— Весной реки сильно разливаются от паводка, что делает переправу через них очень сложной и рискованной, даже если идут двадцать пять фургонов и есть возможность достаточному числу мужчин охранять их и помогать толкать повозки. Но это весной. Зимой и того хуже. Когда выпадет снег и грянут морозы, полная гарантия, что вы замерзнете.

— Мне кажется, что вы специально стараетесь нас запугать, мистер Колтер, — сказал Дентон.

— Как ваше имя, сэр? — спросил у него Уэйд.

— Исайя.

— Да, Исайя, вы совершенно правы. Я хочу напугать вас, — ответил Уэйд, оглядывая мужчин и женщин. — Но ведь вы не имеете никакого представления об этой стране. Чувствуете, как холодно уже сейчас? Каждый день можно ждать бурана, и тогда мы не сможем тронуться с места. А когда он кончится, дорогу занесет, и повозкам будет трудно двигаться. У одной-двух могут сломаться оси. Вы думали, что будете делать, если такое случится?

— Мы будем помогать друг другу, как прекрасно делали это до вашего прихода, сэр, — ответил Исайя.

— А как вы будете помогать друг другу охотиться? У вас есть свежее мясо? А как насчет сбора ягод? Вы знаете, какие из них ядовитые? А через несколько недель их и вовсе нельзя будет собрать.

— Вы принимаете нас за полных дураков, — сердито заметил Дентон.

— Исайя, — мягко заметил Эзра, — мистер Колтер здесь, чтобы помочь нам.

— Мистер Колгер здесь потому, что ему заплатили.

— Верно, сэр, — сказал Уэйд. — Я предупреждал мистера Джонсона, что все это — чистое безумие и что я не желаю в нем участвовать. Но он упрашивал, говоря, как волнуется за свою дочь и внуков… — Уэйд посмотрел на миссис Дентон. — Мне заплатили, верно, но я здесь еще и потому, что знаю: вам нужна помощь. Сейчас у нас еще есть время, чтобы найти место южнее, где можно переждать до весны. А потом я поведу вас в Орегон.

— Благодарю, мистер Колтер. Мы поймем, если вы не пойдете с нами дальше. Но нам надо идти в Орегон, — сказал Эзра.

— Дался вам этот Орегон — сказал Уэйд.

— Там есть люди, которые примут нас к себе. И нам больше не нужно будет бежать.

Уэйд снял шляпу и похлопал ею о грязные штаны.

— Вы когда-нибудь видели индейцев?

— Я видел, — быстро сказал Исайя.

— А сражаться хоть с одним приходилось? Необходимо приготовиться и к этому — не исключены столкновения с многочисленными племенами. И все они не жалуют пришельцев.

— Мистер Колтер, нам не придется сражаться с этими племенами, — уверенно заметил Дентон. — Они поймут, что мы миролюбивы, и, конечно, не тронут нас.

— Вы так думаете? Тогда я должен объяснить, что индейцы не будут тратить время на выяснение, миролюбивы вы или нет. Скорее всего, они нападут врасплох, ночью или рано утром. Перережут горло мужчинам, снимут скальпы, а потом женщин и детей уведут в плен. Вы этого хотите? — Уэйд смотрел на них сердито, желая, чтобы до них дошло. Он увидел страх на женских лицах. Ему было жаль, что пришлось нарисовать такую ужасную картину. Но было необходимо заставить их повернуть назад.

— Вы преувеличиваете, мистер Колтер, — сказал Исайя, неуверенно улыбаясь и оглядываясь на остальных.

— Вы считаете, что я преувеличиваю? — Уэйд сжал в руках шляпу. — Однажды я шел в обозе, на который напали Вороны. Это случилось перед самым рассветом. Прежде чем мы пришли в себя, они успели убить с десяток мужчин. — Уэйд сделал паузу, чтобы придать словам необходимую весомость… — Я был еще мальчиком и потерял тогда своих родителей. Я находился в фургоне начальника каравана, и он заставлял меня каждую ночь ложиться спать под повозкой. У меня был друг, паренек постарше, который не хотел спать под повозкой, говорил, что любит смотреть на звезды. Ему тоже перерезали горло и скальпировали. На левой руке у него было очень красивое золотое колечко. Воронам оно, видно, понравилось, но снять его с пальца не смогли и потому отрубили его. — Уэйд умолк. Было слышно, как испуганно ахают женщины.

— Довольно, мистер Колтер, — сказал Исайя.

— Нет, это еще не все, Исайя. Эти же Вороны убили трех пожилых женщин и увели в плен остальных, включая девочек. А мальчиков, которые им попадались, они убивали. — Уэйд не любил этого рассказывать. Сам он об этом мало что помнил, но надо было как-то образумить этих глупцов.

— Мы слыхали такие истории, мистер Колтер, — сказал Эзра. — Они действительно страшйые. Мы все это не раз обсуждали между собой и решили — на то воля Бога, чтобы мы шли в Орегон. С вашей помощью или без нее.

— А как же индейцы?

— Индейцы будут делать свое, а мы — свое, — просто ответил Эзра.

«Нет, — подумал Уэйд, — их не вразумить. Все впустую».

— А почему они убивают маленьких мальчиков? — спросила хорошенькая светловолосая девушка.

— Простите, мэм? — переспросил Уэйд.

— Почему Вороны убивают мальчиков? Я много слышала об индейцах. Говорят, что они берут маленьких мальчиков в свое племя и воспитывают, как собственных детей.

— Да, они часто так делают. Но их не поймешь: индейцы бывают непредсказуемы, особенно если белые путешествуют по их земле.

— Вы не ответили мне, сэр, — вежливо повторила девушка.

— Тех мальчиков они не взяли потому, что они не подошли им. Женщин взяли, потому что могли прижить с ними сыновей, а девочек — потому, что хотели воспитать из них хороших женщин своего племени. Мальчиков же они, должно быть, сочли слишком большими, чтобы воспитывать из них хороших воинов. Так что они зарезали их вместе с мужчинами. — Уэйд на минуту умолк. Потом сказал:

— Ну, вот и все, мне больше нечего вам сказать. Похоже, вы решили продолжать путь. И мне ничего не остается, как ехать с вами.

— Мы вам обязаны, мистер Колтер, — сказал Эзра.

— Да, сэр, — подтвердила Лизбет Дентон, выглядевшая испуганной.

— Сегодня вечером мы еще раз все должны обсудить. Многое надо обговорить, о многом еще я должен вам рассказать. Но вам надо усвоить одно правило: если я говорю, что следует что-то сделать, значит — так надо. Все, что я буду говорить, направлено только на спасение ваших жизней. Всем это понятно?

Исайя недовольно дернул головой.

— Что-нибудь не так, Исайя? — спросил Эзра.

— Не понимаю, зачем нам мистер Котлер. До сих пор мы и без него хорошо управлялись. Вы же сами говорили: Бог будет нам наставником в пути.

Уэйд перевел взгляд с Исайи на Эзру, ожидал, что ответит старик.

— Бог поможет нам продолжать путь, Исайя, но ни у кого из нас нет такого опыта, как у мистера Колтера. Мы ведь обязаны подумать о женщинах и детях. Пока небо чистое, но скоро может пойти снег. По какой тропе тогда двигаться, как найти дорогу? И кто сказал, что мистера Колтера нам послал не Бог?

— Эзра…

— Не спорь, Исайя, — сказала Лизбет, беря мужа за руку. — Я буду чувствовать себя увереннее, если нас поведет мистер Колтер. Пожалуйста, Исайя.

— Хорошо, Лизбет, — ответил Исайя, поглаживая жену по спине. — Пусть будет, как ты хочешь. Пусть мистер Колтер остается.

Уэйд надел шляпу.

— Хорошо, посовещайтесь между собой и сообщите мне свое решение. Я буду ждать вас около моей лошади.

— Не надо уходить, мистер Колтер, — ответил Эзра, — у нас нет от вас секретов. Все согласны, чтобы мистер Колтер сопровождал нас дальше до Орегона?

Уэйд ожидал споров, но их не было. Все люди, собравшиеся в кружок, кивали головами.

— Ну, все, — сказал Эзра. — Вы окажете нам честь, оставшись с нами, мистер Колтер. Уэйд кивнул в знак согласия.

— А теперь выстройте фургоны в одну линию. Я поскачу впереди. — Он вскочил на лошадь и повернул обоз на северо-запад.

Через четыре дня сильно похолодало. Утром Уэйд надел теплое белье, две пары носков, две рубашки, шерстяной жакет, натянул кожаные перчатки. Все старались одеться потеплее. На детей надели все теплые вещи, которые были. Темные тучи вдалеке на горизонте указывали на приближение бури. А подходящей повозки, чтобы в ней можно лечь, для него не найдется. В лучшем случае он сможет устроиться под каким-нибудь фургоном, чтобы укрыться от пронизывающего ветра. Уэйд не хотел думать об этом.

Под вечер ветер подул, и люди, шедшие рядом с фургонами, не в силах выносить холод, залезли внутрь. Лошади вздрагивали от порывов ветра. Уэйд вел их еще около часа в надежде найти убежище между холмами, но так ничего и не увидел.

Он поднял руку и приказал составить фургоны в круг. Замерзшие и молчаливые, женщины развели большой костер, чтобы приготовить обед. Когда лошади и волы были укрыты от ветра и привязаны, Уэйд с благодарностью принял чашку кофе от Эзры и его жены Элен.

— Скоро пойдет снег, — сказал он, глядя на тучи.

— Похоже, — согласился Эзра, попивая кофе. — А где вы устроитесь, мистер Колтер?

— Я буду спать под одним из фургонов.

— Вы что, хотите замерзнуть?

— Нет, сэр, это не входит в мои планы. У меня есть большой плащ из шкуры буйвола, который кто-то давно сделал для меня. Он очень теплый. — Уэйд посмотрел на свое седло. Его «шуба» была привязана к нему. Проливающая Слезы сшила этот плащ, когда Уэйду было всего четырнадцать. Он был тогда велик для него, и он думал, что никогда не сможет его носить.

Но Проливающая Слезы говорила, что он вырастет, и ее подарок будет согревать его как никакая другая одежда. Женщина оказалась права.

— Я попрошу наших разместиться так, чтобы в одной из повозок были только мужчины. И вы сможете спать там, — сказал Эзра.

— Нет, сэр, не беспокойтесь обо мне.

— Тогда не согласитесь ли вы спать под нашим фургоном? Так я мог бы присматривать за вами.

Уэйд улыбнулся и допил кофе.

— Спасибо, Эзра, я так признателен вам.

— Приходите к нам, мистер Колтер.

— Нет, я должен присматривать за всем обозом.

— Тут не так много за чем присматривать. Люди и животные собраны в одном месте. Пойдемте, сэр.

Уэйд не стал спорить с ним: действительно, этот обоз был меньше, чем те, в которых он работал раньше. Он стоял компактно и хорошо просматривался. Уэйд сел на стул рядом с Эзрой, в стороне от большого костра. Эзра дал ему еще кофе.

— Можно вас спросить кое о чем, мистер Колтер?

— Вы может называть меня Уэйдом.

— Мне нужен прямой ответ на беспокоящий меня вопрос, Уэйд, — в голосе Эзры слышалась тревога.

— О чем вы хотите спросить?

— Скажите, какие у нас шансы добраться до Орегона?

Уэйд поднес чашку к лицу, закрыл глаза, ощущая кожей тепло. Если бы не похолодало, они так бы и не осознали опасности.

— Кажется, я рассказывал вам обо всех опасностях, как только приехал, Эзра.

— Не обо всех. Думаю, что вы щадили чувства женщин. — Эзра наклонился к нему, понизив голос. — Скажите мне, можем ли мы добраться до Орегона живыми?

— Шанс всегда есть, — честно ответил Уэйд. — Если даже на нас не нападут индейцы, можно потерять людей в пургу, а кто-то может помереть от голода. Я ведь честно предупреждал ваших, Эзра.

Эзра задумчиво покачивал головой.

— Я боялся этого.

— Тогда какого дьявола вы стали продолжать путь? Вы вроде умный человек. Зачем такое упрямство со стороны ваших людей, когда можно было переждать несколько месяцев, и путь был бы куда более безопасным.

— Нам больше некуда идти, — печально ответил Эзра. — Все мы жили в одном городке в штате Миссури. Жили спокойно и просто, никого не трогали. Но все же и это кому-то мешало. Многим людям не нравилась наша вера. Их враждебность к нам увеличивалась год от года. Они стали забрасывать нас камнями, когда мы появлялись в городе, бить наших детей и наконец отказались нам что-либо продавать. Когда мы обратились с жалобой, шериф сказал, что ничем не может помочь. И однажды ночью группа городских жителей явилась на ферму к нашим соседям. Они были хорошие, богобоязненные люди. — Глаза Эзры наполнились слезами. — Пока соседи спали, их дом подожгли. Никто не смог спастись. То же случилось с другой семьей. Они едва спаслись, но двое детей получили тяжелые ожоги. Тогда мы решили, что пора уходить. Мы поехали в Сент-Луис к мистеру Джонсону. Он — не нашей веры, но добрый человек и отец Лизбет. Он сказал, что попытается помочь нам, но посоветовал ехать подальше от людей, которые хотят нам зла. В Сент-Луисе мы услышали о вас, и мистер Джонсон отправился в Санта-Фе, чтобы переговорить с вами. Тем временем мы достали фургоны и тронулись в путь, на запад. Нам казалось, что ничего не может быть страшнее того, что случилось с нашими друзьями.

Уэйд почувствовал себя неловко. Он не думал, что его рассказы о смерти и страданиях вызовут болезненные воспоминания у этих людей. Теперь-то он понял, почему ему не удалось уговорить их повернуть назад.

— Простите, Эзра, я не знал.

— Откуда вам было знать? Я понимаю — вы просто пытались помочь нам.

— Вы говорили, что у вас есть какие-то знакомые в Орегоне?

— Да, многие из наших единоверцев давно поселились там, в красивой зеленой долине. Они писали, что выращивают яблоки, у них много акров яблоневых садов. Они живут спокойно, их никто там не трогает. И мы хотим попасть туда.

Уэйд похлопал его по плечу.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы вы попали туда, Эзра. — Он вернул ему чашку. — Если не возражаете, я еще кое-что здесь проверю, потом пойду за своими вещами.

— Вы хороший молодой человек, Уэйд. Я буду за вас молиться. Уэйд усмехнулся.

— Мне это может пригодиться, Эзра. Спокойной ночи.

Как он и делал это каждый вечер, Уэйд обошел фургоны, проверяя оси и колеса. Пока все нормально. Потом оглядел лагерь. Все, кажется, устроились сносно, насколько возможно для такого ночлега. Уэйд взял седло и постарался устойчиво расположить его на земле под фургоном Эзры. Затем разложил свой плащ, снял сапоги. Сложив куртку вместо подушки и используя седло как прикрытие от ветра, Уэйд завернулся в плащ и повернулся на бок, прикрыв лицо шляпой. Он очень устал в этот день.

У него были поездки и потруднее; эта же еще только начиналась. Но Уэйда сейчас беспокоила неизвестность. Он не знал, как эти люди поведут себя в трудной ситуации. Кто дрогнет, кто останется и будет бороться? Исайя храбр на словах, но опыт показывает, что на деле бывает по-другому. Уэйд закрыл глаза: что ж, время покажет.

Утро наступило облачное и пасмурное. Уэйд и не собирался давать сигнала к отъезду. В середине дня буря разыгралась. Уэйд проверил, надежно ли привязаны к повозкам лошади и плотно ли составлены фургоны. На этот раз он не отказался от предложения Эзры укрыться в фургоне. В толстую ткань полога ударяли порывы ветра. Эзра и Элен читали Библию. Уэйд какое-то время смотрел на них и даже слушал, потом выглянул в отверстие в задней стенке фургона. Земля была белой от снега, а небо оставалось темным. Такие бураны он уже видел. Однажды обоз, который они вели вместе с Джимом, застрял на полторы недели из-за вьюги. Они тогда потеряли почти половину запасов. Один ребенок заболел. На этот раз трудно сказать, сколько это будет продолжаться: может, несколько дней, а может, кончится на следующее утро. Одно дело сидеть зимой в теплом доме, другое — в прериях, в повозке, покрытой холстом. Уэйд не знал, сколько времени люди могут терпеть подобный холод.

Он прислонился к задней стенке фургона, вытянув ноги, насколько позволяли два стула, матрас, комод и два сундука. Может быть, удастся проводить людей в ближайшее укрытие. Но где его найти? Уэйд знал охотничий приют милях в пятидесяти к северу, который мог бы их всех вместить. Там не особенно уютно, но есть очаг и столь необходимое им тепло. Но попробуй проделай пятьдесят миль при такой погоде, да еще с уставшими животными. Может быть, буря не затянется и удастся переждать ее здесь, а потом пуститься в путь. Но он чувствовал, что не все люди смогут с этим справиться. Несколько детей уже кашляли, а у одной женщины началась лихорадка.

В его голове шевелилась еще одна мысль, но он гнал ее от себя: фактория Ренара. До нее дня два пути, но если повезет, то можно доскакать и скорее. Ему не хотелось ехать туда, особенно если там сейчас Сандрин. Но Уэйд чувствовал ответственность за этих людей, и черт его возьми, если он позволит им замерзнуть только потому, что он, видите ли, боится с ней встретиться. Если он туда доберется один, то сможет нанять кого-то из людей Люка Ренара, раздобыть лошадей, припасы и вернуться к обозу через три дня. Может быть, посмотрев на бурю в этих краях, эти люди смогут внять голосу разума и согласятся перезимовать у Ренаров.

— Хотите почитать, Уэйд? — Эзра протягивал ему Библию.

— Нет, спасибо, Эзра. Я не привык к этой книге.

— А почему, позвольте узнать, мистер Колтер? — спросила Элен, кутаясь в шаль.

— Мне кажется, я никогда особо не верил, мэм. А когда умерли мои родители, я и вовсе перестал верить.

— Но ведь смерть — естественное продолжение жизни, мистер Колтер.

— Может быть, мэм. Но когда тебе тринадцать лет, это не кажется естественным.

— Простите, мистер Колтер. Я вижу, эта боль еще не утихла для вас.

— Я до сих пор тоскую о них. Но дело не только в этом: я видел, как умирало много людей. — Уэйд глядел, как ветер колышет ткань полога. — Я видел, как много людей умирало просто так — ни за что, ни про что.

— Но может быть, была причина, мистер Колтер, — мягко сказала Элен. — Если бы вы читали священную книгу, вы бы увидели, что на все есть причины.

— Я не хочу обижать никого из вас, но вы меня не переубедите, особенно сейчас. — Уэйд продолжал прислушиваться, как ветер колотит в стенки фургона.

— Вы так волнуетесь за нас, Уэйд, — сказал Эзра, — и я все еще удивляюсь, что Бог послал нам именно вас. То есть человека, который даже не верит в Писание.

Громко заржали лошади, и Уэйд выглянул из-под полога. Затем спрыгнул вниз. Снежная буря была в разгаре. Его конь был привязан у фургона, но рвался с привязи, отчаянно пытаясь освободиться. Уэйд похлопал его по холке, пытаясь успокоить. Вечер еще не наступил, но небо было темно-серым. Уэйд едва различал соседний фургон Дентонов. Он привязал коня покрепче и пошел проверять других лошадей. И без проверки он предполагал, что большая часть скота, очевидно, рассеялась, до смерти напуганная снегом и ветром. Теперь они будут бродить, пока не устанут, а если буран продлится долго, то и падут от голода. Он увидел только еще несколько коз и коров и проверил их привязь.

Уэйд поднял воротник. Он был снаружи всего несколько минут, а уже весь продрог. Засунув руки в карманы, он стал осматривать повозки, проверяя, на месте ли люди. Когда же убедился, что все на месте, вернулся в фургон Эзры.

— Господи, да снимите вы свой плащ, — сказала Элен, увидев его.

Дрожа от холода, Уэйд снял плащ, а Элен с Эзрой стали растирать его руки.

— Не припомню, — улыбнулся Уэйд, — чтобы за мной так ухаживали.

— Вам не следует выходить без шляпы и перчаток, — с мягким укором сказала Элен.

— Там очень холодно. Еще несколько минут, и я мог замерзнуть, — сказал Уэйд, чувствуя, что кровь начинает снова циркулировать в руках.

— Страшно подумать об этом, — сказала Элен, кутаясь в шаль и укрывая ноги одеялом.

— О чем вы думали, прежде чем выйти, Уэйд?

— Не знаю. Наверное, о том, сколько еще будет продолжаться буря. День, а может — неделю. Ваши люди могут пробыть здесь неделю, Эзра?

— У нас достаточно припасов, и мы осторожны, — сказала Элен.

— Дело не только в припасах, мэм. Дело в этом проклятом холоде. Он станет еще сильнее. Вы видели, что произошло со мной всего за несколько минут.

— Но если мы будем сидеть в фургоне…

— Но передвигаться будет невозможно и невозможно поддержать тепло без огня. Думаю, я должен ехать за помощью.

— Нет, нет, — возразил Эзра, — я вас не отпущу. Вы сами сказали, что чуть не замерзли за несколько минут. Вы останетесь с нами.

— Эзра, послушайте. На мне много одежды, включая перчатки, шляпу и буйволовый плащ. Я знаю маленький поселок неподалеку отсюда. Может быть, мне удастся добраться туда за день, и я смогу позвать на помощь.

— Но что это даст? Нам все равно придется остаться тут.

— Мои друзья торгуют с индейцами. Я смогу привезти такую же теплую одежду из шкур. Она согреет вас лучше всего. Как только буря ослабеет, мы сможем отправиться к фактории Ренаров.

— Мне не нравится эта идея, — немного помолчав, сказал Эзра.

— Я согласна с мужем. Лучше, если вы останетесь с нами.

Уэйд понимал, что с ними лучше не спорить.

— Мы поговорим об этом позже. А сейчас, почему бы вам еще не почитать? Обещаю, мешать не буду.

Уэйда разбудил вой ветра. Он сел, моргая глазами. Вой усилился. Нет, это был не только ветер.

— Похоже на Лизбет, — сказала Элен, одевая плащ.

— Оставайтесь, я сам посмотрю, — сказал Уэйд.

— Будьте осторожны, мистер Колтер, — сказала Элен. — И не забудьте перчатки и шляпу.

Уэйд улыбнулся и, быстро накинув плащ и надвинув шляпу на глаза, вылез из фургона. Пригибаясь, он старался уклониться от порывов ветра. В темноте он добрался до фургона Дентонов.

— Мэм, это Уэйд Колтер. Вам нужна помощь? Он топал ногами, пытаясь согреться, пока не раздвинулся полог. Выглянул Исайя, лицо его было очень бледным в тусклом свете фонаря.

— Наша дочка, мистер Колтер. Боюсь… Боюсь, она умирает.

Уэйд заглянул внутрь. Маленькая девочка, дрожа, лежала на матрасе, лицо ее было покрыто потом. Рядом на коленях стояла ее старшая сестра, стараясь успокоить ребенка.

— Что с ней? — спросил Уэйд.

— Наверное, лихорадка, — сказал Исайя. — Мы сами точно не знаем. Она очень болезненный ребенок. Мы однажды чуть не потеряли ее.

— Я не знаю, как помочь ей, — сказала Лиз-бет с болью в голосе. — Если бы можно было выйти и разжечь костер, я приготовила бы горчичники или луковый пластырь. А я не могу приготовить ей даже чаю. — Плача, она поцеловала девочку в щеку.

— Сейчас посмотрю, нельзя ли чем-нибудь помочь, — ответил Уэйд, опуская покров. Он вернулся к фургону Элен, забрался внутрь и сел, опершись локтями о колени. Потом снял перчатки.

— Что там, мистер Колтер? — с тревогой спросила Элен.

— С дочерью Дентонов плохо. Она очень больна, у нее лихорадка.

— Только не маленькая Эми! — воскликнула Элен, прижав Библию к груди.

Эзра погладил жену по руке.

— Она слабый ребенок. Боюсь, Господь хочет забрать ее.

— Господь не должен забирать ее, насколько я понимаю, — сердито сказал Уэйд. — Вы могли бы дать мне еды на дорогу, Элен? И мне потребуется одна ваших лошадей, Эзра.

— Нет, Уэйд, мы не можем отпустить вас.

— Вы не сможете меня удержать. У вас найдется взаймы пара лишних носков, Эзра?

— Но это безумие — скакать в такую погоду. Вы погибнете, мистер Колтер.

— Если я не найду помощь, маленькая девочка умрет наверняка. Я не могу, как вы, сидеть сложа руки и молить Бога, чтобы он не забирал ее. — Он говорил громче, чем ему хотелось.

— Господь сделает что захочет, что бы вы ни предприняли Уэйд, — спокойно ответил Эзра.

— Ладно. Он сделает что захочет, а я тем временем попытаюсь найти помощь. У вас найдутся теплые носки?

Не колеблясь, Элен подошла к комоду, открыла ящик и протянула Уэйду две пары шерстяных носков и белье.

— Вам может потребоваться и это, — просто сказала она.

—  — Спасибо, Элен, — ответил он, улыбаясь.

— Сейчас я соберу вам еду на дорогу. Уэйд снял свои носки и засунул их в карманы седельной сумки. Шерстяные, которые дала Элен, были теплее. Белье он прибережет на случай, если промокнет. Он надел две рубашки и шерстяной жакет, который взял по настоянию Эзры. Потом надел портупею и взял револьвер, проверив, заряжен ли он. Достав свою винтовку, он зарядил ее, переложив патроны из сумки в карманы плаща.

— Вам необходимо поесть перед уходом, — сказала Элен, протягивая ему два толстых ломтя хлеба с маслом.

Уэйд проглотил их и кивнул в знак благодарности.

— Я знаю, что вы не очень верите в, доброго Бога, мистер Колтер. Я уважаю ваши взгляды, но мне будет приятно, если вы окажете мне любезность и возьмете мой крестик. Можете вернуть его мне при новой встрече. — Элен сунула блестящий крестик в руку Уэйда. Он взглянул на эту вещь, так много для нее значившую.

— Спасибо, Элен, я буду беречь его. — Уэйд поцеловал ее в щеку. — Не волнуйтесь обо мне.

— Я не могу не волноваться, но верю, что вы вернетесь, — сказала она твердо.

— Разрешите мне тоже пойти и помочь вам с лошадью, — сказал Эзра.

— Не надо, Эзра. Я же не буду сильно навьючивать ее. Я беру с собой только сумку, постель, плащ. Вся одежда — на мне. Больше ничего не надо.

Уэйд поднял воротник, вытащил из кармана рубашки платок, чтобы можно было закрыть лицо. Затем надвинул пониже шляпу, обул сапоги и натянул перчатки. Элен укладывала продукты в его сумку.

— Надеюсь, будет достаточно, мистер Кол — , тер, — сказала она.

Уэйд набросил буйволовый плащ на плечи, взял винтовку, сумку и встал пригнувшись.

— Не волнуйтесь так, Эзра. Слушайте вашу жену. Я вернусь. — Он старался улыбаться, вылезая из относительно теплого фургона на слепящий снег.

Уэйд слышал, как Эзра благословил его. Он нашел своего жеребца, оседлал его, затем быстро надел узду на кобылу Эзры.

Уэйд направил лошадей против ветра. Ехать так было сущим наказанием, но иначе было нельзя: в темноте и в буран он не смог бы ориентироваться. Если ветер не изменится, ему надо скакать почти прямо на север. Уэйд вспомнил о крестике Элен у себя в кармане. Если бы он мог молиться! И если ветер переменится, он может не доскакать.

Уэйд прикрыл платком лицо и еще глубже надвинул шляпу. Было холодно, но пока терпимо. Лошадь осторожно ступала по снегу. Мерный стук копыт и постоянный свист ветра навевали дремоту. Время от времени Уэйд спешивался, чтобы размяться. Потом опять садился на лошадь и скакал против ветра. Когда взошло солнце, ветер несколько ослабел, но он сделал свое дело: обе лошади были обессилены. При свете дня Уэйд мог кое-что различать сквозь летящий снег, и это вселяло надежду. Он видел знакомые группы деревьев и, очевидно, следовал в нужном направлении.

Когда снова стемнело, Уэйд нашел углубление в какой-то скале. Привязав лошадей, снял поклажу, затем с трудом уселся в укрытии, завернувшись в свой плащ. Он долго просто сидел, растирая закоченевшие пальцы. Потом достал еду, сразу съел полкаравая хлеба вместе с вяленым мясом и фруктами. Немного отдохнув, Уэйд заставил себя встать. Спустившись по склону, он нашел там засохшую траву, не совсем засыпанную снегом. Он нарезал охотничьим ножом охапку и отнес ее лошадям. После этого, смертельно усталый, он завернулся в свой плащ и уснул. Проснулся он перед рассветом и тронулся в путь. Лошади теперь были резвее, отдохнув и немного поев. Да и он чувствовал себя лучше. Появилась надежда.

К полудню последние тучи рассеялись и в небе засияло солнце. Но хотя не было снега и ветра, стало холодно. Зато вокруг все было видно и это было главным: Уэйд знал, что фактория уже недалеко. Он натянул на плечи буйволовый плащ, вспоминая, как его подарила Проливающая Слезы. Тогда это было похоже на небольшое представление: она назвала его своим белым сыном. И он гордился этим. Теперь ей было бы приятно узнать, что ее подарок спас ему жизнь.

Уэйд скакал на северо-запад, вдоль реки, где они с Маленьким Медведем когда-то вместе охотились. На протяжении нескольких миль он осторожно пробирался между деревьями по заснеженному берегу. Вот и узкое место реки. Уэйд остановился. Он вспомнил, как с Маленьким Медведем они пересекали ее здесь. Можно было бы сократить путь на несколько миль, хотя это и опасно. Он внимательно смотрел на реку, вспоминая. Дно каменистое, и, если течение не изменилось, самое глубокое место почти посередине. Уэйд решил рискнуть.

Он обернул повод вокруг седельной луки и повел лошадей в ледяную воду. Его конь осторожно ступил на каменистое дно, тряся гривой и фыркая от холода. Кобыла остановилась. Уэйд дернул повод, заставляя ее войти в реку. Когда это удалось, он спокойно сел на коня, полагаясь на лошадей. Хруст камешков под копытами раздражал его. Не доходя середины, он вдруг увидел, что стало глубже, Уэйд понял, что, стремясь сократить расстояние, он недооценил скорости течения. Лошади пробирались вперед, скользя на камешках. Дважды глубина была такой, что лошадям пришлось плыть, прежде чем опять встать на камни. В третий раз кобыла испугалась. С тревожным ржанием она рванулась и испугала коня Уэйда. Он слишком поздно понял, что бедное животное закрутило потоком. Повод, привязанный к луке седла, натянулся и прижал ногу Уэйда. Он вытащил нож и перерезал его, пока его лошадь боролась с течением.

— Проклятие! — заорал Уэйд.

Эхо усилило его крик. Через мгновение они с конем упали в пенящуюся воду. Когда вода сомкнулась над его головой, Уэйд высвободил ноги из стремян, соскользну с седла. Пытаться выплыть здесь безнадежно, он знал это. Его одежда и тяжелый плащ уже намокли. Вопреки здравому смыслу Уэйд вцепился в плащ, вместо того чтобы освободиться от него. И вдруг почувствовал удар в бедро и боль: водой его вынесло на какой-то валун. Он ощутил каменистое дно и инстинктивно выпрямился. Тяжесть плаща тянула вниз, он поскользнулся и снова попытался встать. На этот раз ему удалось подняться над водой и вдохнуть ледяной воздух прежде, чем быстрый поток снова сбил его с ног. Когда Уэйд почувствовал, что легкие вот-вот разорвутся, он сумел встать и добраться до берега. Закоченевший, он выбрался наверх, волоча плащ. Там повалился на землю, тяжело дыша. Звук ржания заставил его поднять голову. Уэйд в бессилии видел, как обе лошади выбрались на берег и исчезли среди деревьев. Они были слишком далеко вверх по течению, чтобы пытаться поймать их.

Уэйда била дрожь, когда он направился к группе деревьев. Он стащил промокшую одежду и набросил на низкую ветку. Потом завернулся в плащ. Вода не водностью проникла через плотный мех. Уэйд знал, что через несколько минут замерзнет до смерти, если сейчас же не согреться. Он пошел дальше в рощу, туда, где еще не было снега. Он вспомнил, чему учил его Маленький Медведь, и быстро стал собирать сосновые иголки, пока не соорудил из них ложе. Он укрылся плащом и зарылся в иголки. Уэйд все еще дрожал, руки и ноги его онемели. Он закрыл глаза, хотя и знал, что этого нельзя делать: часто слышал рассказы о том, как люди замерзают. Они закрывают глаза, засыпают и не просыпаются…