Лестрейд недовольно почесал затылок. - И кроме того, - продолжал я, - из ваших же протоколов следует, что ни бумажных обрывков, ни пепла от сожженной бумаги на месте преступления найдено не было. - Тогда вся эта история с запиской - сплошная ложь, придуманная мисс Лайджест для того, чтобы запутать следствие! - В полицейских протоколах написано, что, когда после ареста и дачи показаний мисс Лайджест проводили домой, ее отчиму задали несколько вопросов... - ...но он был очень плох и сказал, что уже слишком поздно и что на все вопросы он ответит на отдельном допросе в другое время, перебил меня Лестрейд. - ...и тем не менее, он сразу подтвердил, что просил мисс Лайджест отнести записку в Голдентрил. По-вашему, он солгал? Представьте только, какой дальновидностью надо обладать, чтобы солгать, до конца не разобравшись в ситуации, но предполагая, что эта ложь пойдет падчерице на пользу!..
      Лестрейд заметно помрачнел. - У вас есть еще аргументы? - спросил он. - О, да! Вспомните заключение медицинской экспертизы: сэр Чарльз скончался от прямого удара ножом в сердце. На его теле была глубокая, тяжелая рана, нанесенная одним резким движением и проломившая ребро. Чтобы убить здорового мужчину таким образом, нужна немалая сила, которой явно не найдется в теле мисс Лайджест. - Как бы там ни было, мисс Лайджест была найдена с ножом в руке возле мертвого тела. И одно это перекрывает все ваши доводы, мистер Холмс, - Лестрейд немного покраснел, но сдаваться не собирался, - помоему, вы в очередной раз ищете сложное решение там, где явно напрашивается простое! - То, что лежит на виду и, как вы говорите, "напрашивается", не всегда является истиной! - возразил я. - Неужели вы не допускаете, Лестрейд, что всему этому может быть другое объяснение? - Такое, какое дает мисс Лайджест? - усмехнулся он. - Кто-то ударяет ее и вкладывает нож в руку? - Да, хотя бы такое - в нем ничто не грешит против логики. Этот нож, о котором вы все время напоминаете, не уличает мисс Лайджест, а оправдывает ее: женщина, убившая кого-то и падающая в обморок по любой причине, непременно выронила бы нож, а не сжимала его в руке. И она действительно выронила его, как нечто противоестественное, когда очнулась. То же касается ее окровавленного платья: оно было сильно испачканным, как и ее руки и даже лицо, и это ясно говорит о том, что упала мисс Лайджест уже после того, как кровь покойного стекла на ступени и даже частично запеклась. Вспомните: сэр Чарльз лежал на спине, а рана у него была в груди, и поэтому потребовалось j`jne-то время, чтобы кровь скопилась на ступенях, вероятно, минут десять или около того. Вряд ли мисс Лайджест стала ждать прошествия десяти минут, прежде чем упасть в обморок!..
      Лестрейд нахмурился и некоторое время молчал. - Я предлагаю вам, Лестрейд, освободить мисс Лайджест от обвинений и заняться поисками настоящего убийцы, - сказал я ему, - а я по мере моих сил помогу вам в этом.
      Он покачал головой: - Я не могу этого сделать! То, что вы говорите, мистер Холмс, звучит красиво и, признаться, убедительно, но мне нужны только факты, а не догадки. - Это больше, чем догадки - это разумные доводы! - И тем не менее! Мы здесь в полиции много работали и имеем стройную версию, которая не может быть признана неправильной из-за нескольких ваших зацепок. Если хотите повлиять на ход следствия, мистер Холмс, предложите мне альтернативу - другое объяснение всех известных фактов с доказательствами, уликами, показаниями свидетелей и именами. Если в этом новом объяснении появится новый убийца, мы его арестуем, а мисс Лайджест освободим с извинениями...
      Когда вечером мы с Уотсоном прогуливались по парку, я рассказал ему о своей беседе с Лестрейдом. - Выходит, в полиции не верят, что леди Элен не убийца? - спросил меня Уотсон, раскуривая сигару. - Не знаю, - ответил я, - скорее всего Лестрейду просто удобно так думать: доказательства броские, дело "кровавое", огласка широкая... Да и за обвиняемым далеко ходить не надо - уникальный по своей сенсационности экземпляр лежит в обмороке с ножом в руке. Сами понимаете, такое бывает нечасто, а если бывает, то делает инспектору хорошую славу. - А вы сами, Холмс, можете поклясться, что она невиновна? - Да, в том, что она никого не убивала, я абсолютно уверен. - И что вы собираетесь делать? - Придется доказать, что сэра Чарльза убил другой человек... Видите ли, Уотсон, я надеялся, что мне удастся с помощью элементарной логики освободить мисс Лайджест от обвинений и заставить Лестрейда возобновить следствие. Теперь придется искать новые доказательства, а моя клиентка все это время будет под арестом. - И в чем разница? - Ну, Уотсон, вам как литератору следовало бы понимать такие вещи, улыбнулся я. - Для меня нет особой разницы, но для мисс Лайджест это дело чести. Она находится в неприятной, унизительной ситуации, и каждый новый день эту ситуацию усугубляет.
      Уотсон кивнул и некоторое время задумчиво курил. - А знаете, Холмс, - вдруг сказал он, - если бы не ваша уверенность, я бы, наверное, мог поверить, что мисс Лайджест убила сэра Чарльза. - В самом начале вы, помнится, говорили, что не сомневаетесь в ее честности, - заметил я. - Да, но... Холмс! Вы видели, как она реагировала на смерть отчима? Если бы она была полностью парализована, на ее лице отразилось бы и то, наверное, больше эмоций. Готов поспорить, она и на похоронах не проронила ни одной слезы! Она словно и не пытается никого убедить в своей невиновности! - Что верно, то верно, - согласился я, - но было бы гораздо подозрительней, если бы она постоянно стенала и плакала - она ведет себя естественно и не пытается играть перед публикой! Но вообще-то, Уотсон, вы правы: при ее выдержке и уме она вполне могла бы совершить убийство, но при этом, уж конечно, не упала бы в обморок.
      Мы свернули на другую аллею и с минуту шли молча. - Итак, Холмс, - снова обратился ко мне Уотсон, - как вы собираетесь hqj`r| убийцу? - Я не стану искать убийцу, я буду искать доказательства. - Вы хотите сказать, вы знаете, кто убийца? - Разумеется, знаю.
      Видя его изумленный и вопрошающий взгляд, я улыбнулся: - Неужели вы сами, Уотсон, не имеете никаких предположений на этот счет? - Честно говоря, нет, вернее, мои предположения беспорядочны. - Хорошо. Тогда я расскажу вам, как я себе все это представляю, и вы сами назовете имя убийцы. - Я в нетерпении! - Все по порядку. Сэр Чарльз и мистер Джейкоб Лайджест были давними друзьями, но мистер Гриффит Флой осложнил их отношения своими притязаниями на руку и сердце мисс Лайджест. В один из вечеров старики повздорили, и на следующий день сэр Джейкоб получил записку из Голдентрила с приглашением на визит. Скорее всего, сэр Чарльз хотел уладить неприятную ситуацию и для этого предложил Лайджесту встретиться в Голдентриле. Как мы помним, для сэра Чарльза это кончилось весьма плачевно... - Выходит, убийца - отчим леди Элен? - Не спешите, милый Уотсон... Итак, мистер Лайджест, видимо, раздумывал, принять ли приглашение. Вспомните, он был болен, и к вечеру его состояние не улучшилось, поэтому он написал ответную записку с извинениями и отдал ее мисс Лайджест. Она собиралась к своей знакомой машинистке, и ей не было трудно по пути зайти в Голдентрил. Обратите внимание, что сэр Джейкоб мог попросить об услуге кого-то из слуг, но не сделал этого. Отсюда вывод: отправляя свою падчерицу на место предполагаемой встречи, он преследовал тактические цели - она в любом случае уладила бы размолвку. Видимо, до этого случая она уже не раз делала это. К моменту появления мисс Лайджест сэр Чарльз был мертв, но убийца не скрылся с места преступления, а продолжал там находиться - ясно, что он знал о предстоящей возможности, так сказать, предоставить следствию обвиняемого. Значит, он знал о предполагаемой встрече двух стариков... - Гриффит Флой! - Браво, Уотсон. Он действительно был с отцом все утро и, наверняка, знал о записке. Он и убил своего отца. - Но почему вы исключили слуг? Кто-то из них тоже мог знать о письме! - Нет, Уотсон, я навел тщательные справки. - Но ведь Гриффит Флой влюблен в мисс Лайджест! Как он мог так поступить с ней? - Вы забываете - он ждал появления отчима своей возлюбленной, и избавиться от него было как раз в его интересах, ведь Лайджест препятствовал их браку... Но тут появляется сама мисс Лайджест! Приходится выбирать между страстными чувствами к ней и собственной свободой. Его выбор для нас очевиден. - А зачем он убил отца? - Резонный вопрос. Этого я не могу вам сказать, Уотсон. Скорее всего, они поссорились, а, зная по слухам о темпераменте Гриффита Флоя, можно предполагать, что такой метод разрешения ссоры вышел у него случайно и внезапно. Разумеется, он не собирался никого убивать - об этом говорит случайное орудие убийства - но он рассудил, что, если уж так получилось, глупо отправляться на виселицу при имеющейся возможности отправить туда отчима мисс Лайджест. - В результате сама мисс Лайджест стала заложницей ситуации! - Это вам, доктор, к вопросу о силе инстинкта самосохранения. Но мы отвлеклись... Гриффит Флой составил новую картину преступления, немного перестаравшись при этом в деталях: нож в руке упавшей женщины был слишком искусственной уликой. Я думаю, что и свечу на qrnke, о которой говорила мисс Лайджест, он зажег сам уже после смерти отца, чтобы можно было подумать, будто имела место беседа. Недаром, мисс Лайджест обратила внимание на свечу: она смотрелась нелепо в начале десятого, зато, когда через час туда явилась полиция, свеча была уместным источником освещения. Кстати, если бы там оказался кто-то посообразительней Лестрейда, он мог бы догадаться об этом по тому, насколько свеча оплавилась... Гриффит Флой понял, что мисс Лайджест пришла с посланием и, возможно, письменным, без труда нашел его и унес с собой - так объяснения мисс Лайджест становились голословными. Он покинул парк через боковую калитку и где-то провел целый час или полтора, после чего предстал перед полицией и самой мисс Лайджест у ворот собственного дома. - Послушайте, Холмс, - воскликнул Уотсон, - ведь это все равно можно доказать! - Боюсь, не так все просто: во-первых, мистер Флой, наверняка, обеспечил себе алиби на время убийства, а во-вторых... - я посмотрел на Грегори-Пейдж с зажженными огнями в столовой, - во-вторых, в этом доме есть еще что-то, что заставляет почтенных людей умирать раньше времени.
      Уотсон вновь потребовал объяснений, но мои предположения были еще слишком беспорядочны, чтобы делиться ими с кем бы то ни было.
      6
      Было около десяти часов утра, когда я справился у Келистона о мисс Лайджест. Он сообщил, что она в своей библиотеке, и я действительно нашел ее там.
      Как я заметил, мисс Лайджест очень упорядоченно и ревностно изучала древние рукописи - довольно серьезное занятие для молодой женщины - и арест, очевидно, не только не помешал, но и подстегнул ее рвение. Мне показалось, сейчас она была в приподнятом настроении, и простое платье песочного цвета вместо траурного облачения подтверждало это. - Доброе утро, мисс Лайджест, - сказал я, входя в комнату, извините, что отвлекаю вас от работы.
      Она нетерпеливо кивнула и жестом предложила мне кресло. - Одну минуту, мистер Холмс, одну минуту!.. Не хотелось бы потерять такой изумительный пример, иначе мне снова станут доказывать, что это пятнадцатый век... - еще несколько секунд она кропотливо закрепляла линейку на строке, затем повернулась ко мне и приветливо улыбнулась. - Очень сожалею, что помешал вам, - сказал я, - но я не думал, что вы уже погружены в работу, когда в доме только завтракают. - Я начала, когда все еще спали. - Что ж, ваши усидчивость и глубина интересов достойны уважения, мисс Лайджест. - А я слышала, вы и сами неплохой эксперт в этой области, мистер Холмс. Если захотите, все картотеки и стеллажи в вашем распоряжении. Буду рада, если вас что-то заинтересует. - Так вы составили все сами? Я, было, подумал, что коллекция куплена... О, это же эксетерские и брикстольские трехвековой давности!.. Думаю, я воспользуюсь вашим предложением и покопаюсь в старине денек-другой, когда дело будет окончено. Здесь действительно есть потрясающие экземпляры, насколько я могу судить!
      В темно-синих глазах мисс Лайджест засверкали довольные искорки: - Вы можете приступить хоть сегодня, если будет несколько свободных минут, - ее лицо неожиданно приняло озабоченное выражение. Скажите откровенно, мистер Холмс, вы находите это безнравственным? - Что именно? - То, что на мне не траурное платье и что, расставшись навсегда с weknbejnl, жившим много лет под одной со мной крышей, я назавтра занимаюсь древними рукописями. - Нет, мисс Лайджест, я не считаю это безнравственным. Все, что вы делаете, вполне объяснимо. И, более того, я думаю, это лучшее, что вы можете сделать для поддержания собственного духа.
      Она несколько удивленно посмотрела на меня и, видимо, не сразу нашлась, что ответить. - Спасибо, мистер Холмс, - сказала она наконец. - Но сейчас вы, кажется, пришли, чтобы пригласить меня ехать с вами в Голдентрил осматривать мраморную беседку, не так ли?
      Я был удивлен, тем более что не говорил никому о своих планах. - Откуда вы знаете? - полюбопытствовал я. - Единственное место, которое вы еще не посетили, - это беседка. На похоронах я перебросилась порой слов с Уиксботом и знаю об этом. Вчера вы не повели меня туда из этических соображений, но место трагедии должно вас интересовать. Под окнами стоит экипаж, который заложили по вашей просьбе четверть часа назад. Сэр Гриффит уехал, вы поднимаетесь ко мне. Разве вывод не очевиден?.. Нет, я все-таки оставляла здесь эти перья! Где же они? Я ведь просила Келистона не убирать ничего без моего ведома!.. Спускайтесь вниз, мистер Холмс. Я сейчас догоню вас.
      Голдентрил, несмотря на хорошую погоду и яркую зелень, казался мрачным, и показавшаяся нам навстречу фигурка чопорного Уиксбота выглядела немного нелепо на фоне этой безжизненности.
      Дворецкий быстро шел к нам, а, когда мисс Лайджест вышла из коляски, они, не скрывая радости, пожали друг другу руки, как близкие знакомые. - Вам здесь несладко, наверное, Уиксбот? - сочувственно улыбнулась мисс Лайджест. - Сэр Чарльз погиб, а сэр Гриффит уехал. - Да, миледи, нам немного одиноко, но мы с женой тут хорошо управляемся. Мы еще раз выражаем вам свои соболезнования, миледи. Проходите в дом!.. Прошу вас, сэр. - Нет, Уиксбот, спасибо. Мы с мистером Холмсом пришли, собственно, не в дом. Мы хотели бы посмотреть на мраморную беседку, где погиб сэр Чарльз. Это можно устроить?
      Очевидно, глядя на эту женщину, мужчины начисто забывали слово "нет": - Конечно, конечно, миледи! Я, правда, не думал, что вы захотите еще раз там оказаться после случившегося, но, если это нужно для дела... Вас проводить? - Думаю, нет. Если вы, мистер Холмс, ничего не имеете спросить, я все покажу вам сама. - Мистер Уиксбот говорил со мной позавчера. Нет необходимости отрывать его от дел.
      Мисс Лайджест уверенно шла по центральной аллее, а потом свернула на боковую тропинку, остановилась и указала на голубую крышу в зарослях. - Вот она, мистер Холмс. Проходите вперед.
      Беседка оказалась изящным строением: мраморный свод, увитый плющом, низкий столик, покрытый салфеткой, и густая растительность вокруг - все это располагало каждого нормального человека к отдыху и умиротворению, а не к убийству.
      Мисс Лайджест села на скамейку, чтобы не мешать, и некоторое время молчала. Однако я заметил, что она по каким-то причинам не решается начать разговор. - Говорите, мисс Лайджест, - сказал я ей, снимая пиджак, - что вы хотите мне сказать? - От вас ничего не скроешь, мистер Холмс, - вздохнула она, - вы правы, меня кое-что беспокоит. - Я слушаю вас. - Знаете, я подумала, что, возможно, настоящий убийца хотел подставить на свое место вовсе не меня, а моего отчима - ведь именно он должен был идти на встречу к сэру Чарльзу, а я там оказалась случайно... Почему вы улыбаетесь, мистер Холмс? Мои мысли кажутся вам нелепыми? - Напротив, мисс Лайджест! Ваши рассуждения последовательны и в высшей степени разумны. Просто я собирался сообщить вам о том же. - В самом деле? Другими словами, у вас есть версия? - Да, пожалуй, есть. Я согласен с вами - убийца ожидал вашего отчима, а это значит, что он знал о записке сэра Чарльза, в которой тот приглашал вашего отчима на встречу. А кто мог знать о записке? - Гриффит Флой... - проговорила мисс Лайджест рассеянно. Когда она посмотрела на меня, в ее глазах было заметно беспокойство, почти паника. На мой вопрос о том, что с ней происходит, она не ответила ничего определенного и некоторое время продолжала смотреть на меня встревоженно и озадаченно. - Гриффит Флой действительно имел больше шансов, чем кто бы то ни было, проделать все это, - сказал я. - Он мог убить своего отца в ссоре, он мог знать о посланной сэром Чарльзом в Грегори-Пейдж записке и воспользоваться этим после убийства. Пожалуй, только он мог ждать появления вашего отчима. И, хотя здесь вместо него появились вы, его планы это не смешало. - И вы собираетесь доказать, что он убийца? - Я проверю свои предположения, и если они окажутся верны, то собранные факты послужат доказательством его вины и вашей невиновности. Видите ли, мисс Лайджест, сначала я собирался просто найти и представить какие-либо факты, которые бы разбили версию Скотланд-Ярда и освободили вас от обвинения. Однако обнаруженные мною доказательства не перевесили в глазах Лестрейда этого злосчастного ножа в вашей руке. Он ясно дал мне понять, что вас может спасти лишь другой обвиняемый, и никто лучше не подходит на эту роль, чем Гриффит Флой. Впрочем, это не так уж важно... Одного я не возьму в толк: неужели желание мистера Флоя спастись так легко перебороло любовь к вам? Я, к сожалению, еще не видел этого человека, но портрет, надо признаться, весьма яркий. - Он очень противоречивый человек, - ответила мисс Лайджест уклончиво. - Так вы можете объяснить причины такого его поведения? - Нет. - Вы уверены в этом? Ничего не припоминаете, ничего не приходит на ум? - Нет. - Что ж, в любом случае Гриффит Флой для нас теперь фигура номер один, - заметил я, - он подходит на роль убийцы по многим объективным фактам.
      Встретив заинтересованный и вопросительный взгляд мисс Лайджест, я в общих чертах рассказал ей о своих соображениях и о том, что почерпнул из показаний, полицейских протоколов и собственных наблюдений. Однако при этом я умолчал о некоторых фактах, не желая лишних вопросов. - Теперь моя задача - подтвердить эту версию чем-то конкретным и, если хотите, материальным, - сказал я, - чем-то, что Лестрейд сможет поместить в конверт с надписью "улика". Я, разумеется, все осмотрю, хотя, честно говоря, теперь найти здесь что-то надежды мало. Черт возьми! Как все было бы просто по горячим следам!..
      По моей просьбе мисс Лайджест показала, как она подошла к беседке и как все произошло.
      Я изучил площадку вокруг беседки, посыпанную гравием, скорее для чистой совести, чем из реальной надежды. Однако потом удача улыбнулась мне: я раздвинул кусты, за которыми открылось небольшое, mn достаточное для одного человека пространство. - Судя по всему, это и послужило укрытием нашему предприимчивому другу, - сказал я, - если учесть, что вы, мисс Лайджест, стояли спиной к этим кустам, когда был нанесен удар, то наше предположение переходит в рабочую гипотезу. Взгляните, какие гибкие ветки! Они раздвигаются почти бесшумно. Так, а это что?
      На мелком гравии, смешанном с землей, довольно четко выделялись отпечатки мужских ботинок. Я достал лупу и внимательно рассмотрел следы. - Взгляните, мисс Лайджест, носков ботинок почти совсем не видно, а каблуки отпечатались глубоко. Особенно левый. По-моему, ясно как день, что некто стоял, прислонившись спиной к стволу вот этого клена и слегка наклонившись влево, - так он мог видеть беседку и при этом оставаться незамеченным. - Но это просто удивительно! - сказала мисс Лайджест, вместе со мной склонившись над следами. - Прошло столько дней, а они сохранились! - Начиная со второй недели августа стояла теплая и влажная погода, если вы помните, а с метлой сюда, видно, никогда и не заглядывали. - Но ведь с тех пор стоит сильная засуха! Как следы могли сохраниться? - Возможно, накануне дорожки обработали лейкой, а после трагедии об этом уже никто не думал. - Да, возможно, но это легко проверить. Теперь мы можем сличить следы, не так ли? - Не только. Можно предположить примерный рост человека, - я достал рулетку, - мы имеем... так, так, что-то около десяти дюймов. - Тогда это приблизительно шесть футов? - Думаю, шесть футов и два или три дюйма. Конечно, могут быть исключения, но их доля довольно мала.
      Мисс Лайджест улыбнулась своей обычной грустной улыбкой, которая в данном случае показалась мне не слишком соответствующей нашему удачному открытию. - Это хорошо, - сказала она. - Наконец-то есть что-то, что позволяет верить в мой рассказ! Гриффит Флой как раз такого роста, а Уиксбот, я уверена, покажет нам имеющуюся в доме обувь. - Нужно еще попросить его засвидетельствовать нашу находку. Будьте любезны, мисс Лайджест, позовите его, а я пока сделаю все возможные замеры и запишу их.
      Пары обуви, которая бы точно совпадала с найденными отпечатками, в доме не оказалось, но, судя по остальным ботинкам Гриффита Флоя, следы вполне могли принадлежать ему. Покойные сэр Чарльз и мистер Лайджест были гораздо ниже шести футов, то же относилось, кстати, к Келистону и Уиксботу.
      Мы с мисс Лайджест покинули дом и подошли к экипажу. - Вы довезете меня до развилки, мисс Лайджест, - сказал я, помогая ей сесть, - а потом я пойду пешком. - Как пожелаете, мистер Холмс. Вы идете в сторону деревни? - Да, собираюсь поговорить с кем-нибудь о Гриффите Флое и о других участниках трагедии, если удастся.
      Мисс Лайджест внимательно и как-то неопределенно посмотрела на меня: - Знаете, мистер Холмс, я бы посоветовала вам не очень-то доверять добродушным кумушкам, которые водятся здесь в изобилии. Во всяком случае, я бы не хотела, чтобы мнение обо мне у вас сложилось подобным образом...
      Насколько я успел заметить, мисс Лайджест, при своей выдающейся внешности и блестящем уме, вызывала в людях противоречивые чувства: одни отзывались о ней восторженно или просто с глубоким уважением, как, например, доктор Рэй или Грейс Милдред, другие же не скрывали осуждающих взглядов и недобро перешептывались. Должно быть, ее не поfemqjh сильная воля и свобода от условностей вызывали в ком-то горячее неодобрение: то, что она, будучи обвиненной в убийстве, сохраняла самообладание, то, что она имела своеобразные интересы и не боялась пересудов, вызывало недоумение и осуждение обывателей.
      Мисс Лайджест была, без сомнения, яркой личностью. К тому времени она успела завоевать мою глубокую симпатию, и мне было приятно услышать, что мое мнение о ней может ее беспокоить.
      7
      Экипаж с мисс Лайджест почти скрылся вдали, а я пошел по жаркой, пыльной дороге. Минут через пять сзади послышался стук колес, и я отошел в сторону. Однако коляска остановилась, и меня окликнула сидевшая в ней суховатая женщина лет пятидесяти: - Добрый день, мистер Холмс. Вы, наверное, удивлены тем, что я знаю вас?
      Я коснулся шляпы в знак приветствия. - Мне о вас говорила миссис Дуглас, - продолжала женщина, - она живет неподалеку от Грегори-Пейдж и кое-что знает обо всех событиях этого дома. Я миссис Джейн Коннор, и я приглашаю вас выпить чаю, если у вас есть свободная минута. - Благодарю вас, миссис Коннор, - ответил я, - я с удовольствием приму приглашение.
      Ее маленькие глазки радостно заблестели - должно быть, предвкушение сплетен доставило ей большое удовольствие. Впрочем, согласившись выпить с ней чаю, я, в сущности, собирался заняться тем же.
      Коттедж миссис Коннор был маленьким и аккуратным. Его окружали подстриженные кусты и ухоженные клумбы. Гостиная, в которой нам подали чай, была подстать всему этому: небольшая и старомодная с множеством салфеток, ваз и статуэток. - Я думаю, вы и сами хорошо понимаете, мистер Холмс, что смерть сэра Чарльза касается всех нас, живущих здесь, - сказала миссис Коннор, когда горничная удалилась, - поэтому вас не должна удивлять моя заинтересованность в этом деле.
      Я вежливо кивнул в ответ. - Мы очень любили сэра Чарльза, - продолжала она, - он занимался благотворительностью и всегда проявлял такое участие в наших делах... Просто не верится, что его больше нет!.. Все здесь надеются, что эта трагедия скоро разрешится, тем более теперь - с вашей помощью! - Но я веду независимое и неофициальное расследование, хотя и помогаю полиции. Меня пригласила мисс Лайджест, и поэтому я отстаиваю прежде всего ее интересы. - Да-да, я понимаю. - Почему вы сказали о предстоящем разрешении трагедии? Скотланд-Ярд считает, что все уже разрешено. Вы не верите, что сэра Чарльза убила мисс Лайджест? - Я, право, не знаю, - смутилась миссис Коннор и тут же взялась за вышивание. - Она так яростно отстаивала свою невиновность... Но с другой стороны, есть неопровержимые факты, да и вообще, мисс Лайджест странная особа, за которую я не могла бы поручиться. - Выходит, вы ее не знаете? - Никто не знает ее, мистер Холмс. - Что вы хотите сказать?
      Миссис Коннор многозначительно подняла брови, не отрываясь от шитья: - Мисс Лайджест темная лошадка. Она из тех, кто любит жить по собственным правилам и составлять свои законы порядочности и добродетели! - Вы знаете какие-то поступки, которые бы порочили ее? - Ах, мистер Холмс! Вы всегда так прямолинейны?.. Нет, по правде говоря, я не могу рассказать о чем-либо таком. Однако мисс Лайджест иногда ведет себя очень странно, и часто эти ее странности нельзя объяснить иначе, как особенностями ее морали. - Что ж, тогда расскажите о том, что вам кажется странным, миссис Коннор. Видите ли, меня в связи с расследованием интересуют все участники трагедии и мисс Лайджест в особенности. Так что любые ваши сведения могут оказаться полезными.
      Преисполнившись сознанием собственной важности, миссис Коннор отложила работу и подлила мне чаю. - Вы знаете, мистер Холмс, что сэр Гриффит Флой, сын покойного сэра Чарльза, вот уже несколько лет просит руки мисс Лайджест? Нет? В самом деле? Так вот она отказывала ему всякий раз, причем в довольно грубой форме. Что это, по-вашему? - Ну, я полагаю, она его не любит. - А грубости? - Наверное, его настойчивость превзошла ее терпение. - Выходит, она, вообще, не способна любить. Сэр Гриффит очень привлекателен, богат и действительно заинтересован в ней. Любая другая женщина была бы счастлива стать его женой. А что нужно леди Элен? Очевидно, просто причислить мистера Флоя к списку своих поклонников, испытать его терпение. Я нахожу это неприличным.
      Я невольно улыбнулся: насколько мне говорили мои глаза и уши, bon ton был второй натурой мисс Лайджест и любое неприличие вызывало ее горячий протест. - Или вот смерть отчима! - продолжала миссис Коннор вдохновенно. Многие имевшие с ним дело лишь пару раз не могли сдержать слез, а леди Элен вела себя так, словно это ее не касалось, словно не мистер Лайджест обеспечивал ее благосостояние многие годы!
      Должно быть, жизнь мисс Лайджест была весьма животрепещущим предметом для разговоров - миссис Коннор принялась рассказывать одну историю за другой: - Многие здесь имеют на нее обиды. Мисс Юллоу, например, так и не может выйти замуж с тех пор, как ее жених вдруг стал ухаживать за мисс Лайджест. Добропорядочная женщина должна была образумить мужчину, а не давать ему повода надеяться на взаимность. Мистер Эрни Холдер и его жена тоже, я уверена, не забыли, как леди Элен пожертвовала в возглавляемый ими фонд поддержки местных религиозных реликвий лишь триста фунтов, а в какой-то французский музей отдала при этом две с половиной тысячи. Кстати, супруги Холдеры и миссис Дуглас говорили мне, что три месяца назад...
      Одним словом, список смертных грехов мисс Лайджест на этом не исчерпывался, и миссис Коннор могла бы продолжать его до позднего вечера. - Знаете, мистер Холмс, иногда мне кажется, что мисс Лайджест намеренно делает некоторые вещи, только чтобы вызвать к себе интерес или даже позлить кого-то, - миссис Коннор посмотрела на меня поверх пенсне. Мое лицо выражало глубочайший интерес, и она с многозначительным видом продолжала. - Взять хотя бы этот ее мужской костюм!.. - Мужской костюм? - удивился я. - Да, иногда она появляется в нем. Ума не приложу, зачем такое может понадобиться женщине, у которой платьев не сосчитать!
      Дальше миссис Коннор, разжигаемая моим любопытством и примерным вниманием, рассказала мне еще несколько историй о мисс Лайджест, среди которых были даже одна или две лестные для нее, но потом в комнату бесшумно вошла белокурая невзрачная девушка.
      Миссис Коннор остановилась на полуслове и представила меня этой девушке, не кому иному, как своей дочери. - Луиза, мистер Холмс говорил со мной об этом ужасном убийстве сэра Чарльза. Мне нужно к миссис Робертс, дорогая, а ты налей мистеру Холмсу еще чая. Вы ведь не откажетесь выпить еще чая и побеседовать с моей дочерью, мистер Холмс? Спросите ее о чем-нибудь, и она расскажет вам все, что знает.
      Я подумал, что, раз уж так получилось, будет неплохо выслушать кого-то помоложе, и неожиданно для себя обнаружил в этой невзрачной тихой девушке страстную ненависть к мисс Лайджест. Она не говорила об этом прямо, но каждое ее высказывание о текущих событиях в жизни моей клиентки имело плохо скрываемый злорадный подтекст. Содержательного в нашем с мисс Коннор разговоре было мало, но я получил хорошее представление об общественном мнении относительно мисс Лайджест, во всяком случае, женской его части.
      Не знавший леди Элен до разговора с мисс Коннор мог бы прийти в ужас от внезапного сознания того, сколько зла может умещаться в одном человеке. Но я при всем желании не мог вообразить остроумную и очаровательную мисс Лайджест в роли исчадия ада.
      Покинув старомодный домик миссис Коннор, я испытал облегчение. На улице было тепло и тихо, и я с удовольствием дошел пешком до Грегори-Пейдж.
      Поднимаясь по ступеням парадного входа, я испытал приятное чувство и понял, что оно связано с мисс Лайджест, с тем, что мне предстояло увидеть ее. За пару прошедших дней я успел почувствовать удивительную легкость ее общества.