Анна повернулась и направилась в дом, но тихий смех заставил ее остановиться и резко обернуться.

– Нет вакансий, да? – Похоже, эта фраза Анны показалась ему забавной. – Что ж, недурной способ от меня избавиться. Скажите, вы, наверное, не местная? Чувствуется легкий акцент.

Глаза Анны вспыхнули гневом, и все очарование, только что владевшее ею, моментально улетучилось. В конце концов, он просто неотесанный американец… ковбой… А внешность – это только внешность.

Многие люди находили ее акцент очаровательным, и Анна старалась сохранить его и не поддаться техасской манере растягивать слова.

– Это британский акцент, сэр, – сухо ответила Анна. – И по-моему, ясно, что вы как раз не местный. Иначе бы вы знали, кто я такая.

Похоже, эта отповедь задела ковбоя, хотя в его глазах по-прежнему сверкали озорные искорки. Он вежливо поинтересовался:

– А кто вы, мадам?

Анна выпрямилась во весь рост, составлявший около ста семидесяти сантиметров. Она уже давно не козыряла своим титулом, однако знала, какое благоговение вызывает у американцев упоминание о благородном происхождении. С чуть надменной улыбкой Анна заявила:

– Я Анна Эджком, леди Хартли, владелица и хозяйка ранчо “Три холма”.

Однако на нахального ковбоя ее слова не произвели особого впечатления, похоже, они скорее позабавили его. Он прищурился и насмешливо уставился на Анну:

– Это точно? Что ж, отлично, если вы не обманываете. – С губ ковбоя слетел тихий смешок, он снял шляпу, отряхнул пыль с джинсов и недоверчиво покачал головой.

– Не вижу ничего смешного, – холодно бросила Анна.

– Конечно, мадам. – Ковбой обвел взглядом зеленую лужайку, потом клумбы, на которых цвели поздние летние цветы, а затем – печальные ивы и выложенные гранитной крошкой дорожки. Казалось, что он впервые в жизни видит подобное. Джош все еще усмехался, но когда он снова посмотрел на Анну, в его глазах вспыхнула искорка интереса.

В тот момент, когда он поднялся по ступенькам и посмотрел Анне прямо в лицо, Джош понял, что есть в этой женщине нечто. Существуют такие женщины, как, впрочем, и лошади, которые моментально вызывают интерес у мужчин. Это нельзя объяснить, да и понять толком нельзя. Но Анна Эджком была именно такой женщиной.

Она не могла называться красавицей в классическом понимании этого слова. Однако существовало в Анне кое-что, не имевшее отношения к внешности и для чего определение “красота” было слишком бледным. Внутренняя сила? Изящество? Джош решил, что и эти определения не совсем верны. Это нечто было такой же редкостью в Техасе, как и ее автомобиль.

Высокая и стройная. Стоячий воротник и накладные плечики накрахмаленной приталенной блузки придавали Анне этакий чопорный, “накрахмаленный” вид, и у Джоша мелькнула мысль, что, возможно, она на самом деле такая. Но вот что за фигура скрывается под всем этим?

Строгое впечатление от аристократически молочно-белой кожи и правильных черт лица смягчали собранные в высокую прическу мягкие белокурые волосы и глаза серебристого цвета. Джош подумал, что эти глаза, наверное, могут быть очень привлекательными, если не смотрят таким ледяным взглядом. Светлые брови и ресницы могли бы сделать внешность Анны блеклой, но они были столь густыми и изящно изогнутыми, что, наоборот, придавали ее лицу выразительность. Джош окончательно пришел к выводу, что Анна весьма интересная женщина, из тех, на кого мужчины оборачиваются на улице. По-королевски надменная, самоуверенная, сдержанная и почти такая же любезная, как лед в январе.

Джош не мог понять, какие чувства охватывали его, когда он смотрел на Анну, да он и не пытался разобраться в этом. Он желал ее. Просто желал, и все.

Джоша позабавило это, и его губы скривились в ленивой усмешке. Он снова посмотрел на Анну, и она не отвела взгляд. Это ему тоже понравилось.

– Значит, – задумчиво произнес он, – вы – леди, да?

Анна наградила его легкой улыбкой. Никогда еще мужчина не вызывал в ней такого ярого чувства противоречия. И хотя он явно раздражал ее, Анна не смогла удержаться от того, чтобы не принять его вызов и не поставить его на место:

– Да, таков мой титул. Однако я всегда считала, что звание леди – это скорее образ жизни и поведение. И не сомневаюсь, что я права.

Джош слегка отклонил голову назад.

– Ох, я ничего об этом не знаю, – промолвил он с притворной задумчивостью. – Что касается меня, то я очень редко встречался с настоящими леди.

– Уверена, что это большое счастье для всех леди.

К удивлению Анны, Джош искренне рассмеялся, и она с трудом подавила в себе желание сказать ему еще какую-либо колкость.

Он посмотрел на Анну с явным удовольствием.

– Но теперь вы изменили мое представление о леди. Анна вскинула подбородок и наградила Джоша надменным взглядом.

– Какая честь для меня! А то бы я всю ночь не спала и думала, в чем смысл моего пребывания в этом мире.

Он мягко улыбнулся, чем совершенно обезоружил Анну. Он посмотрел на нее с фамильярностью, на которую не имел никакого права, и заявил:

– Ну а теперь, когда со взаимными представлениями покончено, давайте вернемся к разговору о работе.

– Но я же сказала вам…

– Да, я помню. Вакансий нет. – Казалось, Джош с трудом сохраняет серьезный вид. – И тут я с вами спорить не буду. Каждый раз, когда я попадаю на ранчо, на котором у работников есть свободное время, чтобы играть в карты в разгар рабочего дня, я всегда предполагаю, что вакансий нет. Возможно, это не мое дело…

– Вы совершенно правы, – оборвала его Анна, – это не ваше дело.

– Но когда вы собираетесь перевести скот с летнего пастбища? – поинтересовался Джош. – Мадам, скот уже объел всю траву на холмах. Кто-то должен был позаботиться о заготовке сена на зиму, пока трава на полях не сгнила на корню. Не скажу, что ранчо запущено, но некоторые изгороди нуждаются в ремонте, а солончаки настолько истощились, что даже олени стали бы искать новые. Но конечно, – Джош небрежно махнул рукой, – если у вас полный штат работников, вы, наверное, держите дела на ранчо под контролем.

Анна расправила плечи и машинально подняла подбородок:

– Ваши слова абсолютно справедливы, сэр. А теперь прошу извинить, у меня много дел.

Анна уже почти подошла к двери, когда Джош спокойно, даже небрежно поинтересовался:

– Как давно у вас начал умирать скот? Анна обернулась.

– По пути мне попался скелет, – пояснил Джош, слегка пожав плечами, – да еще парочка свежих захоронений. Я прикинул, что это случилось меньше месяца назад, и это явно не эпидемия, иначе бы она распространилась на все поголовье.

– Это не эпидемия, – осторожно промолвила Анна. – Но мы до сих пор не знаем, что это такое.

Джош улыбнулся:

– Вот именно, мадам. И чтобы это узнать, вам потребуется специалист.

Анна устремила на Джоша долгий, задумчивый взгляд. Ей уже было ясно, что этот ковбой не обычный бродяга, которые периодически появлялись на ранчо “Три холма”. Он возник здесь неизвестно откуда и неизвестно кем был, но о многом могла сказать его лошадь. Высотой семь ладоней[3], воспитанная как скаковая. В этих краях ни у кого не было такой лошади.

Анна прислонила ружье к перилам крыльца и спустилась по ступенькам. Она прошла в такой близости от Джоша, что смахнула юбкой пыль с его сапог, но он не отодвинулся ни на шаг. Анна направилась к лошади, спиной чувствуя, что Джош с интересом наблюдает за ней.

– Прекрасное животное, – похвалила она, запуская пальцы в лоснящуюся гриву. В ответ на неожиданную ласку лошадь вскинула голову и заржала. – Если я не ошибаюсь, в ней значительная доля арабской крови.

Джош в восхищении вскинул бровь:

– А вы прекрасно разбираетесь в лошадях.

– Нет такой англичанки, которая не разбиралась бы в лошадях, – улыбнулась Анна. – В лошадях и в оружии. Знаете, нас приучают к этому с рождения.

– Я запомню это, – пробормотал Джош.

Анна обошла лошадь, провела опытной рукой по холке. Седло ручной работы потерлось от долгого использования. На нем не было ни серебряных украшений, ни орнамента, которыми так любят щеголять неопытные новички, но, без сомнения, оно стоило дорого. Это было седло наездника, который знал толк в седлах.

Анна остановилась сбоку от лошади и почувствовала, что наблюдавший за ней Джош заволновался.

– Если вы намерены сделать мне предложение о ее продаже, – произнес он слишком уж небрежным тоном, – то, боюсь, буду вынужден отклонить его. Эта лошадь не продается.

– Я не собираюсь ее покупать. У вашей лошади имеется один серьезный изъян. – Анна перевела взгляд на Джоша, выражение ее лица было непроницаемым. – Вот это тавро – поддельное.

Анна заметила, как напряглось лицо Джоша, однако голос его звучал по-прежнему небрежно:

– Да неужели?

– Разумеется. И надо сказать, не очень хорошая работа. – Она спокойно встретила взгляд Джоша. – Тавро, похоже, делалось в спешке, поэтому использовали раскаленное седельное кольцо от подпруги.

Джош удивленно вскинул брови:

– Мадам, я потрясен! Кто бы мог ожидать, что такая леди, как вы, так разбирается в фальшивых тавро и седельных кольцах? Может, вы в свободное время занимаетесь конокрадством, а?

Ноздри Анны слегка раздулись, но улыбка оставалась ледяной.

– Нет, не занимаюсь, – медленно произнесла она.

Не отрывая взгляда от Анны, Джош сунул руку в карман и выташил курительную бумагу и табак. Он сворачивал самокрутку и смотрел, как легкий ветерок треплет несколько выбившихся из прически прядей ее серебристых волос.

– Вы обвиняете меня в том, что я украл эту лошадь? – наконец поинтересовался он.

– Что ж, думаю, это вполне вероятно. У вас имеется чек? Анна наблюдала, как Джош сунул самокрутку в рот. Она почувствовала будто камень в груди, но, возможно, это было вызвано тем, что Джош не сводил с нее глаз… Наконец он ответил:

– Между прочим, кажется, у меня его действительно нет. Анна еще раз обошла животное, и лицо ее было так же спокойно, как и лицо Джоша.

– Тогда, пожалуй, мое обвинение обоснованно. Джош чиркнул спичкой и прикурил.

– А вы проверяете тавро у каждой лошади, которая попадается вам на глаза?

– Нет, только если ее хозяин кажется мне подозрительным.

Джош улыбнулся и отшвырнул спичку.

– Тогда, наверное, вы все время заняты, мадам. Анна понимала, что ей следует предложить незваному гостю убраться, а самой уйти в дом. И зачем только она продолжает поддерживать этот бессмысленный разговор?

– А может, у вас имеются рекомендации? – поинтересовалась она. – От тех людей, у которых вы раньше работали?

Вопрос Анны заставил Джоша задуматься, он сделал несколько затяжек, прежде чем заговорил:

– Что ж, я мог бы сказать вам, что последние три года работал первым помощником начальника четвертой заставы на дороге в Амарилло, а до этого старшим скотоводом на одном из самых крупных ранчо в Вайоминге. Я мог бы сказать вам, что я близкий друг губернатора Аризоны, что в Калифорнии соревновался на скачках с начальником полиции. Или… – Джош улыбнулся, – что я недавно сбежал из тюрьмы города Юма и уже почти год нахожусь в бегах. Конечно, вам потребуется довольно много времени, чтобы проверить любую из моих версий, но когда вы все выясните, это уже не будет иметь значения, не так ли? Единственное, что для вас важно, так это знаю я свою работу или нет.

Анна задумчиво посмотрела на Джоша. Да, человек он явно неординарный. Он выглядит как ковбой, но рассуждает очень здраво и говорит слишком правильно, чтобы быть неграмотным бродягой. Да и нет у него той шаркающей, тяжелой походки, по которой Анна уже научилась отличать бродяг, кочующих в седле. Одежда запылилась и запачкалась в пути, однако за пояс заткнуты перчатки тонкой работы, а сапоги украшены ручной вышивкой. Он мог быть любым из тех персонажей, о которых только что говорил. Или никем из них.

Поэтому, посмотрев Джошу в глаза, Анна задала ему единственный вопрос, который могла задать в этой ситуации:

– А вы знаете свою работу?

Джош поднес самокрутку к губам, затянулся и медленно выпустил дым. Улыбка, неожиданно появившаяся на его лице, была такой очаровательной, такой ленивой и вызывающей, что не могла оставить Анну безучастной.

– Леди, я лучший в своем деле, – заверил Джош без малейшей тени скромности.

Анна скривила губы в усмешке:

– Но это, сэр, ваше личное мнение. – И она снова начала подниматься по ступенькам.

Внезапно Джош стал серьезным.

– Послушайте, – начал он, и искренность его тона показалась Анне столь неожиданной, что она обернулась. – Я знаю ваши проблемы, знаю, как вы с ними боретесь, и хочу сказать вам: никакими причинами нельзя объяснить то состояние, в котором сейчас находится ранчо. Вы все меньше и меньше продаете скота, молодняк умирает. С каждым годом поголовье уменьшается, а ваши доходы падают. И что же вы делаете? Вы начинаете бурить скважины, настраивая при этом против себя всех соседей. Вам это, конечно, не понравится, но я хочу сказать, что не видел и не слышал ничего глупее. Если так и дальше будет продолжаться, это не принесет вам ничего, кроме неприятностей.

Глаза Анны округлились, она резко выдохнула, но Джош не дал ей возможности возразить, а строго продолжил:

– Первое, что вам следует сделать, – снести эти уродливые буровые вышки, пока они не рухнули сами и не покалечили кого-нибудь. Это земля для скота, и вы станете богатой, если будете использовать ее по назначению. Второе: вам следует найти толкового управляющего. С ранчо еще не произошло ничего такого, чего опытный скотовод не смог бы исправить. С хорошим управляющим уже через год ваши доходы начнут увеличиваться. И больше никаких ссор с соседями, никаких авантюр с нефтью, никаких убыточных сделок.

Анну настолько изумили его самоуверенность, а также решительность и твердость, с которыми Джош описывал ситуацию и предлагал свое решение проблем, что ее злость почти улетучилась. Это было даже хорошо, потому что ей меньше всего хотелось выглядеть злой в глазах этого человека. Анне казалось, что его это только позабавило бы.

Глядя Джошу прямо в глаза, она ответила:

– Вы видели, как я встретила тех людей, которые пытались навязать мне свое мнение. Так что будьте осторожны и не заходите в своих рассуждениях слишком далеко.

Этот строгий выговор явно смутил Джоша.

– Хорошо, мадам. – Он коснулся рукой лба. – Я ни в коем случае не хотел расстроить вас.

Анна вздохнула и продолжила:

– Похоже, вы чересчур уверены в себе, мистер… Джош. Без сомнения, это ваше качество может заинтересовать другого работодателя. Желаю вам удачи в поисках работы.

Но не успела она повернуться, как Джош раскинул руки каким-то мальчишеским и одновременно умоляющим жестом.

– Мадам, я проделал долгий путь и очень устал, мне нужно отдохнуть и поесть. А моя бедная лошадь, наверное, не сможет добрести даже до соседнего ранчо, не говоря уж о ближайшем городе. А если даже и добредет, то я за это время могу умереть с голоду. Проявите хоть малейшую жалость к измученному ковбою!

На этот раз Анна не сумела сохранить строгий вид и улыбнулась. Невероятно, но за несколько секунд этому человеку удалось свести на нет все ее возмущение и агрессию. Это было просто удивительно!

– Вы трогательный лжец, сэр, – с укоризной промолвила Анна.

Джош усмехнулся:

– Я предлагаю вам сделку. Месяц испытательного срока, жилье и питание. Если вас не удовлетворит моя работа, вы не заплатите мне ни цента.

Что за дурацкая идея! Ей не требовались работники, но если бы даже и требовались, она не стала бы нанимать первого встречного бродягу. И уж тем более такого наглого и самоуверенного. Он унизил ее во время той дурацкой гонки и угрожал револьвером ее соседям. Да и вообще, он может оказаться преступником, разъезжающим на краденой лошади. И еще: вряд ли такой самолюбивый тип может быть хорошим работником. А насчет усталости и голода явно врет.

Анна продолжала задумчиво разглядывать Джоша. Наконец она заговорила:

– Отведите лошадь в конюшню и найдите человека, которого называют Большой Джим. Поговорим через месяц… если к тому времени вы еще будете здесь.

Джош сдвинул шляпу на затылок. Ничто в выражении его лица не подсказывало, что он удовлетворен ответом. Невероятно, но он даже подмигнул ей!

– О, я буду здесь, – заверил Джош, взял в руки поводья и повел лошадь в направлении конюшни.