Я, Шерлок Холмс, и мой грандиозный провал

Знать, что даже там, за решеткой в грязной камере, он может управлять моей жизнью!.. - ...И вы не находите ничего лучше, чем жалеть себя! Два года жалости к себе и сетования на судьбу, мисс Лайджест, не так ли? - Жалости? Да, наверное. Но это единственное, что мне осталось! Я ничего, совершенно ничего не могу сделать! Теперь я понимаю, что с самого начала должна была убить его! Убить с помощью Бога или Дьявола!.. Но одно цеплялось за другое, и я думала только о том, как бы не утонуть в этом потоке несчастий...Что вы предлагаете мне сделать сейчас, мистер Холмс? Скажите, что я могу поделать сейчас? - Сейчас и сию минуту вы можете сами все мне рассказать! Расскажите, как все было на самом деле! - Да, теперь уже все равно... - грустно улыбнулась она. Почему нет, если это нужно вам?.. В таком случае запаситесь терпением, мистер Холмс - никогда раньше я не облекала все это в слова и сейчас я не в лучшем состоянии... - Просто расскажите все как есть! - Да-да... Я лишь хочу, чтобы мой рассказ был связным... Все началось три года назад, когда Гриффит после смерти своей матери приехал в Великобританию. Сэр Чарльз был безумно счастлив снова видеть сына и он представил его всем на благотворительном вечере у Ллойдов. Там мы с ним и познакомились. Гриффит сразу стал проявлять ко мне вполне определенный интерес... Наверное, если бы мне было семнадцать лет, я могла бы какое-то время находиться под его обаянием, но мне было уже далеко не семнадцать и я быстро поняла, с кем имею дело... Сам же он никогда и не пытался скрывать свою порочность и испорченность... Чарльз Флой и раньше часто бывал у нас в Грегори-Пейдж, а теперь он стал приходить с сыном. Отчиму Гриффит не нравился, он считал его нахальным и говорил об этом напрямик сэру Чарльзу, а, поскольку тот питал lmnfeqrbn иллюзий относительно своего отпрыска, между стариками начали возникать ссоры... Мой отчим также предостерегал меня от встреч с Гриффитом наедине, и очень скоро я сама стала избегать подобных ситуаций - притязания Гриффита стали угрожающе бессовестными. Если бы вся проблема была только в навязчивых ухаживаниях этого человека, то я и отчим быстро бы разрешили ее, однажды вышвырнув Гриффита из Грегори-Пейдж и запретив ему впредь там появляться. Однако и отчим и я очень любили сэра Чарльза и не могли так поступить, потому что это навсегда отвратило бы его от нас и раскололо многолетнюю дружбу. Кроме того, финансовые дела обоих стариков были очень тесно взаимосвязаны, и разрыв существенно повредил бы обеим сторонам...
      Через некоторое время Гриффит уехал куда-то на несколько месяцев, а когда вернулся, заявил, что теперь он уверен, что нашел в моем лице свою истинную любовь, и сделал мне предложение. Я дала твердый отказ и попросила его больше никогда не говорить об этом. Однако Гриффит нашел надежного союзника в лице своего отца - сэр Чарльз всегда любил меня, но теперь он просто жаждал нас поженить, а мои доводы воспринимал весьма снисходительно. Очень скоро мне все это надоело, и я решила просто как можно меньше видеть и Гриффита и его отца, благо у меня всегда было чем заняться вместо глупых споров. Между тем старики то ссорились, то вновь мирились, а о Гриффите долгое время я почти ничего не слышала. Наверное, именно в то время он завел роман со Сьюзен - то ли желая вызвать во мне ревность, то ли просто для развлечения... Во всяком случае он заметно умерил свой напор на некоторое время. Потом, видимо, обнаружив, что это не возымело эффекта или же попросту устав от этой связи, он снова стал предъявлять на меня права и теперь избрал еще более возмутительные методы... Очень скоро от посторонних людей я стала принимать поздравления с помолвкой - Гриффит объявил об этом на каком-то вечере в мое отсутствие. С этого момента между нами началась настоящая война! Он, казалось, делал все, чтобы позлить моего отчима и вывести меня из себя. Дружеские встречи стариков все больше превращались в непрерывные выяснения отношений, а сэр Чарльз умолял меня и отчима быть терпимее к его сыну. Каким-то образом, им все же удавалось сохранять более или менее терпимые отношения, а меня выходки Гриффита не только не сломили, но и ужесточили - я уже не скрывала своего к нему презрения... Тогда он решился на еще один ход...
      Как-то отчим и сэр Чарльз уехали на заседание земельного общества - это было как раз около двух лет назад - а я оставалась дома, и ко мне принесли записку от Уиксбота, в которой он от имени сэра Чарльза просил меня срочно прийти в Голдентрил. Подразумевалось, что отчим тоже там. Я решила, что они составили очередной арендный договор или бумагу о передаче земель и что им срочно нужна моя подпись... Куда только подевался мой рассудок! Меня не насторожило ни то, что записку писал не мой отчим, ни то, что при этой спешке за мной не отправили экипаж... Я сполна поплатилась за свою глупость! Когда я, быстро собравшись, дошла до поместья, то застала там только Гриффита. Он сказал, что "пошел на хитрость" с запиской, желая увидеться со мной наедине и зная, что в ответ на прямое приглашение последовал бы отказ. Мои инстинкты говорили мне бежать оттуда как можно скорее, но гордость не позволяла выказывать страх. Когда я заявила, что возмущена обманом и что хочу вернуться домой, он согласился, mn попросил подняться наверх в гостиную. Он сказал, что не станет впредь надоедать мне признаниями, что оставит всякие притязания на меня и постарается сохранить отношения между нашими семьями, если я соглашусь на последний откровенный разговор с ним и приму от него единственный подарок - символ окончания вражды и обид... Он клятвенно заверил меня, что его единственное желание теперь - чтобы я иногда все же думала о нем, для этого он и просил принять от него последний подарок. "Я долго не мог поверить, что вы не любите меня, Элен, говорил он, - и мне действительно трудно поверить в это даже сейчас! Я должен быть уверен, что действительно не в моих силах сделать вас счастливой. Поговорите со мной, Элен, я прошу вас! Этот наш разговор и мой подарок, который, как я надеялся, станет свадебным, - мои последние желания. Небольшое усилие с вашей стороны - и, если вы захотите, вы больше никогда меня не увидите!.."
      Я поднялась с ним сюда, и он, пропустив меня вперед, быстро закрыл за собой дверь, а ключ положил в карман. Вся маска джентльменства мгновенно исчезла, и Гриффит предложил мне... предложил... словом, предложил вступить с ним в связь... голос ее дрогнул, а взгляд помутился, но Элен не прятала его, продолжая смотреть на меня. - Этот ужасающий обман сначала попросту лишил меня речи, я не могла поверить в то, что такое возможно, и проклинала свою легковерность. В ответ на требования выпустить меня, Гриффит только рассмеялся. Он сказал, что слишком долго ждал такого шанса и теперь намерен получить меня с моего согласия или без него. Я думала, что знаю его, но только в тот день я узнала его до конца... Чудовище! Грязная похотливая скотина!.. Он то предлагал мне подарки, как какой-то дешевой шлюхе, то оскорблял, то вновь предлагал сдаться. Он отпустил всех слуг, и поэтому помощи было ждать неоткуда... От возмущения, унижения и страха я потеряла власть над собой - я билась в дверь, швыряла в него все, что попадалось под руку, кричала, как безумная, а он курил у окна и улыбался... Когда его терпение иссякло и он понял, что я не собираюсь сдаваться, он... он... Он избил меня и взял силой... Боже! Не смотрите на меня так! Умоляю вас, не смотрите так!!! Я сопротивлялась как могла, но в нем было столько силы! ...В какой-то момент я, задыхаясь от негодования и боли, наверное, поцарапала его - он взвыл и несколько раз резко ударил меня по лицу так, что я потеряла сознание.
      Оно вернулось ко мне лишь через час... Гриффит сидел в кресле с сигаретой. Удовлетворение на его лице было для меня в сто раз хуже боли, которая пронизывала все тело... Моих сил едва хватило на то, чтобы встать. Не слыша от меня ни слова, он бросил мне под ноги ключ и ушел. Меня сильно лихорадило, одна щека была разбита, и каждую минуту я была близка к обмороку. Опустив на лицо густую вуаль, я все-таки смогла вернуться домой, не привлекая внимания. Дома я с порога попросила Мэри приготовить мне ванну, а, когда она все сделала и вышла на минуту, я, как бы раздеваясь, разыграла падение на мокром полу... Все были уверены, что именно так я повредила лицо. Не говоря никому ни слова, я делала себе инъекции и несколько недель держалась только с помощью успокоительного...
      Но это еще не конец истории! Спустя три недели я поняла, что жду ребенка... К тому времени я полностью владела собой и знала, что нужно делать. Хотя доктор Рэй был нашим семейным доктором, я посчитала рискованным обращаться к нему, поэтому отправилась к другому врачу в другом графстве. Я потребовала, wrna{ он избавил меня от ребенка. Я скрыла свое настоящее имя и сделала так, чтобы потом он не мог узнать меня. За изрядную сумму наличных он согласился помочь мне, но предупредил, что последствия непредсказуемы... Я не могла поступить иначе и твердо решила все перенести. Выбора не было!.. Через три дня мне вдруг стало очень плохо, я просто не могла пошевелиться от боли, а от жара у меня начались судороги. Меня отвезли к доктору Рэю, и мне пришлось все ему рассказать. Он всегда был добр ко мне и хорошо знал свой долг - он укорял меня за то, что я не доверилась ему сразу, но пообещал сделать для меня все возможное и сохранить тайну. Отчиму и всем остальным он сказал, что у меня приступ аппендицита, даже его ассистентка ничего не знала... Помню, как закружилась голова от хлороформа, помню лицо доктора над собой, когда я очнулась... Он сказал, что моя жизнь вне опасности, но что за нее пришлось заплатить возможностью иметь детей... Погодите, мистер Холмс! Не говорите ничего - осталось совсем немного.
      Когда Гриффит узнал о моей болезни, он, черт знает почему, все понял. Конечно, он не мог ничего утверждать наверняка, а я вообще отказывалась даже видеть его, не то что говорить с ним, однако в скором времени он отправился к моему отчиму и намекнул ему о возможных истинных причинах моего состояния. Он рассказал ему о том, что произошло между нами. Отчим был в ярости! Он отправился к мистеру Рэю и буквально вытряс из него правду. Доктору пришлось согласиться, что догадки верны. Сначала, когда все раскрылось, я думала, что Гриффит попросту издевается над нами - так и было первое время. Но потом он стал использовать происшедшее для собственных целей - он шантажировать меня и моего отчима разглашением и теперь уже не просил, а требовал женитьбы - он предвидел скорый конец Лайджеста и то, каким выгодным для него оказался бы наш брак. Он угрожал выставить меня в самом дурном свете, заклеймить позором, и я знала, что ничего этому не смогу противопоставить, что я потеряю все - общество, возможность заниматься наукой и когда-нибудь связать свою жизнь с достойным человеком. На несколько месяцев я уехала на Ривьеру, чтобы восстановить силы. Признаюсь, я просто хотела оказаться подальше в тот момент, когда обо мне заговорят злые языки. Однако отчим писал мне, и из его писем я знала, что Гриффит пока ничего не предпринимает. И скоро я поняла почему - сложилась ужасная ситуация, в которую были вовлечены все мы и в которой мы все зависели друг от друга: я просто ждала, намереваясь скорее принять позор и дурную славу, нежели уступить нападкам Гриффита, мой отчим поддерживал меня, но его ярость была плохим для нас спутником, потому что он стремился наказать Гриффита, а от сэра Чарльза происшедшее скрывали и мы и сам Гриффит. Я - потому что не хотела расширять круг осведомленных, мой отчим - потому что я просила его об этом, а Гриффит - потому что он понимал, что со стороны отца может последовать лишение наследства и изгнание... Это были месяцы шантажа, угроз, бесконечных ссор и обмана. Представьте только, в каком я оказалась положении! Я не только жила под постоянной угрозой, но и находилась между всеми этими людьми, была заложницей ситуации и была вынуждена ее поддерживать!.. Я приняла правила игры и жила по ним...
      Когда погиб сэр Чарльз и меня обвинили в его смерти, я была озабочена только собственной свободой и потому пригласила вас помочь мне. Я не сразу сопоставила все факты, не сразу поняла, что это убийство было связано с моим прошлым. Скоропостижная гибель отчима также была для меня onkmni неожиданностью. Когда же я услышала подробности о его смерти, когда поразмыслила немного, то поняла и кто убийца сэра Чарльза, и что за разговор был между отчимом и Гриффитом, и в каком сложном положении по отношению к вам я оказалась. Несомненно, в тот самый злосчастный обед в ГрегориПейдж сэр Чарльз узнал от Лайджеста о том, что произошло со мной. Я быстро удалилась и не слышала этого, но теперь совершенно уверена, что так и было. Как и следовало ожидать, за этим последовало выяснение отношений между отцом и сыном, а также угроза лишения наследства и, как следствие, смерть несчастного сэра Чарльза. Вот каков был мотив Гриффита после смерти отца он перестал зависеть от кого бы то ни было! Записку моего отчима он уничтожил, наверное, потому, что в ней была упомянуто что-то относительно его и меня... Однако Лайджест стал угрожать Гриффиту - он понял, кто истинный убийца сэра Чарльза и почему произошло это убийство, и сказал ему, что он предпочтет обнародовать все факты, раскрыть истинные мотивы убийства и спасти меня от обвинения, нежели и дальше беречь семейную тайну и позволять Гриффиту оставаться безнаказанным... Отчим был очень плох, и Гриффиту не пришлось убивать его - он лишь помог ему умереть, зная, что сама я никогда добровольно не расскажу обо всем, не поставлю свою свободу выше своей чести.
      Что же касается вас, мистер Холмс, то мне пришлось пережить нестерпимые сомнения и ужасные муки совести сначала я уповала на то, что вы как лицо неофициальное займетесь лишь моим оправданием, найдете улики, доказывающие мою невиновность, я не думала, что вы станете искать настоящего убийцу, а потом решила положиться на судьбу и надеяться, что мне удастся выйти из всего этого с минимумом потерь... Хотя это было чистым безумием - думать, что мне удастся все скрыть...Я просто полностью положилась на вас и решила - будь что будет. Ничего другого мне и не оставалось либо осуждение судом присяжных за убийство, либо осуждение людской молвой. Вы избавили меня от первого, и теперь мне осталось второе - Гриффит потерял все, и ему теперь незачем скрывать правду обо мне. Он ждет суда, чтобы подробности стали как можно более сенсационными... Конечно, я обманывала вас - я знала не только причину смерти моего отчима, но и мотив убийства сэра Чарльза. Но, подумайте, что мне пришлось вытерпеть! Я была вынуждена не только ежедневно, ежечасно и ежеминутно выбирать между несколькими своими интересами, вводить вас в заблуждение, терпеть присутствие Гриффита и даже соблазнять его, но и подвергаться риску - ведь в любой момент этого организованного вами признания он мог сказать больше, чем нужно... Хотя, признаться, наслаждение, испытанное мною при его аресте, может сравниться разве что с наслаждением от его смерти...
      Я положил тетрадь на бюро и попытался осмыслить то, что только что услышал. Негодование, возмущение и злость, вспыхнувшие во мне, уступили место горькому сожалению от осознания допущенных ошибок. Я не находил нужных слов. - Теперь, когда вы знаете все, вы не можете не понимать, почему я стремилась сохранять свою тайну, - сказала Элен, вставая. - Для меня так важно было как можно дольше сохранять свое доброе имя, хотя, наверное, я должна была отказаться от ваших услуг, когда дело приняло новый оборот... Но когда вы взялись за мое дело, мне вдруг стало удивительно спокойно, и я ничего не хотела менять! Однако при всем моем уважении к вам я все равно никогда бы добровольно не рассказала вам ни о wel. Я и сейчас отделалась бы общими фразами, если бы не... она взяла в руки тетрадь и внезапно осеклась, открыв ее. Она приподняла одну страницу, затем вторую - там были все те же столбцы цифр... В ее взгляде смешались беспомощное недоумение и немой вопрос. - Я и не думала, мистер Холмс, что вы на такое способны! произнесла она ледяным тоном, отложив, наконец, тетрадь. Так у Гриффита не было никаких дневников? Вы мне солгали? - Да, солгал. Никаких дневников нет. - Вы воспользовались моим положением, моим страхом! Вы знали мое слабое место и использовали это против меня! Что ж, поздравляю - ваш план сработал!.. Бог мой! Мое доверие к вам было безгранично! Когда вы сказали о бумагах, мне и в голову не пришло, что вы можете меня обмануть! Я должна была разгадать ваш трюк - вы ни о чем меня не спрашивали, а охранник пропустил в дом, даже не потребовав разрешения... Господи! Как вы могли, мистер Холмс?! Как вы могли так поступить со мной?.. - Это не было обманом в полном смысле слова! - Вы сказали, что все знаете, и я ничего не теряла, пересказывая вам то, что и без того было вам известно! - Я не говорил, что все знаю. Вы сами так решили. - Но у вас в руках была тетрадь!.. Вы позволили мне думать, что все знаете! Это нечестно, просто нечестно! - Наверное, вы правы и мои методы небезукоризненны, но в данном случае цель оправдывала средства - я хотел, чтобы вы сами все мне рассказали! - Ну, разумеется, хотели! Но почему, желая знать все, вы так легко перешагнули через мою волю? Я ведь более чем ясно давала понять, что не хочу посвящать вас во все это, и вы понимали и принимали это! Так какого черта вы до сих пор вмешиваетесь в мои дела?! Кто дал вам это право?! - Вы сами! Вы просили меня заботиться о ваших интересах, и я делаю это! - Ваша работа должна была закончиться в тот самый момент, когда я заговорила о гонораре! - Моя работа заканчивается тогда, когда я сам этого хочу! сказал я резко. - Я должен был все знать, чтобы защитить вас! - Я и сама могу себя защитить! - Не можете, судя по тому, что вы делали последнее время! Поймите, наконец, что взломы шкатулок вам не помогут! Нужно искать радикальный выход из положения!
      Она судорожно вздохнула, и я увидел, как дрожат ее руки: - Поймите и вы, что выхода нет и быть не может?! Все кончено! Ничего уже не изменишь!.. Вы знаете все - и хватит об этом! Рассказать все вам было для меня жесточайшей пыткой, и я не собираюсь еще и обсуждать с вами события моего прошлого! Я не хочу больше ничего говорить и слышать об этом! Я стремилась найти и уничтожить дневники Гриффита потому, что хотела провести с вами эти оставшиеся дни! А теперь это невозможно! Я не могу смотреть вам в глаза, как раньше, я не могу проводить с вами время! Не могу и не хочу! Так что давайте попрощаемся, мистер Холмс - я уйду немедленно и больше не стану усложнять вашу жизнь!..
      Не выдержав моего взгляда и своего волнения, Элен отвернулась и прислонилась к каминной решетке. Даже в эти столь тяжелые для нее минуты она держалась с достоинством и не была сломлена! Несчастье душило ее, но оно не могло заставить ее не быть самой собой!..
      Она ждала ответа, но вместо слов я подошел к ней и обнял g` плечи, на этот раз уже не пытаясь ничего скрывать. Ее имя из моих уст прозвучало теперь удивительно естественно - Элен повернулась и обняла меня в ответ... Наши губы быстро и нетерпеливо сомкнулись в поцелуе прежде, чем мы успели чтолибо понять... Я ловил ее судорожное дыхание, ощущал ее пальцы на своей шее и ее слезы на своих щеках... Она отвечала мне, и эти слезы ручьями текли по ее лицу. Я чувствовал их соленый вкус... - Спасибо вам за это! - прошептала Элен. Голос не слушался ее. - Вы не могли сделать лучшего для меня напоследок...
      Я приподнял ее подбородок: - Это не прощание, Элен! Я люблю тебя и хочу, чтобы ты стала моей женой! Смотри на меня и отвечай! - О Боже! Это невозможно! Не говорите ничего - это невыносимо!!! - Отвечай мне, Элен! - Это невозможно! - она судорожно отстранилась от меня и, пошатнувшись, прижалась к окну. Я впервые видел ее такой она задыхалась от слез и прижимала руку к горлу, пытаясь остановить рыдания и в бессилии опираясь на раму. - Почему? - Я ведь все рассказала вам о себе! - Я пошел на обман именно для того, чтобы ты все мне рассказала! - Через две недели я стану женщиной сомнительной репутации, и я не допущу, чтобы эта история коснулась вас! - Очень благородно! Но твое благородство неуместно. Все это не имеет ни малейшего значения! - Для вас - может быть, но не для меня! - Для нас обоих! Неужели ты сама, добровольно станешь усугублять свои страдания и выберешь одиночество, вместо того, чтобы разделить свою жизнь со мной? Или мои глаза обманывают меня, и дело в твоих чувствах?.. - ...о Бог мой! - Неужели ты не понимаешь, что будь все дело только в твоей репутации, не имей я возможности что-либо изменить, я все равно предложил бы тебе то же самое? Я понимаю, что в глазах общественности твоя история может выглядеть сомнительно, но я далек от предрассудков, не имею титулов, которые стоило бы беречь, и сам решаю, какова должна быть моя жизнь! Но кроме этого, я не склонен быстро складывать оружие - мы можем вместе бороться и сделать все возможное, чтобы уберечь тебя от огласки! - ... Святой Боже! Это невозможно! - она плакала в голос, безуспешно борясь с собой и задыхаясь. - Элен, мы можем быть вместе независимо ни от чего - даже если все будет так, как ты говоришь! - Нет! Этого не будет! - Почему? - ...потому что это единственно правильное решение!.. Наши пути слишком далеки друг от друга, и их невозможно соединить! Совершенно невозможно! Так должно быть и так будет! - Я не понимаю тебя, Элен! Неужели ты имеешь в виду различия в нашем общественном положении?! - Да!.. О Боже, нет! Конечно, нет! - Тогда я понимаю еще меньше! - ...Можете вы хотя бы раз обойтись без объяснений?! Я ответила вам, что не могу согласиться - разве этого недостаточно? Зачем вы мучаете меня? Разве вы не видите, чего мне стоит говорить с вами?.. - Вижу. А еще я вижу, что твои тайны не закончились. Неужели я действительно должен довольствоваться этим непонятным отказом, Элен? Неужели я не заслужил хотя бы объяснений?! - Зачем вам объяснения?! Это ведь не расследование, а я не преступница! Вам лучше принять это как есть! - Позволь мне самому решать, что для меня лучше! Скажи мне, Элен, для тебя было бы лучше не знать о моих чувствах, не услышать о том, что я люблю тебя? Тебе было бы лучше просто проститься со мной? - Да!!! Клянусь вам, да! Я могла подозревать что угодно, но я никогда не узнала бы этих мук! А сейчас, когда вы говорите со мной, каждое ваше слово я ощущаю физически - вы меня убиваете! - Нет, Элен! Сейчас ты убиваешь меня! Да, тебе было бы проще не слышать, не думать, не выбирать, но я не могу молчать - ты хорошо понимаешь, что для меня значит это чувство к тебе и ты, наверное, можешь представить, чего оно для меня стоило! И я знаю, что моя любовь тебе небезразлична! Ты плачешь - и это яснее всяких слов говорит о том, что я прав! Так неужели ты предпочтешь десятки дней, недели невольных намеков и недомолвок нескольким минутам до конца откровенного разговора?..
      Она отвернулась и несколько минут не могла сказать ни слова, лишь двигая рукой в мою сторону, словно пытаясь отстранить меня и закрыться от того, что я говорил. - Да, вы, наверное, правы, - сказала она, наконец, глядя в окно невидящим взглядом, вытирая щеки рукавом и глубоко дыша. - Но не думайте, ради всего святого, что я что-то скрываю из прихоти. Мне нестерпимо больно, потому что произошло то, чего я боялась! Я видела, как меняетесь вы, и сама менялась вместе с вами, и я боялась, что вы решите заговорить об этом! - она в бессилии закрыла глаза и вздохнула. - Подумайте, каково было жить с невольным желанием нравиться вам, стать небезразличной для такого человека, как вы, жить со всколыхнувшимися чувствами, каких я никогда прежде не знала, видеть столь желанные знаки вашего внимания - и понимать, что все это лишь иллюзия, которой не дано осуществиться! Представьте только, каково было жить с мыслью о том, что, даже если сбудется самая страстная мечта, мне придется ответить отказом!!! Поэтому я и говорю вам, что мне было бы несравненно легче перенести молчаливое расставание, не слышать всех этих слов... Но я не раздумываю и не выбираю - я никогда не стала бы оскорблять вас выбором! Решение принято давно. - Выходит, видя и чувствуя наше сближение, ты заведомо отказала мне? - Да, потому что... потому что задолго до этого я решила принять другое предложение!.. Сейчас я останусь одна, потому что к этому обязывает мое скорое новое положение. Я не хочу чувствовать жалости к себе от того, кто из каких-либо соображений станет закрывать глаза на события моего прошлого, не хочу быть обязанной и жить в напряжении и долгу - принять чье-либо предложение сейчас было бы для меня неприличным... Вашей женой я не стану в любом случае, потому что не позволю, чтобы из-за меня вы изменили свою жизнь - от этого вы потеряете слишком много! Помните, как говорили вы сами, в вашем деле недопустимы посторонние привязанности? А сейчас вы идете на компромисс со своими принципами. Это неправильно, и я не могу идти на поводу своих и ваших чувственных желаний!.. Но, если... - она мотнула головой, - если каким-то чудом на qsde Гриффит Флой ничего обо мне не расскажет... я выйду замуж за лорда Джеймса Кеннета Гленроя... Вы ведь знаете, о ком идет речь. - Какой здесь расчет, Элен? Ты ведь не любишь его. - Джеймс прекрасный, благородный человек, и я действительно не люблю его так, как он того заслуживает... так, как я люблю вас! Но он очень долго просил моей руки - мы познакомились еще в Милане, до того, как я вернулась домой из Европы. Вот уже много лет он просит меня стать его женой без всяких условий, из любых соображений с моей стороны, он знает, что мои чувства к нему вряд ли когда-нибудь перерастут дружеское расположение, и хочет лишь получить право находиться рядом и заботиться обо мне. И, если по какой-то причине Гриффит не станет ничего говорить, я соглашусь на этот брак... Подумайте, мистер Холмс! Разве вы не понимаете, почему?.. - Маленькая Патриция, - проговорил я. - Да! - ее лицо впервые за весь разговор осветилось безоблачным счастьем. - Ее мать умерла в родах, и Джеймс сам воспитал малышку. Чудесная девочка!.. Когда он возил ее по Европе, и мы познакомились, я просто с удовольствием общалась с этим ребенком, привязалась к ней... Но после того, что со мной произошло...когда я узнала, что не смогу иметь детей, Пат словно закрыла для меня эту пустоту! Она сама уже давно просит меня выйти замуж за ее отца и почти стала для меня дочерью! И я хочу, чтобы исчезло это "почти" - если Бог поможет мне, я стану ей настоящей матерью! Воспитать и вырастить эту девочку - теперь мое единственное желание, моя единственная светлая цель...
      Она умолкла и снова закрыла глаза, пытаясь подавить слезы. Прошло несколько молчаливых минут прежде, чем она вновь овладела собой и повернулась ко мне: - Поверьте, меньше всего я хотела быть нечестной с вами! Будучи тем, что я есть, имея мое прошлое, я не имела никакого права даже пытаться нравиться вам! Но это происходило помимо моей воли, и вы сами были свидетелем моих дурацких выходок, совершенно мне несвойственных в иных обстоятельствах... Вы были правы, когда говорили о вреде эмоций и чувств - именно чувства завели меня в тупик, именно они душат меня сейчас, и ничего этого не было бы, если бы я сохранила ясность рассудка! Я не смогла сделать этого, будучи рядом с вами!.. И теперь я хочу принять предложение Джеймса, хочу испытать материнство - этот мой единственный шанс... - Бог поможет тебе! - проговорил я. - А если не он, то я. - Я не слишком уповаю на Бога - он ни разу не помог мне в самые ужасные минуты моей жизни! Не думаю, что теперь он пересмотрит свое ко мне отношение... - Ты несправедлива - Небеса свели нас с тобой. - Я не знаю - счастье это или кара!..
      Она посмотрела на меня долгим и влажным взглядом. В этом взгляде теперь было печальное спокойствие, и лишь по тому, как иногда подергивался ее рот, я знал, что это не то хладнокровие, каким она всегда меня поражала. В те минуты я по-настоящему не чувствовал боли - слишком невероятным казалось это прощание, слишком фантастичным и далеким! После всего того, что Элен сказала мне, я понимал, что потерял ее, что никогда больше она не окажется рядом со мной, что, возможно, я даже никогда ее не увижу...Но она стояла передо мной, и сознание того, что я потерял ее навсегда, отступало перед счастьем видеть обращенный ко мне огонь в ее глазах! Она чувствовала то же самое - я был уверен в этом так же, как h в том, что правильно читаю этот взгляд!.. Мы ощущали друг друга, как это было всегда, и, мне казалось, я видел сами мысли, которые проносились в ее темно-синих глазах, словно это были мои собственные мысли.
      Когда она улыбнулась, не сводя с меня взгляда, я уже знал, что она скажет: - Ты прав, это счастье! Может быть, мое единственное счастье! И я буду хранить его так глубоко, что оно всегда будет со мной. Клянусь тебе!
      Она шагнула ко мне и тронула меня за плечо. - Могу я просить тебя об одном напоследок? - спросила она. Я привлек ее к себе и почувствовал, как снова задрожало от слез ее тело. - Если это не может стать для нас реальным, то пусть когда-нибудь, когда нас уже не будет, это достанется другим! Я не хочу, чтобы эта буря внутри умерла, так и не найдя никакого выхода! Когда-нибудь, если твои чувства не угаснут и все это не покажется тебе просто далеким воспоминанием, напиши обо мне правду! Сделай это сам! Может быть, моя Патриция прочтет ее, и в ее жизни будет больше счастья! - Когда-нибудь я сделаю это, обещаю тебе!..
      В
      *** ряд ли мне стоит говорить о последних словах прощания, о том, что мы чувствовали и что говорили друг другу в эти последние минуты - эти откровения навсегда останутся только нашим достоянием...
      Через две недели состоялся суд над Гриффитом Флоем, и, войдя в зал суда уже после начала слушания, я увидел в первом ряду Элен. Рядом с ней сидел лорд Гленрой - красивый мужчина средних лет с округлой темной бородой и пышной шевелюрой, тронутой у висков благородными сединами. Я сел в последнем ряду, и Элен не видела меня. Казалось, она не выказывала никакого особого интереса к происходящему и слушала показания свидетелей, опустив голову на грудь и изредка кивая в ответ на то, что говорил ей на ухо Джеймс Гленрой. Она ничуть не переменилась даже тогда, когда судья предоставил последнее слово Гриффиту. Тот поднялся со своего места, окинул зал цепким и насмешливым взглядом, остановил его на мне, потом на Элен, еще раз улыбнулся и, выдержав театральную паузу... отказался что-либо говорить.
      Не стану здесь объяснять, как мне это удалось. Скажу лишь, что пришлось пустить в ход не только некоторые связи, но и не слишком законные методы, которые, впрочем, были вполне оправданы с моральной точки зрения.