Филдинги (№3) - Серебристые сумерки

Не сводя глаз с Джоша, Джим небрежно произнес:

– Так поторопись, малыш. Сам я над этим ломать голову не собираюсь, просто разберусь с тобой, когда и где захочу. И поглядим, что от тебя останется.

Джим направился к своей койке, а у Джоша не осталось сомнений, что он сдержит свое слово.

Вдруг Джош заметил, что в бараке воцарилась тишина и все глаза устремлены на него. Он тихонько выругался. Конечно, он всегда был готов к такого рода неприятностям, и все же лучше было бы обойтись без них.

Дакота чиркнул спичкой, дружески улыбнулся Джошу и закурил.

– Не поддавайся на провокации Джима, – тихо посоветовал он. – Старина Джим просто забияка, вот и все. – Затушив спичку, Дакота швырнул ее на пол. – Говорят, он сам когда-то был не из последних скотоводов, но его ранчо погибло во время снежной бури в девяносто первом году, А теперь он служит у этой взбалмошной английской леди и раздает тумаки ковбоям. С ним лучше не связываться, но если ты не будешь ему докучать, он оставит тебя в покое. – Дакота затянулся. – А что касается мисс Анны, то она вообще-то не злая, но, по-моему, у нее мозги слегка набекрень. В общем, работать здесь можно, если только не выпендриваться и не задираться.

Ковбой, сидевший напротив Джоша, отложил начищенные сапоги и подозрительно поинтересовался:

– Где ты взял такую хорошую куртку? Здесь таких не увидишь.

– Мне сшила ее одна индианка.

– Да и лошадь отличная, – заметил кто-то. – Давно она у тебя?

По неписаным законам было не принято вот так в лоб расспрашивать новичка, кто он и откуда. Обычно прибывшие сюда не любили подобные вопросы, ведь им было что скрывать. Однако в данном случае любопытство казалось вполне естественным: слишком уж дорогая была у новичка лошадь, да и одежда необычная. Джошу не хотелось обижать ковбоев, но и поощрять их любопытство он тоже не собирался, поэтому коротко бросил:

– Это скаковая лошадь.

– И многих она обошла?

– Да было дело.

Убедившись, что много из Джоша не вытянешь, ковбои вернулись к своим делам. Дакота, наблюдавший за всем этим с ленивым интересом, сказал:

– Они еще попортят тебе кровь своими вопросами, но это вполне понятно. Держись возле меня. Если хочешь, с удовольствием научу тебя обращаться с лассо.

На губах Джоша промелькнула легкая усмешка.

– Спасибо, – пробормотал он, сделал последний стежок, завязал узел и принялся складывать куртку.

Тут дверь распахнулась, и звон шпор возвестил о прибытии еще одного обитателя жилища ковбоев. Вошедший пересек комнату по диагонали и остановился прямо перед Джошем.

– Черт побери, ты кто такой? – слово в слово повторил он приветствие Большого Джима.

Вошедший отличался маленьким ростом, сальными темными волосами и, похоже, не менее чем трехдневной щетиной на подбородке. В нем ощущалась агрессивность, видимо, вообще присущая низкорослым людям. На Джоша смотрели налитые кровью глаза, и он почувствовал явственный запах ржаного виски. Джош заметил, что работники оживились еще больше, чем во время его стычки с Большим Джимом.

Дакота заговорил, как обычно, небрежно и насмешливо, стараясь разрядить возникшее напряжение:

– Эй, Гил, ты что, не узнаешь его? Это же тот парень, который сегодня днем гнался за автомобилем и загнал его в ручей. Ты должен помнить, ты же чуть ли не час наблюдал за ним!

Гил сурово взглянул на Дакоту, но когда перевел глаза на Джоша, взгляд его уже несколько смягчился.

– Мне наплевать, кто он такой, он сидит на моей койке.

– С каких это пор она стала твоей? – удивился Дакота.

– Послушай, Гил, – вмешался кто-то из ковбоев, – эта койка пустует с тех пор, как уволили старого Сойера. Какого черта ты теперь заявляешь свои права на нее?

Большой Джим молча наблюдал за происходящим.

Гил стоял перед Джошем, сжимая и разжимая кулаки, в то время как Джош спокойно разглядывал его. И тут Гил без всякого предупреждения смахнул на пол седельные сумки Джоша.

“Кольт” Джоша, словно он был живой, моментально прыгнул в его ладонь. Гил застыл, во взгляде его сквозило недоумение. Загремели стулья, это ковбои убирались с линии огня.

– Подними, – тихо промолвил Джош.

Гил ухватил пальцами сумки и вернул их на койку. Затем медленно выпрямился.

Мускулы Джоша расслабились, он осторожно спустил курок, но не убрал с него палец. Губы его скривились в усмешке, но взгляд оставался твердым.

– Вы, техасцы, меня удивляете, – небрежно бросил Джош. – Там, откуда я приехал, более уважительно относятся к чужой собственности. – И он лениво облокотился о стену, а рука его все еще продолжала сжимать оружие. – А теперь поговорим насчет этой койки, – спокойно продолжил он. – Мне понятно твое желание занять ее, наверное, это очень хорошая койка, она мне и самому нравится. Поэтому предлагаю тебе вот что: поскольку ты уже здесь давно, а я новичок, то я буду платить тебе за пользование койкой двадцать центов в неделю. Как вы считаете, парни, это справедливо? – Джош обращался ко всем присутствующим, но тем не менее не сводил глаз с Гила. – Но ни центом больше: ведь мне еще придется купить большой кусок мыла, чтобы вывести блох.

Послышались смешки, а Гил побагровел от ярости. Джош сунул левую руку в карман, вытащил монету и швырнул ее Гилу. Тот машинально поймал.

– Это тебе за неделю вперед, – пояснил Джош. Сверкнув глазами, Гил швырнул монету обратно, она со стуком ударилась в стену. Не сказав больше ни слова, он повернулся, прошел к свободной койке, плюхнулся на нее и уставился в потолок.

Джош чувствовал, что на него устремлены встревоженные взгляды, хотя ковбои снова заговорили между собой. Он сунул “кольт” в кобуру.

– Пожалуй, мне пора проверить, как там моя лошадь, – как бы сам себе сказал Джош.

Дакота затушил сигарету о каблук и тихонько хмыкнул.

– Беру назад свое предложение, – промолвил он. – Может, ты научишь меня пользоваться лассо?

Джош невольно усмехнулся в ответ и направился к двери. Когда он вышел на воздух, в памяти всплыли все события сегодняшнего дня, и Джош уныло покачал головой. “Я приобрел одного друга и двух врагов, – подумал он. – Не так уж плохо за полчаса”.

Они остановились в тени ивы, и Стивен поцеловал ее. Анна легонько оттолкнула его и подняла голову.

– Уже поздно, Стивен, – мягко промолвила она. – Мне пора домой.

Но вместо того чтобы отойти на почтительное расстояние, как он это обычно делал, Стивен, к удивлению Анны, прижал ее к себе, уткнулся лицом в ее волосы и глубоко вздохнул.

– Ах, Анна, – прошептал он, – ну сколько же еще это может продолжаться? Вы же знаете, как я хочу жениться на вас! И тогда вам не надо будет бороться со своими проблемами в одиночку…

Анна вдруг испугалась и отступила назад, высвобождаясь из объятий Стивена.

– Стивен, прошу вас. – Она положила ладони ему на плечи, пытаясь смягчить свои слова. – Мы уже обсуждали этот вопрос. Вы прекрасный друг, и не надо портить…

Но сегодня вечером Стивена было не так-то легко остановить. Его глаза горели страстью, он стиснул ладони Анны.

– Анна, я знаю, вы меня не любите…

– Нет, – возразила Анна, осторожно пытаясь освободить свои руки, – вы мне, разумеется, очень нравитесь…

– Но дело не в этом. – Стивен еще сильнее сжал ладони Анны, и она почувствовала себя в плену. – Я всегда считал, что общие интересы, взаимное уважение и схожие взгляды на жизнь более важны для заключения брака, чем пылкая страсть. Анна, любовь придет со временем. – нежно прошептал он, – а у меня терпения более чем достаточно. Главное, что нас влечет друг к другу, мы восхищаемся друг другом. Анна, из нас получится прекрасная пара!

Анна хотела возразить, что все перечисленное им отнюдь не главное, но она просто не знала, что же в такой ситуации должно быть главным. В конце концов, она ведь еще не испытала настоящей любви… Нет, у нее не было никаких разумных аргументов, чтобы опровергнуть доводы Стивена. Ей оставалось только беспомощно смотреть на него, молча страдая и ругая себя за неспособность объяснить Стивену свои чувства… или их отсутствие.

– Стивен, прошу вас, поймите, – наконец решилась Анна, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно тверже, – у меня уже был подобный брак. И я не хочу второго такого же. – Сказав это, Анна почувствовала, что слова ее звучат слишком резко, даже для ее собственных ушей. Ведь Стивен был ее лучшим другом – а в настоящее время, возможно, и единственным, – и ей ни в коем случае не хотелось обидеть его.

Но и выходить за него замуж она не собиралась.

– У нас все будет иначе, – не сдавался Стивен. – Боже мой, Анна, вы и я… Представьте себе только! – Глаза его засверкали, голос прерывался от волнения. – Мы с вами сможем превратить “Три холма” в рай! А наши дети, Анна, подумайте о них! Наши внуки и правнуки прославятся на всю страну!

Анне наконец удалось вырвать руки, от изумления она даже забыла о необходимости владеть собой.

– Боже мой, Стивен, я вам не племенная кобыла! Стивен покраснел и сглотнул. На лице его отразилось смущение, и он стремительно шагнул к Анне.

– Анна, вы меня не так поняли…

Тяжело вздохнув, Анна прижала пальцы к вискам, ее ярость прошла так же быстро, как и вспыхнула.

– Разумеется, Стивен. – Она уже не испытывала ничего, кроме раздражения, и надеялась, что оно не слишком явственно звучит в ее голосе. – Но сейчас я больше не желаю говорить об этом.

Стивен протянул руку и тихонько, как-то нерешительно коснулся ее руки.

– Анна, если вас смущает… физический аспект брака, то со временем все уладится.

Анна устремила на Стивена равнодушный взгляд. Как странно, несмотря на то что ей были приятны объятия Стивена, его страстные поцелуи, она никогда не думала о возможном развитии подобных отношений с ним. Правда, с Марком ее это тоже не очень волновало.

Охваченная внезапным приливом жалости, Анна ласково накрыла ладонью его руку.

– Вы замечательный человек и интересный мужчина, – честно призналась она. – Я вовсе не хочу быть жестокой по отношению к вам. Просто меня вполне удовлетворяет моя теперешняя жизнь, и мне даже думать не хочется о новом замужестве. Вы можете это понять?

Стивен опустил глаза, скрывая досаду, и Анна ощутила еще больший прилив жалости. Она не хотела причинять ему боль.

Однако когда Стивен вновь посмотрел на нее, он уже улыбался, хотя, похоже, эта улыбка стоила ему больших усилий.

– Я не буду вас торопить, – тихо промолвил он. – Вы же знаете меня, Анна, я терпелив и могу долго ждать. Я так легко не сдамся.

– А может, и сдадитесь.

Стивен внимательно взглянул на Анну:

– Вы действительно хотите, чтобы я сдался? Анна вздохнула:

– Я и сама не знаю, чего хочу.

Стивен прижал ладонь Анны к своим губам.

– Я вернусь, Анна, – пообещал он, еще раз улыбнулся и ушел.

Анна снова вздохнула и облокотилась на ствол дерева, прислушиваясь к звуку его удаляющихся шагов. Возможно, она сейчас потеряла своего единственного друга.

Господи, да что же такое с ней творится? Ведь Стивен прав. Они прекрасно подходят друг другу. У них схожие вкусы, интересы, да и ход мыслей у них одинаковый. Им было бы очень удобно вдвоем. Однако Анна знала, что есть в ней нечто, с чем никогда не смирится Стивен, но что это такое, было непонятно даже ей самой.

С самого начала их знакомства Стивен не скрывал своих намерений. И всегда помогал ей, как только ей требовалась помощь. Да, он мог бы стать прекрасным управляющим ранчо “Три холма” и преданным мужем. А в цивилизованном обществе это считается серьезным основанием для брака.

Возможно, ей еще придется попробовать полюбить его. Возможно, в какой-то степени ей это и удастся. Однако Анна твердо знала, что хочет чего-то большего. Брак со Стивеном был бы вполне разумным поступком с ее стороны, он обеспечил бы ей полный покой. Но ведь она приехала в Техас не ради покоя.

“Разве наша неотесанность не была одной из главных причин, которые привлекли вас в Техас?” – вспомнила Анна.

Позади послышался тихий смех. Резко обернувшись, Анна невольно раскрыла рот от удивления, сердце екнуло.

– Скажу вам правду, мадам. На мой взгляд, вы совсем не похожи на племенную кобылу.

Анна увидела, как огонек самокрутки прочертил дугу в воздухе и шлепнулся на траву. Из тени летнего домика вышел Джош.

Анна ощутила, как к ее лицу прилила горячая волна, а сердце бешено заколотилось. Голос ее задрожал от злости и смущения:

– Как… как долго вы стоите здесь?

Джош приблизился, на его губах играла сухая усмешка.

– Достаточно долго, чтобы услышать, как вы помыкаете этим слюнтяем, водите его, словно молодого бычка, за кольцо, продетое в нос.

Анна возмутилась, поскольку слова Джоша были справедливы:

– Я не вожу его за нос!

– Водите, да еще как. – Джош остановился всего в нескольких шагах от Анны, сложив руки на груди. – У вас не больше намерений выйти замуж за этого парня, чем у меня, – продолжил он. – Однако ваш приятель строит планы относительно поместья и даже потомства. Поэтому я и считаю, что вы водите его за нос.

Собрав волю в кулак, Анна попыталась обрести равновесие. Во всяком случае, сделала для этого все, что могла. Она надменно вскинула голову.

– А почему вы решили, что я не собираюсь за него замуж?

Глаза Джоша словно засветились, намертво приковав к себе ее взгляд. Абсурдно, конечно, но Анна почувствовала себя кроликом, которого загипнотизировал удав. Джош сделал шаг вперед, затем еще один. Сейчас он уже стоял так близко, что мог дотронуться до нее. Сердце Анны забилось еще сильнее.

– Потому что я знаю вас, – тихо промолвил Джош.

Он снова смотрел на Анну этим странным, все понимающим взглядом, и ее охватило желание убежать. Однако она не двинулась с места.

Взгляд Джоша переместился с ее лица на грудь, отчего у нее возникло ощущение, что она стоит перед ним обнаженная. Анна почувствовала, как набухли и заныли соски. Ее обдало жаром. Что таилось за этими непонятными явлениями? Анна боялась признаться себе, но, похоже, она испытывала самое настоящее возбуждение.

Джош снова взглянул Анне в глаза.

– Вы встречаете шайку головорезов с ружьем в руках и нанимаете на работу незнакомца, который может оказаться бандитом. Вы пытаетесь управлять одним из самых больших ранчо в Техасе, и вас ничуть не тревожит то, что вы ничего в этом не понимаете. Вы пытаетесь обогнать скаковую лошадь на своей механической игрушке, и каждая минута этой гонки доставляет вам удовольствие. Вы живете не так, как другие люди, а ваш приятель – он всего лишь обычный человек.

Голос Джоша будто гипнотизировал Анну. Продолжая свой монолог, он еще ближе подошел к ней, и Анна, к своему удивлению, сквозь одежду почувствовала упругую крепость его бедер и кожей ощутила тепло, исходившее от его тела. Анна вдруг осознала, что они одни в тени деревьев и что этот сильный мужчина стоит неприлично близко. Когда Джош поднял руку, сердце Анны готово было выскочить из груди. Ее первым побуждением было отстраниться, но она, не сделала этого.

Что зажгло эти искорки в глазах Джоша? Восхищение или насмешка? Кончиками пальцев он ласково коснулся локона на ее виске.

– Знаете, что я думаю? – произнес Джош хрипло. – Я думаю, что вы вовсе не леди. – Его пальцы медленно дотронулись до щеки Анны. Она напряглась всем телом, ей было тяжело дышать. – Леди не стояла бы вот так в темноте с незнакомцем. Леди, наверное, закричала бы или убежала…

Теперь лицо Джоша находилось совсем рядом, губы его чуть вытянулись. Всего одно движение, и он мог бы впиться в ее губы, зажать ей рот, повалить на землю…

Анна испугалась. Дыхание ее участилось, казалось, еще секунда – и она задохнется. Никогда в жизни она не испытывала ничего подобного.

Пальцы Джоша скользнули на шею Анны, и от их прикосновения ее кровь стремительнее понеслась по жилам. Чудилось, будто окружавший их воздух, как перед грозой, насыщен электрическими зарядами.

– Вы живете – словно идете по лезвию ножа. – Пальцы Джоша коснулись ее подбородка и двинулись к губам. – Вы рискуете, вы не боитесь трудных путей. Вам нравится стремительная жизнь, полная сюрпризов и опасностей…

Анна внушала себе, что надо прекратить все это, но слова не доходили до сознания. Джош, несомненно, оскорбляет ее. Следует заставить его замолчать, а затем уйти. Но как она могла сделать это, когда ее собственное тело предавало ее и отказывалось подчиняться?

Анна понимала, что он опасен, но ее тянуло к нему. Он пугал и волновал ее одновременно, она словно стояла на краю пропасти, манившей ее своей неизвестностью, и не могла заставить себя отойти от края.

Пальцы Джоша прошлись по нижней губе Анны. Она чувствовала их тепло. Сияние глаз Джоша притягивало как магнит. Губы ее разомкнулись, ей надо было перевести дыхание. Пальцы медленно двинулись вдоль губ, осязая их влажную поверхность. Анна чуть коснулась их языком и ощутила солоноватый вкус.

– Этот ваш Стивен, он хороший парень, но… – Джош улыбнулся и убрал руку. – Вы достойны лучшего, мадам.

Возможно, свою роль сыграло упоминание имени Стивена, возможно, то, что пальцы Джоша перестали касаться ее, но Анна словно очнулась. Так бывает, когда поток холодного воздуха стремительно врывается в душную комнату. Она сделала шаг назад, но тут же разозлилась на себя: этот шаг показался ей бегством.

– Такого, как вы, наверное, – резко сказала Анна и тут же поняла свою ошибку. Ведь вырвавшаяся у нее фраза прозвучала скорее как приглашение, а не как отповедь, а он наверняка только этого и добивался.

– Да, конечно. – Джош чуть отклонился назад, будто хотел получше ее рассмотреть. Глаза его светились спокойствием и уверенностью. – Я, например, не стал бы давать никаких обещаний по поводу “физического аспекта брака”.

Анна была больше не в силах сдерживать себя. Набрав в легкие воздуха, она выдала наконец все скопившиеся в ней ярость и презрение:

– Да вы просто подлая, наглая и самоуверенная свинья! Да как вы смеете… Как вы посмели прятаться в кустах и шпионить за мной! Кем, черт побери, вы себя возомнили?

Улыбнувшись, Джош еще раз с удовольствием оглядел Анну с головы до ног.

– Кем я себя возомнил? – переспросил он, и в его голосе прозвучали насмешливые нотки. – Да никем, я просто тот самый мужчина, который намерен сделать вас счастливейшей из женщин.

Анна пожалела о том, что слишком хорошо воспитана, чтобы ударить наглеца. Ноздри ее раздувались, глаза сверкали яростью.

– Сэр, вы уволены, – сообщила она нарочито спокойно. – Будьте любезны к утру покинуть мои владения.

Решительно проследовав мимо Джоша, Анна направилась к дому.

Джош стоял не шевелясь, только чуть-чуть ухмыляясь. Эта женщина мгновенно зажгла огонь в его крови, чего не удавалось никому из тех женщин, которых он знал раньше. Во всех своих проявлениях: холодная и надменная, взбешенная или покорная, жаждущая прикосновения мужчины, как всего минуту назад, – она была великолепна!

Джош с удовольствием закурил, наслаждаясь прохладным летним вечером и воспоминаниями об Анне. Анна Эджком. Гордая, сильная, проницательная, чувственная, растерянная и язвительная, полная сюрпризов, как извилистая горная дорога в начале весны. Жизнь с такой женщиной никогда не станет скучной.

Конечно, ей нужен мужчина, и причин этому несколько. Но она пока не знает об этом. Анна похожа на зимний цветок, погребенный под снегом и ожидающий солнечных лучей, которые вернут его к жизни. Растопить сугроб – дело не быстрое и не легкое. Но когда лучи солнца коснутся ее, пробуждение будет невиданно бурным. И тогда наступит его время.

Такая перспектива заставила Джоша улыбнуться, и его взгляд устремился в сторону дома.

– Боже мой, леди, – тихо произнес он, – как, однако, легко вы со мной справились!

Продолжая улыбаться, Джош направился к своему временному жилищу.

Глава 6

Спала Анна, как обычно, крепко. Никаких снов, в которых бы присутствовали длинноногие наглые ковбои со смеющимися глазами, разгневанные скотоводы или поклонники, добивающиеся ее руки. Бывало, Марк дразнил ее, что такой крепкий сон бывает только у людей, не знающих, что такое совесть. Объяснение Анны звучало более приземленно. Каждый день приносил ей новые проблемы, однако она успешно справлялась с ними, стало быть, не было никаких причин, чтобы они являлись ей во сне. Даже подсознание не приносило ей никаких неприятных сюрпризов, и каждое утро Анна просыпалась свежей и отдохнувшей. И словосочетание “ночной кошмар” было для нее лишь пустым звуком.

Метод, которым Анна пользовалась для борьбы с неприятностями, был прост, но эффективен: она игнорировала их. Анна знала, что воспоминания о вчерашней ночной беседе с Джошем будут ей неприятны, отвлекут от дел, нарушат душевный комфорт, и поэтому она решила вообще выбросить это из головы. Он уволен, убрался из ее поместья и из ее жизни, так что на этом можно поставить точку.

Во всяком случае, так Анна думала, пока не спустилась на следующее утро к завтраку и не обнаружила, что Джош сидит в столовой за обеденным столом. На стоявшей перед ним тарелке лежали остатки солидной порции яичницы с ветчиной. Вальяжно откинувшись на спинку кресла, Джош с аппетитом поедал бисквит, запивая его обжигающим черным кофе. На сверкающем натертом паркете столовой Анна заметила небольшие царапины – по-видимому, следы шпор.

Анна застыла посреди комнаты. Заметив ее, Джош радостно воскликнул:

– Доброе утро!

На этот раз его одежда была тщательно вычищена, лицо чисто выбрито, и вообще Джош выглядел свежим и опрятным. Жилетка из мягкой кожи и рубашка, вызывающая воспоминания о зеленой листве, прекрасно сочетались с изумрудным цветом его глаз. Курчавые волосы, спускавшиеся на шею и лоб, были тщательно расчесаны и выглядели жесткими, словно накрахмаленными. Их так и хотелось потрогать.

При взгляде на Джоша все детали их вчерашней встречи четко всплыли в ее памяти. В груди снова поднялась жаркая волна, и сердце, так же как вчера, понеслось в галоп. Приятное тепло начало опускаться вниз, к животу.

Но Анна быстро овладела собой. Она с удовольствием отметила, что голос ее звучал спокойно и ровно, когда она строго спросила:

– Что вы здесь делаете?

– Понимаете, мадам, я всегда считал, что позволять леди завтракать в одиночестве – это явный грех. – Держа в руке чашку с кофе, Джош сделал приглашающий жест: – Буду рад составить вам компанию.

Анна с самого утра решила не злиться. Но сейчас она испытывала вовсе не злость, а какую-то смутную тревогу, которую, похоже, вызвало одно лишь присутствие Джоша. Несколько мгновений в ней боролись осторожность и авантюризм. Победил последний, подсказавший, что надо принять вызов. В конце концов это становится даже любопытным.

– Мне кажется, я вас уволила, сэр, – заметила Анна. Джош усмехнулся и сунул в рот последний кусок бисквита.

– Вы не можете уволить меня, мадам. Вы не платите мне жалованья.

Анна изящно склонила голову и подошла к столу:

– Понятно.

Джош проводил ее взглядом и поинтересовался:

– А что это у вас за наряд?

Сегодня она намеревалась посетить буровые площадки поэтому и оделась соответственно: хлопковая рубашка и юбка-брюки для верховой езды, лишь на несколько дюймов прикрывшая край сапог. Юбка-брюки вполне прижилась у велосипедисток востока, но здесь, в Техасе, к подобному наряду до сих пор относились неодобрительно, однако Анна носила ее без всякого стеснения.

– Не понимаю, какое вам до этого дело? – резко бросила она.

Отодвинув кресло, Анна села и развернула салфетку. Джош наблюдал за ней с ленивой усмешкой, которая постепенно превратилась в довольную улыбку, – каждое движение Анны было образцом изящества и воспитанности.

Мягкая рубашка подчеркивала формы ее высокой округлой груди, короткая юбка-брюки несколько шокировала, но, несомненно, шла ей. Материал облегал бедра и плоский живот, а то, что юбка неожиданно разделялась на две половины, не могло оставить равнодушным наблюдавшего это зрелище. Женщина, которая могла носить такой наряд и в то же время высоко держать голову, несомненно, вызывала восхищение.

Анна взяла стоявший возле тарелки маленький серебряный колокольчик и позвонила. Джош продолжал прихлебывать кофе, а Анна старалась не встречаться с ним глазами. Однако все это время она ощущала на себе его взгляд так же явственно, как если бы он дотрагивался до нее. Когда ей уже стало невмоготу, Анна подняла глаза на Джоша. Конечно же, он внимательно разглядывал ее, и, похоже, это занятие доставляло ему огромное удовольствие.

Анна отвернулась, нервно поправила выбившийся локон, затем сложила руки на коленях…

Джош улыбнулся.

– Мое присутствие заставляет вас нервничать? – поинтересовался он.

– Если честно, то да. Под вашим взглядом я чувствую себя неуютно.

Улыбка Джоша стала еще шире:

– Отлично. Я и не хочу, чтобы вам было со мной уютно.

В столовую торопливо вошла темнокожая служанка в коричневом платье с накрахмаленным белым передником. Никогда еще Анна так не радовалась ее появлению.

– Чай и тост, пожалуйста, – чопорно произнесла Анна.

Служанка сделала книксен и повернулась, чтобы уйти, но Джош с чарующей улыбкой поднял свою чашку:

– Милочка, как насчет того, чтобы принести кофейник? Девушка улыбнулась в ответ, бросила быстрый взгляд на хозяйку и торопливо вышла из столовой. Джош вскинул бровь и вопросительно посмотрел на Анну.

– Чай и тост? Неудивительно, что вы такая тощая.

– Как ваша фамилия? – спокойно поинтересовалась Анна.

– Осталось еще много яичницы с ветчиной. Похоже, я сделал поварам слишком большой заказ.

На губах Анны застыла снисходительная улыбка.

– Так как ваша фамилия? – повторила она.

– Зачем вам ее знать?

– Разумеется, для того, чтобы занести вас в список работников и тут же уволить вас, как положено.

Джош рассмеялся.

Анна задумчиво наблюдала за ним. Это вторжение в элегантную безупречность ее столовой было настоящим вызовом ее положению и укладу, так старательно создаваемому из года в год. Мужской смех и ленивые чувственные взгляды были здесь так же неуместны, как шпоры и пыльная шляпа. Однако, как ни странно, сам Джош каким-то образом прекрасно вписывался в аристократическую атмосферу. Стало быть, это она должна чувствовать себя гостьей? Забавное предположение!

Конечно, Анне следовало бы приказать ему убираться из ее дома и с ее земли, а если не подействует, в конце концов позвать вооруженных охранников. Но ничего этого делать она не собиралась.

– Вы знаете, я тоже могу устроить вам очень беспокойную жизнь, – задумчиво произнесла она.

Глаза Джоша сверкнули:

– Ох, прошу вас, сделайте это!

Анна расправила на коленях салфетку.

– Я могу, например, попросить шерифа обратить внимание на вас и вашу прекрасную лошадь с загадочным тавро.

Поднеся чашку к губам, Джош улыбнулся:

– Похоже, меня ждут крупные неприятности. Но если вы просто будете добры со мной, я сам расскажу вам все, что вы захотите узнать.

Анна обратила внимание на его длинные загорелые пальцы, резко выделявшиеся на фоне белоснежного фарфора. И тут же помимо своей воли словно ощутила их прикосновение. Наверное, он тоже помнит. Судя по блеску в его глазах, Анна была почти уверена в этом.

Однако ее не смогли поколебать ни его улыбка, ни воспоминания о вчерашнем. Она вежливо улыбнулась в ответ и спросила:

– Так, может, начнете со своей фамилии?

Джош допил кофе, чуть прищурился, на лице его появилось серьезное выражение.

– Я не из тех, кто любит указывать людям на их ошибки, мадам, но поскольку вы здесь недавно, то, наверное, не понимаете, что не слишком-то вежливо задавать такие вопросы.

Вошедшая с подносом служанка поставила перед Анной тарелку с тостами и чайник. Пока Анна наливала себе чай из серебряного чайника, Джош внимательно наблюдал за ней.

– По-моему, новичок здесь скорее вы, чем я, – спокойно парировала Анна. – И если уж за этим столом находится человек с плохими манерами, так это точно не я. Кстати, не будете ли вы так любезны объяснить мне, почему невежливо спрашивать у работника его фамилию?

– Существует масса причин, мадам, – важно начал Джош, пока служанка наливала ему кофе и ставила на стол кофейник. Джош подмигнул ей и снова повернулся к Анне с серьезным видом: – Понимаете, на Запад многие бегут от своих проблем, поэтому здесь не принято копаться в прошлом. Вы можете случайно коснуться чего-то такого, о чем человек предпочел бы не вспоминать. Анна наклонила голову:

– Например?

– Ох, ну я не знаю.

Джош откинулся на спинку кресла и отхлебнул кофе. Рубашка натянулась, и под тканью отчетливо обрисовалась мускулистая грудь. Анна отметила про себя, что грудь у Джоша крепкая, к такой, наверное, было бы приятно прислониться, да и руки у него наверняка очень сильные.

– Возможно, он сбежал от жены, – продолжал Джош, – или его преследуют плохие люди. А может, там, на востоке, у него испорчена репутация, а здесь он хочет восстановить ее. Или…

– Он скрывается от закона? – предположила Анна. Джош поглядел на нее с восхищением, затем его губы снова слегка скривились в усмешке.

– Может быть, – согласился он. – Удивительно, как расширил сейчас возможности полиции телеграф! Имя человека или даже его описание можно в течение нескольких минут передать почти в десяток штатов. Для преступников наступили тяжелые времена.

Подняв чашку, Анна заметила:

– Поэтому человек, который не в ладу с властями, если он не дурак, не станет называть свое настоящее имя.

– Вы правы. – Джош улыбнулся. – Но меня, между прочим, зовут Джош Коулман.

Анна взглянула на него поверх чашки: