Влад Талтош (№3) - Дракон

— Босс, он пел о том, что я подумал?

— Юноша рассказывает своей девушке о любви.

— Мои маленькие волосатые яички…

— Это искусство, Лойош. Тебе не понять.

Мы вышли на улицу, которая называется Дорога Незнакомцев, к югу от нее находится квартал, носящий название Шести Углов, где все меняется после наступления темноты. Я не знаю ни одного подобного места не только в Адриланке, но и во всей Империи. Вот тут днем торгует рыбная лавка, ночью оставшуюся рыбу выбрасывают, и лавка становится заведением, где можно купить домашнее бренди, не облагающееся налогом. Рядом находится мастерская сапожника, но вечером, когда башмаки и сапоги прячутся под полом, в мастерской открывается игорный дом, который, по странному совпадению, также не платит налогов. Пекарь, проработав в пекарне целый день, отправляется домой, а ночью сюда приходит совсем другой человек, открывает заведение с заднего хода, раскладывает ряды матрасов и превращает пекарню в самый отвратительный бордель в городе.

Честно говоря, я предпочитаю бывать в этом районе днем, но ночью он больше походит на мою территорию.

Пройдя Шесть Углов, мы наконец оказались на углу двух улиц без названия, возле маленькой лавки, торгующей колдовскими амулетами. Я прошел под навес и услышал мелодичный звон колокольчиков. Сначала меня приветствовал кот Амбруш, который вылез из-под висящих ковров, а за ним появился мой дед.

— Привет, Владимир, — сказал он. — Рад тебя видеть. Садись, выпьем чаю.

Амбруш присел, готовясь к прыжку. Я поймал его и внес в лавку, или в дом, — что одно и то же, даже я не всегда могу отличить, какие предметы предназначены для продажи, а какие принадлежат деду. Тут очень легко совершить ошибку. Лойош и Амбруш, которые уже давно успели познакомиться, демонстративно игнорировали друг друга.

Я уселся в мягкое серое кресло, положил кота на колени и взял из рук деда изящную фарфоровую чашку. Голубую, с красным чаем. Я выдавил в него лимон, добавил немного меда и сказал:

— Как ты, Нойш-па?

— Как всегда, Владимир.

Иными словами, он знал, что у меня к нему дело и я не просто пришел его навестить. Проблема заключалась в том, что я довольно часто прихожу просто так — как же он узнал? Не имеет значения. Я сделал крошечный глоток, поскольку знал, что Нойш-па всегда подает чай очень горячим. Так и оказалось; он был превосходный и совсем не горький. Я мог бы обойтись без меда. Сначала следовало попробовать.

— Я завербовался в армию, Нойш-па, — заявил я.

Его глаза округлились, и я получил удовольствие — наконец-то мне удалось его удивить.

— Ты завербовался в армию? — спросил он.

— Ну, в некотором смысле.

Он слегка откинулся на спинку кресла, такого же, как то, в котором сидел я. Мне вдруг пришло в голову, что моя собственная мебель похожа на мебель деда и заметно отличается от стульев из твердого дерева, среди которых я вырос.

— Расскажи, — попросил дед.

— Не так давно меня избили и угрожали. Человек, отдавший приказ, не имел никаких причин для нападения — он лишь хотел, чтобы я не вмешивался в его дела. Теперь я намерен ему отомстить.

— Завербовавшись в армию?

— Скоро против него начнется война. Я буду выполнять специальные задания…

— Ты считаешь, что это достаточно серьезная причина для вступления в армию?

— Конечно, нет, Нойш-па.

По его лицу промелькнула быстрая улыбка.

— Но ты все равно решил стать солдатом.

— Да.

— Чудесно.

Он хорошо знает своего внука и прекрасно понимает, когда имеет смысл пытаться меня переубедить, а когда — нет. Впрочем, он редко пытается повлиять на мои решения, даже в тех случаях, когда есть надежда на успех. Лойош подлетел к нему и позволил почесать свой подбородок.

— О чем ты хочешь меня спросить?

— Ты когда-то служил в армии. Что мне следует знать?

Он нахмурился.

— Владимир, тогда были иные обстоятельства. Меня призвали на военную службу в армию Востока; это совсем не то же самое, что добровольно завербоваться в армию эльфов.

— Я знаю.

— Мы потерпели разгромное поражение в первом и единственном сражении.

— И это мне известно.

Он задумчиво смотрел в пространство.

— Тебе придется много маршировать; подумай о надежной обуви. Старайся держаться подальше от офицеров — не привлекай к себе внимания. Не отказывайся от чистки отхожего места, но не давай им садиться себе на шею; впрочем, ты и сам знаешь. Спи всякий раз, когда появится возможность, но и этого тебе говорить не нужно. Доверяй офицерам, даже если они вызывают сомнение; ты все равно должен им верить, иначе будет еще хуже.

Я сообразил, что имеет в виду дед, и в первый раз за все время понял, во что ввязался.

— Еще не поздно, босс.

— Ты ошибаешься, Лойош.

Я вспомнил, что нужно пить чай, пока он не остыл.

— Ты голоден, Владимир?

— Немного.

— Тогда пойдем.

Мы перешли в маленькую кухню, и я сел, дожидаясь, когда Нойш-па приготовит восточный хлеб — единственное блюдо, которое я так и не научился делать сам. Мне кажется, хитрость состоит в том, чтобы подогреть оливковое масло до нужной температуры и правильно выбрать момент, чтобы перевернуть хлеб — чуть раньше, чем это станет очевидным. Рецепт теста предельно прост, если только дед не скрыл что-то — впрочем, на него это совсем не похоже. Так или иначе, но мне не удается добиться искомого результата, о чем я всякий раз сожалею, когда вдыхаю ни с чем не сравнимый аромат.

Я наблюдал за дедом, пока он готовил. Он полностью концентрировался на процессе, как если бы делал заклинание. Сравнение кулинарного искусства и колдовства стало настолько популярным, что я не стану еще раз его приводить.

Я дал первому «караваю» (он больше походил на большой прямоугольный кирпич из светло-коричневого теста) немного остыть. Потом взял зубок чеснока, раскусил его пополам и натер хлеб. Когда я уже мог держать его, не обжигая пальцев, откусил немного чеснока, подождал, пока он взорвется у меня во рту, и только после этого попробовал хлеб. Я закрыл глаза, чтобы ничто не мешало мне наслаждаться вкусом, а когда открыл их, увидел, что Нойш-па поставил рядом со мной стакан красного вина. Некоторое время мы молча ели, и я с некоторым опозданием сообразил, что в следующий раз нормально поесть удастся очень не скоро. Интересно, подумал я, можно ли будет телепортироваться из лагеря поздно ночью, пообедать, а потом вернуться? Нет, они наверняка устанавливают блоки против телепортации, чтобы помешать врагу появиться неожиданно.

— На сей раз ты попался, босс, не так ли?

Я даже не сказал Лойошу, чтобы он заткнулся. Обнял Нойш-па и отправился обратно через Южную Адриланку. Прошло немного времени, и уличный музыкант все еще стоял на углу. Теперь он пел о таракане в кожаных штанах. Если бы у меня было другое настроение, я бы посмеялся, но сейчас лишь положил пару монет в футляр его инструмента — на удачу.

Я хотел провести следующий день, готовясь к предстоящим испытаниям, но проблема состояла в том, что я не знал, как это сделать. Я даже не понимал, что следует взять с собой. Не вызывали сомнения лишь сапоги — я выбрал самые удобные — и, конечно, оружие. Выложив его рядом с толстым плащом, запасной рубашкой, штанами и бритвенными принадлежностями, я смотрел на них, размышляя о том, что здесь чего-то не хватает. Потом вздохнул, сложил вещи в ранец и направился в офис, поскольку так и не смог придумать ничего другого.

Ни у Крейгара, ни у Мелестава не нашлось что мне сказать, значит, Крейгар намекнул Мелеставу о моих планах. Да и что они могли бы сказать? Мелестав лишь качал головой; Крейгар периодически ухмылялся. А вот мне было не до смеха. Я отменил несколько не слишком важных встреч, поскольку сомневался, что смогу их удачно провести. Что лучше: с головой погрузиться в текущие дела или отправиться отдохнуть? Я долго не мог решить, но через час мне все надоело, и я сказал себе, что имею право взять выходной — в конце концов, кто здесь босс?

Я бродил по своей квартире, пытался читать, но все время отвлекался. Потом пошел в таверну послушать музыку, но она меня раздражала, тогда я перебрался в другую таверну и заказал фенарианского бренди — помогло. Интересно, сколько раз за прошедшие века фенарианское бренди, или его духовный эквивалент, если можно так выразиться, помогало человеку, решившему стать солдатом?

Проклятье, как глупо! Я не становлюсь солдатом. Все это лишь формальность, чтобы я имел возможность присоединиться к армии и нанести врагу удар. Я не собираюсь участвовать в боевых действиях. Выпив еще немного бренди, я вернулся домой и лег спать. Вскоре мне удалось уснуть. На следующее утро я проснулся поздно. И вступил в армию.

ГЛАВА 8. В АРМИИ

В пятидесяти ярдах впереди застыли двадцать драконлордов, а среди них, насколько мне было известно, находились волшебники, настолько умелые, что согласились служить в армии. Поймите меня правильно: я хорошо овладел своей профессией. Но шагать по открытому полю, на виду у всех, не самый лучший способ добиться искомого результата.

— Что теперь, босс?

— Забавно, но я только что задал себе тот же вопрос.

Я прошел почти половину разделявшего нас расстояния и теперь определенно вызвал интерес к своей особе. Если бы я подготовил атаку с другого направления, а мое появление служило отвлекающим маневром, то можно было бы сказать, что он прошел успешно.

Как жаль, что это не так.

Я расстегнул пояс, на котором висела шпага, уронил его на землю, поднял вверх руки и продолжал идти вперед.

— У тебя появилась идея, босс?

— Нет, — ответил я.

— Мне полегчало.

Ну, теперь остается лишь переставлять ноги, цель видна. Появилось ощущение неизбежности, словно я только что завершил путешествие, начатое много недель назад, когда я телепортировался в лагерь армии Маролана; все остальное стало лишь его продолжением. Возможно, не следовало в него пускаться. Во всяком случае, когда я появился на лугу под Черным Замком, меня одолевали нехорошие предчувствия.

Я пропущу телепортацию: скучно рассказывать об этом без конца, хотя и не так противно, как телепортироваться. Я оказался возле большого деревянного моста, с расстояния в милю он выглядел совсем маленьким (можете проверить). Довольно необычный мост, с высоким пролетом, к тому же я не понимал, как он вообще может стоять. С каждой стороны у входа на него замерло по два солдата с копьями, а за ними виднелись бесконечные ряды бежевых палаток, поставленных на одинаковом расстоянии друг от друга. Легкий ветерок трепал развернутые знамена. Было прохладно.

Я поискал знамя, которое описал Маролан. Интересно, что я стал бы делать, если бы стоял штиль; наверное, возникла бы ужасная путаница. Нет, волшебники вызвали бы ветер, чтобы поставить все на свои места. Не исключено, что именно так и произошло. Я мог бы узнать, сделав…

— Ну, босс.

— Я оттягиваю неприятный момент.

— Знаю.

Я вздохнул и шагнул на мост. Он оказался вполне надежным. Да, как и следовало ожидать, на противоположной стороне реки стоял блок против телепортации. Часовые скрестили передо мной копья. Один начал что-то говорить, но я не стал его слушать и заявил:

— Владимир Талтош, Дом Джарега, к капитану Кропперу, по приказу лорда Маролана.

Часовые пропустили меня, а один из них показал налево. Я кивнул и зашагал в указанном направлении, так что лагерь остался справа. Речка журчала и смеялась надо мной. Пейзаж дышал покоем и миром. Я посмотрел в другую сторону. Какие-то парни сидели на складных стульях возле палаток, на меня никто не обращал внимания. В дальнем конце виднелось множество фургонов, чуть в стороне солдаты разгружали ящики и относили их под большие навесы. Я услышал смех. Горело несколько костров, и до меня донесся запах дыма и свежего хлеба.

— Вот оно, босс. Зеленое знамя с черным рогом.

— Где? Да, вижу. Я почему-то искал рог лиорна, а не музыкальный инструмент.

Пройдя сотню ярдов, отделявших меня от зеленого знамени, я осмотрелся. Как таковой формы у солдат не имелось, но головы украшали маленькие шапочки с зеленым значком с черным рогом. Кроме того, у каждого был повязан шарф с таким же зеленым значком на левом плече. На меня бросали любопытные взоры — все солдаты, как мне показалось, принадлежали к Дому Дракона. У одного из них я заметил на левом плече серебряный галун. Он сидел на пустой перевернутой деревянной корзине, стоящей рядом со знаменем. Взглянув на меня, он спросил:

— Что вам угодно?

— Я ищу Кроппера. Э… капитана Кроппера.

— И кто его ищет?

— Я.

Он холодно посмотрел на меня, и я напомнил себе, что от этого человека теперь зависят не только мои элементарные удобства, но и продолжительность жизни. Мысленно пожав плечами, я сказал:

— Баронет Владимир Талтош, Дом Джарега, по приказу лорда Маролана э'Дриена, Дом Дракона.

Дракон некоторое время смотрел на меня, решая, как ко мне отнестись. Потом встал и сказал:

— Я ему доложу.

Он направился к большому шатру, постучал и скрылся внутри. Вскоре появился снова и махнул рукой:

— Заходите.

Я не знал, нужно ли отдавать честь, поэтому воздержался.

Капитан Кроппер оказался довольно старым, я решил, что ему около трех тысяч лет, однако он смотрел на мир блестящими глазами, над которыми нависали кустистые брови. На правом плече его куртки я заметил три серебряных галуна. Кроппер сидел на расшатанном стуле за расшатанным деревянным столом и что-то писал. Как только я вошел, он сказал:

— Меня поставили в известность, что ты будешь прикомандирован к моей роте. Добро пожаловать. Мы обходимся без клятвы, поскольку я не уверен, что она имеет какое-то значение, к тому же я не очень понимаю, каков твой статус в моей роте. Со временем все прояснится. А сейчас Краун выдаст тебе шапочку, шарф, постельные принадлежности и покажет твое место. Тебе следует избавиться от этой вещи.

«Этой вещью», естественно, он назвал Лойоша. Похоже, у нас с самого начала возникли проблемы. «Эта вещь» заявила в моем сознании:

— Скажи ему, что если он даст мне пару серебряных галунов, я забуду обиду.

— Заткнись, вещь.

— Он необходим…

— Сэр! — Он бросил на меня свирепый взгляд. Мне удалось сдержаться и не закатить глаза.

— Прошу меня простить, сэр. Он необходим для проведения операции, ради которой я к вам приставлен.

Он пожевал губами, как лошадь, и сказал:

— И нужно, чтобы он сидел у тебя на плече?

— Если понадобится, я могу стоять у тебя на голове, босс, но ты быстро устанешь.

— Да, сэр, совершенно верно, сэр, — ответил я. Кроппер бросил на меня еще один свирепый взгляд.

— Очень хорошо, — проворчал он. — Ты свободен.

Он явно не предполагал, что я стану отдавать ему честь. Никто этого от меня не ждал.

Я вышел из палатки и наткнулся на человека с одним серебряным галуном.

— Должно быть, вы Краун?

— Сержант Краун, — поправил меня он.

— Прошу прощения, — сказал я, стараясь оставить иронию при себе.

Он имел квадратную челюсть, нехарактерную для драконлорда, и очень густые брови. Краун был одет в кожаную куртку, рукава которой доходили до локтей, обнажая сильные, мускулистые руки. Я сразу решил, что если мне придется вступить с ним в конфронтацию, лучше это делать с приличного расстояния. Интересно, подумал я, умеет ли он бросать ножи.

— Пойдем, — сказал он.

— Хорошо.

— Нужно отвечать: «Есть, сержант».

— Есть, сержант.

Он что-то проворчал, отвернулся и зашагал вперед. Я последовал за ним, думая о том, что он не ставит перед собой задачи заслужить любовь солдат. Мы прошли мимо капитанского шатра и направились вдоль ряда одинаковых палаток. На меня бросали любопытные взгляды, не все из них показались мне дружелюбными.

Краун остановился возле одной из палаток.

— Здесь будет твое место. Там есть койка, одеяло, фляга и экипировка.

— Есть, сержант, — ответил я.

— Я вижу, у тебя есть шпага. Если ты полагаешь, что она… слишком мала, то можешь взять одну из наших.

— Есть, сержант.

Он отвернулся. Возле палатки на раздвижных стульчиках сидели два драконлорда. Они посмотрели на меня.

— Желаю приятного утра вам обоим.

На самом деле утро выдалось не слишком приятным; ветер нес холод, в воздухе пахло приближающимся дождем. Я упомянул об этом только потому, что она из драконлордов — женщина — сказала:

— Во всяком случае, вчера было еще хуже. Меня зовут Вирт э'Тэрикс.

— Влад Талтош.

— Джарег?

В вопросе было больше любопытства, чем враждебности, поэтому я ответил:

— Да, я джарег, или да, он джарег — тут все зависит от того, о ком вы спрашиваете. — Я повернулся к мужчине и вопросительно поднял брови.

— Его зовут Нэппер, — сказала Вирт. — Он принадлежит к линии э'Дриен. Не принимай его поведение близко к сердцу. В каждом отряде должен быть человек, который делает бивак таким неприятным, что начинаешь желать скорейшей битвы.

Нэппер бросил на нее мрачный взгляд, но так ничего и не сказал.

— Можешь сложить свои вещи, — предложила Вирт.

— Конечно. Вот только как?

— Засунь их под койку.

— Ну, с этим я справлюсь.

Нэппер фыркнул. Я не понял почему.

— Мы можем выступить в любой момент, — сообщила Вирт.

— С чего ты взяла? — поинтересовался Нэппер, наконец-то соизволивший открыть рот.

Вирт кивнула в сторону больших навесов:

— Последняя пара фургонов привезла походные припасы. Кроме того, Сетра Лавоуд не любит долго держать свои армии на биваке. Если нужно долго ждать, она размещает войска на квартирах.

— Не имеет значения, — проворчал Нэппер. Вирт улыбнулась и приподняла брови.

В этот момент к нам подошла еще одна женщина. Она посмотрела на Лойоша, а потом перевела взгляд на меня.

— Наверное, ты Талтош, — сказала она. — Меня зовут Расча, я капрал твоего взвода.

Я склонил голову.

— Э… как мне к вам обращаться?

— По имени. И не нужно отдавать честь.

— Еще никто не предложил мне отдать честь.

Расча улыбнулась.

— Подозреваю, что никто не знает, как с тобой обращаться.

Из всех солдат, с которыми мне довелось столкнуться, она производила впечатление самой «военной» — стояла по стойке «смирно», отчего казалась еще выше, короткие волосы зачесаны назад; глаза темные с узким разрезом. Кроме того, она единственная из всех носила шпагу.

— Что нового, Расча? — спросила Вирт.

— Днем будут маневры, а завтра выступаем.

Вирт кивнула, но не стала бросать на Нэппера победных взглядов. Нэппер вновь фыркнул, что, похоже, было для него универсальным ответом.

— Куда? — поинтересовался я.

Расча бросила на меня быстрый взгляд и довольно резко ответила:

— Узнаешь, когда прибудешь на место, Талтош.

— Извините, — сказал я.

— Забери свое снаряжение.

— Сейчас, — ответил я и, низко наклонившись, чтобы не сбить с плеча Лойоша, нырнул в палатку.

Здесь оказалось даже прохладнее, чем снаружи. В палатке стояло четыре койки, под тремя из них я заметил одинаковые ранцы. Я сложил свои вещи под четвертой.

— Тебе бы следовало получить ранец, босс.

— Ты вовремя напомнил.

Я вылез обратно. Расча уже ушла.

— С нашим капралом легко работать, — сказала Вирт.

— Однако она бывает достаточно жесткой, когда требуется. Раньше служила в морской пехоте.

— В морской пехоте?

— Палубным бойцом. Так называют тех, кто пытается захватить вражеский корабль. Она участвовала в сражении с восточниками во время Междуцарствия.

— Я не знал, что во время Междуцарствия существовал военный флот.

— Ну, не официально… но в районе Норпорта и Адриланки шли морские сражения.

— Слушай, а ты не знаешь, где бы мне раздобыть ранец?

Она покачала головой:

— Во всяком случае, не здесь. Солдатам запрещено покидать лагерь без разрешения. Но, когда вернется Элбурр, он сделает тебе удобные лямки. Элбурр умеет работать руками.

— Элбурр?

— Он тоже живет в нашей палатке.

— Понятно. А где он сейчас?

— У него наряд на кухне. Вернется после ленча.

— Если это можно так назвать, — проворчал Нэппер.

— Ты можешь попросить его сделать для тебя складной стул; нужно пользоваться любыми возможностями для отдыха, — добавила Вирт.

— Нисколько не сомневаюсь, — вздохнул я.

Я уселся на землю рядом с ними. Да, стул бы не помешал.

Вскоре послышалась барабанная дробь, и мое сердце отчаянно забилось, я с трудом удержался от того, чтобы не вскочить и не обнажить шпагу; лишь в самый последний момент я заметил, что все сохраняют спокойствие.

— Мотив называется «Пора кормить лошадей», — пояснила Вирт. — Наступило время ленча.

— Самое волнующее событие дня, — заявил Нэппер.

— Правильно, — согласилась Вирт. — Из-за опасности. Хватай свою ложку и пошли.

Ленч выдавали на длинном столе, к которому подходили с жестяным подносом, чтобы повара положили на него безвкусного сыра и столько галет, сколько ты мог съесть. В моем случае оказалось, что я способен проглотить треть от одного, а также кусок соленой кетны. Я не рискнул бы подавать такую даже в похлебке с острым перцем. Потом ты наполнял складную жестяную фляжку ужасающим белым вином и возвращался в свою палатку, чтобы поесть. После следовало вымыть посуду в реке — и занимать очередь в отхожее место, чтобы избавиться от продуктов, которые ты имел несчастье употребить. Я скормил Лойошу кусочек кетны, и ему она понравилась, что только доказывает мою правоту.

Через час после ленча начались «маневры». Нас построили в аккуратную шеренгу, по четыре человека в ряд. Слева от меня стоял Нэппер, за ним драконлорд по имени Элбурр, очень высокий — почти восемь футов — даже для драконлорда. Он зачесывал свои черные волосы назад, как и Вирт, а руки оказались почти такими же мощными, как у Крауна. Таким строем мы прошагали в поле, где «маневры» развернулись полным ходом: мы поворачивались все вместе, перестраивались в ряд по тридцать человек в четыре шеренги, сохраняя необходимое расстояние, наступали, отступали, переходили на скорый шаг, беглый шаг и тому подобное. Все знали, что от них требуется, — кроме меня.

Так продолжалось в течение пяти часов, с пятиминутными перерывами через каждый час. Во время одного из перерывов я повалился на землю рядом с солдатом, который постоянно оказывался в строю позади меня.

— Не привык к работе, человек с Востока? — спросил он. Я взглянул на солдата, убедился, что у него нет никаких враждебных мыслей, и ответил:

— Не могу сказать, что получаю от происходящего удовольствие.

— Я тоже, — признался он.

Он был невысокого роста и чем-то напоминал мышь. Мой сосед не производил впечатления сильного человека, однако муштра утомила его гораздо меньше, чем меня.

— Но тебе нравится сражаться, верно?

— Мне? Нет. Я уже участвовал в нескольких битвах. Не могу сказать, что получил удовольствие.

— Тогда почему?..

— Опыт. Я хочу сделать карьеру в Гвардии Феникса. Или в Гвардии Дракона, если цикл повернется вовремя и мне повезет. Повышение получить гораздо легче, если в твоем послужном списке есть серьезные сражения.

— Понятно.

— А зачем здесь ты?

— Личное.

Он рассмеялся:

— Так и думал. По слухам, ты знаком с Сетрой Лавоуд.

— Мы встречались, — признался я.

— Она и в самом деле вампир?

— Ну, мою кровь она не пила. Во всяком случае, я этого не помню.

Он снова рассмеялся.

— Меня зовут Тиббс, — сказал он.

— Влад.

— Рад познакомиться.

— Взаимно.

Вновь заговорил барабан, и мы начали новые бессмысленные маневры. Во время следующего перерыва я оказался рядом с Нэппером и Вирт. На лице Нэппера застыло презрительное выражение, которое отбивало всякую охоту с ним разговаривать. Вирт сохраняла прежнюю доброжелательность, поэтому я сказал:

— Не возражаешь, если задам вопрос?

— Конечно, — кивнула Вирт.

— Почему все так… хм-м-м. Я даже не знаю, как сказать. Я уже имел дело с драконами, и привык… точнее, я не привык, чтобы они обращались со мной так вежливо. Без обид.

Вирт улыбнулась.

— Ну, это требует некоторых усилий.

— Но зачем их прикладывать?

— Я могу говорить только за себя.

— Ну и?..

— Мы отправляемся на войну, — ответила она после короткой паузы. — Мы будем сражаться. Ты будешь драться рядом со мной. Я бы не хотела, чтобы у тебя появился повод желать моей смерти.

— Ах вот оно что. Я как-то не подумал.

Она вновь улыбнулась:

— В твоих интересах также не давать мне повода желать твоей смерти, джарег.

Нэппер бросил на меня быстрый взгляд и отвернулся.

И снова заговорил барабан, и мы опять принялись маршировать и бегать, а потом началась тренировка по метанию дротиков. Конечно, драконлорды метали дротики гораздо дальше, но ни один из них не мог сравниться со мной в точности. Что принесло мне немалое удовлетворение.

Наконец барабаны сообщили, что пришло время ужина. Ужин почти не отличался от ленча, если ле считать того, что вместо кетны нам дали жидкий бульон. Я уселся рядом с Вирт возле нашей палатки и спросил:

— Тут всегда так кормят?

— Да.

— Понятно. И большинство здесь добровольцы?

— Все. Только текл призывают на военную службу.

— Но почему же вы идете добровольцами?

— Я поступаю в Академию Терикса, но прежде необходимо получить боевой опыт.

— Пожалуй, звучит разумно.

— А почему ты здесь?

— Почему я здесь? Это личное.

— Ага.

Я решил, что Вирт заслуживает более подробного ответа, и добавил:

— Мы собираемся воевать с типом, на которого я зол.

— Ты шутишь.

— Ни в коем случае.

— Ты вступил в армию из-за того, что разозлился на человека, с чьей армией мы будем сражаться?

— Точно.

Она посмотрела на меня.

— Знаешь, у тебя не будет никаких шансов, чтобы… как джареги это называют?

— Обычно мы называем это убийством, — солгал я. — Да, я знаю. Но я могу оказаться полезным.

— Ты сумасшедший.

— Благодарю.

— Но я не хочу тебя обидеть.

Тут к нам присоединился Элбурр, с которым Вирт меня познакомила. Он вел себя достаточно дружелюбно и согласился модифицировать мой ранец и сделать складной стул.

— Я могу быть тебе полезным? — спросил я.

— Да. Скажи мне, как побеждать в кости.

— Заведи игорный дом, но не играй в кости.

— Я серьезно.

— И я тоже. Это нечестная игра. В нее нельзя выиграть, если парень, который ведет игру, не является полнейшим идиотом. Если ты действительно очень хорош и сделал неудачно пару первых бросков, а потом удваивал ставки всякий раз, когда тебе удавался хороший бросок, то в лучшем случае ты будешь проигрывать понемногу и очень медленно.

— Почему?

— Потому что, например, в игре «десять пятьдесят» ты платишь двенадцать орбов за камни, рискуя проиграть пятьдесят орбов, а если ты победишь, то вернешь свою ставку плюс десять пятьдесят, не считая удвоения, что рано или поздно происходит. Поэтому всякий раз, когда имеешь дело с равным противником, ты теряешь два орба. Если противник лучше тебя, то ты проиграешь больше, а если тебе противостоит слабый игрок, фактор случайной удачи всегда выше двух орбов, которых ты лишаешься. Обычно что-то около четырех медяков.

— Ты все точно подсчитал?

— Да.

Он покачал головой.

— А как насчет игр, когда остаешься с противником один на один?

— Это совсем другое дело. Если ты играешь лучше, то должен выиграть.

— Ну и как ты играешь?

— Стараюсь получить сильную комбинацию плоскими камнями, а потом использую круглые, чтобы превзойти сильную комбинацию противника, а если после первого круга он получает слишком существенное преимущество, проигрываю исходную ставку и начинаю снова.

— А я люблю использовать плоские камни, чтобы выйти вперед в начале игры. Тогда появляется шанс, что повезет с круглыми.

— Да, многие так играют.

— И еще я удваиваю, ну… когда чувствую, что сейчас мне должно повезти.

Конечно, ты так поступаешь.

— Не знаю, честно говоря, я не так уж много играю.

— У меня получается.

Я подумал: знаю, как ты играешь, простофиля, но вслух ничего не сказал.

— Ну и какие у тебя результаты? — спросил я.

— В нулях или немного выигрываю.

Я чуть не произнес эти слова вместо него. Все неудачники так говорят, но я только кивнул и промолчал.

— Может быть, мне стоит испытать твой способ, — сказал Элбурр.

— Расскажи потом, что у тебя получилось.

— Обязательно.

— Ну а почему ты здесь?

— Здесь? В армии?

— Да.

Он довольно долго молчал, а потом ответил тихим голосом:

— Я всегда мечтал воевать под началом Сетры Лавоуд.

— Понимаю.

— В любом случае это лучше, чем наоборот.

— Что ты имеешь в виду?

— Прошлый раз я служил в армии наемников. Их наняли воевать против нее. Я отказался.

— И правильно, — кивнул я. — Я бы тоже отказался.

Вскоре весело затрещали костры, и мы уселись в круг; каждые три палатки разводили свой костер. Вирт объяснила, что обычно еду готовят на кострах, но на сей раз пришлось воспользоваться услугами кухонь, чтобы не тратить время на выдачу пайков. Вероятно, с военной точки зрения, решение было разумным. Кто-то заметил, что такой способ удобен только в том случае, если мы не задержимся здесь надолго. Вирт ответила, что мы можем выступить в любой момент, и пояснила ход своих рассуждений, что явилось поводом для оживленной дискуссии, а также дало возможность пуститься в воспоминания о прошлых кампаниях, связанных с долгим ожиданием на биваках.

— Ну, Лойош, как тебе военная жизнь?

— Кормят хорошо.

— Ха.