к нам?

Незнакомец долго и странно смотрел на нее, прикусив губу, и наконец сделал жест, похожий на хей-нийское пожимание плечами.

— Ваш корабль был далеко от кифских. И еще… вы смеялись.

— Смеялись?!

Он махнул рукой в сторону Хилфи и Хэрел:

— Да, ваша команда смеялась, когда работала на причале. Они прогнали меня, но ### стрелять. ### я вернулся ###.

— И пробрался на трап, — нахмурилась Пианфар. — Но зачем? Ты надеялся что-то украсть? Что именно — оружие?

##### не ####.

— Не так быстро. И не отворачивайся от микрофона. За какой надобностью ты пожаловал на мой звездолет?

Он снова вздохнул и закрыл глаза, будто бы пытаясь подобрать слова для выражения своих мыслей:

— Я не искал оружие. Просто я увидел трап без охраны… хейни… не так опасно.

— Так мы, по-твоему, безобидны? — Пианфар ни за что на свете не положила бы подобное высказывание в свою копилку для комплиментов. — Как твое имя? Имя?

— Тулли, — ответил он на своем языке, прозвучавшем для ушей Пианфар неким сочетанием мурлыканья и стона.

— Тулли, — повторила она, и он радостно кивнул, явно оценив ее усердие. Пианфар указала на себя: — Я — Пианфар Шанур. Повтори, переводчик ничем не поможет тебе с собственными именами. Пи-ан-фар. Ша-нур.

Он попробовал. «Пианфар» получилось неплохо. По крайней мере узнаваемо за счет правильной передачи ритма.

— Что ж, вполне терпимо, — похвалила она его, усаживаясь в соседнее кресло. — Выходит, ты существо цивилизованное — иначе ты бы не знал, для чего служат имена. Теперь я хочу выяснить вот что, Тулли: ты прибыл в нашу зону на своем корабле или кифы вывезли тебя из какого-то отдаленного мира?

Чужак немного помедлил.

— На своем корабле, — признался он наконец.

— И что же произошло между вами и кифами? Вы начали по ним стрелять? А, Тулли?

— Нет. На моем корабле не было оружия.

— Не лучший способ путешествовать… И что я должна с тобой делать? Доставить обратно на родину?

Чужак нервно стиснул руки и посмотрел отсутствующим взглядом куда-то в сторону.

— Вам нужно то же самое, что и им. Я больше не буду говорить.

— Ты забрался в мой звездолет, стал причиной смерти нескольких моих соотечественниц и при этом еще отказываешься давать объяснения?

— Как погибли хейни?

— Кифы расстреляли их корабль. Так они отомстили за свою пропажу — то есть за тебя. Разве после этого ты не чувствуешь себя обязанным открыть нам правду?

Тулли ничего не сказал. Да и не собирался — это было совершенно ясно по тому, как крепко он сжал губы. Капли пота катились по его лицу, поблескивая в сумрачном свете коридора.

— Чтоб он треснул, этот электронный переводчик, — пробормотала Пианфар. — Итак, Тулли, я поняла: кто-то обращался с тобой очень жестоко. А каково тебе здесь? Мы правильно тебя кормим? Тебя устраивает наша одежда?

Чужак ощупал свои штаны и нехотя кивнул.

— Нет-нет, ты не должен соглашаться из вежливости. Может быть, тебе что-нибудь нужно?

— Я хочу, чтобы моя дверь была #.

— Открыта, что ли?

· Открыта.

· Хм.

Чужак опустил голову. Немного помолчав, он спросил:

— Где мы? Шорохи…

В это время по всему кораблю пронесся странный звук, похожий на чей-то зловещий шепот, — так случалось всякий раз, когда «Гордость» попадала в очередное пылевое облако и оно начинало противно шуршать об обшивку звездолета миллионами своих крошечных частиц, вынуждая всех находившихся внутри чертыхаться и затыкать себе уши. По-видимому, на Тулли эти звуки производили такое же гнетущее впечатление.

— Мы дрейфуем среди метеоритов, пыли и газа, — сообщила ему Пианфар.

— Вы способны выполнить прыжок-перелет?

— Мы спрятались в огромной звездной системе. — Дотянувшись до контрольной панели, она подключила управление телескопом, и на экране вспыхнуло изображение Уртура — энергетического кольцевидного ада, тратившего долгие столетия на один виток вокруг своей оси. В глазах Чужака мелькнул живой интерес. Заметив это, Пианфар поднялась на ноги и подалась в его сторону (вот он, многолетний опыт международной торговли, позволяющий с аптекарской точностью вычислить наилучший для заключения сделки момент!). — Посмотри сюда, — мягко сказала она, как бы невзначай беря Чужака под руку и не принимая во внимание его слабые попытки вжаться в сиденье. — Перед нами скопление планет и лун, окруженных мириадами тон космического мусора. Вон там — в самой широкой части кольца — построена горнодобывающая база. Ее могут посещать только махендосет, кненны и тка — для них подобные условия жизни вполне приемлемы. А посетители останавливаются на станции, которая расположена совсем в другом месте. Сейчас ее захватили кифы. Они преследует нас с момента нашего прыжка, и все торговцы и горняки, прибывшие сюда, превратились в невольных заложников этой охоты. Тебе это ясно?

— Власти…— Его кожа похолодела под подушечками ее пальцев, а мускулы напряглись. — Власти станции… хейни?

— Нет, она принадлежит махенам. Не бойся, они не дружат с кифами — с ними вообще никто не дружит, просто от них невозможно избавиться… Махендосет, хейни, тка, стишо, кненны, чи — все мы очень разные, однако это не мешает нам жить в мире и вести взаимовыгодную торговлю.

Чужак слушал ее, затаив дыхание. Тем временем центральный канал снова захныкал голосами кненнов.

— Некоторые из них, — сказала Пианфар, кивнув в сторону передачика, — являются для нас еще более странными, чем ты, но я не вижу смысла уточнять, кто именно, — ведь их названия ничего для тебя не значат.

— Да, это слишком далеко от моего мира.

— Правда?

Чужак вздрогнул и, резко отшатнувшись, обвел всех присутствующих встревоженным взглядом.

— Ну, далеко так далеко, — небрежно бросила Пианфар и, обратившись к Хэрел и Хилфи, добавила: — Я думаю, что на сегодня хватит. Наш пассажир устал. Проводите его в каюту.

— Нет, я хочу говорить с тобой, — возразил тот и вдруг вцепился в подлокотники кресла, давая понять, что будет отчаянно сопротивляться любым попыткам увести его силой. — Я хочу говорить!

— Неужели? — прищурилась Пианфар. Чужак протянул было к ней руку, но, вовремя одумавшись, отдернул ее обратно. — И о чем же ты хочешь поговорить?

Он неуверенно поднялся.

— Ты ### меня. Работа… Я остался на этом корабле… # позволяет мне ### лететь.

— А, — догадалась Пианфар, — так ты готов трудиться, чтобы заплатить мне за проезд!

— Да, работать… здесь.

— Хм, значит, у нас с тобой намечается нечто вроде сделки… И ты действительно будешь выполнять все мои распоряжения? Что ж, хорошо, тогда получи первое: отправляйся к себе, отдохни, а потом приступай к изучению новых слов — они понадобятся тебе, чтобы объяснить мне наконец суть твоих разногласий с кифами. У тебя нет выбора, так как они по-прежнему выискивают нас, и ничто на свете не заставит их повернуть назад.

Чужак приоткрыл рот. Казалось, он вот-вот заговорит, однако этого не случилось: губы его снова сомкнулись, а в глазах отразилась такая глубокая печаль, что все невольно поежились. «Он думает о смерти», — догадалась Пианфар.

— Хей, Тулли, — позвала она мягким голосом. — Ты еще недостаточно окреп для того, чтобы вкалывать наравне со всеми. Если надеешься занять свое место в команде, то постарайся набраться сил… Мы тебе не враги. Понимаешь?

Ласковая интонация не замедлила себя оправдать: неожиданно Чужак стиснул ладонь капитана и встряхнул ее. От растерянности Пианфар едва не выпустила когти, а не сделала этого только потому, что в следующую минуту гость совсем сбил ее с толку, положив руки ей на плечи. «Псих!» — испугалась она, однако тут же вспомнила о том, что он был пленником кифов, а стало быть, имел право на некоторое снисхождение к своим странностям.

— Тулли, — осторожно выговорила она, — я хочу кое-что тебе рассказать. Как ты знаешь, кифы погнались за «Гордостью» именно из-за тебя. Сначала они пытались подкупить нас на Центральной, затем двинулись за нами на Уртур и сейчас из кожи вон лезут, чтобы обнаружить наше нынешнее местоположение. Мой экипаж пытается найти разумный выход из сложившейся ситуации, но это не так-то просто. Среди кифов есть один особенный — он командует кораблем «Хинукку», и зовут его Акуккак…

— Акуккак, — еле слышно повторил Чужак, и зрачки его сразу расширились.

— Тебе знакомо это имя?

— Он хотел забрать меня на свой корабль. Власть… Большой киф.

— Очень большой. У них даже слово специальное для таких придумано: хаккикт — то есть «тот, кто охотится». А остальные лишь подбирают за ним объедки. Судя по тому, что Акуккаку удалось в одночасье уничтожить мощный хейнийский звездолет и весь мой груз, он является одним из наиглавнейших хаккиктов. Ты удрал от него, однако он не перестанет тебя преследовать, Тулли, и речь теперь идет уже не о возможной прибыли. Пойми: своим побегом ты нанес весьма ощутимый удар по его гордости, а для кифа это равносильно смерти. Вот почему он предлагал мне за тебя так много золота.

Тулли уронил голову на грудь.

— И ты могла бы согласиться?

— Нет. Деньги не компенсируют причиненного мне ущерба. Я хочу большего — поквитаться с самим хаккиктом.

— Да! — вдруг бодро воскликнул Тулли. — Я тоже!

— Тетя… — слабо запротестовала Хилфи.

— Ты желаешь получить работу, — продолжала Пианфар, не обращая на племянницу ни малейшего внимания. — Это реально, только тебе придется повременить, Тулли. Сначала ты должен полностью прийти в себя. Мы увидимся снова после смены дежурства: ты пойдешь есть вместе с нами… ну, еда, понимаешь?

Но прежде всего хорошенько выспись. И запомни на будущее: любая работа на этом корабле начинается с послушания. Ясно?

— Да.

— Тогда ступай. Хэрел и Хилфи отведут тебя в каюту.

Он кивнул и покорно шагнул в сторону Хилфи и Хэрел. Вскоре все трое исчезли в дальнем конце коридора. Пианфар проводила их взглядом, не переставая потирать руку, к которой прикасался Чужак.

В передатчике опять завыли кненны. Кненны… Непонятные сами по себе, они к тому же являлись ближайшими соседями кифов, и об этом не стоило забывать.

Пианфар уселась за компьютер, включила программу записи входящих сообщений, после чего пропустила сделанную копию через электронный переводчик, но, как и следовало ожидать, эта информация ему ровным счетом ни о чем не говорила. Вскоре кненнское пение прекратилось, и в динамиках воцарился обычный шепот пыли за бортом.

Капитан Шанур перевела приемник на пейджер Чужака и услышала успокаивающие голоса Хэрел и Хилфи. Сам Тулли молчал, и она почувствовала себя от этого очень неуютно: а что если он и вправду свихнулся в плену у кифов и теперь собирался сделать какую-нибудь гадость — например, покончить жизнь самоубийством, оставив «Гордость» ни с чем, но с ки-фами на хвосте? Нет уж, этому нужно было помешать любой ценой, вот только как? Пианфар вдруг вспомнила об огоньке, зажегшемся в глазах Чужака при ее обещании разобраться с Акуккаком. Точно! Лучшего стимула, чем месть, для него отныне просто не существовало!

Лицо Тулли всплыло перед ней так отчетливо, словно он стоял рядом, и неожиданно для самой себя Пианфар впервые осознала весь перенесенный им ужас — ведь этому слабому созданию пришлось в одиночку противостоять врагу, который мог одним-един-ственным взмахом руки превратить его в желе!

Она вздохнула и посмотрела в сторону экрана с изображением Уртура.

Выход, выход… Если бы только на кон не была поставлена честь этого кифского принца, Акуккака! Увы, он будет сражаться до конца, сознавая, что в случае поражения от него отвернутся даже ничтожнейшие из слуг. Чужак не смог бы вырваться на свободу силой. Значит, Акуккак совершил какую-то оплошность… Скорее всего это произошло, когда он начал тянуть время, пустив в ход свою любимую игру с пытками, угрозами и прочими пакостями, рассчитанными на изматывание тела и ломку воли. Хейни не увлекались подобными занятиями, но хорошо понимали, в чем заключался их смысл: кифы старались извести жертву животным страхом.

У «Путешественника Хандур» не было ни малейшего шанса выжить — Акуккак жестоко отомстил бы и за украденную погремушку. А Чужак весил для него гораздо больше золота — ведь он прибыл из неизведанной зоны космоса, в которой кифы могли править, не конкурируя с другими народами Соглашения. Правда, не исключено, что эти новые соседи были опасны не меньше самих кифов… Однако последние ни за что не откажутся от задуманного без борьбы и пойдут до конца, чтобы расширить свои охотничьи угодья там, где еще не ступала нога хейни или махендосет. И все эти грандиозные планы покорения Вселенной вертелись вокруг хрупкого рыжеволосого существа…

Открыв ящик стола, Пианфар достала из него детали для сбора небольшого передатчика и, связавшись с командным отсеком, велела Шур немедленно отправиться на склад «Гордости». Капитану срочно понадобилась помощь в одном очень важном деле.

Глава 5

Сооруженное ими чучело вполне могло сойти за Чужака. Правда, для этого изобретательницам пришлось основательно потрудиться — в частности, удлинить у старого скафандра рукава и удалить с него пятна плесени, появившиеся в результате его долгого пребывания в скрученном состоянии. Теперь оставалось самое главное — привести в порядок и переделать под новые нужды его вышедшую из строя систему жизнеобеспечения.

— Давай сюда Тулли, — скомандовала Пианфар, не выпуская из рук паяльник, и покрытая складской пылью Шур поспешила в жилой отсек «Гордости».

Пианфар продолжила работу и, по-видимому, угодила паяльником куда-то не туда, потому что электроника отреагировала на ее прикосновение обильным выбросом черного дыма, на который Пианфар ответила не менее энергичным выбросом брани. Выговорившись и успокоившись, она нашла поврежденную деталь, заменила ее на новую и от души поздравила себя с победой, когда скафандр наконец дернулся и засветился крошечными зелеными огоньками, свидетельствовавшими о его готовности к эксплуатации. Пианфар ухмыльнулась и вытерла руки о свои синие бриджи, надетые специально по такому случаю. Она уже целую вечность не занималась ничем подобным: не копалась в грязи, не носила рабочей одежды и не имела мозолей. Конечно, в юности ей довелось познать все прелести суровых космических будней, но сегодня об этом могли помнить лишь Хэрел и Тирен. Пианфар сунула в рот обожженный палец и уселась на пол. Она не хотела сразу отключать только что налаженную систему: нужно было убедиться, что та функционирует нормально. Поставленный на ноги скафандр неуклюже возвышался посреди комнаты, и в стекле его шлема отражалось довольное лицо Шанур. «Еще пара рук, — подумала она, — и получилась бы точная копия махендосетского демона».

Запах сварки смешался с запахом крови, стекавшей в подставленный для нее ковш из подвешенного под потолком урууса — животного с длинной шеей и вытянутой мордой. Уруусы славились необыкновенно вкусным мясом, из которого на кухне «Гордости» готовили лучший в мире бифштекс.

Где-то хлопнула дверь, и следом раздался звук шагов. Пианфар могла видеть, как загорались коридорные огни, озаряя путь двум двигавшимся в ее сторону фигурам, похожим издали на растопыренные пальцы (причем один из них выглядел значительно выше другого), а пропустив их, снова гасли. Конечно же, это были Шур и Тулли. Последний шел довольно охотно и, лишь приблизившись к порогу залитого светом складского помещения, замер как вкопанный.

— Входи, не бойся, — сказала ему Пианфар, поднимаясь с пола.

Он шагнул внутрь, но как-то неуверенно, и Шур предусмотрительно взяла его за руку.

Тулли ошарашенно уставился на скафандр и окровавленную тушу.

— Это всего лишь животное, — пояснила Пиан-фар. — Я хочу, чтобы ты понимал смысл всего, что мы делаем. Слышишь?

Он повернул к ней бледное, не имевшее ни единой хейнийской черты лицо:

— Вы посадите меня сюда?

— Нет конечно, — заверила его Пианфар. — Но пусть так думают кифы: мы скажем им, что выбрасываем тебя за борт. Они погонятся за скафандром, а мы тем временем убежим.

Легкая улыбка тронула губы Чужака и тут же растворилась снова.

— Но ведь кифские локаторы прощупают его нутро, — возразил он.

— Да, и найдут там вот это, — указала Пианфар на урууса. — Это животное, Тулли. Для еды.

Внезапно тело Чужака начало как-то странно сотрясаться, из глаз его брызнули слезы, а сам он принялся издавать кашляющий звук, в котором обе Шанур узнали смех. Отсмеявшись, Тулли похлопал Шур по плечу и с восторгом взглянул на Пианфар:

— Вы # кифов.

— Да. А теперь за работу.

Тулли и Шур взвалили урууса на плечи и поволокли его к скафандру. Пианфар заметила и то, как напряглись мышцы Чужака под тяжестью груза, и то, как исказилось от отвращения его лицо. Она и сама невольно поморщилась, когда край все еще сочащейся кровью туши проплыл в сантиметре от ее носа.

Следующий этап операции, заключавшийся непосредственно в упаковке, требовал особого внимания, и Пианфар, подавив свою брезгливость, решила заняться этим собственноручно. Упаковать голову урууса не представляло никакого труда: она займет место в шлеме. А вот что делать с этой длиннющей шеей? Хм, придется вырезать отверстие в туловище, чтобы спрятать ее в образовавшуюся дыру. И заодно срезать пару кусков с грудной клетки — иначе она просто не поместится внутри. Точно, а лапы укоротить и выпрямить…

— Наш астронавт не был бы таким вонючим, если бы мы немного подержали его над включенной плитой, — хихикнула Шур.

Тулли снова разразился своим кашляющим смехом, а потом, забывшись, вытер лицо рукой, и его рыжеватые усы сразу стали черными от грязи. Пианфар усмехнулась: неужели они с Шур действительно находятся сейчас в пыльной служебной комнате и в компании с полоумным инопланетянином одевают в старый скафандр дохлого урууса? Нет, пожалуй, тут все трое спятили…

— Ладно, давайте за дело, — пробормотала она.

Очень скоро распотрошенное животное было обстругано, подогнано под нужную форму и утрамбовано до размеров Чужака.

— Идемте, — сказала Пианфар, и Тулли с Шур, подняв чучело, двинулись вслед за ней по длинным корабельным коридорам.

— Куда мы направляемся? — поинтересовалась Шур. — В грузовой отсек?

— Нет, в переходной шлюз. Мы же собираемся отправить в полет якобы живого пассажира.

«Пассажир» не имел ничего общего с пушинкой, и носильщики еле плелись, тяжко охая и спотыкаясь, пока наконец не вышли из складских помещений и не водрузили его на одну из транспортировочных тележек. Бледный как смерть Тулли вспотел и вымотался настолько, что вцепился в ее поручни, чтобы не упасть, однако глаза его светились радостью.

— Ты ведь Пианфар? — спросил он вдруг капитана в перерыве между вдохами. — Пианфар, правильно?

— Да, — подтвердила она, вытирая лицо вымазанной во внутренностях урууса рукой и утешая себя мыслью, что сильнее ей все равно уже не испачкаться, а затем кивнула в сторону Шур и напомнила Чужаку и ее имя.

— Я #, — бодро сказал он.

Они принялись толкать тележку, и Тулли делал это с таким похвальным рвением, что она легко покатилась по служебным коридорам и, буквально пронесшись по ровным и хорошо освещенным участкам нижней палубы, быстро достигла шлюза.

— Он #? — спросил Тулли, взволнованно поглядывая на распахнувшийся перед ними внутренний люк. — Он полетит прямо сейчас?

— Нет, — ответила Пианфар, помогая стаскивать тушу на пол. — Мы оставим его рядом с внешним выходом, который откроем автоматически в нужный момент.

Отступив на несколько шагов назад, она окинула фаршированный скафандр довольным взглядом и хихикнула, представив себе, какие физиономии будут у кифов, когда они увидят его содержимое. Потом она еще раз проверила систему жизнеобеспечения и убедилась, что та послушно выполняет команды, посылаемые с пульта дистанционного управления.

Тулли также не сводил глаз со своего «двойника», но в них уже не было и тени улыбки, — казалось, он только что осознал весь смысл происходящего и теперь мучительно что-то обдумывает.

— Уходим, — предупредила Пианфар, одной рукой выпихивая из шлюза Шур, а второй — Тулли. Он заколебался. Она хотела схватить его за локоть, но в эту минуту он неожиданно обнял ее за плечи, прижался головой к ее щеке и тут же резко отпрянул в сторону. Поражаясь в душе собственной снисходительности, Пианфар похлопала его по спине и вышла в коридор.

Было похоже на то, что Чужак сказал ей «спасибо». Значит, представители его расы обладали способностью испытывать такие тонкие чувства, как благодарность… Пианфар отряхнулась.

— Тебе нужно помыться. Душ, понимаешь? Мыться.

Шур поспешно дернула Чужака за рукав, намекая на то, что сначала он должен помочь ей отвезти на место тележку, и через секунду оба они прогрохотали в направлении служебного крыла «Гордости».

Пианфар перевела дыхание, закрыла люк и зашагала в общую ванную комнату, чтобы ополоснуться после очередного прикосновения Тулли.

Было совершенно ясно, что он уже понял и саму суть их замысла, и всю глубину сопряженного с ним риска… Чертовы кифы!

Пианфар вспомнила о вытянутой морде урууса, на которой застыла смесь искреннего удивления и бесконечной тупости… Стопроцентная гарантия, что у великого хаккикта будет такая же, когда он заглянет внутрь скафандра… Вообразив себе подобную картину, Пианфар не удержалась и громко расхохоталась над тем, что в действительности являлось вызовом на самую страшную в ее жизни схватку.

Хилфи и Герен потрудились на славу, и в итоге последний взнос урууса в хейнийский рацион лег на стол в виде изысканного мясного блюда — одного из тех, что так виртуозно готовила Герен, если Пианфар считала нужным побаловать вкусненьким свой уставший от консервов экипаж или впечатлить семейными кулинарными достижениями редких пассажиров «Гордости».

Едва унюхав доносившийся с кухни чудный запах, Шанур переключила свой пейджер на приемник центрального канала, от всей души надеясь, что за время ужина не произойдет ничего из ряда вон выходящего. Потом она еще раз проверила систему управления скафандром и исправность общекорабельной связи и, заранее прокляв в сердцах любого, кто осмелится прервать ее трапезу, направилась в обеденный зал.

Разобранный стол занял почти всю комнату, так что ей пришлось буквально протискиваться к своему месту, но это обстоятельство ничуть не испортило ее праздничного настроения: ведь сегодня она могла хотя бы ненадолго забыть про пресную еду в вакуумных упаковках и вволю насладиться домашними подливками и соусами. Ради такого случая Хилфи уже убрала с глаз подальше скучную белую скатерть и сменила ее на семь ярких синих салфеток с золотыми гербами семьи Шанур.

— Дивно, — с восторгом выдохнула Пианфар.

Вскоре до нее донесся какой-то шум, и спустя несколько минут на пороге возникли Хэрел, Шур, Тулли и опиравшаяся на трость Тирен.

— Проходите, проходите, — подбодрила их Пианфар.

Для себя она выбрала табурет рядом с передатчиком, Хэрел расположилась поближе к кухне, Тулли поместили между Тирен и Шур (и теперь он — золотогривый, с непокрытыми плечами — являл собой весьма занимательное зрелище на фоне огненно-рыжих, мохнатых хейни), а Хилфи с Герен уселись напротив. Пианфар мечтательно улыбнулась, пожелала всем приятного аппетита, и команда ответила ей тем же, едва не оглушив Чужака дружным взрывом своих громких голосов. Затем Пианфар налила себе в бокал немного джифи, и остальные немедленно последовали ее примеру. В течение некоторого времени не было слышно ничего, кроме энергичного бряканья посуды, свидетельствовавшего о том, что кулинарные творения Герен подверглись стремительному уничтожению. Тулли следил за соседями и старался им подражать. Правда, сначала он делал это с весьма существенным опозданием, не в силах понять, как реагировать на то или иное проплывавшее мимо него блюдо, но потом сообразил, что, отправляясь в очередное путешествие по кругу, оно могло из него уже не вернуться, и, заметно осмелев, стал угощаться из всех тарелок без разбору.

— Уруус. — сказала ему Шур, указывая на бифштексы. — Тот самый, что скоро встретится с кифами.

Тулли на мгновение задумался, растерянно ковырнул вилкой лежавший перед ним кусок мяса и вопросительно взглянул на Пианфар:

— Тот самый?

— Угу, — кивнула она.

Он как-то странно рассмеялся себе под нос и снова принялся за еду, довольно ловко орудуя хейнийскими столовыми приборами.

— Нравится? — поинтересовалась Пианфар.

Чужак поднял глаза, пытаясь определить говорившего, — переводчик, подключенный к его уху, передавал всю информацию без всяких модуляций.

— Это я, Пианфар. Все в порядке, Тулли? Тебе нравится такая еда?

— Да, — кивнул он. — Я порядком проголодался. — Последнее слово прозвучало для ушей Шанур как нечто обыденное, однако счастливое выражение на лице Чужака сполна компенсировало электронную беспристрастность программы перевода: несомненно, он давно уже не ел нормальной пищи (что, кстати, подтверждал вид его исхудавшей, костлявой фигуры).

— Наш гость постоянно жалуется на холод, — сообщила Шур. — Это естественно: ведь у него на коже нет защитного волосяного покрова. Я дала ему свой джемпер, но тот оказался чересчур длинным. Тулли хотел его обрезать, да я вспомнила, что Хэрел меньше меня ростом…

— Нет-нет, мои вещи ему в рукавах не подойдут, — поспешно возразила ей миниатюрная кузина. — Вот разве только старые…

— Спасибо, — вмешался Тулли, уловив общий смысл разговора и проглотив очередной кусок мяса.

— На здоровье,—мило прощебетала Шур.—Я тоже перетрясу свою кладовку.

Тулли улыбнулся:

— #, — произнес он с важным видом, а затем добавил, махнув рукой в сторону еды. — Было вкусно. Вкусно.

— То есть пока ты не жалуешься на условия содержания? — уточнила Пианфар.

Он собирался что-то ответить, но в эту минуту центральный канал завыл голосами кненнов. Все повернули головы к передатчику, однако никаких других звуков из него не доносилось, и Пианфар с облегчением вздохнула. Чужак же продолжал напряженно прислушиваться к динамику.