Влад Талтош (№3) - Дракон

Стивен Браст

Дракон

Когда все в гармонии, армия может выдержать атаки естественного противника, а также и того, что кажется сверхъестественным.

Сунь-Цзы. Искусство войны

ГЛАВА 1. ПАМЯТЬ ПОХОЖА НА…

Ничего себе… куда меня занесло… Нас уже столько раз разбивали, что мы больше не могли держать строй, а враг постоянно получал подкрепление. Я, как и весь наш отряд, ужасно устал, блеск проносящихся рядом клинков и «вжики» самых разных заклинаний над головой приводили меня в ужас — а может быть, наоборот. На земле корчились и стонали мертвецы, раненые лежали неподвижно. Почти наверняка я что-то путаю — но передаю вам содержание картин, оставшихся в моей памяти, хотя мне хорошо известно, насколько часто она обманывает.

Чуть позже я продолжу.

Но прежде я должен принести вам извинения за то, что начал с середины, впрочем, иначе невозможно.

Я оказался в самой гуще крупной битвы, то есть в том месте, куда ни один уважающий себя наемный убийца попадать не должен. Мало того, у меня практически не оставалось сомнений в том, что мы терпим поражение, во всяком случае, на том участке, где находился я. Я стоял на холме Дориан, за моей спиной на расстоянии двухсот ярдов протянулась Стена. Склеп же располагался примерно в четверти мили слева. Я хотел телепортироваться или хотя бы убежать, но не мог — потому что ну не мог, и все.

У меня имелась шпага и столько разного оружия, что его хватило бы на половину роты Кроппера (моей роты, ура, ура!). Перед нами были враги, которые подходили все ближе и ближе; создавалось впечатление, что на сей раз они не отступят. Их оказалось так много, что в голове у меня осталась только одна мысль: «Если им так нужен наш холм, пускай они его получат», но я знал, что ошибаюсь. К тому же мои товарищи по несчастью едва ли со мной согласились бы; некоторое время назад мы потратили немало сил, чтобы захватить эту высоту. И нас тогда разбили. Почему же сейчас мы занимаем холм? Не знаю; подобные вещи не объясняют простым пехотинцам.

Затем, словно уже имевшихся неприятностей было недостаточно, послышался бой барабанов, которые заиграли «время быть живым» — сигнал к наступлению. Наш капитан, подумалось мне, видимо, решил, что мы больше не в силах защищать позиции, или захотел погибнуть, купаясь в лучах славы. Не знаю: мне казалось, что позиция на холме имеет свои преимущества — зачем же терять их, спускаясь вниз? Я был готов назвать его идиотом, но понимал, что мое суждение вряд ли справедливо.

Я слегка ослабил хватку на эфесе шпаги и сделал Три Необходимых Вдоха, когда наш капитан остановился напротив. Оказалось, что рядом со мной Данн, знаменосец-дублер, что незначительно увеличивало продолжительность моей жизни по сравнению с ним — а у него шансов оставалось чуть больше, чем у знаменосца, для которого вероятность выжить стремилась к нулю. Ну, они оба этого хотели; теперь у них появлялась возможность насладиться происходящим в полной мере.

На сей раз капитан не стал произносить речей; наверное, за последние дни успел сказать нам все, что хотел. Он просто подал сигнал, и мы пошли вперед.

Как и прежде, я обнаружил, что двигаюсь, хотя и не помнил, что принимал это решение; уже не в первый раз возник вопрос: а нет ли здесь какого-нибудь волшебства? Нет, пожалуй, нет. Я вспомнил, что на самом деле мне ужасно хотелось сбежать, но, как и прежде, я не мог, поэтому сделал единственное, что оставалось: начал молиться. Однако с раскаяньем я сильно запоздал, и мои молитвы не возымели действия.

Впрочем, тут я не уверен.

О да, я намеревался поговорить о памяти. Может быть, все началось именно с нее? Трудно сказать, с чего началось; вот почему я и веду мои записки — в надежде разобраться в случившемся. Конечно, золотые слитки во многом объясняют, почему я делал то, что делал. Так о чем это я? Правильно, о памяти.

Однажды утром я проснулся и вспомнил то, что забыл вчера. Я вел односторонний разговор с металлическим ящиком, почти как сейчас, в обмен на крупную сумму золотом и множество полезных безделушек и диковин, и у меня возникло ощущение, что я выполнил свою часть сделки. Но потом, на следующее утро, я понял, что забыл кое-какие подробности. У меня даже возникло подозрение, что кто-то воздействует на мою память. И тогда я обещал себе, что этот кто-то обязательно пожалеет о содеянном. Потом я стал думать о том, кем этот человек может быть. От таких размышлений мне стало не по себе, и я окончательно проснулся, что привело к возникновению неприятного вопроса: «Какая часть из этого мне приснилась?» Через несколько минут я сумел привести мысли в порядок и решил, что пора вставать.

Одновременно проснулся Лойош. Он лениво расправил свои крылья летучей мыши, сонно зашипел на меня и поинтересовался:

— Как насчет завтрака?

Как и всегда, он обращался ко мне псионически.

— Ты помнишь Водопады Смерти? — спросил я.

— Нет. Я слишком стар. Конечно, помню…

— Ты помнишь большую статую перед Водопадами?

— Да, босс. Именно там Маролан совершил тот трудный ритуал. А почему ты спрашиваешь?

— Не важно.

Верно. Ритуал. О нем я тоже забыл. Не люблю думать о неприятном перед завтраком. Перед завтраком я вообще ни о чем не склонен думать.

— Это важно, босс?

— Пойдем, Лойош.

Вот вам прекрасный пример причудливого устройства памяти: я забыл нечто важное, случившееся несколько дней назад, однако теперь, более трех лет спустя, вспомнил, как проснулся и разговаривал с Лойошом. Любопытно, не правда ли?

Ну, так вот, я оставил тебя, хитрое сверкающее приспособление, предположительно имеющее уши с двух сторон и ты не знаешь, кто я есть и о чем рассказываю. Ладно. Пусть сомнения не покидают тебя еще некоторое время, а если ты не веришь, что я сумею все разъяснить, что ж, можешь повеситься. Мне заплатили.

Я приготовил омлет, съел его и вымыл посуду, размышляя о том, кому поведать о необъяснимых пробелах в моей памяти. Недавно у меня появилось двое новых знакомых которые могли бы пролить свет на данный вопрос, но обращаться к ним не хотелось — наверное, я боялся показаться им слабым. Однако я продолжал испытывать тревогу. Я все еще обдумывал странности своей памяти, когда закончил облачаться в цвета джарегов (серое и черное, если вы не забыли) и тщательно проверил, на месте ли оружие; затем вышел на улицу, которой практически владел.

Обычно я не пользуюсь услугами телохранителей. Во-первых, трудно найти такого, который успеет предупредить об опасности раньше Лойоша; во-вторых, я не настолько крупная фигура, чтобы помешать кому-нибудь всерьез; и, в-третьих, мне это было бы неприятно. Мне известно, что для некоторых членов Организации число телохранителей обозначает статус, но меня их присутствие только раздражало бы.

Я не похож на остальных. Я не родился членом Организации. И не принадлежал к Дому Джарега изначально. Более того, я даже не являюсь гражданином; я человек. А они — нет. Достаточно существенная разница, которая объясняет все остальное.

Поэтому вы можете посмотреть на мир моими глазами. Увидеть текл, снующих вокруг и похожих на маленьких грызунов, в честь которых они названы. Теклы занимаются важными делами — выбирают фрукты на лотках или куски ткани в лавках, делают ставки у местных букмекеров, спешат на работу в саду или бакалейной лавке, — и все они, прямо или косвенно, меня кормят. Или взглянуть на креоту или джагала, имеющих дворянские титулы, но живущих жизнью буржуа — они продают ткани или фрукты, покупают наркотики или торгуются из-за аренды — они также, тем или иным образом, кормят меня. И самые редкие птицы — благородное дворянство, — разгуливающие с важным видом, словно исола весной, раздающие медные монетки нищим, посылающие слуг покупать дорогие вина и еще более экзотические наркотики, тем самым, так или иначе, кормят меня.

Удивительно, что я до сих пор такой худой.

Никто из них не обращал на меня внимания, когда я, не торопясь, прогуливался, намереваясь в очередной раз получить от них все, что положено. Мне нравится моя жизнь.

Прогулка от дома до офиса занимала совсем мало времени, однако обычно его хватало, чтобы оценить обстановку в моем районе; в тот день не произошло ничего, достойного внимания. Вспоминаю, что я довольно рано пришел в офис. Джареги работают весь день, но настоящие дела начинаются вечером; я редко появлялся в своей конторе до полудня. В тот день я добрался туда даже раньше своего секретаря, повесил плащ на вешалку, прислонил рапиру к стене и уселся за письменный стол, чтобы просмотреть бумаги, пришедшие с утра.

Я нашел там только один документ: дорогой пергамент лежал в самом центре стола; на нем аккуратным, изящным почерком написано: «В. Талтошу, баронету». Я взял пергамент и внимательно его осмотрел. Печать Дома Дракона.

Я положил пергамент на стол и задумался. Возможно, я испытывал страх. Да, я и в самом деле боялся того, что там может быть написано. Наконец, я взял письмо и сломал печать, не дожидаясь, пока Лойош начнет надо мной потешаться.

Баронет!

Встреча с вами доставила бы мне огромное удовольствие. Не исключено, что вам удастся извлечь из нее выгоду. Если потребуется помощь для телепортации, можете обратиться к барону Локрану э Териксу из Дома Дракона. Навестите его сегодня между полуднем и десятым часом, и я смогу немедленно вас принять.

Остаюсь, мой дорогой сэр,

Искренне ваш,

Маролан э 'Дриен.

Р.S. Вы говорили, что предпочитаете формальное приглашение — то, как мы в прошлый раз обратились к вам, вас не устроило; надеюсь, теперь вы останетесь довольны.

М.

Я положил письмо на стол и подумал о множестве разных вещей.

Как и всегда, когда я имею дело с Мароланом, я не знаю как к нему относиться. Он называет свой дом Черным Замком, что либо претенциозно до глупости, либо является безусловным утверждением его могущества; выбирайте сами. Маролан очень необычен, возможно, уникален — будучи драгейрианином и драконлордом, он тем не менее занимается изучением восточного колдовства. Такое странное увлечение или показывает, что Маролан не разделяет отношения своих соплеменников к людям, или свидетельствует о таком презрении к нам, что он между делом решил выучить наше тайное искусство. Как вам больше понравится. Предыдущее его предложение о сотрудничестве привело к тому, что мы с ним едва не прикончили друг друга, поэтому упоминание о нем в письме можно расценивать как издевку или считать предложением мира; на ваш вкус.

Впрочем, мне даже в голову не пришло, что я могу отказаться принять его приглашение.

— Мы отправляемся в Черный Замок, Лойош.

— Жду с нетерпением, босс. Когда?

Я псионически связался с Имперской Державой. До полудня оставалось меньше часа.

— Прямо сейчас , — ответил я.

И пристегнул рапиру, но ее вес не придал мне необходимой уверенности. Мелестав, мой секретарь, как раз входил в офис. Казалось, его удивило мое раннее появление.

— Я получил заказ. Если ты больше никогда меня не увидишь, вина ляжет на Маролана э'Дриена из Дома Дракона. До встречи.

Затем я вышел на улицу, сделав первые шаги по тому пути, который приведет меня к войне и смерти. Не пожелав идти пешком, я нанял кабриолет. Я не обратил внимания на кучера, но щедро с ним расплатился. Наверное, здесь можно отыскать какой-то тайный смысл.

Дом Дракона расположен напротив Императорского дворца, чуть к западу от его северного крыла. Возле него возвышается статуя Кайрана Завоевателя высотой в сорок футов, который в одной руке держит меч, направленный на восток. Стоит мне посмотреть на него — и моя собственная рука становится тяжелой. Мне трудно различить выражение лица Кайрана, во всяком случае снизу.

Мне пришлось подняться по лестнице из семнадцати (кто бы мог подумать?) ступенек; дверь оказалась открытой. До полудня оставалось всего несколько минут.

Войдя в Дом Дракона, вы попадаете в Большой зал, огромное впечатляющее помещение с фресками, изображающими бесчисленные сражения; узкие окна дают мало света, едва освещая очень широкую лестницу, начинающуюся в середине зала и уходящую к самому потолку в обрамлении крошечных светильников — там от них мало проку, к тому же, чтобы их обслуживать, требуется искусство левитации. И все же света хватало, чтобы разглядеть фрески, значит, светильники справлялись со своей задачей.

Однако меня не слишком занимали проблемы интерьера.

Я не бывал в окружении такого количества драконлордов с тех самых пор, как попал под стражу после смерти моего предыдущего босса, — мне понравилось не больше, чем в тот раз. Они стояли группами, и все были вооружены. Наверное, драконлорды беседовали между собой вполголоса, но эхо наполняло зал шумом. Я заметил, что в некоторых местах стены обтянуты серым материалом, значит, кто-то недавно умер. Довольно долго (наверное, с полминуты) я стоял посреди зала как последний идиот, с Лойошом на плече, но потом заметил пару часовых, замерших по разные стороны от двери — то есть от меня, — которые весьма недружелюбно на меня взирали. Мне сразу же стало легче, я всегда предпочитал ненависть равнодушию.

Я направился к мужчине, поскольку мои глаза оказались бы на одном уровне с грудью женщины, момент для этого был не очень подходящий. И постарался добавить своей походке упругости, зная, что драконлорды, как и многие дикие животные, умеют чуять страх. Он взглянул на меня сверху вниз (мои глаза находились на уровне его ключицы) и постарался не видеть Лойоша; вероятно, не хотел показывать мне что его беспокоит сидящий у меня на плече джарег, и был совершенно прав.

— Я ищу барона Локрана, — сказал я.

Драконлорд сглотнул и, сжав зубы, процедил:

— Кто вы такой?

Не устроить ли ему представление за этот вопрос, подумалось мне, но я не знал протокола, поэтому спокойно ответил:

— Владимир Талтош из Дома Джарега, с поручением от лорда Маролана э'Дриена. — Последнее имя должно было заставить его воздержаться от комментариев.

Так и произошло.

— Вверх по лестнице, прямо, последняя дверь слева.

Я коротко поклонился, с трудом заставив себя воздержаться от излишних проявлений вежливости.

— Чего ты боишься, босс? — спросил Лойош.

— Заткнись, Лойош.

Ступени оказались для меня слишком высокими, поэтому пришлось приложить некоторые усилия, чтобы не дать повода для насмешек — оба драконлорда угрюмо смотрели мне в спину. Я справился с этой задачей. Мои шаги эхом разносились по всему залу, лестница казалась невероятно длинной. Поднявшись наверх, я прошел до конца коридора, дорогу мне преградила огромная дверь. Однако меня интересовала другая дверь — слева. Постучавшись один раз, я вошел.

Локран повернулся ко мне; очевидно, он смотрел в окно. Он был молод, с блестящими глазами, над бровью я заметил бледный шрам — вероятно, связанный с какими-то сентиментальными воспоминаниями, в противном случае он бы давно от него избавился. Его темные, прямые волосы были зачесаны назад — прическа напоминала стиль джарегов. Пальцы обеих рук украшали кольца с крупными самоцветами. В комнате стояли четыре мягких кресла, диван, письменного стола я не заметил; за окном развевалось серое знамя. У стены стояли несколько черных посохов и тяжелая шпага в черных ножнах.

Его глаза слегка сузились, когда я вошел. После чего он спросил:

— Талтош? — Он правильно произнес мое имя.

Я поклонился и ответил:

— Локран?

Он кивнул.

— Подойдите немного ближе.

Я молча повиновался.

Он сделал небрежный жест в моем направлении, словно отмахнулся от назойливого насекомого, в животе у меня что-то сжалось, и в следующее мгновение я уже стоял во дворе Черного Замка. Под ногами твердая, хотя и совершенно прозрачная поверхность. Вот так, сразу. Мог бы предупредить.

Я много думал над тем, почему телепортация оказывает такое пагубное действие на мой желудок; почему она влияет на людей с Востока, но не вызывает неприятных ощущений у драгейриан? Между телепортациями я часто прихожу к выводу, что дело в воображении людей с Востока, но непосредственно сразу после переноса такой ответ меня не удовлетворяет. Сейчас, когда я стоял во дворе замка Маролана, в окружении его стен, башен и стражников, мне пришло в голову, что телепортация оказывает на желудок драгейриан такое же воздействие, только они в этом не признаются; разве безумные пляски твоих внутренностей могут не вызвать отвратительной тошноты? Неужели все дело в естественном отборе? Нет, не верю; не могу согласиться, что природа разрешила человеку мгновенно переноситься из одного места в другое, не потребовав от него за это платы.

Должен пояснить, что подобные мысли занимали меня, пока я ждал, когда мой желудок немного успокоится. Был и еще один способ побыстрее отвлечься от неприятных ощущений — я посмотрел на стражников, которые без особого удивления наблюдали за мной. Что ж, меня здесь ждали. Над одной из башен развевался серый флаг.

Наконец я рискнул посмотреть вниз. Подо мной виднелись деревья, больше похожие на маленькие кустики, две дороги и река — коричневые и синие ленты пересекались, а дальше шли почти параллельно, как на картинке, и если бы я немного напрягся, то мог бы представить, что они изображают знак рунического алфавита. Может быть, даже некий символ, который говорил замку: «Не падай». Эта мысль успокаивала.

Я поправил плащ, провел рукой по волосам и подошел к двойным дверям Черного Замка. При моем приближении они распахнулись, чего следовало бы ожидать, поскольку в прошлый раз все произошло точно так же. Я беззвучно выругался, но мне удалось сохранить улыбку на лице и не сбиться с шага — драконлорды продолжали наблюдать за мной.

В прошлый раз я не обратил на это внимания, но встреча с леди Телдрой получалась тем более эффектной, так как после того, как двери распахивались, ты видел только ее — за спиной у леди Телдры зиял мрак, казалось, тебе предстоит войти в пустоту царства мертвых. (Впрочем, следует отметить, что царство мертвых не является пустотой — оно представляет собой кое-что похуже. Но это не так уж важно.)

— Милорд Талтош, — сказала Телдра. — Благодарю вас за то, что согласились украсить своим присутствием наш дом. Лорд вас ждет. Пожалуйста, входите и добро пожаловать.

Я почувствовал себя желанным гостем, хотя циничная сторона моей натуры прошептала: «В самом деле?»

Я переступил порог. На сей раз леди Телдра не предложила взять мой плащ. Она провела меня по великолепному коридору, вдоль которого висели бесчисленные картины, мы поднялись по широкой изогнутой лестнице и вскоре оказались в библиотеке. В просторном помещении находилось множество мягких кресел и толстых книг; три громадных фолианта в переплетах, инкрустированных самоцветами, лежали прямо у входа, причем каждый был прикован цепью к специальному пьедесталу; мне стало любопытно, но я решил воздержаться от вопросов. Как только я вошел, Маролан отложил в сторону книгу, которую держал в руках, и коротко мне поклонился.

Он открыл рот, чтобы сказать нечто ироническое — по контрасту с искренним приветствием леди Телдры, но я его опередил, спросив напрямик:

— Кто умер?

Маролан закрыл рот, посмотрел на Лойоша и кивнул в сторону стоящего напротив него кресла. Я сел.

— Барит.

— Ах вот оно что.

Казалось, Маролан хотел, чтобы я еще что-нибудь сказал, поэтому после небольшой паузы я произнес:

— Вы знаете, когда я познакомился с ним, у меня возникло ощущение, что он не будет…

— Не нужно шутить, Влад.

— Хорошо. Что вы хотите услышать? У меня не сложилось впечатления, что Барит принадлежал к числу ваших друзей.

— Не принадлежал.

— Ну и?..

Появилась леди Телдра с освежающими напитками — белым вином, которое было бы слишком сладким, если бы не подавалось со льдом. В прошлый раз я из вежливости сделал пару глотков и обнаружил, что оно мне нравится. Исола выплыла из комнаты. Я не нашел стола, чтобы поставить бокал, однако у кресел оказались широкие подлокотники. Очень удобно.

— Ну? — повторил я.

— Во-вторых, он был значительным человеком, — ответил Маролан. — А во-первых…

— Драконом, — закончил за него я. — Да, знаю.

Маролан кивнул. Я отпил немного вина, ощущение холода компенсировало излишнюю приторность. Могу спорить, что вы такого не пробовали.

— Так что же произошло с несчастным ублюдком?

Маролан собрался ответить, но потом передумал.

— Не имеет значения.

— Ладно, — я не стал с ним спорить, — мне не слишком интересно. — Я встречал Барита, точнее, его тень на Дорогах Мертвых. Он сразу же невзлюбил Маролана, поскольку Маролан продемонстрировал дурной вкус, путешествуя вместе со мной, из чего нетрудно догадаться о том, какие отношения сложились у нас с Баритом.

— Насколько я понимаю, вы пригласили меня вовсе не изъявления соболезнований, — заявил я.

— Совершенно верно.

— Тогда зачем?

Он наклонил голову к плечу и вопросительно на меня посмотрел.

— Что вы мне дали, Влад?

Я рассмеялся.

— Так, значит, все дело в этом? Причина кроется здесь?

— На самом деле нет. Мне просто любопытно.

— Ах вот оно что. Тогда пусть любопытство останется при вас.

Я дал ему кровь богини по причинам слишком сложным, чтобы их сейчас объяснять, к тому же в тот момент я не мог открыть ему правду.

— Как пожелаете. Барит, как известно, мертв. Изучая его наследство…

— Как? Уже? Он даже не успел добраться до Врат Смерти.

— И что из того?

— Ну, вы действуете слишком быстро для живущих так долго существ.

— На то есть причины.

— Маролан, вам не кажется, что вы просто кладезь информации?

— Если бы я решил посвятить вас в тонкости внутренней политики Дома Дракона, то лишь утомил бы вас. А потом мне пришлось бы вас убить — вы узнали бы слишком много. Поэтому я посчитал возможным обойтись без лишних объяснений.

— Хорошая мысль, — проворчал я.

Лойош зашевелился у меня на плече, очевидно, его охватила тревога.

— Как я уже упомянул ранее, я изучал наследство Барита. И мне удалось кое-что обнаружить.

Маролан замолчал. Я ждал. Он возобновил свой рассказ:

— Барит собрал коллекцию оружия Морганти. Большую коллекцию. Сотни клинков.

Я с трудом сдержал дрожь.

— Полагаю, что причины, по которым он собирал ее, меня не касаются.

— Вы правы. Впрочем, мне они тоже неизвестны.

— В таком случае почему о ней зашла речь?

— Вчера я почти целый день провел, изучая коллекцию. Меня занимают подобные вещи.

— Представляю себе.

На мгновение его глаза сузились, но потом он решил пропустить реплику мимо ушей.

— Такое оружие, — продолжал Маролан, — есть элемент власти. Некоторые жаждут власти, другие опасаются тех, кто стремится к ней.

— И к какой категории относитесь вы?

— К последней.

— Я так и думал, — заметил я. — Вот только не ожидал, что вы в этом признаетесь.

— Почему нет?

Я не мог дать ответ на его вопрос, поэтому сказал:

— Продолжайте. Кто же враг?

— Вы проницательны.

— Верно, но мой лекарь утверждает, что у меня еще есть шанс.

— Он имеет в виду, что ты понятливый, босс.

— Я знаю, Лойош.

— Да, — сказал Маролан. — Я подозреваю, что у меня может возникнуть конфликт из-за обладания арсеналом Барита.

— И кто же может быть в нем замешан?

— Я не знаю. Существует несколько кандидатов. Самый вероятный… его имя не имеет значения.

— Исчерпывающая информация.

— Вам его знать ни к чему.

— Как приятно слышать. Так чего же вы от меня хотите?

— Я хочу, чтобы за украденным оружием проследили.

— Оружие уже украдено?

— Еще нет, — заявил Маролан.

— Понятно. А насколько вы уверены, что это произойдет?

— У меня есть основания так думать.

— Какие?

— Это также не имеет значения. Я буду охранять коллекцию, как и многие другие. Тот, кто пожелает украсть один или несколько клинков, будет вынужден нанять квалифицированного вора, значит, речь пойдет о джареге, из чего следует…

— Что я сумею выяснить дальнейшую судьбу оружия. Понятно.

— Босс, у тебя могут возникнуть неприятности.

— Я знаю.

Я откинулся на спинку кресла и посмотрел на Маролана. Он не отвел глаз. После паузы я произнес:

— Я не силен в подобного рода вещах, Маролан. И, откровенно говоря, даже если я сумею найти оружие — сомневаюсь, что смогу передать вам нужные сведения. Тут будут замешаны джареги — вы меня понимаете?

— Пожалуй, да. — Он нахмурился и погрузился в размышления. — С другой стороны, если я правильно понимаю, как вы… иными словами, как джареги работают, вор будет не более чем инструментом, нанятым кем-то другим, не так ли?

— Да, — ответил я, не слишком довольный тем, какое направление принимает разговор.

— Ну, тогда не могли бы вы выяснить…

— Может быть, — проговорил я.

— И что для этого потребуется?

— Деньги. Много.

— У меня есть деньги.

— Видите ли, я бы хотел еще раз обдумать ваше дело. Я рискую оказаться в весьма неприятном положении.

— Я понимаю. Обдумайте все как следует. Я могу предложить вам…

— Не говорите. Я бы не хотел, чтобы сумма повлияла на мое решение. Я дам вам знать.

Маролан кивнул и не стал настаивать, что принесло ему пару лишних очков.

— Есть еще один вопрос, — сказал он.

Я решил воздержаться от ядовитых замечаний и прикусил язык.

— Обстоятельства смерти Барита…

— Которые меня не касаются.

— … среди прочего указывают на уязвимость Черного Замка.

— Прошу прощения?

— Обстоятельства…

— Я вас слышал, но не понял. Как может быть уязвим замок, висящий в миле над землей? Если не считать того, что он может упасть, конечно.

— Маловероятно.

— Рад слышать. Кстати, почему мои барабанные перепонки не лопаются после телепортации?

У Маролана на лице появилось довольное выражение, но он не ответил на мой вопрос.

— Очевидно, — продолжал он, — в замок может проникнуть всякий, кто способен телепортироваться и спрятаться от моей стражи.

— У вас нет системы безопасности?

— Того, что есть, явно недостаточно. Мне кажется, вы могли бы ее заметно улучшить.

Я обдумал его предложение и понял, что знаю, как это сделать.

— Да, такая задача мне по силам. — Мне захотелось сразу же договориться о плате за услуги, но потом я сообразил, что будет выгоднее сначала хорошо сделать работу, чтобы позволить Маролану проявить максимальную щедрость.

Он нахмурился, словно погрузился в глубокие размышления.

— Он вошел в псионический контакт, босс.

— Я знаю, Лойош.

— Ты лжец, босс.

— Разумеется.

В этот момент в библиотеку вошел драконлорд и поклонился Маролану. Низкий и коренастый для драгейрианина, с короткими светлыми волосами и прозрачными глазами, драконлорд не походил на воина, однако на боку у него висела шпага, свидетельствовавшая о том, что он на службе.

— Фентор, — сказал Маролан, — это баронет Владимир Талтош. Я знаю, что вы готовы работать с людьми с Востока, но согласны ли вы выполнять приказы джарега?

— Милорд? — произнес Фентор.

— Что он сказал? — поинтересовался Лойош. Я лишь крякнул в ответ.

— Я только что нанял лорда Талтоша в качестве консультанта по вопросам безопасности и охраны, — заявил Маролан. — Из чего следует, что он становится вашим непосредственным начальником — при определенных обстоятельствах.

Я ощутил, как у меня от изумления отвисла челюсть, и мне ничего не оставалось, как постараться незаметно ее захлопнуть. Что сказал Маролан? И когда он успел?

— Никаких проблем, милорд, — сказал Фентор.

— Хорошо, — кивнул Маролан.

— Прошу меня простить, — вмешался я.

— Да?

— Я…

— Не имеет значения. Я рад, Фентор.

— Я тоже, милорд.

— Босс, тебя только что взяли на работу.

— Ну да. Точнее, завербовали.

— Тебе следовало сказать, что ты никогда не используешь свое могущество на стороне злых сил.

— Я обязательно так и сделаю.

Тут мне пришло в голову, что теперь, когда я работаю на Маролана, будет труднее отказаться от первого его предложения. Конечно, мне может повезти, и никто не станет воровать оружие. Но почему-то я не верил в такую удачу.

Фентор вежливо поклонился нам обоим и вышел.

— Маролан, что вы пытаетесь мне сказать? — спросил я.

— Очень многое.

— А конкретнее? У меня возникло ощущение, что вы не просто обеспокоены тем, что кто-то хочет украсть оружие Морганти.

— Вам следует доверять своим ощущениям; они кажутся мне весьма надежными.

— Большое спасибо.

Он резко встал.

— Пойдемте со мной, Влад. Я покажу вам замок и познакомлю с некоторыми людьми.

— Жду с нетерпением.

Я встал и последовал за Мароланом.

ГЛАВА 2. ПЕРЕСЕЧЕНИЕ ГРАНИЦ

Знаете, чем пахнет на поле битвы? Если да, то я вам сочувствую; если нет, то вы так и останетесь в неведении, поскольку я не намерен вам рассказывать — отмечу лишь, что люди плохо пахнут изнутри.

Мы перешагнули через груды земли (я не могу всерьез называть их «бастионом»), которые с таким трудом воздвигли, и двинулись вперед; мы шли не слишком быстро и не слишком медленно. Нет, если подумать, все-таки слишком быстро. Даже если бы мы еле ползли, это все равно оказалось бы слишком быстро.

Я поправил свой форменный пояс — единственный знак отличия, говоривший о том, на какой стороне я сражаюсь, поскольку свою симпатичную маленькую шапочку умудрился потерять во время одной из предыдущих атак. Примерно половина нашей роты растеряла свои маленькие шапочки, да и враги тоже. Но у всех были пояса, показывающие, за кого мы сражаемся, — ленточки, которые используются в командах сэндболла. Я никогда не играл в эту игру. Но не раз видел, как драконы сражаются в сэндболл в Западном парке, рядом с теклами, хотя они никогда не играют в одной команде. Выводы делайте сами.