Йоркшир, Англия
       Ноябрь 1484 года
      Киран Бродерик с наслаждением вдохнул холодный предрассветный воздух. Его сердце пело, а кровь бурлила в жилах. Он знал, что уже через час прозвучит боевой клич, возвещающий о начале сражения. Киран обвел взглядом живописные окрестности. Он не уставал восхищаться суровой красотой йоркширских холмов, окружающих Хартвич-Холл.
      Ему не мешало бы вздремнуть часок-другой. Киран очень устал. Но, как всегда перед битвой, он чувствовал возбуждение. Предвкушение битвы можно сравнить разве что с любовными утехами, но сейчас Кирану не с кем разделить это наслаждение. И после последней бурной ночи ему еще часов двенадцать не понадобится женщина.
      Усмехнувшись, Киран слез с лошади и вошел в дом. Это был дом его наставника Гилфорда, графа Ротгейта. Но другого дома, который Киран мог бы называть родным, у него не было. Так уж распорядилась судьба.
      Киран с детства жил в Хартвич-Холле вместе с Гилфордом. Он заменил ему отца. О родном отце Кирану не хотелось вспоминать. С восьми лет он воспитывался вместе с двумя другими славными воинами, которые стали ему братьями по духу. Шрам у него на ладони напоминай о том дне, когда, будучи мальчишками, они скрепили свой союз кровью. Арик Невилл, Дрейк Макдугал и он, Киран Бродерик, поклялись хранить вечную верность друг другу.
      Сейчас, поднимаясь по лестнице, Киран улыбался. Из комнаты на втором этаже доносились их голоса.
      – Кэмпбеллы уже здесь и готовы к сражению, – сказал шотландец Дрейк Макдугал.
      Арик вздохнул:
      – Когда же наконец Кэмпбеллы оставят в покое Макдугалов и прекратятся эти бесконечные мелкие стычки? Давно пора понять, что женитьбу твоего отца на твоей матери нельзя считать актом агрессии.
      – Брак моих родителей был просто ошибкой, – вздохнул Дрейк. – Ну что ж, давайте зададим жару этим Кэмпбеллам, чтобы впредь неповадно было.
      – Я сейчас спущусь, – пробормотал Арик.
      Киран нахмурился, не услышав в голосе Арика былого задора. Что творится с его другом? Может быть, Арик заболел? Что его тревожит?
      Продолжая подниматься по лестнице, Киран услышал как Дрейк спросил Арика:
      – Насколько я понимаю, ты получил плохие известия.
      Последовало молчание, показавшееся Кирану вечностью.
      – Да. Случилось то, чего я опасался. Они убиты, – мрачно ответил Арик. – В прошлом году, в сентябре, их обоих нашли задушенными в Тауэре.
      От неожиданности Киран остановился. Убиты? Он не слышал начала разговора, но догадался, что речь шла о юных принцах, Эдварде и Ричарде. В последнее время Арик постоянно беспокоился о них. Неужели они пали жертвой непомерного честолюбия своего дяди?
      Из комнаты послышался лязг железных доспехов. Через мгновение Дрейк с горечью проговорил:
      – Да, это воистину страшная весть. Огромная потеря для Англии. Я скорблю вместе с английским народом.
      Наступило тягостное молчание. По натуре Арик и Дрейк были неторопливы, вдумчивы и рассудительны, в особенности Арик. Киран восхищался этими качествами друзей, но в отличие от них был сгустком энергии, человеком действия.
      – Ночью, пока мы спали, приехал Киран, – вдруг сказал Дрейк.
      – Как дела у нашего ирландского друга? Он такой же безрассудный, как и раньше?
      – В общем-то да, – ответил за товарища неожиданно появившийся на пороге Киран.
      Дрейк и Арик обернулись.
      Войдя в комнату, Киран расплылся в улыбке:
      – Черт возьми, вы похожи на двух голодных псов, готовых на меня накинуться. Я тоже чертовски рад видеть вас.
      – И мы тебе рады, – ответил Дрейк. – Слава Богу, что ты цел и невредим!
      Киран собирался сказать что-то в свое оправдание, но в этот момент сквозь открытые ставни увидел, что на поле под окном начинается бой. Лошади нетерпеливо били копытами. Воины, более сотни человек, выстроились в шеренгу и обнажили оружие.
      Киран почувствовал душевный подъем, и его сердце, как всегда, радостно забилось в предвкушении грядущей битвы.
      Трое рыцарей выбежали из замка и присоединились к участникам сражения. Арик, известный всей Англии под именем Белый Лев, выглядел уставшим и нисколько не походил на легендарного воина. Дрейк, как всегда, верой и правдой послужит Гилфорду, порукой чему его огромное чувство долга и привязанность к деду. А Киран… Ну что ж, его жажда приключений неутолима.
      Кольм, оруженосец Кирана, помог ему облачиться в доспехи. Киран вскочил на коня и окинул взором неприятелей-шотландцев. Его цепкий взгляд старался выделить из толпы воинов из клана Кэмпбеллов, которые отличались высоким ростом, а также славились быстротой и умением. Ему хотелось поскорее помериться с ними силами.
      Казалось, прошла целая вечность, пока крик в предрассветной тишине не возвестил о начале сражения. За ним последовал лязг мечей.
      Киран пришпорил коня и с мечом наперевес бросился в бой.
      На него наступали противники – один за другим, а иногда по двое. Сразив мечом одного из них, Киран ощутил вкус победы. На лице убитого застыло удивление. Уклонившись от удара одного из Кэмпбеллов, Киран увидел, как меч настиг какого-то шотландца.
      Маневр для отвлечения внимания неприятеля. Удар. Отражение чужого удара. Поражение противника.
      Выпад. Шаг вперед. Удар. Поражение противника.
      Казалось, ритм боя стучит у него в голове и Киран танцует в этом ритме, понятном одному ему. Этот ритм завораживает его. Он жизни себе не мыслит без этого ритма.
      Ловкие движения Кирана доведены до автоматизма. Результат налицо. Противники потерпели поражение.
      Запах влажной земли и травы, покрытой росой, смешался с металлическим запахом крови. Крики и стоны раненых, лязг и скрежет оружия – битва в самом разгаре. Солнце все еще стыдливо прячется за холмами – по-зимнему голыми, – словно добавляя загадочности этой дерзкой игре между жизнью и смертью.
      Киран никак не мог припомнить, что именно не поделили Кэмпбеллы с Гилфордом на этот раз. Шотландцы превратились в недругов графа, когда его дочь, мать Дрейка, вышла замуж за отца Дрейка, являвшегося врагом Макдугала.
      Киран пожал плечами. Все это не имеет значения. Как бы то ни было, бой надо выиграть, и Киран не собирается отступать. Киран подъехал к Дрейку.
      Его шотландский товарищ криво усмехнулся:
      – Как дела?
      – Сражение подходит к концу, а я пока жив-здоров. Похоже, день начинается неплохо. А у тебя как?
      Дрейк помрачнел:
      – Готов положить конец этому фарсу и покончить с проклятыми Кэмпбеллами.
      Увидев, что на него наступает один из врагов, Дрейк убрал меч и достал лук, висевший у него за спиной. Он выпустил стрелу, и вражеский солдат упал. Когда за первым воином последовал второй, как и Дрейк, Киран сразил его выстрелом из лука.
      Киран рассмеялся:
      – Как увлекательно оттачивать свое военное мастерство, сражаясь против сильного противника!
      – Убивать никогда не бывает увлекательно, – строго заметил Дрейк.
      Киран нахмурился. Что случилось с бесстрашными воинами, его друзьями? Неужели им не хочется отличиться на поле брани?
      – Только в бою мужчина может себя показать. Жизнь без войны немыслима.
      – Война не развлечение, – пробормотал Дрейк. – А что, в последние дни у тебя не было никаких других забав?
      Киран ответил с озорной улыбкой:
      – Как будто ты меня не знаешь!
      – Еще бы не знать! – сухо заметил шотландец. – Ты же не можешь обойтись без женщин.
      – Не могу.
      Дрейк укоризненно покачал головой. Повернувшись, он заметил еще одного воина из клана Кэмпбеллов и вынул меч из ножен. Киран опередил друга, подскочил к неприятелю и отрубил ему голову. Затем, издав боевой клич, набросился на другого вражеского воина.
      Услышав треск горящего дерева, Киран оглянулся. Увидев, что кто-то поджег хижины фермеров, которые арендовали у Гилфорда земельные угодья, он направил лошадь подальше от пожара. Воспоминания о пожаре в замке Болкорти и о том, как пылала ирландская земля, навсегда запечатлелись в памяти Кирана. До конца дней своих он не забудет, как плакали мужчины.
      Киран прогнал прочь тяжелые мысли. Лучше не вспоминать о прошлом. Что случилось, то случилось.
      Киран ринулся на очередного неприятельского воина. Через мгновение лезвие меча Кирана обагрилось свежей кровью. За этим врагом последовал еще один. И снова Киран самозабвенно исполнял так хорошо знакомый ему танец смертельной битвы.
      Еще несколько минут – и Кэмпбеллы отступили. Их ряды значительно поредели.
      Киран торжествовал победу. Он, как обычно, славно потрудился сегодня. Волнение и возбуждение в крови сменились чувством глубокого удовлетворения.
      Арик устало слез с лошади и оглянулся. Киран повернул голову в ту сторону, куда смотрел его друг-англичанин. На вершине находившегося рядом холма он увидел Дрейка в окружении его родственников – Макдугалов. Дрейк склонился над неподвижно лежавшим на земле человеком. Киран, нахмурившись, вглядывался в лицо убитого.
      Неужели это и вправду Лохлан, отец Дрейка?
      – Предатель! Убийца! – крикнул один из шотландцев Дрейку.
      Неужели они думают, что Дрейк способен убить родного отца?
      Началась словесная перепалка в виде жестоких обвинений и ответных заявлений о своей невиновности. Изумленный Киран бросился к склоненному над убитым отцом Дрейку. Арик побежал за ним следом.
      Окружившие Дрейка родственники смотрели на него с нескрываемым осуждением.
      – Дрейк не виноват, – твердо заявил Арик. – Всем известно, как он привязан к отцу.
      Однако его слова не произвели впечатления на клан Макдугалов. Теперь, когда трусливые Кэмпбеллы с позором отступили, Макдугалов обуяла жажда крови. Когда два человека схватили Дрейка и рывком подняли на ноги, Киран рассвирепел.
      – Эй вы, болваны! – крикнул он. – Дрейк никогда бы не убил Лохлана! Вы сами это хорошо знаете!
      Однако шотландцы по-прежнему не обращали на его слова никакого внимания.
      Вдруг толпа расступилась, давая пройти старому графу Гилфорду.
      – Я требую, чтобы вы его отпустили. Дрейк никого не убивал. Тем более своего отца.
      Все разом притихли. И только шотландец по имени Дафф отказался выполнить приказание графа.
      – Его должен судить клан Макдугалов.
      Низко в небе, прямо над их головами, с громкими криками кружили вороны. Сердце Кирана сжалось от тяжелого предчувствия: если Дрейку не смог помочь даже всемогущий граф Ротгейт, никто не в силах его спасти.
      Но он не отдаст им своего брата по крови!
      Дрейк попытался сопротивляться, но воины Макдугалов крепко его держали. Киран обнажил меч, готовый сражаться за Дрейка. Гилфорд остановил Кирана. Он схватил его и не отпускал до тех пор, пока шотландцы не скрылись из виду.
      Дрейка увели.
      Киран вопросительно посмотрел на Гилфорда, требуя от него объяснений.
      – Пусть эти горячие головы сначала остынут и поумнеют, – сказал граф. – Вскоре Макдугалы поймут, что заблуждались, обвиняя Дрейка, и отпустят его.
      – Я предпочитаю биться за своего друга! – возразил Киран.
      – В этом я нисколько не сомневаюсь, – усмехнулся Гилфорд.
      – Это несправедливо! Они не имеют права сажать в темницу невинного человека!
      – Они не посадят его в тюрьму, Киран. Предоставь это дело мне. И ты тоже доверься мне, Арик. – Гилфорд выразительно посмотрел на белокурого верзилу.
      – Ладно, – нехотя согласился Арик после минутного колебания.
      Над крутыми йоркширскими холмами забрезжил рассвет, и толпа начала расходиться. Солдаты собирали военные трофеи, обыскивая трупы воинов, павших на поле брани. Они снимали с них доспехи и обувь, забирали дорогое оружие. Арик с отвращением отвернулся.
      Киран нахмурился. Его приятеля словно подменили.
      – Арик! – позвал он. Стоявший рядом Гилфорд повернул голову.
      Через минуту Арик взял в руки палаш. Он посмотрел на Кирана, потом перевел взгляд на Гилфорда, затем – на тяжелый меч, который держал в руках.
      Он воткнул меч в темную мягкую землю, после чего ушел не оборачиваясь.
      Сбитый с толку Киран смотрел ему вслед.
      – Арик! – позвал он. Ответа не последовало.
      Киран бросился за другом, но у того был такой вид, что Киран остановился в нерешительности.
      – Арик!
      Никакого ответа.
      Гилфорд ободряюще похлопал Кирана по плечу:
      – Ему нужно сейчас побыть одному и собраться с мыслями. Ведь Арик только что получил известие о смерти принцев. Я похлопочу, чтобы Дрейка отпустили. А с тобой нам нужно поговорить.
      – Сейчас? Родственники обвиняют Дрейка в том, что он убил родного отца, а Арик… Что творится с моим другом – бесстрашным воином?
      – Это верно. И Ариком я тоже займусь. Но сейчас речь о тебе. Ты долго жил в Испании. – Гилфорд пристально смотрел на Кирана. – Помнишь Хью О'Нилла? Ты встречался с ним в детстве и в отрочестве.
      Киран был неприятно поражен, услышав имя О'Нилла. Это имя пробудило в нем память о далеких временах, когда он жил в Ирландии. Мгновенно всплыли обрывки воспоминаний о страшных событиях, произошедших в прошлом: крики, пожар в доме. Киран постарался прогнать мрачные мысли.
      – Да, помню, – сказал он, скрестив руки на груди.
      – Он написал мне письмо. Вернее, несколько писем. Он хотел тебя разыскать. Твоя родня беспокоится о тебе, потому что мать увезла тебя от них, когда ты был еще маленьким. Они интересуются твоим благосостоянием и намекают на то, что тебе принадлежат там земельные владения. По-моему, тебе следует ответить на это письмо.
      Киран покачал головой. Его душил гнев. Для чего ему отвечать на письмо Хью? Ведь его двоюродный брат – часть давнего прошлого, а ворошить прошлое Кирану совсем не хотелось.
      Он не собирается ехать в Ирландию.
      – Передай Хью, что я никогда не приеду в Ирландию, пусть забирает все, что осталось от Болкорти. Мне это все ни к чему.
      В глазах Гилфорда Киран увидел укор и неодобрение. Он с детства терпеть не мог этот его хмурый взгляд.
      – Киран, я…
      – Нет, – перебил его Киран. – И хватит об этом! Киран поспешил в дом, надеясь, что больше не услышит из уст Гилфорда никаких упоминаний об Ирландии.
      Однако, зная его характер, Киран знал, что граф вряд ли будет долго молчать.

       Дворец Шин-Пэлас, Лондон
       Середина января 1490 года
      Когда над Темзой занимался рассвет, Киран вернулся к себе в спальню, чтобы хоть немного поспать.
      Он с наслаждением растянулся на перине, повернулся на живот и со вздохом облегчения зарылся лицом в подушку. Но тут услышал в коридоре чьи-то тяжелые шаги, схватил лежавший на полу нож и сел на постели.
      В комнату вошел белокурый Арик.
      – Собирался меня заколоть? – спросил Арик, вскинув бровь.
      – В следующий раз будешь стучаться, – пробурчал Киран, протирая глаза.
      – Откуда я знал, что застану тебя в постели?
      Киран раздраженно показал на приоткрытые ставни в дальнем конце комнаты:
      – Солнце еще не встало. Почему я должен быть на ногах в столь ранний час?
      Арик нахмурился:
      – Твое окно выходит на Запад. Вот уже часа два, как солнце поднялось на востоке. Точно так же, как и я.
      Киран тяжело вздохнул и посмотрел на друга. Арик был старшим из них троих и всегда считал, что знает больше всех и имеет право руководить своими младшими товарищами.
      – Я не стремлюсь подниматься вместе с солнцем. От жизни мне нужен покой. А если бы ты наслаждался так же, как я этой ночью… – Киран мечтательно улыбнулся.
      – С такой дерзкой женушкой, как Гвинет, можно навсегда позабыть о покое по ночам. – Арик с вызовом посмотрел на Кирана.
      Киран помрачнел:
      – Да, но через месяц ей родить…
      Арик расхохотался:
      – Вряд ли это может ей помешать.
      – Но в ее деликатном положении…
      – Когда это Гвинет была деликатной? – спросил Арик.
      «Арик прав», – подумал Киран. Гвинет полна огня. Вела себя смело и остра на язык.
      – Правда, – подтвердил Киран. – Но после того как в последний раз она потеряла ребенка…
      – Теперь этого не потеряет, – заявил Арик. – Этот малыш сильный.
      Поняв, что попал в больное место, Киран поспешил сменить тему:
      – Что-нибудь слышно о Гилфорде?
      Он поправился?
      – Да. Две недели назад в Хартвич-Холл приехали Дрейк и Эверил и вчера вечером прислали весточку, что Гилфорд выздоравливает. Горячка, слава Богу, прошла.
      Киран знал, что Арик и Дрейк точно так же, как и он сам, привязаны к старику графу.
      – Это хорошая новость, – сказал Киран.
      – Дрейк говорит, что Эверил к лету должна родить еще одного ребенка.
      – Ух ты! – обрадовался Киран. – Еще один повод устроить праздник.
      Кирану нравилась красавица Эверил. Его шотландскому другу Дрейку повезло: у его жены доброе сердце. И она радует его детишками: следующий будет третьим по счету.
      Киран от души радовался семейному счастью своих друзей – Арика и Дрейка. Любил тискать их детишек. Лохлану, старшему сыну Дрейка, уже три года. Настоящий озорник. Его дочка Несса на Михайлов день начала ходить. И вот, с Божьего благословения, Арик и Гвинет тоже родят дочку или сына.
      Да, счастье далось его друзьям нелегко. Они прошли через политические распри, ложные обвинения, порой находились на волосок от смерти. Они пережили боль и страдания, но им удалось отвоевать свою любовь. Киран, однако, не собирается следовать примеру своих друзей. Никогда. Любовь и брак не стоят таких больших усилий и треволнений.
      Завтра Киран отбудет в Испанию. Эта поездка сулит ему солидный барыш. А сегодня он будет наслаждаться уютом замка и благосклонностью женщин. Раз Гилфорд поправляется и Арик вернулся в Шин-Пэлас, больше нет нужды оставаться здесь и вести дела своего наставника.
      Однако, бросив на Арика еще один взгляд, Киран заподозрил неладное. У его приятеля был такой вид, будто он пришел к нему не просто так. Интересно, что у Арика на уме?
      Судя по тому, как он осторожничает и ходит вокруг да около, наверняка что-то такое, что Кирану не понравится.
      – Выкладывай, – рявкнул он. – Что ты имеешь в виду?
      – Твои шалости, друг мой.
      Киран молчал, стараясь понять, куда клонит Арик.
      – Черт возьми, что все это значит?
      Он потер руки, которые болели после вчерашней драки, когда его разозлил один негодяй.
      – Ты за полмесяца перепробовал почти всех девок в округе! – с явным раздражением проговорил Арик.
      – А ты ожидал, что я ограничусь одной? – пожал плечами Киран.
      – Люди на тебя жалуются, – продолжал Арик. – Ты то и дело пускаешь в ход кулаки и не соблюдаешь дворцовый этикет.
      Киран сбросил одеяло, вскочил с постели и стал одеваться.
      – Все они самодовольные хлыщи и надутые индюки. С куриными мозгами.
      Арик вздохнул. Он был не на шутку раздражен:
      – Придворные короля Генриха – разумные, рассудительные люди.
      Киран ушам своим не верил:
      – Прекрати. Как ты можешь прохлаждаться здесь так долго? Я чуть не умер со скуки.
      – Вряд ли у тебя было время скучать, – возразил Арик. – Королю Генриху надоели твои выходки.
      – Завтра утром я уезжаю в Испанию, – заявил Киран, подбирая с пола рубашку. – Меня там ждут.
      – Король Генрих посылает тебя в Ирландию.
      В Ирландию? Уж не ослышался ли он?
      – Ты сказал…
      – Да, в Ирландию, – подтвердил Арик. – Нужно оказать услугу Короне.
      – У меня нет желания оказывать услуги королю Генриху.
      – Ты должен сделать это не для короля Генриха, а ради Гилфорда.
      – Что ты хочешь этим сказать? – спросил Киран. У него засосало под ложечкой.
      – Тебе известно, что король Генрих хочет пополнить свою казну и восстановить контроль над титулованными дворянами, «одолжив» у них немалые денежные средства. Я ссудил ему значительную сумму, но ему все мало. По просьбе короля Гилфорд «одолжил» ему намного больше остальных. А если даст ему еще, рискует потерять Хартвич-Холл.
      Сколько раз Гилфорд рисковал ради Хартвич-Холла своей жизнью. Это было у него в крови, точно так же как и у Кирана. И Киран ни за что не допустит, чтобы старик потерял свой дом. Ведь он многим обязан Гилфорду. И Хартвич-Холл очень дорог Кирану.
      Чтобы выручить Гилфорда, придется ехать в ненавистную его сердцу Ирландию…
      – Рассказывай, – со вздохом произнес Киран.
      – Я… Я вел переговоры о том, чтобы пойти на уступки.
      Киран знал, что то, что он сейчас услышит, придется ему не по вкусу.
      – Ну?
      – Поскольку король Генрих хочет, чтобы ты уехал, и Гилфорд больше не может ссужать деньги королю…
      – Да. Значит, ты согласился послать меня в Ирландию? – подсказал Киран.
      – У короля Генриха неприятности в Пейле, – признался Арик.
      – В Пейле?
      – Да, в той самой местности вокруг Дублина, где ему удается сохранять власть…
      – Мне известно, что такое Пейл.
      Еще бы ему не знать, что такое Пейл. Ради того чтобы Пейл остался у Англии, его мать вышла замуж фактически за варвара. Но перспектива защищать Пейл Кирана не прельщала.
      – И все же я не понимаю, какое все это имеет отношение ко мне.
      Арик не нашелся с ответом. Киран стоял подбоченившись и пристально смотрел на друга. Чем дольше длилась пауза, тем очевиднее было для Кирана, что ответ Арика придется ему не по вкусу.
      – Итак, я жду.
      – Король Генрих только что пожаловал тебе титул графа. Графа Килдэра.
      – Ты же только что дал мне понять, что я у него в немилости. Значит, королю Генриху что-то нужно от меня. – Киран прищурился. – И ты наверняка обещал ему от моего имени какие-то услуги.
      Арик кивнул:
      – А в ответ на это король приказывает тебе ехать в Ирландию. Именно в Килдэр. В Лангморский замок. Там живет семья О'Ши.
      Киран покачал головой. Он все еще не понимая, чего от него хотят.
      – Какое мне дело до этих людей? Я с ними не знаком.
      – Ну да. Не знаком. Пока. Семья О'Ши – зачинщики смуты в Пейле. Они намерены договориться с теми, кто пользуется там влиянием, и поднять мятеж. У короля Генриха нет средств, чтобы решить задачу при помощи ввода войск. Поэтому он посылает тебя собрать остатки армии, подавить восстание и обеспечить мир в этом регионе.
      – Обеспечить мир? – Киран был готов рассмеяться, если бы его так не тяготила мысль о том, что ему придется заниматься Ирландией и выполнять такую неприятную миссию.
      Арик кивнул, словно согласился с ним в том, что сама по себе идея абсурдна.
      – Очевидно.
      – Так, значит, я должен поехать в Килдэр и задать там им всем жару, пока они не станут паиньками и не будут себя хорошо вести?
      – Не совсем… – сказал Арик.
      У Кирана снова тоскливо засосало под ложечкой:
      – Так что же тогда я должен сделать?
      Арик еще сильнее помрачнел:
      – Король Генрих хочет, чтобы ты, там женился на одной из сестер О'Ши и воспитал их всех в английском духе, начиная с этой мятежной семейки.
      – Женился? – Киран ушам своим не верил.
      Арик закивал в ответ.
      – В семье О'Ши четыре сестры, – начал он. – Выбери себе любую и женись. Когда у твоей жены родится ребенок, ты сможешь со спокойной душой вернуться с ним в Англию и воспитать из него настоящего англичанина. А потом, когда он станет взрослым, снова отправишь его в Лангмор. Это просто.
      Просто? О нет, это ужасно. Какой англичанин в здравом уме и твердой памяти женится на дикой ирландской девушке-язычнице? Ведь это запрещено законом.
      У него в душе затеплилась надежда…
      – Килкеннийский статут запрещает англичанам вступать в брак с ирландцами.
      Арик недовольно поморщился:
      – Да. Верно. Поэтому и выбрали именно тебя: ведь ты наполовину ирландец.
      – Но я же с детства живу здесь.
      – Однако ты не можешь отрицать своего ирландского происхождения. Тем более перед королем Генрихом. И перед самим собой.
      У Кирана сдавило грудь. Арик прав. Как Кирану было ни горько это признать.
      Проклятый папаша О'Нилл! Черт бы побрал любовь Кирана к Хартвич-Холлу и его привязанность к Гилфорду.
      Пропади пропадом эта Ирландия.
 
      Через две недели Киран ехал навстречу своей судьбе. Или своей погибели? По мере приближения к пункту назначения его одолевали тяжелые мысли.
      Жениться? Он покачал головой. Он никогда раньше не думал, что когда-нибудь это слово будет применимо по отношению к нему. Ну и что с того, что Арик и Дрейк служат образцом семейного счастья? Так удачно складывается далеко не у всех. Чтобы соединиться со своей избранницей, его товарищи многим пожертвовали. Но овчинка выделки не стоила.
      От брака с ирландской девушкой Киран не ждал ничего хорошего. Наверняка эти девицы О'Ши – самые настоящие ведьмы, у которых и в мыслях нет ничего, кроме мятежа. Всякий раз, когда Киран захочет лечь с женой спать, ему придется обыскивать и ее саму, и постельное белье, чтобы убедиться, что под подушкой не спрятан кинжал.
      Благоразумно решив, что пока еще не настало время для таких далеко идущих обобщений, Киран оглядывался по сторонам, любуясь краем, который оставил еще в детстве. Пусть с Ирландией у него связаны тяжелые воспоминания, невозможно отрицать, что эта земля красива. Бесконечные холмы скоро покроет изумрудная зелень. Кругом многочисленные пастбища, а вдали возвышаются стройные деревья.
      Дышится здесь легко, не то, что в Лондоне. В небе прокричал грач. Киран поднял голову и увидел его черные блестящие крылья на фоне ослепительно голубого неба. Повсюду под ногами виднелись розовые соцветия бобовника и листочки чертополоха, которые пробудил к жизни на удивление теплый февральский денек.
      Однако красоты природы не развеселили Кирана. Он готов был отдать на отсечение руку, чтобы оказаться сейчас в каком-нибудь другом месте.
      Поворачивая коня туда, куда вела его тропинка, Киран увидел двух женщин в простых платьях. У той, которая шла справа, были длинные золотистые волосы. Ее едва очерченные формы говорили о том, что она совсем еще ребенок.
      Киран не мог оторвать глаз от ее спутницы. У нее была узкая талия, пышные бедра и – он готов был поспорить – восхитительно длинные ноги. Видневшиеся из-под платка рыжие локоны блестели на солнце.
      Кирану всегда нравились рыжеволосые женщины. Тихие и застенчивые, они оказывались страстными в постели.
      Эта женщина возбудила любопытство Кирана… И возбудила его самого.
      Вот уже два дня он находился в этом ненавистном его сердцу краю и целую неделю не знал женских объятий. Если ему суждено жениться на мегере, то, быть может, прежде чем его убить, она подарит ему мимолетное наслаждение?
      С обворожительной улыбкой, которая действовала на женщин безотказно, Киран подвел свою лошадь к рыжеволосой девушке. Он предвкушал победу. Может быть, от поездки в Ирландию все-таки будет какая-то польза?
 
      Услышав стук копыт за спиной, Мейв О'Ши оглянулась. Она удивленно взглянула на незнакомца с фигурой воина, глазами охотника и неотразимой улыбкой, которая способна убедить девственницу в спешке сбросить с себя одежду.
      Когда незнакомец устремил на Мейв пристальный взгляд, она подумала, что этот мужчина необычайно красив.
      Мейв обожгла незнакомца гневным взглядом и отвернулась. Нет, так нельзя себя вести. Она не какая-нибудь там наивная девица. Она невеста. Ведь Мейв обручена. С чего ей так смущаться? Из-за его смазливого лица?
      – Добрый день, леди, – произнес мужчина вкрадчивым тоном.
      На чистейшем английском языке.
      Бригитта, ее младшая сестра, тихо ахнула и уставилась на него.
      Наверняка этот человек не кто иной, как тот самый новый граф Килдэр. До Лангмора из Дублина дошел слух, что король Генрих казнил предыдущего графа за измену, после того как тот поддержал Ламберта Симнела, йоркширского претендента на английский престол. И король Тюдоров послал нового графа подавить мятеж.
      Почему англичане боятся предоставить ирландцам свободу, и за нее всегда приходится сражаться? Мейв презирает англичан – всех до единого – за их надменную речь и шелковую одежду. И вот перед ней живой пример непоколебимой английской уверенности в себе, которая действует Мейв на нервы.
      Подняв глаза на возмутителя спокойствия, Мейв изобразила на лице улыбку.
      – Добрый день, сэр! – Она присела в реверансе.
      Англичанин спрыгнул с лошади и с решительным видом направился к девушке. Все это время он не сводил с нее глаз. Мейв стало не по себе от его пристального взгляда.
      Ловким движением незнакомец взял ее руку и поднес к губам.
      У мужчины были приятные черты лица. Нос прямой и ровный. Сине-зеленые глаза и густые брови. Гладко выбритый, каштановые, с золотистым отливом волосы пострижены так же, как наверняка у его предков – норманнских завоевателей. Одет он был в шелка изумрудного и теплого коричневого цвета. Богат, умен и обаятелен.
      При мысли, что он будет жить в Лангморе, Мейв стало не по себе.
      – Воистину вы драгоценный камень среди красот этого края, – ласково проговорил англичанин. – Умоляю вас доставить мне удовольствие, сообщив ваше благословенное имя, милая леди.
      Не так уж много он просит, этот писаный красавчик. Можно не сомневаться – женщины отдают ему все, чего он только ни пожелает, лишь за то, чтобы хоть на мгновение оказаться в его объятиях. И за то, чтобы он прикоснулся своими нежными устами к их жаждущим поцелуя губам. Мейв знала, как глупы бывают женщины, встречая красивого мужчину.
      Не обращая внимания на то, что там, где он касался своими губами ее ладони, кожа у нее горела, Мейв медленно убрала руку и опустила глаза.
      – Что вы можете знать о нашем прекрасном крае, сэр?
      Когда она произнесла эту фразу, его улыбка вдруг стала грустной. Да, англичанин сдержан и умеет владеть собой. Он сильный. Он воин до мозга костей. Но вместе с тем его белозубая улыбка просто неотразима. А этот лучистый взгляд, озорство в глазах – все это делало его непохожим на других англичан, которых знала Мейв. Эта чертовщинка в глазах у него неспроста. Он не одну невинную девушку сбил с пути истинного.