Я, Шерлок Холмс, и мой грандиозный провал

      Интересно, есть ли у Элен желание смотреть, как я мучаюсь? Может быть, это ее забавляет? Сам я твердо знаю, что это жалкое зрелище, с которым надо покончить как можно скорее.
      Прошло пять минут, но они показались мне вечностью. Я выкурил трубку, сидя в кресле и вслушиваясь в звуки спящего дома.
      Прошло еще пять минут. Я ждал, и это становилось невыносимым. Возможно, она забыла, что здесь горят свечи, и сидит где-нибудь в другой комнате!..
      Еще до того, как эта мысль приобрела оконченную форму, я встал и направился к двери. В единое мгновение Элен на полном ходу чуть не оказалась в моих объятьях... Она инстинктивно отшатнулась, резко отвела в сторону горячий кофейник, который держала, и лишь затем взглянула на меня. Ни один из нас не мог двигаться дальше - мы стояли почти вплотную в дверном opnele.
      Элен стояла передо мной, и все ее тело воплощало напряжение, но не оттого, что моя рука, упираясь на край проема, преграждала ей путь - ее тревожила моя близость, она чувствовала мое волнение. Однако глаза были до ненормальности спокойны! В них было отстраненное и немного язвительное выражение, столь противоположное бушевавшим во мне чувствам. Это спокойствие было хуже ярости, гнева, возмущения!.. Я попытался взять кофейник из ее рук, но она отстранилась, насколько это было возможно, и вопросительно посмотрела на меня. Она словно наблюдала за спектаклем или демонстрировала мне свою невозмутимость, заодно намекая, как мало ей это стoит. - Позвольте мне пройти, сэр, - произнесла Элен таким тоном, каким она раздавала в доме указания.
      Я убрал руку с ее дороги, но она продолжала стоять напротив. - Доброй ночи, мисс Лайджест! - сказал я и пошел прочь.
      Итак, эта двусмысленная ситуация достигла своего пика!..
      Я запер дверь изнутри и повалился на диван. Мысли путались в голове, не давая возможности сосредоточиться на чем-то конкретном.
      Невыносимая досада наполняла меня, и я проклинал себя за ту редкую глупость, в которой так преуспел за один вечер.
      Я не смог даже поговорить с ней! Она, поскольку в доме все уже легли спать, решила сама приготовить себе кофе. Что может быть естественней? И каково ей было, когда в дверях ее собственного кабинета на нее налетел я и, вместо того, чтобы хотя бы извиниться, пожирал ее глазами и довел положение до того, что она же просила у меня позволения пройти! Конечно, ее взгляд был странным - это она должна была злиться на меня, а не я на нее. И за что? За то, что она не пожелала устраивать перемирие и не встретила меня ласковой улыбкой? А эта выходка с попыткой взять ее за руку! Какие я имел основания трогать ее? Решительно никаких. То, что меня влечет к ней, не является оправданием. Она никогда не давала мне повода и была бы права, защищаясь от моих нападок!
      Я встал и подошел к окну. Ночной парк был освещен только лунным светом. Этот свет позволял видеть лишь небольшую площадку у фасада и центральные ворота, а все остальное вокруг было погружено во мрак. Я вдруг почувствовал, как душно в комнате, и открыл окно - пахнуло ночной прохладой, а я встал сбоку, слегка опершись на раму, и с наслаждением расстегнул воротник.
      Стояла абсолютная, почти нереальная тишина, и оттого шаги внизу на крыльце показались особенно гулкими. Это была Элен! Я понял это сразу, как только стал различать звук.
      Едва слышно скрипнула входная дверь. Элен неторопливо и размеренно спустилась по ступеням и пошла по аллее вглубь парка. Через пару минут она замедлила шаг и остановилась на границе лунного света и совершенно черной тени деревьев. В один-единственный миг, какой бывает, когда чувствуешь какойто высший смысл, когда безошибочно знаешь, что произойдет дальше, я понял, что она оглянется... Она медленно оглянулась и с тревогой посмотрела на мои окна. Свет не мог освещать мою фигуру, и поэтому я спокойно проследил за тем, как она, засунув руки в карманы и постояв немного, наконец шагнула в темноту.
      Моя подавленность сменилась почти что ликованием. Ей не a{kn все равно! Она беспокоилась не меньше меня. Она думала о прошедшем дне, думала обо мне!..
      Возможно, этот вечер был не так уж и плох. Во всяком случае он, несомненно, был полезен нам обоим. Мы помимо воли говорили на одном языке, мы нашли этот общий язык даже тогда, когда оба хотели отстраниться! Пытаясь имитировать равнодушие, мы оба выказали его отсутствие. Она тоже должна сейчас это понимать...
      Итак, я принял решение - теперь я понял, чего хочу и к чему мне следует стремиться... То, что до этих минут я противопоставлял свои чувства и свой жизненный склад, теперь казалось мне просто глупым. Я испытал восторг, представив, как хорошо Элен могла бы вписаться в мою жизнь. Я уже знал, что значит быть с ней и не хотел лишаться этого по доброй воле. Если раньше мне казалось, что брак - это конец моей карьеры, то теперь я поражался, как мысль о том, что Элен может помогать мне, не приходила мне в голову. Ведь у Элен есть все данные для этого! Если же обстоятельства потребуют от меня изменить мою жизнь, то и к этому я буду готов.
      Я попытался отрезвить себя: несмотря на то, что мы удивительно похожи, что мы дополняем друг друга, несмотря на то, как хорошо все складывалось в моем воображении, существовали некоторые препятствия. Захочет ли Элен оставить свой дом?.. Захочет ли делить со мной мою непредсказуемую, полную неожиданностей жизнь?.. Чего вообще она ждет от будущего?.. Не связывает ли семейную жизнь с кучей детей и субботними пудингами?..
      Я думал о многом, но был бесконечно далек от того, чтобы представить себе истинное положение дел и те препятствия, которые разделяли нас на самом деле.
      19
      Вэту ночь я почти не спал. К половине шестого я настолько измучился, что решил встать с постели и чем-нибудь заняться.
      В доме было тихо, настолько тихо, что, открыв окно, я услышал, как на далекой ферме кричали петухи.
      Я оделся, привел себя в порядок и посмотрелся в зеркало. Признaюсь, это было не лучшее, что я видел в жизни, но все же способность моего организма приспосабливаться к изменяющимся условиям помогла мне и на этот раз.
      Я придумал небольшой маневр - решил не медля спуститься вниз и подождать Элен там. В конце концов, не все ли равно, где проводить эти часы до завтрака?
      В доме еще не стирали пыль, а на столике лестничного пролета не было графина. Слуги, наверное, только поднимались с постелей.
      Я неторопливо прошел по коридору, оставил позади две лестницы, и мне представился обычный вид холла, но я замер... Элен уже была там. Она сидела в кресле спиной ко мне и не могла меня видеть, но зато прекрасно слышала и то, как я спускался, и как остановился от неожиданности. Прошло несколько секунд, прежде чем она повернула голову в мою сторону и чуть улыбнулась. Я подошел к ней и встал напротив. - Доброе утро, мисс Лайджест, - сказал я. - Здравствуйте, мистер Холмс, - ответила Элен. - Как спали? - Вы знаете, скверно. Вечером выпил слишком много кофе, да и дело не дает мне ни минуты покоя. А вы? - Почти никак.
      Я кивнул и не смог сдержать улыбки. Элен мягко посмотрела m` меня в ответ, и от этого взгляда мне стало хорошо, тепло и спокойно. Я сел напротив, принял непринужденную позу и был готов говорить о чем угодно, только бы она еще раз посмотрела на меня так. - Хотите, будем завтракать сейчас тем, что есть? Или вы подождете? - Я присоединюсь к вам, если вы будете завтракать, мисс Лайджест. - Тогда я предлагаю выпить соку и пока никого не беспокоить, - в ее промелькнуло злорадство. - Хотя, если говорить честно, я думала, что у вас с самого утра будет хороший аппетит, мистер Холмс - насколько я помню, за обедом вы почти ничего не ели. - Да, довольно часто я не обедаю вообще. - Нет аппетита? В чем причина? - Ну, иногда появляется нечто более важное, чем еда. - А может быть, вам не хватает естественных стимуляторов аппетита? Прогулок, например. Не тех, что вы предпринимаете, когда ходите по деревне и решаете свои дела, а настоящих без всякой видимой причины. - Таких, как те, что вы делаете в парке по вечерам? - мое лицо выражало ангельскую невинность. - Да, что-то в этом роде. Вчера, кстати, это было особенно приятно. - Охотно верю. Вам хватило этого для аппетита или вы и сейчас собираетесь повторить свой маршрут? Еще так рано, а вы здесь...
      Ее глаза блеснули из-под роскошных ресниц, и я решил, что в игре, которую она затеяла, мне все же не стоит слишком рисковать и самому вынимать кирпичи из фундамента наших с ней отношений. - Вы спрашиваете меня, что я делаю так рано в своем холле, мистер Холмс? -спросила она. - А сами вы что здесь делаете, позвольте узнать? - Я спустился пожелать вам доброго утра, вот и все, - ответил я, улыбаясь. - В такой час? - Да, и я не ошибся, ведь правда? - В чем? - Вы уже здесь... - Вас не подвело ваше профессиональное чутье, мистер Холмс, заметила Элен, едва сдерживая улыбку. - В этом случае я меньше всего полагался на него.
      Она спокойно встретила мой взгляд, когда я прямо посмотрел на нее после этих слов. - Что и говорить, вам неплохо удается желать мне и доброго утра, и доброй ночи тоже, - сказала она, испытующе глядя на меня.
      Я оставил этот намек без ответа, продолжая с улыбкой смотреть на нее. Элен, несомненно, тоже оценила забавную сторону происходящего - в ее глазах заиграли азартные искры. - Я сейчас принесу сок, - сказала она и удалилась в кухню, но я заметил, что она широко улыбается и именно поэтому поспешила отвернуться.
      Через несколько минут мы пили сок. Я, подыгрывая Элен, предложил прогулку для аппетита, и она, подыгрывая мне, сразу согласилась.
      ...Она увела меня в какое-то неизвестное мне прежде место за парком, заросшее пышным высоким кустарником и ветвистыми деревьями, которые были настолько густыми, что солнечный свет opnahp`kq до низу лишь тонкими случайными лучами. Это можно было бы назвать совершенно дикой рощей, если бы не слишком отчетливые тропинки, которые, похоже, специально обрабатывались. Здесь было тихо и прохладно. Тенистые дорожки, трава и цветы были покрыты свежей росой, которая почти не испарялась. Элен уверенно вела меня по лабиринтам естественных аллей и беспрестанно говорила то о том, как нужно разбивать сады и парки, чтобы они были удобными и красивыми, то об особенностях нашего климата, позволяющего легко выращивать некоторые редкие растения. Вскоре она перешла на рассуждения о природе вообще и в нескольких пространных монологах выказала широкую осведомленность в ботанике, зоологии и растениеводстве. Я не был слишком удивлен - она была способна во всем, что касалось жизни и красоты, но я невольно радовался, как радовался всякий раз, когда находил все новые связующие нас нити. - ...о да, мисс Лайджест, мне в университете отводили даже отдельный день на занятия в химической лаборатории, потому что общих практикумов мне катастрофически не хватало. - Расскажите об этом, - оживилась Элен. Из-за необычности нашей прогулки она была без шляпы и перчаток, и только заворачивалась в шаль, держась за мой локоть. - Вам это будет интересно? - Вы же знаете, что да. Я всегда слушаю ваши рассказы с глубоким вниманием. - Что ж, хорошо, но тут, собственно, мало что рассказывать. - И все же. - Я страстно увлекался химией. Я и сейчас ею увлекаюсь, но тогда у меня было больше времени. Я имел отдельную программу... - ...запирались по ночам в лаборатории, - продолжила Элен с улыбкой. - И это тоже. Вообще, я не любил принимать на веру то, что утверждалось лекторами, и все проверял собственноручно. Теперь, правда, во мне оседает мудрость, и я, наконец, дошел до того, чтобы опираться на чужой опыт. - А теперь как вы используете свои знания? - Для личного удовольствия: ставлю опыты дома и совершенствуюсь, а также порядком мучаю Уотсона запахом испарений.
      Элен рассмеялась: - Сомневаюсь, что последнее доставляет вам удовольствие. - Почему же, - улыбнулся я, - даже очень доставляет. Вы не представляете, как приятно иногда подискутировать с Уотсоном о пользе химических опытов в домашних условиях. - Это уже удовольствие иного рода - вы упиваетесь своим умением спорить. - Возможно, но ничего не могу с собой поделать. - Скорее не хотите. - Тоже возможно. - Так что насчет применения химии? - Если серьезно, то в последнее время я пытаюсь направить химию в русло криминалистики. - И каковы успехи? - По крайней мере, я могу сказать, что реализовал все задуманное. У меня уже достаточно материала для научной монографии, и в скором времени я планирую ею заняться. - Хорошо. А теперь расскажите, что у вас с биологией. - О, мисс Лайджест! Если бы не ваше дело, я вооружился бы сачком, банками и булавками и не гулял бы просто так по таким великолепным рощам, как эта. - С вашей дотошностью вы, наверное, истребили много флоры и фауны на территории университета. Признайтесь, мистер Холмс! - Признаюсь. В свое время я собрал вполне приличные коллекции растений и насекомых. - А я долго разрывалась между ботаникой и филологией. Я была совершенно неутомима, когда нужно было собирать растения, сушить их, идентифицировать, составлять описания - сущее удовольствие! - Однако в итоге вы выбрали филологию и полиграфию. - Да, невозможно хорошо делать сразу два таких серьезных дела - пришлось выбирать. - Не жалеете? - О выборе? Ни в коем случае! Меня угнетает лишь мысль о том, что я не успею сделать все, что хочу. А еще заполучить желаемое наследство старины зачастую бывает труднее, чем найти какое-нибудь редкое растение. - Извините мне мою меркантильность, но вы не пробовали оценить свою коллекцию? - Пробовала, и не раз. Цифры колеблются около ста тысяч фунтов. Кстати, потенциальных покупателей у меня очень много. Но я никогда по доброй воле не расстанусь со своими сокровищами, даже если мое состояние вдруг превратится в прах... Но я предлагаю на время прекратить наши высоконаучные беседы - сейчас я вам кое-что покажу.
      Впереди был подъем в несколько ярдов, и мы взошли на него. Роща осталась позади, а перед нами был спуск с другой такой же роще. - Спуститесь там, мистер Холмс, и встретьте меня внизу. - Хорошо, только будьте осторожны.
      Я пошел в другую сторону, нашел спуск и сошел вниз. Стоя у подножия, я махнул Элен рукой. Она крикнула, что спускается, и быстрым шагом пошла вниз. Там, где пригорок становился круче, ей пришлось почти бежать, чтобы не поскользнуться.
      Я поймал ее в объятья. Несколько мгновений мои руки сжимали ее талию, лишь одно мгновение я чувствовал ее учащенное дыхание, какую-то долю мига я видел ее приоткрытые губы совсем близко - она тут же отошла от меня и села на камень. - Здесь чудесно, правда? - спросила она, все еще учащенно дыша.
      Я огляделся. - Просто удивительно!.. Господи! Неужели здесь нет даже тропинок? Мне казалось, человеческая настырность уже не оставила ни одного дикого уголка в природе, - ответил я. - Эти рощи не пользуются популярностью: крупных животных здесь нет, особых ягодных мест - тоже. Так что перед вами почти райский уголок, мистер Холмс!
      Элен поднялась с камня, поправила платье и посмотрела на меня. - Ну что, наши усилия стоили того, чтобы оказаться здесь? спросила она. - О да! Чтобы оказаться с вами на лоне дикой природы стоило предпринять и не такие усилия, - вкрадчиво заметил я.
      Элен улыбнулась: - Останемся здесь или желаете двинуться еще дальше? - Этого, пожалуй, достаточно - давайте посидим здесь. Я боюсь, вы уже сильно промочили ноги росой.
      Элен вдруг подошла ко мне и нежно дотронулась до моей руки. - Спасибо вам, мистер Холмс, - тихо сказала она, глядя на lem своим глубоким синим взглядом, - спасибо вам! Еще ни один человек на свете не заботился обо мне так, как заботитесь вы. С вами я чувствую себя защищенной и сильной, как никогда! Вы потрясающий человек, мистер Холмс, а ваша помощь и поддержка - это самое ценное, что у меня есть!.. Молчите ради Бога и дайте мне закончить то, что я давно должна была сказать вам.
      Она на секунду умолкла, а потом продолжала со все нарастающим волнением, тщательно подбирая слова: - Я знаю, что кажусь сдержанной, но поверьте, мистер Холмс, я просто не всегда могу выразить словами то, что чувствую. Я преклоняюсь перед вашим талантом и вашим умом, но не меньше перед вашей душой. Все, что вы говорите и делаете, приносит мне необычайное облегчение и душевный покой. Я давно не чувствовала такой полноты жизни, полноты ощущений и мыслей, как чувствую в эти недели вашего пребывания здесь. Вы не просто расследуете дело, мистер Холмс - видит Бог, с каждым днем вы изменяете меня саму и...
      Она умолкла и продолжала смотреть на меня, держа за руку так, словно боялась, что я могу оттолкнуть ее, и в глазах ее была тупая боль, а не благодарность, о которой она говорила.
      Меня мгновенно бросило в жар от ее слов. Еще никогда, кажется, я не был так близок к разгадке, как сейчас, и никогда не ощущал такой гаммы противоречивых чувств... Я даже не сразу нашелся, что сказать в ответ, и несколько мгновений просто смотрел на Элен. Какого черта я не сказал, что люблю ее? Что опять встало непреодолимым препятствием в горле? Возможно, эти неотвязные сомнения о мотивах ее поведения, мысли о том, что, может быть, глубокая симпатия и благодарность - это единственное, что она чувствует ко мне, и что мое признание лишь смутит и отдалит ее. - Мисс Лайджест, - сказал я, наконец, - мне очень приятно, что вы так высоко цените меня, но мои заслуги перед вами не настолько велики: за все время моего пребывания в вашем доме я только и смог, что поддержать вас, а дело, между тем, стоит на месте. - Вы умаляете свои достижения. - Мне так не кажется. Но я вам очень благодарен за теплоту, с которой вы ко мне относитесь. Вы, мисс Лайджест, единственная женщина на свете, чье отношение мне не безразлично, далеко не безразлично...
      Мы стояли совсем близко друг к другу, и я тоже взял Элен за руку. Утренняя прохлада, запах сырой земли и листьев, ранний час и почти звенящая тишина вокруг - все это создавало атмосферу нереальности, словно отрывало нас от наших дел, домов, проблем. - У вас холодные пальцы, мисс Лайджест, - сказал я, - я буду чувствовать себя ужасно, если по моей вине вы заболеете после нашей прогулки. Давайте вернемся и выпьем горячего кофе. - Я не отказалась бы даже от рюмки хорошего коньяку, ответила Элен с улыбкой. - Видите, как быстро я теперь даю сбои: еще несколько лет назад я гуляла здесь часами и чувствовала себя бодрой и здоровой. Время, казалось, останавливалось, когда я сидела тут. А сейчас я продрогла и недалека от того, чтобы пить коньяк по утрам...
      Меня словно окатили холодной водой. - Что вы сказали? - вскричал я, хватая Элен за плечи.
      Она широко раскрыла глаза. - Что я сказала? Сказала, что скоро, наверное, начну пить коньяк по утрам. - Нет, что вы до этого сказали? - не унимался я, пораженный своим озарением. - До этого я говорила, как хорошо было гулять здесь раньше, когда во мне было больше сил и здоровья... - ...И время останавливалось... - пробормотал я. - Может быть, вы объясните, что происходит, мистер Холмс? - Ради всего святого, ответьте мне, мисс Лайджест - Гриффит из своей поездки, что была перед убийством, привез вам подарок? Он привез вам что-нибудь? - Погодите... Да, вообще-то привез. Это был медальон, очень красивый медальон с изумрудами и бриллиантами, но я не приняла его. А что? - Почему вы раньше не сказали мне? - Вы не спрашивали, а я почти забыла об этом... - О господи, мисс Лайджест! Это ведь был не просто медальон? Он открывался, и внутри... Внутри были часы, не так ли? - Да, были. Откуда вы об этом знаете? Объясните, наконец, что происходит! - Обязательно, но по пути домой...Скорее, мисс Лайджест, нам надо спешить! Господи, какой же я идиот! Как я мог не видеть всего этого раньше?!
      Элен едва поспевала за мной, когда я с необычайной резвостью взбегал вверх по склону. Ну конечно, все было так, как сказала Сьюзен! Гриффит Флой воспользовался первым, что оказалось у него под рукой, и обманул всех. Всех, но не меня! Лучше прозреть поздно, чем никогда! - Все дело в этом медальоне, который вы не приняли в подарок и который Гриффит Флой затем подарил Сьюзен Симпсон, - сказал я Элен, когда она уже не могла бежать за мной и, держа меня под руку, требовала спокойного шага и объяснений. - Все замечательно сходится! Сьюзен показала мне медальон, но вы ничего не говорили о нем, и я не смог сразу сопоставить факты, но теперь все ясно как день! Гриффит Флой привез подарок для вас (поэтому он был так роскошен и сразу бросался в глаза на шее простой деревенской девушки), но вы, конечно, не приняли его. Что же делает Гриффит? Очевидней всего, он просто кладет медальон в карман и забывает о нем до поры до времени! Не помните случайно, в каком пиджаке он был десятого? - В том же, что и накануне. - Вот видите! Эта вещица случайно оказалась с ним, когда погиб его отец и когда срочно нужно было придумывать себе алиби. Заставить вас ничего не видеть и не слышать в течение некоторого времени было для него проще простого, но ему нужны были спасительных полтора часа. И тут ему в голову приходит почти исключительная по своей дерзости мысль - медальон в кармане из безделушки превращается в оружие! Дом Сьюзен находится неподалеку, девушка, к его счастью, оказывается в саду, и ему с его подарком ничего не стоит убедить ее в том, который сейчас час... - И Сьюзен таким образом давала ему алиби, сама того не зная! Ну конечно - с нею постоянно были часы! - Именно так, - согласился я и продолжал. - Конечно, Гриффит не мог быть уверенным, что Сьюзен не посмотрит на часы за минуту до его прихода, но игра стоила свеч. С помощью ласковых обещаний и вина, он окончательно ввел девушку в заблуждение. Когда она уснула, он перевел часы назад, чтобы на каком-нибудь допросе, если дело дойдет до этого, не всплыл наводящий на некоторые мысли факт, что "эти часы, кстати, немного отставали в первый же день". - И все же эта идея с часами выглядит чересчур рискованно и фантастично! - заметила Элен. - Но я уверен в ней так же, как в том, что иду сейчас рядом с вами! - ответил я. - Удивительно просто, как я мог не додуматься сразу! - Фантастические идеи никогда нельзя сбрасывать со счетов только потому, что они не вписываются в наши представления об обыденных вещах! Наше практичное мышление попросту отфильтровывает их вместо того, чтобы приглядеться к ним получше и, возможно, отыскать искомый ключ!.. Кроме того, все косвенные обстоятельства были против вас, мисс Лайджест, и это сильно укрепило поначалу несколько шаткое алиби Флоя: мистер Лайджест не скрывал, что отправил вас с запиской в Голдентрил, кто-то видел вас идущей по дороге за считанные минуты до убийства, и уж чего-чего, а слухов о ваших весьма неровных отношениях с Флоями ходило достаточно по всей округе. Я уже не говорю о кровавой картине, которая представилась взорам очевидцев: кровь, нож... Видевшие вас тогда, уже не смогли и мысли допустить о вашей невиновности. В итоге ваш мотив для обывателей и полиции выглядел куда более убедительно, чем спонтанная ярость нашего неуравновешенного друга. - Простите меня, мистер Холмс, но я не понимаю, чему вы так радуетесь, - сказала моя Deesse Raison, - вы и раньше делали открытия, но это не помогло и инспектора не впечатлило. Почему сейчас что-то должно быть иначе? Мне кажется Лестрейда может встряхнуть лишь записка самого Гриффита Флоя с самоличным признанием вины. - Инспектор может не верить в дедукцию, но с фактами он обязан считаться. Если все это правильно преподнести, то, я уверен, удастся получить нужный эффект! - Так вы поэтому так спешите? Не терпится взяться за работу? Если наш с вами бег - все еще меры, предпринимаемые для аппетита, то с меня достаточно. - Не преувеличивайте, мисс Лайджест, мы просто идем быстрым шагом. Но в том, что касается дела, вы правы - все это слишком затянулось, и я хочу порасспросить кое-кого сразу после завтрака. - Надеюсь, наш завтрак нас уже ожидает. Вы успели проголодаться? - О да! - улыбнулся я. - Скудный обед все же дает о себе знать!
      Она улыбнулась мне улыбкой заговорщицы.
      Мы подошли к дому и поднялись по лестнице, и Элен продолжала держать меня под руку. Мы оба были несколько взволнованы ранней прогулкой и внезапным открытием и поэтому живо обсуждали разные мелочи, приходившие на ум в связи с делом.
      Очевидно, выражение наших с Элен лиц слишком явно переменилось, когда мы вошли в холл и увидели сидящих там Гриффита Флоя и Уотсона. Они, видимо, уже успели познакомиться и потому о чем-то оживленно говорили. - Доброе утро, мистер Холмс, - Флой прервал повисшую в воздухе паузу и, поднимаясь нам навстречу, добавил, счастлив видеть вас, моя дорогая. Вы, я вижу, не ждали меня. - Если бы вы потрудились заранее сообщить о визите, я назначила бы удобное для нас обоих время, - холодно ответила Элен, - и извольте называть меня по имени. - Это выше моих сил, моя дорогая, - последовал ответ.
      Элен тут же отвернулась от него, скрывая раздражение: - Доброе утро, доктор! Вы приехали самым ранним поездом, как я понимаю? - Да, - ответил Уотсон, пожимая нам руки, - но поверьте, мисс Лайджест, я в силу обстоятельств не смог предупредить вас о столь раннем своем появлении в Грегори-Пейдж, и мне жаль, если я причиняю неудобства.
      Элен приветливо улыбнулась: - Вы не причиняете никаких неудобств, доктор, тем более, что мы с мистером Холмсом решили прогуляться ранним утром. Как ваши пациенты? - Пока нет ничего срочного, и поэтому я свободен. Я и сам, наверное, приехал бы на днях, чтобы быть полезным, чем смогу, но тут пришла телеграмма от Холмса... - Вы просили доктора приехать, мистер Холмс? - спросила меня Элен несколько удивленно. - Да, - ответил я, - вы, Уотсон, можете мне пригодиться в очень скором времени. - А как продвигается дело? - Отлично. Мы с мисс Лайджест сделали кое-какие открытия, которые существенно ускорят дальнейшее расследование.
      Я посмотрел на Флоя, полагая, что он внимательно слушает, но он стоял, опустив руки в карманы брюк и, казалось, не слышал нашего разговора - его взгляд изучал Элен, он задумчиво улыбался. - Завтрак готов, миледи, - раздался за спиной голос Келистона. - Прикажете подавать? - Подавайте через десять минут, Келистон. Мы с мистером Холмсом сильно проголодались, а доктор Уотсон, я уверена, выпьет вместе с нами кофе, не так ли доктор? - С удовольствием, мисс Лайджест, - радостно согласился он, это было бы кстати после дороги. - Вот и хорошо. У вас есть десять минут, чтобы отнести багаж и приготовиться, - Элен повернулась к Флою. - А я за эти десять минут успею разрешить проблему, которая привела мистера Флоя ко мне в столь ранний час. Можете идти, Келистон. - Погодите, Келистон! - сказал сэр Гриффит и обезоруживающе улыбнулся всем нам. - Элен имеет обыкновение недооценивать важность наших дел - боюсь, десяти минут нам не хватит. А большее время оторвало бы вас от завтрака, дорогая, чего я не могу допустить. Принесите кофе и для меня тоже. Я выпью его вместе с вами, господа.
      Дворецкий удалился, и скоро мы все сидели в столовой.
      Гриффит Флой пил свой кофе как ни в чем не бывало, ел печенье и много говорил, размахивая чашкой. Элен сама подливала всем кофе из кофейника и поддерживала общую беседу с той непринужденностью, на какую только была способна.
      Гриффит много шутил, но даже когда он улыбался, я замечал в его глазах недобрый огонь. Он говорил с нами, держался в своей обычной несколько развязной манере, и каждую секунду Элен была под его контролем. Но он не просто смотрел на нее, даже не пытаясь скрывать своих желаний, - он властвовал! И эта власть была настолько сильна, что ему не нужно было ее открыто демонстрировать - каждый его жест, каждый взгляд говорили об этом...
      Наконец на столе остался только кофейник и пепельницы, а мы расположились вне стола на креслах и стульях. - Ну так что, мистер Холмс, - сказал Гриффит Флой, вытягивая ноги в своем кресле, - как скоро мисс Лайджест станет свободной от обвинений? - Теперь уже очень скоро, - ответил я, вынимая трубку изо рта. - Все движется к развязке довольно стремительно. - Вы не просветите нас относительно этого? Ах да, это ваше правило о неразглашении материалов по ходу следствия! Но в любом случае я рад, что дело движется вперед. - Думаю, никто не может быть рад этому больше, чем мисс Лайджест, - заметил я. - Я прав, мисс Лайджест? - Я не знаю. Моя жизнь так стремительно изменилась за последние недели, что я с трудом вспоминаю свои ощущения от предыдущей жизни. Это обвинение стало почти что стилем моего существования.
      Гриффит вдруг потянулся через столик и положил свою руку на руку Элен. - Наша жизнь изменится еще больше, когда обвинение будет снято, - сказал он, посмотрев на нее своим пронизывающим взглядом.
      Уотсон вопросительно посмотрел на меня. Элен встала с кресла и подошла к окну. Гриффит снова откинулся в кресле и выдохнул сигаретный дым.
      Когда я раскланялся со всеми и поехал по делам расследования, Уотсон собирался на прогулку, а Элен удалилась в свой кабинет вместе с мистером Флоем. По пути из своей комнаты я слышал, как он громко смеялся, но голоса Элен слышно не было.
      20
      Яшел по направлению к Грегори-Пейдж, когда вдруг увидел Уотсона. Он неторопливо шагал с книгой под мышкой и заметил меня лишь после того, как я его окликнул. - Где вы были, Холмс? Прошло больше девяти часов с тех пор, как вы ушли утром. Мисс Лайджест выражала волнение, когда вы не пришли ни к ленчу, ни к чаю. - Пришлось немного потрудиться, - ответил я. - Я ездил в Лондон с Лестрейдом. - В Лондон? Дело осложнилось? - Черт меня побери, если я понимаю! С одной стороны, удалось добиться расположения к нам властей, а с другой, выяснилось, что многие мои усилия были напрасны.
      Уотсон задумчиво курил. Он с присущим ему тактом не задавал слишком много вопросов, но ему далеко не все было известно, и его явно разбирало любопытство. Я в нескольких словах изложил ему события последних дней и свои соображения. - Что вы обо всем этом думаете, друг мой? - спросил я, когда рассказ был окончен. - Просто удивительно! Вы, как всегда, поражаете меня точностью своих догадок! Подумать только - все дело было в часах!
      Про себя я отметил, что то, как я дошел до этих догадок, не сделало мне особой чести, и потому оставил восклицание Уотсона без ответа: - И все же, что вы думаете? - Думаю, что сэр Гриффит Флой очень опасен, - ответил Уотсон. - По-моему, мисс Лайджест постоянно находится под его давлением, и это говорит о том, что опасность продолжает исходить от него по отношению к ней. - Вы думаете, он что-то замышляет? - уточнил я. - А вы так не думаете, Холмс? Вы уже два дня наблюдаете за ним, но мне хватило одного сегодняшнего утра, чтобы почувствовать связующие их обоих нити. - Вы правы, почувствовать это было несложно. - Кстати, Холмс, я заметил и нечто другое. - Что именно? - поинтересовался я.