Глава 17

Сандрин сидела с невозмутимым видом, крепко держа карты в руке. Игра началась с небольшой ставки — всего по двадцать долларов, и после двух увеличений на кону было сто долларов. Лен и Чарльз бросили карты на стол. В игре оставались Фрэнк, Ричард и она.

— Знаешь, красавица, мне кажется, ты блефуешь, — сказал Ричард, стряхивая пепел с сигареты в массивную хрустальную пепельницу. — Я открываю.

Сандрин положила карты на стол, прикрывая их рукой, и медленно развернула их веером.

— Дамский стрит, — сказала она, не выдавая голосом своего волнения. Она заставила себя бесстрастно смотреть на двух других игроков, но внутри у нее все сжалось, она была как комок нервов. Салли нервно ерзала в кресле у бара.

— Черт! — сказал Ричард, бросая карты на стол тыльной стороной вверх. — У меня меньше. А у тебя, Фрэнк?

Фрэнк посмотрел на Сандрин, и по его лицу нельзя было прочесть, что он думает.

— Стрит, с валета. Этот кон за тобой, Сандрин.

Сандрин придвинула деньги к себе, стараясь сдержать возбуждение. Она уже выиграла около семисот долларов и была почти уверена, что сейчас у нее денег больше, чем у Фрэнка.

— Я сдаю, — сказал Фрэнк, ловко тасуя колоду. — Ставьте в темную.

Сандрин положила перед собой двадцать долларов. Она почти выбилась из сил, но видела, что и остальные игроки тоже начали уставать. Если ей удастся выиграть еще несколько конов, она сможет победить Фрэнка.

Фрэнк раздал карты. Сандрин взяла их, медленно раздвигая — двойка, тройка, семерка, девятка, десятка. От испуга она похолодела, но не выдала своих чувств на лице. Это были ужасные карты. Она снова взглянула на них. Если оставить девятку и десятку пик, можно попытаться купить цвет, но Сандрин знала, что шансы получить еще три пики мизерны. Если она сбросит четыре карты и оставит одну, все поймут, что у нее ничего нет. У нее не останется даже возможности блефовать. Но какие две карты оставить?

— Сколько карт, Сандрин?

Сандрин взглянула на Фрэнка. Казалось, он видит ее насквозь, и на какое-то мгновение она испугалась, что выдала себя.

— Три, — решительно ответила Сандрин, сбрасывая все карты, кроме девятки и десятки. И тут же поняла, что это решение было ошибочным. Но пути назад уже не было. В худшем случае ей придется блефовать. Она взяла три карты, которые сдал ей Фрэнк и секунду держала их, не глядя. Она постаралась придать своему лицу спокойное выражение, а затем раздвинула карты веером. Увидев красное, она поняла, что все надежды на цвет рухнули. Шестерка бубен.

Девятка бубен. И девятка треф. По крайней мере, это что-то.

— Ставлю двадцать долларов, — сказал Лен, широко улыбаясь и отхлебывая виски.

Ричард жевал кончик сигары, прищурив глаза, и дым окутывал его лицо.

— Твои двадцать и двадцать сверху, — сказал он.

— Ставить сорок, Чарльз? — спросил Фрэнк.

Чарльз вытер лоб платком. Он весь вечер вытирал лицо.

Чарльз был единственным из них, кто не мог скрывать, какие у него карты — плохие или хорошие.

— Даю, — сказал он, пододвигая сорок долларов в центр стола.

Не колеблясь, Сандрин положила сорок долларов и добавила еще двадцать.

— Твои сорок и двадцать сверху, — уверенно сказала она, не решаясь взглянуть на Салли.

— Шестьдесят и сорок сверху, — сказал Фрэнк, пристально глядя на Сандрин, и положил деньги. — Ставишь восемьдесят, Лен?

Лен покачал головой.

— Я не играю, — сказал он, бросая карты на стол.

— А ты, Ричард? Даешь шестьдесят?

— Даю, — сказал Ричард, ставя деньги на кон.

— Чарльз? — спросил Фрэнк.

Чарльз обливался потом.

— Нет, не хочу, — сказал он сдержанно, кладя карты.

Сандрин придвинула к кону еще сорок долларов. Она поставила уже сто двадцать долларов. Она глубоко вздохнула, задержав на время дыхание. Если блефовать, то сейчас.

— И восемьдесят долларов сверху. — Сандрин почувствовала, как бешено колотится ее сердце.

Она внимательно следила за Фрэнком. Тот спокойно пил воду из хрустального бокала и улыбался ей.

— Открываю, — сказал он. Сандрин стало дурно. Теперь она знала, что должен был чувствовать Джим, проиграв столько денег, но продолжал играть в надежде отыграться. Она взглянула на свои деньги, затем перевела взгляд на кучку перед Фрэнком. Этот кон все изменил.

— С меня, пожалуй, довольно, Фрэнк, — сказал Чарльз, снова вытирая лицо.

— И мне тоже хватит, — сказал Ричард, вставая. — Очень приятно было познакомиться с тобой, Сандрин. Ты неплохо играешь.

— Спасибо, — ответила Сандрин как можно более вежливо.

— Я полагаю, ты тоже уходишь. Лен? — сказал Фрэнк. Это было скорее распоряжение, чем вопрос.

Лен встал. Он кивнул Сандрин.

— Приятно было познакомиться с вами, мисс. Увидимся через неделю, Фрэнк.

— Джентльмены, мне, наверное, можно вас не провожать, — сказал Фрэнк. Он взглянул на Салли. — Не хочешь пересчитать мои деньги, чтобы потом не обвинять меня, что я жульничаю?

— Охотно, — ответила Салли, вставая и подходя к стулу рядом с Фрэнком. Она быстро пересчитала банкноты и монеты и взглянула на Сандрин. — Пятнадцать сотен долларов.

— Может, ты пересчитаешь свои деньги, Сандрин?

Она сосчитала деньги раз, другой, не в силах скрыть разочарования.

— Тысяча долларов.

— Одна тысяча долларов, — сказал Фрэнк, кивая. — Ты удвоила свои деньги, Сандрин, Это впечатляет.

Сандрин выпрямилась.

— Ты выиграл, Фрэнк. Мы оба знали, на что играли. Теперь тебе надо письменно подтвердить, что Джим больше ничего не должен.

— Это уже сделано, — сказал Фрэнк, кивая в сторону письменного стола. Потом взглянул на Салли. — Не могла бы ты оставить нас одних на некоторое время?

— Ты что, с ума сошел?

— Все нормально, Салли, — сказала Сандрин, улыбаясь вымученной улыбкой своей подруге.

— Я буду рядом, если что, — сказала Салли и вышла.

Фрэнк поднялся и закрыл дверь.

— У меня здесь никогда не было женщин. Теперь, полагаю, предстоят перемены.

Сандрин молчала. Она не сводила глаз с сумочки, лежащей у нее на коленях. Ее пальцы нащупали контур маленького пистолета, спрятанного внутри.

— Ты как думаешь?

— Прошу прощения. — Сандрин взглянула на него. — Я не расслышала, что ты сказал.

Фрэнк подошел к столу и сел рядом с Сандрин.

— Конечно, ты слышала обо мне немало, особенно от Салли.

— Кое-что, — ответила Сандрин.

— И большинство из этого, несомненно, правда, — ответил Фрэнк. — Я вынуждал людей поступать так, как выгодно мне. Я пользовался их слабостями. Черт возьми, так все поступают, когда имеют деньги.

— Не нужно ничего мне объяснять, Фрэнк.

Мы заключили сделку, и я сдержу свое слово. — Она посмотрела ему прямо в глаза.

— Что ж, думаю, ты так и поступишь, — сказал он. — Но я не собираюсь сдерживать свое слово.

— Но ты же обещал! Ты сказал, что простишь долг Джиму, выиграешь ты или проиграешь. По крайней мере, возьми те деньги, что я выиграла сегодня. Я знаю, что Джим должен тебе куда больше, но это пойдет в счет уплаты его долга.

— Ты, должно быть, очень хорошо относишься к Джиму.

— Он хороший человек. Мне бы очень не хотелось, чтобы он потерял все из-за собственного неблагоразумия.

— А ты, Сандрин? Разве ты делаешь не то же самое?

— У меня нет выбора.

— Выбор всегда есть. Скажи мне, почему ты это сделала?

— Я уже сказала, почему.

— Ты лжешь.

Сандрин ударила ладонью об стол.

— Тебе-то что за дело? Ты ведь выиграл.

— Почему ты не сказала мне, что у тебя есть муж, Сандрин?

Она посмотрела на Фрэнка, и ее самообладание куда-то исчезло.

— Это не настоящий брак.

— Ты любишь мужа?

— Я уже сказала тебе, что мы женаты не по-настоящему. — Сандрин встала, сжимая сумочку в руке. Она подошла к письменному столу и взяла лежащий там лист бумаги; верный своему слову, Фрэнк освобождал Джима от его долга. — Я могу отдать это Салли, чтобы она передала эту расписку Джиму?

Фрэнк встал и, подойдя к Сандрин, взял документ из ее рук. Он пристально смотрел на нее несколько мгновений, а затем, протянув руку, дотронулся до одной ее серьги.

— Знаешь, лучше, если они будут с драгоценными камнями. Такая женщина, как ты, должна носить драгоценности. — Фрэнк наклонился и поцеловал Сандрин в щеку. — Я возвращаю тебе твое слово, Сандрин. Ты свободно можешь уйти.

— Что? — Сандрин взглянула на Фрэнка. — Ничего не понимаю.

— Салли вчера приезжала сюда. Она рассказала мне о твоем муже. Надеюсь, он того стоит.

— Она не имела никакого права так поступать, — сказала Сандрин.

— Ошибаешься. Салли говорит, что ты едва знакома с Джимом, но он вырастил твоего мужа. Мне кажется, что ты сделала это скорее ради него, чем ради Джима.

— Я выполню то, что обещала, Фрэнк, — сказала Сандрин, стараясь не выказывать своего страха.

— Верю, — сказал он, улыбаясь. — Но я уже сказал, что освобождаю тебя от слова. Мне было очень приятно играть с тобой в карты, Сандрин. И еще более приятно встретить такого порядочного человека, как ты.

Сандрин протянула руку Фрэнку.

— Спасибо. Не знаю, что и ответить.

— Ничего не говори. Просто забирай свой выигрыш и возвращайся домой к мужу.

— Я не могу взять эти деньги.

— Сможешь. Только вспомни, как ты блефовала сегодня весь вечер. — Фрэнк подошел к столу и сгреб деньги в кучу. — Иди сюда. Открой сумочку. — Он свернул банкноты и стал запихивать их в сумочку Сандрин. Заметив пистолет, взглянул на ее. — Я вижу, ты была готова к самому худшему?..

Сандрин смущенно улыбнулась.

— Я должна тебе пятьсот долларов. — Она стала было отсчитывать деньги, но Фрэнк остановил ее.

— Оставь себе. Ты их заработала.

— Ты меня просто поразил, — сказала Сандрин. — Когда я впервые увидела тебя на дороге, то подумала, что ты ужасный человек. И была готова тебя застрелить. — Сандрин рассмеялась. — Еще раз спасибо, Фрэнк. Ты держишь слово.

Повинуясь мгновенному порыву, она шагнула к нему и обняла его, прижавшись к нему на несколько мгновений. Внезапно раздавшийся пронзительный крик Салли, доносящийся откуда-то из коридора, заставил ее обернуться. Дверью резко распахнулась. На пороге с пистолетом в руке стоял Уэйд.

— Отойди от него, Сандрин.

— Уэйд, — сказала она спокойно, вставая между двумя мужчинами, — это не то, что ты думаешь.

— Я знаю все о вашей так называемой игре, Лаутер, — сказал Уэйд, угрожающе приближаясь к нему.

— Уэйд, выслушай меня, — сказала Сандрин, по-прежнему стоя перед Фрэнком.

— Я сказал тебе, посторонись. Я сейчас убью этого трусливого ублюдка.

— Послушай меня, Уэйд! — закричала Сандрин. Когда он взглянул на нее, она подошла к нему. — Убери пистолет.

Уэйд опустил руку.

— Он тебя обидел?

— Нет. Он даже не дотронулся до меня. Убери пистолет, повторяю.

Уэйд вложил пистолет в кобуру.

— Зачем ты это сделала, Сандрин? Почему ты не пришла ко мне?

— Потому что не хотела ничьей помощи. Я сама должна была это сделать, неужели непонятно? — Она оглянулась. — Фрэнк списал весь долг Джима. И даже дал расписку.

— Ну и что? Салли сказала мне, что ты проиграла. Я не позволю тебе остаться с ним, Сандрин, и никому не позволю обижать тебя.

Сандрин тронула забота, звучавшая в голосе Уэйда.

— Я не останусь с ним, Уэйд. — Она улыбнулась Фрэнку. — Мистер Лаутер великодушно освободил меня от моего слова.

— Тут какая-то ловушка! — произнес Уэйд, гневно глядя на Фрэнка.

— Нет никакой ловушки. Она играла, а когда проиграла, готова была остаться со мной, чтобы сдержать слово. Я прекрасно понимаю, что ей этого не хотелось. Я и не собираюсь заставлять ее. — Фрэнк подошел к Сандрин и взял ее руки в свои. — Мне действительно было очень приятно познакомиться с тобой, Сандрин, Если тебе когда-нибудь будет что-то нужно, не раздумывай, обращайся ко мне. — Он поцеловал ее в обе щеки и вышел из комнаты. — Оставь их одних, Салли, — сказал он, закрывая за собой дверь.

Сандрин плотнее закуталась в шаль.

— Но ничего не изменилось, Уэйд. Я все равно уеду.

— Я думал, тебе здесь нравится.

— Мне здесь нравится, но пора возвращаться домой. — Сандрин прошлась по комнате. — Я не могу оставаться с тобой, раз ты этого не хочешь.

— Я никогда не говорил этого. Сандрин остановилась у ломберного стола и провела рукой по гладкому дереву.

— Я знаю, чего ты хочешь, Уэйд, но мне этого мало.

— Откуда ты знаешь, чего я хочу? Она взглянула на него.

— Пожалуйста, давай уйдем отсюда. Сандрин потуже завязала шаль. Когда они вышли, Салли разговаривала с Фрэнком, стоя на веранде.

— Ты готова, Салли?

— Пожалуй, я еще немного побуду здесь.

Нам с Фрэнком есть о чем поговорить.

— Ты уверена? — спросила Сандрин.

— Не беспокойся. Фрэнк ничего такого больше не будет делать, правда, Фрэнк?

— Конечно, Салли.

— Спокойной ночи. — Сандрин улыбнулась Фрэнку. — Еще раз большое спасибо.

— Это я должен благодарить, — ответил Фрэнк. — Заботься получше о своей жене, Уэйд.

Она — настоящее сокровище.

Уэйд едва взглянул на Фрэнка, подводя Сандрин к своей лошади. Он поднял ее в седло, а сам сел позади нее.

Сандрин чувствовала руки Уэйда у себя на талии и теперь могла расслабиться, опираясь на его грудь. Она ощущала его теплое дыхание у себя на шее и старалась не думать о том, что испытывала при его прикосновении.

— Мне все еще не верится, что ты могла пойти на такую глупость.

— Может, это была и глупость, но зато у Джима не осталось долгов, правда?

— Это была не твоя забота, Сандрин.

— Ты не видел Роуз в тот день на дороге, Уэйд. Она так испугалась, что мне просто нужно было что-то предпринять.

— Ты не могла прийти ко мне?

— Нет. Я устала зависеть от мужчин и хочу полагаться только на себя.

— И что бы ты сделала, если бы проиграла?

— Ты знаешь ответ на этот вопрос. Уэйд резко натянул поводья.

— Ты в самом деле думаешь, что я бы позволил тебе остаться с ним?

Сандрин повернулась, чтобы видеть его лицо.

— И что бы ты сделал? Я ведь не твоя собственность. Ты сам ясно дал понять, почему женился на мне. Давай все же вернемся на ранчо. Я устала спорить. Все, что я хочу, это лечь спать.

Сандрин смущала близость Уэйда, она опять испытывала до боли знакомую неуверенность.

Она знала одно, что любит его; не знала только, сможет ли когда-нибудь любить его так, как нужно ему.

На следующее утро Сандрин помогала Роуз по хозяйству, затем работала в саду. Они почти не говорили с ней, но та при виде ее разрыдалась. Сандрин не знала, где был Уэйд, но была рада побыть немного без него. Услышав, как подъехали Дэнни и Джим, она увидела, как Роуз пошла им навстречу. Она сказала им что-то так тихо, что Сандрин ничего не расслышала. Затем Роуз крикнула:

— Присмотри пока за Дэнни, хорошо? Сандрин увидела, как она взяла Джима под руку и повела в дом. Дэнни тут же побежал в сад, наступив на плеть кабачка.

— Поаккуратней с овощами, Дэнни, — сказала Сандрин.

Мальчик взглянул под ноги, пожал плечами и осторожно прошел между бороздами.

— Вчера я был у моего друга. Его зовут Билли. Ему семь лет, и у него есть свой пони.

— Да? — улыбнулась ему Сандрин. — Ты покатался на этом пони?

— Нет, — покачал головой Дэнни. — Билли сказал, что я еще маленький. Но папа дает мне иногда поездить на своей лошади по двору, а она гораздо больше, чем пони Билли.

— Ты можешь ездить верхом?

— Ага. Но мама говорит, что это очень опасно и что я могу свалиться и разбить голову. — Он поднял руку и потрогал затылок.

— А хочешь покататься со мной?

— Прямо сейчас? Сандрин оглянулась.

— А почему бы и нет? Беги, скажи маме, что мы поехали. Я оседлаю коня и буду ждать тебя во дворе. — Сандрин прислонила тяпку к забору, пошла в сарай, взяла подседельник, уздечку и седло. Затем вывела коня и быстро надела на него сбрую. Она как раз заканчивала затягивать подпругу, когда прибежал Дэнни.

— Она разрешила.

— Хорошо, — сказала Сандрин. — Ну вот, все готово. — Она подняла Дэнни и посадила его в седло. Он уцепился за него и нетерпеливо болтал ногами, пока Сандрин взбиралась, чтобы сесть за ним. Она вложила поводья в руки Дэнни, помогая ему понукать коня.

— Я хочу ехать быстро.

— Еще рано, — сказала Сандрин. — Надо сначала убедиться, что лошадь слушается тебя. — А как ты это делаешь?

— Ногами.

— Ногами? Как лошадь может слушать мои ноги?

— Мой дед — индеец, это он научил меня ездить верхом. И он сказал мне, что нужно правильно действовать ногами, чтобы лошадь слушалась тебя, и подсказывать ей, что делать. Дэнни взглянул вниз.

— Но мои ноги слишком короткие.

— Ну что же, будем пользоваться моими, пока ты не подрастешь. Но попробовать ты можешь уже сейчас. Тронь его каблуками. Так он поймет, что ты хочешь ехать быстрее.

Дэнни вытянул короткие ножки, пытаясь ударить коня в бока, но тот продолжал идти шагом. Сандрин чуть коснулась его каблуками, и конь перешел в легкий галоп. Дэнни захихикал, крепко вцепившись в поводья своими маленькими пальчиками. Сандрин ослабила поводья, предоставляя животному большую свободу. Они направили коня вверх по холму, а потом вниз по склону, в долину, проскакали галопом вдоль берега ручья, поднимаясь на маленькие пригорки и спускаясь с них. Наконец Сандрин сжала руку Дэнни, помогая ему натянуть поводья.

— Мы останавливаемся?

— Да, любому коню нужен отдых. Ты ведь не хочешь, чтобы он слишком устал, правда?

— Да нет. Давай пойдем вон туда, — сказал Дэнни, нетерпеливо указывая на то место, где ручей расширялся. — Там иногда бывает рыба.

Сандрин направила коня туда, куда предложил поехать Дэнни. Там она спешилась, сняла Дэнни с седла и поставила на землю. Мальчик весело побежал вдоль ручья. Он присел на корточки, потом лег на землю, глядя в воду. Он смотрел молча, не шевелясь.

— Не топай, — прошептал он, когда Сандрин подошла ближе. — И ложись. Рыбы не любят, когда кто-то рядом движется. Это их отпугивает.

Сандрин улыбнулась и легла на живот рядом с Дэнни. Она всматривалась в прозрачную голубую воду, но ничего не видела.

— Где же рыбы?

— Они здесь, просто они не хотят, чтобы ты их видела.

— Ясно, — сказала Сандрин, продолжая смотреть в чистую воду, в которой не было видно ни единой рыбешки. — И сколько мы будем так лежать?

— Пока не увидим их, — прошептал Дэнни. — Вон там! — Он указал пальцем куда-то на середину потока.

Сандрин прищурилась, чтобы солнечные блики на поверхности воды меньше слепили ее. Серебристо-серая рыбка плыла в воде, то и дело поднимая рот над поверхностью в поисках корма.

— Здесь и вправду есть рыба.

— Я же говорил. — Дэнни сел, стянул ботинки и носки и начал закатывать штанины.

— Что ты собираешься делать?

— Хочу побродить по воде. Сейчас так жарко. — Прежде чем Сандрин успела остановить его, мальчик уже брел по воде, хлопая ладонями о поверхность. Хочешь сделать так же, Сандрин?

— Не хочу.

— Пойдем. Это так весело!

Сандрин смотрела на Дэнни и улыбалась, вспоминая, как в детстве они с Маленьким Медведем часто играли у реки. Потом быстро сняла мокасины, чулки, подоткнула подол юбки и осторожно вошла в воду.

— Холодная!

— И вовсе не холодная, — сказал Дэнни, подходя к ней. — Очень даже хорошая.

Сандрин посмотрела на него. Дэнни был очень красивым ребенком, у него были такие же, как у Роуз, темно-каштановые волосы и карие глаза. Сейчас он стоял, глядя на Сандрин с ангельским выражением лица, потом внезапно шлепнул руками по поверхности воды, окатив Сандрин фонтаном брызг. Когда она отступила, он подбежал поближе и начал поливать ее, зачерпывая воду пригоршнями.