– Ну-ка, посмотри. – Барроуз передал ему бинокль. Португалец повернулся в кресле, привычно отрегулировал фокусировку, поднес бинокль к глазам и посмотрел на корабль, стоящий у причала коммерческого порта. Он был хорошо знаком с такими судами, неоднократно проверял на них состояние спасательных средств, когда служил на посту береговой охраны. Ему даже довелось однажды осматривать именно этот корабль, один из первых построенных для перевозки грузовиков, легковых автомобилей и других машин. Над палубами нависли длинные тени…
      – Ты знаешь, что это такое?
      – Нет. – Это было какое-то гусеничное транспортное средство. Машина находилась в тени, потому что солнце спустилось низко к горизонту, но окрашена она была определенно в темный цвет, а в задней ее части виднелось что-то вроде большой коробки. И тут он внезапно понял. Какая-то установка для запуска реактивных снарядов. Ореза вспомнил, что видел похожие, когда по телевидению вели репортажи о войне в Персидском заливе, незадолго до его ухода в отставку. Он встал, чтобы рассмотреть получше. На берегу стояли еще две…
      – А-а, я понял, это какие-то учения, – произнес Барроуз, спускаясь по трапу на палубу. – Видишь, вон там летит самолет. Мой брат летал на таком, перед тем как перешел в «Америкэн эйрлайнз». Это F-15 «игл», истребитель ВВС.
      Ореза поднял бинокль к небу и увидел летящий самолет. А
      Вот и второй, они летят рядом, как и полагается истребителям F-15, барражируя над центральной частью острова и демонстрируя готовность военно-воздушных сил встать на защиту родной земли, только… Эмблемы на крыльях представляли собой красный кружок.

***

      И снова Джоунз предпочел смотреть на бумажные распечатки вместо электронного дисплея. Последний был удобнее в реальной жизни, но при ускоренном воспроизведении глаза быстро уставали, а для предстоящей ему работы требовались внимание и тщательность. От его заключения могут зависеть жизни людей; напомнил себе Джоунз, зная, что это ложь. Вместе с ним листы просматривали два опытных техника-океанографа. Они начали работу с полуночных записей и продвигались вперед, не спеша, внимательно изучая зарегистрированные кривые. Район учений для подводных лодок располагался недалеко от атолла Куре и был выбран потому, что в непосредственной близости от него находилась серия гидрофонов, составляющих часть Тихоокеанской системы раннего обнаружения. Ближайшая группа гидрофонов замыкалась на донную усилительную станцию размером с гараж или небольшой дом, установленную совсем недавно. Она представляла собой часть более крупной системы и соединялась подводным кабелем с другой донной станцией, расположенной в пятидесяти морских милях от нее, однако эта вторая станция была установлена уже давно и уступала первой как своими размерами, так и чувствительностью. Далее кабель вел сначала к Куре, затем к Мидуэю, откуда полученная информация передавалась по спутниковой связи, дублирующей подводный кабель, который соединял станции с Пирл-Харбором. Дно Тихого океана буквально пересекали такие кабели, причем во множестве. На протяжении ряда лет за период холодной войны Военно-морской флот США прокладывал почти столько же подводных кабелей, как и компания «Белл телефон», иногда арендуя у нее морские суда-кабелепрокладчики.
      – Вот это идет «Курушио» под шноркелем, – заметил Джоунз, обводя черные точки красным карандашом.
      – Каким образом, черт побери, вам удается преодолеть глушение «Маскера»? – удивленно спросил один из техников.
      – Говоря по правде, эта система действительно неплохая, но ты когда-нибудь прислушивался к ней?
      – Я не был в море уже десять лет, – признался старший техник.
      – Когда я плавал на «Далласе», мы недалеко от Багам целую неделю занимались играми с «Мусбраггером».
      – У «Муса» превосходная репутация.
      – И она вполне заслуженная, поверь мне. Мы не могли найти его, он не мог найти нас, короче говоря, все шло к чертовой матери с присвистом, – продолжал Джоунз, говоря теперь не как гражданский подрядчик с научной степенью доктора, а как отличный гидроакустик, гордящийся своей работой, которым он когда-то был и, неожиданно понял он, все еще оставался. – У них был вертолетчик, все время загонявший нас в угол. Короче говоря, – он перелистнул страницу, – я сумел наконец найти выход. Звуки «Маскера» напоминают в наушниках шум дождя, падающего на морскую поверхность, что-то вроде весеннего ливня. Шум не такой уж сильный, зато частоты уникальные и легко различимые. И тут я понял, что нам всего лишь нужно выяснить, какая погода на поверхности, вот и все. Если там голубое небо, а ты слышишь звуки падающих дождевых капель на пеленге ноль-два-ноль, это и есть твой контакт. Вчера к северо-западу от Куре была ясная погода. Перед тем как прийти сюда, я проверил в метеослужбе флота.
      – Здорово! Я это запомню, сэр, – кивнул техник-океанограф, и на его лице появилась восхищенная улыбка.
      – О'кей, вот здесь у нас в полночь находился японец. А теперь посмотрим, что еще нам удастся выяснить. – Он перевернул лист. При иных обстоятельствах Джоунз рассматривал бы это как одну из любимых игр своего младшего сына. – Вот это, должно быть, «Эшвилл», начинающий, наверно, набирать скорость, чтобы еще раз повторить упражнение. У него скоростной гребной винт, правда?
      – Не знаю.
      – А вот я знаю. Не думаю, что нам удалось бы засечь его так отчетливо, будь у него гребной винт для несения патрульной службы. Давайте нанесем все это на планшет.
      – У нас уже есть электронный планшет, мы ведем прокладку, – отозвался второй техник. Теперь этот процесс велся главным образом с помощью компьютера. Когда-то слежение казалось настоящей черной магией.
      – Позиция? – Джоунз поднял голову и посмотрел на планшет.
      – Примерно вот здесь, почти рядом с аварийным буем. Видите ли, сэр, – терпеливо объяснил техник, передвигая черный пластмассовый треугольник, отмечающий на карте, прикрепленной к стене, место предполагаемой гибели подводной лодки, -
      Нам известны ее координаты, и когда начнутся спасательные работы…
      – Спасательных работ не будет, – прервал его Джоунз, посмотрел по сторонам и попросил сигарету у проходящего мимо техника. Вот, наконец-то я заставил себя произнести это вслух, подумал он.
      – Здесь нельзя курить, – сказал один из старшин. – Нам приказано выходить из помещения…
      – Дайте спички и продолжим работу, – приказал Джоунз. Он перевернул страницу, проверяя кривую частоты в шестьдесят герц. – Здесь нет ничего… и здесь тоже. Дизельные подводные лодки плавают под водой почти бесшумно… но, если они не шумят, значит, не поднимаются на шноркельную глубину, а в этом случае не смогут проплыть далеко… «Эшвилл» сделал ускорение вот в эту сторону, и здесь, видно, японская подлодка появилась снова… – Новая страница.
      – Почему не будет спасательных работ, сэр? – Потребовалось целых тридцать секунд, чтобы техник осмелился задать этот вопрос.
      – Какова глубина в месте обнаружения аварийного буя?
      – Я понимаю, но спасательные камеры… я сам видел, на лодке их три.
      Джоунз даже не поднял головы, делая первую за несколько лет затяжку. – Да, мы называли их на «Далласе» «мамиными камерами». «Видишь ли, мама, даже если что-нибудь случится, мы всегда сможем спастись». Дело в том, чиф, что из подводных лодок не спасаются. На практике это невозможно. Лодка погибла, и вместе с ней весь экипаж Остается лишь выяснить, что с ней случилось.
      – Но ведь мы уже слышали треск раздавленного корпуса.
      – Да, я знаю. Мне также известно, что два наших авианосца неожиданно вышли сегодня из строя. – Эти звуки тоже были зарегистрированы гидрофонами линии раннего обнаружения и виднелись на распечатке.
      – Что вы хотите этим сказать, сэр?
      – Ничего. – Новая страница. В ее нижней части виднелась большая жирная точка, отмечающая гибель «Эшвилла». – А здесь что такое, черт побери?
      – Мы считаем, что это случайное дублирование, сэр. Пеленг и шумы почти такие же, как и при гибели «Эшвилла», вот мы и решили, что компьютер…
      – Но ведь время резко отличается, черт возьми, на целых четыре минуты. – Джоунз перелистнул три страницы обратно. – Смотрите, это что-то совсем иное.
      – «Шарлотт»?
      По спине Джоунза внезапно прокатились капли холодного пота. У него кружилась голова от сигаретного дыма, и он вспомнил, почему бросил курить. Точно такой же характерный сигнал на бумаге – дизельная субмарина, идущая на шноркельной глубине, и затем ускорение подводной лодки типа 688. Звуки оказались совсем рядом и были идентичны шумам «Эшвилла» и японской подводной лодки. Совпадение пеленга,
      зарегистрированное донными гидрофонами, чуть ли не заставляло думать…
      – Немедленно свяжитесь с адмиралом Манкузо и узнайте, установлена ли связь с «Шарлотт».
      – Но, сэр…
      – Выполняйте, старшина!
      Доктор Рон Джоунз встал и огляделся. Все как раньше – почти все. Те же самые люди, они занимаются прежней работой, исполняют ее с такой же уверенностью… но что-то изменилось. Что? На стене висела огромная карта Тихого океана. Когда-то на ней повсюду виднелись красные силуэты субмарин, обозначающих тип советских подводных лодок – ракетоносцев, ударных субмарин, часто рядом находились черные силуэты, означающие, что гидрофоны Тихоокеанской линии раннего обнаружения следили за подводными кораблями «противника» и наводили на них ударные лодки американского флота и противолодочные самолеты Р-ЗС «Орион», время от времени русских тревожили, давая понять, кому принадлежат глубины мирового океана. Сейчас на карте красовались силуэты китов, причем некоторые из них имели имена, как у русских подводных лодок, это были такие имена, как Моби и Мейбл, обозначающие знакомую китовую семью. Теперь врага в океане больше не было, и вместе с ним исчезло чувство опасности и постоянного напряжения. Больше никто не думает так, как когда-то думал он, направляясь со своим «Далласом» «на север» для преследования людей, которых им, возможно, когда-нибудь придется убивать. Джоунз никогда не предполагал, что такое действительно случится, однако вероятность все-таки существовала, и он не позволял себе ни на минуту забыть об этом. А вот теперь кое-кто забыл. Он понимал это, прислушиваясь к телефонному разговору старшины с командующим подводными силами Тихоокеанского флота.
      Джоунз пересек помещение и взял трубку из рук старшины.
      – Барт, это Рон. Вам удалось установить связь с «Шарлотт»?
      – Все время вызываем их.
      – Я не думаю, что вам это удастся, шкипер, – голос Джоунза звучал, как звон погребального колокола.
      – Что ты хочешь этим сказать? – В вопросе прозвучала тревога. Адмирал и его бывший подчиненный давно научились понимать друг друга с полуслова.
      – Барт, спуститесь к нам. Я совсем не шучу, капитан.
      – Через десять минут, – произнес Манкузо и положил трубку. Джоунз бросил окурок сигареты в металлическую мусорную корзину и снова вернулся к страницам распечаток. Для него теперь это было непросто, но он заставил себя перелистнуть страницы к тому месту, где остановился. Распечатки были помечены карандашом, и услышанные шумы отмечались в диапазонах дискретных частот – низкие частоты располагались на левой стороне страницы, а высокие – на правой. Расположение точек внутри колонок частот означало пеленги на источник шума. Ряды точек извивались и походили на воздушные фотографии песчаных дюн в какой-то безжизненной пустыне, но если ты знал, что нужно искать, каждая паутинка следов и каждый поворот имели смысл. Джоунз замедлил свой анализ, изучая сигналы, регистрирующие каждую минуту, водя взглядом слева направо, делая пометки и записи. Техники, помогавшие ему раньше, теперь только наблюдали за его работой, понимая, что этим занимается специалист высочайшего класса, что он замечает вещи, которые им следовало бы заметить, но которые они упускали. Теперь им было ясно, почему человек, который был младше их по возрасту, называет адмирала по имени.
      – Внимание, – послышался голос. – Господа, командующий подводными силами Тихоокеанского флота. – В помещение вошел Манкузо. Его сопровождали начальник оперативного управления капитан первого ранга Чеймберз и адъютант, старающийся держаться в стороне. Адмирал посмотрел в лицо Джоунза.
      – Удалось установить связь с «Шарлотт»?
      – Нет.
      – Вот посмотрите сюда.
      – Что ты хочешь сказать мне, Джоунзи? Джоунз указал красным карандашом на нижнюю часть страницы.
      – Вот треск корпуса лодки, раздавленного водой. Манкузо кивнул вздохнув.
      – Я знаю, Рон.
      – А теперь посмотрите на это. Лодка маневрирует на предельной скорости.
      – Когда что-то происходит, даешь самый полный ход и пытаешься подняться на поверхность, – заметил капитан Чеймберз, еще не понимая или, подумал Джоунз, отказываясь понимать. Что ж, работать с мистером Чеймберзом всегда было приятно.
      – Но ведь лодка не устремилась к поверхности на полном ходу, мистер Чеймберз. Вот изменения ракурса – здесь и здесь, – показал Джоунз, передвигая карандаш вверх по странице, и тем самым возвращаясь обратно во времени, помечая, где менялась ширина следов и пеленги. – Она шла на предельных оборотах и одновременно меняла курс. Вот это, по-видимому, звуки выпущенной противоторпедной приманки. А вот это, – он показал на самый край распечатки, – торпеда. Она мчится почти бесшумно, но посмотрите на то, как меняется пеленг. «Рыба» тоже поворачивает и преследует «Эшвилл», оставляя вот эти следы до самой временной отметки вот здесь. – Рон обвел кружками оба следа, и, хотя на бумаге они находились на расстоянии в четырнадцать дюймов, все плавные изгибы и повороты были практически одинаковыми. Карандаш снова поднялся вверх, затем переместился к колонке других частот. – До момента пуска торпеды. Прямо на этом месте.
      – Проклятье, – тихо выдохнул Чеймберз.
      Манкузо склонился над листами распечатки, рядом с Джоунзом, и видел теперь все сам.
      – А что вот это?
      – Это, по-видимому, «Шарлотт», тоже маневрирующая, хотя и в течение короткого времени. Смотрите, вот и вот, обратите внимание, мне это кажется изменениями ракурсов. Паразитных шумов не видно, наверно, торпеда пущена с большого расстояния, по этой же причине у нас нет следов самой «рыбы». – Джоунз передвинул конец карандаша обратно на след «Эшвилла». – Вот здесь японская дизельная подлодка выпустила в него торпеду. А вот здесь видно, как «Эшвилл» пытается уйти от нее, но безуспешно. Здесь след первого взрыва – это взорвалась боеголовка торпеды., Вот стихают шумы из машинного отделения – торпеда попала в, корму. Вот рушатся внутренние водонепроницаемые переборки, не выдержавшие давления воды. Сэр, «Эшвилл» был потоплен торпедой скорее всего типа 89, примерно в то же самое время, когда произошло несчастье с двумя нашими авианосцами.
      – Это невозможно, – тихо произнес Чеймберз. Когда Джоунз повернул голову, его глаза были бесстрастными и непроницаемыми, словно пуговки на лице куклы.
      – Тогда, сэр, объясните мне, что означают эти следы. – Кто-то должен подтолкнуть Чеймберза и вернуть его в реальный мир, подумал он.
      – Боже мой, Рон!
      – Успокойся, Уолли, – спокойно заметил командующий подводными силами, глядя на точки, разбегающиеся по странице, и пытаясь найти другое объяснение. Он хотел убедиться лично, хотя и знал, что другого объяснения не существует.
      – Вы напрасно тратите время, шкипер. – Джоунз постучал пальцем по следу фрегата «Гэри». – Нужно, чтобы кто-то срочно передал на фрегат, что они плывут навстречу опасности, а не для проведения спасательных операций. В этом районе скрываются две подводные лодки с боевыми торпедами на борту, и они уже дважды воспользовались ими. – Джоунз подошел к карте, нашел красный фломастер и провел два больших круга, каждый диаметром миль в тридцать. – Примерно вот здесь. Мы сможем обнаружить их, когда они всплывут на шноркельную глубину. Между прочим, что это за контакт на поверхности?
      – Судя по сообщениям, один из японских тендеров береговой охраны направляется к аварийному бую для проведения спасательных работ, – ответил адмирал.
      – Неплохо было бы подумать о том, чтобы потопить его, – посоветовал Джоунз, обводя красным фломастером и это место. Он только что сделал заключительный шаг, бесстрастно предложив уничтожить корабль, превратившийся из союзнического во вражеский. Тендер стал теперь просто целью.
      – Нам придется встретиться с главнокомандующим Тихоокеанским флотом, – произнес Манкузо. Джоунз кивнул.
      – Да, сэр, думаю, придется.

22. Глобальное измерение