***

      Последние приказы, отданные Джексоном перед вылетом в Тихий океан, касались переброски на восток двенадцати бомбардировщиков Б-1В 384-го бомбардировочного авиакрыла из авиабазы в южном Канзасе с промежуточной посадкой на Азорских островах и далее с размещением на авиабазе Диего-Гарсиа в Индийском океане. Для перелета в десять тысяч миль потребовалось более суток, и, когда бомбардировщики совершили посадку на самой отдаленной от Америки базе, их экипажи были на грани изнеможения. Следом приземлились воздушные заправщики КС-10, доставившие группы наземного обслуживания и снаряжение. Вскоре после этого все отправились спать.

***

      – Что это значит?! – выкрикнул Ямата в приступе ярости, чувствуя, как кровь холодеет у него в жилах. Вторглись в его собственный дом. Кто?
      – Кога исчез, и Канеда убит. Один из сотрудников вашей службы безопасности остался в живых, но, по его словам, он видел только двух или трех гайджинов. Охранник утверждает, что потерял сознание, но даже не знает почему.
      – Какие меры предприняты?
      – Это рассматривается как обычное преступление, – сообщил своему боссу Кацуо Таока. – Разумеется, я ничего не сказал полиции о Коге.
      – Его нужно найти, и как можно быстрее. – Ямата посмотрел в окно. Ему по-прежнему везло. Телефонный звонок застал его дома.
      – Не знаю…
      – Я сам займусь этим. Спасибо за звонок. – Ямата положил трубку и тут же набрал другой номер.

***

      Мюррей поспешно прошел через посты службы безопасности Белого дома, оставив свой табельный пистолет в служебном автомобиле. За последний месяц ему так же не везло, как и остальным правительственным департаментам. Он провалил дело Линдерс из-за глупейшей ошибки, непростительной даже для новичка-полицейского. Бренди и лекарство от простуды, напомнил он себе, пытаясь догадаться, что скажут об этом Райан и президент. Уголовное дело развалилось, и единственным утешением оставалось то, что он по крайней мере не привлек к суду, возможно, невиновного человека и не опозорил этим Федеральное бюро еще больше. Для него, высокопоставленного сотрудника ФБР, играло всего лишь второстепенную роль, виновен Эд Келти или нет. Если ты не можешь собрать достаточно убедительных доказательств для суда присяжных, значит, обвиняемый будет признан невиновным, вот и все. К тому же Келти скоро навсегда покинет государственную службу. По крайней мере это уже что-то, сказал себе Мюррей, следуя за агентом Секретной службы, который проводил его не к Райану, а в кабинет, расположенный в противоположном углу Западного крыла.
      – Привет, Дэн, – сказал Джек, поднимаясь из кресла, когда вошел Мюррей.
      – Здравствуйте, господин президент, – произнес он, глядя на Дарлинга. С третьим человеком в Овальном кабинете он не был знаком.
      – Меня зовут Скотт Адлер, – представился тот.
      – Здравствуйте, сэр. – Мюррей пожал протянутую руку. Ну да, конечно, это он руководит делегацией, ведущей переговоры с японцами.
      Часть работы была закончена еще до прихода Мюррея. Райан не мог поверить в то, что утечка столь чувствительной информации исходила от Адлера. Кроме него об этом знали лишь он сам, президент, Бретт Хансон, Эд и Мэри-Пэт и, может быть, несколько секретарш. А также Кристофер Кук.
      – Насколько внимательно вы ведете наблюдение за японскими дипломатами? – спросил Райан.
      – Они не передвигаются по городу без сопровождения наших сотрудников, следящих за ними, – заверил его Мюррей. – Ты имеешь в виду шпионаж?
      – Может быть. Просочились исключительно секретные сведения.
      – Это Кук, – покачал головой Адлер. – Больше некому.
      – О'кей, есть вещи, о которых вам нужно знать, – сказал советник по национальной безопасности. – Меньше чем три часа назад мы разгромили японскую систему противовоздушной обороны. По нашему мнению, сбито десять или одиннадцать самолетов. – Он мог бы продолжить, но решил ограничиться этим. В конце концов, утечка информации могла исходить и от Адлера, а следующий этап операции «Зорро» должен быть полной неожиданностью для японцев.
      – Этим мы разворошили осиное гнездо, а ведь у них по-прежнему есть ядерное оружие. Опасная комбинация, Джек, – заметил заместитель государственного секретаря.
      Ядерное оружие у японцев? Боже милосердный, подумал Мюррей.
      – Есть какие-нибудь перемены в позиции японской делегации на переговорах? – спросил президент. Адлер покачал головой.
      – Никаких, сэр. Они готовы вернуть нам Гуам, но хотят оставить себе остальные острова Марианского архипелага. С этой позиции они не отступают ни на шаг, и мне не удалось поколебать их.
      – Хорошо. – Райан повернулся к Мюррею. – Дэн, мы установили связь с Могатуру Когой…
      – Это их бывший премьер-министр? – прервал Мюррей, стараясь убедиться, что понимает, о чем идет речь. Джек кивнул.
      – Совершенно верно. У нас в Японии работают два агента ЦРУ, маскирующиеся под русских журналистов. Они встретились с Когой под этим прикрытием. Однако его похитили по приказу японца, который стоит во главе всего происходящего. И этот японец сказал Коге, что знает про его контакты с американцами.
      – Это может быть только Кук, – снова произнес Адлер. – Он единственный из делегации, кто знает об этом, и с моего разрешения ведет неофициальные переговоры со вторым по влиянию членом японской делегации, Сейджи Нагумо. – Дипломат сделал паузу и произнес, не скрывая гнева:
      – У него просто идеальное положение для этого.
      – Значит, дело идет все-таки о шпионаже? – спросил Мюррей. Он обратил внимание на то, что президент дал Райану возможность ответить на этот вопрос.
      – Нужно провести расследование, и как можно быстрее и незаметнее, Дэн.
      – А потом? – поинтересовался Адлер.
      – Если это он, мы используем этого подонка в наших интересах. – Услышав эту фразу, Мюррей кивнул.
      – Что ты имеешь в виду, Джек? – спросил Дарлинг.
      – Нам представилась редкостная возможность. Они считают, что это превосходный источник информации, поступающей прямо из правительства, и уже продемонстрировали готовность полагаться на нее. Ну что ж, прекрасно, – улыбнулся Райан, – вот мы и воспользуемся этим. Мы станем снабжать его дезинформацией, которая будет выглядеть очень важной, и пусть они подавятся ею.

***

      Сейчас требовалось срочно укрепить противовоздушную оборону Японии, что оказалось неприятным сюрпризом для штаба вооруженных сил страны. К тому же эта информация была неполной и на нее нельзя было полагаться – совсем не то, что точные сведения, использованные для разработки общего оперативного плана, на который продолжало опираться японское командование. Самая лучшая система раннего радиолокационного оповещения их страны базировалась на четырех эсминцах типа «конго», вооруженных ракетными комплексами «иджис», которые патрулировали у северных Марианских островов. Это были грозные боевые корабли с независимыми системами ПВО. Являясь кораблями, они не были столь маневренными и мобильными, как самолеты Е-767. Тем не менее их радары обладали большей мощностью и могли принять все необходимые меры, связанные с собственной безопасностью. Вот почему перед рассветом на все четыре эсминца соединения был передан приказ с максимальной скоростью отправиться на север и установить патрульную радиолокационную линию к востоку от японских островов. В конце концов, американский Военно-морской флот не предпринимал никаких активных действий, и, если удастся укрепить оборону Японии, остается немалая вероятность добиться разрешения конфликта дипломатическим путем.
      Адмирал Сато, поднявший свой флаг на «Мутсу», понял логическую правильность такого приказа. Он тут же распорядился, чтобы все эсминцы вышли в море и направились к месту назначения с предельной крейсерской скоростью. Тем не менее он испытывал беспокойство. Ему было известно, что мощные радиолокаторы его кораблей в состоянии обнаружить самолеты, построенные на основе технологии «стелс», – это наглядно продемонстрировали американцы при испытаниях своих радиолокационных систем. Эскадренные миноносцы несли мощное ракетное и ствольное вооружение, так что американские самолеты не сочтут их легкой добычей. Адмирала беспокоило нечто иное: впервые вооруженные силы его страны были вынуждены реагировать на действия американцев, утратив, таким образом, стратегическую инициативу; Но он надеялся, что такое положение окажется временным.

***

      – Интересно, – сразу заметил Джоунз. Трассы появились всего несколько минут назад, но их было две, скорее всего они представляли несколько кораблей, движущихся вплотную друг к другу с низким ревом силовых установок. Пеленг медленно менялся на север.
      – Надводные корабли, в этом можно не сомневаться, – заметил техник-акустик второго класса Бумер. – Похоже, они плывут… – Он замолчал, когда Джоунз обвел красным фломастером еще одну трассу.
      – А вот это скорость вращения гребных винтов. Они несутся со скоростью, выходящей далеко за тридцать узлов. Не иначе, боевые корабли, спешат куда-то полным ходом. – Рон подошел к телефону и позвонил командующему подводными силами Тихоокеанского флота. – Барт? Это Рон. Мы только что обнаружили любопытную картину. Помнишь соединение эсминцев, действовавших в районе Пагана?
      – Помню, – послышался голос Манкузо. – Ну и что?
      – Похоже, все они по-спринтерски рванули на север. У нас их кто-нибудь поджидает? – Затем Джоунз вспомнил несколько запросов о водах вокруг Хонсю. Адмирал Манкузо не посвящал его во все подробности, чего и следовало ожидать в оперативных вопросах. Посмотрим, как он сейчас увернется от ответа на этот вопрос – его поведение и будет настоящим ответом, подумал подрядчик.
      – Ты мог бы проложить их курс? В самую точку.
      – Да. Только нам потребуется немного времени. Наши данные еще слишком неопределенные, шкипер.
      Джоунз заметил, что адмиральский голос не прозвучал слишком разочарованно.
      – Мы будем держать вас в курсе событий, сэр, – добавил он.
      – Молодец, Рон.
      Джоунз положил трубку и огляделся по сторонам.
      – Старшина? Давай-ка проложим курс на основании известных нам данных. – Где-то на севере, подумал он, кто-то поджидает японские эсминцы. Интересно, кто это? – попытался догадаться он и пришел к выводу, что есть только один ответ.

***

      Время работало теперь в пользу другой стороны. Хироши Гото открыл заседание кабинета министров в десять утра по местному времени, когда в Вашингтоне, где находилась его делегация, принимающая участие в переговорах, была полночь. Теперь стадо ясно, что американцы предпринимают активные меры противодействия, хотя некоторые участники заседания считали, что это всего лишь попытка улучшить свою позицию на переговорах, что они не могут не продемонстрировать силу, чтобы их принимали всерьез. Да, они нанесли чувствительный удар по противовоздушной обороне страны, но не более того. Америка не может и не захочет наносить систематические воздушные удары по Японии. Это слишком рискованно. Во-первых, у Японии есть ракеты с ядерными боеголовками. Далее, Япония обладает надежной противовоздушной обороной, несмотря на печальные события прошлой ночи. Наконец, на ее стороне простая арифметика. Сколько бомбардировщиков у Америки? Сколько из них смогут нанести удар по Японии, даже если они не встретят никакого сопротивления? Как долго могут продлиться такие бомбардировки? Хватит ли у Америки политической решимости на это? Ответы на все вопросы благоприятны для их страны, считали члены кабинета министров, по-прежнему видя перед собой сияющую цель, которая сулит всем такие неисчислимые блага. К тому же у каждого из министров за спиной скрывался патрон, заботящийся о том, чтобы государственный муж выбрал правильный путь. За исключением Гото, разумеется, чей патрон находился сейчас за пределами Японии, об этом знали все.
      Как только начнется следующее заседание в Вашингтоне, их посол в США выступит с резким протестом против американского нападения на Японию и выразит мнение, что подобные действия не помогают мирному решению конфликта и до тех пор, пока они не прекратятся, его страна не пойдет больше ни на какие уступки. Далее он скажет, что любое нападение на японскую территорию будет рассматриваться как враждебный акт; в конце концов, Япония не наносила ударов по жизненно важным американским интересам… пока. Подобная угроза, скрытая за тонкой словесной вуалью, несомненно, заставит их образумиться.
      Гото утвердительно кивал, выслушивая предложения, сожалея, что его патрона сейчас нет в стране, и зная, что Ямата уже провел прямые переговоры с руководителями сил самообороны в обход самого премьер-министра. Придется поговорить об этом с Райзо после его возвращения.
      – А если они снова вернутся? – спросил он.
      – Наша оборона будет в полной боевой готовности, а когда эсминцы займут свою позицию, она станет еще более эффективной. Да, американцы продемонстрировали свою силу, но пока они и раза не осмелились пролететь над нашей территорией.
      – Следует предпринять более решительные шаги, – произнес Гото, вспомнив полученные им указания. – Мы можем усилить давление на американцев, опубликовав заявление о наличии у нас ядерного оружия.
      – Ни в коем случае! – возразил один из министров. – Это приведет к хаосу в стране!
      – Но хаос возникнет и там, – возразил Гото, но не слишком убедительно, подумали остальные члены кабинета министров. В который раз, заметили они, он выражает чьи-то мысли и указания. Они знали чьи. – Это вынудит американцев пойти на уступки при переговорах.
      – Это вполне может заставить их нанести по нам мощный удар.
      – Они потеряют от этого слишком много, – настаивал Гото.
      – А мы разве не потеряем? – возразил министр, пытаясь провести разграничительную черту между преданностью своему патрону и долгом перед своим народом. – Что, если они решатся на упреждающий удар?
      – Это им не по силам. Для такого удара у них нет необходимого оружия. Наши ракеты надежно укрыты.
      – Конечно, и наша противовоздушная оборона тоже непобедима, – фыркнул другой министр.
      – Может быть, лучше всего предложить нашему послу в Вашингтоне, чтобы он дал понять американцам, что мы можем объявить о ядерном оружии, имеющемся в нашем распоряжении, – высказал предложение третий. Сидевшие за столом согласились с ним, и Гото был вынужден принять предложение, хотя и знал, что нарушает полученные им инструкции.
      Самое трудное заключалось в том, чтобы не замерзнуть, несмотря на всю теплую одежду, которую они привезли с собой.
      Рихтер поудобнее устроился в спальном мешке, стараясь сохранить тепло своего тела и испытывая неловкость из-за того, что рейнджерам приходится нести охрану вокруг временного аэродрома, созданного на заснеженной поляне. Больше всего его беспокоило, что у одного из вертолетов обнаружилась серьезная неисправность. При том, что все бортовые системы вертолета многократно дублированы, но у него есть несколько деталей, которые нельзя отремонтировать, – раз они выходят из строя, восстановить их можно только в хорошо оборудованной мастерской. Рейнджеры умели заправлять топливом «птичек» и заряжать свое оружие, но их познания в технике этим и ограничивались. Рихтер уже принял решение возложить на них ответственность за безопасность лагеря. Если на этой высокогорной поляне появится даже взвод японских солдат, группа американцев обречена. Рейнджеры сумеют, конечно, убить всех незваных гостей, но, если хотя бы один японец успеет передать по радио короткое сообщение, через несколько часов в горах высадится армейский батальон, а вот против него одиннадцать спецназовцев окажутся бессильны. Специальные операции, подумал пилот. Они оказываются успешными, если все идет гладко, как во всем, чем занимаются военные, но у этой операции грань, отделяющая успех от катастрофы, была настолько тонкой, что ее можно просто не принимать во внимание. Наконец, возникает вопрос о том, как спастись отсюда после завершения операции, напомнил себе Рихтер. Шансы на спасение ничуть не лучше, чем у экипажа боевого корабля, получившего серьезную пробоину и находящегося вдали от берегов.

***

      – Прекрасная вилла.
      Во время войны правила меняются, напомнил себе Мюррей. Теперь работа стала проще благодаря компьютерам, хотя Федеральное бюро и запоздало с их внедрением. Он собрал группу молодых агентов. Первая задача заключалась в том, чтобы всего лишь проверить финансовые возможности Кука. Сразу же в распоряжении агентов ФБР появился его адрес. Расположенный по нему особняк оказался большим и дорогим, но все-таки в пределах того, что мог позволить себе очень высокопоставленный государственный служащий, если он в течение многих лет сберегал каждый цент. Мюррей, однако, тут же увидел, что Кук не делал этого. Дипломат был клиентом Первого Виргинского банка, и ФБР, имеющее в своем штате сотрудника, способного взламывать компьютерные банковские коды, убедилось в том, что Кристофер Кук, подобно большинству государственных служащих, жил от зарплаты до зарплаты, получаемой им дважды месяц. За всю жизнь он сумел накопить всего четырнадцать тысяч долларов, намереваясь, по-видимому, потратить эти деньги на обучение детей в колледже. Мюррей знал, что в этом отношении Кук явно проявил излишний оптимизм, потому что стоимость американского высшего образования намного превышала такую сумму. Еще более примечательным было то, что, когда дипломат купил этот дом, он не снял ни цента со своего банковского счета. Правда, Кук заложил дом в банке, однако сумма закладной равнялась лишь двумстам тысячам долларов, а поскольку при продаже предыдущего дома он выручил всего сто восемьдесят тысяч, между ценой этого особняка и средствами, имевшимися в его распоряжении, возникла значительная разница, объяснить которую банковские счета не могли. Откуда взялись остальные деньги? Мюррей связался со знакомым в Налоговом управлении, намекнув на вероятность уклонения от уплаты налогов, и в его распоряжении теперь оказалась дополнительная компьютерная информация. Из нее следовало, что объяснить это семейными доходами тоже нельзя. Проверка родственников продемонстрировала, что родители Куков, давно скончавшиеся, не оставили ни жене ни мужу крупного состояния. В результате дальнейшей проверки удалось установить, что один автомобиль куплен четыре года назад, а второй, приобретенный за наличные, был настолько новым, что из салона еще не выветрился заводской запах. Итак, перед агентами ФБР оказался человек, живущий явно не по средствам, и хотя раньше при расследовании подозреваемых в шпионаже на это обычно не обращали внимания, за последнее время ФБР кое-чему научилось.
      – Что будем делать дальше? – спросил Мюррей у своих агентов.
      – Пока мы не можем возбудить судебное дело, но все чертовски ясно ведет к тому, – заметил его заместитель. Нужно побывать еще в нескольких банках и проверить счета. Для этого требовалось судебное постановление, но они уже знали, к какому судье следует за ним обратиться. У ФБР всегда имелись «ручные» судьи, готовые оказать помощь.
      Аналогичная проверка была проведена, разумеется, и в отношении Скотта Адлера. Удалось установить, что он разведен, живет один в квартире в Джорджтауне, платит алименты и дает деньги на воспитание детей, ездит в хорошем автомобиле, но все это не выходило за разумные пределы. Государственный секретарь
      Хансон стал богатым человеком после многих лет успешной юридической практики, и вряд ли кто осмелился бы попытаться подкупить его.
      Проверке подверглись и все остальные служащие вплоть до секретарш, имевших хотя бы малейшее отношение к переговорам и обладавших допуском к секретному делопроизводству. Выяснилось, что все оказалось в пределах нормы, за исключением виллы и автомобиля, недавно купленных Куком. Агенты ФБР знали, что потребуется всего лишь тщательная проверка и где-нибудь они обязательно обнаружат погашенный чек какого-нибудь банка, способный объяснить уплату за особняк. В этом заключалось одно из преимуществ банковской системы – там хранятся все финансовые документы, написанные, как правило, на бумаге, и всегда остается след.
      – О'кей, будем исходить из предположения, что Кук и есть тот человек, которого мы ищем. – Заместитель директора ФБР обвел взглядом группу молодых агентов, которые, как и он сам, не сумели обратить внимания на вероятность того, что Барбара Линдерс принимала прописанное ей лекарство от простуды и что это лекарство могло самым странным образом подействовать на нее вместе со стаканом бренди, когда-то всегда хранившегося в настенном баре Эда Келти. Они были расстроены этой ошибкой ничуть не меньше его. В общем-то это не так уж плохо, подумал Дэн. После подобной ошибки люди всегда работают особенно прилежно, чтобы восстановить доверие к себе.

***

      Джексон почувствовал сильный удар, характерный для посадки на палубу авианосца, затем стремительное торможение от захваченного крюком аэрофинишера. Его прижало к спинке пассажирского кресла транспортного самолета, который совершал регулярные рейсы на авианосную группу, доставляя сюда главным образом припасы. Еще одно странное переживание, подумал адмирал. Он привык совершать посадку на летную палубу, держа руками штурвал истребителя, и вот. теперь чувствовал себя необычно, потому что его жизнь находилась в руках юного безусого лейтенанта – или по крайней мере такими теперь казались ему все молодые летчики. Он заметил, как самолет развернулся направо, выруливая на свободное место летной палубы.
      Наконец дверца распахнулась, и он спустился по трапу. На палубе его встретил матрос и указал на открытую дверь в надстройке авианосца. У входа висел медный колокол, и как только адмирал Джексон приблизился к двери, морской пехотинец, стоявший рядом с нею, отсалютовал ему, боцман пробил в колокол и по системе корабельной трансляции торжественно прозвучало:
      «Прибыл командующий боевой группой семьдесят семь».
      – Добро пожаловать на борт, сэр, – улыбнулся Бад Санчес, щегольски выглядевший в своем летном костюме. – Капитан на мостике, сэр.
      – Тогда принимаемся за работу.
      – Как твоя нога, Робби? – спросил командир авиакрыла на середине третьего трапа.
      – Чертовски онемела после такого продолжительного пребывания в сидячем положении.
      – Действительно, ему пришлось провести немало времени, сидя в кресле. Сначала инструктаж в Пирл-Харборе, перелет на самолете ВВС на атолл Эниветок, ожидание там транспортного С-2А6, который и доставил Джексона на подчиненную ему боевую авианосную группу. Он смертельно устал от смены часовых поясов, но был готов приступить к делу
      – судя по положению солнца на небе, здесь был полдень.
      – Как насчет придуманной легенды? Все еще держится? – спросил затем Санчес.
      – Трудно сказать, Бад. Будем надеяться, что продержится до тех пор, пока мы не прибудем туда. – Морской пехотинец предупредительно распахнул дверь в рулевую рубку. Адмирал переступил коммингс и снова почувствовал, как затекла нога, – еще одно напоминание о том, что его полетам за штурвалом истребителя пришел конец.
      – Добро пожаловать на борт, – произнес командир авианосца, оторвав взгляд от лежавшей перед ним стопки депеш.
      Форсажный рев реактивных двигателей дал понять Джексону, что на «Джонни Ребе» ведутся полеты. Он быстро поднял голову и увидел, как «томкэт» сорвался с левой носовой катапульты. Сейчас авианосец прошел половину пути между Каролинскими островами и атоллом Уэйк. Атолл находился несколько ближе к Марианскому архипелагу и по этой причине не использовался ни для каких целей, хотя там и был отличный аэродром, все еще обслуживаемый ВВС. На атолле Эниветок располагался всего лишь запасной аэродром, и все знали об этом, вот почему он был более удобной скрытой базой для самолетов, хотя и намного менее подходящей для их технического обслуживания.
      – О'кей, что произошло с тех пор, как я вылетел из Пирл-Харбора? – спросил Джексон.
      – Есть приятные новости, – и капитан передал ему одну из шифровок.

***

      – В этом можно ничуть не сомневаться, – Джоунз склонился над трассами, которые проложили по данным гидролокаторов.
      – Да, они чертовски спешат, – согласился Манкузо, прикидывая на глаз скорость и расстояние. Ему совсем не нравилась вырисовывающаяся картина, что еще больше подтверждало подозрения, возникшие у Джоунза.
      – Так кто поджидает их?
      – Рон, мы не можем…
      – Сэр, я вряд ли смогу оказать вам настоящую помощь, если не буду знать, что происходит. – Слова Джоунза звучали весьма убедительно. – Неужели вы считаете, что я могу разгласить услышанное?
      Манкузо задумался.
      – «Теннесси» находится вплотную к Эшунанадаоки-Симаунт, осуществляя поддержку специальной операции, которая начнется в ближайшие двадцать четыре часа, – ответил он наконец.
      – А где остальные «огайо»?
      – Рядом с атоллом Улити, направляются сейчас на север, но несколько медленнее. Подводные лодки прикроют переход авианосцев. «Огайо» должны прибыть раньше. – Все это представлялось Джоунзу разумным. Ракетоносцы обладали недостаточной скоростью, чтобы эффективно взаимодействовать с боевой авианосной группой, которую он тоже «слышал» на гидрофонах системы раннего оповещения, зато идеально приспособлены для проникновения через патрульное заграждение из японских подводных лодок… если, разумеется, их шкиперы знают свое дело. Это соображение всегда требовалось принимать во внимание.
      – Японские эсминцы окажутся над «Теннесси» точно в…
      – Я знаю.
      – Что еще можешь сообщить мне? – нетерпеливо спросил командующий подводными силами Тихоокеанского флота.
      Джоунз подвел адмирала к настенной карте. На ней виднелись теперь семь силуэтов японских подводных лодок, обведенные кружками, и только около одного стоял знак вопроса. Эта субмарина, точное положение которой оставалось неизвестным, находилась между самым северным островом Марианского архипелага, называемым Моуг, и островами Бонин, наиболее известным из которых являлся Иводзима.
      – Мы старались обратить особое внимание на этот район, – пояснил Джоунз. – Мне удалось зарегистрировать несколько слабых сигналов, но их было недостаточно, чтобы попытаться определить курс и координаты. На месте японцев я бы прикрыл этот район.
      – И я тоже, – согласился Чеймберз. Вероятным шагом американцев было бы выставить патруль из подводных лодок в Лусонском проливе, чтобы помешать проходу нефтяных танкеров к самой Японии; Впрочем, это являлось политическим решением. Тихоокеанский флот еще не получил разрешения нападать на японские торговые суда, и по разведсводкам в настоящее время почти все танкеры, доставлявшие нефть в Японию, плавали под «удобными» флагами – они зарегистрированы в малых странах, где требования к судоходству наиболее мягкие, – и противодействие им приведет к неприятным политическим последствиям. Можно ли пойти на риск обидеть Либерию? – подумал Манкузо с мрачной улыбкой.
      – Интересно, почему эсминцы возвращаются домой с такой спринтерской скоростью? – спросил Джоунз. Этому должно было быть объяснение.
      – Прошлой ночью мы нанесли удар по японской системе противовоздушной обороны.
      – Понятно, и теперь они выходят к западу от Бонин… Это означает, что скоро я не смогу следить за ними. Как бы то ни было, их средняя скорость составляет тридцать два узла и курс все еще не определен окончательно, но можно не сомневаться, что они направляются домой. – Джоунз задумался. – Значит, мы начинаем охоту за черепами, а?
      Манкузо позволил себе улыбнуться.
      – Точно.

44. Точечный удар