Вемкамтамаи не довелось скучать в ожидании условного сигнала.

Со стороны Шайра то и дело появлялись разведчики. Они прочёсывали лес у подножия горы. Несколько раз проходили совсем рядом. Для них ольт оставался невидимым; лишь жрецы Тёмной смогли бы почувствовать присутствие чужеродной силы… но именно почувствовать присутствие, не отыскать. Только магия смогла бы открыть его присутствие, но магов в дозор не высылали: все они, все без исключения, собирались в крепости. План генерала работал: обеспокоенные исчезновением поста, шалириты не оставляли самый укреплённый пункт без помощи. Если план Фиар окажется удачным, то войска кочевников окажутся в ловушке, подумал ольт. Если нет, то в крепость придётся лезть мне. Причём не просто в спокойную крепость, а в растревоженный улей. Если он правильно понимал смысл сигналов, подаваемых с башен, отряды, которые некогда штурмовали Меорн, стягивались к Шайру. Отряд Роимала отступил (сделал вид, что отступил) и Шамульез ожидал двойного полнолуния, чтобы всей силой Шайра — более половины войск скоро будет здесь — обрушиться на Меорн. Во время предыдущего двойного полнолуния генерал едва не проиграл битву за Меорн (хотя немногие знали об этом). Сейчас ситуация была иной. Жертва становилась охотником.

Шайр оставался крайне прочным орешком. Но… как-то ведь сумел генерал разбить его в “прежнем времени”! Правда, от полученного ранения вскоре умер, но главное было сделано: армия Шамульеза потерпела серьёзное поражение, и вскоре, после убийства императора, империя развалилась.

Ольт с трудом подавлял рвущийся на свободу смех. Хороши разведчики: их слышно за километр. Да, не привыкли потомки Шалир к осторожности, не привыкли. Пусть Шайр считает, что войска Меорна разбросаны по всем фронтам, и что нападение на пост — всего лишь попытка демонстрация несуществующей силы.

Времени у Ривллима с Фиар предостаточно. Ольт не вполне понимал, как они намерены просочиться внутрь крепости, но, раз сам генерал утвердил этот план, значит, на то были причины.

После штурма, подумал ольт, съезжу домой. Он не запомнил лиц своих родителей: картина страшной учинённой резни стёрла все воспоминания детских лет. А после… Уже не оставалось ничего, по чему можно было бы восстановить их лица. Родители для ольтов не настолько значимы для ольтов , как, скажем, для людей. Но родители оставались для Вемкамтамаи единственным звеном, соединяющим его с сородичами: в ту мрачную ночь были перебиты все до единого его родственники.

Потом был плен, слепота, неожиданно удавшееся бегство. И маг, предложивший заменить утраченные глаза…

Ольт покачал головой, отгоняя воспоминания. Отчего воспоминания становятся настолько живыми?

День тянулся бесконечно медленно. Войска продолжали стягиваться к Шайру. Огромные войска. На своём пути они производили опустошения не менее жуткие, чем стаи саранчи.

Зажглись сигнальные огни на самой высокой башне и ольт, очнувшись от размышлений, принялся записывать их. Генералу эти знаки могут пригодиться. Не зря же он так тщательно занимается подготовкой лазутчиков.

Они шли около двух часов, после чего свернули в неприметный проход и долгое время пробирались сквозь лабиринты естественных ходов. Ривллим, отчаявшийся понять что бы то ни было, решил целиком положиться на девушку. Та прекрасно разбиралась в паутине коридоров, двигалась уверенно, не останавливаясь. И вот они вышли в просторный зал, очень ровный, с гладко отполированными стенами безо всяких надписей или знаков. Последнее казалось удивительным, ведь “ проспект ” , в который они попали через шахту, изобиловал указателями (хотя надписи прочесть не удалось).

— Вот, — с удовлетворением произнесла Фиар, останавливаясь посреди зала и усаживаясь прямо на пол. — Наконец-то я его нашла.

Ривллим, присевший было рядом, вздрогнул.

— Что нашла? — спросил он, недоумённо оглядываясь. Зал казался тупиком. Единственный выход — нырнуть назад в лаз и (если повезёт) выбраться к тому самому проспекту.

— “Чёрный дождь”, — пояснила Фиар, устраиваясь поудобнее и открывая рюкзак. — Здесь вход в сокровищницу, сайир . Под самыми стенами Шайра. Представляешь, как обозлились бы обитатели крепости, если бы узнали!

— Ты сошла с ума, — произнёс воин хриплым от негодования голосом. — Так это сюда ты шла всё это время? А как же штурм?

— Сайир , — ответила девушка спокойно. — Как ты думаешь, зачем я тратила столько сил на телепортацию?

— На что?

— На мгновенный перенос. Чтобы выиграть время. У нас более двенадцати часов в запасе, неужели не понятно? Мы успеем проникнуть в сокровищницу и отыскать Дождь. Как только он будет у меня, справиться с Шайром будет проще простого.

И принялась за еду.

— А если я откажусь помогать? — поинтересовался воин холодно, отодвигаясь от спокойно жующей Фиар.

— Не помогай, — пожала та плечами. — Если меня прихлопнут, тебе придётся самому выбираться на поверхность. По-моему, у тебя нет выбора.

— Похоже, что нет, — согласился Ривллим после некоторого раздумья. — Что, интересно, скажет генерал?

Глаза девушки широко раскрылись.

— Если нам повезёт, тебе не на что будет жаловаться. А если нет — что ж, будет время отступить.

— Или остаться там навсегда, — иронически кивнул воин за её спину.

— Или остаться там навсегда, — согласилась Фиар. — Но в этом случае, сайир , не всё ли равно?

— Ладно, — Ривллим насупился и поднялся на ноги. — Но имей в виду, хелауа , после штурма наши дороги расходятся. Мне не по душе то, как ты добиваешься своей цели.

Он не успел понять, как Фиар оказалась прямо перед ним. Она подняла голову, глядя воину в глаза, и на лице её возникло обиженное выражение.

— Ты обещал, сайир.

— В преисподнюю обещания! — рявкнул Ривллим, протягивая руку, чтобы отстранить её. Но тут, откуда-то из-за стены, послышался едва различимый хруст — и чьи-то тяжёлые шаги. Воин осёкся и машинально потянулся к оружию. Но шум тотчас же прекратился.

— Здесь не следует шуметь, — произнесла Фиар наставительно. — Итак, как насчёт обещания?

— Ты обманула меня. Ты обманула всех нас.

— Я?! Разве я отказалась от штурма? Ривллим, пора бы повзрослеть. Я просто зайду по пути в другое место. Мы даже времени не потеряем!

— Ладно, — воин скривился, словно проглотил что-то горькое. — С тобой бесполезно спорить. Вот тебе ещё одно обещание: это последний раз, когда я тебе помогаю.

— Хорошо, — Фиар взяла правую ладонь Ривллима и сжала меж двух своих. Воин вновь не ощутил никакого жара. Обычное человеческое тепло. — Ещё одна просьба: мне нужна одежда — та, чёрная.

— Доктор сказал…

— Я прекрасно себя чувствую. В своём здоровье я разбираюсь лучше всяких докторов.

Ривллим некоторое время молчал, пытаясь придумать ответ; не придумав ничего, он просто отрицательно покачал головой. Когда он вновь повернулся, удивляясь наступившей тишине, то заметил, что Фиар сняла с себя всю одежду и стоит, сжимая её в охапке.

— Сейчас я её сожгу, сайир, и идти в бой будет не в чем.

Ривллим молча вручил ей пакет с колдовской одеждой и ушёл в дальний угол комнаты. Спустя какое-то время он ощутил, как две горячие ладони легли на его плечи. Но он не повернулся.

Так и сидели они, не издавая ни звука, пока Ривллим не повернулся к девушке и не произнёс, глядя во внимательные сине-зелёные глаза:

— Идём, хелауа , время уходит.

Фиар словно ожидала его приказа.

Дверь оказалась посреди дальней от лаза стены. Фиар провела по стене руками, и дверь возникла, из ниоткуда.

Сразу же за дверью оказался зал — настолько гигантский, что трудно было представить, что всё это находится под землёй. Ривллим задрал голову, пытаясь разглядеть потолок, но не смог. Идущая следом Фиар потянула его за рукав и шепнула:

— Закрой глаза, опусти голову и смотри на пол. А теперь медленно поднимай взгляд.

Помещение словно съёжилось. Самая обычная комната, метра три в высоту. У стен — комично выглядящие статуи — толстяки с непропорционально толстыми ногами, в крохотных набедренных повязках. Взгляд свирепых глаз проникал в самые сокровенные мысли.

— И что, До…

— Тих-хо, — Фиар прижала ладонь к его губам. — Не вслух, сайир . Это может стоить нам головы.

Они остановились посреди прохода, чувствуя себя неуютно под тяжёлым взглядом шести пар недобрых глаз.

— Как далеко до… — воин сглотнул. — До цели путешествия?

— Это прямой путь, — прошептала Фиар, указывая куда-то вперёд. — Не самый безопасный, но самый короткий. Перед нами ещё две комнаты, после чего мы войдём в сокровищницу.

— Всего-то?

— Это не так просто. Выйти живым тоже будет непросто.

— Утешила, спасибо. Может быть, скажешь, чего следует ожидать?

— Даже если бы знала, не осмелилась бы.

“Не осмелилась!” Что-то новенькое. Как я устал от неё, подумал Ривллим, осторожно шагая вслед за девушкой. Тут только он обратил внимание, что они идут по неровной дорожке, нарисованной на каменном полу. Фиар старалась не сходить с тропы. Воин предпочёл следовать её примеру.

Вскоре они добрались до узкого дверного проёма. Путь преграждала… портьера.

— Своеобразно, — усмехнулся воин и, отодвинув кончиком кинжала тяжёлую штору, заглянул внутрь. Комната напоминала гостиную. На полу разложены великолепные ковры (пожалуй, единственное, что эти варвары-кочевники действительно умеют делать), а с потолка там и сям свисают портьеры, редкие и плотные занавеси, верёвки, цепи. Очень странно.

Источником освещения был потолок.

Воин обнаружил рядом со входом человеческий скелет и помрачнел. В руках у незадачливого охотника за сокровищами была небольшая шкатулка; она успела рассохнуться и открыться; изнутри выбежали несколько ниток жемчуга и пара прекрасных ожерелий. Воин протянул к ним руку, но в этот момент Фиар сжала его плечо. Когда Ривллим взглянул ей в глаза, она покачала головой, приложила палец к губам и выразительно взглянула в сторону сокровищ. Не трогай, мол. И не шуми.

Посреди комнаты располагался каменный постамент; прикрученный к нему тонкой, но длинной золотой цепочкой, лежал другой скелет. Тоже старый, тоже не тронутый животными. Что с ними стало?

Куда идти? Чего тут только нет, подумал Ривллим. Унести бы какой-нибудь сувенир…

Ветерок пригладил его волосы. Откуда здесь ветерок? Фиар медленно бродила среди свисающих с потолка, шуршащих и бряцающих украшений и выглядела так, словно заблудилась в лесу. Проклятие, подумал Ривллим. Нет, я положительно позаимствую здесь хоть какую-нибудь безделушку.

Цепь, которую он задел плечом, принялась раскачиваться, извиваясь, словно живая. Воин отодвинул её рукой и подумал, что комната не производит впечатление опасной. Интересно, а что в сокровищнице? По легендам, богатства, накопленные ещё до тех, кто скрыл здесь “Дождь”. Там должны быть…

Верёвка, болтавшаяся у его ног, дёрнулась и проворно привязалась к правой щиколотке. Что ещё за новости? Ну-ка мы тебя распутаем…

Другая верёвка поймала его за левое плечо. Затянулась, повлекла к себе. Цепь, не прекращая звенеть, намертво прицепилась к поясу. Новые и новые верёвки и цепи раскачивались неподалёку, пытаясь дотянуться до человека. Фиар была где-то впереди… звать на помощь или подождать? Ривллим молча сопротивлялся; однако его прочно удерживали, не давая выхватить кинжал. О небеса, что делать?!

Воин лихорадочно осматривался, насколько позволяли путы. И заметил ещё скелет… ещё и ещё… все что-нибудь держат в истлевших руках. Красивые и редкие вещи.

Едва увернувшись от цепи, которая намеревалась петлёй обернуться вокруг шеи, Ривллим неожиданно понял. Понял, что случилось со всеми предыдущими грабителями.

Но я же не грабитель! — вскрикнул он мысленно. Я сопровождаю Фиар, и не хочу ничего красть!

Натяжение верёвок и цепей разом ослабло. Мне не нужны сокровища, подумал воин, стараясь не глядеть на пол. Я приду и уйду, не притронувшись и к самой мелкой монетке.

Со звоном и шелестом ожившие путы оставили его.

Если ты солгал, чужак, то пожалеешь, словно говорили свисающие с потолка предметы. Во второй раз пощады не жди.

Фиар успела обнаружить в одном из закоулков крохотную дверцу, Что теперь, ползти. Девушка некоторое время смотрела воину в глаза; тот пожал плечами и улыбнулся. Придётся ползти.

Фиар притронулась к дверце, и та бесшумно повернулась на петлях.

Начиналось новое действие ночного кошмара, оказавшегося реальностью.

Они странствовали целую вечность.

Казалось невероятным, что под землёй может умещаться так много разнообразных помещений. После жуткого зала с “живыми” стражами-цепями Ривллиму казалось, что он уже ничему не удивится. Помещений было великое множество, но Фиар выбирала путь, руководствуясь одной ей известными соображениями.

Они прошли сквозь ледяной грот, где узкая тропка вела по гребню огромной ледяной глыбы, а внизу, в светящемся голуб ом ым полумраке, что-то шевелилось и скрежетало. Сквозь комнату, в которой не было ни стен, ни потолка (так, по крайней мере, казалось), а была лишь пара дверей, висящих в воздухе. Через множество иных мест, не могущих существовать в привычном мире.

И весь этот путь они шли молча. Ривллим — оттого, что его внимание было отвлечено окружающими чудесами. Фиар, прежде словоохотливая, теперь молчала, почти не оборачивалась, не осматривалась, избегала удаляться от слабого, едва заметного следа на полу — “тропы”.

В конце концов они подошли к массивной двери в конце длинного тупика в обширном и жутком лабиринте, пол которого устилали пыль, обломки костей и прочий прах.

— Пришли, — глухо произнесла девушка и впервые с начала их похода вглубь пещеры посмотрела воину в глаза. Тот отметил, что Фиар выглядит ослаб ев шей. Если она перестарается с этой одеждой, подумал Ривллим холодно, то первое, что я с ней сделаю — выпорю. И будь что будет.

— Там, — указала Фиар за дверь, — огромные груды сокровищ. Всякая всячина. Тебе захочется взять что-нибудь на память…

— Но если я это сделаю, то не выйду оттуда живым, — заключил воин с улыбкой.

— Как ты угадал? — удивилась Фиар.

Воин тихонько негромко рассмеялся.

— В детстве мне рассказывали сказку, — пояснил он. — Сокровищница, которая там описывалась, по количеству препятствий, очень походила на эти… места.

— Сказку, — повторила девушка и с любопытством всмотрелась в глаза Ривллима. — Ты не перестаёшь меня удивлять. Ну что же, вперёд.

Она толкнула дверь и та со скрежетом отворилась. Великолепие, открывшееся их глазам, поразило воина так, что он долго не мог перевести дыхания. Он двинулся следом за приободрившейся Фиар — медленно, очень медленно.

Время от времени Вемкамтамаи поднимался на небольшой холмик — Шайр был виден, как на ладони. Некогда на месте крепости стоял небольшой город. Но землетрясение превратило древние стены в руины, канули в неизвестность подземные этажи, запустение явилось на склоны Оиранга (Седовласого). И вот — Шайр.

Как его успели построить за какие-то десять лет? Однако вот он, более сотни лет красуется на фоне вечно белых склонов старой горы. С тех пор, как Шамульез устроил в Шайре вторую свою столицу, весь восток континента оказался под угрозой. Стало ясно, что новоявленный император, сравнительно недавно бывший вождём не очень большого рода, не намерен строить действительно великое государство. Он был и оставался кочевником: жизнь дана для того, чтобы беспрестанно перемещаться, грабить и наслаждаться награбленным. Ни науки, ни искусства, ни будущее вообще его не интересуют. Конец таким империям приходит довольно скоро, но что он успеет сделать с оставшимися землями?

Своим чрезвычайно зорким “зрением” ольт заметил, что на стенах, за узкими стволами бойниц и на башнях кипит деятельность. Не к добру это. Шайр начинён всевозможным алхимическим оружием по самые стены. И именно сейчас его приводя в готовность. Откуда Шайр узнал о готовящемся нападении?

Чуть позже ольт понял, откуда. Небольшой отряд, в три сотни человек, неторопливо приближался к крепости с юга. Войска генерала были в прекрасном состоянии и всё это, очевидно, должно было продемонстрировать, что дорога на юг мимо Шести Башен отныне закрыта. Вот только где же настоящая армия? Ольт вглядывался в окружающую местность, но тщетно.

Разведчики из Шайра более не выходили . Лишь сравнительно узкое кольцо леса вокруг крепости оставалось безопасным… но и там можно нарваться на меткий выстрел.

То, что Шайр ничем иным не ответил на крохотную эту смехотворную демонстрацию силы, ясно показывало, что думают обо всём этом его хозяева. Пусть войска Юга стоят, наслаждаясь силой. Скоро наступит полнолуние, и вот тогда посмотрим, у кого кулак тяжелее.