Сыр делается из молока какой-то зверюги вроде коровы или козы.
      Ну, вот вы и знаете о производстве сыров столько же, сколько я.
      Не сомневаюсь, это целое искусство, и говорят, что в каждом краю Империи теклы варят свои сорта сыра, но за всю свою жизнь я так и не понял, как их отличают, или как их надлежит по-разному употреблять, и почему один сыр крошится буквально от взгляда, а второй расползается как лепешка грязи.
      После супа нам подали сыр, который в «Валабаре» зовут «серталия». Он очень мягкий, его скорее намазывают, чем режут. Он сладковатый и пахнет диким чабером. А еще «серталия» самую толику щекочет кончик языка.
      Подавали его с крекерами, о которых вообще ничего сказать нельзя, потому что вкуса у них нет. Просто чистые квадратики, на которых можно написать желательный сорт сыра.
      Подали крекеры на маленьких тарелочках, а сыр – в маленьних мисочках с маленькими ножичками. Последняя перемена блюд перед рыбой, иными словами, перед первой настоящей, плотской частью обеда, сиречь перед мясом, если использовать сию метафору в самом прямом ее значении. Это последний глубокий вдох перед погружением, как раз после привыкания к воде.
      Но не стоит увлекаться. Впереди еще много чего осталось, и если съесть слишком много сейчас, потом не останется места, чтобы удивиться удивительному и восхититься восхитительным.
 
      Спал я плохо и несколько раз просыпался. Для меня необычно, но и положение было необычным. Всякий раз, однако, просыпаясь, я чувствовал присутствие Лойоша и Ротсы, что успокаивало. Не помню, как, но я снял с пояса ножны с Леди Телдрой и положил ее на постель рядом с собой. И когда я проснулся от утренних лучей, заглядывающих в окно, ладонь моя лежала на ее рукояти, а мысли мои были о том, как она отыскала меня в далекой глуши, чтобы попросить о помощи, и это запустило цепочку событий, которые и привели к ее смерти.
      Глубокая боль и сожаление проистекали не от нее, эти чувства были моими. Хотя я и ощущал ее присутствие, но именно присутствие, без каких-либо чувств или мыслей. Впрочем, Сетра намекнула, что однажды она «проснется». Интересно, на что это будет похоже. Во всяком случае, в голове моей тогда станет весьма тесно.
      Я встал и пробормотал:
      – Клява. Надо раздобыть клявы.
      Спустя несколько минут я оделся как Сандор. На выходе из гостиницы мне никого не встретилось, и почти никого – по дороге в местное заведение, где подавали кляву. А еще там подавали свежие кексы. Минут через десять я уже готов был встретиться со всем миром. Более или менее.
       «Итак, босс, какой план? Или я слишком много хочу знать?»
       «Ты слишком много хочешь знать.»
      Короткая прогулка, Шесть Углов, небольшой магазинчик. Я вошел и позвал:
      – Якуб!
      Он материализовался из задней комнаты и хмуро воззрился на меня.
      – В чем дело?
      Голос его был недовольным и почти грубым. Я сказал:
      – Кажется, у тебя есть кое-что для меня.
      Он взглянул внимательнее, вероятно, кое-что в моем голосе показалось ему знакомым. Я снял берет и порадовался тому, как изменилось выражение лица Якуба. Значит, маскировка удачная.
      – Гос…
      – Да, да. Итак, что с моими заказами?
      – Все готово, господин.
      – Отлично. Сапоги я надену, а ножны заверни во что-нибудь.
      – Сию минуту, господин.
      К Сандору с подобным пиететом не относились никогда.
      Якуб достал из-под стола обещанные сапоги, затем встал, чтобы принести новые ножны. Я обошел стол, уселся на его табурет, стащил старые сапоги и начал надевать новые. Пока я натягивал левый, правый приспосабливался ко мне, принимая форму стопы. Было щекотно, особенно на лодыжке. Якуб внимательно смотрел мне в лицо, желая увидеть, счастлив ли я. Или подловить момент, когда я захихикаю. А нам, крутым и хладнокровным убийцам, хихикать не полагается.
      Пару минут спустя сапоги окончательно сели на место. В своем деле Якуб и правда мастер.
      Он вернулся с ножнами. Я проверил, все ли мелкие добавления на месте и работают так, как нужно. Все в порядке. Я кивнул и вернул ножны Якубу, а он с поклоном упаковал их в бумагу. Того же сорта, в который на рынке заворачивают свежую рыбу.
      – Это все, господин?
      – Не совсем, – проговорил я.
      Он немного подобрался.
      – По каким дням ты ходишь в тот дом на Дороге Странников?
      – В домодень, господин.
      – А ты встречал по дороге других посыльных?
      – Иногда, господин.
      – Итак, я предполагаю, что каждый день там показываются несколько людей с деньгами. То бишь тебе не известно ничего такого, что противоречило бы этому.
      – Точно так, господин.
      Я взглянул на него, пытаясь понять, не скрывает ли он что-то. Чувствовать подобное я не умею, но все равно каждый раз смотрю. Кивнув, я передал Якубу еще несколько монет и вышел из лавки.
      Короткая прогулка – обратно в комнату, где я оставил ножны – убедила меня, что сапоги мне понравятся. Хорошо сделаны. Я надеялся, что мне не придется убивать Якуба. Я вышел и направился к Дороге Странников, посмотреть, кто еще там объявится.
      Преодолел я примерно полпути.
       «Босс…»
       «Да?»
       «Кто-то…»
       «Лойош?»
       «Я…»
      Желудок мой подпрыгнул, разум закаменел, но ноги действовали самостоятельно, так что я нырнул в первый подвернувшийся переулок, а потом – в подворотню, где видеть меня практически никто не мог.
       «Можешь вернуться ко мне?»
      Он не ответил. Просто зашумели крылья, Ротса опустилась на мое левое плечо, Лойош на правое. Мне стало чуть лучше. На мгновение, пока я не понял, что чувство паники мне передает Ротса. Если Ротса боится, я тоже боюсь.
       «Лойош, в чем дело?»
       «Сражаюсь…»
      Он дрожал, когти крепче сдавили мое плечо. Я попробовал иысленно спросить у Ротсы, что происходит, но не уверен, что она поняла. Я чувствовал ее страх и растерянность, и мои собственные эхом отвечали ей. Я положил руку на эфес Леди Телдры. А потом, вероятно, обнажил ее, потому что в следующий миг она была у меня в руке, а я осматривал пустой переулок. Щекотка вроде той, которую я привык ощущать от Чаролома, пробежала вверх по запястью, по руке, по плечу…
       «Спасибо, босс. Помогло. Я в порядке.»
       «Что помогло? Что это было? Что случилось?»
       «Кто-то пытался разыскать меня.»
       «И ты его остановил? Как?»
       «Не знаю.»
       «Я не знал, что ты такое можешь.»
       «Я тоже. И я почти сломался.»
       «Можешь сказать, какое это было заклинание?»
       «С учетом моих познаний в магии?»
       «Лойош, ты знаешь, на что похоже колдовство.»
       «Да. Это не оно.»
       «Хорошо.»
       «Не совсем оно.»
      Я вздохнул.
       «Трудно описать, босс. Немного похоже, но…»
       «Ладно. Возвращаемся в комнату.»
      Я спрятал в ножны Леди Телдру, а Лойош и Ротса снова взмыли в воздух. Сделав пару шагов, я остановился. Вот что нужно сделать.
      Я добыл огрызок карандаша и клочок бумаги, и нацарапал записку.
       «Лойош.»
      Он опустился на плечо и взял бумажку.
       «Доставь куда следует.»
       «А потом?»
       «А потом поработаешь проводником.»
      Я чувствовал, как в голове у моего дружка собираются возражения, но он так и оставил их невысказанными, и просто отправился в полет. Ротса осталась присматривать за мной. А потом я немного погулял, поскольку ожидал, что Лойошу потребуется пара часов.
      До комнаты я добрался без происшествий. К этому моменту Лойош исполнил поручение, о чем свидетельствовала персона со скрещенными ногами, парившая в шести дюймах от пола. На миг я закрыл глаза. С закусками покончено, сейчас начнется обед.
      – Привет, Деймар, – проговорил я. – Надеюсь, я не заставил себя ждать.

      В Залах Правосудия есть бог по имени Форель. Точно знаю, есть, потому что я его там видел, но это уже другая история. В остальном же знаю я о нем весьма немного, только что имя его произносится теми же звуками и записывается теми же символами, что и рыба.
      На стол «Валабара» богов не подавали. Только рыбу. Впрочем, есть те, кто утверждает, что вкушать рыбу – все равно что общаться с божеством. Неправда, как по мне. Я общался с богами; вкушание валабаровой форели опыт более глубокий, он приносит большее вознаграждение и приводит к большему просвещению.
      А еще это куда приятнее.
      Я не знаком с ритуалами, которыми сопровождается ритуал почитания бога по имени Форель. Рыбные же ритуалы «Валабара» начинаются с юноши, который услужливо уносит суповую чашу, чтобы в следующее мгновение вернуться и принести белую тарелку, расписанную по краешку голубыми цветочками. Самый вид тарелки, поставленной чуть в стороне, заставляет сердце затрепетать. Вы еще не знаете, какая рыба появится, но тарелка предупреждает: дело серьезное, пора за работу.
      Затем, после неизбежного полуминутного ожидания, появляется Михи, в левой руке у него серебряное блюдо, в правой – две ложки. На блюде – две рыбины и корни сон-травы.
      Телнан выглядел заинтригованным. Я улыбнулся и сел поудобнее. Михи подмигнул мне: это вне рамок ритуала, но ничего страшного.
      – Свежепойманная форель, – провозгласил Михи, – из реки Адриланки, фаршированная ломтиками моркови, свежим розмарином, солью, давленым черным перцем, посыпанная молотым восточным красным перцем, с рубленым чесноком и лимонными дольками. В сопровождении свежих кореньев сон-травы, быстро запаренных в лимонном масле.
      А затем, пользуясь ложками как щипцами, он благочестиво переложил на наши тарелки рыбу и овощи.
      Я благочестиво начал есть.
      О форели я могу поведать не больше того, что уже поведал Михи. Разве только однажды господин Валабар заметил, что рыба заворачивается в двойной слой жаростойкого пергамента и, собственно, так и готовится в пару. Знай я больше, я сам попытался бы приготовить ее в меру своего умения. Конечно, большая часть валабарова искусства – в неимоверном количестве усилий, которые затрачиваются на то, чтобы все составляющие были свежайшими, наилучшего качества из всех, какие можно добыть. Внимание к мелочам, все в точности как с убийством. Хотя тут главное, чтобы хороша была сама рыба.
      – Если ты собираешься быть героем, – заметил я, – думаю, что важно уделять внимание мелочам.
      – Хм? – отозвался Телнан.
      – Э, ладно. Просто думал вслух.
      – А. Это вкусно.
      – Да.
      – А в героизме первая вещь – подготовка.
      – Хм?
      Он проглотил кусок рыбы и сказал:
      – Когда собираешься сойтись с разительно превосходящим тебя противником, очень важно довести себя до состояния, когда ты в принципе готов умереть, но можешь этому воспрепятствовать; выстроить в разуме все имеющиеся в запасе заклинания, и быть уверенным, ну, что все, что ты сделать мог – сделано и готово к действию. Подготовка, вот смысл. Ты это имел в виду, говоря о героизме?
      Я кивнул, хотя вовсе не имел в виду всего этого. Но разум мой продолжал пережевывать его слова, пока рот делал то же самое с рыбой.
      – Единственное, чего я не пойму, – проговорил я через какое-то время, – это – зачем?
      – Что – зачем? – проглотил еще кусок Телнан.
      – Зачем идти туда, где ты вряд ли выживешь.
      Он пожал плечами.
      – В общем, забавы для.
      И вернулся к рыбе.
 
      Мне следует рассказать о Деймаре. Следует, но не уверен, что смогу. Деймар из Дома Ястреба, и воплощает в себе многие черты этого Дома: проницательнен, умен, но поскольку задирает голову до небес, кое-что доходит до него туго. Он высокий, тощий, при ходьбе несколько сутулится. Почему-то я ему нравлюсь. Никогда не понимал, почему, особенно припоминая обстоятельства первой нашей встречи. И еще он мастер в… впрочем, по ходу дела поймете.
      – Привет, Влад. Нет, я всего пару минут как тут. Так чем могу помочь?
      – Лойош.
      – То есть?
      – Лойош. Вот с ним ты и можешь помочь.
      Он взметнул бровь – почти единственное выражение, которое может принимать его лицо.
      – И что с ним?
      – Кто-то попытался наложить на него заклинание поиска.
      – Какое именно?
      – В том-то и дело. Не знаю.
      – Не волшебство?
      – Нет.
      – И ты думаешь о псионике.
      – Это возможно?
      – Ну, на самом деле нет. Нельзя с помощью псионики узнать, где находится объект. В смысле, физически.
      – А не физически ты можешь такое определить?
      Деймар кивнул.
      Я сохранял бесстрастное выражение лица.
      – И что это значит, в точности? Ты не можешь отыскать объект физически, тогда что?
      – Отыскать его мысленно.
      – Ага. Понятно. Ты мысленно находишь его, но не можешь сказать, где он физически.
      Деймар кивнул.
      – Точно.
       «Весьма ярко, босс.»
       «Хм?»
       «Образ Деймара, который собирает свои внутренности по всей комнате.»
       «Я не знал, что ты способен копнуть так глубоко.»
       «Обычно не способен, но у тебя сейчас уж очень яркая картинка.»
       «Ага.»
      Я откашлялся.
      – Деймар.
      – Да?
      – Ты знаешь Айбина?
      – Боюсь, мы незнакомы.
      Я кивнул.
      – Ладно, давай еще раз. Вдруг мне удастся все-таки понять.
      – Что понять?
      Я вздохнул.
      – Что это значит – найти кого-то и не знать, где он.
      – А.
      Деймар выглядел сбитым с толку. Это второе выражение его лица.
      Вскоре он заговорил:
      – Ну, ты наверняка знаком со склонностью накапливаемой психической энергии создавать своего рода духовную решетку.
      – Заверяю тебя, в той деревушке, откуда я родом, только об этом и говорят.
       «Это и в первый раз не звучало забавно, босс.»
       «Заткнись, Лойош.»
      – Хорошо, – сказал Деймар, – в таком случае…
      Я сел на кровать.
      – Но для тебя же будет лучше, если ты вкратце объяснишь мне это еще раз.
      Он моргнул.
      – Ладно.
      Деймар скрестил руки на груди. Забавное зрелище – парящая в воздухе фигура со скрещенными руками и ногами.
      – Всякий разум, способный произвести определенное количество психической энергии, создает некий образ, который способен воспринять адепт. Должное число таких образов в одной психической локации создает нечто вроде решетки…
      – Погоди.
      Он дернул головой.
      – Да?
      – Этот термин, «психическая локация», практически на грани моего понимания.
      – А. Объяснить?
      – Нет-нет, я люблю оставаться сбитым с толку.
      – Хорошо.
      Я закрыл глаза.
      – Нет, объясни.
      – Всякий разум, излучающий энергию, делает это в соответствии со своими свойствами.
      – Хорошо, согласен.
      – Одно из свойств – насколько он силен. Например, мой довольно-таки сильный.
      – Ага.
      – Еще одно свойство – ощущение разума. Например, когда ты хочешь войти в телепатическую связь к тем, кого хорошо знаешь.
      – Ясно.
      – Еще одно – форма, то, как разум ее ощущает, оперируя при этом… ладно, не суть важно. Назовем его вкусом.
      – Хорошо, пусть так.
      – В связи со всем этим можешь считать так: каков разум, такова и его энергия. Она идет волнами, и в процессе тренировки сознания ты учишься улавливать эти волны и работать с ними. Тебе еще понятно?
      – В общем да, продолжай.
      – И вот, говоря о вкусе, я говорю на самом деле о расстоянии между этими волнами. Расстояние может быть различным, вариантов много, но все же не бесконечно много. Ясно?
      – Ну… в некотором роде.
      Он кивнул, немного помолчал.
      – Ладно. Представь себе многоэтажный дом.
      – Хорошо, такое я могу.
      – Разум, способный излучать энергию – то есть почти любой – излучает на нескольких этажах. Если на каком-то этаже излучает достаточно разумов, этот этаж становится ощутим для адепта.
      – Понятно.
      – Представь себе, что вкус – это этаж.
      – Деймар, у меня голова болит.
      – Извини.
      – Продолжай.
      Он кивнул.
      – Так вот, психический поиск позволяет найти этаж и местоположение некоего разума на этом этаже.
      Я задумался.
      – Знаешь, я пожалуй даже кое-что понял.
      – Извини. Давай я попробую еще раз.
      – Нет-нет, продолжай.
      – Я знаю, Влад, это шутка.
      – А я думал, ты не понимаешь шуток.
      – Иногда понимаю.
      – Ладно. Так, а есть какой-нибудь способ переместиться из этой самой, э-э, психической локации в физическое местоположение?
      – Конечно.
      – И как?
      Он удивленно посмотрел на меня.
      – Не знаю, Влад. Это делал ты.
      – Я?
      – Да.
      – Когда?
      – Не так давно. Помнишь, я мысленно отыскал кое-кого? А ты поместил его мысленное местоположение в кристалл, и затем я смог преобразовать его в физическое местоположение.
      – А. Да. Точно. Так это оно и было?
      – Я думал, ты знаешь.
      – Э, ну, в общем да. Я только не знал про здание.
      – Какое здание?
      – Со многими этажами.
      – А.
      – Ладно, давай вернемся к тому, что случилось.
      – К попытке отыскать Лойоша?
      – Да. Если они не могли переместиться из, э-э, здания в физическое местоположение, то что они делали?
      – Не знаю.
      – Можешь определить?
      – Я могу заглянуть к Лойошу в голову.
      – Да, примерно об этом я и думал, – кивнул я.
       «Босс…»
       «Это не больно.»
       «А тебе это что, уже делали?»
       «Ну…»
       «Ладно, будешь должен.»
       «Хорошо.»
      – Давай, Деймар.
      Деймар нахмурился.
      – Мне нужно, чтобы он был несколько дальше от тебя.
       «Босс…»
       «Знаю. Вперед.»
      Лойош взлетел и устроился на подоконнике. Деймар кивнул и уставился на него. Потом лицо ястреблорда стало удивленным и он сказал:
      – Интересно.
      – Что, уже? Что ты высянил?
       «И что, все?»
      – Не уверен, – проговорил Деймар.
      – Это наполняет меня чувством глубокого удовлетворения.
      – Хм?
      – Неважно. Так что ты можешь мне сообщить?
      – Кто-то попытался использовать чары, каких я никогда прежде не встречал, – голос его был почти довольным.
      – А ты можешь определить, что они должны были сделать?
      – Ну, отыскать Лойоша. Но я не понимаю, как она собиралась осуществить переход с мысленного на…
      – Она?
      – Да.
      – Ты точно знаешь, что работала женщина?
      Он моргнул.
      – Определенно.
      – Что еще ты можешь о ней сказать?
      – А что ты хочешь знать?
      – Она любит форель?
      – Да.
      – Это еще одна шутка?
      – Да.
      – Ладно. Я хочу знать, она из Левой Руки Джарегов?
      – Откуда?
      – Ладно. А что ты скажешь относительно состояния ее разума?
      – Холодная ярость, – сообщил Деймар.
       «Босс, это явно личное.»
       «Да, я так и подумал.»
       «И кого ты недавно обидел?»
       «Деймара, пожалуй.»
      – Деймар, если она сумела отыскать Лойоша, могла ли она напасть на меня – через него?
      Он нахмурился.
      – Может быть. Да, полагаю, это возможно. Я не в должной степени понимаю природу твоей связи с Лойошем.
      Я кивнул.
      – Хорошо. Что еще?
      – Ну, я могу найти ее, если хочешь.
      – Э, да. Но твое «найти»ведь не включает настоящего местоположения?
      – В общем, нет, если только…
      – Если что?
      – Если ты не сделаешь той штуки еще разок.
      – Какой штуки?
      – Ну, когда ты использовал восточную магию, чтобы найти…
      – А, эту. Увы, сейчас не получится.
      Он пожал плечами.
      – Ну хорошо.
      Я вздохнул.
      – Ладно, Деймар. Спасибо, что заглянул.
      – Почему?
      – Почему? Ну, потому что помог мне узнать…
      – Нет, почему не получится?
      Я щелкнул по кулону у себя на груди.
      – Пока я ношу эту штуку, колдовать я не могу.
      – А. Это из-за нее я не чувствую твоего психического присутствия?
      – Угу.
      – Э, а почему бы тебе ее не снять?
      – Хороший вопрос, Деймар.
      – И?
      «И» и «да», наверное, любимые его слова. Деймар смакует их, как я смакую валабарову форель.
      – Если я ее сниму, то умру.
      – О.
      Я терпеливо ждал неизбежного вопроса, который последует, когда он осилит этот. Я мог бы ответить и не дожидаясь собственно вопроса, но развлекался на свой безумный лад.
      – И что тебя убьет?
      – Джареги пытаются найти и убить меня.
      – О.
      – Морганти.
      – О.
      Я кивнул.
      – Почему?
      – Я их разозлил.
      Он кивнул.
      – Напомни мне не злить джарегов.
      – Пришлю записку с Лойошем. По этим делам у меня он.
       «Заткнись, Лойош.»
       «Я…»
      – Конечно, – сказал Деймар, – если хочешь, я могу защитить тебя, пока ты творишь заклинания.
      – Можешь?
      – Безусловно.
      – Ты можешь делать все, что может этот амулет?
      – Ну, нет, не совсем. Но я могу скрыть твое местонахождение.
      – Не понял. О чем ты, собственно, говоришь?
      – Я имею в виду, что могу помешать им отыскать тебя, когда ты снимешь эту штуку.
      – Отыскать меня в, э-э, здании? Или в этой комнате?
      – И там, и там, – сказал он куда увереннее, чем я себя чувствовал.
      – Он также останавливает волшебство. От этого ты тоже можешь меня защитить?
      – Нет, – сказал Деймар, – боюсь, тут моих умений недостаточно.
      Я задумался.
      – Пожалуй, я могу разделить две части амулета, и просто отложить…
       «Босс…»
       «Да?»
       «Это же Деймар.»
       «Ты о чем?»
       «Босс, в чем он мастер?»
       «Ты о чем?»
       «И что случится, когда ты снимешь амулет?»
       «Хм. Хорошая мысль, приятель.»
      – Деймар, у меня идея.
       «У кого идея?»
      – Что за идея, Влад?
      – Скажи, сработает ли это. Когда я сниму амулет…
      Я объяснил. Он моргнул. Не знаю, было ли это «мне самому бы следовало подумать» или «в жизни не слыхал подобной глупости».
      – Ну?
      – Я справлюсь.
      – Уверен?
      – Да.
      Я откинулся назад.
      – Тогда вперед.
      – А как же волшебство?
      – Рискнем. Но побыстрее.
      Он кивнул.
      – Побыстрее так побыстрнее. Хочешь сделать все сейчас?
      – Да, погоди минутку.
      Он кивнул.
      Я откинулся назад и перебрал различные варианты – что может пойти не так. Нашел только один – я умру ужасной смертью, если Деймар переоценил свои способности. А Деймару я доверял; иногда сам себе удивлялся, но доверял.
      Да, я доверял ему.
      – Итак, – сказал я, – действуем.
      Деймар кивнул.
      – Снимай амулет, – сказал он.

      Когда готовишь на пару, великое – в малом. Для сон-травы это, пожалуй, вернее, чем для чего-либо иного. Дело непростое – еще и потому, что не существует двух корней совершенно одинаковой толщины, не говоря уж о длине, и значит, от повара требуется совершенное чутье, чтобы довести сон-траву до совершенства.