Глава 23

К тому времени, как Фрэнк перезвонил и сказал, что все устроено, вокруг дома собралось столько журналистов и фотографов, что они уже не умещались во дворе. Кое-кто расположился прямо у соседей. Они выкрикивали вопросы и просьбы сфотографироваться. Холли не могла спокойно закончить разговор с дедушкой. Она повесила трубку, пообещав рассказать ему подробности, когда он встретит ее в аэропорту в Финиксе. Пока не приехала полиция и не потребовала освободить частные владения, толпа смяла кусты, с веревок сорвали белье, кто-то залезал в их машины, по неосторожности или намеренно разбили окно в гостиной.

Они сидели за столом на кухне. У Холли в руках была чашка горячего какао, которое сделал ей Коул. Он сам пил кофе. И тут она заявила:

– Я хочу, чтобы ты понял только одно. Я еду с тобой из-за ребенка. Если бы не он...

– Она, – мягко, но вместе с тем уверенно поправил ее Коул.

Она смерила его презрительным взглядом.

– Если бы не он, я бы с тобой никуда не поехала.

Коул решил, что сейчас не время рассказывать Холли, как он узнал, что это девочка. Он расскажет это потом, когда она будет вспоминать первую ночь их любви и все то невероятное и волшебное, что было между ними. Он отказывался даже думать о том, что эта ночь может оказаться единственной. Холли, безусловно, была в этом сейчас убеждена, но он обязательно найдет способ доказать ей обратное. Чего бы ему это ни стоило.

Через полчаса прибыл лимузин, охранники заняли свои позиции, и Холли с Коулом перебежали с крыльца в машину под треск затворов фотоаппаратов и молнии вспышек. Из Мэривилла в аэропорт Алкоа их сопровождал кортеж из полицейских машин, машины журналистов тянулись сзади. А там их ждал частный самолет, присланный Фрэнком.

Лимузин выехал прямо на взлетную полосу. Шофер остановил машину у самого трапа, чтобы Холли с Коулом было удобнее. Коул пытался заслонить Холли от репортеров, выстройвшихся у самолета, чьи объективы были нацелены прямо на трап, но он по опыту знал, что, если речь идет о такой сенсации, как эта, качество фотографий мало кого волнует. Главное, чтобы был материал на первую полосу.

– Я никогда раньше не летала на самолетах, – сказала Холли деревянным голосом, садясь в кресло, указанное ей Коулом.

Он сел напротив.

– Ты боишься?

– Даже если и так, все равно то, что снаружи, страшнее.

– Скоро ты привыкнешь летать, а репортеров научишься просто не замечать.

– Этого никогда не будет, Нил.

Он не стал ей возражать. У нее шок. Это пройдет.

– Если тебе не нравятся самолеты, будем пользоваться автобусами, – сказал он как ни в чем не бывало, надеясь, что она поддержит разговор в том же русле. – Это удобнее всего на гастролях. Ты даже представить себе не можешь, какой там комфорт.

– Не надо об этом, – сказала она. – Все кончено.

– Как ты можешь так легко сдаваться, Холли?

– Я не могу так жить. Даже если бы я попыталась, я не хочу такой жизни для своего ребенка. Это неестественно. Ты же не хуже меня знаешь, что я сегодня поехала с тобой против своего желания, Нил... Коул. – Она отвернулась и уставилась в иллюминатор. – Человека, которого я полюбила, звали Нил Чэпмен. А Коула Вебстера я даже не знаю. Почему я вдруг захочу провести с ним всю жизнь?

Он не знал, как ей ответить, какие найти слова. Наконец самолет пошел на взлет. Коул пристегнул ремни.

– В Мэривилле для меня теперь жизни нет, – задумчиво произнесла она. – Ты навсегда изменил все. Я просто не смогу больше быть самой собой. Я всегда буду «женщиной Коула Вебстера». Черт возьми, мне нравилось быть тем, кто я есть. Мне противно, что я этого лишилась. Но ничего уже не исправить.

– Мне очень жаль. – Если бы он сказал что-то еще, пытаясь вывернуть наизнанку ее слова, это бы было неуважением к ее боли. Они оба знали, что это правда.

– Посмотри-ка, – сказала она, показывая на иллюминатор. – Они нас даже не видят, но все равно продолжают фотографировать. – В голосе ее звучали истерические нотки. – Они что, ошиваются здесь в надежде на то, что самолет рухнет? Боятся упустить самое интересное? – Она взглянула на него. В ее глазах стояли слезы. – Я не могу так жить. – Эти слова звучали как мантра, мантра, придуманная сегодня утром.

– Я знаю, как это отвратительно выглядит, как это может напугать. – На самом деле, взглянув на происходящее ее глазами, он вспомнил о том, что чувствовал, когда впервые попал в поле зрения прессы, и подумал, как давно к этому привык. – Не буду тебе лгать. Это не из ряда вон выходящий случай. Это часть моей жизни. Мне она не нравится. Я хочу всегда иметь в запасе лазейку, чтобы можно было этого избежать. Я хочу, чтобы можно было запретить бульварным газетенкам печатать полуправду и неприкрытую ложь, но чаще всего это не удается. Завтра утром все они будут полны грязными измышлениями. Сегодня ты увидела то, от чего я бежал. Поэтому я и оказался в Мэривилле, поэтому и повстречал тебя.

– Ты хочешь сказать, что стал Нилом Чэпменом только для того, чтобы скрыться от журналистов?

– Все гораздо сложнее, – признался он. – После аварии, о которой я тебе рассказывал, я стал сомневаться и в себе, и в своих близких. Только когда ты заставила меня снова петь, я вспомнил, почему я люблю это. Понял, что, на горе или на радость мне это дано, но музыка – дело моей жизни.

А тебе я не признавался в том, кто я, только потому, что знал, как ты относишься к таким, как я. Именно это меня останавливало. Я думал, что, если дам тебе еще немного времени, ты поймешь, что я другой. Тут-то все и произошло.

– Ты не другой, ты просто решил, что ты другой. Как ты мог говорить, что любишь меня, когда тебя ждала в Калифорнии другая?

Она смотрела на него почти равнодушно, но дрожь в голосе выдавала ее истинные чувства. Ну разве можно ей объяснить про Белинду? Она сочтет его развратным и легкомысленным. Он отстегнул ремни, подошел к Холли и взял ее за руку. Она демонстративно сложила руки на грут ди и уставилась в иллюминатор, пытаясь защититься от волны, шедшей от него, которой она на самом деле не могла сопротивляться.

Коул снова уселся в кресло.

Она взглянула на него и сказала: – У тебя есть время до Финикса. Попробуй меня убедить.

Самолет приземлился в Финиксе под вечер. Коул раньше никогда не видел Холли такой усталой. Однако, поймав на себе его взгляд, она попыталась изобразить на лице улыбку. Он уже связался по телефону со встречающими, обговорил план в деталях, а еще по ее просьбе позвонил Лерою и Арнольду и сообщил им, что они лишились двух работников. Коул знал, что эти двое и так все поняли, но готов был выполнить любую просьбу Холли.

– Со мной все в порядке, – сказала она, заметив в его взгляде беспокойство.

– Я не хочу оставлять тебя здесь. – Он не просто знал, он всем нутром чувствовал, как будет по ней скучать. Конечно, разумнее всего спрятать ее от толпы репортеров, которая будет ждать его дома, но им не следует расставаться. Не следует, и все. Это так же точно, как то, что завтра утором рассвет будет на востоке.

– Нам надо некоторое время побыть на расстоянии друг от друга, – сказала она рассудительно. – Мне надо о многом подумать, а тебе... Я даже представить себе не могу, сколько всего предстоит тебе.

– Но ты не передумала? – Ему с большим трудом удалось переломить состояние Холли от враждебности к пониманию.

– Пока что единственное, в чем я уверена, так это в том, что люблю тебя.

– Обещай, что ты будешь верна своим чувствам. А если что-то изменится, дай мне шанс все исправить.

– Я ничего не предприму, не поговорив сначала с тобой. – Она взяла его за руку и легонько пожала.

Самолет развернулся и подъехал к небольшому частному терминалу. Коул выглянул в иллюминатор, но никого подозрительного с фотоаппаратом не заметил.

– Кажется, нам удалось уйти от преследования, – заявил он. – По крайней мере несколько дней ты будешь у дедушки в полной безопасности. К тому времени все уляжется, и ты сможешь приехать в Лос-Анджелес, не боясь столкнуться со стадом репортеров.

– Ты так уверен во всем. – В голосе ее все еще звучала горечь. Ей было трудно.

– Эта история будет сенсацией не дольше недели. Как только мы устроим пресс-конференцию и эти шакалы удостоверятся, что я практически тот же человек, каким был год назад, они переключатся на кого-нибудь другого. – Углом глаза Коул заметил человека, который как сумасшедший махал руками при виде самолета. На нем была синяя рубашка и темно-зеленые брюки, и выглядел он так, будто готов был взорваться от волнения. Коул показал на него Холли.

– Наверное, это твой дедушка.

Она тут же его узнала и улыбнулась тепло и ласково.

– Дедушка всему отдается целиком.

Коул обрадовался, заметив, что в ее глазах снова появился блеск. Жаль только, что к нему это не имеет отношения. Он огляделся по сторонам и заметил в сторонке женщину в синем костюме и с портфелем в руке. Как приятно, что Фрэнк, как всегда, обо всем позаботился. Самолет подъехал совсем близко к встречающим. Холли прильнула к иллюминатору и помахала рукой дедушке, а потом сказала:

– Не перестаю удивляться тому, как защищает нас наш разум, заставляя не думать о том, как сильно мы по кому-то соскучились.

– Это наблюдение или пророчество? Вопрос заставил ее задуматься.

– Не знаю. – Она обернулась к нему. – Возможно, и то, и другое.

И снова у Коула возникло предчувствие. Не стоит покидать Финикс без Холли. Ну зачем Фрэнк допустил, что Белинда едет в аэропорт вместе с Рэнди?

Раздался голос пилота по громкой связи:

– Подъехал бензозаправщик, который мы заказывали, мистер Вебстер. Зальем баки и попросим разрешения на высадку.

Коул нажал на кнопку интеркома.

– Спасибо. – Он посмотрел на Холли и увидел, что ее глаза словно пеленой подернулись. – Что такое?

– Не могу поверить, что вижу тебя таким. Для меня здесь все так ново и незнакомо, а ты чувствуешь себя совершенно уверенно. Я никогда не летала на самолете, а ты знаешь, зачем все эти кнопки. Вчера вечером ты был простым парнем, который... – Она запнулась, глубоко вздохнула, потом зажала рот рукой, и из глаз у нее брызнули слезы. – Который купил подержанную колыбельку и превратил ее в...

– Я думал, ты не заметила, – сказал он.

– А что, если ее там уже нет?

Он пересел на кресло с ней рядом, взял ее за руку.

– Все в порядке, Холли. Я достану другую.

– Не хочу другую!

– Тогда я пошлю кого-нибудь в Мэривилл, и нам ее привезут.

Она, нахмурившись, взглянула на него:

– Все так просто. Это что, все богатые такие?

Коул не успел ответить, потому что самолет остановился, второй пилот вышел из кабины, намереваясь открыть дверь. Холли выпрямилась и пригладила ладонью волосы.

Через несколько секунд раздался громогласный оклик:

– Холди, детка, где они тебя прячут?

– Я здесь, дедушка!

Коул встал и отошел в сторону. Но Хорас Мердок, вместо того, чтобы кинуться к внучке, шагнул к Коулу. Несколько секунд он его пристально изучал и наконец сказал:

– Так это ты тот парень, который впутал Холли в это безобразие?

Заявление застало Коула врасплох. Он не знал, то ли ему принять вину на себя, то ли увильнуть. И тут он понял, что дедушка имеет в виду беременность Холли. Она успела предупредить его по телефону, но, увидев внучку собственными глазами, старик был не в силах справиться с нахлынувшими чувствами.

– Я понимаю, что выглядит это не слишком красиво, но хочу, чтобы вы знали...

– Ты не должен передо мной оправдываться, сынок. Я всего лишь говорю о том, что вижу. Если ты хорош для Холли, то хорош и для меня. – Он протянул Коулу обе руки.

– Я люблю вашу внучку, мистер Мердок. – Коул понял, что ему нравится произносить эти слова вслух.

– Естественно. – Он взглянул на Холли и улыбнулся. – Разве ее можно не любить?

– Ты выглядишь просто великолепно, дедушка, – сказала ему Холли. – Видно, здешний климат тебе на пользу.

– А ты похожа на чайную розу, детка, помнишь, их бабушка выращивала? – Дед заключил Холли в объятия.

Коул заметил, что в салон вошел еще кто-то. Это была женщина в синем костюме, ждавшая его. Он извинился и отошел.

– Я привезла деньги, о которых вы просили, – сказала она, протягивая ему конверт.

– Благодарю вас. – Коул заглянул внутрь, чтобы удостовериться, всю ли сумму прислали.

Она кивнула:

– Рады были вам помочь. Если вам понадобится что-нибудь еще...

– Нет, благодарю.

– Тогда я желаю вам приятного полета. Всего доброго!

Коул вернулся к Холли и ее дедушке. Конверт он передал Хорасу.

– Если бы я дал деньги Холли, мне бы до ночи пришлось уговаривать ее это принять.

Хорас не стал заглядывать внутрь, а просто взвесил конверт на ладони. После чего спросил, подозрительно прищурившись:

– Вы думаете, ей понадобится столько на такое короткое время? Я.понял так, что она проведет у меня всего пару дней.

И тут до Коула дошло, что эти деньги могли показаться отступным.

– Есть больницы, в которые не принимают, если у тебя нет страховки или если ты не можешь доказать, что у тебя есть деньги на оплату счетов. Я не жду неприятностей, но и рисковать не хочу.

– Он прав, дедушка, хоть мне и противно в этом признаваться. – А Коулу она немедленно заявила: – Не смей больше ко мне и близко подходить.

– Я думал только о ребенке и о том, какой ты порой бываешь упрямой в денежных вопросах.

– Ты знаешь меня не так хорошо, как думаешь, Коул Вебстер! Если понадобится, я ради ребенка украду ящик для пожертвований Армии спасения.

– Разумеется. А потом загонишь себя работой до смерти, чтобы расплатиться, – возразил он.

Хорас только ухмыльнулся:

– Так вот как у вас обстоят дела. Мне всегда было интересно узнать, какого мужчину Холли выберет. – Он взглянул сначала на Холли, потом на Коула и сказал: – Да, ребеночек у вас будет что надо.

Холли дернула плечом. Коул улыбнулся:

– Особенно, если она пойдет в мать.

– Он! – непримиримо поправила Холли.

– Если не хотим попасть в пробку, нам надо поторопиться, – сказал Хорас. Он положил Коулу руку на плечо. – Надеюсь, парень, скоро мы познакомимся с тобой поближе.

– Спасибо, мистер Мердок.

– Я рад, что ты не забыл правил поведения, которым учила тебя мама, но мы сейчас одна семья, и ты уж зови меня Хорасом. – Он шагнул к двери. – Холли объяснила, что ты не можешь выйти из самолета, иначе те, кто тебя узнает, будут за ней следить, поэтому я подожду снаружи, а вы тут попрощайтесь наедине.

—Ты знаешь мой домашний телефон? – спросил Коул, когда Хорас вышел. – А тот, который в машине?

– Мне помнится, ты говорил, в фургоне твоего брата нет телефона.

– Нет, но...

– Я шучу, – грустно произнесла Холли.

– Не надо. Все слишком серьезно. Я хочу знать, что ты можешь со мной связаться в любой момент.

– Но речь идет всего о паре дней, – возразила она.

– Правда?

– Я люблю тебя, Нил... Коул. Я скоро привыкну называть тебя правильно.

– Тебе достаточно любви ко мне, чтобы вернуться? – Он понимал, что не надо об этом спрашивать, но не мог сдержаться.

Она ответила не сразу, а потом выпалила, честно, как всегда:

– Я не знаю.

Он предпочел бы услышать совсем не это. Поцелуй был долгим и нежным, Коул хотел, чтобы она сохранила память о нем. Он не мог ее потерять.

Через два часа Коул уже спускался по трапу. Его приветствовал радостный и победный клич его брата Рэнди. К такой встрече он готов не был. Рэнди обнял его и едва ли не закружил вокруг себя.

– Как это здорово – снова тебя увидеть! – сказал Рэнди, продолжая хлопать его по плечу.

Коул рассмеялся.

– И я чертовски рад видеть тебя. – За время своего отсутствия Коул понял, что дом – это не просто место, где живут люди.

– Как Холли? – спросил Рэнди. – Она нормально все переносит? – Не дав Коулу ответить, Рэнди продолжал: – Надеюсь, эти волнения не повредят ребенку. Она знает в Финиксе хорошего врача? Не думаю, что он ей понадобится, но надо быть готовыми ко всему.

Коул чуть отстранился и внимательно посмотрел на Рэнди:

– У тебя что-то на уме?

– Да пошел ты! – рассмеялся Рэнди. – Я просто чертовски рад, что ты дома. Ну что, будешь отвечать или тебя пытать?

– С Холли все в порядке. – Коул поправил на носу очки. Скорее бы уж опять перейти на линзы. Подлетая к Лос-Анджелесу, Коул понял, что соскучился по очень многому. – Во всяком случае, когда мы расстались, выглядела она неплохо. Она справилась с новостью лучше, чем я мог ожидать. Но такая уж она есть. Она позволила этому подонку Трою Мартину бросить ее и даже... – Коул запнулся. Пожалуй, сейчас не время и не место рассказывать Рэнди про Троя Мартина. – Мне просто поперек горла встает его стремительная карьера.

Рэнди обнял Коула за плечи, повел его к ангару.

– И он многого добьется, если, конечно, сам себе не навредит.

За их спиной взлетал самолет, поэтому следующий вопрос Коул прокричал:

– У тебя есть новости от Маршалла?

– Он напал на след человека, который приходил к Майку и Эрику. Это частный детектив, наш, из Лос-Анджелеса. Когда-то он делал кое-какую работу для Маршалла. Считается хорошим профессионалом и берет недешево.

– Что-то мне подсказывает, что его нанял тот же человек, который поместил рисунок в «Уорлд репортер». Только я не могу понять, зачем это было сделано.