Теперь, после того как Эрих Топп и его U-552 покинули сцену, капитан-лейтенант Гленн Легуен и его секретный корабль должны снова броситься в рискованную неизвестность в поисках другого противника. Судьба -или обстоятельства удержали "Эвелин" и U-552 от смертельной схватки. Гленн Легуен продолжит поиск соперника. Он будет настойчив и не уступит врагу.
      Глава 9.
      Конфронтация
      "Он-то подумал, что с нами покончено".
      Капитан-лейтенант Рейнгард Хардеген 11 апреля 1942 года
      "Ищите белую фуражку".
      Капитан-лейтенант Гленн У. Легуен 11 апреля 1942 года
      В раздумьях над планами атак капитан-лейтенант Гленн Уокер Легуен провел много часов без сна в одиночестве своей каюты. Он был уверен, что время действий наступит вскоре. Он не мог понять, почему его до сих пор не атаковали и почему у него не создалось возможности стать нападающей стороной. "Аромат" горящих в печи кукурузных початков наполнял всю кают-компанию. Размышляя, прикидывая, просчитывая, он не выпускал изо рта трубки. Горящая трубка не очень шла ему. Лицо его было юным и чисто выбритым. Его неуемная энергия постоянно заставляла его подниматься на мостик, в особенности во время вахт Ларри Нэвилла.
      Легуен использовал Нэвилла для опробования своих идей. Он втягивал меня и Дача Шванера в игру, заставляя представить себя в его роли офицера, управляющего тактикой боя. Сам он изображал командира подлодки и начинал серьезную игру, которая должна была выявить уровень нашего мастерства. Легуен использовал подобную методику для подготовки офицеров и одновременно оттачивал свое мастерство. Однажды Легуен спросил Дача, как он поведет себя, если подвергнется атаке одновременно двух подлодок - с носа и с кормы.
      Подумав мгновение, Дач ответил:
      - Я бы увеличил скорость, заходя во фланг лодке, идущей навстречу, начал был выполнять противолодочный зигзаг умеренных размеров, чтобы дать возможность артиллерии и пулеметам прицелиться и обстрелять первую лодку, а затем занялся бы второй.
      Нэвилл и Легуен принялись обсуждать плюсы и минусы высказанного Шванером. решения. Я внимательно слушал, понимая, что затем должен буду давать свое теоретическое решение, и мне предстояло что-то придумать.
      Как я и ожидал, Легуен обратился ко мне
      - А что стали бы делать с двумя лодками вы, Кен?
      - Командир, - ответил я, - я попробовал бы схитрить. Изобразить нейтрала. Сбить врага с толку, если это еще не получилось само, когда противники старались разобраться, кто же должен атаковать первым.
      Легуен рассмеялся вместе с Нэвиллом и Дачем, затем сказал:
      - Одну минуту, у Кена правильная мысль, верный ответ. Я тоже пошел бы на хитрость. Я бы поднял испанский флаг и начал бы посылать обеим лодкам световые сигналы, что это испанское судно "Генераллайф", в надежде, что они приостановят свою атаку и тем дадут мне время сманеврировать так, чтобы можно было открыть огонь по обеим лодкам. Ну, как? Что вы об этом думаете, Ларри?
      Вопрос был чисто риторическим, потому что Легуен потрепал меня по плечу и покинул мостик.
      5 апреля "Эвелин", двигаясь вдоль берега на юг, прошла мимо мыса Гаттерас и маяка Мель Даймонд. Здесь "Эвелин" миновала три затопленных судна, торпедированных ранее капитан-лейтенантом Либе на U-332 и корветтен-капитаном Моорм на U-124. А через несколько дней после того, как "Эвелин" проходила здесь, именно в этом месте затопил свои трофеи - пароходы "Бритиш Сплендор" и "Лансинг" капитан-лейтенант Эрих Топп.
      6 апреля в 14:00 при ясной погоде "Эвелин" прошла мимо плавучего маяка Фрйин Пан. Через 12 часов 7 апреля Легуен провел "Эвелин" мимо маяка Джорджтаун, примерно в сорока милях от Чарлстона, Южная Каролина.
      Здесь небольшое изменение курса должно было провести судно-ловушку к морскому бую в 9 милях от впадения реки Саванна. Эта точка была достигнута к 23.00 и здесь курс был снова изменен, чтобы пройти мимо Брансвика, Джорджия, к плавучему маяку "Сент-Джонс" напротив Джексонвилл-Бич, Флорида, Здесь примерно в 1330 8 апреля "Эвелин" перехватил и попытался задержать 75-футовый патрульный катер Береговой Охраны. События, которые развернулись далее, начались как комедия, но едва не обернулись трагедией.
      Капитану Гленну Легуену - хозяину американского парохода "Эвелин" и одновременно капитан-лейтенанту Гленну Легуену - командиру корабля ВМС США "Эстерион" бросил вызов юный офицер Береговой Охраны. Легуен ни в коем случае не мог раскрыть настоящую роль и назначение своего корабля. Случившееся было совершенно неожиданным.
      Небольшой патрульный катер Береговой Охраны был замечен в миле впереди слева по борту. Когда "Эвелин" приблизилась к нему, катер пошел рядом на расстоянии, с которого можно было вести переговоры в рупор. Молодой офицер обратился со следующим:
      - Капитан, есть сведения, что впереди - вражеская подлодка, пожалуйста, зайдите за брекватер и встаньте на ночь на якорь.
      Лейтенант Дач Шванер, бывший вахтенным офицером на верхней палубе, вызвал Легуена на мостик и уменьшил ход до примерно 4 узлов. Почувствовав изменение оборотов машины, мы с Нэвиллом тоже поспешили на мостик. Легуен стоял на левом крыле мостика и криком общался с офицером Береговой Охраны. Легуен ответил:
      - Благодарю за предупреждение, но у меня приказ следовать на юг. Я буду осторожен.
      - Сожалею, капитан, но у меня приказ заставлять все торговые суда войти в реку Сент-Джонс и встать на якорь. Приказ относится и к вам.
      - Еще раз благодарю, но я продолжу движение на юг. После этого Легуен приказал Шванеру "полный вперед", что тот и выполнил.
      Как только "Эвелин" двинулась вперед, уходя от катера, на его носу матрос встал у крупнокалиберного пулемета и вскоре раздалась очередь выстрелов: можно было увидеть отчетливо всплески впереди по ходу "Эвелин". Легуен остановил корабль и обратился к офицеру на катере, находящемуся теперь всего в 50 футах против левого крыла мостика:
      - Это специальный корабль, выполняющий особое задание для ВМС США.
      Но юный офицер продолжал настаивать, и терпение Легуена кончилось.
      - Мистер Шванер, опустите камуфляж левого борта и наведите орудия, приказал он.
      - Иисус, командир, не делайте этого, - закричал Нэвилл, подбегая к Легуену. - Не делайте этого, Гленн!
      Легуен промолчал. Шванеру пришлось выполнить приказ. Две 4-дюймовки были наведены на катер и их черные жерла для находившихся на нем должны были показаться входом в ад. Катер рванулся прочь в сторону в облаке черного дыма из выхлопных труб от максимальных оборотов двигателя. Нэвилл бросился в радиорубку и включил частоту радиотелефона. Он услышал, как взволнованный голос требовал:
      - Обнаружен вражеский вооруженный надводный рейдер у Джексонвилль-Бич, пришлите немедленно авиацию. Спешно, повторяю, спешно!
      Нэвилл доложил об услышанном Легуену. Легуен остановил корабль, укрыл орудия и светотелеграфом послал катеру, который был уже далеко, сигнал подойти поближе. Через минут 10-15, когда над головой уже кружил военный самолет, катер вернулся. На этот раз Легуен приказал опустить трап левого борта Он предложил командиру катера прислать офицера, имеющего допуск секретности. Легуен считал, что это будет и внушительно, и убедительно. Но не получилось - первый раунд "боя у брекватера" выиграла Береговая Охрана.
      Офицер Береговой Охраны дал понять, что может подойти только за тем, чтобы взять к себе кого-то из офицеров корабля. Покорившийся теперь Легуен ответил согласием. Нэвилл предложил направить себя Легуен принял это предложение и дал указание связаться с Охраной Морской Границы, при этом он должен был говорить лишь с капитаном Курцем, капитаном 3 ранга Бантингом или капитан-лейтенантом Фэрли. Приняв Нэвилла на борт, в то время как над головой кружил самолет, катер помчался к устью реки Сент-Джонс "Эвелин" осталась его ждать в миле от плавучего маяка. Похоже было, что и второй раунд тоже мог быть выигран Береговой Охраной.
      Лейтенант Нэвилл отсутствовал около пяти часов. Под вооруженной охраной его доставили на аэродром Мэйпорт. В Мэйпорте с ним обращались вежливо, но жестко, пока он не смог встретиться со старшим офицером. Это был лейтенант Береговой Охраны, и он признал идентификационную карточку Нэвилла только после того, как Ларри показал ему кольцо, полученное при окончании Морской академии. Впоследствии Нэвилл комментировал этот факт, отмечая, что тогда это кольцо по ценности соответствовало весу золота, из которого оно сделано. С учетом обстоятельств, его ценность ранее явно недооценивалась. Был сделан телефонный звонок в Нью-Йорк по защищенной от подслушивания линии. Лейтенант попросил кого-либо из трех лиц, названных Нэвиллом. На месте оказался капитан 3 ранга Сидней Бантинг, помощник начальника штаба адмирала Эндрюса. К удовлетворению офицера Береговой Охраны вопрос разъяснился, и Нэвиллу дали возможность переговорить с капитаном 3 ранга. Бантинг, казалось, был не особенно обеспокоен инцидентом и был доволен тем, что никому никакого ущерба причинено не было и секретность миссии не раскрылась.
      Бантинг рассказал Нэвиллу некоторые подробности об атаке на два танкера этим утром возле Брансвика, Джорджия, и поинтересовался, проходила ли "Эвелин" в этом районе и не была ли участником инцидента. Нэвилл ответил, что "Эвелин" проходила этот район между 06.00 и 08:00, но не приняла сигналов бедствия и не видела никакой необычной деятельности. Бантинг ответил, что ни один из этих танкеров не загорелся, а следовательно, различимого столба дыма, словно маяка, не было. Нэвилл предложил ОВМГ разработать систему кодированной связи, которая бы передавала на "Эвелин" текущую информацию о месте и времени атак подлодок Располагая ею, Легуен мог бы лучше выбирать место для патрулирования. Он заметил, что, несмотря на постоянный контроль эфира, сигналы SSS и SOS не всегда принимаются и распознаются. Бантинг сказал, что займется этим вопросом. Он пожелал Нэвиллу и "Эвелин" "доброй охоты" и попросил передать Легуену, чтобы тот добыл для адмирала белую фуражку командира подлодки. Нэвилл ответил, что адмирал мог бы иметь и вторую. На этом разговор закончился. Персоналу Прибрежной Охраны была высказана просьба о соблюдении секретности миссии корабля. Нэвилл поблагодарил их за хорошее отношение и попросил доставить его на корабль. Просьба была выполнена. На прощание лейтенант Береговой Охраны сказал Нэвиллу:
      - Лейтенант, вы не представляете себе, насколько близко вы были к удару с воздуха!{105}
      Лейтенант Нэвилл прибыл на борт "Эвелин" в 17:30, незадолго до наступления сумерек. Он поднялся на мостик, чтобы доложить результаты командиру.
      - Полагаю, - сказал Легуен, - они обращались с вами, как с американским морским офицером, а не как с военнопленным. Проблема разрешена? Мы можем двигаться дальше?
      Нэвилл, удовлетворенный достигнутым, ответил, что кораблю разрешено продолжать движение и в этом смысле никаких проблем нет. Затем он кратко информировал Легуена о подробностях разговора с Бантингом, сообщив его просьбу раздобыть для адмирала белую фуражку. Легуена порадовало предложение Нэвилла Бантингу о более совершенной системе сообщения о действиях подводных лодок. Особое внимание Легуена привлекло высказывание Нэвилла о той бомбежке, которой могла подвергнуться "Эвелин." Услышав это, он впервые высказал свою озабоченность тем, что продолжающееся пассивное крейсирование без определенного направления находится в противоречии даже с самой либеральной интерпретацией военной морской стратегии и тактики. Полагаться на "случай" - просто ненаучно и только действует на нервы участникам эксперимента. Вспоминая судьбу "Этика", Легуен заметил:
      - Страшная цена уже заплачена потерей Хикса и всей команды. Мы должны действовать лучше, или...
      Нэвилл закончил предложение:
      - Или умереть, сражаясь?
      Легуен быстро отреагировал с некоторым унынием:
      - Нет, Ларри, я не это хотел сказать. Мы будем действовать лучше, или же мы заставим Эндрюса дать нам то, в чем мы нуждаемся - современное быстроходное судно или даже танкер. И у нас должно быть время на подготовку нашего личного состава соответствующим образом с использованием нашей подлодки. То, что Гарри Хикс попался сразу же после начала деятельности, просто случайность. Его команда еще не имела такой подготовки, как наша
      Затем Легуен сказал:
      - А теперь посмотрим, где были атакованы "Оклахома" и "Эссо Батон Руж.
      И офицеры отправились в штурманскую рубку.
      Инцидент "Эвелин" и Береговой Охраны у плавучего маяка Сент-Джонс не особенно обеспокоил адмирала Эндрюса и штаб Охраны Восточной Морской Границы. Это ясно видно из небрежной записи в военном дневнике ОВМГ, сделанной в октябре 1943 года:
      Первый поход корабля "Эстерион" (он же пароход "Эвелин") начался о подготовки и продолжался до 18 апреля 1942 года. Серьезных инцидентов в течение похода было немало, включая гидроакустические контакты о подлодками, наблюдения за торпедированными торговыми судами и спасательными лодками, спасение уцелевших. Более того, несколько контактов со своими надводными кораблями и самолетами приводили к неприятным ситуациям, решение которых требовало от командира тактичности и изобретательности{106}.
      "Неприятная ситуация"? Именно так - "тактичность и изобретательность"? Капитан Легуен смог выиграть "бой у брекватера" только потому, что Береговая Охрана подчинилась более высокому руководству.
      Капитан 3 ранга Сидней Бантинг из Охраны Восточной Морской Границы снабдил Нэвилла некоторыми сведениями. Им сделана такая запись: "Позиция судна "Оклахома" в 02:00 8 апреля в момент атаки: 31° 18'Сев/80°59'Зап. Подлодка всплыла примерно в 03.00 и выпустила 18 снарядов в уже частично погрузившееся в воду судно, после чего исчезла в 03:10. Судно"Эссо Батон Руж" было торпедировано в промежутке времени от 02:23 и 02.43 8 апреля в 31°03'Сев./80°53'Зап. Ни на одном из судов пожар не возник".
      Нэвилл нанес эти два места и время на карту. Расстояние между этими точками составило около семнадцати морских миль. Если данные точек верны, то в указанное время одна подлодка атаковать оба танкера не смогла бы. Легуен и Нэвилл согласились, что в такой ситуации должны быть замешаны две подлодки. Командир и помощник не знали, что источником информации Бантинга были устные сообщения уцелевших людей, записанные вскоре после их спасения. Точность этих сведений, собранных в таких обстоятельствах, в лучшем случае, сомнительна. Во всяком случае, Легуен и Нэвилл были уверены, что одна или две подлодки бродят где-то неподалеку. И оба они старались рассчитать и определить, насколько "Эвелин" близка к моменту, когда ее атакуют.
      В 02.00 8 апреля "Эвелин" шла курсом 199° в двадцати двух милях севернее сообщенной точки местоположения "Оклахомы". Через три с половиной часа судно-ловушка прошло на расстоянии шести миль от этого места, минуя его по правому борту или со стороны берега, а около 08:00 "Эвелин" прошла в пяти милях от места атаки "Эссо Батон Руж", если оно было указано правильно. Ни одного из судов не обнаружили, и эта информация взбесила Легуена: он хотел знать, почему сигналы бедствия не принимались на запасной радиочастоте. Он предполагал, что лодка все еще находится в районе, через который проходит "Эвелин".
      Легуен был рассержен и одновременно испытывал растерянность. Если бы он узнал об атаках вскоре после того, как они произошли, он мог потратить больше времени до зари, приманивая лодку. Нэвилл предположил, что танкеры могли оказаться не в состоянии передав сигналы бедствия и что одна или несколько подлодок все еще могут находиться в этом районе, в связи с чем Береговая Охрана отправляет все грузовое движение к брекватеру и реке Сент-Джонс. Нэвилл согласился с тем, что германские подлодки пробиваются к проливам. Легуен промолчал и еще несколько минут изучал карту. Легуену казалось логичным, что немцев интересовали танкеры, идущие на север. Он решил двигаться до мыса Канаверал, развернуться в запланированном месте и затем медленно идти в сторону берега, если повезет - то в компании с несколькими гружеными танкерами. Ларри Нэвилл ответил согласием:
      - Мне кажется, это здорово.
      Для штаба Командующего Морскими Операциями стало стандартной процедурой изучение каждой атаки подводных лодок, опрос уцелевших и анализ полученных данных. Мичман А. Дж, Пауэре выполнял задание по анализу сообщений о танкерах "Оклахома" и "Эссо Батон Руж". Эти сообщения, очевидно, служили официальной и узаконенной записью атак. Его сообщение от 21 апреля 1942 года в части, относящейся к "Оклахоме", содержит несколько интересных деталей:
      Судно было торпедировано 8 апреля 1948 года в 02:00 ВВВ (военного восточного времени. - Прим. авт.) на 40-футовой глубине и находилось на поверхности около 48 минут.
      Местонахождение: 8 миль, 26° от второго буя против Брунсвика. Оно тонуло в сторону кормы, которая опустилась до дна.
      Носовая часть была над поверхностью воды.
      Пожара на танкере не было.
      Основной радиопередатчик был поврежден. Сигнал SOS был передан аварийным передатчиком.
      Подлодка всплыла около 03:00 и выпустила около 12 снарядов.
      В 03:10 подлодка исчезла в восточном направлении.{107}
      Следующие относящиеся к делу подробности о танкере "Эссо Батон Руж" извлечены из выполненного мичманом Пауэрсом анализа от 21 апреля 1942 года:
      Танкер был торпедирован в 02:23 8 апреля 1942 года в тридцати милях о пеленгом 23° от светового буя Брунсвик.
      Торпеда ударила в правый борт между бункером и машинным отделением.
      Машинное отделение было затоплено мгновенно.
      Судно затонуло носовой частью вниз в коснулось дна, корма возвышалась над водой на 17 футов.
      Радио вышло из строя в результате взрыва.
      Команда слышала голос, исходящий от подлодки: "Идите к нам, и мы спасем вас".
      Подлодка всплыла примерно через 20 минут после атаки и при лунном свете была отчетливо видна.
      Танкер "Оклахома" обогнал "Эссо Батон Руж", двигаясь на север, примерно за чао до торпедной атаки {108}.
      Предположительно информация, собранная и обработанная таким квалифицированным исследователем, как мичман Пауэре, значительно более надежна, чем первоначальные записи сообщений уцелевших, все еще не оправившихся от шока людей. Два места атаки, указанные Пауэрсом, находятся друг от друга на расстоянии всего четырех-пяти миль. Это не совпадает с 17 милями, которые получились из данных при разговоре Нэвилла с капитаном 3 ранга Бантингом. Если признать данные Пауэрса верными, то эти атаки могли быть выполнены одной подлодкой. Время, указанное Пауэрсом, которое должным образом анализировалось и проверялось сведущими людьми из числа уцелевших, также подходит под возможную версию атаки одной подлодкой. В отношении сигналов бедствия сообщение Пауэрса указывает на подачу их только "Оклахомой", на которой использовался аварийный передатчик. Возможно, что мощность его была небольшой и его могли услышать в пределах не более двадцати миль от судна. "Эвелин", находившаяся дальше, могла его и не услышать. И наконец, ввиду того, что атаки производились в темное время, возможно, что лодка находилась на поверхности, но оставалась незамеченной все время, кроме нескольких упомянутых кратких периодов. Конечно же, сообщения мичмана Пауэрса были неизвестны ни Бантингу, ни Легуену, ни Нэвиллу во время телефонного разговора. Очевидная неверная информация неумышленно сообщенная Бантингом, оставила у Легуена впечатление, что в этих двух атаках участвовали две лодки. И это ошибочное впечатление в общей схеме событий особого значения и не имело бы, если бы этим не подчеркивалась пассивная стратегия судна-ловушки. Однако бортовой журнал подлодки драматически описывает маневры своего умелого командира.
      Атаковавшая лодка была именно U-123, а командиром ее -_капитан-лейтенант Рейнгард Хардеген, добавивший на свой счет дополнительный тоннаж и, без всякого сомнения, Дубовые Листья к своему Рыцарскому Кресту. Если бы Легуен знал, что именно U-123 успешно торпедировала "Этик", и что именно она находится теперь в этом же районе, его артериальное давление от стремления к схватке и от нетерпения подскочило бы так, что его надо было бы мерять не в миллиметрах, а в метрах ртутного столба. Конечно, он этого не знал. Тем не менее, эти два воина, не зная этого, находились теперь относительно близко друг от друга.
      И снова Хардеген приводит подробный отчет, иллюстрирующий его искусство и находчивость в тактике подводной войны с грузовым движением на западно-атлантическом театре военных действий. Ниже приводимое описание этих двух почти одновременных атак взято из его вахтенного журнала. Время везде переведено в Восточное Военное.
      7 апреля 1942 года.
      В 22:30 я нахожусь у северного края брекватера у плавучего маяка реки Сент-Джоно в надводном положении. Здесь должны находиться якорные стоянки, но ни одного судна я не вижу. Огни повсюду, как в мирное время. От плавучего маяка идет сильно раздражающий очень яркий свет. К югу, похоже, располагается летное поле, потому что на высоких зданиях имеются красные предупредительные огни и на земле видны многочисленные красные огни, обозначающие систему посадки. Береговая линия просматривается очень четко, и курортная местность южнее брекватера ярко освещена.
      22:50. Силуэт на фоне света плавучего маяка. Похоже, что это судно, идущее курсом на север. Я двигаюсь поперек его курсу. Вдруг замечаю огромную широкую тень по правому борту. Танкер, идущий курсом на юг. Выбираю его в качестве цели. Обхожу его вокруг кормы и вамечаю, что первое судно тоже танкер. Поскольку идущий на север танкер груженый, решаю атаковать его. Вскоре я получаю удовлетворение - второй танкер тоже ложится на северный курс. Пара танкеров! Этот более быстроходный и, обходя первый, он ненадолго включает свои ходовые огни. Я должен первый атаковать его и затем подождать, чтобы увидеть, что будет делать второй. Танкер идет очень быстро, по крайней мере 11,5-13 узлов, вряд ли больше. Ставлю на калькуляторе 11,5 узла и прицеливаюсь в мостик судна - первую надстройку. Преимущество этого в том, что если танкер идет быстрее, чем кажется, то "угорь" попадет ему в корму. Стреляю и промахиваюсь. Расстояние в 2000 метров слишком велико. Скорость его хода я недооценил. Теперь предстоит преследовать его. Я всплываю и на полном ходу иду полтора часа. Благодаря этому я снова оказываюсь впереди танкера. Довольно ясная и светлая ночь даже в отсутствие луны. Море спокойно, даже несмотря на береговой ветер в 13 узлов. Сильное морское свечение заставляет меня действовать о большой осторожностью. Люминесценция нашей кильватерной струи очень заметна. Второй танкер остался южнее и теперь не виден. Я знаю его точное положение, потому что эти суда идут вдоль линии береговых буев.
      01:52. Кв. DB6177. Я поворачиваю и выпускаю торпеду на сжатом воздухе из аппарата 1 с расстояния 500 метров. Я почти остановил свое движение, давая одним двигателем самый малый вперед. Через 22 секунды попадание в машинное отделение. Корма мгновенно уходит под воду. Радиосигналов не передает. Танкер этот типа "Эссо Бальбоа" около 9500 брт. Современный танкер со скоростью хода 13 узлов. Поскольку он не загорелся, то второй танкер может ничего и не заметить.
      02:07. Я поворачиваю на юг в сторону второго танкера и вижу его тень на фоне буя Брансвик. Он идет близко к берегу, возможно о него что-то заметили. Значит, мне надо идти еще ближе к берегу. Поднимается луна, и я хочу атаковать с запада, прикрываясь темным фоном прибрежного леса. Из-за малой глубины танкер должен изменить курс, чтобы перейти на большую глубину, что он и делает. Я снова нахожусь на широте предыдущей атаки. Видны множественные отражения луны в воде. На танкере, вероятно, все смотрят о правого борта на затопленный корпус моей первой жертвы и радуются, что я не ударил по ним. О правого борта никто не видит, как мы проходим мимо.
      02:44. Теперь этот танкер виден ясно при ярком лунном свете, четкий изящный силуэт. Я выпускаю "электрического угря" из аппарата 2 о расстояния 800 метров. Через 60 секунд прямое попадание в машинное отделение. Мы начинаем специализироваться на танкерах. Это уже десятый, потопленный мною на этой лодке. На этот раз сильнейший взрыв, пламя и дым. По радио он тоже ничего не передает. Он кажется крупнев первого, я оцениваю его в 10 000 брт. Теперь обратно к первому танкеру - до него четыре мили и хорошо видно. Корма на дне, труба, носовая часть, мостик - над водой.
      03:00. Несколько выстрелов в мостик и нос, чтобы вышел воздух и судно тонуло бы дальше... Полная гибель!
      03:33. Возвращалось к другому танкеру. Артиллерийский огонь бесполезен - глубина всего 13 метров и судно уже на дне целиком. Видны все еще труба, мостик, носовая часть, несколько вентиляторов, но верхняя палуба под водой.
      04:00. Ложусь на курс 160 градусов.
      06:40. Кв DB6446. Погружаюсь. Лодка на дне - глубина 28 метров.
      19:58. Всплываю. Двигаюсь к плавучему малку на реке Сент-Джонс.
      В какое-то время, когда U-123 лежала на грунте, "Эвелин" прошла очень близко от нее к точке, где произошла встреча с Береговой Охраной напротив плавучего маяка Сент-Джонс Маневры U-123 в продолжение этих двух атак ясно показывают исключительное спокойствие и тактическую компетентность ее командира. Условия ее действий не были благоприятными: лодка действовала близко к берегу у брекватера реки Сент-Джонс, на довольно малых глубинах, вблизи аэродрома и при вероятности появления малых патрульных кораблей. Хардегену помогало яркое освещение береговой линии, безлунная, но светлая ночь, и преимущество подлодки в скорости хода. В упрощенном виде хронология и маневры U-123 показаны на карте.
      * * *
      Те два танкера, которые капитан-лейтенант Хардеген торпедировал 7-8 апреля 1942 года между Джексонвилл-Бич, Флорида, и Брансвиком, Джорджия, в последующем были спасены. По сообщению мичмана Пауэрса, они были гружены сотнями тысяч баррелей нефтяных продуктов. Ни один из них не загорелся, несмотря на то, что груз "Оклахомы" включал тридцать тысяч баррелей бензина. Позднее в ходе войны оба этих судна все же были потеряны: "Эссо Батон Руж" потопил капитан-лейтенант Гюнтер Позер (U-202) 23 февраля 1943 года в восточной Атлантике, южнее Азорских островов. "Оклахома" была потоплена уже в конце войны 28 марта 1945 года фрегаттен-капитаном Отто-Хайнрихом Юнкером (U-532), севернее Бразилии. Хотя на этом сага о двух танкерах и капитан-лейтенанте Хардегене заканчивается, это еще не означает завершения его приключений в американских водах{109}.
      Поздно вечером 8 апреля U-123 снова оказалась возле плавучего маяка Сент-Джонс. Когда сумерки перешли в темноту, Хардеген рассердился и удивился тому освещению, которое он наблюдал. Он был раздражен тем, что с воды он не мог отличать огни автомобилей на берегу от огней движущихся вдоль берега судов. Он удивлялся - на береговой линии Америки затемнение отсутствовало. Тогда, правда, он, как-то упустил из виду, что Европа находилась в состоянии войны уже несколько лет и люди уже освоились с военной дисциплиной, в равной степени обязательной и для военных и для гражданского населения. Позднее он поймет, что и американцы тоже способны подчиняться дисциплине.
      За 20 минут до полуночи фон Шрётер заметил тень, идущую на север. Хардеген ее увидел тоже. Это было быстроходное грузовое судно, идущее 12-узловым ходом. Оно было слишком близко и под большим углом, чтобы можно было его успешно атаковать. Хардеген повернул на север, обогнал цель, затем провел маневр для выбора позиции атаки. На это ушло время. Не ранее 01:16 U-123 была готова к атаке. С расстояния 700 метров фон Шрётер выпустил торпеду из аппарата 1, Она попала в корабль в правый борт под передней мачтой. Жертва сразу же передала сигналы бедствия: "SSS SOS SSS. Пароход "Эспарта" компании "Юнайтед Фрут" торпедирована".
      "Эспарта" (3365 брт) везла груз замороженных бананов. Она шла из Гондураса в Нью-Йорк. Обычно Хардеген не торпедировал такие небольшие суда, в особенности грузовые; оставшиеся торпеды он хотел истратить на танкеры. Но тут, как он сказал, "мы переоценили размеры судна. Но даже несмотря на малые размеры, это - ценное судно-рефрижератор". Резон в рассуждениях командира подлодки был. "Эспарта" затонула примерно в 15 милях от устья Сент-Мэри и в 23 милях к северо-востоку от плавучего маяка Сент-Джонс. Она была потеряна безвозвратно. Более предприимчивый командир мог бы обеспечить бананами пару суточных рационов для своей команды{110}.
      В 04:00 9 апреля U-123 наткнулась на еще одно судно, идущее на север, это был сухогруз-балкер. Хардеген разглядел шесть трюмных люков и целый лес вертикальных опор грузоподъемных стрел перед мостиком.
      "Крупный!" - не удержался он от восклицания и спешно выпустил торпеду из аппарата 2. Промах. Записал он это так:
      Я был вынужден атаковать, когда луна находилась точно сзади нас (?). Надо было попробовать. Мои данные были точны, а вахтенные на борту судна, вероятно, не обратили внимания. Я почти остановился, двигаясь самым малым ходом на одном двигателе. Я пропустил цель на линию огня. Стреляю из аппарата 2 о расстояния 400 метров. Стрелять пришлось под острым утлом потому, что расстояние уменьшалось. К сожалению, торпеда не попала. Почти у самого носа судна она выскочила ив воды и, резко наклонившись, ушла в воду, вероятно, затем уткнулась в дно океана. Вторая попытка из-за лунного света была невозможна. Очень плохо. Ухожу на юго-восток на большие глубины {111}.
      В 07:24, когда солнце поднималось над горизонтом, Хардеген опустил лодку на грунт на глубину 28 метров. Здесь лодка и команда скрывались до заката. Пока Хардеген отдыхал телом, разум его не находил покоя. Он был недоволен собой. Он истратил свою четырнадцатую торпеду впустую, отправив ее на дно Атлантики. Теперь у него оставалось только три "угря". Он ругал себя за излишнюю пылкость. Отклоняясь от своей нормальной хорошо спланированной и четко выполняемой тактики, он поплатился тем, что ничего не достиг. Это был 38-й день этого его похода и 11-й день со дня его встречи с ловушкой подлодок "Кэролин"; всего он выполнил десять торпедных атак. Что теперь, его физическое и умственное напряжение берет свое? Но в этом капитан-лейтенант Рейнгард Хардеген не признается ни перед кем, даже перед самим собой.