Над их головами ярко светило солнце. На деревьях распускались почки. Пели птицы, словно приветствуя их соединение в браке. Легкий ветерок нес с собой весеннюю свежесть. Казалось, что цветы вот-вот расцветут.
      День был так прекрасен. Единственное, что его омрачало, – тот факт, что Мейв только что назвала мужем своего врага.
      Флинн уже недвусмысленно высказал свое неудовольствие. Мейв надеялась, что он не станет источником неприятностей или, что еще хуже, не предпримет этой ночью попытку убить графа Килдэра.
      Через минуту-другую жених ввел ее в часовню.
      Началась церковная служба, но Мейв трудно было сосредоточиться на словах священника: ее мысли занимал Килдэр, который стоял с ней рядом.
      Через час, держа Мейв за руку, Киран вывел ее из часовни. Когда он устремил на нее взгляд, выдававший его грешные мысли, Мейв не выдержала:
      – Нечего смотреть на меня, как коршун на ягненка.
      Килдэр взглянул на нее насмешливо, что еще сильнее раздосадовало Мейв.
      – Вы считаете, что я смотрю на вас как коршун? Подождите до вечера, – сказал он и подмигнул ей.
      У Мейв внутри все клокотало от гнева, когда Килдэр привел ее в большой зал, где стол ломился от яств. Был зажарен поросенок на вертеле, приготовлен гусь и три сорта рыбы. В воздухе разносились запахи розмарина и дрожжей, а также эля и вина, приготовленных, для увеселения гостей.
      Один из деревенских жителей произнес тост в честь новобрачных:
      – Пусть Бог будет с вами и благословит вас. Пусть вы увидите детей своих детей. Пусть в вашей жизни будет мало горестей и много радостей.
      Замечательный тост. Вот только абсолютно несбыточный!
      Мейв вздохнула, отказываясь принимать участие в этом нелепом фарсе. Пусть жених и обитатели замка веселятся без нее. С нее достаточно. Тот долг, который Мейв планировала выполнить сегодня, она выполнила сполна.
      За ней и графом Килдэром в зал вошли члены ее семьи, вернувшиеся из деревни, где проходило венчание. По их удрученным лицам было видно, что мало кто из них радовался этой свадьбе и собирался сейчас веселиться. Мейв понимала и разделяла переживания своей родни. Казалось, даже сам Килдэр был подавлен.
      Так зачем же было устраивать этот пир?
      Мейв прошла к возвышению и приказала служанке принести ей подогретого вина с пряностями. Служанка вскоре вернулась с вином и с большой кружкой эля для жениха. Выхватив вино из рук служанки, Мейв залпом осушила бокал и попросила еще.
      Она была до предела взвинчена.
      Разве могла она раньше подумать, что выйдет замуж за человека, который наверняка поставил своей целью уничтожить ее бывшего суженого, Куэйда, и ее родного брата, забрать ее дом, а сестер выдать замуж за таких же, как он? Такое Мейв и в страшном сне не могло привидеться.
      Полная самых мрачных мыслей, она стала протискиваться сквозь толпу, а служанки тем временем ставили на стол яства. Мейв видела, что все на нее смотрят, а граф Килдэр не отводит от нее глаз.
      Набравшись мужества, она вышла из зала и удалилась в свою спальню. Пусть люди будут удивлены ее поведением, но ей просто необходимо хоть немного побыть одной.
      Вчера граф Килдэр ошеломил ее, заявив, что собирается делать с ней что-то большее, чем просто смотреть на нее. Всю вчерашнюю ночь Мейв провела без сна, мучаясь от сомнений и дурных предчувствий.
      Теперь ей нужно обдумать свое положение и решить, как сбежать от него.
      Мейв отворила ставни и, облокотившись на подоконник одной рукой, стала смотреть на закат. В другой руке она держала бокал с вином.
      Килдэру нравилось, когда ему бросали вызов. Мейв поняла это, когда они с ним впервые поцеловались. А это значит: ни при каких обстоятельствах она не должна производить впечатление женщины, которую нужно завоевывать. Иначе он примет вызов и, вооружившись своей неотразимой улыбкой, направит на нее все свое очарование. А она этого не хочет. Мейв нужно от него только одно: чтобы был мир. Только надежда на мир в свободной Ирландии заставила Мейв выйти замуж за ненавистного англичанина.
      Она допила вино. А как сделать так, чтобы он перестал воспринимать Мейв как женщину, которую нужно завоевывать? Может быть, разработать план, как себя с ним вести? Встретить его без одежды и умолять его лечь с ней в постель? Нет. Этого она делать не собирается.
      Мейв тяжело вздохнула и с тоской посмотрела за окно. Может быть, ей удастся сделать так, чтобы он оставил эти края. Невкусная пища, неубранные комнаты, мыши. Все это надоест Кирану, и в один прекрасный день он покинет Лангмор.
      Даже если он решит поселиться в Дублине и только время от времени будет сюда наведываться, повстанческое движение не умрет. Мейв удастся и впредь скрывать свое участие в мятеже в качестве писца и связного и не допускать противостояния между Килдэром и Флинном.
      – Прошу вас, не выбрасывайтесь из окна, – сказал Килдэр, появившись в дверях. – Обещаю вам, что не буду таким уж плохим мужем.
      Мейв вздрогнула и оглянулась. Видимо, Килдэр вообразил, будто она собирается свести счеты с жизнью, чтобы не быть с ним.
      – Слишком много чести – ради вас выбрасываться из окна, – сквозь зубы процедила Мейв, гневно сверкнув глазами.
      Ей захотелось высказать Килдэру все свои обиды. Сказать, что он слишком высокого мнения о собственной персоне, поскольку поцеловал ее и даже женился на ней, не спросив у нее на это согласия. Однако она понимала, что ее отповедь лишь раздразнит графа и ему захочется ее усмирить и покорить.
      – Насколько я понимаю, жена, вы просто собирались показать мне, что недовольны.
      Мейв подумала про себя, что вряд ли это может хоть сколько-нибудь заботить такого самовлюбленного человека, как он. Боже, ну почему ей нельзя выйти замуж за Куэйда? Мейв стиснула зубы и сдержала язвительные слова, готовые сорваться у нее с языка. Их словесная перепалка только подольет масла в огонь и раззадорит графа. Мейв понимала, что борьба – его стихия. Он получает от нее удовольствие.
      – Ничего я не собиралась вам показать. Просто перед тем как начнется пиршество, мне хотелось хоть немного подышать свежим воздухом. – Мейв отошла от окна и направилась к двери. – Ну все, теперь мы можем возвращаться.
      Киран остановил Мейв, схватив ее за руку, и привлек к себе.
      Сердце у Мейв учащенно заколотилось. Его сине-зеленые глаза блестели, обещая наслаждение, которого Мейв так боялась.
      У нее пересохло во рту.
      – Нам нужно возвращаться на празднество, милорд. Нельзя заставлять гостей ждать. Это невежливо.
      – Я велел им начинать без нас.
      Опять он все решил за нее! Это просто невыносимо. Высокомерие графа Килдэра не знает границ. Он решил, что может зайти к ней в спальню и овладеть ею. По крайней мере, все будут так думать. Да, церковь и святые обеты перед Богом дают ему это право, но только негодяй будет настаивать на том, чтобы отправиться спать с новобрачной еще до того, как они разломали пополам хлеб.
      – И все-таки это невежливо, милорд.
      – Не милорд, а Киран, – поправил он. – Так меня зовут, и я хочу слышать, как вы называете меня по имени.
      «Скорее у меня язык отсохнет, чем я его так назову», – подумала Мейв.
      – По-моему, нельзя допустить, чтобы наши гости подумали, будто мы с вами и минуты не можем прожить без ссор. Давайте возвратимся к столу.
      Мгновение Килдэр молчал, словно бы обдумывая ее слова, а затем проклятая обворожительная улыбка снова появилась у него на лице.
      – Почему вы думаете, что люди решат, будто мы ссоримся? После свадьбы большинство новобрачных занимаются вовсе не этим. Если мы задержимся в спальне на несколько часов, это будет лучше для нашего союза и для всеобщего спокойствия, чем если мы будем сидеть за столом вместе с вашими родственниками и объедаться вкусной едой.
      Мейв подумала, что в этом Килдэр прав. Если новобрачные пару часов проведут наедине, окружающие сочтут, что это хороший знак. Все знали, что Мейв на протяжении многих лет была помолвлена с Куэйдом, и, если она добровольно проведет некоторое время, уединившись в спальне со своим мужем, все решат, что Мейв не имеет ничего против этой свадьбы.
      А это благоприятно скажется на успехе того дела, которому она служит. Однако колдовская улыбка Кирана, которая обещала Мейв неведомые доселе наслаждения, не давала ей покоя, и Мейв побаивалась оставаться с ним наедине. Его близость, чарующий взгляд, которым Киран словно ласкал ее, – все это волновало Мейв.
      – Как вам будет угодно. Могу я вас попросить отпустить меня?
      Килдэр нахмурился:
      – Да, вы можете меня об этом попросить.
      Мейв еле удержалась от того, чтобы не ответить ему колкостью.
      – И как вы мне ответите на мою просьбу?
      – Я отвечу вам вовсе не словами, милая Мейв.
      Пока она соображала, что он имеет в виду, Килдэр обнял ее и поцеловал.
      Мейв мгновенно охватило желание, и, охваченная страстью, она ответила на его поцелуй. Все вокруг мгновенно исчезло, у Мейв закружилась голова.
      Когда он прикоснулся губами к мочке ее уха, у Мейв участилось дыхание.
      – Вот так я буду разговаривать с вами всю ночь напролет. – Киран нежно покусывал мочку ее уха. Горячий шепот Кирана щекотал шею Мейв. – И до утра.
      Когда Киран прижался губами к ее шее, Мейв сильнее прильнула к нему, желая большего.
      Килдэр, несомненно, мастер по части обольщения. Вероятно, он много раз проделывал то же самое с другими женщинами. Да, ему нет равных в умении околдовывать. Никто не устоит перед его чарами. Надо положить конец этому сумасшествию.
      Мейв отступила на шаг от Кирана. И только в этот момент осознала, что он даже не прикасался к ней. Она сама прильнула к нему, когда он ее поцеловал.
      Лишь от одного этого поцелуя сердце у Мейв отчаянно забилось, ее груди налились, ее бросило в жар. Это и в самом деле очень опасно.
      Мейв отступила еще на шаг. Килдэр посмотрел на нее, словно хищник, играющий со своей добычей. Он великодушно даровал Мейв временную передышку, но, бесспорно, предполагал, что она не устоит перед ним.
      Как утопающий за соломинку она ухватилась за то, что могло бы охладить его пыл. По крайней мере, она надеялась на это.
      – Наш брак должен быть ненастоящим, милорд.
      – Киран, – поправил он жену. – В каком смысле ненастоящим, милая Мейв? До сих пор у нас все было по-настоящему.
      Мейв проговорила чуть слышно:
      – Прежде всего, я должна сообщить вам, что намерена помогать вам сохранять мир в Лангморе и в Пейле.
      Килдэр кивнул и сразу посерьезнел:
      – Это одна из причин, по которой я именно вас выбрал себе в жены. К вам прислушиваются. Вас уважают.
      – В таком случае у нас с вами общая цель, – облегченно вздохнув, сказала Мейв. – Но я хочу, чтобы вы поняли, что нам вовсе не обязательно делать наш брак настоящим во всех отношениях.
      Килдэр мгновенно сообразил, что Мейв имеет в виду, и ошеломленно посмотрел на нее:
      – На это я никогда не соглашусь!
      Понимая, что в ее интересах казаться невозмутимой и сохранять видимость спокойствия, Мейв ответила:
      – Ну… Я знаю, что вы не испытываете ко мне никаких чувств.
      – Ошибаетесь, испытываю, – улыбнулся Килдэр.
      Мейв кашлянула.
      – Я люблю другого.
      Улыбка мгновенно исчезла с его лица.
      – Куэйда, – мрачно заключил он.
      Она кивнула:
      – Мы собирались пожениться. Я дала ему слово.
      – Но вы не связаны с Куэйдом брачными обетами, как со мной.
      – Мы связаны с ним духовно.
      Граф Килдэр презрительно усмехнулся.
      – Мы были близки, – выпалила Мейв, краснея.
      Услышав это неожиданное для него признание, Килдэр застыл на месте. От его добродушно-невозмутимого вида не осталось и следа. Он превратился в настороженного зверя, который вышел на охоту и намерен осуществить задуманное.
      – Вы не девственница? – резко спросил он.
      – Нет.
      Килдэр не сводил с Мейв пристального взгляда, пытаясь понять, лжет она или говорит правду.
      – Это ничего не меняет. Мы женаты, и вы должны исполнять свои супружеские обязанности. Я не могу огорчать короля Генриха.
      Мейв хотелось закрыть глаза, чтобы не видеть этого открытого взгляда. Будь проклята его практическая жилка! Почему граф Килдэр, узнав о том, что до него она спала с другим мужчиной, не почувствовал к ней отвращения? Почему его ничуть не коробит тот факт, что ему придется делить постель со своим врагом?
      Она открыла Килдэру свою тайну, чтобы его шокировать. Однако ей не удалось задеть его за живое. Похоже, он лишь на мгновение испытал досаду. Мейв была обескуражена и не знала, что ей теперь делать. Морально она не готова делить сегодня с Килдэром брачное ложе. Она не может спать в одной постели с англичанином. Нельзя допустить, чтобы страсть затмила ей разум. Она не может забыть о деле освобождения Ирландии и предать Куэйда.
      Это немыслимо.
      Единственный выход для нее сейчас – тянуть время. Как можно дольше. Пока она что-нибудь не придумает.
      – Разумеется, вы не желаете огорчать своего короля. Но я вынуждена слезно просить вас дать мне немного времени, чтобы свыкнуться с мыслью, что я вышла замуж и должна спать с другим мужчиной, а не с тем, с кем была обручена на протяжении многих лет.
      – Сколько вам понадобится времени? – нетерпеливо спросил граф Килдэр.
      Мейв растерялась. Сказать, что ей понадобится несколько дней? Но это слишком малый срок. Она понимала, что просить о месяце отсрочки – это чересчур, и не хотела испытывать терпение мужа.
      – Недели две.
      Килдэр помолчал. Видимо, просьба Мейв его огорчила.
      – Две недели – и ни дня больше, – наконец заявил он.
      Мейв кивнула. У нее отлегло от сердца.
      – Спасибо вам, милорд, за ваше понимание.
      – Называйте меня Киран. Я бы хотел, чтобы жена называла меня по имени.
      – Разумеется, – сказала Мейв, а сама подумала, что скорее в аду выпадет снег, чем она его так назовет. – Так пойдемте же на пир. Я проголодалась.
      Килдэр пожирал Мейв глазами.
      – Я тоже чувствую голод, но, вместо того чтобы утолить его, мне придется идти на торжество, – пробормотал он.
      Понимая, на что намекает Килдэр, Мейв вспыхнула.
      – Но сначала я должен вас предостеречь.
      Мейв втянула голову в плечи, мысленно готовясь услышать от Кирана нечто ужасное.
      – Больше не лгите мне ни о мостах, ни о чем-либо подобном.
      Мейв кивнула. Несмотря на мрачный тон, которым граф Килдэр высказал свою просьбу, Мейв испытала облегчение. Когда тебя просит о чем-либо такой порочный тип, как граф Килдэр, можно ожидать чего угодно.
      – Замок должен содержаться в порядке. Ежедневно мне придется много времени посвящать обучению войска, которое пока находится в плачевном состоянии. У меня нет времени заниматься вопросами, связанными с домашним хозяйством.
      Килдэр хочет возложить на нее ведение домашнего хозяйства в замке? Нет ничего лучше! Мейв представится прекрасная возможность беспрепятственно общаться с людьми и продолжать заниматься подготовкой мятежа. Может быть, Килдэр не окажется слишком уж большой помехой для ведения освободительной борьбы, чего Мейв очень опасалась. Тогда в Лангморе можно будет избежать кровопролития.
      – Поняла, – сухо проговорила Мейв, опустив глаза. Килдэр положил ей руку на плечо.
      – И каждую ночь вы будете проводить один час со мной наедине, в моей спальне.
      Эти слова пробудили в душе у Мейв бурю эмоций. Ее мгновенно бросило в жар. «Каждую ночь?»
      Она должна под каким-нибудь предлогом отказать Килдэру в его просьбе.
      Но как сможет Мейв устоять перед его чарами?
      – Но вы дали мне слово, что не прикоснетесь ко мне две недели, – напомнила она.
      – Нет, – с улыбкой возразил Килдэр. – Я согласился не спать с вами. А насчет того, чтобы не прикасаться к вам, не ласкать вас, уговора не было.
      Боже, он прав! Мейв лихорадочно обдумывала, что ей делать.
      – Полагаю, нам необходимо лучше узнать друг друга. Мы с вами сможем потратить это время на совместные беседы.
      Его глаза озорно заблестели, отчего Мейв стало не по себе.
      – Мы поделим этот час пополам. Если хотите, тратьте свои полчаса на разговоры.
      А он свои полчаса использует на ласки! И Мейв не сможет его остановить…
      При одной мысли об этом ее бросило в жар.
      – Милорд…
      – Киран. – В голосе его прозвучало раздражение. Она пропустила его слова мимо ушей.
      – Ласки могут привести к… большему.
      Килдэр пожал плечами. У Мейв засосало под ложечкой. Граф не так уж глуп. Он видит ее насквозь.
      – Не желаю никаких ласк, – твердо заявила она.
      Киран нахмурился, но отступать не собирался.
      – Я и так был великодушен с вами сверх меры. Но вы зашли слишком далеко. Разумный человек знает, когда нужно остановиться.
      Это верно, но она не может позволить себе быть разумной. А также не может позволить себе спорить с ним и вступать в пререкания. Потому что он воспримет это как вызов. Мейв сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться.
      – Может быть, мы сумеем найти компромисс, – предположила она.
      – Может быть.
      Килдэр умолк, видимо, что-то обдумывал. Наконец он заговорил:
      – Хорошо, компромисс – так компромисс. Я буду прикасаться к вам только одной рукой, – он протянул ей ладонь, – и губами.
      Мейв колебалась. Здравый смысл подсказывал ей, что Килдэр не сможет заняться с ней любовью одной рукой и губами. И все же…
      – Соглашайтесь, Мейв. Это самое лучшее, что я могу вам предложить.
      Мейв нехотя кивнула. Ей казалось, что она заключила сделку с дьяволом и впоследствии пожалеет об этом.
 
      Значит, она не девственница!
      Эта мысль не шла у Кирана из головы, пока он сидел за свадебным столом. А ночь, которую он провел в одиночестве, показалась длиною в вечность.
      Ворочаясь в постели, Киран размышлял о том, почему его так беспокоит отсутствие у Мейв целомудрия. Ведь он всегда избегал девственниц, предпочитая опытных женщин. Почему же Киран так огорчился, узнав, что Мейв спала до него с другим мужчиной?
      Наверное, потому что она его жена, подумал Киран. В любовнице мужчина хочет видеть искушенную в делах любви женщину, в жене – непорочную деву. Но для чего ему это? Чтобы знать, что Мейв принадлежит только ему? Неужели в нем заговорил собственник?
      Киран встал с постели. Что было, то было. Мейв спала с другим. А теперь будет спать с ним. Но сможет ли Киран сделать так, чтобы Мейв перестала думать о Куэйде? Киран должен заявить о себе как о ее законном муже. И ему следует радоваться, что опытность невесты освобождает его от множества неприятных моментов.
      Однако больше всего Кирану хотелось сейчас набить Куэйду О'Тулу морду.
      И мысль о том, что по крайней мере еще несколько дней ему придется ждать, не предъявляя законных прав на свою жену, повергла Кирана в уныние.
      Да, он согласился подождать две недели. Будучи опытным воином, Киран умеет вести переговоры с противником и не понаслышке знаком с тактикой ведения войны. Мейв хотелось, чтобы он шел ради нее на уступки. Для нее было важно осознавать, что она обрела власть над мужем. Что ж, пусть тешится этой мыслью. Киран не сомневался, что Мейв с радостью согласится разделить с ним брачное ложе намного раньше обозначенного срока и Кирану не придется ждать еще целых две недели. Он не раз имел возможность убедиться в том, какую власть его чары имеют над женщинами. Вряд ли Мейв сделана из другого теста. К тому же она его законная жена!
      Наверняка обитатели замка, особенно Флинн, от души посмеялись, узнав, что невеста провела первую брачную ночь в комнате сестры, а не в спальне своего законного мужа. Но Кирану недолго придется спать одному, Пусть обитатели Лангмора не радуются.
      Прогнав прочь мрачные мысли, Киран торопливо оделся. Что толку ныть и предаваться грустным размышлениям.
      Киран решил выйти во двор замка, собрать лангморское войско и продолжить обучение солдат.
      Но в этот момент послышались раскаты грома. Предрассветное небо осветила яркая молния. И начался ливень. Дождь лил как из ведра.
      Теперь Кирану придется все утро провести в четырех стенах. А если ливень будет таким же, как в прошлый раз, то и весь день.
      Внезапно разразившаяся гроза напомнила Кирану, как он ненавидит эту проклятую Ирландию. Несмотря на все ее красоты. Помимо обилия дождей, его раздражал мятежный дух жителей этого края. И вот теперь ему приходится мириться со своенравным и непокорным нравом своей законной жены.
      Спасаясь от ненавистных ему печальных мыслей, Киран вышел из спальни и направился в большой зал.
      Там он увидел Джейну, которая сидела и, плача навзрыд, поглаживала свой большой живот. Она со слезами смотрела на колыбель, приготовленную для ее будущего малыша.
      Киран почувствовал, как что-то шевельнулось у него в душе. И от этого ему стало не по себе.
      Подойдя к плачущей беременной женщине, он спросил:
      – Вы себя плохо чувствуете? Уже началось?
      – Уже скоро, – сказала она, всхлипывая. – А Джеральт т-так и не успел смастерить колыбель.
      Киран посмотрел на заплаканное лицо Джейны и перевел взгляд на колыбель. Она была сделана мастерски. По мнению Кирана, ничем не отличалась от тех, которые Дрейк и Арик соорудили для своих детишек – королевских наследников.
      – Разве колыбель не доделана до конца? – спросил он. Джейна с удивлением посмотрела на него:
      – Вы что, не видите? Она же не качается.
      – А-а. Понятно, – пробормотал он.
      – Что за жизнь ждет моего бедного ребенка? – причитала Джейна. – Мне одной придется его растить.
      Киран молча смотрел на вздрагивающие от рыданий плечи Джейны. Даже такому небольшому знатоку в женских делах, как он, было ясно, что сильные переживания и огорчения вредны для здоровья будущего ребенка. Не говоря уже о том, что все эти слезы и стенания идут не на пользу и его собственному настроению, которое и без того уже порядком испорчено.
      Раздался еще один раскат грома, сверкнула молния, и это напомнило Кирану о том, что ему все равно сейчас нечем заняться.
      – У вашего малыша будет колыбель. Я берусь довести ее до ума, – предложил Киран, втайне сожалея, что не имеет навыка работы с деревом в отличие от своего друга Арика. Однако он не сомневался, что сумеет справиться с поставленной задачей.
      Джейна перестала всхлипывать.
      – Вы? Но почему именно вы?
      – А разве у вас есть на примете кто-то еще, кто сможет закончить работу?
      – Нет никого. Я все время ждала, надеялась… – Джейна снова стала плакать. – Надеялась, что это какая-то ошибка. Что Джеральт в-вернется. Что его не отняли у м-меня и у н-нашего будущего ребенка.
      Кирану хотелось утешить убитую горем женщину, но он сдержался, потому что знал, что ей это не понравится. К тому же он не хотел, сочувствуя Джейне, слишком сильно погружаться в чужое несчастье. Однако он не собирался оставлять Джейну в беде. Ей нужно выносить ребенка и благополучно разрешиться от бремени. Хочет Джейна этого или нет – она нуждается в помощи Кирана.
      – Позвольте мне доделать колыбель, а вы прилягте. Ваши переживания и слезы пойдут во вред ребенку.
      Джейна все еще пребывала в смятении.
      – Разве вам не все равно, будет у моего малютки кроватка или нет?
      – Нет, не все равно. Я здесь хозяин, и мой долг позаботиться о том, чтобы всем в Лангморе было хорошо. К тому же ваша комната расположена недалеко от моей спальни. Если малыш будет плохо спать по ночам, мы с вами тоже не сможем сомкнуть глаз.
      Киран ободряюще улыбнулся. Джейна ответила ему грустной полуулыбкой:
      – Благодарю вас.
      Он отмахнулся:
      – Не надо меня благодарить. Идите отдыхать.
      Джейна кивнула, поднялась и вышла из комнаты.
 
      В полдень среды на первой неделе Великого поста Мейв прервала чтение и направилась в большой зал перекусить. Она отчаянно надеялась, что не столкнется со своим новоиспеченным мужем.
      Но ее надежды в одночасье рухнули, когда, войдя в большой зал, она увидела там графа Килдэра без рубашки, голым по пояс. Мейв поняла, что Господь не услышал ее молитвы. Более того, ей показалось, что кто-то свыше словно бы нарочно искушает ее, находя в этом особое удовольствие.
      Граф Килдэр стоял к ней спиной, склонившись над чем-то, и Мейв лицезрела его широкую спину. Она отметила про себя, что у Кирана узкая талия и что его мускулистый торс испещрен боевыми шрамами. Рубашка валялась у него под ногами, а сильное большое тело было покрыто испариной.
      Ловко орудуя небольшим ножичком, он вырезал что-то из дерева. Что именно – не было видно за его широкой спиной. Можно было залюбоваться его великолепными мускулами, которые играли при каждом движении.
      Мейв растерялась. Она смотрела на Килдэра во все глаза, приоткрыв рот от удивления. Мейв пришли на память слова ее матери: «В какие одежды ни наряди козла, он так и останется козлом». Однако Мейв не могла отрицать, что человек, стоящий перед ней, чрезвычайно привлекателен… Пусть даже она признает при этом, что его нутро остается тем же самым, что и раньше.
      Осознавая, что столь грешные мысли неуместны в первую неделю Великого поста, Мейв попятилась к двери.
      А Килдэр как раз в этот момент бросил нож на стол, оглянулся и увидел Мейв, которая внимательно смотрела на него.
      Мейв не могла отвести глаз от Кирана. Ее взгляд сначала упал на его крепкие плечи, задержался на его мускулистой груди и плоском животе.
      Граф Килдэр улыбнулся этой своей загадочной улыбкой – словно знал какой-то секрет и хотел прошептать Мейв на ухо заветные слова – лукавые и шаловливые, – и смотрел на нее так, будто Мейв стояла сейчас перед ним без одежды.
      Боже правый! Неужели этот мужчина с совершенным телосложением – ее законный супруг? Как сможет она устоять против его очевидной мужественности? Если вдобавок ко всему эта неотразимая мужественность подкреплена его напористостью, удалью, его задорными шутками и игривой улыбкой?
      Но она не должна забывать: этот мужчина, который выглядит так соблазнительно, – англичанин. Он приехал сюда, чтобы покорить ее родной ирландский народ. Если он того пожелает – Куэйд завтра же будет казнен. Этому красивому мужчине не привыкать сражаться с неприятелем.
      Мейв должна выбросить из головы этого мужчину, несмотря на его привлекательность и обаяние.
      Куэйд был очень ласковым и нежным, очень серьезным, но так и не смог завладеть ее сердцем. Ее чувства к Куэйду не были глубоки.
      – Добрый день, милая Мейв. Вы дали зарок больше не разговаривать со мной? Или просто на минуту лишились дара речи?
      Этот проклятый Килдэром еще смеет ее дразнить! Словно он заметил ее смятение и прочел ее мысли.
      Пристыженная Мейв закрыла глаза. Ведь все написано у нее на лице. Девушка нервно кусала губы.
      – Как я уже говорила, я вам никакая не «милая»! – резко бросила она и направилась на кухню. Но, увидев, что перед графом Килдэром стоит детская колыбель, остановилась. Неужели он настолько бессердечен, что готов забрать кроватку у еще не рожденного ребенка? Зачем она ему? – Что вы намерены с ней делать? Куда вы ее забираете? – спросила Мейв, показывая на кроватку. – Ведь Джейна вот-вот должна родить.
      Граф Килдэр тряхнул кудрями. Мейв заметила, как блестят его локоны при мерцании огня в камине, и ей вдруг захотелось узнать, каковы они на ощупь. Так ли они мягки и шелковисты, какими кажутся на вид? Злясь на саму себя, Мейв прогнала эти мысли.
      Она не какая-нибудь там легкомысленная особа, способная потерять голову при виде красивого мужчины. Она не должна забывать, что перед ней враг, у которого есть мускулы, но нет сердца. А она О'Ши, самая умная из всего их семейства. Она не имеет ни права, ни оснований глазеть на чужого мужчину. Особенно на того, кто готов забрать колыбель у невинного младенца.
      Килдэр нахмурился:
      – Я никуда ее не забираю. Я только хочу ее наладить.
      Приглядевшись внимательнее, Мейв заметила, что теперь колыбель качалась, чего не было раньше. Вдобавок к этому Киран украсил резьбой перекладины и заполировал неровные поверхности. Детская кроватка стала просто заглядение.
      Джеральт – упокой Господь его душу – никогда не отпичался особым талантом в работе с деревом. А граф Кллдэр – что называется, настоящий мастер. Да у него просто золотые руки, как оказалось!
      «Руки… Его сильные руки…» – пронеслось в голове у Мейв, и она судорожно сглотнула.
      Мейв снова посмотрела на своего мужа и не смогла отвести взгляд от его поразительных сине-зеленых глаз. И на душе у нее потеплело. Мейв просто ничего не могла с собой поделать.
      Почему, разрази его гром, граф Килдэр совершил доброе дело?

Глава 6