Атлантиде был открыт Брачный чертог. Тяжек путь к нему, но возможен.
      Олимпийские бессмертные существа обитают в мире, сочетаются, «сходятся», рождают гибридов, кентавров, минотавров, являются в виде премудрых добрейших быков, похищают юношей и дев (Ганимед и Леда) только затем, чтобы помочь смертным восходить по лестнице Священнотеогамии.
      Не успевает Геракл научиться ходить, как Премудрость подсылает ему двух змей. Подползают гадюки по мраморному полу, уже готовые задушить новорожденного. Но змей (первородный грех) не имеет никакой власти над миропомазанным сыном Бога. Геракл доказывает это, задушив рептилий двумя руками.
 

      Почему брачное пиршество Геры и Зевса на Самосе длилось 300 лет? Им предполагалось богосупружество всего человечества. Юпитер, вступая в брак с Юноной, давал обет в лице своей жены сочетаться со всем творением. Потому земля, Гея, преподнесла в дар их священному браку райский сад из золотых яблок Гесперид, т.е. непорочное начало.
 

      Молитва: 
 
Царица Небесная, благослови утешительную весть о наивысшем призвании человека к Брачному чертогу.
 

 
      Сказать, как христиане вселенских соборов, что Христос, рожденный без «семени мужа», был непричастен первородному греху, значит сказать только то, что Он не есть. Христос от века пришел причастный первородной непорочности.
 

 
      Страстноoе — это Брачный Чертог в аду.
 


      Греческая цивилизация как дочь Атлантиды была подготовлена принять девство Христа и Божией Матери, религию Первородной Непорочности. Что и вышло: Всевышний отошел от Израиля, и христианство просияло в Греции.
      Но христианскую духовность, как и духовность атлантическую, погубила одна и та же болезнь кесаря. Христианство подверглось той же деградации, что и греческая религия в эпоху Древнего Рима.
 

 
      Историческое христианство, по сути, есть в дурном смысле иудео-римская модель. Чем более христиане клеветали на Рим и на Грецию, тем более заимствовали те самые дурные деградирующие черты, с которыми пришел вести борьбу Спаситель.
      Римская религия времен начала христианства представляла собой вырождение истинной религиозности в имперскую кесареву модель, государственный культ. Русские восприняли деградировавшую модель византизма, «второго Рима», как христиане восприняли деградировавшую модель Рима первого.
      Никто до сих пор не знает, что такое Рим. «Второй Рим» — Византия, Константинополь. «Третий Рим» — Москва. А что такое Рим «первый»? В чем состоит римская религия?
      Случайно ли то, что никто сегодня толком этого не знает? Вроде бы мифы, сказания…
      Матерняя религия15.
      Христиане позаботились: римская религия де — идолопоклонство, многобожие, жертвоприношения, жрецы. В чем состояла суть этой религии, запрещено знать. Но при этом православие и католицизм полностью заимствовали форму римского языческого идолопоклонства. Заимствовали, более того, имперский дух и форму. Заимствовали даже содержание многих обрядов именно римской религии, одновременно оклеветав свою «мать» и скрыв, что у римлян, помимо мифов, существовала сложная религия.
      «Заслугами» христиан никто, повторяю, до сих пор не знает в чем она состояла. Вроде бы какое-то идолопоклонство, языческие капища, которые надо разрушать и заменять христианскими храмами… Но языческие храмы, разрушенные и замененные православными — хуже трудно что-либо придумать. Это уже открытое антиевангельское антихристианство.
 

 
      Что же такое Рим? Какова религия-мать, давшая начало «второму» и «третьему Риму» и никакого отношения к христианству и ко Христу не имеющая?
      Вся римская религия16 сводилась исключительно к обрядовой стороне. Какая-либо духовность вообще исключалась, считалась зловредной для имперского сознания, действенности и порядка.
      Обряды — чистая магия. Поскольку боги вступают в магический диалог с молящимся, ни одна из мелочей ритуала не должна быть опущена. Нужно дотошно, скрупулезно, буква в букву исполнять обряд, чтобы боги многочисленного римского пантеона услышали.
      Не стопроцентное ли это современное православие! Жертвоприношение (центр ритуальной практики) совершается по четко проработанному ритуалу, имеющемуся в книге «Индигитаменто» (свой типикон). Молящегося, приносящего жертву богу, окружают два жреца. Слева стоит жрец, читающий ритуал и смотрящий за тем чтобы приносящий жертву («прихожанин») трепетал при исполнении буквы. Справа стоит жрец-надзиратель, смотрящий, досконально ли исполняется ритуал.
      Полная бездуховность! Римский менталитет предполагает, что единственная забота молящегося состоит в том, чтобы точно выполнить правила, предписанные ритуалом. Больше ничего не нужно. При этом сам закон настолько сложен и противоречив, что правильно исполнить ритуал составляет огромную заслугу. В частности, в римском пантеоне существовало несколько тысяч, даже десятков тысяч иерархически расположенных божеств. Божество, приступающее при рождении, божество при родах, божество первого земного вздоха, божество похорон… Вся жизнь человека окутана тысячами божеств. Каждому божеству положена своя молитва. Каждая ситуация предполагает обращение к определенному божеству. А знать когда, к какому божеству и как следует обращаться, может только жрец.
      Абсолютная ритуальная казуистика — вот существо римской религии.
      Православные римский пантеон заменили святыми. К святым обращаются за помощью в таких-то проблемах. Этот святой помогает в этом, этот святой помогает в том.
 

 
      Римлянину всегда полагалось молиться в фарисейском страхе (свой вариант «страха иудейска») относительно того, что он не сможет выразить свою мысль сам. Человек, чтобы его услышали боги, должен прибегать к букве, составленной жрецами, превосходящими знаниями всех. Думать и пытаться молиться самостоятельно было вообще запрещено в римской обрядовой практике.
      Сама молитва имела дотошно расписанную форму. Жесты и движения помогали исполнению. Например, при произнесении слова «земля» римляне касались земли, при упоминании Юпитера поднимали руки к небу, при раскаянии били себя в грудь (этот прием древнеримской практики полностью заимствован католиками). Когда хотели посвятить себя храму, брали в руки символическое изображение дверей и тоже совершали какой-то ритуал.
      Вся молитва состояла только из внешних ритуальных движений, надзираемых жрецами. Душевное настроение, внутреннее состояние полностью игнорировалось и ничего для диалога между богами и земными существами не значило. Внутренний человек, составляющий существо христианства (Царство во внутреннем), полностью исключался.
      В этом заключалось существо имперской римской религии. Внимание обращалось только на внешнюю ритуальную сторону. Более того, благочестивым (в этом римское благочестие полностью совпадает с иудейско-фарисейским) считался не тот, кто живет свято, любит Бога, борется с грехами или достигает каких-то совершенств. Нет. Благочестивым и богоугодным считался тот, кто лучше других знает обряд и исполняет его по законам своей страны.
      Для исполнения этого закона, согласно римскому ритуальному религиозному кодексу, «гражданин страны должен в свой час прийти в храм в соответствующем одеянии и принимать предписанные законом позы» (цитирую).
      Такой угоден богам и боги помогают ему. Никакое другое благочестие не предполагалось.
      Этот подход полностью заимствован у Рима православием. Все православное богослужение в этом. В свой час прийти в храм в благочестивом одеянии и принимать предписанные уставом позы: когда на колени встать, когда руки воздеть, когда коснуться земли, когда поклониться и т.д.
      Римская институциональная религиозность не только не поощряла истинной набожности, но относилась к ней с подозрением. Набожность считалась тайным врагом имперского двуглавого орла, разрушающим активность, действенность и практичность римского жизненного уклада. Мистическое созерцание и неотмирскость вызывали неприязнь и подозрение. Напротив, поощрялась усредненность и порядок. Нужно, считали римские жрецы, избегать того, что приводит в возбуждение. Смысл культа — успокаивать душевные волнения, а не вызывать их. Какие-либо эмоции, экстаз, восхищение противоречили римскому религиозному менталитету.
      Чтобы не возникало вредного свободомыслия, думать во время отправления культа вообще запрещалось. Поощрялась как можно более холодная молитва, лишенная живых слов и живого обращения. Никакая благодарность богу, экстаз, слезы не допускались римскими жрецами. Свобода, составляющая душу молитвы, исключалась сознательно в пользу мертвой буквы. Более того, считалось богоугодным навязывать определенную форму молитвы, и чем более она туманна, тем лучше. Вместо того чтобы человеку думать, он должен читать заумные непонятные ритуальные молитвы, и чем меньше он в них понимает, тем лучше.
      Например, т.н. «арвальские братья» для богослужения брали бумажку с написанным на них древним гимном, в котором они не понимали ни слова. Но это нисколько не мешало им усердно повторять его до самого конца империи.
 

 
      Откуда идет идея искупления (лютерасис)? Из характерной римской идеи: нужно принести выкуп за любой грех.
      Смысл ритуальной молитвы — принести выкуп, «купить» покровительство небес молитвами и жертвами. Покровительство небес покупается не праведностью, не святостью, а обрядами и жертвоприношениями. Боги, согласно римским представлениям, любят как раз тех, кто воздает им поклонение и приносит жертвы. То и другое контролируется жрецами. Слева жрец ритуальный, справа жрец-надзиратель.
      Чтобы грех простился, нужно не раскаяться, а принести выкуп. Чувствуете свечку, свечной менталитет? Принеси выкуп: приди в храм и поставь свечку.
      Обряды были исключительно многочисленны. Каждый обряд имел свою надуманную форму, изложенную в книге «Индигаменто». Между жрецом и простым смертным лежала пропасть. Жрец знал дотошно все детали обряда, а простой смертный должен был в страхе трепетать и смотреть на лысую макушку жреца, благоговея перед ним.
      Ритуальная казуистика помогала выработать страх у прихожан. Все сводилось к тому, к какому богу в данной ситуации обращаться и какую молитву лучше прочесть, чтобы удовлетворить богам.
      Мучиться из-за совершенного греха не было необходимости. Специальные божества (типа Фортуны с ее 12 разновидностями судеб) были снисходительны к тем, кто сетует по поводу своего греха, читает молитвы и приносит жертвы.
 

 
      Идолопоклонство и язычество это не поклонение каким-то другим богам, чем те в которых веришь ты, а поклонение букве и ритуалу. Православная вера — одно сплошное римское идолопоклонничество, язычество с полным заимствованием римского менталитета, образа веры и самой молитвы. Вся римская религия полностью перешла в православный культ. Чем больше римлян называли язычниками и идолопоклонниками, тем больше походили на них.
      Христиане, переняв еврейское чувство своей мессианистической избранности, клеветали на всех остальных, одновременно воспринимая от них самое худшее. Взяли фарисейство от евреев и обрядоверие от римлян. Стремление к экспансии и вселенскости, глобальному захвату — подсознательное выражение бенэлогимского происхождения исторического христианства: бен-элогимы хотели бы опутать собой весь мир.
      Древнеримский языческий менталитет был перенесен на Христа. Будто бы Христу нужны жертвы, молитвы, ритуалы, жрецы-надзиратели, жрецы-буквоеды. Какая подлая подмена! Какое отношение это имеет к христианству вообще и ко Христу, к Евангелию? Все Евангелие полностью противоречит этому римскому обряду.
      Христа распяли иудеи и римляне по приказу римского прокуратора Пилата. И вот — какое осквернение! — христиане уподобились тем, кто распял Христа. От иудеев они взяли веру в единого Бога. А от римлян — дотошный ритуал, имперскую модель, юридическую идею искупления с необходимостью принесения жертв ради прощения грехов…
      Осквернение, злобное осуждение христианами других религий привело к осквернению христианства. Все зло, которое они (как правило, клеветнически) приписывали древним религиям, они принимали на себя, согласно духовному закону: грех от осуждаемого тобой переходит на тебя самого.
      Вся имперская дьявольщина полностью перешла в эти дворцы. Но римская религия была очень толерантна. Ты мог исповедовать любую религию, если признаешь римскую. А нынешние ее наследники совершенно нетерпимы: кто не с нами, тот против нас! Все наоборот.
      Во времена римлян святые ревностно исповедовали христианство, отказываясь поклоняться имперским алтарям. А сегодня, в век фундаментализма, свят тот, кто может сказать: у римлян была такая же истинная религия, как у евреев и у христиан17.
 


      Как тепло прощалась Атлантида! Неописуемо. Просто источались волны любви. Приглашала, благодарила.
      Атлантида открыла тайну:
      «Бог, которому поклоняются сегодня православные, католические и мусульманские фундаменталисты — дьявол. Поэтому нельзя употреблять имя Бога: пересекаешься с теми, которые этим именем тебя проклинают. Когда ты это имя употребляешь, проклятие начинает действовать, поскольку их бог дьявол. Упоминаешь имя Бога — примешивается враг и начинает действовать.
      Только Премудрость!»
 

 
      Рождение ребенка как бы имитирует сотворение Богом человека, таинственный божественный акт. Мать — Матерь Адама Премудрость, Богородица, а отец — само Божество.
      Не знаю ничего таинственней зачатия и рождения ребенка, приведения в мир души, облечения ее в плоть человеческую и дальнейшего ее обожения как возвращения в Лоно Отчее.
 

 
      Атлантида открыла, что то же было и с другими пророками. Приходили на закате духовности, и говорили: «Ваш бог — дьявол». И запрещали упоминать имя Бога, открывая новое Божество, постоянно обновляющееся таинственно в Своей проявленности.
      Атлантида сказала: «Бог этого мира — дьявол и тебя проклинают именем Бога. Поэтому когда ты упоминаешь имя Бога, стрелы их проклятий доходят. Премудрость — вот твой Бог.
      Все сатанисты сегодня поклоняются Богу. Бог этого мира — дьявол. Когда упоминаешь Бога, именем Которого они проклинают тебя, ты приобщаешься к их числу и их стрелы доходят. Поэтому не упоминай имени Бога, поскольку делаешь себя подверженным ударам дьявола и пересекаешься со змеями. Твой Бог — Премудрость.
 

 
      О врагах:
      Надо не их, а их бога проклинать.
 

 
      Молитва против змеев-фарисеев:
      Проклят ты и проклят бог твой — дьявол.
 


      Святые на небесах проходят также свои прозрения, чтобы сподобиться более высокого порядка откровения. Нас в церкви ведут ошеломляюще быстро, поведут еще быстрее. Очень много нам хотят открыть.
 

 
      Медитация о диско:
      ‘Дип’ — с погружением, глубокое. А Христа «глубокого», «с погружением» где обрести? В Церкви Божией Матери Державной и блаженного Иоанна, преображающегося вместе с его Сладчайшей Госпожой.
      На Соловьях сказала: «Мое преображение закончилось. Я преобразилась в „хозяйку Соловьиной горы“, Мать Богоцивилизации III. Отними проклятые образы и кривляющиеся маски».
      Время 3:20 ночи. Мир. Блаженный сон по снятии с креста. Успение и Пиета.
 

 
      Десять домов сменили за последнюю поездку. И в каждом с половой тряпкой в руках приходилось отдраивать вековую пыль от вчерашних постояльцев. Вкушать их запахи, их мысли. Адаптироваться далеко не автоматически — простираться, как Иоанн Колов над древним городом.
      Боже мой, Боже! Брать на себя, принимать эту пыль в свои легкие… Какой крест! И какое великое страстноoе утешение в последний день поездки!
 

 
      Человек в этом мире как мотылек пролетел. По телеэкрану, через похоть и астральные выходы, киберпространство и пр. Тибет хочет заманить их в четвертое измерение. Соловьиная гора, столица Богоцивилизации покажет им Царство небесной любви. И отрясут прах дешевого космизма.
      О любить еще и еще, безумно! Глупость, будто есть мера любви. Люблю тебя безумно, в тысячу и миллион раз больше, чем ты можешь себе представить. Это и есть «Еще и еще прими от Плоти и Крови Моей» Христово и ответный Грааль последней капли.
      Господи, раскрой сердце мое, чтобы источилось из него миро еще и еще на ближнего моего! Раскрой, раскрой еще в эту иерусалимскую кемерскую ночь сердце любви!
      Исчезните, тени похоти и маски проклятого маскарада, кривляющиеся уродства мира и козлоногие уроды. Приди, Сладчайший мой Христос и утверди царство девственной любви во внутреннем моем. Все существо мое преобрази. Пройди по 144 замкам Грааля и сочетай меня Твоей любви. Да стану я ее сосудом.
 

 
      Боже мой, Боже мой, что же еще не сказано? Какие сны недовидены? Какие еще в ближнем невостребованные кладовые не явлены?
 

 
      Почему фундаменталистские секты (патриархия, инквизиторский Рим, мусульманская Аль-Кайда) столь агрессивны в последние времена? От них отступил Бог — к ним поступил сам дьявол, враг рода человеческого.
      Каждый террористический акт надо рассматривать как вселенское бедствие, вызванное отступлением Бога от традиционных церквей, выродившихся в свою противоположность.
      Всегда причину искать надо в отступлении ангелов от церкви, некогда стоявшей под их покровом. Война в Сербии и Хорватии вызвана Московской патриархией, никто не видит источник ее причин.