Энн стояла в коридоре и в нетерпении притопывала по полу стройной ножкой в шелковой туфельке. Плечи у нее были белые, как алебастр; низкое декольте вечернего платья едва прикрывало белоснежную грудь. Юбка, сшитая из многих ярдов дорогой материи, покачивалась на обручах, поддерживающих ее. Пышные золотистые волосы были уложены в замысловатую прическу, крепившуюся двумя кольцами по обеим сторонам головы. Голубые глаза казались не такими холодными, как у Маргарет.

Энн окинула оценивающим взглядом стройную фигурку Сары и насмешливым тоном проговорила:

— Значит, вы и есть подопечная Сэма. Можете мне поверить, я еще не встречала человека с таким добрым сердцем, как у мистера Кантрелла. Ему очень повезло, что сейчас у него есть Маргарет, которая присматривает за ним и держит в узде его щедрость и доброту. Если бы вы знали, сколько завистливых и хитрых людей спят и видят, как бы воспользоваться его щедростью.

Сара поняла язвительный намек сестры Маргарет. Хотя на девушке было старенькое запыленное платье, она не побоялась встретиться взглядом с роскошно одетой Энн.

— А вы тоже живете в «Магнолиевой роще»? — с невозмутимым видом осведомилась она. — И тоже пользуетесь добротой мистера Кантрелла?

— Слава Богу, все это в прошлом! — с улыбкой покачала головой Энн. — Четыре с лишним года назад я вновь вышла замуж и теперь независима от Сэма. Мой муж, мистер Шеллдрейк, намного богаче добряка Сэма. А сегодня я приехала в «Магнолиевую рощу» только на ужин. Правда, недавно начался сильный дождь. Так что, может, нам придется остаться на ночь.

Первый вечер в новом доме показался Саре невыносимо долгим и тягостным. Сестры демонстративно игнорировали ее присутствие, и Саре волей-неволей пришлось уйти в себя. И только Сэм с красавцем мистером Шеллдрейком, грубовато-добродушным белокурым джентльменом лет тридцати пяти, пытались развеселить грустившую девушку, показать ей, что в «Магнолиевой роще» рады ее приезду. Дворецкий Бартоломью, бесшумно двигающийся вдоль длинного стола и с удивительной быстротой и ловкостью меняющий многочисленные тарелки и супницы, тоже благосклонно поглядывал на Сару.

Она часто ловила на себе его дружелюбные взгляды, но, к сожалению, их заметила и Маргарет Кантрелл.

Она поджала губы и, даже не дождавшись ухода Бартоломью, обратилась к мужу с неожиданным вопросом:

— Послушай, дорогой, а не взять ли нам в дворецкие англичанина? — Когда изумленный Сэм посмотрел на супругу, она, делая вид, будто не замечает удивления мужа, продолжила:

— Бесспорно, Бартоломью прекрасный дворецкий, и мне известно, что он внебрачный сын твоего отца, но у него нет того лоска, каким должен обладать настоящий дворецкий. Понимаешь, если твой бедный отец, наделавший в жизни кучу ошибок, послал его учиться на дворецкого в Англию, это еще не значит, что он стал настоящим английским дворецким. Ты со мной согласен?

Бартоломью замер на месте. Сара увидела, что его темные щеки залила краска гнева и обиды. Ей стало жалко беднягу, и она потупилась, мысленно осуждая Маргарет Кантрелл за столь откровенную наглость и жестокость.

Сэм робко улыбнулся и ответил:

— Маргарет, по-моему, сейчас не время обсуждать такие вопросы.

— О, Сэм, дорогой, — воскликнула мачеха Янси, наморщив носик, — порой ты ведешь себя так.., старомодно!.. Ну хорошо, если хочешь, поговорим об этом попозже, но мне кажется, что ты должен подыскать ему какую-нибудь Другую работу. Видишь ли, вы с ним немного похожи, и его присутствие постоянно напоминает мне о предосудительном пристрастии твоего отца к хорошеньким рабыням.

Хотя он является твоим единокровным братом, ты мог бы найти для него какое-нибудь другое занятие… А может, отправить его в поле, как ты думаешь? В конце концов, не забывай, что Бартоломью всего лишь раб!

Сэм досадливо поморщился и пробормотал:

— Маргарет, пожалуйста, перестань…

— Хорошо, мы не будем сейчас говорить о Бартоломью!

Но Сэм, дорогой, я действительно очень хочу, чтобы в «Магнолиевой роще» был настоящий английский дворецкий.

После этих слов за столом воцарилось тягостное молчание. Наконец Маргарет завела разговор с Энн о новом платье, которое она заказала в Нью-Йорке. Постепенно атмосфера в столовой разрядилась.

Саре казалось, что ее первый ужин в «Магнолиевой роще» никогда не закончится. Она считала, что ей еще повезло, поскольку за длинным столом красного дерева не было мрачного и вспыльчивого, как порох, Янси Кантрелла. Сара понимала, что чувствует себя неуютно на новом месте из-за откровенной враждебности Маргарет и холодного безразличия Энн. Если бы не сестры, вечер был бы замечательным. Конечно, Сэм и Томас Шеллдрейк старались развеселить Сару, старались сделать так, чтобы она почувствовала себя как дома. Маргарет и Энн исподтишка «жалили» ее взглядами. Хотя сестры и не выражали открыто своей неприязни, девушка очень опасалась, что этот вечер окажется первым и последним ее вечером в «Магнолиевой роще». Она была уверена, что Маргарет ничто не остановит, даже теплые чувства, которые испытывал Сэм к племяннице-сироте.

После ужина все перешли в гостиную. Забившись в угол, Сара не сводила глаз с Маргарет, с ее роскошного платья из голубого шелка, с золотистых локонов, обрамляющих красивое аристократическое лицо. Хозяйка «Магнолиевой рощи» с легкостью очаровывала мужчин и успевала весело болтать с сестрой, не обращая ни малейшего внимания на подопечную мужа. С каждой минутой на душе у Сары становилось все тяжелее. А ведь она строила такие планы на будущее в «Магнолиевой роще».., мечтала о том, что они с Маргарет станут подругами… Но теперь было ясно: ее мечтам не суждено сбыться. Маргарет Кантрелл не желает, чтобы она оставалась в «Магнолиевой роще», и каждым словом, каждым жестом, каждым поступком она давала понять, что не потерпит присутствия Сары в своем доме.

Сара понимала, что и в данный момент находится в «Магнолиевой роще» только по милости Маргарет Кантрелл, и знала, что мечтать о счастливой жизни, которую она могла бы вести здесь, глупо и бессмысленно. Когда в беседе наступила пауза, она поднялась и с вежливой улыбкой сказала:

— Если вы не возражаете, я пойду к себе. Пожалуйста, извините меня, но я устала после долгой дороги.

— Эй, постойте! — запротестовал Томас Шеллдрейк. — Не уходите, дитя мое, еще очень рано. — Он улыбнулся, и в уголках его карих глаз появились тонкие морщинки. — Наш дом находится по соседству, всего в нескольких милях от «Магнолиевой рощи», но мы все равно очень редко приезжаем сюда.

Останьтесь, пожалуйста, не исчезайте так быстро. Мы хотим получше узнать вас.

— Если она устала и хочет отдохнуть, то мы не должны ее удерживать, — поспешно вмешалась Маргарет и бросила на Томаса лукавый взгляд. — К тому же ей скучно, ведь она еще совсем девочка! — Выразительно взглянув на Сару, Маргарет добавила:

— Насколько мне известно, этот глупец Бартоломью по ошибке поместил вас в Розовой комнате. Сегодня вы, конечно, можете переночевать там, но завтра, боюсь, нам придется подыскать вам более подходящее жилье на третьем этаже. А сейчас идите и найдите себе какое-нибудь развлечение.

После этих жестоких слов Сара вконец расстроилась, поскольку прекрасно понимала, что Маргарет имела в виду, говоря «более подходящее жилье». Она проглотила комок, подступивший к горлу, заставила себя улыбнуться и направилась к двери.

— Бартоломью тут ни при чем, — возразил Сэм Кантрелл. — Это я решил поселить Сару в Розовой комнате.

— О, дорогой! — тоненьким голоском капризной девочки воскликнула Маргарет. — Неужели ты хочешь нарушить заведенный мною порядок в доме? Ты же знаешь, что я хотела отремонтировать Розовую комнату.

— Нет, впервые слышу, — растерянно улыбнулся Сэм и ласково посмотрел на Сару:

— Не беспокойся, моя дорогая, мы найдем тебе уютную комнату. Я не позволю, чтобы тебя отправили на чердак.

Сара поблагодарила дядю и, пожелав всем спокойной ночи, вышла из комнаты. Ее душила обида на жестоких сестер. Но лишь закрыв за собой дверь гостиной, девушка дала волю своим чувствам и залилась слезами. Сара начала подниматься по лестнице и, не видя ничего вокруг, наткнулась на спускающегося ей навстречу Янси. Она заметила его только тогда, когда ее щека уткнулась в широкую мускулистую грудь и сильные руки крепко обхватили ее хрупкие плечи.

Для Янси встреча оказалась не менее неожиданной. В тишине холла раздался его хриплый голос — он громко выругался, сообразив, что невольно обнимает девичьи плечи. Сара в испуге смотрела в его красивое хмурое лицо. Ее взгляд встретился со взглядом золотисто-карих глаз, и у девушки от волнения перехватило дыхание.

Саре казалось, что его взгляд испепелит ее на месте, но она не могла отвести глаза от лица Янси. Они стояли на нижней ступеньке лестницы. Сара неожиданно поняла, что никогда не испытывала таких чувств, как сейчас, стоя рядом с мужчиной. Его тело было мускулистым и теплым, от него пахло кожей и табаком. В душе Сары шевельнулось какое-то новое, незнакомое ей чувство.

Долгие секунды Янси пристально смотрел в ее полные слез зеленые глаза и вдруг понял, что тонет в их бездонной глубине.

Ее фигурка была стройной и необычайно соблазнительной. В какой-то момент Кантрелл-младший с изумлением осознал, что никогда еще не видел такой очаровательной девушки.

Янси догадался о причине ее слез. Его взгляд смягчился, и он хрипловатым голосом проговорил:

— Вижу, Маргарет решила поточить свои когти и о вас.

— Да, — в растерянности кивнула Сара. Он стоял так близко, что она чувствовала тепло его тела. — То есть я хочу сказать, нет…

Снисходительная улыбка заиграла в уголках изящно очерченных губ Янси Кантрелла.

— Так как же, да или нет? — с усмешкой спросил он.

Девушка глубоко вздохнула. Ее смущала близость этого необыкновенно красивого молодого человека. Вспомнив правила хорошего тона, девушка уверенно проговорила:

— Ваша мачеха была очень добра ко мне.

— Маргарет? — расхохотался Янси. — Не может быть.

Признайтесь, вы решили подшутить надо мной!

Пораженная изменениями, произошедшими в лице Янси — смех совершенно преобразил Кантрелла-младшего, — Сара как завороженная смотрела в золотисто-карие глаза. Она не могла оторвать взгляд от очаровательных ямочек, появившихся на его щеках.

Девушка невольно улыбнулась, слезы на ее щеках высохли. Янси же неожиданно перестал смеяться и спросил:

— Если вас обидела не Маргарет, то кто? — В его голосе послышались странные нотки. — Кто настолько жесток, что Заставил вас расплакаться? Если хотите, я накажу ваших обидчиков. Только скажите — и они пожалеют, что обидели вас.

Сара медленно покачала головой, пристально глядя в лицо Янси, вновь помрачневшее. В ярких золотисто-карих глазах молодого Кантрелла промелькнуло что-то таинственное, волнующее. Дыхание девушки неожиданно участилось. Она понимала, что находится под воздействием чар Янси Кантрелла и что необходимо разрушить эти чары, но не могла ничего с собой поделать. Сара по-прежнему стояла на нижней ступеньке лестницы, молча смотрела на молодого красавца и даже не догадывалась, насколько неотразима она сама, не понимала, что ее изумрудные глаза с длинными ресницами горят таинственным пламенем, отражая свет люстры.

Сара не знала, как она прекрасна, зато Янси оценил ее красоту по достоинству.

— Ну что же, chica [9], — пробормотал он, — раз мне придется пощадить негодяев, заставивших вас расплакаться, тогда позвольте осушить ваши слезы поцелуем…

У Сары замерло сердце, когда его губы легонько коснулись ее щек. Она затаила дыхание, когда он принялся покрывать поцелуями ее лицо. Когда же губы Янси нашли ее уста, ей казалось, что она вот-вот лишится чувств… Ничто на свете не возбуждало так, как поцелуи Янси Кантрелла!

Сара не помнила, как обнимала его за шею, как крепко прижималась к мускулистому телу… Все было как во сне. При этом ей казалось, что нет ничего естественнее, чем находиться в объятиях этого мужчины, казалось, что она обнимала его уже многие сотни раз.

— Открой рот, querida [10]… — прошептал Янси. — Позволь мне.., позволь мне…

Охваченная совершенно новыми и незнакомыми ощущениями, Сара Роулингс и не думала сопротивляться. Ее губы раздвинулись, и она затрепетала, когда язык Янси проник в ее рот. Наслаждение оказалось настолько острым, что она покачнулась в его объятиях, едва не лишившись чувств.

Сколько времени они простояли на лестнице, сжимая друг друга в страстных объятиях, ни Сара, ни Янси не знали. Им даже в голову не приходило, что они занимаются чем-то предосудительным. Когда у них за спиной зазвенел чей-то веселый смех, молодые люди тотчас же отскочили друг от друга.

— Вот это да! — со злобным весельем воскликнула Маргарет Кантрелл. — Сара, когда я предлагала вам найти себе развлечение, я вовсе не имела в виду, что вы должны испробовать свои чары на Янси.

Потрясенная доселе неведомыми чувствами, бушевавшими у нее в груди, Сара озадаченно смотрела на Маргарет. Она находилась сейчас в таком смятении, что даже не заметила, как Янси заслонил ее от мачехи. Голоса доносились откуда-то издалека.

— Оставь ее в покое, Маргарет! — сверкая глазами, потребовал Янси Кантрелл. — Она совсем еще девочка. Если тебе хочется сорвать на ком-нибудь зло, выбери себе жертву постарше.

Маргарет слегка прищурила красивые глаза и улыбнулась неприятной улыбкой.

— О Господи, неужели она и тебя обвела вокруг пальца?

Только, ради Бога, не говори мне, что тебя ввела в заблуждение ее невинность!.. Вижу, все вы, Кантреллы, одинаковые!

Какое благородство, какое желание защищать униженных и обездоленных! Ты, Янси, такой же безмозглый кретин, как и твой отец!

— Мне кажется, — произнес Янси неожиданно спокойным голосом, — что ты уже достаточно наговорила гадостей.

В глазах Маргарет зажглись злобные огоньки. Она подошла к лестнице и с вызовом в голосе спросила:

— А если я думаю иначе? Ты что, собираешься как-то помешать мне?

Сара постепенно приходила в себя. Сейчас она видела, как напряжено мускулистое тело Янси, и испугалась, подумав, что Маргарет спровоцирует его на какой-нибудь опрометчивый поступок, о котором он потом будет жалеть. Когда Янси сделал шаг к своей мучительнице, Сара поняла, что должна вмешаться; она схватила его за руку;

— Не надо! Она же хочет вывести вас из себя!

— Вот оно что, — насмешливо протянула хозяйка «Магнолиевой рощи». — Только я не боюсь Янси! Что же касается вас, моя милая, то вам я уже велела побыстрее убираться отсюда!

Сара колебалась. Она не хотела оставлять Янси наедине с мачехой, опасалась, что он не выдержит и набросится на нее с кулаками. Однако у нее не было другого выхода. Девушка стала неохотно подниматься по лестнице, не сводя взгляда с непримиримых врагов.

— Из тебя злоба так и изливается, дорогая мачеха, — проговорил Янси, чуть растягивая слова. — Неужели ты завидуешь молодости и невинности Сары? Или боишься, что ее красота привлечет моего отца?

— Да известно ли тебе, дерзкий полукровка, что твой отец души во мне не чает? Ради меня Сэм готов на все! Я могу заставить его сделать все, что захочу! — Чтобы придать своим словам большую убедительность, Маргарет сделала паузу и добавила с издевательской улыбкой:

— Даже подарить мне «Дом голубки»…

— Por Dios! — в ярости прорычал Янси. — Я убью тебя!

Он подскочил к Маргарет и схватил ее за руку.

Та в ответ лишь звонко рассмеялась.

— Я же знаю, ты только притворяешься, будто ненавидишь меня, — проворковала она. — Признайся, ты до сих пор хочешь меня и поэтому не можешь спокойно пройти мимо… непременно прикоснешься ко мне.

— Ты глубоко заблуждаешься, дорогая мачеха. Все эти годы я прикасаюсь к тебе по одной-единственной причине. Хочу схватить тебя за горло и придушить!

Маргарет придвинулась почти вплотную к Янси.

— Ты лжешь! — воскликнула она с торжествующей улыбкой. — Я знаю, ты хочешь меня!

Янси негромки выругался, оттолкнул ее от себя и бросился в заднюю часть дома. По пути он чуть не сбил с ног стройного молодого мужчину, который шел ему навстречу. Увидев его, Маргарет строго проговорила.

— Хайрам, что вы здесь делаете в такое позднее время?

Сара стояла все это время в тени, на площадке второго этажа. Она с интересом разглядывала незнакомца лет тридцати в светло-коричневом сюртуке и коричневых брюках. У Хайрама было довольно привлекательное лицо и белокурые волнистые волосы. С трудом сохранив равновесие после столкновения с Янси, Хайрам посмотрел на Маргарет и с невозмутимым видом ответил:

— Заработался допоздна. Мне нужно кое-что обсудить с мистером Кантреллом. Я услышал, что он вернулся домой, и подумал, что нужно подготовиться к завтрашнему утреннему разговору.

— О, опять работа! Какая скука! Вы только и делаете, что работаете. Неужели вам не скучно?

— Да, работа, — с улыбкой кивнул Хайрам. — Я управляющий мистера Кантрелла, и он платит мне за то, что я работаю на него.

Привычным движением Маргарет провела ладонью по лацкану сюртука управляющего.

— И как вам не надоедает все время работать — ума не приложу! Неужели вы никогда не забываете о своих обязанностях? — Она соблазнительно улыбнулась и чуть прижалась к собеседнику. Потом провела пальчиками по его подбородку и прошептала:

— Мой дорогой, мой благородный Хайрам, если бы вы только могли забыть о своей.., порядочности и том, что я жена Сэма, то уверена, вы показались бы мне намного интереснее, чем сейчас… Мы бы проводили вечера вдвоем… — Она поцеловала его в губы и продолжала чуть хрипловатым голосом:

— Ну сделайте что-нибудь более.., волнительное, чем днями напролет просиживать над скучными бумагами!

Ни Маргарет, ни Хайрам не знали, что Сара оказалась свидетельницей их разговора. Девушка с трудом удержалась от возгласа изумления: настолько нагло и отвратительно вела себя Маргарет Кантрелл.

Хайрам поджал губы и сухо проговорил:

— И вы полагаете, что ваш муж одобрит подобные действия?

Маргарет отступила на шаг, и ее глаза сверкнули гневом.

— Это просто возмутительно! — воскликнула она. — Какая порядочность! Странно, но, по-моему, тот факт, что у Энн тоже есть муж, не мешает вам напропалую ухлестывать за ней!

Хайрам покраснел, он явно смутился.

— Ваша сестра просто очень добра ко мне, а вы стараетесь все.., опошлить, представить в дурном свете. — Голос Хайрама дрогнул. — Я глубоко уважаю миссис Шеллдрейк. Слава Богу, она не такая, как вы!

— Энн почти такая же, как я, только никто об этом не догадывается! — весело рассмеялась Маргарет. — "А вы просто идиот, если думаете иначе.

— Возможно, — пожал плечами Хайрам. — Если вам больше ничего от меня не нужно, я, с вашего позволения, пойду.

Извините меня…

— А если мне не хочется извинять вас? — проворковала Маргарет. — А если мне хочется прогуляться по поместью в вашем обществе? Что вы на это скажете?

— Если вы хотите прогуляться, то я, конечно, с удовольствием составлю вам компанию, — с явной неохотой согласился бедняга Хайрам.

— Гммм.., вижу, вы, как всегда, на редкость любезны, — сказала Маргарет Кантрелл, и в ее голосе прозвучали металлические нотки. — Интересно, как поступит Сэм, если я намекну ему, что вы пытаетесь ухаживать за мной?

— Но это же наглая ложь! — оскорбился Хайрам. — У меня и в мыслях не было ухаживать за вами!

— Возможно. Но интересно, кому из нас поверит Сэм — своей жене или управляющему поместьем?

— Янси был прав, когда назвал вас ведьмой! — звенящим от гнева голосом воскликнул Хайрам. — Неудивительно, что он ненавидит вас лютой ненавистью.

— Если вы не хотите лишиться хорошо оплачиваемой работы, то постарайтесь выбирать выражения. Я бы на вашем месте не стала разговаривать в таком тоне с хозяйкой поместья! — с недвусмысленной угрозой в голосе проговорила Маргарет и усмехнулась. — А то ведь мне в голову может прийти мысль, что пора бы сменить управляющего… Да, возможно…

— Когда-нибудь вы зайдете слишком далеко, — прорычал Хайрам, едва сдерживаясь. — У меня только одно желание — оказаться в «Магнолиевой роще» в этот день! Единственное, что мне непонятно, — почему никто еще не преподал вам урока. Вы даже представить себе не можете, как у меня сейчас чешутся руки отхлестать вас по щекам!

Настроение Маргарет внезапно изменилось. Ей надоело дразнить управляющего и кокетничать с ним.

— Убирайтесь! — резко Сказала она. — Плевать я хотела на ваши угрозы… Они вызывают у меня только скуку, как и вы сами.

С трудом овладев собой, Хайрам поклонился и буркнул на прощание:

— Как вам угодно, мадам.

Управляющий быстро направился к двери. Маргарет пристально смотрела ему в след. Потом усмехнулась и пошла к той же двери, за которой несколько минут назад исчез Янси.

Только после того, как холл опустел, Сара заставила себя уйти в свою комнату. Она была в полном замешательстве от всего увиденного и услышанного; мысли путались у нее в голове. Девушка разделась и улеглась на уютную пуховую перину. Она попыталась уснуть, но сон не шел.

Прошло полчаса, а Сара все вертелась с боку на бок. Наконец, решив, что уснуть все равно не удастся, она перестала терзать себя, встала с постели и направилась к высоким застекленным дверям, ведущим на маленький балкончик. Выйдя на балкон, Сара с наслаждением вдохнула теплый ночной воздух, напоенный ароматом магнолий. Напряжение, в котором она пребывала весь вечер, спадало. Через несколько минут Сара окончательно успокоилась и собралась уже возвращаться в комнату, когда внизу послышались голоса.

Сара почти сразу узнала голоса Энн и Маргарет и решила, что сыта по горло ядовитыми репликами хозяйки «Магнолиевой рощи». За прошедшие несколько часов она — помимо своей воли — слишком хорошо узнала красавицу Маргарет. Саре не хотелось подслушивать разговор сестер, и она уже сделала шаг к двери, но неожиданные слова Энн заставили девушку остановиться.

— Том считает, что ребенок, которого ты носишь, от него, — заявила Энн Шеллдрейк. — Это правда?

После столь прямого вопроса на несколько секунд воцарилась тишина.

— О Господи, как ты узнала о нашем романе? — зазвенел в ночной тишине веселый смех Маргарет. — Неужели беднягу замучила совесть, неужели он тебе во всем признался?

— Да, Том рассказал мне несколько недель назад.., о вашем романе. Не буду лгать, что я отнеслась к этой новости с полным безразличием, но Том поклялся, что между вами все кончено, и я решила простить его. Он очень расстроился, когда ты заявила ему, что это его ребенок. Я пообещала ему поговорить с тобой. — В голосе Энн послышались жесткие нотки.

— Ты что, завидуешь? — усмехнулась Маргарет Кантрелл. — Хочешь, чтобы не у меня, а у тебя был ребенок?

— Это его ребенок? — допытывалась Энн Шеллдрейк.

Сара ругала себя за то, что подслушивает разговор сестер, но она не могла уйти, не дослушав до конца. Ей показалось, что если хорошенько присмотреться, то даже можно в темноте разглядеть злорадную улыбку, играющую на губах Маргарет.

— Возможно, и его, но…

— Иногда, — в ярости прошипела Энн, — я молю Господа Бога, чтобы Янси убил тебя! Но еще чаще бывают минуты, когда мне хочется избавить его от лишних хлопот и самой сделать это!

— О, Энн, давай не будем ссориться! Я знаю, что ты дуешься на меня за то, что я увела у тебя Сэма, но сейчас тебе не на что жаловаться — у тебя есть Том. Он моложе Сэма, намного богаче и так же красив. Что же касается нашего романа, то и здесь тебе нечего сердиться. Ведь ты не любишь Тома. Нисколько не сомневаюсь, что ты вышла за него замуж только из-за денег. Так что не пойму — чего ты сейчас злишься на меня?!

— Не поймешь? — прохрипела Энн. — Злюсь потому, что Том мой муж! И если с ним что-то происходит, то это касается и меня. Плевать я хотела на ваш роман! С этим сейчас покончено. Сейчас он видит тебя насквозь и уже не влюблен.

Но твоя беременность касается и нас с Томом. Том опасается, что ребенок действительно от него и что Сэм узнает, кто настоящий отец. — Энн умолкла, и Саре показалось, что она старается взять себя в руки, — Если станет известно, что ты носишь ребенка Тома, то все его планы рухнут. Ты же знаешь, что он хочет баллотироваться на место судьи округа Остин на следующих выборах. Если о вашем романе и его отцовстве станет известно, пойдут сплетни, разразится громкий скандал и ему придется поставить крест на своих планах. Его карьере придет конец. — Энн сделала очередную паузу и продолжала сдавленным голосом:

— Том готов на все, только бы стать судьей. И я тебя предупреждаю: не ставь ему палки в колеса!

— Ох, если бы ты знала, как мне надоел этот разговор!

Пойдем лучше к нашим мужчинам.

Сестры удалились, но ужасная тайна, которую узнала Сара, повергла ее в смятение — женские голоса еще долго звенели у нее в ушах. Она вернулась в комнату с твердым намерением уснуть — уснуть и не думать о подслушанном разговоре. «Сама виновата, не надо было подслушивать», — отчитывала себя расстроенная Сара, забираясь в постель. Она лежала в темноте, глубоко и ровно дышала и пыталась думать о чем-нибудь приятном, а не о злой и развратной жене Сэма. Прошло несколько минут, и перед ее мысленным взором возник смуглый красавец Янси. Девушка улыбнулась — и тут же уснула.

На следующее утро Сара Роулингс проснулась, как всегда, рано. Несколько минут она нежилась в постели, наслаждаясь уютом, потом вспомнила о событиях вчерашнего дня и вздохнула. «Лучше не привыкай к роскоши и уюту, девочка моя, — нахмурившись, подумала Сара. — Сегодня Маргарет наверняка выгонит тебя из Розовой комнаты и переселит куда-нибудь на чердак».

Сара обрадовалась, обнаружив, что кто-то уже успел побывать в ее комнате. На столике у кровати она увидела серебряный поднос, на котором стояли серебряный кофейник с горячим кофе и корзинка, полная булочек с изюмом. Сара решила подождать с завтраком и только после того, как умылась, набросилась на булочки с золотисто-коричневой корочкой и кофе. Она строго-настрого запретила себе думать о том, что произошло накануне. После завтрака Сара в последний раз посмотрелась в зеркало, пригладила юбки розового льняного платья, в котором проделала долгий Путь до «Магнолиевой рощи», на всякий случай дотронулась до аккуратно уложенных в корону кос и только после этого решилась выйти из комнаты.

Хотя уже взошло солнце, в доме царила удивительная тишина. Сара спустилась в холл и остановилась, не зная, куда идти дальше. Она решила, что лучше всего выйти из дома, поскольку Маргарет наверняка рассердится, если увидит ее.

Впрочем, Маргарет, наверное, рассердится в любом случае, подумала девушка.

Сара вышла из дома. Апрельское утро было чудесным. На ослепительно голубом небе, по которому проплывала всего лишь одна белая пушистая тучка, светило ярко-желтое солнце. Девушка прошла через сад и вышла на лужайку. Увидев неподалеку уютную беседку, из которой открывался великолепный вид на живописные окрестности, она направилась к бельведеру.

Сара по-прежнему старалась не думать о том, что произошло накануне; она заставляла себя любоваться роскошной природой и прекрасным утром. К тому же, промелькнула у нее мысль, когда она подходила к решетчатой беседке, не стоит торопить события. Может, все еще как-нибудь образуется.

Кто знает, вдруг ночью Маргарет Кантрелл замучили угрызения совести, и она решила оставить сироту в покое…

Сара вошла в залитую солнечным светом восьмиугольную беседку, посреди которой стоял белый металлический столик.

Вдоль стен тянулась широкая удобная скамья, на которой в беспорядке лежали большие ярко-желтые и синие подушки.

Сара огляделась и, увидев на полу у противоположной стороны стола ворох синего шелка, подумала, что это подушка, упавшая со скамьи.

Решив поднять ее, Сара обошла стол — и замерла, увидев, что на полу лежит вовсе не подушка. У подушек не бывает золотистых волос и мертвенно-бледных лиц.

Девушка в ужасе смотрела на тело, лежащее у ее ног. Она ни секунды не сомневалась, что на полу беседки лежит Маргарет Кантрелл, Маргарет с ясными голубыми глазами, Маргарет в вечернем платье из дорогого синего шелка, Маргарет с изящным испанским кинжалом в груди…