Ралион (№5) - Куда уходит вчера

— Я помню. Ну что, всё готово?

— Всё, — девушка осмотрела себя, спутника, и, взяв его за руки, подержала их несколько секунд. И вновь воин ощутил огонь, переливающийся в него из чужого тела. Ощущение было и приятным, и страшноватым. — Удачи.

И исчезла в зарослях.

Этот её чёрный костюм, оказывается, ещё и маскирует владельца! Заметить Фиар в чаще не удавалось, а она ведь не ольтийка. Интересно, как ей удаются фокусы с огнём? Ольт что-то знает об этом, но ведь ничего не скажет!

Воин чуть натянул поводья, и конь послушно направился мимо обновлённого столба — туда, откуда должна вот-вот нагрянуть карательная армия.

Генерал Той-Альер считал, что удивить его невозможно.

Он отучился удивляться, когда ольты, карлики и другие, по сути своей мирные, народы перестали прятаться в лесах, откуда их выкуривали пожарами и выгоняли голодом, и взяли в руки оружие. Тысяча лет без войн — слишком сильный яд для инстинкта самосохранения. Той-Альера, выходца с западных островов (а, следовательно, “дикаря”, “варвара”), немало позабавил сам факт того, что именно его попросили возглавить оборону.

Остатки некогда могучей империи Ар-ра, обессиленные эпидемиями и блокадой, перестали заслонять Меорн. Теперь, когда на западе, северо-западе и относительно далёком севере встали неисчислимые армии кочевников, вопрос стал очень просто: жизнь или смерть. Вслед за падением Меорна этот же вопрос встанет перед Сеаринхетами (обитателями Сеаринха, обширного лесного массива к востоку от города). А также у центральных ольтийских государств и даже у далёкого Алтиона на восточном побережье. Алтион, торгующий зерном со всем континентом, прежде никто не трогал: человек в здравом уме не станет готовить жаркое из гуся, несущего золотые яйца.

Шалириты станут.

За последние пять лет генерал сумел убедить соседей, что только военный союз сможет остановить продвижение шалиритов, этой конной саранчи.

Что делать теперь, когда кольцо блокады более не сжимается?

И этот гонец, провалиться ему на месте. То, что сообщал неведомый никому Вемкамтамаи, не мог знать ни один смертный. Эта часть биографии генерала знакома только тем, кто отступал вместе с ним после неудачной попытки взять Шайр. И если верить этому невероятному донесению…

То Шайр можно будет взять в ближайшее время.

А это — первый шаг к свободе. По слухам, северные ольты и несколько крохотных горных королевств стойко сопротивляются привыкшим к равнинам кочевникам. Если удастся заключить с ними союз…

Генерал помотал головой. Мечты опасны. В особенности, если о желанном думать, как о свершившемся. Втройне опасны подобные мечтания на войне.

— Роимала ко мне, — приказал генерал и через пять минут молодой капитан, один из немногих, переживших тот самый поход к Шайру, стоял, внимательно глядя генералу в глаза.

— Новые союзники ожидают нас у Шести Башен, — сообщил генерал.

Видно было, чего стоило молодому человеку сохранить спокойное выражение лица.

— Возьми сто человек и отправляйся к Пепелищам, — продолжал Той-Альер. — Немедленно. Всем постам будет приказано содействовать вашей миссии. Подробности в этом пакете, прочтёшь по прибытии.

Капитан кивнул.

— На сборы три часа, — добавил генерал на прощание. — В добрый путь.

Последнюю фразу генерал произнёс на родном языке, и капитан долго думал впоследствии — отчего Той-Альер поверил загадочному донесению, почти не раздумывая?

…А генерал долго думал — не подвела ли его интуиция?

На войне каждая ошибка может оказаться последней. А боги… они помогают лишь тем, кто сам отвечает за собственную лень и глупость.

— Кто-нибудь знает что-либо об этом месте? — поинтересовался ольт.

Нолл покачал головой. То же проделал и второй сопровождающий, оружейник Айрленн.

— Отец рассказывал, — начал третий, Даур. Отец его был лесником. — Сторожевая башня, пять построек; небольшая деревня поблизости.

— Подземные хода? — спросил ольт. Собственная память ему пока не помогала.

— Нет, — покачал головой Даур. На вид ему было не более тридцати, но волосы были совсем седыми. Он выглядел гораздо старше пятидесятилетнего Айрленна. — Ничего подобного. Тут кругом пески да глина.

— Превосходно, — ольт спешился. — Айрленн, отведи лошадей вон туда, к старой осине. Двигаться тихо, быть начеку. Ловушки могут быть повсюду.

На самом деле ольт не ощущал непосредственной опасности, но позволить малоопытным помощникам расслабиться — означало бы рисковать жизнью всех, кто участвовал в сопротивлении шалиритам. Включая Ривллима и Фиар.

Когда Айрленн вернулся, ольт обвёл “взглядом” всех троих и объявил:

— С этого момента все мои приказания выполнять в точности и немедленно. Есть у кого-нибудь при себе амулеты, священные символы, магические предметы?

Двое кивнули.

— Я предупреждал: не брать с собой ничего. Ладно. Сейчас спрячем всё это; заберём на обратном пути.

— Но почему? — не выдержал Даур.

— Вы не похожи на опытных магов. Значит, не сможете скрыть эти предметы, как следует. Далее. К башне будем пробираться с запада, мимо сторожевых столбов. Передвигаться будем ползком. По моей команде. Двигаться медленно, смотреть только в землю перед собой и тихо говорить о том, что видите.

Вемкамтамаи поднял голову. На лицах его спутников появилось весьма нелестное выражение.

— Столбы посвящены той силе, которая покровительствует захватчикам, — пояснил ольт. — Смотреть на них, прикасаться к ним — опасно для жизни. Надо выбросить их из головы, не позволять себе думать о них. Иначе и мы, и оставшиеся у Башен, рискуем жизнью. Теперь понятно?

Всем было понятно. Каждый из троих помнил отвратительное ощущение, которое приходило, стоило лишь взглянуть возникающее при взгляде на сторожевой столб.

— А если нас засекут с башни? — поинтересовался Даур.

— Смотреть на столбы небезопасно для всех без исключения, — возразил ольт. Они расставлены так, чтобы часовой не мог увидеть их. Подобраться к башне трудно, но можно. Самое главное, не выдавать своего присутствия, пока мы поблизости от столбов.

— Откуда вы знаете окрестности? — поразился Даур. — Вы ведь говорили, что прибыли сюда недавно.

— Позже, — ольт поднял руку ладонью перед собой. — Я расскажу в другой раз. Итак, магические предметы…

Его спутники сложили всё, о чём шла речь, в небольшой полотняный мешочек. Ольт слегка присыпал его листвой, провёл над этим местом сложенными лодочкой ладонями и свёрток… исчез.

— Здорово! — прошептал Даур. — Куда они делись?

— Они никуда не делись, — пояснил ольт. — Просто они не привлекают ничьего внимания.

— Тогда в путь? — спросил Айрленн, улыбаясь.

— Нет, — покачал головой Вемкамтамаи. — Дождёмся, когда их отряд отправится на юг.

После чего повернулся лицом к дороге и сел, скрестив ноги и соединив пальцы рук в замок. Лошади, видимо, были приучены к незримому присутствию Шалир — вели себя спокойно, не издавая ни звука.

Спустя десяток минут до четвёрки донёсся далёкий грохот множества копыт. Точнее, донёсся до Вемкамтамаи. Остальные вздрогнули, когда ольт неожиданно вскочил (бесшумно, как всегда) и, завязывая пояс, объявил:

— Пора.

Ривллим двигался у левой обочины, стараясь не приближаться к середине дороги, щедро засеянной всевозможными “сюрпризами”. Куда делась Фиар и что делала в этот момент, Ривллим не знал, хотя порой казалось, что слабый шорох доносится откуда-то спереди и справа.

Вемкамтамаи быстро освоился здесь, думал Ривллим. С первого же мгновения. Сразу же поверил, что всё происходящее — происходит на самом деле, и другого не дано. Или дано? Может быть, когда его, Ривллима, убьют, он попросту проснётся от кошмара и увидит…

Что увидит?

Костёр, возле которого они не так давно отдыхали втроём с девушкой и ольтом?

В таком случае лучше вообще не просыпаться, подумал Ривллим и чуть вздрогнул. Ему послышались тревожные крики птиц. Кто-то движется по дороге.

Он отвёл коня чуть в сторону и осторожно взвёл арбалет. Стрелять из укрытия отравленной стрелой — невелика доблесть, но честного боя, как известно, не бывает. Поединки на спортивных играх и настоящая война — две большие разницы.

Всадники катились лавиной. Они действительно не заботились о безопасности. Ощущение собственного превосходства сыграло с ними злую шутку.

Воин успел выстрелить в скачущего первым шалирита — несомненно, кого-то из важных — и, уже не заботясь об укрытии, погнал коня назад — вдоль правой обочины, так, чтобы его видели.

Позади него что-то мягко зашипело.

И яркая вспышка за спиной затмила солнце. Призрачные тени легли на бешено несущуюся назад дорогу; чёрным показалось небо над головой. А за спиной всё ещё раздавалось громкое шипение и шелест — и, едва различимые на их фоне, крики и проклятия.

Первый удар нанесён.

Ривллим едва успел вернуться к путевому столбу, как со стороны развилки послышалось знакомое шипение и слабый свист. Сам он успел прикрыть рукой глаза: увидеть то, что должно было произойти, означало верную смерть.

На его беду, конь не последовал примеру всадника.

Двигаться ползком было непривычно и не очень-то приятно. Их путь, судя по расчётам, должен завершиться минут через десять в относительно безопасном месте, в мёртвой зоне под стенами башни. Установка сторожевых столбов — дело непростое и требует от жрецов изрядных усилий. За свою помощь божества требуют немало, а уж Владыки Хаоса — и подавно.

…Когда, минут пятнадцать спустя, ольт негромко сообщил, что первая опасность позади, это вызвало тихий взрыв радости. Башня возвышалась совсем рядом.

Времени у них — не более сорока минут.

На то, чтобы проверить снаряжение и оружие, ушло чуть менее пяти минут. Теперь надо надеяться, что все трое его спутников действительно участвовали в сражении. В настоящем сражении.

Что-то сверкнуло в небе, далеко на юге, и тени на миг стали резче.

Началось. Ольт поднялся, сбросил с себя накидку и быстро двинулся к башне, бесшумный и улыбающийся. Его улыбку никто не видел.

Ривллим успел спрыгнуть на землю и перекатиться подальше, спасаясь от внезапно ослепшего, обезумевшего коня, который метался по поляне, совершая чудовищные прыжки. Ни стонов, ни ржания — только шелест травы да тяжёлые удары копыт. Воин укрылся за деревьями и смотрел за скачками животного, чей мозг сейчас медленно пожирал огонь. “Серебряное пламя”, как его иногда называли, одно из самых разрушительных видов оружия. За использование или приготовление — смертная казнь. По крайней мере, в его, Ривллима, время.

Один из прыжков оказался для коня последним: он запнулся и неуклюже повалился наземь. Ноги его ещё некоторое время подёргивались; умер он молча. И тут на поляне показались всадники.

Если их была сотня, то она не очень пострадала от “серебряного пламени”. Любопытно, подумал Ривллим, что с нами сделают за его употребление? Оправдывает ли война подобное? Знал ли ольт о том, что он нашёл?

Знала ли Фиар?

Ривллим поймал себя на том, что полностью уверен в том, что знала. И именно поэтому использовала. Убеждение было странным, чудовищным и, скорее всего, несправедливым — но крайне стойким.

Шалирит в ярком сверкающем серебряном шлеме был одним из командиров. Он некоторое время беседовал с десятком окруживших его воинов, указывая на павшего коня, на лес и направление, в котором находились деревни.

Сзади послышался оклик. Командир обернулся; один из всадников указывал на очищенный, оживший путевой столб. Выражение брезгливого отвращения появилось на лице шалирита в шлеме и, махнув рукой, он что-то коротко крикнул.

И рухнул наземь, с арбалетной стрелой, вонзившейся в лоб. Ривллим не сразу осознал, что выстрел произвёл он сам. Отбросив арбалет в сторону, он выхватил ослепительно сияющий Лист и, прикинув кратчайший путь к противоположному краю поляны, покинул укрытие. Вперёд, вон той тропой: там приготовлено немало “ сюрпризов ” . А затем…

Едва он ступил на поляну, произошло неожиданное. Окружающий мир потемнел, словно Ривллим смотрел на него сквозь закопчённое стекло. Вокруг него самого на траву ложилось небольшое пятно ярко-жёлтого света. Путевой столб стал таким же “солнышком” во внезапно опустившемся облаке мрака.

Время замедлило свой ход.

Всадники неслись к тому месту, откуда вылетела роковая стрела; кони их медленно и красиво плыли по воздуху. Никто из шалиритов не двигался в сторону, в которой скрылись и не пытался преследовать освобождённы е х пленник и ов ; сейчас их занимал дерзкий противник, осмелившийся бросить вызов большому отряду.

Двигаться было на удивление легко. Ривллим словно стал намного легче — даже слабые небольшие , казалось бы, усилия позволяли ему передвигаться удивительно быстро. Перепрыгнув через тело своего коня, он перекатился, поворачиваясь лицом к преследователям. Готовый немедленно увернуться от выстрела либо встретить нападающего.

И понял, что на него не обращают внимания. Всадники сосредоточились на том месте, откуда он только что выбежал; двое из них, спешившись, входили под прикрытие деревьев, третий наклонился и указал на брошенный арбалет…

Но никто не обращал ни малейшего внимания на стоявшего в сорока шагах воина с ярко светящимся мечом в руках!

Они не видят его!

Где Фиар? Удалось ли ей спастись? Воин усилием воли отогнал мрачные мысли и быстрым шагом, стараясь не отдаляться от деревьев, направился к развилке. Вскоре он увидел неподвижно лежащие тела людей и лошадей.

И заметил, что один из всадников собирается облить столб жидкостью из чёрной бутылочки. Пробка никак не подавалась, а применить силу он, видимо, боялся. Времени на размышления не было. Ривллим выхватил дротик и метнул.

Он успел заметить, как в глазах его жертвы вспыхнул невыносимый ужас. Нелепо взмахнув руками, шалирит повис в стременах. Бутылочка упала, взорвалась, и над землёй повисло отвратительное облачко чёрного жирного дыма.

Другие нападающие заметили только, как из ниоткуда возник ослепительно сияющий силуэт высокого человека. Метнул дротик (который светился так, что глазам было больно) и… вновь исчез. С десяток стрел устремились туда, где только что был “ призрак ” , но — цели они не нашли.

Огненная дорожка пробежала по дальне й му стороне краю поляны — по той стороне там , куда скрылись освобождённые — и вот уже стена пламени надвигается на лишённых руководства шалиритов.

Несколько раз свистнули стрелы, всякий раз сбрасывая наземь очередного кочевника. Те открыли беспорядочный огонь, с трудом справляясь с перепуганными конями, но так и не смогли отыскать невидимого стрелка. Кто-то махнул рукой: отступаем!

Оставшиеся в живых развернулись и во весь опор бросились назад. Воин, всё это время стоявший на краю поляны, с Солнечным Листом наготове, проводил всадников взглядом и оглянулся на начинающийся пожар. К его изумлению, огонь уже угас; лишь дымящаяся полоса земли да несколько десятков обугленных деревьев напоминали о том, что здесь только что произошло.

Да трупы на дорогах, на поляне, повсюду.

Ривллим вложил Лист в ножны и мгла, нависшая над миром, начала таять. Одновременно он понял, что чудовищно устал. Сделал пару шагов и опустился прямо на истерзанную, унизанную утыканную стрелами землю.

Через минуту на дороге появилась невысокая фигурка в чёрном. Фиар . Она прихрамывала, но лицо её выражало радость. Помахав спутнику рукой, она направилась в его сторону, внимательно глядя под ноги.

— На сегодня всё, — объявила она. — Никогда не было так страшно. Устала — сил нет. Надеюсь, что Вемкам… тьфу, язык сломаешь! Что он знает, что делает. Мы ему уже не помощники.

— Что есть, то есть, — устало согласился воин, вытирая лицо и руки. — Ох и загадили же поляну…

— Зато живы, — равнодушно ответила Фиар. — Куда ты подевался? Ты сразу исчез из виду и я долго не решалась пугнуть их огнём.

Воин молча похлопал ладонью по рукояти меча.

— Надо же, — произнесла девушка с завистью. — Какая отличная вещь. Не умеют они делать арбалеты, — неожиданно заключила она. — Скрип за километр слышно, тяжёлые, корявые. Как они умудрились завоевать так много стран — ума не приложу.

Ривллим достал оставшиеся сухари и воду и они прикончили остатки еды.

— Ну и как тебе война? — спросил Ривллим.

— Отвратительно, — было ответом. — Шум, грязь, вонь… Терпеть не могу лошадей. Да и всадники, похоже, моются только в самом крайнем случае.

Воин покачал головой, глядя, как девушка легла на спину, раскинув руки и ноги, и принялась смотреть в небо.

Он ожидал чего-нибудь другого.

Ольт не надеялся, что башня будет оставлена без охраны; не думал, что удастся обойтись без боя. Но он также не думал, что охрана будет настолько скверной.

Его спутники помалкивали. Оно и понятно: ползти четверть часа, глядя на ноги и бормоча под нос какую-то чушь про листья на земле и пробегающих по ним муравьёв — не совсем то, что чего они ожидали. Но ему не хотелось рассказывать всякие ужасы про подобные столбы. Последствия иногда проявлялись много позже: даже случайный взгляд мог очень дорого обойтись.

Они перелезли через низенькое ограждение, поразившись, что никто ни разу не показался ни в одном из окон. Привыкли полагаться на столбы? Очень самонадеянно. Впрочем, откуда взяться достойному противнику? Генерал далеко на юге, сил здешних жителей, ни в коей мере не приученных готовых к войне, не хватит для сколько-либо серьёзного сопротивления. Те, что снабжают эту башню и войска в ней продовольствием, наверняка делают это не из любви к шалиритам. И не обязательно из страха перед ними. Просто земля, на которой они живут, дороже им всего остального…

Ольт тихо вздохнул.

Когда все собрались у шершавой округлой стены, он ещё раз напомнил им, что и как те должны делать. И, мысленно попросив помощи у всех сочувствующих им богов, осторожно “ выглянул ” из-за стены. Кончиком мизинца.

Удивительно, но у ворот, открывавших путь наружу, к дороге, вообще не было часовых. Ну что же… Четвёрка скользнула к массивным двойным дверям, открывавшим доступ к помещениям внутри башни , и лишь там натолкнулась на противника — двух стражников.

Спустя полминуты те были надёжно связаны и сложены у стены. Сопротивления они не оказали: после взгляда на Вемкамтамаи руки, ноги и голос отказались служить шалиритам.

Судя по звукам, основная часть гарнизона этажом выше. Дисциплина была в самом плачевном состоянии: ольт готов был поклясться, что там играли в кости, что-то пили и непринуждённо разговаривали.

Все четверо тихо подобрались поближе к двери и встали так, чтобы можно было, в случае чего, отступить. Прислушались.

Всё спокойно.

Ольт готов был дать знак “вперёд!”, как дверь открылась и наружу выскользнула… девушка. Стараясь выглядеть приветливой и бодрой, она несла в руках большое блюдо со всевозможными объедками. На шее у неё был замкнут массивный железный ошейник. Рабыня.

К счастью для пришельцев, девушка прикрыла за собой дверь прежде, чем увидела нежданных гостей.

— Сайир , — Ривллим оглянулся. Фиар вовсе не дремала, как ему показалось. — Там, у костра, ты говорил, что на службе.

— Верно.

— Ты по-прежнему на службе?

Воин усмехнулся и взглянул в глаза девушки. Та была сама серьёзность.

— Да, хелауа , по-прежнему.

— Кому ты теперь служишь?

— Городу. Меорну. Вам с Вемкамтамаи. А что?

— Да так, ничего, — Фиар уселась и сладко потянулась. — Куда теперь? Я надеюсь, нам не придётся возиться с трупами? Их так много, а погода такая жаркая…

Ривллим оглянулся.

— Может быть, и придётся, — ответил он. — Встретиться с Вемкамтамаи мы должны здесь. Поэтому, если…

Он вскочил на ноги. Выражение его лица было таким, что девушка рывком поднялась на ноги и в недоумении осмотрелась.

Поляна была пуста.

Ни одного тела. Только помятая трава, вспаханная копытами земля, пятна крови.

Взяв девушку за руку, Ривллим подбежал к дороге.

И там пусто.

— Куда они делись? — спросил он шёпотом и проклял себя за неосторожность. Надо было предполагать, что кто-то из отряда нападавших останется в стороне. Так беспечно улечься отдыхать!

— Не знаю, — шёпотом ответила девушка и вцепилась в его локоть. — Мне страшно.

— Мне тоже, — признался воин. Стояла абсолютная, невероятная тишина. Ни птицы, ни насекомые не издавали ни звука. Было слышно, как бьётся сердце.

Фиар помотала головой и сумела стряхнуть наплывавшую волнами вязкую дурноту. Её спутник, похоже, тоже совладал с обессиливающим наваждением.

— Кто-то ищет нас, — Фиар схватила Ривллима за руку. — Не стой, идём!

Тот кивнул и сглотнул, чтобы проверить — не оглох ли. Нет, со слухом всё в порядке.

Тень опустилась на траву — тень причудливой формы; она легла меж двух их теней, тянущихся одна к другой.

Тяжёлая рука обрушилась на плечо Ривллима. Сдавила так, что почернело в глазах. Сквозь густую тишину прорвался тихий, отчётливый звук — металл, трущийся о металл. Воин обнаружил, что опускается на колено, не в силах противостоять непереносимому давлению. Хрустнули кости. Сейчас сломаются, подумал Ривллим, изо всех сил пытаясь оторвать от себя чужую руку. Что-то опалило его лицо и Ривллим, оттолкнувшись от земли, откатился в сторону, судорожно вдыхая воздух.

Поднялся на колени.

Это стоило огромных усилий. Плечо пылало, словно его окатили кипящим свинцом. Чёрная пелена застила окружающий мир. Скрипнув зубами, воин поднялся, шатаясь, на ноги.

Убитый им не так давно предводитель шалиритов, в великолепном серебряном шлеме, стоял, сгорбившись, нависая над Фиар. Дымящиеся пальцы покойника тянулись к её горлу. Девушка молча сопротивлялась.

Тянулись бесконечно долгие мгновения. Ривллим пытался извлечь меч, но пальцы не желали сжиматься, бессильно скользя по рукояти.

Когтистые и уродливые лапы опустились на горло Фиар.

Та стиснула зубы, нахмурилась, и серебряный шлем словно ожил: засветился, засверкал и потёк кипящими ручейками. Но покойник не обращал внимания на сияющие струйки, прожигающие дорогу сквозь его плоть; он сделал шаг вперёд, прижимая жертву к земле. С его почти полностью уничтоженного лица не сходила злорадная усмешка.

Пламя охватило возвышающееся над девушкой чудовище. Фиар вцепилась в пылающие, распространяющие отвратительный смрад запястья, из последних сил пытаясь оторвать их от горла.

Светло-жёлтая молния рассекла пространство перед её глазами и хватка ослабла. Ещё дважды упал на дважды покойника Солнечный Лист и предводитель шалиритов замер, превратившись в дымящуюся омерзительную груду хлама. Воин подхватил Фиар, едва не упавшую лицом в эту груду и терпеливо ждал, пока к девушке не вернётся дыхание. Руки Ривллима дрожали; больше всего он боялся не опоздать, а промахнуться.

Поляна задрожала под ногами.

Фиар с трудом поднялась на ноги; не в силах произнести ни слова, она лишь кивнула. Держа Лист в правой руке, Ривллим с трудом сохранял равновесие.

Он увидел, как конь, на котором сам ездил совсем недавно, выбирается из-под земли — словно выходит на сушу из моря. Земля расплескивалась, по ней шли волны. Левая передняя нога была сломана, но коню это было нипочём. Конь встал на все четыре ноги, и земля под ним вновь стала прочной.

Фиар глядела на происходящее, не веря своим глазам.

Ривллим смотрел в глаза коню. Ничего живого не было в тех глазах: красное пламя, горящее в окружении колечек мрака. Конь оскалился и ринулся на людей.

Он пронёсся так близко, что их едва не уронило потоком воздуха. Волна запахов сопровождала коня: тяжёлый запах склепа и новый, неприятный — запах дыма, что поднимается от заливаемого водой костра. Фиар отшатнулась и едва не упала. Схватилась за руку Ривллима и вскрикнула от боли в вывихнутых запястьях.

Солнечный Лист разрезал воздух, указав острием на развернувшегося и бешеного мчащегося коня и тот, злобно зашипев, круто свернул в сторону. Ком грязи ударил Ривллима в лицо.

Воин развернулся к коню, продолжая указывать на него острием. Конь пятился, время от времени запрокидывая голову и исторгая из глотки звуки, которые не могло бы издавать ни одно живое существо. Хохот многих голосов, вой урагана, грохот камнепада. Он сверлил человека угольками глаз и тот почувствовал, что он этого взгляда слабость накатывается волнами. Ривллим поспешно отвёл взгляд.

Что делать?

Поискав взглядом пути к отступлению, Ривллим заметил, что веточки на путевом столбе светятся мягким зелёным светом; от самого столба исходило жёлтое сияние, дымкой окутавшее всё на расстоянии пяти-шести шагов от столба.

— Держись, — прохрипел Ривллим и принялся пятиться к столбу, по-прежнему указывая мечом на чудовище, некогда бывшее конём. Последнее держалось поодаль, не переставая оглашать окрестность громкими воплями.

— Taymarz an verei, Ulniar , — произнёс человек, повернувшись к столбу, и жёлтое сияние стало ярче. — “Взываю о помощи, о Благосклонная”.

Он сделал шаг назад, вступая внутрь светящегося круга, и неожиданно понял, что Фиар не может последовать за ним.

Она стояла на границе круга, изо всех сил пытаясь пробиться к столбу, но что-то не пускало её.

За её спиной конь умолк и нагнул голову, уставившись девушке в спину.

— Проси помощи у Хранительницы! — велел Ривллим.

Фиар, к его величайшему изумлению, отпустила его руку и отрицательно покачала головой.

Конь за её спиной поднялся на дыбы.

— Проси, если хочешь жить, — холодно произнёс Ривллим, глядя Фиар в глаза.

В сине-зелёных глазах мелькнула тень отчаяния и затем… она подчинилась. Сухим, спотыкающимся голосом, повторила только что произнесённую формулу и стена, удерживавшая её, испарилась. Воин едва успел подхватить девушку.

А затем — нагнуться и поднять меч. Конь уже нёсся прямо на столб, вздымая задними копытами огромные фонтаны земли. Воин успел лишь взмахнуть мечом, закрывая собой Фиар.

Ему показалось, что конь налетел на несокрушимую стену. По телу ожившего покойника заструились синие искорки; коня отбросило в сторону. Ещё в воздухе он распался на части, а на землю рухнул уже кучей песка и пыли.

Поляна вновь ходила ходуном; покойники, люди и лошади, выбирались из вязких объятий земли и, пошатываясь, двигались к столбу. Ривллим оглянулся на дорогу. Там творилось то же самое.

— Попались, — произнесла Фиар за его спиной. Девушка стояла, прижимаясь спиной к столбу; чёрно-фиолетовые синяки были щедро рассыпаны по её шее. Чёрная одежда оставалась невредимой.

— Посмотрим, — ответил Ривллим сквозь зубы. — Кости целы?

— Целы, — голос девушки был спокойным и отрешённым. — Только, по-моему, это уже неважно.

— Посмотрим, — повторил Ривллим и поднял меч перед собой, поводил оружием в разные стороны.

Как только острие указывало на нежить, та отступала на шаг, с выражением злобы на лице, а клинок вспыхивал белым.

Нолл ловко подхватил едва не выпавший поднос; ольт схватил девушку и зажал ей рот ладонью.

— Тихо, — шепнул он ей на ухо. Девушка не сопротивлялась; ольту показалось, что она упала в обморок.

— Моргни два раза, если понимаешь меня, — шепнул он, стараясь, чтобы девушка не видела его лица. — Быстро, у нас мало времени.

Дрожащие ресницы дважды метнулись вниз и вверх.

— Сейчас я тебя отпущу, — продолжал ольт. Двое его спутников встали у двери, готовые поразить того, кто осмелится выйти. — Веди себя смирно и молчи. Иначе погибнем все. Поняла?

Вновь быстрые движения ресниц. Ольт заметил крохотные слезинки, укрывшиеся в уголках глаз. Он опустил левую руку на её шею, нащупывая замок ошейника, и тихо разомкнул его. После чего отпустил дрожащее, насмерть перепуганное существо.

Она оказалась красивее, чем показалось вначале. Портили впечатление лишь излишняя худоба, поломанные ногти да шрамы от многочисленных побоев. Ольт услышал, как Нолл скрипнул зубами.

— В башне есть кто-нибудь, кроме шалиритов?

Отрицательное движение головой.

— Где остальные… рабы?

— В кухне и конюшне, — тихо произнесла девушка. — Меня убьют, если увидят без ошейника, — добавила она совсем тихо, и ноги её задрожали.

— Бегом на кухню. Пусть все, кому дорога жизнь, соберутся там.

Девушка хотела возразить, но, заметив двух связанных стражников, коротко кивнула. Нолл вручил ей поднос и она ловко сбежала вниз по лестнице.

— Как бы глупостей не натворила, — с сомнением прошептал Айрленн, провожая её взглядом. — Неизвестно, чего она больше боится.

— Она из соседней деревни, — хмуро возразил Нолл. Тоже шёпотом. — Я видел её раньше.

— Довольно, — оборвал их ольт и встал у двери. — Приготовились. Даур, слева; Айрленн, справа. Нолл, прикрываешь нам спины.

И, пинком открыв дверь, молнией влетел внутрь.

Право же, охранникам стоило быть поосторожнее.

— Кто-то управляет ими, — заметил воин, не опуская меча. Нежить столпилась вокруг столба, не решаясь вступить за пределы обозначенного жёлтым свечением круга. От доносившихся из многих разинутых ртов звуков можно было сойти с ума. От запаха, впрочем, тоже. — И этот кто-то совсем рядом.

Он двинулся вокруг столба, держа меч перед собой. Неожиданно… показалось ему? Да нет, действительно: меч ослепительно засиял, стоило ему указать куда-то в направлении дороги.

Та самая сила, что наводит эту мерзость?

Отдельные покойники вызывали слабые белые вспышки; стоило, однако, взмахнуть мечом в направлении дороги, как лезвие засияло так, что стало больно глазам.

— Я вернусь, — Ривллим повернулся к Фиар. — Потолкую кое с кем. Оставайся у столба.

— Нет, — крикнула Фиар, и воин заметил слёзы на её глазах. — Не оставляй меня! Я пойду с тобой! — Она попыталась схватить воина за локоть но, охнув, опустилась на колени, держась рукой за левое запястье.

— Оставайся у столба, — продолжал Ривллим. — Не смотри им в глаза. Старайся ни о чём не думать.

После чего помог ей подняться на ноги и, осторожно взяв её правое запястье, прикоснулся к нему губами.

Девушка замолчала, глядя на спутника широко раскрытыми глазами. Затем кивнула и попыталась улыбнуться. Улыбка ей не удалась.