Небесные Властелины (№3) - Падение Небесных Властелинов

— А чем еще ты можешь быть? Вне компьютера ты не имеешь материального наполнения!

— В таком случае подойдите и дотроньтесь до меня, а потом скажите, что вы думаете по этому поводу.

Джен подошла к ней и нерешительно протянула руку. Когда ее пальцы коснулись плеча Фебы и почувствовали твердую плоть, она в ужасе отдернула руку.

— Я не… не могу поверить! Ты настоящая!

— Нет. Я только кажусь вам настоящей. На самом деле я лишь галлюцинация, которая внушается всем вам. Просто мне приходится каждую микросекунду непосредственно стимулировать определенные участки вашего мозга.

— Ох, — облегченно вздохнула Джен, успокоенная тем, что существует-таки рациональное объяснение, пусть даже она его не понимала до конца. — А что же создает эту галлюцинацию?

— Сам корабль. Теперь я — это корабль. Я контролирую все системы корабля и сейчас занимаюсь их реорганизацией. Улучшаю их.

— Меня не интересует, передвигаешь ты там мебель или раскрашиваешь стены в сортире в веселый горошек, — злобно проговорил Мило. — Убери от меня эту штуковину!

Феба повернулась к нему.

— Я все знаю о вас, Мило. Вы опасны, и вам нельзя доверять. Теперь вы все время будете под надзором. — Клешня робота отпустила ногу Мило, но тут же сомкнулась на его шее.

— Эй! — крикнул Мило. Он попытался освободиться, но не сумел. Он злобно глянул на Джен. — Что ты им наврала про меня?

— Мило, Мило… — с отвращением проговорила она и подошла помочь Робину, который был очень бледен и весь дрожал. Он держался за живот.

— Ты в порядке? — обеспокоенно спросила она.

— Да, только коченею.

Джен повернулась к Фебе.

— Можем мы спуститься вниз? Робин замерзает.

— Да. У нас много дел. Сначала вам нужно будет зайти к двум другим людям на корабле. Оба в тяжелом состоянии… благодаря ему. — Феба указала на Мило.

— Ну, это же его профессия, — подтвердила Джен.

— Кто ты? — испуганно спросила девушка.

Она выглядела очень худой, с синими кругами под огромными глазами. На ней была только короткая ветхая белая рубашка, которая вся была усеяна капельками засохшей крови.

— Я Джен. А тебя как зовут?

Девушка не ответила. Джен закрыла за собой дверь и направилась к пленнице. Та стала пятиться от нее.

— А где Мило?

— Не бойся. Он больше тебе ничего не сделает. Как твое имя?

Девушка продолжала в ужасе пятиться.

— Это обман. Это одна из уловок Мило. Ты это делаешь для него.

Джен остановились.

— Это не уловка. И Мило мне не друг. А как раз наоборот. Ты мне, наверное, не поверишь, но у меня есть гораздо больше причин его ненавидеть, чем у тебя.

Девушка прижалась спиной к стене.

— Он делал мне больно. Он все время делал мне больно, — сказала она дрожащим голосом.

— Я знаю, — мягко сказала Джен, — но он больше не причинит тебе вреда. Здесь все изменилось. Эшли, ну, в общем, она исчезла… а Мило…

— Мертв? — с надеждой в голосе спросила девушка.

— К сожалению, нет. Но он под замком. И теперь всегда будет так.

— Я не буду в безопасности, пока он не умрет, — сказала девушка, и слезы хлынули из ее глаз.

— Я понимаю твои чувства, — сказала Джен, — но ты действительно в безопасности. Я клянусь тебе.

Она протянула руки девушке, и та после короткого колебания кинулась к ней. Джен обняла ее, чувствуя, как все ее тело сотрясается от рыданий. Потребовалось некоторое время, прежде чем затихли ее всхлипывания.

— Так ты скажешь мне, как тебя зовут? — мягко спросила еще раз Джен.

— Тира.

Джен отвинтила болты, отодвинула в сторону тяжелую металлическую дверь и вошла внутрь.

— Привет, Шен, — сказала она.

Шен, который лежал на грязной кровати, немедленно вскочил.

— Повелительница? Не может быть… они сказали, что вы мертвы!

— Ну, не совсем.

Он подошел к ней, при этом его лицо просто светилось восхищением.

— Джен… Повелительница… это вы! Но как?..

— Я расскажу тебе все подробности потом. Что важно, так это то, что ты теперь свободен. Мило и Эшли больше не хозяйничают здесь.

При упоминании имени Мило его лицо исказила жуткая гримаса. До этого момента, несмотря на синяки и разбитые губы, он все еще был тем Шеном, какого она знала многие годы назад, но теперь он превратился в совершенно незнакомого ей человека. Ненависть, вспыхнувшая в его глазах, заставила ее содрогнуться. Трудно было поверить, что перед ней был минервианский мужчина.

— Где Мило? Я должен его убить.

— Успокойся. Тебе придется встать в очередь. Но будь спокоен, он больше никому не причинит зла.

— А где Тира? Что он с ней сделал?

Джен повернулась к дверному проему.

— Теперь можешь войти, — крикнула она.

Тира вошла. Она и Шен некоторое время молча смотрели друг на друга, а потом кинулись друг другу в объятия. Джен с радостью посмотрела на них, а потом тихо вышла из комнаты. Снаружи, в коридоре, она сказала:

— Феба?

Перед ней возникла неулыбчивая «молодая женщина».

— Да?

— Эти двое более или менее в порядке, но потребуется много времени, прежде чем исцелятся их душевные травмы.

— Об этом позаботятся.

Джен подняла брови.

— Да? Интересно как?

— Вам не стоит ломать над этим голову. Спуститесь теперь в контрольный центр.

— Хорошо, — согласилась Джен, — но по дороге я хотела бы зайти к Робину.

— Пожалуйста.

— Большое спасибо.

Они расположились в бывших апартаментах Джен. Джен с облегчением увидела, что Робину стало заметно лучше. Так хорошо он никогда не выглядел за все свое пребывание на Шангри Ла. Вытащить его со станции была, вне всяких сомнений, отличная идея. Она поцеловала его и сказала:

— Я не могу задерживаться. Эта «Снежная Королева» хочет, чтобы я спустилась в контрольный центр. И не спрашивай зачем.

Он поцеловал ее в ответ, чем немало удивил.

— Это же здорово, правда? Все идет по плану, и все теперь в руках Фебы.

— Да уж, это точно, — горько проговорила Джен. Он посмотрел на нее.

— В чем дело?

— Ничего не могу с собой поделать, но я все еще не доверяю ей.

Глава 21

Джен в изумлении смотрела вниз на бескрайние ледяные просторы.

— Она действительно собирается подняться на поверхность?

Феба, которая стояла рядом с ней в контрольном центре, сказала:

— Да. На ней есть некоторые материалы, которые мне понадобятся до того, как мы приступим к выполнению нашей миссии. Нам необходимо собрать большое количество роботов. Кроме того, некоторое оборудование, например, Той, должно быть переделано согласно нашим будущим целям.

Джен посмотрела на нее, восхищаясь тем, какой реальной она выглядела. Она не смогла удержаться и коснулась пальцами руки Фебы. Да, все такая же осязаемая. Феба повернулась к Джен, холодно окинув ее взглядом.

— Зачем вы это сделали?

— Просто я никак не могу поверить, только и всего. Не могу поверить, что ты не настоящая, а лишь плод моего воображения. Что ты существуешь только в моей голове, а не в реальном мире.

— Ваше восприятие «реального мира» тоже формируется в вашей голове. Способ восприятия меня не сильно от этого отличается.

Джен задумалась над ее словами. Она пришла к мнению, что Феба права. Во всяком случае, она должна рассматривать Фебу как реально существующий объект. Потом она вдруг почувствовала, как ее щеки слегка покраснели. Звучало нелепо, но почему-то она находила Фебу достаточно эротичной. А что бы случилось, если?.. «Богиня-Мать, — подумала она, — я совсем свихнулась на старости лет! Сексуальные фантазии по поводу компьютерной программы!»

— Началось, — сказала Феба.

Джен опять посмотрела вниз. Сейчас они находились точно над скважиной, которую проплавили во льду при помощи лазеров Мило и Эшли. Пар все еще поднимался, скрывая дно шахты. Джен заметила, как задрожали стенки шахты, и услышала скрежет. Стенки стали обваливаться, а лед вокруг вздулся горой вверх и сразу же начал трескаться и отлетать в стороны с жутким грохотом. Раздвигаемый лед протестующе скрипел и грохотал. Потом Джен увидела верх станции, появляющийся из-подо льда. По мере появления станции лед расступался, и обломки съезжали вниз по ее куполу. Станция продолжала подниматься, пока не стали видны тысячи квадратных метров ее серой металлической поверхности, а потом замерла громадным нарывом на девственно-чистой поверхности льда. Джен знала, что Шангри Ла очень велика, но только в этот момент она поняла, насколько она громадна. При этом видимым был только верхний сегмент станции. Джен была впечатлена. И обеспокоена.

На куполе станции открылся люк, и из него стали появляться роботы. Одновременно с Небесного Ангела начала опускаться грузовая платформа. Феба сказала:

— По моим оценкам, эти приготовления займут двенадцать часов. После этого можно будет начинать.

— Что начинать? — спросила Джен.

— Необходимо собрать образцы флоры и фауны, составляющие Дебри, для того чтобы создать эффективное биологическое оружие против них. В этом вы можете оказать нам неоценимую помощь. Вы знакомы с Дебрями и соберете для меня образцы. Той должна вам помочь в этом, так как время сейчас крайне важно.

Джен пожала плечами.

— Разумеется. Я сделаю все, что смогу.

— Хорошо, теперь вы можете идти, — сказала она, давая понять, что разговор окончен.

Джен задержалась ненадолго, прикидывая, что будет, если она хорошенько пнет Фебу под зад, но в конце концов решила, что разумнее было бы пнуть компьютер. Она вышла из контрольного центра, так и не сделав ни того, ни другого.

По пути к складам, где содержался Мило, она с удивлением отметила, каким живым теперь казался корабль. Он никогда таким не был, когда им управляли Эшли и Карл. Повсюду начинали работать различные механизмы, автоматические лаборатории и мастерские. Благодаря Фебе, Небесный Ангел превращался в гигантский живой организм.

Новое жилище Мило представляло собой голую комнату с откидной койкой и ведром. Мило, лежа на койке, сардонически улыбнулся ей, когда охраняющий его робот-паук пропустил ее внутрь.

— А, пришла хорошенько позлорадствовать, не так ли?

Джен скрестила на груди руки и прислонилась к косяку двери.

— Я пришла не для того, чтобы злорадствовать. Я пришла поговорить с тобой. Хочу, чтобы ты понял, с кем имеешь дело.

Он закинул руки за голову и усмехнулся:

— Я тронут до глубины души.

— Это серьезно. Ты не знаешь, что это за программы, против которых ты сейчас выступаешь. Они могущественны, а особенно эта Феба. Если ты начнешь выкидывать свои обычные фокусы, то она… ну, я не знаю, что она с тобой сделает. Я очень удивлена, что она не уничтожила тебя сразу. Она знает, кто ты такой.

— Благодаря тебе, моя маленькая амазонка.

— Не смей меня так называть! — не сдержалась она.

— Навевает воспоминания, не так ли? — улыбнулся он. — О временах «Властелина Панглота», когда я был твоим защитником? Ты же знаешь, что ты обязана мне жизнью, и поэтому попрошу тебя об одном одолжении. Используй свое влияние на эту фригидную бабу и вытащи меня отсюда.

— Я признаю, Мило, что ты спас мне жизнь, и даже не один раз, но я тебе ничего не должна. Ты изнасиловал меня и бросил беременной тем, что впоследствии оказалось твоим клоном. Тобой , Мило. А в процессе роста ты уничтожил моего сына.

— Я тебе уже говорил, что это случилось не по моей воле.

— Если ты думаешь, что мне от этого легче, то ты ошибаешься. И, насколько я помню, ты не выражал особого протеста, когда Эшли выбрасывала меня и Робина в Дебри.

— Эй, а что я мог поделать? Эшли заправляла всем на корабле. Я должен был следить за каждым своим шагом.

Джен сказала:

— Ну, вот видишь. А теперь я точно в такой же ситуации. Для Фебы я — ничто, всем заправляет только она.

— Ну хорошо, не беспокойся. В таком случае я сам как-нибудь отсюда выберусь. Мне это всегда удавалось. Ты же меня знаешь, Джен, меня нельзя остановить.

— Да ну? Помнится, как-то ты был не только остановлен, но и превратился в настоящую марионетку в руках одного полоумного кибероида…

— Прекрати! — резко сказал он. — Я не хочу об этом слышать.

— Настоящий Мило был гораздо могущественней тебя. Однако и он однажды оступился, и в следующий момент все было кончено. То же самое произошло с тобой. И так было всегда и так всегда будет.

Мило приподнялся на койке, ненависть сверкнула в его глазах.

— Заткнись, или я тебя!..

Он остановился, увидев, как к нему двинулся робот-паук. Мило усмехнулся и лег обратно на койку. Робот вернулся к Джен.

— Ты что-то хотел сказать? — поинтересовалась Джен.

— Да нет, ничего. Но я тебе это припомню.

— О Боже! — воскликнула она, изобразив на лице фальшивый испуг. — Я в ужасе. Но тебе необходимо усвоить еще кое-что. Эти программы на станции — принципиально новые. Все эти годы они эволюционировали. Карл им и в подметки не годится. Я совершенно их не понимаю, но ни на секунду не позволяю себе их недооценивать. И тебе советую поступать так же. Сделав какую-нибудь глупость, ты подвергнешь опасности и меня с Робином, и Шена с Тирой.

Он с любопытством оглядел ее.

— Мне кажется, что ты не очень-то доверяешь своим новым друзьям-соратникам.

— Да. — Она бросила взгляд на робота-паука. Конечно, Феба слышала весь их разговор через него, но то, что сказала сейчас Джен, не было для нее новостью. Джен все это уже говорила и Дэвину. — Я просто не могу проследить их мотивы. Конечно, я понимаю, что их изначальная цель — защита элоев, но их действия явно выходят за рамки их предназначения. Ну каким образом уничтожение Дебрей может послужить обеспечению безопасности элоев? Я беспокоюсь, потому что не понимаю, зачем они это делают.

Мило пожал плечами.

— Есть такая старая поговорка: дареному коню в зубы не смотрят. Ты получаешь то, что хотела — вычищенную планету.

— Но почему только теперь? Они провели сотни лет на станции, няньчась с этими мерзкими элоями, в то время как цивилизация катилась к чертям. Они говорили мне, что это не входит в круг запрограммированных в них интересов. Ничем не можем помочь. Извините. А теперь вдруг решили спасти мир. Здесь что-то не так! Как я уже говорила Робину, я им просто не доверяю.

Мило рассмеялся.

— А что, по-твоему, они задумали? Завоевать мировое господство? Это старый штамп НФ.

— НФ?

Он взмахнул рукой.

— Такое направление в литературе, в основном построенное на так называемых «научных» прогнозах. Большинство историй происходило в будущем… помнишь все эти «развлекалки», которые ты смотрела вместе с принцем Каспаром и его приятелями на «Властелине Панглоте»? Ну вот, всякие штуки в этом роде. В детстве я сходил с ума по фантастике, но сейчас понимаю, что никто из этих чертовых писателей не был прав. Сверхсветовые двигатели, инопланетяне, галактические империи… ха! — Он покачал головой. — Так или иначе, но одной из самых популярных тем был захват мирового господства какой-нибудь умнейшей компьютерной программой. — Он причмокнул языком. — Я помню один фильм на эту тему. Полная ахинея, но тогда мне он очень нравился. Как же он назывался… — Мило прикрыл глаза. — Ах да, «Сияющее утро»… о том, как однажды люди проснулись и обнаружили, что различные компьютерные системы, существующие в мире, объединились в единый сверхинтеллект… да, а главный герой спасает мир, внедряя в сеть супостата компьютерный вирус. Черт, как странно, что я все это помню! Я этот фильм смотрел в 2010, когда мне было только тринадцать…

— Это все, конечно, очень интересно, Мило, но почему ты не допускаешь мысли, что программы не хотят захватить Землю? Я же сказала тебе, что они отличаются от остальных, и они очень развитые.

— Мы опять возвращаемся к мотивам их действий. Какой смысл компьютерной программе завоевывать мир? Она же бестелесна и существует только для выполнения своей изначально запрограммированной цели. И это лежит в основе всех ее действий. Точно так же, как в основе человеческих действий лежат какие-то биологические основы. Как люди, мы просто хотим дышать, есть, пить, трахаться, хотя это и не является столь жизненно необходимым. Наши тела определяют наши действия.

— Ты забыл упомянуть тягу к самовоспроизведению!

— Нет, воспроизведение себе подобных тесно связано с траханьем и инстинктом самосохранения. Я лишь хочу сказать, что все мы — не что иное, как результат действия генетически запрограммированных движущих сил — все, что сделало человечество за тысячи лет своего существования является результатом этих биологических программ. Они определяют наши чувства, они определяют нашу культуру, они определяют наши желания. Они определяют нас . Но у компьютерных программ нет этих движущих сил. Если у них нет инстинкта самосохранения, зачем им покорять мир? Покорение всегда есть акт самозащиты, независимо от того, связано оно с одним-единственным человеком или со всем обществом.

— Но ведь можно же запрограммировать в компьютер инстинкт самосохранения.

— Да, ты можешь проинструктировать компьютер защищать самого себя, но это вовсе не будет тем же самым, что и биологическое стремление к выживанию, отчаянное желание жить , страх смерти, страх перед несуществованием и так далее. Разумеется, компьютерные программы могут с большим успехом изображать человеческие эмоции, но это будет лишь имитация. Мы сделали их по своему образу и подобию, но, по существу, они не имеют с нами ничего общего.

Джен с сомнением в голосе проговорила:

— Дэвин говорил мне почти то же самое. Но я не знаю… Я по-прежнему не понимаю, как помощь всему человечеству согласуется с их изначальным предназначением — защитой элоев. Может быть, когда-нибудь это и станет понятно, но…

Она вздохнула, дотронулась до ребер и скривилась от боли. Ей нужна помощь мед-машины. Место, куда ударил Мило, сильно болело.

— Ну, я, пожалуй, пойду, — сказала она, — тебе что-нибудь нужно?

— Мне много чего нужно, но, как я понимаю, ты имеешь в виду что-нибудь вроде еды или питья?

— Да, я устрою, чтобы тебе что-нибудь передали.

— Ты очень добра. Кстати, к разговору о нуждах, как там моя бывшая подружка?

— Тира? Шен о ней позаботится.

— Он, должно быть, на седьмом небе от счастья, козел.

— Он хочет тебя убить.

— Его трудно за это осуждать.

— Ты определенно превзошел себя с Тирой. Почему? Почему ты так жестоко над ней издевался?

Он пожал плечами.

— Почему? Ну, мы опять возвращаемся к врожденным стремлениям человека.

— Я бы не назвала садизм врожденным стремлением человека.

— Да ну? Ты будешь удивлена.

— Со мной ты никогда так не обращался, хотя, может быть, до этого просто не дошло.

— Ты никогда не была такой, как Тира, Джен. Она по своей природе жертва. Ее невероятная покорность будила во мне садистские наклонности. Ты вела себя по-другому. Ты была дикаркой, но у тебя были храбрость и мужество. Я действительно с самого начала восхищался тобой.

— О, пожалуйста, избавь меня от этого, — простонала она, открывая дверь.

— До свиданья, мама, — сказал Мило, когда она выходила.

Джен замерла и медленно повернулась к нему. Он улыбнулся.

— Извини, просто не смог удержаться.

Глава 22

— Жан-Поль! Жан-Поль!

Жан-Поль с трудом стряхнул с себя остатки глубокого и умиротворенного сна. Кто-то жестоко встряхивал его за плечи. Он открыл глаза и увидел в лучах занимающегося восхода солнца склонившегося над ним Лона Хэддона. Он почувствовал, как рядом с ним заворочалась Эйла, и понял, что случилось нечто из ряда вон выходящее, иначе Хэддон не ворвался бы таким образом в комнату своей дочери…

Он быстро вскочил, протирая заспанные глаза.

— Что случилось?

— У нас чрезвычайная ситуация, — взволнованно выпалил Хэддон. — Одевайтесь и следуйте за мной…

Эйла уже проснулась.

— Папа, в чем дело?

— Несколько людей Жан-Поля захватили оружейный склад. У них заложники, и они грозятся убить их, если мы не выполним их требования.

— Черт! — выругался Жан-Поль.

— Вы должны с ними поговорить, Жан-Поль, иначе кровопролития не избежать.

— Проклятые идиоты! — воскликнул Жан-Поль, торопливо одеваясь.

— Нас ждет грузовик, — сказал Хэддон и поспешил из комнаты.

— Я поеду с вами! — Эйла выпрыгнула из кровати. Жан-Поль посмотрел на нее, надевая рубашку.

— Я хочу, чтобы ты осталась.

— Нет. Я поеду с вами.

Электрический грузовик помчался через Пальмиру. По дороге Хэддон рассказал им, что случилось.

— Они напали ранним утром. Должно быть, справились с двумя дежурными охранниками. До сих пор не знаем, живы они или нет. Мы узнали об этом, когда пришло время смены охраны. Новая смена подняла тревогу. Из их сообщений мы узнали, что оружейный склад захвачен воинами «Властелина Монткальма» и что у них — заложники, в том числе женщины и дети, которых они расстреляют, если мы не согласимся передать им власть.

— Власть? Вы имеете в виду власть над Пальмирой?

— Ни больше, ни меньше.

Жан-Поль покачал головой и с горечью проговорил:

— Боже, какие же они безумные идиоты. Они ведь просили меня найти способ захватить власть в Пальмире, но я просто не принял тогда их слова всерьез. Я собирался сказать вам об этом, но Эйла заверила меня, что все небесные люди находятся под постоянным наблюдением.

Эйла, которая сидела на коленях Жан-Поля, призналась:

— Это правда, папа. Жан-Поль рассказал мне об этом, а я сказала, чтобы он не беспокоился. Это моя вина.

— Нет! — возразил Хэддон. — Я бы тоже не воспринял их угрозы всерьез. И они действительно были под наблюдением.

— Что еще случилось? — спросил Жан-Поль.

— Пока мы обнаружили тела трех человек, которые должны были наблюдать за ними ночью. Остальные, видимо, среди заложников. Заложники в основном из семей, в которых проживали ваши люди, для того чтобы слиться с нашим обществом.

— О дьявол! — пробормотал Жан-Поль. Он был потрясен, и ему было стыдно. — Сколько моих людей вовлечено в это?

— Мы еще не уверены, но как минимум дюжина. Ими руководит, во всяком случае, ведет все переговоры, человек по имени Филип. Вы его знаете?

— Да, знаю. Он был среди тех воинов, которые предлагали мне возглавить бунт.

— Вы думаете, что сумеете вразумить его?

— Мне это не удалось тогда, но я должен попробовать еще раз. Это самое меньшее, что я могу сделать.

Оружейный склад находился на окраине города и стоял поодаль от остальных зданий. Он представлял собой строение с плоской крышей без окон. Спереди была единственная дверь. Несколько пальм вокруг оживляли его суровый вид. На некотором расстоянии стояли несколько автомобилей — легковых и грузовых, — образуя импровизированную баррикаду. Люди с винтовками прятались за ней, наблюдая за складом. Хэддон остановил грузовик поодаль и, выругавшись, сказал:

— Ну конечно, только его нам и не хватало. Джелкер Банкс.

Жан-Поль увидел широкоплечего мужчину с рыжими волосами и бородой, с винтовкой в руках, приближающегося к ним. С ним еще двое людей, также с винтовками. Жан-Поль вспомнил, что встречал их на пляже. Старшего, насколько он помнил, звали Брон.

— Отличная работа, Хэддон! — загрохотал рыжебородый. — Ты поймал их предводителя!

— Он не их предводитель! — громко сказал Хэддон, вылезая из грузовика. — И ты это знаешь, Джелкер!

Жан-Поль и Эйла спустились с другой стороны грузовика. Хэддон и Банкс стояли сверля друг друга глазами.

— Я этого не знаю, Лон Хэддон! Он сам признался, что был повелителем того Небесного Властелина!

— Все это в прошлом! Теперь он один из нас!

— Ха! Он мог провести тебя и твою туповатую дочку, но ему не провести нас! И когда мы выметем отсюда всех небесных пиратов, он встанет к стенке вместе с остальными.

Крепко схватив Жан-Поля за руку, Эйла прокричала:

— Только попробуй поставить его к стенке, тогда тебе придется пристрелить и меня!

— Ну что ж, я не против, — рассмеялся Брон.

— Да послушайте же, я хочу вам помочь! — воскликнул Жан-Поль. — Я хочу попытаться убедить их сдаться.

Джелкер Банкс повернулся к нему. Его ярко-голубые глаза, казалось, сверлили Жан-Поля. Он сказал:

— Разве? А мне кажется, что ты собираешься присоединиться к ним.

— Да будь же благоразумен, Джелкер, — сказал Хэддон. — Если бы это было частью плана Жан-Поля, то он уже давно был бы с ними. Он нужен нам, Джелкер! Если ему не удастся убедить небесных людей сдаться, то прольется кровь. В оружейный склад есть только один вход, и мы потеряем много людей, пытаясь прорваться сквозь него. — К ним присоединился еще один человек. Жан-Поль узнал Лиля Вивера, главу правящего секстета Пальмиры. Вивер тоже сжимал в руках винтовку. Он с некоторым облегчением посмотрел на Жан-Поля и спросил Хэддона:

— Ну как, он поговорит с ними?

— Да! — ответил Хэддон. — Но вот Джелкер запрещает это.

Вивер взглянул на Джелкера Банкса.

— Уже нет. Теперь не запрещает.

Джелкер бросил на него яростный взгляд, а потом пожал плечами и сказал:

— Да ладно. Пусть идет и говорит с ними, но он все время будет на прицеле моей винтовки. Пусть только попробует присоединиться к своим дружкам, я отправлю его на тот свет.

Вивер повернулся к Жан-Полю.

— Постарайтесь не обращать на его слова внимания. Мы все так поступаем. Думаете, вы сумеете убедить их сдаться?

— Я уже сказал Лону, не знаю. Я не очень хорошо с ними знаком. Но обещаю сделать все, что в моих силах.

— Прекрасно. Сейчас вам достанут белый флаг.

Он повернулся, чтобы уйти, но Жан-Поль остановил его.

— Подождите. Если уж мне придется с ними торговаться, то нужно иметь хоть что-то для этого. Что с ними будет, если они сдадутся?

— Их поставят к стенке и расстреляют, — громко заявил Джелкер Банкс.

— Заткнись! — с отвращением сказал Вивер. Он поскреб рукой щеку, а потом сказал: — Они уже убили нескольких человек. И они предали наше гостеприимство. Мы не можем принять их обратно в наше сообщество. Им будет предоставлен шанс выжить там, снаружи — в Дебрях. Мы дадим им оружие и припасы. У них будет шанс. Но если они не сдадутся, то будет так, как сказал Джелкер, — они будут казнены.

Жан-Поль кивнул. У Вивера не было другого выхода. В соответствии с обстоятельствами это было честное решение. На месте Вивера он сделал бы то же самое.

Через несколько минут Жан-Поль, сжимая в руке метлу с привязанной к ней белой наволочкой, вышел из-за баррикады и направился к темному входу в склад. Он ощущал на губах крепкий и беспокойный поцелуй Эйлы. Также он ощущал ствол винтовки Джелкера, нацеленный ему точно в позвоночник. И одному Господу было известно, сколько стволов было направлено на него из полумрака оружейного склада.

Метрах в пятнадцати от входа он остановился, помахал наволочкой и прокричал:

— Филип! Это я Жан-Поль! Нам нужно поговорить.

Ответа не последовало. Перед собой он видел только темноту дверного проема. Наверняка у них там сооружена какая-то баррикада.

— Филип! — крикнул он еще раз.

— Что тебе нужно, предатель? — последовал ответ, застав Жан-Поля врасплох.

— Филип? Это ты?

— Ага, это я. Теперь я предводитель, а ты предатель.

— Филип, это же безумие! Вам это не сойдет с рук! Вы должны сдаться, могут погибнуть люди.

— Мы не сдадимся. Не все из нас предатели, как ты, Жан-Поль.

— Послушай, если вы добровольно сдадитесь, то сохраните свои жизни. Правитель Пальмиры обещал дать вам возможность уйти с миром в случае капитуляции.

— Уйти куда?

Жан-Поль облизал внезапно пересохшие губы.

— Из Пальмиры.

Филип рассмеялся.

— То есть на верную смерть.

— Вам дадут оружие… припасы. У вас будет шанс. Сейчас у вас его нет.

— Не пойдет, Жан-Поль. Наш ультиматум остается в силе. Иди и скажи об этом правителю. Если к полудню мы не получим того, что хотим, то начнем убивать заложников.

— Филип, будь благоразумен! Они никогда не отдадут Пальмиру вам или кому бы то ни было другому, с заложниками или без них! Вы не можете победить! Если вы не сдадитесь, то к вечеру вас убьют.

— Мы прихватим с собой многих из них. Весь склад заминирован, и если они прорвутся, то все здесь взлетит на воздух вместе со здоровенным куском самой Пальмиры, если прикинуть количество взрывчатки, которое здесь хранят.

Жан-Поль неожиданно вышел из себя.

— Боже мой! Какой же ты тупица, тупой ублюдок!.. — Он сделал шаг к входу в склад. — У тебя было все, а теперь ты все это…

Он не закончил, так как кто-то ударил его по спине чем-то, очень напоминающим молот, сбил с ног и швырнул куда-то вперед. Он рухнул на спину, и последнее, что он увидел, было небо, чуть тронутое зажигающимися красками рассвета. А потом пришла темнота.

— Вы самый странный священник, какого я когда-либо встречал, — сказал капитан Вьюшинков Мило, наливая ему стакан водки.

— Как я вам уже говорил, я не совсем священник, — ответил Мило, с благодарностью принимая выпивку.

— Ну, вы могли бы это и повторить, — улыбнулся Вьюшинков, наполняя свой стакан.

— Да нет, я имел в виду, что… что… — Мило с удовольствием отметил, что пьян, — что я просто член нашего христианского ордена, но еще не был посвящен в сан.

— Вы определенно отличаетесь от вашего спутника.

— А? Да, он-то священник. Настоящий, самый настоящий, — сказал Мило и хихикнул. Ого, уж слишком я напился , сказал он про себя и подрегулировал свой метаболизм так, чтобы ликвидировался избыток алкоголя, и очень скоро он буквально вспотел чистым спиртом. Сегодня вечером ему нужно быть в форме.

Они сидели за столом в комнате Вьюшинкова. Только что прикончили изрядное количество весьма недурного борща. Подобного блюда Мило не пробовал уже многие годы. Качество еды на Караганде свидетельствовало о том, что система регенерации органических отходов здесь работала существенно лучше, чем на Бельведере. Еду подавала улыбающаяся женщина, которую Мило сначала принял за жену Вьюшинкова, но с облегчением узнал, что это служанка. Было бы очень неприятно, если бы тот был женат. Точнее, счастливо женат. Чем меньше он связан, тем лучше.