Я, Шерлок Холмс, и мой грандиозный провал

- Но если Гриффит Флой приехал в Великобританию только три года назад, мне можно изучать газеты только за прошлый и позапрошлый года? - Нет, Уотсон. Кто знает, как образовалась их общая тайна? Возможно, с мисс Лайджест что-то произошло гораздо раньше. - Тогда это могло произойти и в ее детстве! - Ну, не будем заходить так далеко. Десяти-одиннадцати последних лет ее жизни вполне достаточно. - А может стоит просто напрямик спросить ее, что она скрывает и почему? - Я два раза спросил ее, знает ли она почему Гриффит Флой хотел смерти ее отчима и почему он боялся его показаний. Она сказала, что ничего не знает. - Но зачем вообще она обратилась к вам? Глупо было ожидать... - Вы забываете, Уотсон, - перебил я его, - что когда она просила меня о помощи, ее отчим был еще жив. Она предполагала только расследование, связанное с убийством сэра Чарльза, где ей не нужно было рассказывать мне или кому-либо еще об этой тайне. То, что они оба скрывают, может не иметь никакого отношения к смерти сэра Чарльза, зато, в сущности, является причиной смерти сэра Джейкоба.
      Уотсон задумчиво затянулся своей сигарой. - Должно быть, примечательный человек этот Флой, - сказал он, - да и мисс Лайджест не назовешь заурядной личностью. - В этом вы правы. Насколько я знаю с чужих слов, Гриффит Флой отличается большой духовной и физической силой, красив и обладает своеобразным характером. Еще он является обладателем несколько развязных американских манер, чем в корне отличается от нашей с вами очаровательной клиентки. - О да! Мисс Лайджест истинная англичанка. - Давайте свернем на эту аллею, Уотсон, а то мы опоздаем к обеду. Сколько у нас времени? - Еще двадцать минут... Скажите, Холмс, что она собой представляет? Вы ведь провели с ней гораздо больше времени.
      Я задумался над тем, что ему ответить: с момента нашего с ней знакомства я и сам много раздумывал над этим вопросом. - Мисс Лайджест уникальный случай слияния острого ума, глубокой эрудиции и выдающихся талантов, - сказал я. - Вы правы, Холмс, но, по-моему, в ряду ее уникальных качеств стоило бы отметить прежде всего ее удивительную внешность. В жизни не видел более красивой женщины!
      Я улыбнулся: - У меня есть глаза и они мне верно служат, Уотсон, но я вижу также и то, что притягательность этой женщины складывается из множества черт, которые дополняют друг друга и складываются в совершенно неповторимый феномен. Ее редкая даже для мужчин сила духа не мешает ей быть женственной, ее холодность и легкая отстраненность qnwer`~rq с открытостью и постоянным вниманием ко всему внешнему и живому... Она соткана из противоречий, но при этом удивительно цельна, а это вызывает мое восхищение.
      Уотсон внимательно выслушал меня и посмотрел на приближающийся дом. - Все это так странно, Холмс, - сказал он наконец, - мисс Лайджест и у вас вызывает симпатию, и при этом мы вынуждены в ней сомневаться. Вы хотите, чтобы я отправился в Лондон завтра? - Да, если сможете. Я понимаю, Уотсон, что отправляю вас гоняться за догадкой, но это один из способов узнать хотя бы что-то. - Хорошо, Холмс, в конце концов, я ведь взялся помогать вам и сделаю то, что мне по силам.
      10
      Назавтра, провожая доктора на станцию, я снабдил его более подробными инструкциями и попросил заглянуть в мою квартиру на Бейкер-стрит, чтобы узнать, не поступало ли на мое имя срочной корреспонденции. Он обещал все исполнить и с минуту махал мне рукой, когда поезд отправился.
      Здесь же на станции я отправил своему брату Майкрофту большую телеграмму с просьбой при помощи своих связей разузнать хотя бы приблизительную дату предстоящего суда над мисс Лайджест. Я не знал, как скоро будет разрешено дело, и решил обезопасить себя и свою клиентку от неожиданностей. Мой брат был как раз тем человеком, который больше других мог помочь в такого рода делах и уже неоднократно делал это ранее.
      Помимо послания к брату я отправил заказной срочной почтой два письма своим лондонским осведомителям (их имен я не называю по понятным причинам) и попросил их навести для меня все возможные справки о мистере Уиксботе, Келистоне, Гриффите Флое и его отце, а также о мисс Элен Лайджест и ее покойном отчиме. Несмотря на прошедшие несколько дней информации у меня было так мало, что я решил использовать для ее пополнения все доступные мне каналы и теперь был уверен, что, если кто-то из перечисленных людей когдалибо появлялся в криминальном мире или был упомянут в архивах Скотланд-Ярда, я непременно об этом узнаю.
      На следующий день после второго завтрака я получил ответ от Майкрофта. Мой брат сообщал, что навести справки было нетрудно, что коронерского расследования по данному делу не будет и что суд присяжных намечен на пятнадцатое сентября. Он также попросил меня в телеграмме не говорить моей клиентке об этой дате, поскольку она не окончательна, а точное число в скором времени будет ей сообщено в письменном виде.
      Днем позже пришли отчеты моих осведомителей. Оба клялись, что ни одна из интересовавших меня персон не имеет ни криминального прошлого, ни подозрительного прошлого вообще. Сообщалось лишь, что мистер Джейкоб Лайджест двенадцать лет назад имел дело с полицией, да и то косвенно: продавая какую-то свою ферму, он доверил сделку отпетому мошеннику и в результате выступал в суде в качестве истца. Ознакомившись с этой информацией, я вложил два чека в конверты и отправил их вечерней почтой.
      Я сидел с трубкой в гостиной и курил, в очередной раз раздумывая над делом, когда вошла мисс Лайджест. - Пойдемте в мой кабинет, мистер Холмс, - сказала она, - вы в последнее время отправляли и получали столько корреспонденции, что моя переписка показалась мне редкой и вялой, но я только что onkswhk` нечто, что будет вам интересно.
      Мы поднялись в ее кабинет, и я заметил на столе несколько писем, одно из которых было вскрыто и развернуто на столе. Оно было написано на голубой почтовой бумаге, и концерт тоже был голубым. Мисс Лайджест жестом попросила меня сесть, а сама, к моему удивлению, подала мне не это письмо, а другой конверт, который оказался телеграфным. - Вот, прочтите, мистер Холмс. Может быть, вы растолкуете мне, что это значит, - сказала она.
      Я взял телеграмму и прочел вслух:
      "Дорогая моя!
      Вынужден огорчить вас: мое возвращение пришлось отложить еще
      на одну неделю, а, может, и на чуть больший срок. Но скоро я
      непременно увижу вас. Надеюсь, вы уже успели соскучиться.
      Ваш Гриффит"
      Я усмехнулся, повертев телеграмму в руках, и возвратил ее мисс Лайджест: - Он что всегда с вами так разговаривает? - спросил я. - Нет, ну что вы! Это просто образец вежливости и такта с его стороны, - ответила она, смяв листок и зашвырнув его в корзину. - Телеграмма отправлена из Йорка, - заметил я, - теперь мы по крайней мере точно знаем место его пребывания. Однако никто не может заставить его вернуться раньше, чем он сам пожелает... Кроме... Неплохая идея, мисс Лайджест! - О чем вы? - Я предлагаю вам написать ему по этому адресу. Правда, для этого придется извлечь конверт из корзины, - я встал и сам достал смятый телеграфный конверт. - Вот посмотрите: "Лийярд Отель, 42". - Вы хотите, чтобы я попросила его приехать пораньше, мистер Холмс? - нахмурилась мисс Лайджест. - Я что должна на самом деле сообщить ему, что соскучилась? - Это вовсе не обязательно. Просто вас он скорее послушается. Напишите, что он срочно нужен вам в связи с расследованием, что от этого многое зависит. Если и это не подействует, раздобудем полицейский бланк и попросим другими словами. - Мне это не нравится, мистер Холмс, - я никогда и ни о чем его не просила! - Я это понимаю и не могу вам приказать, но постарайтесь понять, насколько это могло бы быть нам полезно!
      Она вздохнула и взяла у меня конверт: - Наверное, вы правы. Только я прошу вас точно сказать, что написать, и тогда мне, возможно, не будет так противно. - Я вам продиктую, мисс Лайджест. Но почему вы сказали, что удивлены телеграммой?
      Она пожала плечами: - Мне показался в высшей степени странным этот его любовный тон, ответила она. - Я была уверена, что после случившегося Гриффит Флой уж точно оставит меня в покое, ведь для всех я теперь убийца его отца, и ему, чтобы не выдать себя, следовало бы тоже придерживаться этого мнения и держаться на расстоянии. - Да, - кивнул я, - это действительно странно. - По-моему, это еще и верх наглости! Неужели он не понимает, что я могу догадываться, кто настоящий убийца? Как он смеет пытаться продолжать какие бы то ни было отношения со мной - с тем, кого он сам подставил на свое место, место убийцы! - Возможно, он смотрит дальше: теперь он может заявить, что любит вас, несмотря даже на предъявленное обвинение и на то, что вы убили ecn отца. - Но зачем ему это, если, по его же плану, я должна оказаться за решеткой? Выходит, он сам сделал так, чтобы я оказалась обвиняемой, и после этого еще и пытается меня поддерживать своей мнимой любовью? - Может быть, он поразмыслил и решил, что в его положении это будет выглядеть более естественно. Или же он действительно настолько нагл и самонадеян, что даже не думает, что вы можете его подозревать, и надеется воспользоваться вашими бедами. - Что вы хотите сказать? - спросила мисс Лайджест, испытующе глядя на меня и откидываясь в кресле. - Возможно, Гриффит Флой верит, что вы будете более благосклонны к нему теперь, когда он, вопреки всем ожиданиям, проявит к вам жалость и понимание и когда вы остались совершенно одни.
      Она долго молчала, сохраняя на лице бесстрастное выражение, а потом вдруг улыбнулась и с неожиданным теплом в глазах посмотрела на меня: - Но я ведь не настолько одинока сейчас, - сказала она, - вы рядом со мной, мистер Холмс.
      Это прозвучало как вопрос, и было понятно, что она ждет от меня ответа. - Разумеется, мисс Лайджест. Будьте уверены, что, пока это так, вам ничто не угрожает. И я не думаю, чтобы Гриффит Флой стал позволять себе какие-то нападки, когда здесь я, полиция и доктор Уотсон.
      Она покачала головой, продолжая улыбаться, и в этой улыбке появился какой-то особый нервный оттенок: - Вы его не знаете, мистер Холмс, уверяю вас, не знаете... _______________________________ * Эмоция, которая является страданием, перестает им быть в тот самый момент, когда мы образуем ее ясную и точную картину.
      11
      День показался мне подходящим для того приключения, которое я задумал несколько дней назад. Я достал из шкафа купленный у старьевщика сверток и облачился в этот экстравагантный наряд. Немного купленного накануне грима на лице, небритые щеки - и я сам с трудом узнал себя в зеркале.
      Дождавшись момента, когда Мэри ушла, шурша своим платьем, в спальню мисс Лайджест, а дворецкий неспешно прошествовал в библиотеку, я покинул свою комнату, быстро спустился вниз и покинул дом. Сразу же свернув на боковую дорожку парка, я скрылся из вида, не позволяя комулибо меня заметить. На дороге я нашел хорошую прямую палку и взял ее с собой, чтобы убедительней изображать хромоту.
      Я любил это странное ощущение, которое появлялось всякий раз при перевоплощении: все окружающие воспринимали меня иначе, и сам я начинал жить новой жизнью с другими привычками и изменившимися возможностями. На этот раз разница между мистером Шерлоком Холмсом и Джеком Стоуном, как я собирался назваться в случае необходимости, была особенно разительна. Я словно попал в другой мир: те, кто прежде раскланивался передо мной, теперь брезгливо обходили или взирали с нескрываемым равнодушием, большинство обращаемых на меня взглядов тут же принимало иное направление.
      Этим своим маневром я хотел узнать как можно больше о мисс Лайджест. Я собирал сведения обо всех участниках трагических событий, но досье на мою клиентку как-то само по себе стало отдельной задачей. Ощущение, что от меня скрыто нечто очень важное, не давало мне предаваться безделью даже в отсутствие Гриффита Флоя.
      Я дохромал до "Серебряного быка", взял себе кружку пива и уселся в дальнем углу. По моим наблюдениям, в это время дня здесь собирались любители поболтать до завтрака, и я не ошибся: за соседним столом сидели три фермера и два сквайра, одного из которых я запомнил в день похорон мистера Лайджеста, за ними - какие-то торговцы, очевидно, не из здешних мест, а слева от меня завтракал какой-то молодой человек. Все, кроме этого человека, громко разговаривали, так что мне почти не приходилось прислушиваться. - Признайся, Джозеф, - сказал толстый фермер своему приятелю, - Польди от тебя не очень-то в восторге? - Да, Родж, ты прав, - угрюмо ответил тот, - глупая, как все женщины, и худая к тому же, черт бы ее побрал. - Наверное, тебе стоит снова попытать счастья с Терезой Уайт, заметил третий фермер, - она, по-моему, была не прочь стать миссис Менсон. - Зачем ему эта старая дева? - вмешался толстый фермер. - Наш Джозеф найдет кого-нибудь получше. Не вешай нос, приятель! Расскажи лучше, как прошли похороны сэра Джейкоба.
      Джозеф вдруг забыл про свои неприятности и взялся рассказывать: - Тут и говорить нечего, все прошло как положено: кругом цветы, надгробие мраморное, а пастор Уэйли произнес такую долгую молитву, что я чуть не заснул. - Народу было много? - Да, с похоронами сэра Чарльза и не сравнишь. - Кто там был? - Все, кто только мог, вся округа! Но было много незнакомых, которые понаехали из города. - Его друзья из земельного общества? - Не знаю, наверное. И еще один из тех двоих, что теперь живут в Грегори-Пейдж. - Адвокатов леди Элен? - Да, из них. Он постоянно шарил глазами туда-сюда - должно быть, высматривал кого-то. - А сама леди Элен как? Плакала сильно? - Черта с два! Слезинки не проронила. Стояла, как статуя, и надгробную речь произнесла совсем короткую. - Что ни говорите, а настоящая ведьма! - сказал Родж, отпивая из jpsfjh. - Может тебе, Джозеф, за нее взяться?
      Фермеры дружно расхохотались, а один из сквайров неожиданно побледнел и ударил кулаком по столу: - Не смейте говорить о мисс Лайджест без должного уважения! - гневно сказал он. - Она достойная женщина и заслуживает его. - А кто с этим спорит? - удивился Родж, и вся компания снова разразилась смехом. - Каково же теперь ее состояние? - спросил второй фермер, когда они успокоились. - Говорят, почти сто пятьдесят тысяч фунтов! - доверительно сказал Джозеф, понизив голос.
      Фермеры присвистнули. - Куда ей столько? - задумчиво сказал Родж. - Ведь ничего стоящего так и не купит. Подумать только, уйма денег напрасно пропадает! - Скажешь тоже, не купит, - откликнулся второй фермер, - да она, наверное, покупает себе в столице такие безделушки, что тебе и не снилось! Всех твоих коров придется продать за пару таких штучек. - Тебе, наверное, стоит так сделать, Джозеф! - не унимался Родж. Глядишь, и Польди станет посговорчивей.
      Смех фермеров снова заглушил все вокруг. - Кстати, а мистер Флой сколько получил после смерти своего отца? Упокой господи его душу... - Я слышал, его состояние тысяч на тридцать больше, - ответил Джозеф. - Представить страшно, сколько у него будет денег, если он удачно женится! - Удачно женится? Да здесь ему только в Грегори-Пейдж прямая дорога написана! - Точно, Родж, да только разве дождемся мы, когда они, наконец, договорятся? - А мне всегда было интересно: если не сэр Гриффит, то кто же станет счастливым избранником мисс Лайджест, - вдруг вмешался в разговор второй сквайр. - Ну, если найдется кто-то еще более настойчивый, чем он, тогда и она, возможно, согласится. Правда, трудновато представить, чтобы кто-то больше, чем он, хотел на ней жениться. - Она ведь и в самом деле лакомый кусочек и сама хорошо это понимает. - Это верно, но ведь она не так молода. Через пару лет ей будет тридцать, и она не может не хотеть выйти, наконец, замуж. - Вот и получается, что вся эта ее хваленая гордость - одно сплошное кокетство и способ покрепче привязать сэра Гриффита к своей юбке!
      Первый сквайр, видимо, не выдержав разговора, извинился перед фермерами и отошел к стойке заказать еще пива. Второй сквайр через минуту последовал за ним, и они завели свой разговор, совершенно недоступный для моих ушей. - Влюбленные, как видно, хуже дураков! - сказал толстый Родж вполголоса, и фермеры поддержали его кивками и ухмылками.
      Хозяин заведения принес на их стол еще пива.
      В это время в зал вошли несколько человек. Один из них подсел к компании фермеров, и их разговор переключился на обсуждение новых пород австралийских быков.
      Примерно через четверть часа в трактир вошел подвыпивший грум. Он заказал себе эля и стал высматривать для себя место, чтобы присесть. Я не мог представить, где можно было так набраться с утра, но решил, что это может быть мне на руку. Пока я раздумывал над тем, как мне оказаться с ним рядом и начать разговор, он сам подошел к моему столу и плюхнулся на стул напротив. - Надеюсь, не возражаете, - сказал он, прищуриваясь и оглядывая меня. - Не возражаю, - ответил я.
      Грум долго пил свой эль и продолжал без всякого стеснения меня изучать. - А ты ведь не здешний, парень? - спросил он, наконец.
      Я кивнул. - Я это сразу понял, - обрадовался он, и на его лице появилось пьяное ondnahe улыбки. - Я уже два года живу тут и всех в лицо знаю, а тебя раньше ни разу не видел. - Я приехал пару дней назад. Хочу найти тут работу. - Работу, говоришь? Может, и получится что. А ты откуда? - Из Саутенда. - Что, там с работой не получалось? - Получалось до этой весны, а потом хозяин разорился и нас выгнал. Двое наших ребят уже уехали сюда, на запад, вот и я решил попытаться. Говоришь, тут может получиться? - Не знаю. А на что рассчитываешь?
      Я пожал плечами: - Вообще-то, я многое могу и не стану очень-то привередничать. Может, кому нужен плотник или сторож... - Ты у хозяина поспрашивай, - он махнул рукой в сторону стойки, - он, глядишь, и подскажет, где такие нужны. - А ты ведь конюхом работаешь?
      Его глаза так расширились от удивления, что я испугался, как бы они вовсе не выпали из орбит: - А ты как догадался, а, парень? - спросил он.
      От него так несло конским навозом, что у любого бы отпали всякие сомнения на предмет того, кем он работает. - Не знаю, я видел много конюхов, и все они похожи друг на друга.
      Он развеселился и хлопнул меня по плечу: - Ты славный парень, как я погляжу! - сказал он. - Мне, может, и удастся тебе что-нибудь подыскать. Я тут кое с кем знаком. - Я бы согласился конюхом. Там, где ты сейчас, не нужны другие работники? - Нет, к сожалению. Лошадей всего пять, и на двоих-то работы еле хватает. Да ты не огорчайся! Что-нибудь непременно найдется. Тебя как зовут? - Джек. Джек Стоун. - А меня Мейбл Гроубинс.
      Он еще раз хлопнул меня по плечу, так что я едва удержал равновесие.
      Между нами завязалась приятельская беседа о погоде, о здешних порядках и о том, как этот грум докатился до каждодневной выпивки. То, что мой новоявленный друг был пьян, не облегчало мою задачу, а, напротив, затрудняло ее: часто управлять разговором было совершенно невозможно, и пришлось выслушать уйму бесполезной болтовни. Однако постепенно я все же подвел мистера Гроубинса к интересующим меня темам. - Так, видно, уж богом положено, - сказал он, - одни вынуждены чистить конюшни, чтобы выжить, а другие купаются в роскоши. - А кто здесь так богат? Если я собираюсь тут работать, мне было бы неплохо знать о местных знаменитостях. - Да взять хотя бы мистера Гриффита Флоя! Ты слышал о том, что его отца убили, и не кто-нибудь, а его возлюбленная? - Да, тут только об этом и говорят. - Так вот этот мистер Флой запросто преподносил этой самой своей возлюбленной безумно дорогие подарки. Я их сам не видел, конечно, но слышал от других. Тебе и за всю жизнь не заработать хотя бы на одну из тех бриллиантовых сережек, что мисс Лайджест отказалась принять. - Отказалась? Почему? - Ну, во-первых, она и сама так богата, что тебе и не снилось... - А во-вторых? - Во-вторых, она его не любит и отказывается принять предложение. - Но он продолжает настаивать? - Вот уже несколько лет мистер Флой не отступает. Не пойму я только, зачем тратить деньги на женщину, которая и осла пересилит в своем упрямстве? - Он тоже упрям, очевидно. - Уж не меньше ее. - Может, эта... как ты сказал? Ах, ну да, мисс Лайджест... Может, она k~ahr кого-то другого? - Она никого не любит. Просто дьявол, а не женщина! - Мне ее показали вчера на улице. На редкость хорошенькая, между прочим! - Еще бы! Многие тут все отдали бы за ее руку и сердце. Ну, и за все, что к ним прилагается... - он расхохотался, довольный своей шуткой. - Но все-таки эти их отношения кажутся странными, - сказал я. Почему не выяснить все сразу и не мучиться годами? Если у них так ничего и не получилось, больших потерь не будет...
      Грум окончательно осушил свой стакан и посмотрел на меня: - А я не говорил, что у них ничего не было, - сказал он, понижая голос. - Ходят слухи, только это между нами, приятель, что года два назад леди Элен и мистер Гриффит Флой все же сошлись, но потом почемуто расстались... Неизвестно, правда, насколько далеко все зашло... Хотя я не знаю, правда ли все это. Только не болтай направо и налево, а то, чего доброго, дойдет что-нибудь до мистера Флоя, и ты можешь сильно пожалеть. Он не из тех, кто спускает с рук злые разговоры за его спиной.
      Я, стараясь поддержать заданный им таинственный тон, помолчал, а потом задал следующий вопрос: - И у этого мистера Флоя не было женщин, кроме мисс Лайджест? Он что святой или действительно настолько влюблен? - Я не знаю этого. Вообще-то, он красавец, каких мало, и здешние дамочки прохода ему не дают. Взять хотя бы дочь моего хозяина, эту тощую клячу, но не тут то было... - И все-таки. - Говорю тебе, не знаю. Часто болтают, что, мол, то та, то эта с ним крутили что-то, но думаю, больше врут. А, впрочем, может и правду говорят. - О каких женщинах так говорили? - Да всех не упомнишь! Они уж и замуж повыходили давно, и имен их я не запоминаю. - А, может быть, сейчас у него есть какая-нибудь знакомая, чтобы ждать свою леди не скучно было? - Да что ты все о каких-то глупостях! Подумаешь, может, и есть. Нам-то что до этого? Если сам хочешь девушку найти, то я тебя, так и быть, познакомлю с одной...
      Все мои дальнейшие попытки вытянуть из него что-нибудь более или менее стоящее ни к чему не привели. Я вскоре распрощался с грумом, пообещал зайти в "Серебряный бык" завтра утром в это же время и, наконец, отправился в Грегори-Пейдж, где меня ждала самая интересная часть моего приключения.
      - Что вам угодно? - Келистон пытливо посмотрел на меня. - Хозяйка дома? - Вы хотите поговорить с леди Элен? - Да, хочу.
      Его удивление выдали лишь чуть приподнятые брови: - Вам придется подождать, пока я доложу о вас. Пройдите сюда, пожалуйста.
      Я остановился там, где указал дворецкий, и оперся на свою палку.
      Дворецкий ушел, и издалека послышался голос мисс Лайджест. Через минуту Келистон вернулся и жестом показал, куда идти. Я поковылял за ним следом и скоро оказался в гостиной.
      Мисс Лайджест в простом и изящном темно-зеленом платье сидела на стуле у книжного шкафа и перебирала фолианты в кожаных переплетах. Вокруг нее на полу были разложены стопки журналов и книг, часть всех книг обычной кучей лежала на столе и в одном из кресел. В другом кресле сидел Уотсон и курил, листая увесистый справочник. Они с мисс Лайджест что-то оживленно обсуждали, пока не вошел я. - Что вам угодно, милейший? - спросил Уотсон, оглядывая меня.
      При этих его словах мисс Лайджест повернулась на стуле и тоже посмотрела на меня. Я неловко поклонился, желая продемонстрировать qbn~ учтивость. Когда я поднял голову и вновь посмотрел на нее, в ее глазах засиял знакомый синий блеск - она меня узнала! - Так вы пришли ко мне? - спросила она, откинувшись на стуле. - Да, здравствуйте, миледи. - Здравствуйте, мистер... - Стоун. Меня зовут Джек Стоун, миледи. - Мне очень приятно, мистер Стоун. Чего вы хотите? О, я, кажется, знаю! Вы случаем не от нашего пастора? Он говорил, что пришлет когонибудь для получения денег в фонд прихода... - Боюсь, что вы ошибаетесь, миледи. Я ищу мистера Шерлока Холмса, и мне сказали, что нужно обратиться к вам. - Мистер Холмс действительно сейчас живет в этом доме. - Но сейчас его нет здесь, - сказал Уотсон, - и никто не знает, когда именно он вернется. - Вы ошибаетесь, доктор, - серьезно заметила мисс Лайджест, - мистер Холмс уже вернулся. - Этого не может быть, - возразил Уотсон, - ведь мы с вами провели здесь весь последний час, и никто не докладывал о том, что он пришел! - Уверяю вас, доктор, вы ошибаетесь. Если вы немного подождете, мистер Стоун, я распоряжусь позвать мистера Холмса. Впрочем, уже почти пять, и он сам должен появиться с минуты на минуту.
      Меня не на шутку заинтересовала эта игра, и я пытался понять, каким образом мисс Лайджест собирается выпутываться. Ее же, наверное, интересовало, что собираюсь делать я.
      Уотсон еще раз взглянул на меня, пожал плечами и уткнулся в свой справочник. - Вы помогаете мистеру Шерлоку Холмсу в его делах, мистер Стоун? - спросила мисс Лайджест.
      Я помял в руках свою грязную шляпу: - Да, миледи, он попросил меня кое о чем, и я ему помог, тем более, что это было нетрудно. - Он предложил вам деньги за это? - Разумеется, миледи. Знаете, в моем положении всегда радуешься любой возможности заработать, а тут такой случай! Работы на час, и полсоверена в кармане. Правда, потом придется помалкивать - мистер Холмс сказал, чтобы я молчал о том, что сделал для него. - И вы пришли за деньгами? - Да, миледи, я пришел получить свои честно заработанные. - Это прекрасно, - она закивала головой. - А хотите заработать еще полсоверена прямо сейчас, мистер Стоун?
      Удивление даже не пришлось изображать: - Если речь идет о том, чтобы я рассказал вам и этому господину то, о чем мистер Холмс просил молчать, то дело не пойдет. Я не знаю, надо ли вам знать это. Когда будет нужно, мистер Холмс сам, наверное, расскажет обо всем... Я честный человек, миледи, и, если уж дал слово, держу его до конца. Извините мою смелость, миледи, но это свое слово я не продам даже за полсоверена.
      Мисс Лайджест чуть улыбнулась, и было видно, что она получает большое удовольствие от этого спектакля. - Речь шла не об этом, мистер Стоун, - сказала она мягко, - но простите, если я все же обидела вас. Теперь я вижу, что вы человек честный, и предлагаю вам заработать именно на вашей честности. - Я вас не понимаю, миледи. - Все очень просто. Мне жаль видеть, что вы сейчас не в лучшем положении, - она сочувственно оглядела мой костюм, - и я предлагаю вам шанс на денежное вознаграждение. Чтобы не обижать вас, я предлагаю вам не просто деньги, а пари, в котором мы с вами будем на равных. - Пари? Вы хотите сказать, миледи, что поспорите со мной о чем-то, и если выиграете, заберете у меня мои полсоверена, а, если проиграете, то удвоите их? - Да, мистер Стоун, - улыбнулась она, - вы правильно поняли. - А в чем пари? - Пари в том, что за одну минуту я смогу доказать, что вы меня nal`m{b`ere. - В чем?
      Она пожала плечами: - В чем-нибудь. Вы ведь уверены, что честны, так чего вам бояться? она извлекла из кармана монету и положила ее на полку книжного шкафа, чтобы я мог ее видеть. - Я, право, не знаю, как быть, миледи. Это так необычно... А впрочем, почему бы и нет? Мне нечего бояться. - Тогда присядьте сюда, мистер Стоун.
      Я с трудом сел на краешек предложенного кресла и поставил палку рядом.
      Мисс Лайджест встала со стула и посмотрела на меня, едва сдерживая улыбку: - Будьте так любезны, доктор, засеките время. А вам, мистер Стоун, остается только ждать: возможно, через минуту вы станете богаче на полсоверена.
      Она неторопливо отставила свой стул в сторону и стала аккуратно складывать большие книги друг на друга. Скоро на полу образовалась солидная стопка приблизительно в полтора фута высотой. Мисс Лайджест критически взглянула на нее и добавила еще один большой том, а потом быстро взобралась на стопку ногами.
      Мы с Уотсоном изумленно проследили за тем, как она встала на цыпочки и изо всех сил потянулась вверх за какой-то небольшой тетрадкой на верхней полке.
      Неожиданно стопка зашаталась, и две книги выскользнули из ее середины... Мисс Лайджест испуганно вскрикнула и взмахнула руками, пытаясь удержать равновесие, но тщетно... Мы с Уотсоном успели подхватить ее за локти почти у самого пола. - Вы целы, мисс Лайджест? - спросили мы почти одновременно. - Чтонибудь ушибли?
      Мисс Лайджест, сидя на стопке книг, посмотрела на наши встревоженные лица, а потом остановила взгляд на мне и широко улыбнулась: - Вы должны мне полсоверена, мистер Холмс, - напрасно вы забыли там свою палку!
      Я действительно сам не заметил, как вскочил, выпрямился в свой полный рост и заговорил естественным голосом.
      Уотсон продолжал изумленно переводить взгляд с одного из нас на другого, а потом взял меня за плечи и вгляделся в мое лицо. - Холмс! Боже мой, Холмс! Клянусь чем угодно, это вы! - воскликнул он. - Я ведь говорила вам, доктор, что он уже здесь, а вы мне не поверили, - заметила мисс Лайджест, продолжая весело улыбаться. - Не могу поверить, мисс Лайджест, что вам удалось узнать его сразу! Это невероятно! Я видел его в самых разных амплуа, но те случаи, когда я узнал его в гриме, можно по пальцам пересчитать!
      Его искреннее удивление моим внезапным появлением доставляло мне удовольствие, поэтому я не стал сразу что-либо объяснять, а помог мисс Лайджест встать.
      Она села в кресло, и на меня все еще был обращен ее удивительный взгляд, полный завораживающего спокойного внимания. Я сел в кресло напротив, взял со стола бумажную салфетку и начал вытирать лицо. - Вы были великолепны, мистер Холмс, - сказала мисс Лайджест, - у вас ярко выраженный актерский дар. Неужели вам никогда не говорили, что, выбрав свою профессию, вы лишили нашу родину замечательного мастера сцены?
      Я рассмеялся: - Услышать это от вас мне особенно приятно, - ответил я, - но вместе с тем, вы, мисс Лайджест, основательно подорвали мои представления о себе как об актере! - Почему? - Я считал себя неузнаваемым, а вы без всяких видимых трудностей узнали меня, как только я вошел! - Что правда, то правда, мистер Холмс, но ваших талантов это не sl`ker. Однако мне кажется, что вы хотели именно проверить меня! - Мне действительно это было интересно, - кивнул я, - мой грим удался, да и вообще получился замечательный типаж. Согласитесь, было бы жаль просто скинуть весь этот наряд, вымыть лицо и так и не проверить все это на тех, кто хорошо меня знает!
      Она засмеялась: - Да, было бы несказанно жаль, если бы вы лишили нас такого спектакля. Знаете, в последнее время я испытывала самые разнообразные эмоции, но я давно перестала чему-либо удивляться, а вы только что вернули мне эту способность. Спасибо вам за это, мистер Холмс, вы меня на самом деле поразили. - Вы меня тоже, мисс Лайджест, - ответил я.