Звездный стипль-чез

— Черт, — пугливо озираясь по сторонам, выругался Дерк Улиткинс, — мы потревожили осиное гнездо.

— Не все еще потеряно, дружище. — Скайт открывал задвижки ближайшего окна. — Высота здесь небольшая, да и до звездолета будет гораздо ближе.

— У нас ничего не получится, — дрогнувшим голосом произнес Улиткинс.

— Все у нас получится, — возразил Скайт. Он с трудом выкручивал последнюю оконную задвижку, которая шла туго из-за того, что была закрашена масляной краской.

Наконец окно распахнулось, и в него ворвался порыв свежего ветра, растрепав волосы Уорнера. Скайт перекинул ногу через подоконник.

— Друг, — обратился он к Дерку перед тем, как спрыгнуть с двухметровой высоты на гранитное покрытие двора, — там нас ждет беззаботная жизнь в богатстве и славе. Так неужели ты хочешь упустить свой шанс и провести остаток своей жизни в этой грязной дыре под названием Фабиан?

— Меня не нужно спрашивать дважды, когда речь заходит о больших деньгах, Скайт Уорнер. Тебе бы пора это знать, — ответил Улиткинс и последовал примеру товарища.

За их спинами раздался визгливый и пронзительный крик:

— Вот они! Держите их! — это кричал пришедший в себя после падения фельдфебель.

Скайт с Улиткинсом спрыгнули вниз. При этом Дерк зацепился рукавом за гвоздь и разорвал свой шикарный синий мундир. Оказавшись во дворе, друзья опрометью бросились к опущенному наподобие трапа люку звездолета. Им предстояло преодолеть по открытому пространству около пятидесяти метров. И когда часть этого расстояния была уже позади, в открытом окне показалась лысая голова фельдфебеля с красным лицом и рыжими усами.

— Держи! Лови ренегатов! — понесся вслед его противный голос. При этом фельдфебель широко открывал рот и грозил кулаком.

Улиткинс бежал изо всех сил. Кобура с парализатором при каждом толчке ощутимо хлопала его по правой ягодице. Аксельбанты хлестали из стороны в сторону. Но как ни старался Дерк, обогнать Скайта ему не удавалось. Обнаженный торс Уорнера с рельефом накачанных мышц, блестящий от пота, всю дистанцию до корабля маячил впереди.

Глядя на загорелую спину Уорнера, Дерку в голову лезла неприятная мысль о том, что Скайт может закрыть крышку люка корабля прямо перед его носом. Дерк допускал мысль, что Скайт мог так поступить из мести за то, что он сдал его властям Фабиана. По крайней мере сам Улиткинс был способен на такой поступок, и то, что впереди сейчас бежит Скайт, его очень сильно раздражало.

Сзади к крикам фельдфебеля присоединился еще чей-то баритон. В окнах замка, выходивших во двор, появились встревоженные лица. С левой стороны располагался выезд из двора замка, закрытый поднимающейся решеткой и мощными воротами. Оттуда из караульного помещения выбегал наряд охраны с каренфаерами в руках. В открытое окно выпрыгивали офицеры. Из боковой двери высыпал взвод солдат под руководством белобрысого сержанта, который, показывая пальцем в сторону бегущего к звездолету Улиткинса, подгонял матюгами своих подчиненных. Все пути к отступлению были отрезаны, остался единственный — космический корабль Скайта Уорнера. Но до него нужно было еще добежать, а солдаты в любой момент могли открыть стрельбу на поражение.

— Держи его! — задыхаясь от быстрого бега, завопил он и выстрелил из своего парализатора поверх головы Скайта, когда тот достиг трапа и скрылся под защиту брони своего звездолета.

Этот поступок позволил Дерку ввести в заблуждение преследователей и благополучно достигнуть спасительного корабельного люка. Со стороны все выглядело так, как будто офицер военно-космических сил преследует преступника, пытающегося убежать.

Дерк из последних сил взбежал по металлической плите в переходной тамбур звездолета и опустился на колени, переводя дыхание после бешеной гонки. Тут мимо него наружу, возмущенно вопя и махая в воздухе руками, пролетело тело маленького человека в ярко-голубом мундире денщика высшего офицерского состава. Маленькие розовые звездочки на шароварах денщика свидетельствовали, что он прислуживает генералу.

Скайт, который вышвырнул этого человека из своего корабля, по-хозяйски отряхнул руки и нажал на рычаг возле выхода. Загудели генераторы, перекрывая крики, доносившиеся снаружи, и широкая плита-трап стала подыматься, закрывая собой проход. Когда люк плотно встал на место, автоматически зажегся свет в тамбуре.

Не теряя драгоценного времени, беглецы направились в рубку управления. Из тамбура переходного отсека они прошли через широкий десятиметровый коридор, по обеим сторонам которого за зарешеченными дверями тянулись грузовые ячейки со штабелями зеленых ящиков, маркированных армейскими штриховыми кодами. Миновав последнюю ячейку, они оказались у подъемника на вторую палубу.

— Они даже не успели разгрузить мой товар, — мимоходом заметил Скайт.

Вторая палуба состояла из трех помещений: восьмиметровой рубки управления с большим полукруглым пультом, куда выходили двери подъемника, короткого коридора, начинавшегося отсюда же и ведущего к камбузу, и единственной каюты экипажа. Общая площадь второй палубы составляла двадцать метров, что было в пять раз меньше площади первой — грузовой палубы. Это объяснялось тем, что двигатель звездолета располагался посредине корпуса на второй палубе, а оставшееся место занимали различные приборы и оборудование.

Скайт занял одно из трех кресел перед пультом. Привычным движением накинул на плечи лямки ремней и застегнул замки креплений. Улиткинс проделал тоже самое на кресле справа от друга. Пальцы Скайта Уорнера с непостижимой скоростью забегали по кнопкам на пульте управления. По ожившим мониторам поползли столбцы цифр параметров. Зажглись многочисленные индикаторы. Где-то в глубине корпуса звездолета задрожало, загудело. Пошла мелкая вибрация, по которой Дерк Улиткинс понял, что Скайт предпринял экстренный взлет, и, как бы в подтверждение этой мысли, перегрузка тут же вдавила его в мягкое кресло второго пилота.

Хороший пилот и отличается тем, что когда он вырывается в открытый космос, то догнать его все равно что ловить ветер в поле. Правда, среди пилотов существует еще одна поговорка: «На каждого орла найдется свой камень». И этим камнем может стать любой астероид, случайно возникший на пути звездолета, или просто более удачливый летчик. Но, к счастью для Скайта Уорнера и Дерка Улиткинса, удача сопутствовала им. Их старт прошел в то время, когда спутник Эминиста находился с обратной стороны планеты Фабиан. И весь военно-космический флот Фабиана стоял на рейде с той стороны, охраняя околопланетарное пространство от врагов Его Королевского Величества и предателей с Эминисты. А зенитная артиллерия не открыла огонь по взлетающему кораблю из-за белой короны на его борту. Когда же пришел приказ из главного штаба, звездолет был уже не в зоне досягаемости наземных средств ПВО.

Глава 1.5.

Шли третьи сутки полета. Фабиан со своей локальной войной, повстанцами и службой безопасности остался далеко позади, затерявшись в бездонных глубинах космоса. Звездолет проглатывал парсек за парсеком, мчась в гиперпространстве, оставляя далеко за кормой созвездия, туманности и холодные безжизненные миры с потухшими звездами, про которые ходили страшные легенды и предания. Запас дейтерия в топливных баках корабля был, что называется, «под завязку». Системы звездолета функционировали безупречно. Регенерация воздуха работала без перебоев.

Когда Скайт Уорнер сидел в заточении, прикованный в подвале замка Радонес, его звездолет приказом коменданта города Сундзурана конфисковали и передали в ведение военно-космических сил Фабиана. Корабль заправили, отрегулировали барахлившую до этого систему охлаждения реактора, пополнили запасы пищи и воды.

После того как Уорнер с Дерком совершили дерзкий побег, в капитанской каюте Скайт обнаружил чемодан с личными вещами генерала ВВС Фабиана Пола Риверса и его генеральскую шашку в красивых ножнах с серебряными клепками. Именно этот человек официально стал хозяином конфискованного корабля и всего груза, находящегося на его борту.

Дерк Улиткинс долго смеялся, читая письма генерала, которые тому писала жена. Дерк лично знал Пола Риверса, так как служил под его командованием, и чтение личной переписки начальника с интимными подробностями приводило Улиткинса в неописуемый восторг. Этому занятию Улиткинс посвятил все три дня, читая Уорнеру вслух самые откровенные места. Он также сразу же завладел парадным мундиром генерала с золотыми пуговицами в два ряда и огромными круглыми погонами, украшенными бахромой из позолоченных нитей. Мундир был Дерку великоват и висел на нем мешком. Но Дерк все равно носил его и не столько из-за того, что свою собственную форму он порвал при побеге, сколько из-за того, что ему было приятно покрасоваться в парадном мундире бывшего командира, который совсем недавно отдавал Дерку приказы и помыкал им.

— Хотел бы я посмотреть на рожу этого индюка, — говорил Дерк, рассматривая фотографию Пола Риверса, где он был изображен со своей семьей на фоне замка Радонес, — когда ему скажут, что его багаж из-под самого носа службы безопасности умыкнул Дерк Улиткинс. Готов биться об заклад, что этот жук хотел присвоить себе весь твой груз, Скайт, и заработать на этом деле неплохие деньжата. Я хорошо знал его. Он тащил из нашего полка все, что плохо лежало. А теперь украли у него самого, да еще личные вещи! Он этого не переживет! — И Дерк заливался злорадным смехом.

— Почему тебя так радует, что подумает Пол Риверс? — недоуменно спрашивал Скайт.

— Ты не понимаешь, Скайт: потеря документов, регалий, именного оружия, на котором он поклялся служить Гертрехту, когда его производили в чин генерала, исчезновение корабля с бунтовщиком, приговоренным к смертной казни. Да за такие дела его не только разжалуют — его лишат дворянства и всех связанных с этим привилегий! А это самое страшное, что может быть для потомственного дворянина на Фабиане. Теперь он сам станет «плебеем» и «чернью». Я помню, как Риверс плюнул в лицо одному из пилотов, когда тот пожаловался ему на то, что служба обеспечения полетов недоливает горючее в баки истребителей… Скотина… А как он при этом смотрел на меня!

— Теперь понятно, — догадался Скайт Уорнер, — у тебя личные счеты с генералом.

В динамике корабельной связи раздался механический голос автопилота:

— Корабль выходит в заданный район. Через полчаса выход из гиперпространства в точке назначения. Тридцатиминутная готовность.

— Пошли в рубку управления, — выслушав сообщение, произнес Скайт. Необходимо подготовиться к выходу из прыжка.

Глава 1.6.

Серая корабельная крыса с облезлым хвостом и отвратительным красным наростом на спине пробежала через середину грузовой палубы и спряталась под одним из контейнеров. Снаружи остался лишь ее длинный голый хвост, который затем медленно втянулся следом. Проводив грызуна безразличным взглядом, Си Джей Хантер перекинул длинную тонкую сигару из правого уголка рта в левый.

— В трюмах скопилось слишком много барахла — это привлекает крыс, — с отвращением произнес он и сплюнул на металлический пол. Желтый от никотина плевок упал рядом с его остроносыми ботинками на высоком каблуке.

Слабый свет от нескольких ламп под потолком с трудом пробивался меж рядами огромных стальных контейнеров, стоящих друг на друге до самого верха. Синеватое освещение делало лица присутствующих мертвецки бледными. А их глаза в этом свете сверкали неестественным блеском в черных впадинах глазниц.

На нижней грузовой палубе звездолета собрались трое: Си Джей Хантер старший боцман, Майкл Макэлпайн — начальник отдела безопасности корабля и Дерк Улиткинс — пилот истребительной эскадрильи корабля. У всех собравшихся было только одно характерное сходство — низко подвешенные бластеры.

— Старик уже не тот, что был раньше, — это правда. Но я не вижу, кто бы мог занять его место, — произнес Макэлпайн.

Лицо начальника безопасности было мужественным и, с точки зрения женщин, привлекательным. Густые темные волосы, прямой нос, насмешка во взгляде и всегда гладковыбритый подбородок с ямочкой посередине. Майкл носил темно-синий офицерский мундир без знаков отличия. Ему не нужны были все эти знаки и нашивки — и так было известно, кто он такой и что он умеет делать, потому что когда Макэлпайн работал, то крики и стоны допрашиваемого слышались по всей громаде звездолета. От Макэлпайна невозможно было что-либо скрыть или утаить — такая была у него работа.

«Мясник рассчитывает сам занять место капитана», — усмехнувшись на слова Макэлпайна, подумал Си Джей Хантер.

— Незаменимых людей нет, — вслух произнес Хантер и перекинул сигару обратно в правый угол своего рта.

По сухому вытянутому лицу боцмана с правой стороны от самого виска до подбородка проходил глубокий шрам с розовыми рубцами от старых швов, и когда Хантер манипулировал с сигарой, шрам двигался, словно жил на его лице своей собственной жизнью.

До того момента, пока они не встретились на нижней грузовой палубе, в самом укромном уголке пиратского звездолета «Валрус», никто из них не знал, кто участвует в заговоре против капитана. Только Си Джей Хантер знал всех заговорщиков с самого начала, как человек, заваривший эту кашу, и поэтому сейчас он претендовал, чтобы новым капитаном выбрали именно его.

Си Джей Хантер до того, как попал в команду самого опасного пирата галактики Браена Глума, был главарем гангстеров в Гуэмсити. Его банда держала под контролем весь игорный бизнес города, торговлю наркотиками и проституцию. Хантер был самым «уважаемым» человеком в Гуэмсити. За его быстрый бластер и жестокий нрав Хантера прозвали «молниеносный Си».

Но вот в городе появился новый комиссар полиции. На место старого, скончавшегося от передозировки наркотинаnote 2 в одном из городских притонов, назначили никому не известного шерифа с одной богом забытой колонии в дальнем космосе Союза Свободных Планет. Нового комиссара звали Нельсон Пойнтер. С этого момента для преступного мира в Гуэмсити настали черные дни. Притоны и публичные дома закрывались один за другим. Многие из парней Хантера закончили свою карьеру в лужах крови на мостовых города, а тому, кто все же избежал их участи, пришлось осваивать профессию шахтера на урановых рудниках. Си Джей не смог смириться с поражением и пошел лично выяснять отношения с комиссаром. После их встречи у Хантера и появился страшный шрам на правой стороне лица. Злые языки говорили, что именно такого шрама и не хватало Хантеру, чтобы соответствовать своему внутреннему миру.

Чуть не расставшись с жизнью, с изуродованной внешностью, без гроша в кармане «молниеносный Си» стремительно покинул город. После долгих скитаний по различным планетам ему пришлось вспомнить забытую профессию ганфайтераnote 3. Но и здесь его подстерегала неудача. При ограблении федерального банка банда, которую сколотил Хантер, попала в засаду, из которой удалось чудом уйти только ему одному, оставив на полу в банке, вместе с двумя компаньонами, двадцать полицейских. За его голову правительство назначило большую награду. Теперь на хвосте у Си Джея висели, кроме полиции и федеральных агентов, частные охотники за головами. А с такой приметной внешностью, какая теперь была у Хантера после встречи с Нельсоном Пойнтером и теми нулями, которые шли после суммы за его голову, уйти от «парней в черном»note 4 стало невозможно. Единственное место, где мог спрятаться приговоренный к смертной казни, так это среди таких же изгоев, как и он сам. Си Джей понял это, когда его чуть не подстрелил один из охотников в баре захолустного городка на планете без названия. Хантера спасло только то, что он первым вытащил свой бластер. Помыкавшись по ночлежкам и притонам различных планет, в одном из портов свободных миров далекого космоса он примкнул к пиратской команде Браена Глума.

— Джентльмены, мне не нужно вам напоминать, но мы не можем разойтись, не приняв конкретного решения по этому вопросу, — сказал Майкл Макэлпайн.

Майкл Макэлпайн пришел на пиратский корабль Браена Глума из военной контрразведки. Его разжаловали за жестокость, которую он проявил в отношении группы военнопленных. О беднягах бы и не вспомнили, не окажись среди них сына одного из генералов противника. Отец в золотых погонах решил поменять пленного полковника на своего отпрыска. Когда же генерал узнал, что с его сына живьем сняли кожу, а затем облили бензином и сожгли в общей яме, старик с горя расстрелял полковника, а с ним и всех остальных, кому посчастливилось оказаться в это время в лагере для военнопленных.

Майор Майкл Макэлпайн, любимец женщин и подающий большие надежды офицер, в одночасье превратился в сержанта Макэлпайна. Сослуживцы, воспользовавшись моментом, припомнили ему все, включая своих жен и карточные проигрыши. Кончилось тем, что Макэлпайн в бильярдной убил четверых офицеров, расчленил их тела, распихал по лузам интимные части их тел и оставил службу. Военный трибунал заочно приговорил Майкла Макэлпайна к расстрелу, но его так и не нашли.

— Улиткинс, что скажешь ты? — спросил Хантер. Улиткинс молча пожал плечами и покачал головой.

Он стоял, скрестив на груди руки, и не моргая смотрел себе под ноги.

На борт пиратского звездолета Дерк Улиткинс попал раньше, чем Майкл Макэлпайн и Си Джей Хантер. Но подняться выше командира истребительной эскадрильи так и не сумел. Возможно, Браен Глум специально оставил Улиткинса на этой должности из-за того, что лучшего пилота боевого истребителя, чем Дерк Улиткинс, найти было практически невозможно. Дерк был асом своего дела, так как подготовку прошел в высшем летном училище Союза, служил на военном звездолете-матке, участвовал во многих военных операциях. И если бы не его жажда роскошной и красивой жизни, то скорее всего он сделал бы себе отличную военную карьеру. А так в один прекрасный день Дерк Улиткинс угнал истребитель, прихватив попутно из сейфа жалованье всего экипажа своего корабля за целый месяц.

Наступила тишина. Слышно было лишь, как пищат крысы и глубоко в недрах звездолета вибрирует двигательная установка.

Заговорщики провели в трюме уже больше получаса, а разговор не клеился. Никто из присутствовавших не осмеливался напрямую произнести слово «убийство».

Трое мужчин, в чьих жилах текла отнюдь не вода, кому набил оскомину знакомый лик смерти, постоянно кружащей рядом, стояли на площадке в глубине трюма и боялись вслух произнести фразу об убийстве капитана корабля — Браена Глума!

У Дерка Улиткинса в этой компании был самый слабый голос. В любом случае на роль капитана он рассчитывать не мог. Поэтому больше всего прав на молчание было у него, чем Дерк и пользовался, не проронив за все время беседы ни единого слова.

— Черт возьми! — не выдержал Си Джей Хантер. — Что мы боимся? Браена Глума сейчас даже нет на корабле!

— И что ты предлагаешь? — мрачно спросил Макэлпайн, подумав про себя: «Жаль. Я упустил момент. Теперь придется согласиться с тем, что новым капитаном должен стать Си Джей».

Си Джей Хантер холодно улыбнулся, почувствовав в интонации голоса Майкла Макэлпайна молчаливое согласие с тем, что новым капитаном должен стать никто иной, а именно он — Си Джей Хантер.

— Пока Глум отсутствует, мы захватим корабль и уйдем в другую галактику. Когда же Браен вернется, то не найдет ни нас, ни своего звездолета, — энергично заговорил Хантер.

— Ты хочешь оставить Браена в живых? Это недальновидно. Глум обязательно разыщет нас. Лучше самим пустить себе кровь, чем ждать, когда это сделает он, не согласился с боцманом Макэлпайн. — А что ты думаешь по этому поводу? спросил он у Дерка Улиткинса.

Дерк молча пожал плечами и невразумительно покачал головой.

Не дождавшись от него ответа, Хантер мрачно произнес:

— Тогда я предлагаю убить Браена Глума, когда он вернется на корабль.

— Как ты собираешься, это сделать? — спросил Майкл.

— Дерк Улиткинс на своем истребителе уничтожит челнок Глума, когда тот будет выходить из гиперпрыжка. Нам не надо будет даже выкидывать за борт его тело.

— А как быть с экипажем? Большинство из них не поддержит наших намерений.

— Не волнуйся, Майкл, если не будет Браена Глума, они станут делать то, что скажем мы. Нужно будет только избавиться от первого помощника капитана Скайта Уорнера.

Макэлпайн на мгновение задумался. Затем окинул боцмана с ног до головы оценивающим взглядом и произнес:

— Мне нравится ваш план, капитан Хантер. Самодовольная улыбка исказила лицо новоиспеченного капитана Си Джей Хантера. Шрам на его щеке искривился, собравшись в неприятную гармошку из соединительных тканей и заживших рубцов.

— Новому капитану нужен новый первый помощник, — все еще улыбаясь, сказал Хантер и посмотрел в холодные глаза начальника отдела безопасности.

— Я принимаю ваше предложение, сэр, — успел сказать Макэлпайн, перед тем как раздались чьи-то приближающиеся шаги.

Все трое, словно по команде, опустили руки на рифленые рукоятки своих бластеров и развернулись в ту сторону, откуда до них донесся звук шагов. В напряженной тишине они всматривались в сумрак грузового трюма, пытаясь на слух определить, кому же принадлежат эти шаги. Си Джей Хантер нервно перекинул истлевшую почти до конца сигару в левый угол рта.

Вначале прохода между контейнерами появилась фигура человека. От заговорщиков его отделяло несколько десятков шагов, но так как он находился в темноте, никому не удавалось определить, кто же это такой.

Нисколько не удивившись присутствию в таком глухом месте звездолета трех вооруженных членов экипажа, человек направился в их сторону. По неспешному, уверенному шагу, рукам, опущенным к двум бластерам, покоившимся в низко висящих кобурах, Си Джей Хантер определил, что перед ним профессиональный ганфайтер. На это у Хантера был наметанный глаз. А на всем корабле Си Джей знал только двух человек, кого можно было назвать настоящими ганфайтерами, — себя и Скайта Уорнера.

Скайт Уорнер вышел на освещенное место. Спокойный и твердый взгляд чуть прищуренных глаз и маленькие красные огоньки индикаторов, показывающие полный заряд энергетических батарей на обоих бластерах, говорили, что первый помощник капитана Скайт Уорнер знает, что тут происходит. Напротив него стояли в ряд Си Джей Хантер, Майкл Макэлпайн и Дерк Улиткинс.

— Я не мог не зайти, зная, что тут обсуждают и мою персону, — четко выговаривая каждое слово, произнес Уорнер. При этом пальцы его рук почти касались рукоятей бластеров.

— Ты поступил правильно, Скайт Уорнер. Зайдя сюда, ты сильно облегчил нам жизнь, — ответил на приветствие первого помощника Си Джей.

— У меня для вас плохие новости, джентльмены, — холодно произнес на его слова Уорнер. — Сегодня ваши похороны.

С каждым мгновением напряжение нарастало. Сложившаяся ситуация вот-вот должна была разрешиться грохотом выстрелов.

— Джентльмены, мы можем все решить цивилизованным образом, — сказал Майкл Макэлпайн. — Есть такое слово — компромисс.

— Никаких компромиссов, — отрезал Си Джей.

— Но капитан! — попытался возразить Макэлпайн, Скайт Уорнер усмехнулся одними кончиками губ.

— Хантер, ты уже капитан?

— Да, Скайт Уорнер. И у меня новый первый помощник.

— Куда же вы дели старого? — с наигранным удивлением в голосе спросил Скайт Уорнер.

— В ад, — мрачно произнес Си Джей Хантер. Эти слова послужили сигналом для всех присутствующих.

Молниеносным движением правой руки Хантер схватился за бластер, Макэлпайн также потянулся к своему оружию, но успел лишь коснуться рифленой ручки своего мегаваттного флэштераnote 5, прежде чем энергетические импульсы мощных бластеров ударили в грудь обоим заговорщикам.

Наступила тишина. Все слова были сказаны. Скайт Уорнер стоял на прежнем месте, сжимая в обеих руках по дымящемуся «Дум-Туму»note 6. Выражение его лица осталось непроницаемым, словно на нем была надета каменная маска. Привычным движением, крутанув бластеры на пальцах, он засунул их обратно в кобуры.

В скупом освещении слабых ламп напротив Скайта остался стоять только Дерк Улиткинс, который даже не притронулся к своему оружию. А рядом лежало два мертвых тела.

— Значит, только эти двое участвовали в заговоре? — подойдя ближе, поинтересовался Скайт Уорнер.

— Раз больше никто не пришел, значит, так оно и было, — ответил Дерк.

— Ты поступил правильно, что предупредил меня.

— Хантер и Макэлпайн, наверное, так не думают, — усмехнулся Дерк Улиткинс.

— Они уже ничего не думают, — сказал Скайт Уорнер, глядя на трупы. Он склонился над Си Джей Хантером. — Счастливого плавания, капитан Хантер. — С этими словами Скайт раздавил носком ботинка окурок сигары, выпавший из открытого рта мертвеца.

— Отличная работа, парни, — этот голос раздался из узкого прохода слева.

Не узнать его было невозможно. По спине Скайта Уорнера побежала холодная струйка пота. А у Дерка Улиткинса от страха отвисла челюсть и побледнело лицо, словно его покрыли толстым слоем белой пудры.

Из абсолютно черного прохода, образованного двумя рядами больших железных контейнеров, больше похожего на щель, появился капитан звездолета Браен Глум. Одет он был в свою широкую красную рубаху, а на его лице играла дьявольская улыбка.

— Я позабавился от души, наблюдая за вашей беседой, — произнес капитан, подходя ближе. — Давно я не получал такого удовольствия.

Каким образом Браен Глум оказался здесь в этот момент? Ведь два дня тому назад Скайт Уорнер и еще десяток человек экипажа проводили капитана на его личный космический челнок, на котором Глум и улетел. Куда отправлялся Браен Глум, никто, как обычно, не знал. Зато сейчас Скайт отлично знал, что челнок так до сих пор и не возвратился. Как же тогда Браену Глуму удалось попасть на корабль?! Да еще так, что никто его не заметил?! От всего этого веяло чем-то сверхъестественным.

— Приятно смотреть, как ты работаешь, Скайт Уорнер. Я не ошибся, назначив тебя первым помощником, — продолжил свою речь Браен Глум. — И ты, Дерк Улиткинс, прекрасно сыграл свою роль. Мне всегда нравилось, с какой легкостью ты можешь встать на сторону победителя. Предательство — это искусство, которым необходимо владеть в совершенстве. Ты, Дерк Улиткинс, подаешь большие надежды в этой области… Но упаси тебя бог даже думать о том, чтобы предать меня.

— У меня даже в мыслях не было чего-либо подобного, — дрожащим от страха голосом ответил Дерк.

Браен Глум усмехнулся, словно читал самые сокровенные мысли всех присутствующих. От этой усмешки по телу Улиткинса побежали мурашки.

— Кого мы назначим на должности старшего боцмана и начальника службы безопасности, капитан? — спросил Скайт Уорнер.

— Незаменимых людей нет, — ответил капитан. — Выбери сам. Я тебе доверяю, Скайт Уорнер.

Глава 1.7.

Гигантский сине-зеленый шар планеты на фоне черного космического пространства завис в экране переднего обзора. Белые мерцающие звезды усеяли пространство вокруг планеты, словно пыль. У нее не было названия, как и у звезды, вокруг которой она вращалась по своей орбите. У той и у другой были лишь порядковые номера, под которыми они числились в реестре космических тел. Зато звездное скопление, куда входило это слегка розоватое светило, освещавшее своим мягким светом сине-зеленый шар планеты, называлось «Мертвая Роза». Порядковый номер розовой звезды был гамма, и название звезды полностью звучало — Гамма Мертвой Розы. Браен Глум любил красивые названия. Именно на этой планете, с поверхностью, покрытой неприступными джунглями, с болотами, кишащими паразитами и ядовитыми змеями, самый страшный пират вселенной устроил свое тайное логово.

Скайт Уорнер вывел свой звездолет на круговую орбиту. Теперь он летел точно вдоль линии экватора, совершая виток за витком вокруг планеты. В нижнем обзорном экране проносились бескрайние зеленые массивы непроходимых джунглей, лужи озер, извивающиеся, как змеи, нити рек, впадающих в моря, и белые покрывала облаков.

Бортовой компьютер корабля сканировал поверхность, составляя подробную карту местности. Осталась самая сложная часть — выяснить точное место нахождения тайника Браена Глума, что было совсем непросто в этом море растительности.

Приятели сидели в рубке управления, разложив на пульте фотографии, карты и диаграммы. Дерк выводил на экран компьютера цветные слайды поверхности планеты с горными образованиями.

— Скайт, на этом снимке тоже видны какие-то скалы, — произнес он, показывая очередной слайд, выбранный компьютером из нескольких тысяч по заданным параметрам. Их ввел в программу поиска Скайт Уорнер.

— Нет. Это не те скалы, — кинув беглый взгляд на изображение, ответил Скайт. — Те были похожи на букву М.

— Если посмотреть с другой стороны, так оно и будет, — сказал Дерк, поменяв ракурс.

Скайт внимательнее посмотрел на вид, получившийся на экране после разворота изображения.

— Похоже, но это не те скалы.

— Откуда ты знаешь?

— Знаю.

— Мы уже пересмотрели полторы сотни скал, похожих на треснутый зуб, букву М, утес с трещиной. Как ты можешь знать, что не пропустил то, что мы ищем? — в голосе Дерка Улиткинса звучало раздражение.

— Если ты устал, можешь пойти отдохнуть, — предложил Скайт Уорнер.

— Нет, я не устал. Мне просто кажется, что ты что-то недоговариваешь. Ты что-то знаешь, чего не знаю я, и молчишь. Ты мне не доверяешь?

Скайт Уорнер оторвался от карты, с которой работал уже несколько часов, и посмотрел на товарища.

— А ты сам ничего от меня не скрываешь?

— О чем ты? — удивленно спросил Дерк.

— Я объясню, — потягивая спину, затекшую от долгого сидения над фотографиями, ответил Скайт. — Этот разговор, рано или поздно, все равно должен был произойти. Я все знаю насчет золота, — неожиданно произнес Скайт Уорнер, рассчитывая застать Дерка врасплох.

Лицо у Дерка вытянулось. Скайт добился желаемого результата.

— Откуда ты узнал? — выдавил из себя пораженный Дерк Улиткинс. — Об этом никто не мог знать, кроме меня!

— Меня больше интересует, откуда о золоте Императора стало известно тебе, — проигнорировав вопрос Дерка, продолжал наступать Скайт Уорнер.