После того короткого, но головокружительного поцелуя в саду леди Тилпот Хелена сомневалась, стоит ли ей приходить сюда. Но после мучительных колебаний она все-таки решилась и теперь была рада этому. Рэм приветствовал ее так, словно между ними ничего не произошло, и, в конце концов, ей удалось убедить себя в том, что поцелуй был скорее жестом протеста против непривычной и неприятной для него ситуации, чем выражением подлинного влечения к ней. Постепенно она успокоилась. И Рэм тоже.

Он больше не делал никаких попыток соблазнить Хелену. Да, он достаточно часто прикасался к ней, но эти прикосновения всегда были профессионально равнодушными. К сожалению, Хелена не могла сказать того же о своей собственной реакции на них. Каждый раз, когда Рэм обхватывал пальцами ее запястье, добиваясь правильного положения клинка, или, взяв за плечи, разворачивал ее корпус, или пальцем приподнимал подбородок, как бы легки и мимолетны ни были эти жесты, ее тело откликалось на них, как на самую проникновенную ласку. Хорошо хоть Рамзи, кажется, не замечал этого.

Кроме уроков, хорошему настроению Хелены немало способствовало и неожиданное исчезновение Демарка. Уже больше недели он не показывался в гостиной леди Тилпот и не прогуливался возле дома, поджидая ее. Хелена надеялась, хоть и боялась еще поверить, что помутнение его рассудка оказалось временным и наконец-то прошло.

Но даже если это было всего лишь короткой передышкой, Хелена все равно радовалась ей. А, кроме того, теперь она точно знала, что, даже если Демарк никогда больше не станет ей угрожать, ей будет невыносимо жалко отказаться от этих удивительных, таких необычных, интересных и ни на что не похожих часов, проводимых с Рамзи.

Сразу, как только урок заканчивался, он оставлял свой холодный, менторский тон и становился самым очаровательным и гостеприимным хозяином. Он поил Хелену чаем, и пока мрачный одноглазый слуга накрывал на стол, развлекал ее историями о своем детстве, проведенном в горах Шотландии, заставляя смеяться или печалиться над рассказом о том, как он осиротел и попал в монастырь Святой Бригитты.

И еще он расспрашивал ее. Расспрашивал о сестрах и о жизни в доме леди Тилпот. Он заставлял ее высказывать свое мнение о последнем скандале в парламенте, об ирландском вопросе и о новых веяниях моды. Ему было интересно, кем она восхищается и кого презирает. И он слушал ее так, словно ему было действительно важно узнать ее мнение. Эта вновь возникнувшая и с каждым уроком крепнущая дружба становилась для Хелены все более необходимой, хотя ей странно было думать о возможности дружбы с этим красавцем и покорителем женских сердец. Но как еще можно назвать их отношения?

Рамзи никогда не смотрел на нее с тем особым мужским интересом, который является первым сигналом опасности, и никогда больше не делал попыток прикоснуться к ней. Казалось, теперь он даже не воспринимает ее как женщину. Этому, несомненно, следовало радоваться. Следовало ...

– Нет! Это никуда не годится. Где вы сейчас, мисс Нэш? Похоже, где-то далеко отсюда.

Пока Хелена предавалась этим тревожным мыслям, кончик ее·шпаги опустился слишком низко. Она виновато покраснела, а Рэм с нетерпеливым возгласом шлепнул по клинку ладонью, схватил ее за запястье и вернул руку в нужное положение.

– Нет, так не обучаются фехтованию, – недовольно пробормотал он. – Никакой основы, никаких навыков движения, одни уколы, удары и бессмысленное размахивание шпагой. Я сожалею, что согласился на эту авантюру. Мне приходится стыдиться самого себя. Вы довольны, мисс Нэш?

– Мне очень жаль.

– По правде говоря, – продолжал он с неожиданной горячностью, – это самый верный способ позволить себя убить.

– Но ...

– Вновь приобретенные и недостаточные навыки – очень опасная вещь, мисс Нэш. Тот, кто нападет на вас, быстро обнаружит вашу неопытность и вряд ли станет проявлять снисходительность.

Разумеется, он прав. Хелена и сама понимала, что поставленная ею цель недостижима. Но даже то, чему она успела научиться, давало ей чувство защищенности. По крайней мере, она уже не окажется беззащитной жертвой, покорно ожидающей нападения.

– Я знаю, – устало вздохнула она, – но ведь надо же что-нибудь делать. Я не могу просто ... Я должна что-то сделать!

Некоторое время Рамзи молча смотрел на нее, размышляя над чем-то.

– Пасата сото, – произнес он наконец. – Наверное, нам стоит сосредоточиться на этом приеме. – В его голосе звучало сдерживаемое раздражение. – Единственное преимущество неопытного фехтовальщика во время поединка – это его неопытность. Нападающий не ожидает встретить сопротивление. Пасата сото – неуклюжий и трудный прием, который легко парировать. Но только в том случае, если его ожидают. Сейчас я покажу вам. Сделайте выпад, целясь в меня.

Хелена колебалась. Рэм стоял; небрежно опустив рапиру вниз. Конечно, она прекрасно знала, что он легко парирует любой ее удар, к тому же кончик ее клинка был надежно защищен, но все же ей казалось невозможным напасть на него, когда он выглядит таким беззащитным.

– Делайте выпад!

Неохотно Хелена подчинилась. Она сделала глубокий выпад вперед, как он учил ее, но Рэм, вместо того чтобы отбить ее рапиру, нырнул вперед еще глубже, чем она, отклонился при этом в сторону и почти упал, упершись свободной рукой в пол так, что его нога, спина и рука, держащая оружие, образовали прямую линию, а кончик рапиры ткнулся Хелене в ребра. Пожелай он, и сталь легко пронзила бы ее легкие.

– Но это же просто удивительно! – воскликнула она, с изумлением глядя на след, оставшийся на ткани корсажа. – Я даже не представляла себе, что подобное возможно.

– Обычно этот прием заканчивает поединок, – сухо объяснил Рамзи, отряхивая пыль с колена. – Применив его, вы либо побеждаете, либо проигрываете.

– Вы собираетесь использовать его во время турнира?

– Я принял решение не участвовать в турнире. У меня есть другие, более важные дела. Времени мало, а главный приз теперь уже не так важен для меня.

– Другие дела? Вы говорите о встрече с охранником из французской тюрьмы? – Хелена не сумела скрыть разочарования. Ей так; хотелось полюбоваться, как фехтует Рамзи.

– Да, – коротко ответил он; – А сейчас вам надо снять платье. – Она испуганно заморгала. – Невозможно выполнить пасата сото в платье, мисс Нэш. Гаспар найдет что-нибудь, во что вы сможете переодеться. Иногда молодые джентльмены оставляют здесь одежду. Не беспокойтесь, она тщательно вычищена.

Рэм казался очень сердитым. Совсем не похожим на того джентльмена, который всего две недели назад щекотал дыханием ее шею и уговаривал расслабиться. Резко дернув шнурок звонка, и ожидая появления слуги, он отвернулся к окну и уставился на улицу, с силой сцепив руки за спиной.

Он явно был чем-то недоволен, но Хелена понятия не имела, чем именно. Она тоже решила молча ждать. Вскоре появился Гаспар. Не моргнув глазом он выслушал странный приказ хозяина и отправился его выполнять.

– Вы хотя бы представляете себе, как далеко я готов пойти, чтобы выполнить свои обязательства перед вашей семьей? – вдруг спросил Рамзи, не отворачиваясь от окна.

– Настолько далеко, чтобы обучить меня пасата сото? – весело подсказала Хелена, надеясь развеять его дурное настроение, хотя ей трудно было поверить, что Рэм Манро тоже бывает подвержен «настроениям». Обычная ироническая невозмутимость казалась такой же неотъемлемой его частью, как сатанинская красота и искусное владение шпагой.

Он снова повернулся к ней, все еще сердитый и недовольный:

– Неужели вы не доверяете мне? Неужели я еще не доказал, что достоин вашей откровенности?

– Дело не в этом! – быстро ответила Хелена. Помолчав, она неуверенно спросила: – Вы помните тот день, когда я в первый раз пришла в ваш зал? – Он кивнул, настороженно глядя на нее. – В тот день вы вызвали на дуэль сразу восемь человек. И все ради того, чтобы только· защитить честь женщины?

Рамзи не ожидал такого вопроса. Он надеялся, что об этом происшествии никто не узнает.

– Как жаль, что в наши дни слово «честь» так мало значит даже среди представителей лучшего общества, – спокойно ответил он. – Похоже, мне опять придется повидаться с этими джентльменами и ...

– Нет, – решительно перебила Хелена, – в этом нет необходимости. Имя леди никому не известно, но сами дуэли сейчас обсуждает все общество. Кажется, при этом присутствовал один джентльмен, который был настолько пьян, что проспал начало ссоры, но проснулся как раз вовремя, для того чтобы стать свидетелем поединков.

– Допустим.

Хелена посмотрела ему прямо в глаза:

– Это из-за меня вы дрались, мистер Манро?

– Мисс Нэш, я приложил определенные усилия для того, чтобы имя этой леди не стало известным. – Он вскинул руки в умоляющем жесте. – Вряд ли я открою вам тайну, ради сохранения которой был готов проткнуть насквозь восемь джентльменов.

Хелена все так же пристально и испытующе смотрела на него.

– Я уважаю вас за это, мистер Манро, но тот же самый кодекс чести, которым руководствуетесь вы, скрывая имя леди, не позволяет и мне посвятить вас в тайну, принадлежащую другому человеку.

– Но ... – пробормотал Манро.

Его прервал стук в дверь. В комнате появился Гаспар, доставивший короткие панталоны и рубашку. Он положил их на стол.

– Я подожду в коридоре, – сказал Рамзи. – Позовите меня, когда переоденетесь.

Переодевание не заняло у Хелены много времени. За последние два месяца ей уже не раз приходилось облачаться в мужскую одежду. Она оставила ворот белой сорочки расстегнутым, засучила рукава до локтя, потом подняла рапиру и сделала пробный выпад. О! Так гораздо удобнее. Хелена улыбнулась:

– Мистер Манро!

Он вошел в комнату и внимательно осмотрел ее снизу доверху.

– Прекрасно себя чувствуете, мисс Нэш? – осведомился он.

– Да, мистер Манро. Гораздо свободнее. Мне с самого начала надо было тренироваться в мужской одежде. Уверена, что теперь дело пойдет гораздо лучше.

– Вот как? Может, вам стоит носить мужское платье не только на тренировках?

Она покраснела.

– Нет-нет, пожалуй, это будет слишком. – Он слишком близко подошел к ее тайне. У Хелены даже возникло опасение, что он сейчас вспомнит и о другой молодой леди, одетой сходным образом. Она осторожно взглянула на Манро. Он смотрел на нее все еще сердито и недовольно, но, кажется, не узнавая. – Начнем? – нетерпеливо спросила она.

В следующие два часа Хелене пришлось сотни раз повторить один и тот же надоевший прием. Он заставлял ее делать глубокий выпад до тех пор, пока мышцы бедра не начала сводить судорога. Снова и снова она ныряла вниз и вперед, отклонялась в сторону, почти падала, упираясь в пол ладонью, на которой к тому же появился синяк. А Рамзи опять и опять сердито требовал, чтобы рука с оружием тянулась вперед и вверх. Под конец Хелена уже с трудом удерживала в дрожащих пальцах легкую учебную рапиру.

А потом он заставлял ее повторить все снова, но Хелена твердо решила, что ни за что не попросит своего строгого учителя о пощаде или хотя бы о короткой передышке.

В какой-то момент ее терпение все-таки истощилось.

Рэм стоял перед нею, держа в руке шпагу, и разбирал очередную ошибку, а она неожиданно сделала глубокий выпад, уже доведенным до автоматизма движением резко выбросила рапиру вперед и с огромным удовольствием услышала звук рвущегося полотна, из которого была сшита его сорочка. Она уколола Рамзи Манро! С ликующим возгласом Хелена выпрямилась, глядя на него сияющими глазами.

Рамзи посмотрел вниз и вдруг обнаружил, что, несмотря на защитный наконечник, закрывающий острие, его сорочка распорота от пояса до самого рукава, а сквозь прореху видна мускулистая грудь. Он поднял глаза на Хелену:

– Мне нравилась эта рубашка.

– Я провела укол! – торжествующе воскликнула она, не обращая никакого внимания на его слова. – Я застала вас врасплох!

– Не спорю, – кивнул Рамзи.

– Вот видите! Значит, теперь вы можете не беспокоиться обо мне, мистер Манро. Я овладела этим приемом, теперь я в полной безопасности и ...

Хелена даже не заметила его движения. Только что она радовалась своим успехам, а в следующее мгновение Рэм уже схватил ее в охапку. Его лицо вдруг исказилось злой гримасой, он поднял ее в воздух, Тряхнул, причиняя боль, и с силой прижал спиной к стене, не обращая внимания на ее испуганные попытки освободиться.

– Вы далеко не в безопасности! – Его голос дрожал от ярости. – Демарк затаился. Он пропадает уже целую неделю, и никто не знает, где он. Я глупец! Потому что благодаря мне у вас появилась иллюзия, будто вы можете защитить себя. Но вы еще глупее, если считаете, что этот маленький трюк сделает вас неуязвимой.

– Отпустите меня, – потребовала Хелена, чувствуя, как в душе поднимается гнев, ничуть не уступающий злости Рэма. Как смеет он так с ней обращаться? Как смеет причинять ей боль? И даже непонятно, что ранит больнее – хватка его стальных пальцев или презрительные, обидные слова. Она уперлась руками ему в грудь, стараясь освободиться. – Не смейте ...

Рамзи быстро схватил ее за запястья, раздвинул руки и прижал их к стене, словно распиная ее всей тяжестью своего тела.

– Когда кто-то нападет на вас, он не станет играть по правилам. Он не даст вам немного потренироваться, перед тем как захочет применить прием.

– И что же мне делать? – яростно прошипела Хелена. – Просить вас ходить за мною следом всю оставшуюся жизнь?

– Да! – Сверкающие синие глаза Рэма не отрывались от ее лица. – Да. – Он на мгновение оторвал ее от стены и слегка встряхнул, словно надеясь, что так его слова скорее дойдут до нее. – Да. – Он опять потянул ее на себя, и Хелена испуганно зажмурилась, ожидая очередной встряски.

Он хрипло и зло выругался, и в то же мгновение его губы приблизились и яростно овладели ее ртом. Хелена попыталась вырваться из его железной хватки, а потом ... потом давно тлеющий огонь ярко вспыхнул. Застонав, она выгнулась Рэму навстречу, ища губами его губы.

Неожиданно он отпустил ее и отскочил в сторону, словно обжегшись. Хелена осталась стоять, прижавшись спиной к стене, с грудью, бурно вздымающейся под тонкой тканью сорочки, с приоткрытыми губами. Такая маленькая, беззащитная, обиженная и сердитая.

– Выходите за меня замуж!

Ее глаза изумленно расширились.

– Что?

– Выходите за меня замуж. Позвольте мне защитить вас. Позвольте мне...

Хелена рассмеялась странно высоким, каким-то надорванным смехом. Продолжая смеяться, она процитировала его недавний вопрос:

– «Вы хотя бы представляете себе, как далеко я готов пойти, чтобы выполнить свои обязательства перед вашей семьей?» Теперь, кажется, представляю.

– Дело совсем не в этом ...

Он смотрел в сторону, откидывая упавшие на лицо черные волосы.

– Не в этом? – Голос Хелены дрожал. – В чем же тогда? В том, что за две недели вы так глубоко и страстно полюбили, что не можете жить без меня? Или так сильно меня скомпрометировали, что считаете себя обязанным жениться? – Теперь ее слова были пропитаны горечью. – Я восхищаюсь вами, милорд. До сих пор мне не приходилось встречать джентльмена со столь развитым чувством долга.

Рамзи молчал. Разве мог он рассказать Хелене о том, как годами издалека наблюдал за нею. Сначала просто восхищался ее спокойной сдержанностью, потом научился ценить ее ум, мужество и чувство юмора, желая ее все больше, и, наконец, понял, что никогда в жизни он больше не встретит такую, как она, не сможет полюбить никого другого.

Она ни за что не поверит ему, если он заговорит о любви. Значит, надо найти другой способ завоевать ее.

– Выходите за меня, потому что это будет очень разумным решением, Хелена. – Рэм поднял глаза к потолку, словно надеясь найти там вдохновение. – Выходите за меня потому, что я скоро стану маркизом, а из вас получится прекрасная маркиза. Выходите за меня потому, что со мной вам никогда не будет скучно. Потому что у нас родятся очень красивые дети. Выходите за меня, и я сделаю вас лучшей фехтовальщицей в мире. Выходите за меня, потому что я вас хочу. Просто выходите за меня замуж, Хелена. Я очень вас прошу.

Она смотрела на него молча. И вдруг Рамзи с ужасом заметил, что ее голубые глаза наполнились слезами, готовыми вот-вот пролиться. Он не хотел этого. Она не должна плакать. Протянув руку, он осторожно провел пальцем по ее щеке.

– Клянусь, я сделаю все, для того чтобы вы никогда не пожалели об этом.

– Рамзи, я не могу ...

– Прошу вас, не отказывайте мне сейчас, – спокойно и серьезно сказал он. – Обещайте, что вы подумаете над моим предложением. Хотя бы несколько дней.

– Это ничего не изменит. – Она говорила, не глядя на него.

– Прошу вас.

Хелена сделала шаг назад. Желание согласиться, грусть и чувство вины буквально раздирали ее грудь.

– Я подумаю, – прошептала она и быстро выбежала из комнаты.