Небесные Властелины (№3) - Падение Небесных Властелинов

Их усадили вместе с шестью правителями Пальмиры за большой стол, стоявший на некотором возвышении, и щедро угощали рыбой, жареной свининой, жареным картофелем, свежими помидорами, ананасами и другими самыми разнообразными фруктами, горячим хлебом и покрытыми толстым слоем крема кокосовыми пирожными на десерт. На протяжении всего банкета их стаканы все время наполнялись превосходным холодным пивом (хотя красное вино, попробовав лишь один стакан, Мило оценил ниже среднего). Мило потратил немало времени, прикидывая, сколько все эти деликатесы могли бы стоить в марсианских колониях и на орбитальных станциях, за исключением Бельведера, где денежное обращение было отменено. Он сидел между капитаном Вьюшинковым и пальмирянином, которого звали Лон Хэддон. Последний был умным, открытым, но крайне наивным человеком. Мило узнал, что именно Хэддон был инициатором восстановления радиоконтакта с орбитальными станциями. Старые компьютерные записи дали им местоположения на орбите всех четырех станций, поэтому они по очереди посылали направленные радиосигналы ко всем станциям, надеясь, что на них еще остались люди. Мило также узнал, откуда у них появилось работающее передающее оборудование, в то время как вся электроника на Земле была невосстановимо испорчена бактериями и плесенью после Генных войн. Пальмира получила радиопередатчик с затонувшей японской станции в результате своеобразной торговли, существовавшей до последнего времени между ними и племенем неких морских людей. Но сейчас контакт с морскими жителями был утерян.

— Поэтому лучшего времени для вашего появления здесь и быть не могло, — сказал Хэддон.

Мило с улыбкой кивнул, но ничего не сказал.

Сбоку от Вьюшинкова сидел правитель Пальмиры — Лиль Вивер. Мило с большим интересом слушал его рассказ о том, как они защитили Пальмиру от вторжения воздушного корабля-грабителя, которого называли Небесным Властелином. Вьюшинков тоже проявил к этому интерес; особенно к противовоздушным установкам пальмирян.

После того как трапеза наконец закончилась, Лиль Вивер спросил Вьюшинкова, не возражает ли тот против того, чтобы космонавты на этот вечер смешались с пальмирянами для более тесного общения. Вьюшинков не возражал, но предупредил, что не все его люди достаточно хорошо владеют американо. Мило еще не успел встать со своего места, когда с ним заговорил молодой, круглолицый священник, представившийся как отец Джон Бакстер. Несмотря на то, что, как ему было известно, брат Джеймс был протестантом, он пригласил его принять участие в специальной службе Благодарения в Римской католической церкви Пальмиры в ближайшее воскресенье. Зная, что к тому времени ни один из жителей Пальмиры не будет в настроении благодарить кого бы то ни было, Мило уверил отца Джона, что будет счастлив принять его предложение.

Священник поспешил удалиться, а Мило остался сидеть, стараясь скрыть свое веселье. Последний раз ему было так весело, когда он убивал отца Шоу. Он услышал, что его зовет Лон Хэддон.

— Брат Джеймс, я хотел бы познакомить вас с моей дочерью, Эйлой.

Мило обернулся и увидел рядом с Хэддоном девушку такой интригующей красоты, что его вмиг охватило вожделение. Смешение самых различных рас создало настоящий бриллиант, в то время как по части чисто физической привлекательности Мило не обнаружил ничего из ряда вон выходящего, хотя он и не мог не отдать должного загорелому и довольно пропорционально развитому телу. К его огромному сожалению, в отличие от большинства ее подруг на ней была рубашка. Поднимаясь на ноги, чтобы поприветствовать ее, Мило решил, что этот бриллиант будет его, чего бы это ни стоило. Он взял ее за руку и абсолютно искренне сообщил, что чрезвычайно рад с ней познакомиться.

— Жан-Поль, ты не спишь? — тихо спросила Эйла. Его веки дрогнули и поднялись. Он повернул к ней голову и, присмотревшись, увидел Эйлу и с ней какого-то незнакомца.

— Жан-Поль, это брат Джеймс. Один из космонавтов. Он пришел помочь тебе.

— Вы… вы можете мне помочь? — нетерпеливо спросил Жан-Поль.

— Да, думаю, что смогу, — вежливо ответил брат Джеймс.

Эйла увидела, как осветилось надеждой лицо Жан-Поля.

— Вы сможете починить мой позвоночник, и… я снова смогу все чувствовать? Смогу ходить !

— Буду откровенен, я не могу ничего сказать наверняка. Не хочу вас обнадеживать, чтобы потом не разочаровать. Я поговорил с вашим врачом, посмотрел записи. Но мне нужно провести более полное обследование вашего организма. У нас есть необходимое оборудование, чтобы получить гораздо больше информации, чем может дать ваш допотопный рентген. Но, что я могу точно утверждать, вашу жизнь я спасу.

— Жизнь?

— Простите меня за прямоту, но ваш доктор проинформировал меня, что ваши почки очень скоро полностью откажут. И они не улучшают свою работу в ответ на введение того ограниченного круга препаратов, которые здесь доступны. Но у нас на борту имеется лекарство, которое восстановит ваши почки до нормального состояния за несколько часов. Завтра же я его принесу. А после этого можно будет заняться вашим позвоночником.

— Но как вы думаете, существует хоть какой-нибудь шанс — пусть даже самый мизерный, что я снова смогу ходить?

— До тех пор, пока в моем распоряжении не будет полного обследования, я не могу сказать с полной уверенностью, но, думаю, такой шанс есть.

У Эйлы защемило в груди, когда она увидела слезы в глазах Жан-Доля. Он протянул руку брату Джеймсу, который крепко пожал ее.

— Спасибо вам, — прошептал Жан-Поль, — спасибо.

Пока Эйла везла брата Джеймса обратно в Главный зал, он объяснил ей суть затруднений, с которыми он может столкнуться при исправлении повреждений позвоночника.

— … Итак, в то время как периферические нервы способны к регенерации и восстановлению, нервные волокна спинного мозга — нет. Поэтому образовавшаяся в поврежденном месте рубцовая ткань препятствует работе спинного мозга. Однако уже в конце двадцатого века врачи порой добивались успеха в стимулировании поврежденных нервных волокон к росту вокруг рубца, чтобы осуществить восстановление целостности спинного мозга, однако проблема состояла в том, что не было никакой гарантии, что нервы срастутся друг с другом в нужном порядке. В спинном мозге такое огромное количество нервных волокон, что крайне трудно разобраться в их переплетении и соединить соответствующие оборванные концы нервов при помощи микрохирургии. Хирурги лишь иногда добивались частичного успеха в таких операциях, но разработанные для этой цели машины оперировали автоматически со стопроцентным выздоровлением больных.

— И у вас есть такая машина?

Он покачал головой.

— Боюсь, что нет. Я вообще сомневаюсь, что подобные машины сохранились где-нибудь на орбитальных станциях или в марсианских колониях. Они очень сложно устроены и содержат редчайшие биомеханические компоненты, а технология их починки утеряна.

— Значит, вы не можете помочь Жан-Полю? — воскликнула Эйла.

— Да нет, почему же. Могу. Проведя серию операций, я, наверное, смогу правильно соединить достаточное количество волокон, чтобы восстановить основные моторные функции организма. Например, он сможет ходить. Может быть, не так хорошо, как прежде, но сможет. Также к нему вернется контроль за собственным мочевым пузырем и кишечником… и, если вы позволите мне затронуть эту деликатную тему, функционирование его половых органов также будет восстановлено.

Эйла рассмеялась, чтобы скрыть смущение. Она забыла, что этот человек был священником, или кем-то в этом роде. Да еще с Бельведера. Из того немногого, что отец рассказывал ей о жизни на этой станции, она знала, что нравы там крайне пуританские. Наверное, брату Джеймсу было нелегко говорить об этом, особенно с женщиной. Он был странным человеком. Что-то в нем ей инстинктивно не нравилось, но благодарность за то, что он вернул Жан-Полю желание жить, заставляла ее подавлять свои неосознанные чувства.

Она остановила машину у входа в Главный зал.

— Спасибо вам за все, брат Джеймс, — сказала она, с силой пожимая ему руку.

Потом, сама того не ожидая, она потянулась к нему и поцеловала его в щеку. Ее позабавило, как он отдернулся назад, словно ужаленный, а потом поспешно вылез из машины.

— Я навещу вас завтра утром, мисс Хэддон, — сказал он и быстро вошел в зал.

Мило лежал на своей койке, закинув руки за голову и прикрыв глаза, представляя собой единственный островок спокойствия в окружающей его бурной деятельности. Вокруг него солдаты готовились, проверяя обмундирование, снаряжение и оружие. В то время, когда их возбуждала близость военной операции, Мило возбуждался от мысли о том, сколько удовольствия он мог бы получить от юной и обворожительной Эйлы Хэддон.

Его эротические фантазии были прерваны, когда кто-то рядом произнес его имя. Он открыл глаза. Около койки стоял адъютант Вьюшинкова.

— Да, в чем дело? — спросил Мило.

— Капитан Вьюшинков просит вас зайти в его отсек.

— С удовольствием, — ответил Мило, спуская ноги с кровати.

Он ожидал этого вызова. Всю ночь Вьюшинков совещался со своими офицерами, разрабатывая основные этапы атаки на Пальмиру. Адъютант проводил Мило до апартаментов капитана. Вьюшинков сидел за столом, на котором были разложены фотографии Пальмиры с воздуха. Несколько мест на фотографиях были помечены жирными крестами.

— Садитесь, брат Джеймс, — сказал Вьюшинков, когда адъютант вышел.

Он налил стакан водки и двинул его в сторону Мило. Тот взял его, заметив сильно раскрасневшееся лицо капитана, он, вероятно, был немного пьян. А может быть, и сильно пьян. Мило мог со всей уверенностью сказать, что этот русский нервничает. Скорее всего, он еще никогда не участвовал в настоящей военной операции — между орбитальными станциями не было конфликтов уже сотни лет, а он, должно быть, был еще ребенком, когда на Караганде в последний раз вспыхивал мятеж. Так что единственным его военным опытом могли быть игры на тренажере.

Мило сделал большой глоток водки, поставил стакан на карту и улыбнулся Вьюшинкову.

— Все готово?

— Да, брат Джеймс. Мы атакуем в 4.00, перед самым рассветом. Наземные подразделения выдвинутся на позиции за полчаса до этого и будут как раз на местах, когда мы ударим.

— Прекрасно, — сказал Мило. — А потом, когда дым рассеется, вы провозгласите Пальмиру частью Космической Республики Караганда, ведь так?

— Да, на некоторое время, — кивнул Вьюшинков.

— На некоторое время? — переспросил Мило.

— Все будет зависеть от развития ситуации. Но это место действительно настоящий клад.

Мило улыбнулся.

— Скорее всего, только один из них. Не может быть, чтобы Пальмира осталась единственным поселением на планете. Остальные могут быть не такими технологически развитыми — Пальмире очень повезло в этом отношении, но это не важно. Используя это поселение как базу, вы сможете покорить всю планету. Нельзя сказать, чтобы она была в наилучшей форме, но от большей части генетических загрязнений ее можно очистить, ведь теперь нам не угрожают эпидемии. Должен сказать, что мои познания по части генной инженерии просто огромны.

Вьюшинков вылил в свой стакан остатки водки и посмотрел на Мило.

— Кто вы такой, брат Джеймс?

— Все, что вам нужно знать, так это то, что я ваш друг и союзник, капитан Вьюшинков.

— Надеюсь, так как я собираюсь сделать вас своим специальным советником.

— Спасибо, сочту это за большую честь.

— Но при первом же намеке на измену — вы мертвец.

— Не беспокойтесь на этот счет, капитан. Я был и всегда буду вашим верным слугой. — Мило улыбнулся ему и поднял свой стакан.

Лон Хэддон проснулся, прервав удивительный сон. Ему снилась Глинис, мать Эйлы. Он шел вместе с ней по берегу моря в тени пальмовых ветвей. Садилось солнце. Она разделяла его триумф, разделяла его радость за космонавтов и то, что они собой олицетворяли. Будущее для Пальмиры. И для Эйлы.

«Я так горжусь тобой, Лон», — говорила Глинис. А он отвечал: «Как хорошо, что ты вернулась. Как чудесно опять видеть тебя. Я скучал по тебе, Глинис».

Но его ощущение благополучия быстро улетучилось. Он услышал стрельбу… где-то в отдалении. Крики. Он вскочил на ноги, и его первой мыслью было, что изгнанные небесные люди каким-то образом вернулись для мести. Он особенно обеспокоился, когда низкий гул наполнил воздух и заставил встать дыбом волосы. О нет ! — в ужасе подумал Хэддон. Он выбежал на веранду и посмотрел вверх. И увидел то, чего так боялся…

В предрассветном небе низко над городом висел корабль космонавтов — «Кристина». Хэддон увидел, как с корабля ударил луч.

Это не был луч лазера — слишком широк и бесцветен… Последовал еще один выстрел. За ним — взрыв. В том месте в центре города, куда ударил луч, начал подниматься дым. Хэддон заметил еще несколько столбов дыма по всему городу. Хэддон закрыл лицо руками и рухнул на колени на деревянный пол веранды.

— Нет, — простонал он, — нет, нет, нет, нет… нет !

Жан-Поль не знал, что было хуже. Жгучая боль в спине, шее и голове, ощущение полной беспомощности или страх за Эйлу. Она ушла уже больше часа назад. Когда их разбудили выстрелы, она выпрыгнула из своей раскладушки, стоящей рядом с его кроватью, и сказала, что пойдет посмотрит, что случилось, и тут же вернется. Что-то определенно не дало ей этого сделать. Да и вообще какого черта там происходит ?! — завопил он, но ни врач, ни сиделки не показались. Именно поэтому ему было так больно — этим утром никто не ввел болеутоляющего.

Наконец снаружи все затихло. Стрельба прекратилась. Взрывы тоже. Он лишь иногда слышал отдаленные вопли, и все. Но этого было достаточно. Да что же там происходит ? Если бы только он мог двигаться…

Послышались торопливые шаги, а потом дверь распахнулась. Это была Эйла, и ее вид вызвал у него шок. Ее лицо бледное как полотно, на щеках следы высохших слез. Она взглянула на него и снова разрыдалась, положила голову ему на грудь и обвила шею руками. Это удесятерило боль, но он огромным напряжением подавил боль и обнял ее. Совершив настоящий подвиг терпения и выдержки, он дождался, пока она перестанет плакать и объяснит, какого черта здесь происходит .

Она подняла голову, посмотрела на него и просто рухнула на стул около кровати.

— Это ужасно, Жан-Поль, ужасно, — сказала она, еще не перестав всхлипывать. — Они захватили Пальмиру.

— Космонавты?

Она кивнула. Скорее это было судорожное движение головой, нежели кивок.

— Их было гораздо больше в корабле, чем они сказали. Группами по несколько человек они проникли в город перед самым рассветом. Застали всех врасплох. Кто пытался сопротивляться — убиты. Космонавты захватили электростанцию, оружейный склад, милицейский центр, здание Совета… а пока они этим занимались, их космический корабль завис над городом и взорвал все противовоздушные установки. Они пользуются каким-то оружием, которого никто из нас еще никогда не видел. Они сказали, что их корабль уничтожит весь город, район за районом, если мы не сдадимся. У Лиля Вивера не было выбора. Он сдал Пальмиру около получаса назад. И теперь все должны пойти в Главный зал и сдать все имеющееся у них оружие. Если кто-то не подчинится и космонавты обнаружат оружие, то казнь последует незамедлительно. — Она сделала глубокий вдох и икнула. — Мы теперь подданные Космической Республики Караганда… о Боже! — Она опустила голову.

Жан-Поль не знал, что сказать, но почему-то понял, что все случившееся не является для него такой уж неожиданностью. Подозревал ли он космонавтов все это время? Да. Но Эйла и Хэддон были так рады их прилету, что он подавил свои чувства.

— Эйла, — вздохнул он, чувствуя себя еще более беспомощным.

— Это еще не все, к сожалению… — обреченно сказала она.

— Не все? — Ну что еще могло быть не так?

— Папа. Они его арестовали. Ну, по сути дела, официального ареста не было. Они его просто схватили и заперли.

— Космонавты?

— Нет. Наши люди. Сторонники Джелкера Банкса, то есть… теперь это уже большинство населения Пальмиры. Они освободили Банкса и его сыновей, а отца схватили. Все говорят о том, что его повесят… — Она всплеснула руками. — О, Жан-Поль, я видела папу в тюрьме. Он будто не узнал меня, даже не заговорил со мной… он словно в трансе. Я даже не уверена, что он понимает, что происходит вокруг.

— Это шок… — начал Жан-Поль, но тут с грохотом распахнулась дверь.

Эйла в испуге вскочила. С ощущением полной безнадежности Жан-Поль увидел в дверях двух братьев Банксов — Брона и его младшего брата, имени которого он не помнил. Оба сжимали в руках ножи.

Глава 28

Младший захлопнул дверь. Брон решительно подошел к Эйле.

— Я знал, что мы найдем тебя здесь… с этим подыхающим небесным пиратом, — сказал он сквозь зубы, размахивая ножом.

— Убирайтесь! — крикнула Эйла, пятясь к кровати больного.

Жуткое ощущение собственной беспомощности и бесполезности еще сильнее охватило Жан-Поля. Он попытался подняться с кровати, но все его усилия привели только к взрыву боли в шее.

— Ага. Скоро уберемся, — ухмыльнулся Брон. — Когда покончим с тобой и твоим приятелем.

Его брат тоже двинулся к Эйле. Схватив стул, она попыталась загородиться им от них, не отходя от кровати. Жан-Поль с горечью понял, что она думала только о том, как защитить его.

— Это вам с рук не сойдет, — кричала Эйла. — Если вы нас убьете, вас арестуют за убийство.

— И кто же это нас арестует? — рассмеялся младший. — Космонавты? Делать им больше нечего. А наши признают нас героями. Сейчас убийство любого Хэддона считается общественно полезным делом. Когда твоего отца и братца повесят рядышком посушиться на солнышке — а это случится не позже чем через час, — вот тут-то и начнется самое веселье.

— И… Лена? — в ужасе переспросила Эйла.

— Ага, — с готовностью подтвердил Брон. — Наши уже поехали на его ферму и скоро вернутся.

— Но Лен же не имел к этому никакого отношения! — воскликнула Эйла.

— Но он ведь Хэддон, правда? — улыбнулся Брон и неожиданно сделал в ее сторону выпад ножом.

Эйла взмахнула стулом, чтобы защититься, и в этот момент младший Банкс схватил стул за ножку и резко рванул его на себя. Эйла потеряла равновесие, и ей ничего не оставалось, кроме как выпустить стул из рук или упасть. С хохотом младший Банкс отшвырнул стул в сторону, оставив Эйлу беззащитной.

— Оставьте ее! — крикнул Жан-Поль, безуспешно стараясь приподняться на кровати.

— Заткнись, небожитель! — прикрикнул Брон. — Твоя очередь скоро настанет.

Он повернулся обратно к Эйле, которая все еще не отошла от кровати Жан-Поля…

В этот момент дверь распахнулась, и на пороге показался брат Джеймс все в том же белом костюме с черной сумкой в руке. Он стоял и с некоторым удивлением рассматривал представшую его глазам немую сцену.

— Ох, простите, я, кажется, чему-то помешал? — тихо спросил он.

Братья Банксы обернулись к нему.

— Ты что здесь забыл, космонавт?

— Профессиональный визит к этому больному, — ответил брат Джеймс. — Я врач.

— Ты один?

— Да, а что?

Братья переглянулись, а потом Брон сказал:

— Хватай его.

Младший кинулся к брату Джеймсу, выставив вперед нож. Жан-Поль так никогда и не смог понять до конца, что произошло в следующий момент. Долю секунды назад брат Джеймс стоял на пороге палаты, а теперь он исчез. В воздухе вокруг младшего Банкса что-то завертелось, и в следующее мгновение брат Джеймс уже стоял позади него, все так же держа в руках черную сумку. Банкс больше не сжимал в руке нож, так как тот по самую рукоять торчал у него под подбородком. Судя по выражению его глаз, он тоже не имел ни малейшего понятия, как это произошло. Он повернулся к старшему, видимо, надеясь услышать от него объяснение. Брон в ответ лишь уставился на него, не веря своим глазам. Глаза младшего Банкса закатились, он рухнул на колени и затем упал на бок. Его голова с глухим стуком ударилась об пол.

Брон несколько секунд тупо смотрел на мертвого брата, а потом перевел взгляд на брата Джеймса.

— Ты убил его, — сказал он неестественно тонким голосом.

Брат Джеймс нагнулся и осторожно поставил свою сумку на пол.

— Пожалуй, с этим я спорить не буду.

Брон, выставив в сторону брата Джеймса нож, двинулся по направлению к двери.

— Как? Вы уже уходите? — спросил его брат Джеймс с улыбкой радушного хозяина.

— Не подходи ко мне! — завопил Брон еще более высоким голосом.

— Я боюсь, что не могу позволить вам уйти. Любая попытка любого из вас напасть на одного из нас карается смертью. Это несколько жестоко, но не я установил эти правила. — Он двинулся наперерез Брону.

— Не трогай меня ! — завопил Брон и бросился на него. В этот момент руки брата Джеймса словно на какое-то мгновение исчезли. Когда они появились вновь, одна рука сжимала правое запястье Брона. Раздался негромкий хруст, и нож выпал из руки. В это время другая рука брата Джеймса сжимала горло Банкса. Брон что-то прохрипел, потом раздался отвратительный хруст, и он осел на пол как мешок с тряпьем.

Брат Джеймс с широкой улыбкой повернулся к Жан-Полю и Эйле.

— Ну все, с неприятным покончено. — Он с довольным видом потер руки. — Перейдем, пожалуй, к более приятным вещам. — Он направился к ним.

Жан-Полю показалось, что Эйле хочется убежать, но она не отошла от его кровати.

— Как вы это сделали? — дрожащим голосом спросила она.

Он совсем приблизился к ней, все еще широко улыбаясь.

— Весь секрет заключается в контроле за собственным дыханием. Но не стоит ломать над этим голову. Это так — фокус для вечеринок. Давайте перейдем к делу.

— Делу?

— Да, — сказал он и показал на Жан-Поля, не отводя глаз от Эйлы. — У меня с собой есть лекарство, которое вылечит его почки, но сначала давайте договоримся о цене.

Жан-Поль испытал огромное облегчение, когда брат Джеймс спас их от Банксов, но сейчас, глядя на этого человека, он почувствовал ужас.

— О какой цене? — спросил он.

Брат Джеймс не обратил на его слова внимания. Он продолжал рассматривать Эйлу.

— Вы действительно любите этого человека? — спросил он.

— Да, очень, — ответила Эйла.

— Прекрасно. Просто прекрасно, — с явным удовольствием проговорил брат Джеймс. — В таком случае никаких проблем возникнуть не должно.

— Я вас не понимаю.

— Все очень просто. Цена, которую вы должны заплатить за спасение его жизни, это вы сами. Я хочу вас.

— Хотите меня? — медленно переспросила Эйла. Она все еще не поняла, о чем идет речь.

Но Жан-Поль понял.

— Убирайся вон отсюда и прихвати с собой свое чертово лекарство! — закричал он.

Эйла в смятении и страхе повернулась к нему.

— Жан-Поль… что?..

— Эйла, ты что, не понимаешь? Он же пытается тебя шантажировать! — крикнул Жан-Поль. — Он грозится дать мне умереть, если ты не станешь его… его…

— Почему бы не назвать это рабыней для сексуальных развлечений, — с улыбкой предложил брат Джеймс.

Наконец лицо Эйлы осветилось пониманием.

— Вы хотите заниматься со мной сексом? — спросила она его.

— Как мило. Умна не менее, чем красива. Да, мой маленький бриллиант. Очень хочу. И довольно часто. Так что давайте побыстрее договоримся, я спешу, у меня назначена важная встреча.

— Эйла, да скажи ты ему, пусть трахается сам с собой! — выкрикнул Жан-Поль. — Мне ничего от него не нужно.

Эйла стояла и молча смотрела на брата Джеймса, казалось, целую вечность. Затем она медленно выпрямилась.

— Но ведь тебе нужна его помощь, — проговорила она упавшим голосом. — Нам нужна его помощь.

— Эйла, нет!..

— Я сделаю все, что пожелаете, брат Джеймс. Только дайте Жан-Полю лекарство прямо сейчас.

Брат Джеймс протянул руку и взял девушку за подбородок. Он приподнял ее лицо так, что его взгляд впился в ее глаза.

— Я верю тебе на слово, маленький бриллиант. Но если ты вздумаешь меня надуть и попытаешься не соблюсти условия нашей сделки, я буду очень, очень зол на тебя. Понятно?

— Да, брат Джеймс, — покорно ответила Эйла.

Жан-Поль попытался еще раз подняться с постели и опять скорчился, не сумев побороть боль.

— Эйла… — простонал он.

Эйла не обернулась.

— Кроме помощи Жан-Полю, не могли бы вы оказать мне еще одну услугу, брат Джеймс?

Он поднял бровь.

— Какую же?

— Моего отца — вы с ним разговаривали вчера вечером — и брата собираются очень скоро повесить на площади около тюрьмы. Наши люди. Они считают, что именно из-за него вы оказались здесь. Именно он убедил большинство населения Пальмиры, что ваш прилет пойдет нам на пользу. Поэтому, я думаю, что вы ему в известном смысле обязаны.

Брат Джеймс рассмеялся.

— Да, ты, несомненно, права. Я сейчас иду к капитану Вьюшинкову и обещаю сделать все возможное, чтобы он отменил эту казнь.

— В таком случае, — сказала Эйла, — мы обо всем договорились.

— Превосходно. Мне ты понадобишься только по ночам. День ты можешь проводить со своим любовником-неудачником. Я зайду за тобой в 20.00. Будь готова.

— Да, брат Джеймс.

— О, прекрати меня так называть. Ты можешь звать меня моим настоящим именем — Мило.

— Да… Мило.

Мило ? Это имя показалось ей знакомым.

— Так это ты… Мило? — удивленно спросил Жан-Поль.

В первый раз с того момента, как он вошел в палату, Мило обратил на него внимание.

— Да, а что? Ты так говоришь, как будто тебе знакомо мое имя.

— Ты был с той Небесной Леди… Джен Дорвин.

Мило с удивлением посмотрел на него.

— Джен Дорвин? В первый раз слышу.

Это просто совпадение, подумал Жан-Поль. Это не может быть тот же самый человек. Этот Мило только что прилетел из космоса.

— Неважно. Наверное, это был какой-то другой Мило.

— Какой-то… другой Мило? — повторил Мило, и на мгновение Жан-Поль увидел в его глазах что-то похожее на тревогу.

Потом он резко обернулся и нагнулся к своей сумке. Достал из нее флакончик с синими капсулами и протянул его Эйле.

— Он должен принимать их каждые шесть часов.

Эйла спросила:

— А все то, что вы мне говорили прошлым вечером — о возможности прооперировать его, чтобы восстановить чувствительность нижней половины его тела — это все ложь?

— Вовсе нет, каждое мое слово было правдой. — Он застегнул сумку. — Но буду я его оперировать или нет, зависит от тебя. Если я буду доволен тобой, то обещаю провести операцию, если же нет… ну…

— Вы будете мной довольны.

— Прекрасно. Значит, сегодня вечером, в восемь часов. — Он повернулся и, переступив через тело Брона, вышел.

— Эйла, ты не сделаешь этого! — воскликнул Жан-Поль.

Очень медленно и неохотно она повернулась к нему.

Ее лицо казалось каменным, но глаза выдавали ее истинные чувства.

— А что мне еще остается?

Капитан Вьюшинков выбрал для временной базы Главный зал, в котором прошлым вечером устраивался банкет в их честь. На крыше была установлена переносная лучевая пушка, окруженная карагандинскими солдатами. Внутри за высоким столом в окружении своих лейтенантов сидел сам Вьюшинков. Перед ним стояли пятеро из старейшин Пальмиры. Они напоминали, людей, перенесших ужасную катастрофу. Они были в шоке и не совсем понимали, что происходит вокруг. Гирлянды, свешивающиеся с потолка, выглядели как-то неуместно. Пол был усыпан сданным пальмирянами оружием — в основном винтовки и пистолеты, но Мило заметил и несколько подводных ружей. Пальмиряне под наблюдением солдат продолжали приносить и сдавать оружие. Мило прошел к столу, у которого Вьюшинков разговаривал с пальмирянами.

— … Вы должны объяснить своим людям, что если в их домах или владениях во время обыска будет обнаружено огнестрельное оружие, то они будут немедленно казнены.

Пальмиряне закивали.

— Также всем должно быть ясно, что нападение на любого из нас, каким бы незначительным оно ни было, тоже карается смертью. Вы войдете в состав отрядов, осуществляющих обыск, и будете объяснять наши правила. После того как я буду уверен в том, что у людей Пальмиры не осталось оружия, мы сможем обсудить будущее Пальмиры. Идите.

Сопровождаемые солдатами, побежденные пальмиряне молча вышли из зала. Вьюшинков кивнул Мило. Тот заметил, что русский чем-то обеспокоен.

— Все идет по плану? — спросил Мило.

Вьюшинков поднялся со своего места, подошел к нему и, взяв его под руку, отвел в сторону, где их не могли услышать.

— Пока что все идет превосходно, в точности по плану. Никакого сопротивления нет. Пальмира у нас в руках.

— Так в чем же проблема?

— Мы захватили эту допотопную радарную установку Пальмиры. Один из моих техников осматривал ее из любопытства и заметил четкое пятно на экране радара. Оно подержалось всего несколько секунд, а потом исчезло. Но мой человек говорит, что это был твердый объект. Летающий объект. И он шел со стороны океана точно на нас… со скоростью около полутора тысяч километров в час.

Мило поднял брови.

— И когда это произошло?

— Около получаса назад.

— Ну так где же этот таинственный объект? Если он существует, то уже должен был бы быть здесь.

— Не знаю. Я приказал «Кристине» взлететь и просканировать все вокруг радарами и сенсорами. Но ничего не обнаружилось.

— Ну, тогда это доказывает, что техник видел всего лишь призрак. Сбой оборудования. Вы же сами сказали, что оно допотопное.

— Именно в этом я и пытаюсь себя убедить, но в то же время мне все это не очень нравится. За своего техника я готов поручиться, поэтому хочу со стопроцентной гарантией знать, что беспокоиться не о чем.

«Точно так же, как и все мы», — подумал Мило и сказал:

— Из того, что мы узнали от жителей Пальмиры о состоянии дел на этот момент, следует, что единственными летательными аппаратами на Земле остались эти пресловутые воздушные корабли. Больше не осталось самолетов и тому подобных устройств. Небесные Властелины истребили их всех сотни лет назад. Поэтому то, что видел ваш техник, не могло быть летательным аппаратом. Это было что-то другое, но я готов спорить, что это был сбой.