Дальнейший разговор ничего не прояснил – только то, что Флинн, вероятно, пообещал Мейв освободить Куэйда, о чем Киран подозревал и раньше. Он не узнал ничего о том, кто именно участвовал в готовящемся мятеже и как они рассчитывали снять с жениха Мейв обвинения англичан.
      Киран знал, что Мейв получила какое-то сообщение. Скорее всего, личного характера от мужчины, с которым когда-то делила ложе. Она прижимала бумагу к груди.
      У Кирана защемило сердце. Он предполагал, что жена будет верна ему и предана всей душой. Киран приуныл, увидев, что его молодая супруга буквально светится от счастья, получив весточку от прежнего возлюбленного. Любой мужчина мог бы понять, какие чувства владели сейчас Кираном. Ему хотелось защитить то, что теперь по закону принадлежит ему.
      – Спасибо, Флинн.
      – Теперь можешь читать послание. А я пойду ужинать.
      Прячась в темноте за дверью, Киран видел, как Мейв кивнула и Флинн выскользнул из комнаты. Через мгновение Мейв развернула свиток, надела очки и стала читать.
      Мейв то хмурилась, то улыбалась, то ахала и закрывала рот рукой. В конце концов ее лицо приобрело то выражение, которое больше всего раздражало Кирана, – задумчивое и мечтательное. Ее подернутые печальной дымкой глаза говорили о том, что она отчаянно тоскует по своему возлюбленному. Киран с трудом сдержался, чтобы не ворваться в комнату и не вырвать письмо у нее из рук.
      Но зачем ему, закаленному в боях воину, красться по темным коридорам замка и выслеживать свою собственную жену, вынюхивая, что она замышляет? Ему не нужна эта женщина. То есть нужна, но лишь на время. И этот замок ему тоже не нужен. Но поскольку и женщина, и замок принадлежат ему, он никому их не отдаст.
      Киран решительным шагом вошел в комнату и посмотрел на Мейв с укором:
      – Что вы читаете, жена моя?
      Мейв вздрогнула и торопливо свернула свиток. Не глядя Кирану в глаза, она ответила:
      – Так, ничего особенного, милорд.
      – Киран, – поправил он ее.
      Она кивнула.
      – Я не видела вас за ужином.
      – Я занимался обучением солдат. Не скажете ли, кто прислал вам письмо, которое вы держите в руках?
      – Ах это? – спросила Мейв с деланным равнодушием. – Это письмо от одного нашего дальнего родственника. Его получил Флинн и попросил меня написать ответ.
      Мейв отвернулась, словно желая поскорее закончить разговор.
      Нет, так просто Мейв от него не отделается.
      – Что вам пишет Куэйд?
      Округлив от ужаса глаза, Мейв повернулась к Кирану, но не в силах была вымолвить ни слова.
      – Наверное, клянется вам в верности, моя милая Мейв?
      – Не понимаю, о чем вы.
      – Полноте. Это записка от Куэйда. Ее привез Флинн.
      Мейв молчала, судорожно сжимая свиток. Руки у нее дрожали.
      – Куэйд всегда клялся мне в верности, – справившись наконец с волнением, проговорила она.
      Кирана взбесил такой ответ.
      – Когда-то он был вправе давать подобные клятвы. Но сейчас такого права у него нет.
      – Точно так же, как у вас не было права укреплять крепостную стену Лангмора. Но почему-то вас это не остановило.
      Киран не собирался пререкаться с Мейв. Ну хорошо. Куэйд написал ей письмо. Мейв его получила. Но только от самого Кирана зависит, что случится дальше. Никто не посмеет явиться за ней сюда.
      – Стены замка здесь ни при чем. Куртина защитит Лангморскую крепость от нападения врагов, а значит, укреплять стену – мое право и мой долг. Что касается О'Тула, вы не правы: мне есть до него дело. Напишите ему ответ и сообщите, что вы теперь замужем. За мной.
      Мгновение Мейв молчала, плотно сжав губы. Потом сказала:
      – Непременно сообщу. Он имеет право об этом знать.
      – Единственное, на что он имеет право, – это забыть о вас навсегда.
      Мейв с гневом посмотрела на Кирана:
      – Вам наплевать на то, что мы с Куэйдом любим друг друга. Лангмор у ваших ног. Войско поднимется по первому вашему зову. Как бы вы ни старались меня очаровать, сомневаюсь, что вы приехали сюда только для того, чтобы взять меня в жены. Не пройдет и месяца, как вы переспите со всеми служанками по очереди, потом с женой кузнеца. Так оставьте меня в покое!
      Мейв была не в меру остра на язык и, говоря с ним, ее законным мужем, не слишком церемонилась. И это приводило Кирана в ярость.
      – А вы чего от меня ожидали? Чтобы я смотрел сквозь пальцы на шашни моей жены с ее бывшим любовником?
      – Едва ли у нас есть возможность для шашней или чего бы то ни было в этом роде, пока вы и остальные английские псы держите его в темнице.
      Резкие слова, которые Мейв громко выкрикнула Кирану в лицо, наверняка были слышны в коридоре.
      Киран повернулся, закрыл дверь и снова повернулся к Мейв. Она смотрела на него испуганно, не зная, что он собирается делать. А Киран вдруг подумал о том, как Мейв сейчас хороша собой. Он смотрел в ее полные гнева, широко раскрытые золотистые глаза, обрамленные каштановыми ресницами.
      Почему Мейв считает, что она вправе сохнуть по Куэйду О'Тулу, если отныне ее муж не Куэйд, а он, Киран?
      Может быть, Мейв нужно заставить понять, как много она теряет, отказывая Кирану в осуществлении его законного права супруга?
      Киран впился в Мейв глазами, стал медленно приближаться к ней и подошел вплотную. Мейв попятилась.
      – Единственный человек, с которым отныне у вас будут шашни, моя милая Мейв, – это я.
      – Я вам не… лошадь, чтобы держать меня в узде.
      – Закон утверждает обратное, – резко бросил Килдэр.
      – Не моя вина, что у англичан дурацкие законы!
      – Теперь это и ваши законы, поскольку вы моя жена. Поэтому сообщите Куэйду, что вы удачно вышли замуж, и прекратите с ним переписку.
      Киран взял Мейв за руку и рывком привлек к себе.
      Мейв от ужаса округлила глаза.
      Сгорая от желания, Киран поцеловал ее и едва не задушил в объятиях.
      Затем снова поцеловал. Еще более страстно.
      Киран нежно гладил ее лицо и шею. Его руки опускались все ниже. Мейв ответила на его поцелуй и, застонав, прильнула к нему всем телом. Сквозь тонкую ткань платья Киран чувствовал ее упругие соски. Кончиком пальца Киран несколько раз обвел ее сосок. Мейв замерла на миг и прижалась к его руке.
      Киран обхватил ее груди ладонями. Мейв тяжело задышала, неистово целуя Кирана, словно молила его о спасении.
      – Да, милая Мейв, – шептал он, покрывая ее лицо жаркими поцелуями.
      Неожиданно Мейв высвободилась из его объятий и с отвращением на него посмотрела.
      – Оставьте меня, – потребовала она.
      Киран нахмурился:
      – Нас ждет брачное ложе, Мейв.
      Она покачала головой:
      – Вы мастерски овладели наукой соблазнения, милорд. Видимо, долго в этом упражнялись. Вы можете заставить любую женщину жаждать ваших ласк. Так найдите же себе другую, ту, которая с радостью кинется вам на шею, Клянусь, что мне удастся перед вами устоять, потому что мой разум сильнее похоти. Он не позволит мне позабыть, что вы враг.
      – Я ваш муж, – возразил он.
      Мейв закрыла глаза, услышав эту горькую правду.
      – Вы выполнили свой долг перед королем Генрихом, взяв себе жену в Лангморе. А теперь оставьте меня в покое.
      Киран мог возразить на это, что он еще не полностью выполнил свой долг перед королем, потому что его жена еще не понесла. Но предпочел промолчать. Мейв лучше не знать, что король относится к ней как к породистой лошади и ждет от нее потомства.
      – Этот брак явился для вас полной неожиданностью. Поэтому я дал вам две недели на то, чтобы вы могли свыкнуться с вашим новым положением, – произнес Киран. – Вы согласились каждую ночь проводить один час со мной наедине. Обещания надо выполнять. Не надейтесь, что я вас отдам вашему любовнику.
      Киран чувствовал, что Мейв обрела над ним власть, и это выводило его из себя.
      Возможно, ему и в самом деле следует оставить Мейв в покое? Хотя бы до завтрашнего вечера?
 
      Проснувшись на следующее утро, Мейв все еще находилась под впечатлением ласк графа Килдэра. Влечения разума и тела боролись между собой, и она чувствовала себя обессиленной.
      Ну почему жизнь так несправедливо устроена? Мейв готова была в голос рыдать оттого, что, несмотря ни на что, чувствует сильное влечение к Килдэру, а не к своему суженому Куэйду. С Куэйдом ее объединяло лишь чувство верности делу освобождения ирландского народа и их дружба, проверенная годами! Мейв знала, что рано или поздно они с Куэйдом поженятся. Куэйд – добрая душа. И он любит ее.
      Как же она может целоваться с человеком, который будет рад, если Куэйда повесят, и из кожи вон лезет, чтобы затащить ее в постель забавы ради?
      Мысли Мейв прервал доносящийся откуда-то издалека топот коней. Мейв поднялась, открыла ставни и выглянула в окошко.
      Множество всадников скакало в сторону Лангмора. Это были английские солдаты, не меньше двух дюжин. Черт побери, что им здесь надо?
      Сердце у Мейв отчаянно забилось. Неужели они прибыли сюда, чтобы арестовать Флинна?
      Необходимо спрятать последнее послание Куэйда в надежное место. Может быть, так она сможет защитить своего брата от графа Килдэра. Оглянувшись, Мейв увидела Фиону. Бледная, округлив от ужаса глаза, она тоже смотрела в окно.
      – Скорее, – поторопила Мейв сестру. – Одевайся, и поднимемся в комнату на верхнем этаже.
      – Нет, – пролепетала Фиона.
      – Мы должны сделать вид, будто нам нечего скрывать и нечего бояться. Будто нам все равно, – настаивала Мейв.
      Мгновение Фиона испуганно смотрела на нее. Затем кивнула и отвернулась.
      Мейв с облегчением вздохнула, но ее встревожило странное поведение сестры. Фиона всегда была тихоней. Но ее страх их до добра не доведет.
      Мейв быстро оделась. Подождав, пока Фиона тоже оденется, она взяла ее за руку, и они вместе направились в комнату на верхнем этаже. Джейна уже была там. Они решили, что занимающиеся шитьем дамы могут вызвать меньше всего подозрений.
      – Где Бригитта? – с тревогой спросила Мейв.
      – Наверное, завтракает.
      – Она находится одна в большом зале, где полным-полно солдат? – ахнула Фиона.
      Мейв нахмурилась.
      – Пойдем за ней, – сказала она.
      Мгновение Фиона колебалась. Но, встретившись глазами с Джейной, кивнула и нехотя последовала за сестрами.

* * *

      В большом зале Киран принимал лейтенанта из дублинского английского гарнизона.
      Несколько дней назад Килдэр понял, что лангморскому войску потребуется подкрепление, чтобы в случае нападения мятежников они смогли удержать крепость. Особенно пока для обороны не будет воздвигнута крепостная стена. Подкрепление наконец прибыло, и теперь он мог вздохнуть с облегчением.
      Как раз в тот момент, когда Киран снова подумал о Мейв, его жена вошла в зал, ведя за собой Фиону.
      Мейв оглядывалась по сторонам, не обращая внимания на солдат и едва удостоив Кирана взглядом. Увидев Бригитту, она заметно оживилась. Младшая из сестер О'Ши сидела за столом в уголке и, весело хихикая, о чем-то беседовала с юным оруженосцем Кирана, Кольмом.
      Мейв с решительным видом направилась к Бригитте.
      Заметила ли она, с каким восхищением на нее смотрели мужчины?
      И на Фиону тоже. Мейв игнорировала наглые взгляды. Фиона побледнела и как вкопанная остановилась посреди зала, уставившись на двух мужчин, которые пялились на нее.
      Фиона выглядела совершенно потерянной. Киран нахмурился. Неужели она боится, что воины могут причинить ей зло? Прямо здесь? Сейчас?
      Фиона вдруг зашаталась и начала медленно оседать на пол. Киран бросился к ней и вовремя подхватил ее.
      Мейв подбежала к нему:
      – Дорогой лорд, что случилось?
      – Не знаю. Уведите отсюда Бригитту. Я отнесу Фиону в ее комнату.
      Бросив на Фиону взгляд, полный тревоги, Мейв кивнула и исчезла в дверях.
      Киран услышал мужские смешки за спиной.
      – Что, довел леди до обморока, Фредди? – пошутил долговязый солдат без двух передних зубов.
      – Ну да, она так и бухнулась в обморок, – ответил Фредди, темноволосый толстяк.
      Киран разозлился. Девушка потеряла сознание, а они скалят зубы. Он повернулся, чтобы отчитать бравых молодцов.
      – А ну заткнитесь, вы оба!
      Смех мгновенно стих.
      – Да, милорд, – сказал Фредди.
      Киран обратился к остальным солдатам:
      – Садитесь за стол. Сейчас вам принесут эль и кое-что перекусить. Когда вернусь, скажу вам, что нужно делать.
      Воины принялись рассаживаться, выполняя приказание лорда, а Киран отнес Фиону в ее комнату и положил на кровать. Она лежала без чувств и не шевелилась, похожая на беззащитную птичку со сломанным крылом. Которая скорее умрет, чем посмотрит в глаза реальной жизни.
      Киран щелкнул пальцами над ухом Фионы.
      Через минуту она открыла глаза и тихонько застонала.
      Увидев Кирана, вскочила и стала испуганно озираться по сторонам.
      Как только Фиона пришла в себя, Киран хотел было удалиться, боясь причинить девушке еще больше волнений. Однако, увидев ужас у нее в глазах, он остановился.
      – В чем дело? – тихо спросил Киран. Фиона не ответила, и ему пришлось проявить настойчивость. – Чего вы боитесь?
      Фиона смотрела на него не мигая. Ужас в ее глазах поразил Кирана и испугал.
      – Отпустите меня, пожалуйста. – Голос ее дрожал.
      – Чего вы боитесь?
      – Ничего. – Она силилась улыбнуться. – Просто мне стало не по себе, когда я увидела столько незнакомых людей в большом зале.
      Киран понял, что Фиона лжет. Она боялась не просто незнакомцев, а именно англичан.
      – Почему вы так боитесь солдат?
      – Я… Я не… Я вовсе не их боюсь.
      – Боитесь, – мягко, но твердо возразил Киран. – Я видел, как вы испуганно смотрели на одного из солдат, по имени Фредди, и его товарища.
      Лицо Фионы покрылось смертельной бледностью.
      Киран не знал, что ему делать.
      Будь на его месте Арик, уж он-то нашел бы общий язык с девушкой. Милый и ласковый, он мог утешить и ободрить, если в этом была нужда. И Дрейк, который обладал даром непостижимым образом проникать в мысли и чувства других людей, сумел бы найти подход к пугливой Фионе.
      Что касается Кирана, он не имел ни малейшего понятия, как успокоить девушку.
      Не представляя, что ему делать дальше, он взял ее за руку. У нее были холодные влажные ладони. От его прикосновения Фиона вздрогнула. И попыталась убрать руку.
      – Нет! – закричала она. – Не прикасайтесь ко мне!
      Киран не собирался отступать. Он не отпускал руку девушки.
      – Этот Фредди и его дружок… Они что-то сделали вам? Они вас обидели?
      Фиона стала еще решительнее вырывать свою руку:
      – Не спрашивайте меня ни о чем. Пожалуйста!
      Чем больше она настаивала, тем более становился ясен ответ для Кирана. В нем закипал гнев. Да, возможно, за свою жизнь Киран соблазнил немало женщин. Но никому из них он не внушал страха. Ни одну из них не ударил, ни одну не взял силой.
      Киран опасался, что нечто подобное случилось с юной Фионой.
      – Они вас обидели, – заявил он тоном, не терпящим возражений.
      Ее глаза наполнились слезами. Сердце Кирана разрывалось на части.
      – Они вас били? – спросил он. Фиона кивнула.
      Киран еще сильнее нахмурился.
      – Изнасиловали?
      Фиона замерла. Минуту она молчала. У нее дрожали губы.
      – Вы можете мне доверять, – заверил ее Киран. – Я никогда не причиню вам зла.
      – Я никому теперь не могу доверять! – выкрикнула Фиона. – Если… Если мои родные узнают… Флинн постарается отомстить. А они его за это убьют, а может быть, не только его, а и нас всех.
      Киран сжал руки Фионы в своих ладонях, стараясь ее успокоить.
      – Фредди и его дружок вас изнасиловали?
      Она закрыла глаза. Мгновение, показавшееся Кирану вечностью, Фиона молчала.
      – Я никому не скажу, – пообещал Киран. – Это Фредди и его дружок, да?
      Фиона залилась слезами. И наконец кивнула, закрыв лицо руками.
      Кирана охватило бешенство. Шестнадцатилетняя Фиона – хрупкое, нежное создание. Ее лишили невинности. И теперь она обречена хранить свою ужасную тайну, чтобы ее брат не погиб, защищая честь сестры.
      Это злодеяние не останется безнаказанным.
      – Когда это случилось? – тихо спросил Киран.
      – Шесть месяцев н-назад. – Голос Фионы дрогнул, но она продолжала: – В Л-лангмор приехал прежний граф и привез с собой солдат. Я в это время была в саду одна…
      Киран все понял: мерзавцы Фредди и его дружок напали на девушку, которая не имела представления о том, какую опасность могут представлять собой люди, обуреваемые жаждой власти.
      Киран знал, что после окончания боя солдатам доводилось совершать такие «геройские подвиги». Опьяненные победой, они грабили население завоеванных земель и насиловали местных женщин. Хотя сам Киран считал это отвратительным и никогда не принимал участия в подобных гнусностях, но другим не мешал поступать, как им заблагорассудится.
      Теперь он понял, что, закрывая на это глаза, поступал неправильно.
      Подобные «развлечения» солдат приносили боль и страдания, которые он видел сейчас в глазах Фионы.
      Сжимая ее руки, Киран заговорил с девушкой ласково, стараясь успокоить:
      – Они больше не обидят вас.
      Фиона закрыла глаза.
      – Клянусь вам.
      Девушка кивнула, сжала его руки и села. Киран понял, что она хочет побыть одна.
      – Фиона! – внезапно раздался голос Мейв, которая заглянула в комнату.
      Увидев заплаканное лицо сестры, Мейв бросилась к ней:
      – О, милая сестричка, что у тебя болит?
      Вместо ответа Фиона обняла. Мейв.
      Киран поднялся. Мейв повернулась к нему и бросила на него взгляд, полный осуждения. Она молчаливо обвиняла его в том, что Киран что-то сделал, из-за чего Фиона плакала.
      Что за несносная женщина! Неужели она не видит, что он всего лишь пытался помочь? Нет, не видит. Ведь она твердо убеждена, что он враг. Кирану хотелось сказать что-нибудь в свое оправдание, но он не мог раскрыть тайну Фионы.
      Он направился к двери. С Мейв он разберется позже. Сейчас ему нужно сделать все, чтобы восстановить справедливость.
 
      Той же ночью, но немного позже, Мейв мерила шагами спальню мужа, ожидая его появления. Кажется, она снова превратно истолковала его благородные намерения и снова незаслуженно обвинила его. Она подозревала его в низости, в том, что он довел ее сестру до слез. А Килдэр, напротив, оказался единственным, кто вызвал на откровенность Фиону, и только ему она смогла открыться.
      На протяжении нескольких месяцев Мейв искала причину кошмаров, которые преследовали Фиону по ночам. Почему ее сестру так пугало внимание мужчин? Почему она столько времени проводила в церкви, истово молясь?
      Теперь Мейв знала ответ. Фиона ей все рассказала.
      Два негодяя англичанина изнасиловали сестру. Сердце Мейв разрывалось на части.
      Теперь она поняла, каково было Фионе справляться со своим горем в одиночку.
      Несмотря на уговоры Фионы, Мейв все же решила рассказать обо всем Флинну и отправилась его разыскивать. Да, она тоже боялась, что Флинн захочет отомстить за поруганную честь сестры, однако надеялась, что сможет уговорить его не терять благоразумия.
      Однако брата Мейв не нашла. Один из солдат войска замка, сохранивший верность мятежникам, сказал, что несколько часов назад Флинн куда-то уехал.
      Это нисколько не удивило Мейв, потому что из полученных ею сообщений она узнала, что мятежники намереваются освободить из тюрьмы в Дублине своих сторонников и дать последний бой. В целесообразности этого сражения она сомневалась и напрямик высказала Флинну свои опасения.
      И вот сейчас, когда их брат так нужен им здесь, в Лангморе, его нет.
      Мейв услышала шум и подняла голову.
      Она увидела Килдэра. Его одежда была в беспорядке, волосы растрепаны, губа разбита в кровь. На щеке красовался синяк. Однако вид у него был удовлетворенный, а на лице та же довольная усмешка, которую Мейв видела у него после того, как он задал трепку Флинну в день своего появления в Лангморе.
      Мейв нахмурилась. Раз Флинна нет в замке, с кем в таком случае выяснял отношения Килдэр?
      – Здравствуйте, милая Мейв. Ждете меня, как примерная женушка?
      Мейв скрестила руки на груди и постаралась не думать сейчас об их последнем поцелуе.
      – Я… мне следует поблагодарить вас за то, что вы уговорили Фиону рассказать нам о постигшем ее несчастье.
      Килдэр кивнул, сразу же став серьезным.
      – Как она себя чувствует?
      – Немного успокоилась, хотя до сих пор продолжает себя обвинять. Не могу понять почему.
      – Она ни в чем не виновата, – сказал Килдэр, вытирая кровь с разбитой губы.
      – Что с вами приключилось? Опять с кем-то подрались? – спросила Мейв. Этот человек только и знает, что демонстрировать свою удаль, то и дело пуская в ход кулаки.
      Киран пожал плечами:
      – Просто наводил дисциплину в войске. Ничего особенного.
      Другими словами, снова дрался. Как это ни назови – наведением дисциплины или потасовкой, суть остается прежней. Вероятно, он вел себя как зверь, пока солдатам не пришлось дать ему сдачи, чтобы от него защититься.
      – Вы что, только и умеете, что драться?
      Килдэр молчал, словно вопрос застал его врасплох.
      – Не можете найти себе других утех? Грубиян неотесанный.
      – Это я грубиян? Серьезное обвинение. Но раз вы отказываете мне в утехах, которых я больше всего жажду…
      – Сделайте милость, избавьте меня от любых упоминаний о постели.
      – Хотите, чтобы я сделал милость? – насмешливо спросил он. – А вдруг я не хочу ее делать?
      Мейв развела руками и вздохнула:
      – Было глупо с моей стороны надеяться, что я смогу просто поблагодарить вас за то, что вы помогли узнать, что гложет Фиону, и за то, что подготовили колыбель для будущего ребенка Джейны.
      Килдэр ласково тронул жену за плечи:
      – Мейв, я просто хотел подразнить вас.
      – Почему вы то и дело пускаете в ход кулаки? Что вы хотите этим доказать?
      Килдэр сразу посерьезнел:
      – С восьми лет я воспитывался у графа Ротгейта и обучался у него. Самыми близкими моими друзьями были воины. – Он показал ей ладонь с небольшим шрамом во всю длину. – Я поклялся на крови, что буду защищать их и заботиться о них, как о своих братьях. Вся моя жизнь прошла в бесконечных битвах. Только мужчина может это понять, Мейв.
      – Куэйд никогда не был таким кровожадным.
      Услышав имя Куэйда, Киран, стиснул зубы.
      – Уверен, ваши полчаса подходят к концу. Раз вы предпочли потратить свое время на то, чтобы бранить меня, свои полчаса я посплю. Поэтому говорю вам «спокойной ночи», милая Мейв. Если только вы не желаете присоединиться ко мне в постели.
      Килдэр говорил беззаботным, игривым тоном, отчего по спине у Мейв побежали мурашки. Она поспешила мысленно заверить себя, что эти мурашки были вызваны отвращением. Потому что кто может испытывать желание к такому примитивному мужчине?
      Однако тут же словно кто-то коварный стал тайно нашептывать Мейв на ухо совершенно другие слова. Как не испытывать желание к мужчине, поцелуи которого на вкус напоминают терпкий мед? Чьи поцелуи слаще меда. Как устоять перед мужчиной, который воплощает собой само искушение?
      Не обращая внимания на будоражащий ее чувства лукавый голос, Мейв вышла из спальни Кирана и спустилась в большой зал. Там она будет сидеть и ждать Флинна. Лишь бы не оставаться наедине с Килдэром и поскорее избавиться от его чар.
      В углу за столом сидели двое солдат, их лица были в синяках и кровоподтеках.
      Мейв ужаснулась. Боже, что случилось с этими беднягами?
      Заметив недоумение на лице Мейв, один из английских солдат с усмешкой обратился к другому:
      – Похоже, после того как Килдэр тебя вздул, твое личико будет долго путать дам.
      Фиона рассказала Мейв, что ее изнасиловали солдат по имени Фредди и его дружок. Значит, это и есть те самые выродки, которые надругались над сестрой? Мейв стал душить гнев. Ей хотелось отомстить обидчикам Фионы. Затем она поняла, что Килдэр уже хорошенько отделал негодяев. Неужели ее муж сделал это ради Фионы?
      – Закрой рот, Бенни, – зашикал на него Фредди.
      Бенни продолжал хохотать:
      – Ну и урод же ты! Вряд ли кто-то из здешних женщин когда-нибудь польстится на тебя, увидев твою рожу. Так что до старости будешь спать один. Тем более что граф Килдэр запретил прикасаться к лангморским женщинам.
      – Болван, этот запрет касается всех. Заткнись.
      Но Бенни как ни в чем не бывало продолжал смеяться.
      Мейв была поражена.
      Значит, Киран наказал насильников? Но почему? Ведь он тоже англичанин.
      Неужели рассказ Фионы вызвал у него сочувствие? Неужели то, что случилось с Фионой, для Килдэра такое же несчастье, как и для Мейв?
      Видимо, Мейв снова ошиблась, обвиняя графа во всех смертных грехах.

Глава 7