По, что для толпы греческая трагедия, театр со страстныoми масками, пробитыми фатальной пустоглазостью обреченных персонажей — для девы Атлантиды страстноoе.
      Не было никогда на земле совершеннее цивилизации, построенной Богом. Не было человека прекрасней, чем в Атлантиде. И ни одно царство в мире не несло такое соборное государственное страстноoе, как Атлантида. Разве что сравнить со Святою Русью времен красного Гулага: вереница в 150 млн. зэков, с коммунал-котомками через плечо и безобразными фибровыми чемоданами спешащих на станции «Тьмутаракань-4», «Коми-5», «Пересыльный пункт ОГПУ-Гулага №3».
      Кому повелит Он войти в освенцимскую печь, кому поселиться в мертвой пустыне с обглоданными костями и адовыми упырями, кому пошлет пищу в пещере… Но всегда — блаженнейшее утешение и вход в Брачный чертог.
      Божия Матерь с Соловьиной горы: «Дитя Мое, передай человечеству 84-й цивилизации: вход в Брачный чертог здесь, на Соловьиной горе».
      Восходя на Соловьиную гору переживали мы с о.Паисием страстноoе, пережитое Пречистой Девой. В Ее божественные стоны обернута каждая крупица успенских воздухов. Просила, стоя у Креста, разделить с Ним смертный одр. 15 лет сораспятая разделяла Брачный одр здесь, на горе Брачной вечери.
 
      K
 
      Таинственные «семивратные Фивы», семь входов в Царство подарили миру много чудесных дев. Среди них Антиопа Беотийская.
      Происхождением от речных потоков Беотии, дочь речного божества Антиопа (‘антиао’ — «выходить навстречу»: дева выходящая навстречу Жениху) жаждала с детства одного: помазаний. Наслушавшись рассказов о небесных опочивальнях, усыпальницах, о богах сходящих на землю, о 12-ти олимпийских великих помазанниках, Антиопа ничего не могла сделать с собой. Человеческая оболочка казалась ей бренной и ничтожной. Чудесная сила действовала в ней. Антиопа переживала свое предназначение — стать невестой Вышнего.
      Рожденная непорочно от божественных потоков целомудрия, от сладчайшего вина, разливающегося во внутреннем, Антиопа готовила себя к посвящениям. Ей предстоит пройти свои циклы «элевсинских мистерий»: победить подземных чудовищ (преодолеть родовые программы), счастливо отделаться от пряжи и нитей Мойр (богинь судбы), поклониться священной Тюхэ-Фортуне, чудесному и умонепостижимому, счастливейшему уделу невест Всевышнего.
      Могущество Бога для нее выражалось не в Его восседании на троне Вседержителя. «Пантократор» с жезлом в руках, всемогущий и недоступный, вызывал ее наивную улыбку. О нет, таков бог для непосвященных, профанов! Антиопа жаждала Брачного чертога. Сам Эрот вонзил в ее сердце золотую стрелу любви к Всевышнему. Сама Афродита вместе с Афиной Палладой облекли ее в чудесные одежды непорочности.
      Земные телесные связи казались ей чем-то животным, чуждым и оскорбительным для высокого назначения человека — сочетаться славе Божества.
      Как это непросто, Антиопа знала из наставлений своего учителя и пастыря. Нужно высвободить бессмертные тела, подготовить себя к великому страстноoму, ко вселенскому кресту. Человек должен преобразиться и пройти закалку в огненной печи.
      — Боги обожгут твою греховную физическую плоть в олимпийских печах. И в час, когда горячее вино потечет по твоим внутренним сосудам, ты познаешь Вышнего, как Он прекрасен и в чем назначение человека.
      Так говорил старец, и Антиопа внимала ему с благоговением.
      Боoльшую часть времени она проводила на священной горе Киферон, где внимала гласам Всевышнего Бога. Много передумала в одиночестве Антиопа, но не находила ничего слаще голоса своего Жениха, когда Он овевал ее райскою прохладою сада Гесперид и обоживал ее в чертогах вышней любви.
      Отец и мать хотели видеть Антиопу обычной смертной, ждали от нее потомства. Но не таково было призвание девы.
      Посвященная Всевышнему с детских лет, она отличалась неземною красотой, отвергала женихов, пиры, удовольствия, охоту, праздное времяпровождение в царских покоях. Дни посвящала созерцательной молитве, упокояясь и растворяясь в превосхищенных воздухах. Имя божественного Дио не сходило с ее уст.
 
      K
 
      Первородная Непорочность совершила в ней необходимую духовную работу, приготовив Антиопу к Брачному одру. И дойдя до вершины лестницы обожения, Антиопа зачала от Всевышнего.
      На руках у нее двое прекрасноликих непорочно зачатых сыновей, близнецы Зет (‘зео’ — «лепить», лепка Вышнего) и Амфион (‘амфи’ — «около, поблизости», ‘он’ — «божество»). Отец их Всевышний. Не нарадуется Антиопа, сравнивая себя с гиперборейской девой Лето, родившей от Всевышнего двух богов олимпийских, близнецов Аполлона и Артемиду. И готова как мать, родившая от Бога, как богородица, посвятить себя без остатка, пресуществиться в своих прекрасных мальчиков.
      Воздевая руки горе, Антиопа молится:
      «Отче Превышенебесный, подаривший мне эти непорочные создания в совершенстве Твоего творения! Теперь я познала каков Ты воочию и каково наивысшее призвание человека, и каков чин жены, женщины. Назначение ее зачать безмужне от Всевышнего богомладенца и войти в огненное страстноoе, обоживающее Твоих учеников.
      Что теперь я должна сделать для Твоих детей? Родители гонят меня за тайнопомазанный брак мой и детям грозит гибель. Неужели от меня потребуют, чтобы я отдала детей им и больше их никогда не видела? Нет, моих мальчиков ожидает другой удел! Да вскормит их священная коза Амалфея, некогда заменившая Тебе материнские сосцы! Ее сломанный рог стал рогом изобилия. Пусть же из рога изобилия снизойдут дары Всевышнего на моих маленьких небесных вестников Зета и Амфиона».
      «Услышана твоя молитва. Неси Моих детей на священную гору Киферон и отдай на попечение старца. Я позабочусь о них. Наши сыновья станут царями Фив. Прекрасная и совершенная династия утвердится от них. Оба великих героя, Зет и Амфион, прославят имя Мое далеко за пределами Греции. Фивы обретут великолепие и станут как Кадмея, высокая крепость, построенная царем Кадмом.
      Великолепный город построят на земле наши сыновья, соревнуясь друг с другом в искусстве градостроительства. Амфион станет подобен Аполлону и Орфею. Высшего мастерства достигнет он в игре на златострунной кифаре, подаренной ему солнечным божеством. Зет же достигнет вершины старческой премудрости, и на нем просияет печать священника, пророка и мудреца. При мирном правлении Зета и Амфиона семивратные Фивы достигнут вершины теократии. Я возьму под Свой покров этот город семи божественных входов и выходов на время их правления. И Я преукрашу их отношения особой братской любовью и миром, подобно Диоскурам Кастору и Полидевку».
      «Я готова, готова» — с великим трепетом и полным упованием смиреннейше склоняется Антиопа перед троном Никогда Не Оставляющего, в непрерывном откровении сынам и дочерям Своим Божественного Жениха. Украшенная одеждами богоневесты, с детьми в руках восходит Антиопа торжественным шествием на гору Киферон и в совершенном экстазе поручает детей Всевышнему. Она кладет их в маленькую корзинку, ставшую священной после ее молитвы, и препоручает детей Богу.
      «Ты, Отче, знаешь как сделать их совершенными. Прошу Тебя об одном: да достигнут они вершины теогамической лестницы и пребывают в вечном блаженстве небожителей».
 
      K
 
      Всевышний был тронут верой Антиопы и послал к месту, где лежали двое мальчиков, духовника девы-матери — священностарца Ипполита. Ипполит духовно окормлял Фивы. По внушению Всевышнего пришел он к месту, где Антиопа вверила Богу своих двух «маленьких божеств» Зета и Амфиона.
      Выросли братья в его страннической и отшельнической келье. Оба круглые сироты. Отец — Бог. Мать — затравленная и казненная невесть где. Ни слова о ней.
      «Кто наша мать? Кто наш отец?» — спрашивают мальчики у старца Ипполита.
      «Господь — отец, Всевышний — мать. Не спрашивайте о своем происхождении. Вы — мелхиседеки, не от земли родом. Всевышний с детства заботится о вас и вас ожидают прекрасные уделы. Богиня Всемогущего Деметра и царственная воительница девства Афина Паллада подадут вам меч, шлем и прекрасные одежды».
      Старец рассказывал им о семи вратах Фив, о царе Кадме и об основанной им крепости Кадмее, о Дионисе и его учениках, сатирах и вакханках.
      Зет от рождения проявил чудесные дары духовного наставника. Ипполит души не чаял в своем ученике и посвящал его в тайны старчества: победа на духом мира, облечение в пояс Премудрости, ступени стяжания харизм, дары пророчества, победа над страхами, грехами, адскими тенями и тартарными наваждениями…
      Много таинственных масел передал старец своему любимому ученику и во многие тайны посвятил его. Непобедимым духовным воином стал Зет. Демоны не смели приблизиться к его молельне, столь несокрушимый престол Славы стоял вокруг него.
      Возлюбил Зет отца своего и наставника и пожелал во всем подражать ему. Пожелал стать таким же как он добрым светлым пастырем, чтобы потянулись к нему тысячи душ за наставлением и отеческим благословением. Что может быть выше, чем вести души ко славе Вышнего? Есть ли удел прекраснее чем девственника-пастыря, посвящающего себя без остатка людям? Как прекрасны и благодарны сыны человеческие!
      Амфион с детства внимал гласам Всемогущего. Сама Царица Теогамия отверзла ему слух, а священная гора Киферон открыла гласы Всевышнего, слышанные его матерью Антиопой. Не выпускал Амфион из рук кифары, этой «давидовой лиры» Древней Эллады, и сочинял песнопения во славу Вышнего. Высокою тоскою исходила его душа:
      «Где отец? Где мать? Где наша таинственная родина? Для чего пришли мы в этот мир? Бог не дал нам земных покровителей. Не познали мы материнской ласки и отчего благословения и наставления. Но приготовил нам удел выше смертных. А дорогой старец наш питал нас как мать от нетленных сосцов Премудрости и как отец покрывал в наших слабостях и лепил духовно».
      Великую радость Амфиону доставляло укрощать злых духов пением божественных гимнов. Не было на земле и в подземном мире существа, которое не пленилось бы сладкозвучием его лиры.
 
      K
 
      Ненавидела Антиопу жена фиванского правителя Лика (‘ликмал’ — «уничтожать», «стирать с лица земли») Дирка (инквизиция, «другая невеста», кесарева). Дошел до них слух о двух непорочно зачатых ею детях. Оба, Лик (симфонический царь-уничтожитель) и подозрительная Дирка, искали только часа расправиться с Антиопой.
      Дирка особо злобствовала, считая Антиопу мошенницей и блудницей, зачавшей близнецов от пьяного солдата. «Куда девала ты своих детей?» — домогалась у «ведьмы» эта мать-инквизиция на допросах. И фиванский царь Лик требовал указать место, где она бросила близнецов.
      Оба как огня боялись детей Антиопы. Было им открыто, что мессианистические помазанники примут на себя правление Фивами. Тогда многие преступления, скрываемые Ликом и Диркой, будут открыты народу и проклянут их обоих потомки.
      Но Антиопа выдержала допросы и пытки, не сказав ни слова. Лик приказал заковать ее в чугунные цепи и бросить в подземелье, куда не проникал луч солнца. «Не пройдет нескольких дней, как эта чертовка заговорит или спятит», — успокаивал жестокую Дирку ее супруг.
 
      K
 
      Дни и ночи проводит страстнаoя Антиопа в подземелье фиванской тюрьмы, не в силах двинуть шеей, скованная по рукам и ногам тяжелыми железными цепями. Уже и руки поднять не может. Обратилась живая в каменную статую и сердце ее остановилось.
      А во внутреннем горит свеча. Ангел Всевышнего посещает ее и поит из священного сосуда, облегчая ее страдания. Не в силах больше терпеть, Антиопа засыпает. А когда просыпается, силы возвращаются рукам и разум голове и сердцу.
      Чуть больше полугода провела Антиопа в подземельях фиванской темницы. А любовь Всевышнего познала больше, чем в мирские свои дни. И уже не хотела слагать с себя уз тюремных. Ничего слаще ангельской чаши не знала.
      Ангел прилетал и утешал ее. «Как мои мальчики?» — «Оба они на воспитании у старца. Ипполит спасет тебя и их обоих. Он тайный покровитель вашей священной семьи, Иосиф Обручник и Иосиф Аримафейский в одном лице.
      Дочь моя, ты должна выстрадать царство мира в семивратных Фивах. Тогда народ изберет царями Зета и Амфиона вместо ненавистных Лика и Дирки».
      «Как мои мальчики?» — «Священная коза Амалфея питает их из рога изобилия. Они прекрасны, как ипостаси Всемогущего. Боги покровительствуют им. Будь спокойна», — утешает старец Ипполит, являясь в темнице Антиопе.
 
      K
 
      При одном из явлений ангел уже не держал в руках чашу, но легким движение руки коснулся цепей и они спали сами собой.
      — Выходи! Ты свободна.
      — Как? Что? Нет, я хочу остаться здесь. Здесь Брачный одр. Закованная в цепи я не совершу ни одного греха. Душа моя, закованная в цепи, обретает крылья.
      — Ты свободна!
      — Ангел Всевышнего, ты не знаешь моего удела. Я должна томиться в этом мрачном подземелье, чтобы мои мальчики достигли вершины славы в Фивах и были отмщены отвратительные злодеяния Лика и Дирки.
      — Ты свободна, Антиопа, — с улыбкой на устах повторил ангел. И узница, почувствовав что железные цепи больше не сковывают ее рук и ног, прошла сквозь стену чудесной аркообразной дверью и вышла на свободу. — Беги в горы, к священной горе Киферон, где внимала ты гласам Вышнего. Там старец Ипполит скроет тебя в своей пещере. Тебе еще предстоит длительный путь посвящений, дочь моя.
      С этими словами ангел исчез из вида, а Антиопа как на крыльях понеслась к священной горе Киферон, где, как она знала, старец Ипполит воспитывает двух ее ненаглядных мальчиков.
      Не узнала Антиопа своих сыновей. Не узнали и они в ней матери. Всевышний возвиг Антиопу на более высокую ступень страстноoго.
 
      K
 
      Дирка была неудачливой ученицей учителя Диониса. Вакханки гнали ее прочь от священнотаинств, не зная как избавиться от своей царицы. Опьяненная злобой фиванка, блуждая по горам в венце из плюща с царским тирсом в руках, решила посетить гору Киферон и старца Ипполита. Чутье вело ее, охотницу за приключениями. Уж не здесь ли сыновья Антиопы?
      Каково же было ее удивление, когда она увидела на горе Антиопу!
      — Как?! Ты здесь, проклятая мошенница? Ты подкупила стражу, спала с охранником и он выпустил тебя!
      Злоба снова вспыхнула в сердце Дирки, и она сказала себе: «Не выйду отсюда живая, пока наконец не уничтожу Антиопу».
      Двое юношей сходили с горы. У одного в руках была златострунная кифара, у другого пастуший посох и свирель. «Зет и Амфион!» — мелькнуло в голове безумной Дирки.
      Инквизиторское сознание ее избрало хитрый ход. «Кто вы?» — спросила непрошенная гостья у юношей. «Нас зовут Зет и Амфион, — сказали прекрасноликие близнецы, и лица их просияли еще прекрасней. — А ты кто?» — «Я фиванская царица Дирка, ваша мать и покровительница. Я послана с неба для особой миссии. Предаваясь таинствам бога Диониса, я пришла сюда водимая рукой Всевышнего, чтобы наказать… вот эту женщину!» — и Дирка властно указала пальцем на Антиопу.
      — Пока эта женщина ходит по земле, мировое зло не прекратится! Она источник всех дьявольских наваждений. Мошенница достойна злой смерти. Она крадет и убивает детей. Она ведьма с адского дна, змея в человеческом теле. Она носительница всех мировых пороков. Эта злодейка была скована цепями в подземелье фиванской тюрьмы, но заклинаниями своими околдовала стражей, и дьявол помог ей выбраться из заключения. От дьявола родила она кучу детей и в совершенстве владеет черной магией, насылая зло и смерть на всех, кого касается ее черный глаз. Мир погибнет и Фивы падут, если это адово исчадье еще хотя бы час продержится на земле. Посмотрите каковы ее замыслы! Эта жадная воровка пришла сюда окрасть вашего отца. Старец погибнет от ее чар, если вы не защитите его!
      Бедные Зет и Амфион воспылали гневом. Ведь Дирка царица и ей велено подчиняться!
      Антиопа между тем онемела от удивления. Слезы потекли из ее очей. Не в силах сказать она ни слова. Уста ее беззвучно шептали: «Зет, Амфион! Мальчики мои!» В цепях протягивала руки к Всевышнему и воздевала их горе. А здесь, свободная, не могла двинуть рукою и стояла как окаменевшая.
      — Я научу вас, что сделать чтобы избавить Грецию от черной магии и наваждения этой злодейки. Привяжите ее к рогам дикого быка и пусть растерзает ее. Злодейка потеряет власть, когда бычьи рога вонзятся в ее плоть. Под видом священного быка сам Юпитер, всемогущий Бог, предаст ее смертной казни! — так фантомировала Дирка соперницу свою Антиопу.
      И бедные юноши уже готовы были поступить как она сказала. Поймали они дикого быка, схватили Антиопу и хотели было привязать ее к рогам животного и предать лютой смерти. Внезапно их взору предстал старец Ипполит. Он точно сошел с неба, прекрасный, как святой Григорий Палама, изображаемый на византийских иконах.
      — Остановитесь, несчастные! Зет, этому ли я учил тебя? Амфион, чего стоят твои божественные гимны Всевышнему? Еще минута, и вы оскверните свои руки чудовищным преступлением и не миновать вам мести Эриний и вечных мук в подземном царстве! Эта женщина — ваша родная мать. Она посвятила свою жизнь Всевышнему и родила вас непорочно. А затем дважды посвятила свою жизнь божественному своему Отцу и Жениху, пострадав за своих детей в тюрьме в подземелье Фив.
      Пришел черед онеметь от ужаса Зету и Амфиону.
      — Антиопа, наша мать! Мама, почему ты бросила нас и оставила круглыми сиротами?
      Обрела дар речи Антиопа. Онемела Дирка, почувствовав приближение мести Божией. Вернулась ей приготовленная ею чаша проклятия, и злодеяния ее вместе с фантомами (собственными грехами, перенесенными на жертву) обратились на нее.
      — Зет и Амфион! Всевышний, давший мне вас, повелел принести вас обоих на священную гору Киферон и преподнести Ему. Тот, Кто стал вашим Отцом в вечности, знала я, позаботится о вас и на земле.
      — О мама, почему ты не осталась с нами? Ты могла спрятаться в лесах Киферона и хотя бы иногда посещать нас.
      — Бог не повелел мне делать этого. Он сказал: вернись в Фивы и неси свой крест. По возвращении меня заковали в чугунные цепи. Фиванский царь Лик считал, что я сойду с ума, и на допросах требовал, чтобы я открыла ему место, куда положила своих детей. Но я молчала. Если бы я хоть раз посетила вас на горе Киферон, за мной увязались бы ищейки, и вы оба погибли бы.
      — Мы больше не сироты! Мама, прекрасная наша мама, прости нас!
      О, какие слезы! О какие объятия! О, какая радость! На сей раз слезами обливаются Зет и Амфион. Целуют они рученьки и ноженьки матери своей — дважды святой Антиопе. Деве, посвященной Всевышнему без остатка. Деве, родившей от Юпитера и давшей им жизнь. Деве, посвятившей себя им.
      — Мама, почему же ты не сказала кто ты, когда мы собирались совершить это самое страшное из всех возможных злодеяние?
      — Бог запечатал мои уста, и я, сама не зная, что со мной, молчала.
      Праведным гневом исполнились Зет с Амфионом. Связали Дирку, только что оклеветавшую их мать, и привязали ее к рогам дикого быка.
      — О проклятая злобища, о лютая ведьмища! Наша мать святая. А ты — проклятая от начала змея в человеческом обличьи, лжецарица! Теперь ты погибнешь той смертью, на которую обрекала нашу мать. Ты искала смерти нам и нашей матери, ты воевала против Бога. Да будет смерть твоя хотя бы малым искуплением за твою жестокость и клевету.
      С этими словами отпустили быка Зет и Амфион, и на их глазах бык (и в его образе сам Юпитер) резким движением стряхнул с рогов злобную вакханку и затоптал копытами. Мучительной смертью, не успев вымолвить ни слова, на их глазах погибла Дирка.
      Но на этом священный гнев братьев-близнецов не прекратился. Пошли они войной на Фивы. Собрали праведное войско, обличили фиванского царя во всех его злодеяниях и убили Лика. И народ избрал их царями семивратных Фив.
 
      K
 
      Одно только омрачало счастливое правление двух близнецов: где мать их Антиопа?
      Зет и Амфион полагали, наконец-то они побудут со своей прекрасной мамой. Теперь они больше не сироты. Прекрасные материнские покои уделили они в фиванском замке для Антиопы. Но другой у нее удел. На еще более высокое страстноoе воздвиг Антиопу ее Божественный Возлюбленный.
      По преданию, Всевышний наслал на нее безумие. Антиопа как тень слонялась по городам Греции, так что никто не мог ее найти. Посылали гонцов цари Зет и Амфион: «Мама, вернись! Мы тебя примем хотя бы и безумной. Ты столько претерпела за нас!»
      Но боги так распорядились. Скованная цепями в тюрьме Фив, во мраке адовом Антиопа сохраняла светлый разум и сподобилась питания из рук ангелов. А вроде бы счастливейшая, обретшая своих сыновей, прославленная Фивами как великая святая — обезумела. Так говорит предание.
      Ходит как тень Антиопа по городам и весям Греции и что-то шепчет. Никто не узнает ее. Антиопа потеряла разум. Но священнобезумие помазанницы — одна из высочайших ступеней к обожению. Разве не священнобезумен Бог, приходящий к смертным, страдающий из любви к ним? Разве не священнобезумны Олимпийские помазанники, приходящие к смертным несмотря на их тлетворные пороки, в нарушение логики и чаши мер и сроков?
 
      K
 
      О, мало кто понимает священнобезумие Антиопы!
      Мать Зета и Амфиона сошла с ума из любви к Всевышнему. Она потрясена Его ходами. Она впала в безумие, когда смогла проследить линию своей судьбы.
      Сколь счастлива была она, хранимая любимою своей богинею Деметрой! Всевышний подарил ей двух детей. Маленькое страстноoе, и мать должна оторвать от божественной груди их и оставить на Его попечение в горах. Какова скорбь матери, когда она сходила со священной горы Киферон! Никто и ничто не могло ее утешить.
      И каково ее двойное горе, когда закованная в цепи, без слез (уже их нет и нечем оплакать свою скорбь) сидела в полном беспросветном мраке Антиопа, ожидая часа, когда разорвут ее чудовища… А к ней приходят ангелы! Всевышний освобождает ее из тюрьмы. И она спешит на гору Киферон. Она не знает зачем и что ее ожидает. Должно быть, старец Ипполит пострижет ее в монахини и она посвятит остаток дней молитве о своих детях. Каков ее удел — ничего не знает.
      И вот она встречает Зета и Амфиона прекрасными и юными. Но ее мальчики едва не убивают ее из-за клеветы проклятой Дирки. И опять Всевышний посылает старца Ипполита.
      Дети отомстили за нее. Лик и Дирка погибают на ее же глазах. Фивы выступают на ее защиту. Ее хотят провозгласить живой святой, слепить с нее статую. Знаменитые скульпторы готовы выставить ее образ в центре Фив и совершать ей божественное поклонение.
      — Нет! Я недостойна этой участи. Я никто. Мой божественный Возлюбленный, как мне благодарить Тебя? Тысячи жизней не хватит, чтобы воздать Тебе за то, что Ты сделал для меня!
      И Антиопа впадает в священное безумие. Дабы избежать земной славы, остается где-то вдали, чтобы никто не знал, никто не видел священнобезумия любви.
      «Я думала, нет удела прекрасней, чем быть закованной в чугунные цепи во мраке темнице. А теперь, после испытанного мною счастья, понимаю: нет выше удела, чем юродство и безумие».
      Исцелилась от священной болезни Антиопа, упокоилась и провела остаток дней вдали от мира, славя таинственное Божество и непрерывно молясь о своих ненаглядных мальчиках Зете и Амфионе.
      Знали и сыновья, что у матери особый удел. Простили ее и просили Фивы молиться о процветании града своего и о матери их Антиопе, поскольку ей Всевышний вручил удел фиванского царства, да и всего мира.
 
      K
 
      Я не смог бы вскрыть «кладовые» Антиопы и описать эту священнодеву, если бы не Вторая Соловецкая. Я вижу Антиопу как олицетворенную Вторую Соловецкую Голгофу. Тысячи старцев приходили к ней, и она беседовала с ними, исповедовалась им. А Зет и Амфион — это пять миллионов зеков соловецких. Дирка — римская инквизиция и вохровская сволота. Старец Ипполит — отец наш Серафим Умиленный. Священная гора Киферон — лагерь смертников.
      Не увидел бы я страстноoго (меры креста) Антиопы, если бы не увидел крест другой соборной девы — Святой Руси во времена Второй мировой и красного Гулага.
      История Антиопы показывает священнобезумие, юродство как одну из самых высоких ступеней приближения к Брачному одру (а на него взошли 100 тысяч зеков соловецких). Сонм невест Христовых украсился страстныoм подвигом Антиопы. Тысячи российских зетов и амфионов, став управителями небесных градов, взошли к славе Всевышнего. Исполнившись Святым Духом и праведным гневом, стряхнули с себя ярмо фиванских диктаторов Лика и Дирки, взяли в Фивах власть в свои руки и установили в них тысячелетнее царство Мессии.
      А история Ипполита, Антиопы, Зета и Амфиона закончилась счастливо. Все четверо достигли вершины лестницы обоoжения и поныне блаженствуют на Елисейских полях в веселении небожителей.
      О, они уже не нуждаются ни в каких книгах. А я прохожу свое маленькое страстноoе…
 
      K
 
      В фиванской тюрьме Антиопа повторяла: «Я выхожу навстречу Тебе, Возлюбленный мой»…
      Выходить навстречу Жениху (имя Антиопа от «выходить навстречу») означает пройти на земле путь, какой Он проходит сходя на землю: темница, страстноoе, одиночество, священнобезумие, клевета, фантомирование, разлука, несправедливость.
      Так спускается с неба Христос. Его путь лежит через темницу, крестный путь, Голгофу к Брачному одру. И таков же путь невесты, выходящей навстречу Возлюбленному своему.

 
      Поучительная история с фригийским царем Мидасом. Два начала с трудом совмещались в нем: любовь к правде и жажда наживы. Подобно многим фундаменталистам, протестантам и людям мира, для кого Премудрость соблазн, искал он совместить дар Божий и мамону. Разделял он то миросозерцание, что Бог любимцам Своим сулит деньги, а отсутствие их — знак неблаговоления Божия к такому-то. Тем самым нищета, каличество перехожее, юродство — брак и отступление, а «богатый юноша» благословен. Мидас принадлежал к тому редкому типу, что и Бога искал, и благоденствия в мире не желал терять. И к еще более характерному типу — расширять благовестие за счет капиталовложений, барышей и прибыли мамоны.
      Однажды к Мидасу пришел пьяненький Силен — учитель Диониса, блаженный старец его и наставник. Притворившись подвыпившим и юродствуя, Силен стал рассказывать фригийскому царю об Атлантиде.
      — О сын мой, где-то за потоком бытия и за пределами океана, вдали от Европы, Азии и Африки есть чудесная страна. В ней множество городов, населенных совершенными людьми. Между домами вьются виноградные лозы. Жители ее живут больше ста лет, следуя свыше дарованным законам. Нет между ними зла и похоти, не заходит война и зависть.
      — Что же это за таинственная страна, — удивился Мидас, — и можно ли в нее попасть?
      — Нет, сын мой! Нет и никогда. Страна эта как бы посольство Царства Божиего на земле. Попасть в нее можно только тому, кого изберут боги Олимпа. И еще блаженное вино Диониса ведет в эту страну долгожителей и искупленных.
      — Силен, расскажи мне еще об этой прекрасной стране Атлантиде!
      — Ничего о ней не сказать односложно. Закон в ней и действует, и нарушается. О ней вообще ничего, сын мой, нельзя сказать, поскольку она существует в другом измерении — пакибытия. И люди в ней другие, и составы их иные, чем у нас. Это как бы мелхиседеково царство, сошедшее с Неба. Попасть в него можно, только вкушая от сладчайшего вина.