Леди-цыганка - Во сне и наяву

— Маделина очень любила отца и ненамного пережила его. Не прошло и года, как она умерла от лихорадки. Янси очень переживал потерю матери. Он никак не мог понять, почему не может вернуться в «Солнечное ранчо» и почему мать его покинула. Мальчик провел все восемь лет своей жизни в веселой атмосфере большого испанского дома и никак не мог привыкнуть к «Магнолиевой роще». Энди постоянно кричал на него и нередко давал волю рукам. В общем, всячески старался отравить ему жизнь.

— Но почему вы не… — Сара осеклась, тут же сообразив, что ей следовало бы помолчать. Она покраснела и, потупившись, уставилась на свои руки, лежащие на коленях.

— Ты права, — не сразу ответил Сэм Кантрелл. — Мне следовало заступиться за сына, но у меня тогда совсем не было… времени. Все время и силы уходили на плантацию и хлопок. И я думал, что отец в конце концов привыкнет к мальчику и признает его своим внуком. Энди, однако, так и не смирился с тем, что у него есть внук. Янси рос и с годами начал винить меня за то, что я не вмешивался и не защищал их с матерью.

— Но после смерти вашего отца вы остались вдвоем с Янси.

Неужели отношения между вами так и не наладились? — негромко поинтересовалась Сара.

— Мы и после смерти Энди проводили вместе не много времени, — покачал головой Сэм. — Мой отец умер, когда Янси было почти семнадцать. Через год после смерти отца… он умер без малого десять лет назад… Через год после его смерти Янси отправился учиться на Восток, в Гарвард. В «Магнолиевую рощу» он вернулся четыре года спустя, но тогда…

— Что тогда?

— Тогда уже появилась Маргарет… — с виноватым видом пробормотал Кантрелл. Он посмотрел на серьезное лицо Сары и после некоторых колебаний добавил:

— Янси привез в «Магнолиевую рощу» Маргарет Смолл и ее овдовевшую сестру Энн Браун… Маргарет.., ей тогда было чуть больше двадцати.., была невестой Янси. И да простит меня Бог, но я украл у своего сына невесту и сам женился на ней.

Глава 2

Сара в изумлении посмотрела на Сэма Кантрелла.

— Вы женились на невесте своего сына?! — воскликнула девушка; она не верила своим ушам.

Сэм упорно отказывался встречаться с ней взглядом.

— Ты.., никто не может понять, как все это случилось, — прохрипел он. — Мне было одиноко, а Маргарет оказалась… очень красивая и утонченная девушка. Янси принес бы ей несчастье. После свадьбы он собирался поселиться в «Солнечном ранчо», а бедная Маргарет с первого же взгляда невзлюбила ранчо. — Кантрелл бросил на Сару взгляд, как бы умоляя понять его, и тихо проговорил:

— Маргарет получила аристократическое воспитание. Выросла в Коннектикуте и только понаслышке знала о нашем суровом Техасе, о его необъятных просторах, девственной природе и отсутствии цивилизации… а тут еще «Солнечное ранчо»… — Он грустно улыбнулся и пожал плечами. — После смерти дона Армандо на ранчо больше четырнадцати лет никто не жил. Дом пришел в запустение и нуждался в серьезном ремонте. Местность в тех краях — совершенно дикая, непроходимые заросли чапареля [3], на многие мили вокруг ни единой живой души. Живут там только дикие лонгхорны, волки да гремучие змеи. Такое Маргарет довелось увидеть впервые. Она-то думала, что они с Янси будут жить в «Магнолиевой роще». Позже Маргарет призналась, что влюбилась в «Магнолиевую рощу» с первого взгляда. Местность вокруг Сан-Фелипе больше напоминает то, к чему она привыкла на Востоке. В Сан-Фелипе хоть какая-то цивилизация, повсюду разбросаны плантации с красивыми особняками, утопающими в зелени. Везде потрясающая красота, кругом хлопковые поля, а необработанные земли заросли пышной, почти тропической зеленью, которой славится эта часть Техаса. — Сэм пожал плечами и снова грустно улыбнулся. — «Солнечное ранчо» едва ли не полная противоположность Сан-Фелипе. Природа там более суровая, враждебная человеку, и жить на ранчо такой утонченной натуре, как Маргарет, было бы ой как трудно! Она не смогла бы жить в таком диком и пустынном месте.

По лицу Сары пробежала тень.

— Но если она любила вашего сына…

— К сожалению, дело было не только в «Солнечном ранчо», — с тяжелым вздохом покачал головой Сэм. — За то недолгое время, которое прошло после ее приезда в «Магнолиевую рощу», я успел влюбиться в нее… Наверное, все началось с обычного участия и теплых чувств, которые всякий отец испытывает к невесте своего сына. По крайней мере мне тогда так казалось. Маргарет тоже хорошо относилась ко мне, и я был уверен, что скоро стану ее свекром. — Он с усталым видом провел ладонью по лицу и, снова вздохнув, продолжал:

— Я сразу заметил, что после их поездки в «Солнечное ранчо» что-то изменилось. Маргарет вернулась очень грустной, подолгу молчала. Как-то вечером я не выдержал и напрямик спросил: что случилось? Сначала она не хотела разговаривать на эту тему, потом горько расплакалась и, наконец, сказала, что Янси очень изменился. Он уже не был тем веселым молодым человеком, которого она полюбила в Коннектикуте. Маргарет боялась выходить замуж за мужчину, которого, — возможно, больше не любит. Меня глубоко тронули сомнения девушки, и я попытался ее успокоить. Сначала я не принял ее страхи всерьез — думал, это обычное волнение перед свадьбой. Мне кажется, что любая девушка накануне свадьбы волнуется. Я решил обратить все в шутку и попытался убедить ее в том, что после ремонта ей понравится в «Солнечном ранчо». Маргарет согласилась со мной, но я видел, что отношения между ней и Янси испортились. — Сэм вздохнул, в который уже раз. — Немалую роль в охлаждении между ними сыграло и еще одно обстоятельство: у Янси не было ни времени, ни желания вникать в ее заботы. Он просто помешался на идее отремонтировать дом в «Солнечном ранчо» и, несмотря на отчаянные мольбы Маргарет не делать этого, уехал через неделю, чтобы лично руководить там работами. Маргарет же и Энн Янси оставил со мной в «Магнолиевой роще».

Из рассказа Сэма у Сары пока складывалось не очень благоприятное впечатление о Янси Кантрелле. Если Сэм говорил правду, то Янси — холодный и бездушный эгоист, не обращающий внимания на вполне понятные и объяснимые страхи Маргарет. Однако все это не могло служить оправданием для самого Сэма, женившегося на невесте сына…

С одной стороны, Саре очень хотелось узнать, чем же закончилась эта история, с другой — было очень неловко расспрашивать дядю. Конечно, за три недели, которые они провели в пути, между ними установились прекрасные отношения… И все-таки то, о чем сейчас рассказал Сэм, не касалось ее непосредственно. Сара видела, с какой болью дядя вспоминает события семилетней давности. Ее сердце защемило от жалости к этому славному чуткому человеку, а глаза наполнились слезами сочувствия.

— Если не хотите, можете больше ничего не рассказывать, — проговорила она.

— Я предпочел бы никогда не говорить об этом, но раз ты будешь жить в «Магнолиевой роще», то тебе необходимо понять, почему Маргарет вышла за меня замуж. А для того, чтобы это понять, тебе нужно знать, что произошло. К тому же, — нахмурился он, — если я сейчас не расскажу о том давнем скандале, то наверняка какая-нибудь старая дева с огромным удовольствием поведает тебе о самых пикантных подробностях.., в общем, выложит все, что узнала от таких же сплетниц.., и, конечно, исключительно ради твоего блага!

Сэм Кантрелл посмотрел на племянницу через пламя костра и покачал головой.

— Боюсь, никто из участников этой истории не может похвалиться тем, что оказался на высоте… И, конечно, все в округе еще долго перемывали нам с Маргарет косточки. Понятное дело, все мы виноваты. Я не хочу сказать, что намеренно отбил ее у сына… Нет, все произошло совершенно естественно, как-то само собой. Мы поженились в сентябре шесть лет назад. — Сэм снова покачал головой. — Янси узнал обо всем только после возвращения в «Магнолиевую рощу», спустя почти два месяца после нашей свадьбы. Конечно, я поступил как последний трус и негодяй, не сообщив ему о свадьбе, но мне казалось, что если он узнает из письма о том, что его невеста стала моей женой, то это только усугубит положение. — Сэм в очередной раз тяжело вздохнул и пожал плечами. — Может, я ошибался… Кто знает, возможно, было бы лучше сообщить ему обо всем сразу же после свадьбы. Как бы там ни было, но Янси вернулся за невестой в «Магнолиевую рощу», где его ждал сюрприз. Я до самой смерти буду помнить выражение его лица, когда он узнал, что Маргарет стала моей женой. — На Сэма было больно смотреть. Его глаза наполнились печалью. — Он наверняка так и не простил меня за такое вероломство, и, должен сказать, я не осуждаю его за это.

Даже понимая, что Сэм поступил нехорошо, что его поступку не может быть оправдания, Сара не могла избавиться от чувства жалости к нему. Она видела отчаяние, застывшее на его красивом лице, и догадывалась, что, хотя он и любил Маргарет, плохие отношения с единственным сыном причиняют ему боль. Кантрелл задумчиво смотрел на красновато-желтые языки пламени.

— И с тех пор вы не виделись и не разговаривали с Янси? — набравшись смелости, спросила Сара.

— Да нет, видимся, но очень редко, — с невеселой улыбкой пожал плечами Сэм. — В прошлом году Янси немного успокоился. По-моему, он не прочь помириться, хотя и видно, как тяжело это ему дается. У нас с ним отношения более или менее наладились, а вот Маргарет он не простил до сих пор. Порой мне кажется, что он презирает ее и ненавидит лютой ненавистью. Я с трудом уговорил его хоть изредка заезжать в «Магнолиевую рощу» и дважды сам ездил в «Солнечное ранчо», чтобы попытаться наладить отношения.

— Может, со временем Янси окончательно простит вас, — пробормотала Сара и сочувственно улыбнулась. У нее вдруг промелькнула тревожная мысль. — А он знает, что Маргарет ждет ребенка?

Сэм Кантрелл кивнул.

— Я долго не решался написать ему о беременности Маргарет, но в конце концов написал. Не хочу, чтобы он думал, будто я что-то от него скрываю. Янси спокойно отнесся к известию о том, что у него скоро появится, брат или сестра, и выразил надежду, что я буду счастлив вновь стать отцом в столь преклонном возрасте. — Сэм робко улыбнулся и добавил с притворной веселостью:

— По возрасту мне уже следовало бы заиметь внуков, а не детей.

— Но, сэр, вы выглядите очень молодо для своих лет, — возразила Сара, нисколько не кривя душой.

Сэм Кантрелл весело рассмеялся и с нежностью посмотрел на свою простодушную племянницу.

— Ты замечательная девушка, Сара Роулингс. Надеюсь, что будущее принесет тебе только счастье и все твои невзгоды останутся в прошлом.

— О, я тоже на это очень надеюсь! — весело подхватила Сара.

* * *

На следующий день, после обеда, Сара Роулингс впервые увидела «Магнолиевую рощу». При виде особняка девушка не смогла удержаться от возгласа восхищения. Мысль о том, что она будет жить в этом прекрасном величественном доме с широкими верандами и взлетающими ввысь стройными белыми колоннами, показалась Саре настолько фантастической, что она спросила себя: а не снится ли ей все это? Они с Сэмом неторопливо ехали по обсаженной дубами длинной дороге, ведущей к дому. Куски серовато-зеленого «бородатого» мха свисали с толстых веток, смыкавшихся у них над головой в виде зеленой крыши, сквозь которую с трудом пробивались лучи солнца. Дубы напомнили Саре «Холм пересмешника», и глаза тут же защипало от слез. Многое в «Магнолиевой роще» напоминало Саре ее прежний дом; огромные зеленеющие поля хлопка, дубы, магнолии, заросли дикого винограда и жимолости. Если бы только Маргарет оказалась такой же доброй и Приветливой, как говорил Сэм!..

Сара неожиданно вздрогнула: она вспомнила, что на ней старое льняное платье, а из кос, аккуратно уложенных утром в «корону», выбились пряди золотисто-каштановых волос. Девушка с озабоченным видом поправила соломенную шляпку и спрыгнула с кобылы. Сэм передал поводья одному из негритят, выбежавших из-за дома. Сара последовала его примеру.

Затем они начали подниматься по широким ступеням на веранду. Сердце Сары бешено колотилось — она безумно волновалась. Наконец они добрались до высоких темно-зеленых дверей с цветными стеклами в виде веера. Сэм Кантрелл улыбнулся, подбадривая племянницу, открыл одну створку двери и ввел девушку в дом.

Внутри все было таким же величественным и красивым, как и снаружи. Они вошли в просторный холл с полом, выложенным в виде многогранных узоров бледно-розовым и белым мрамором. Под высоким потолком висела огромная хрустальная люстра, элегантная лестница вела на второй этаж.

Везде, куда бы ни бросила Сара восхищенный взгляд, она видела несомненные свидетельства богатства. И на нее вновь нахлынули воспоминания о «Холме пересмешника».

Не успели они переступить порог, как услышали сердитые голоса. В холл выходило несколько дверей, и Сара, смутившись, поняла, что за одной из них происходит нешуточная ссора.

Сэм нахмурился, остановился. Стараясь успокоить Сару, он снова улыбнулся ей. В следующее мгновение дверь справа от них распахнулась, и на пороге появился высокий молодой мужчина. Казалось, и Сэм, и угрюмый незнакомец — оба удивились этой встрече.

Хотя молодой человек был хмур и неприветлив, девушка невольно подумала, что, должно быть, впервые видит такого красивого мужчину. На нем была белая рубашка с широкими рукавами, тонкую талию перехватывал ярко-красный шелковый кушак. Элегантные нанковые брюки подчеркивали стройность длинных мускулистых ног. Сара как завороженная смотрела на прекрасного незнакомца. «Красив.., и, наверное, очень опасен», — подумала она, в растерянности глядя на молодого человека. У него были сверкающие золотисто-карие глаза под густыми ресницами и твердый решительный подбородок; тонкая верхняя губа едва прикрывала нижнюю, чувственную и полную. Взлохмаченные черные волосы обрамляли худощавое и смуглое, как у испанца, лицо; нос был с горбинкой (такие лица можно увидеть на портретах надменных конкистадоров, триста лет назад отправившихся завоевывать Америку). Молодой незнакомец был на несколько дюймов выше Сэма и шире в плечах, хотя и Сэм был высок, однако Сара нисколько не сомневалась в том, что перед ней стоит Янси Кантрелл.

Первым пришел в себя Янси. Его губы искривились в сардонической усмешке, и он проговорил:

— Когда в следующий раз опять соберусь в «Магнолиевую рощу», то перед отъездом сначала обязательно проверю, дома ты или нет. Слава Богу, ты наконец вернулся, mi padre [4]! Если бы я провел еще хотя бы день в обществе твоей очаровательной жены, то, боюсь, в этом доме пролилась бы кровь!

Лицо Сэма исказилось; он не на шутку встревожился.

— Янси, только не говори мне, что вы с Маргарет опять поссорились, — вздохнул он. — В ее положении…

Усмешка Янси Кантрелла стала еще язвительнее.

— Поверьте мне, сэр, несмотря на свое положение, Маргарет способна на все! — Только сейчас Янси заметил Сару, стоящую чуть позади Сэма, и окинул внимательным взглядом стройную фигурку девушки. — Интересно, что здесь происходит? — насмешливо протянул он. — Не иначе как опять стараешься искупить вину?

— Перестань сию же минуту! — оборвал сына Сэм Кантрелл. — Сара еще совсем ребенок, поэтому оставь ее в покое.

Недавно у нее умер отец. Мэтью Роулингс приходился мне родственником, и теперь я стал опекуном его дочери. Ты должен относиться к ней со всем уважением и почтением, как и к другим моим родственникам.

— О, и ты, конечно, совершенно убежден, что все твои родственники заслуживают уважения, si [5]? — язвительно усмехнулся Янси.

В этот момент за его спиной раздался звонкий женский. голос:

— Кто это? С кем ты тут разговариваешь?

Янси обернулся, поклонился с преувеличенной вежливостью и прошел в холл.

— Всего лишь с твоим обожаемым супругом и его.., подопечной, кажется, так он ее назвал.

— Сэм? Сэм дома? — воскликнула женщина.

В следующее мгновение на пороге появилась ослепительная красавица с золотистыми локонами, в фантастическом наряде из голубого шелка, отделанном изысканными кружевами. Это была Маргарет Кантрелл, жена Сэма. Сшитое по последней моде платье с широкими нижними юбками и туго зашнурованный корсет делали беременность почти незаметной. Лишь высокую грудь, наверняка и прежде весьма впечатляющую, не могли скрыть никакие корсеты. Даже в своем нынешнем положении Маргарет Кантрелл была удивительно красивой женщиной.

Сэм не преувеличивал, когда говорил, что Маргарет прелестна. У его жены были огромные голубые глаза с необычайно длинными ресницами, изящный носик, розовые губки, напоминающие по форме лук Купидона, и роскошные от природы формы. Сейчас Сара понимала, почему и Сэм, и Янси без памяти влюбились в эту женщину. Сара с девичьим восхищением смотрела на очаровательную Маргарет. Она невольно подумала о собственной невзрачной фигурке и стареньком льняном платье, которое после долгой дороги находилось в самом плачевном состоянии. Маргарет Кантрелл — жена Сэма, и если Сара ей не понравится…

Стоило Маргарет только взглянуть на Сару холодными голубыми глазами, и та сразу поняла, что ее появление не вызывает особого восторга у жены Сэма. Она поняла это по выражению, промелькнувшему в глазах хозяйки. Губы Маргарет искривились в гримасе.

— Значит, ты все-таки привез ее с собой, — сказала она.

Сэм попытался успокоить супругу, но ему помешал Янси.

— Говорят, приближающееся материнство пробуждает в женщине нежность и мягкость, — насмешливо растягивая слова, произнес он. — Только к тебе, дорогая мачеха, это, по-моему, не относится, верно?

Руки Маргарет непроизвольно сжались в кулаки; голубые глаза гневно сверкнули.

— Надоел ты мне с твоими шуточками! — закричала она. — Возвращайся на свое жалкое ранчо, где нет никого, кроме змей и быков с коровами! Я не хочу, чтобы ты приезжал в мой дом!

Слышишь, чтобы больше ноги твоей не было в «Магнолиевой роще»!

— «Магнолиевая роща» пока еще не твой дом, дорогая мачеха, как бы тебе этого ни хотелось! — сверкая глазами, звенящим от ярости голосом проговорил Янси.

— Янси! Маргарет! Немедленно прекратите ссориться! — закричал Сэм, заливаясь краской от гнева. Он с беспокойством посмотрел по сторонам и заметил, что на «поле боя» появился дворецкий, высокий, величественного вида му лат в красно-белой ливрее. Сэм Взглянул на жену с сыном и поспешно проговорил:

— Вы выбрали не самое подходящее место для выяснения отношений. Пойдемте в библиотеку, там нам никто не помешает. — Кантрелл повернулся к дворецкому и с приветливой улыбкой сказал:

— Здравствуй, Бартоломью! Видишь, я наконец-то вернулся. Попроси, пожалуйста, Танси приготовить на ужин мои любимые картофельные оладьи… И позаботься о том, чтобы для моей подопечной, мисс Сары Роулингс, приготовили Розовую комнату. Теперь мисс Роулингс будет жить с нами. Я хочу, чтобы ты и остальные слуги относились к ней с должным уважением.

— Конечно, сэр. Все будет сделано, не беспокойтесь, — Бартоломью поклонился и вышел из холла.

Когда Сэм снова посмотрел на Янси и Маргарет, его лицо походило на мордочку насмерть перепуганного кролика.

— Пойдемте, пожалуйста, в библиотеку, — сказал он.

Сара надеялась, что ее передадут на попечение Бартоломью. Ей очень хотелось, чтобы Сэм отправил ее с дворецким, но надеждам девушки не суждено было сбыться. Кантрелл пропустил сына и жену вперед, схватил племянницу за руку и бесцеремонно потащил за собой в библиотеку.

— К сожалению, твое знакомство с «Магнолиевой рощей» начинается с этой ужасной сцены, — вполголоса проговорил он, — но раз уж тебе здесь жить, то лучше сразу узнать о том, что тебя, возможно, ожидает. Чтобы быть готовой ко всему…

Саре оставалось лишь подчиниться. Девушка шла следом за дядей, стараясь не отстать; ее не покидала мысль о том, что это, конечно же, далеко не первая ссора между Маргарет и Янси.

Когда они вошли в библиотеку, просторную комнату со стоящими вдоль стен книжными шкафами и высокими окнами, прикрытыми ярко-красными занавесями, Сэм Кантрелл наконец отпустил руку Сары и направился к массивному столу вишневого дерева. Девушка воспользовалась представившейся возможностью и тотчас же отступила в темный угол; она надеялась, что разум возьмет верх над гневом и Маргарет с Янси перестанут ссориться.

Однако ее надеждам и на сей раз не суждено было сбыться. Не успел Сэм занять свое место за столом, как Маргарет воскликнула дрожащим от ярости голосом:

— Вели ему немедленно убираться отсюда! Я твоя жена, мать твоего будущего ребенка, и я говорю тебе, что ни секунды больше не потерплю его присутствия в моем доме!

— «Магнолиевая роща» никогда бы не стала твоим домом, — парировал Янси, — если бы я сразу понял, что ты в действительности собой представляешь!

— О, как ты можешь говорить такие ужасные вещи! — Прекрасные голубые глаза Маргарет наполнились слезами, и она с мольбой посмотрела на мужа:

— И ты собираешься спокойно сидеть и слушать, как он унижает и оскорбляет меня? А я-то думала, что ты меня любишь.

Сэм посмотрел на Янси, как бы прося его помолчать.

— Маргарет, конечно, я люблю тебя! — попытался он успокоить жену. — Не расстраивайся, дорогая… Янси вовсе не хотел обидеть тебя, просто у него очень вспыльчивый характер. Он не это хотел сказать…

— Нет, я как раз сказал то, что хотел, — с угрюмым видом покачал головой Янси.

Саре, невольно оказавшейся свидетельницей безобразной сцены, было жалко только Сэма. Ей пришло в голову, что он словно кость, брошенная между двумя рычащими собаками… причем Сэм любил обеих собак.

Маргарет пропустила слова Янси мимо ушей. Она посмотрела на мужа, прижав к лицу кружевной платок, который появился в ее руке словно по мановению волшебной палочки, и жалобным голосом проговорила:

— О, Сэм, ты же прекрасно знаешь, как он меня ненавидит, как он терзает меня, как отравляет мне жизнь! И это в моем положении…

— Какая же ты замечательная актриса, дорогая мачеха! — неожиданно развеселился Янси. — Ты никогда не задумывалась о том, что, помимо, конечно, выгодного замужества, могла бы сделать карьеру на сцене?

Маргарет бросила на пасынка взгляд поверх платка, и ее глаза гневно сверкнули. Прежде чем она успела ответить на очередной выпад своего врага, Сэм с усталым видом проговорил:

— Я вас очень прошу: давайте хотя бы на время перестанем говорить друг другу гадости и успокоимся.

Янси, казалось, задумался. Хотя Сара уже успела составить о нем довольно неблагоприятное впечатление, она заметила, что он с сочувствием взглянул на отца, — ведь тот только что вернулся домой, совершив долгое и утомительное путешествие. Во взгляде Янси появилась неожиданная мягкость, и он проговорил:

— Dios [6], не понимаю, как ты можешь ей верить, ведь она все ставит с ног на голову!

— Значит, я ставлю все с ног на голову, когда говорю, что всего лишь несколько минут назад ты угрожал убить меня? — вкрадчивым голосом проговорила Маргарет и с торжествующей улыбкой взглянула на мужа.

— Ты угрожал убить Маргарет?! — в ужасе воскликнул Сэм.

Губы Янси растянулись в насмешливой улыбке.

— Si! Я сказал твоей жене, что ни она, ни ее отпрыски никогда и ни при каких обстоятельствах не получат ни дюйма земли Альваресов. Да, я сказал, что убью ее, если она меня вынудит к этому!

Кантрелл-старший был в полном замешательстве, — похоже, он всерьез опасался за жизнь жены.

— Что за ерунда? — Сэм в недоумении пожал плечами. — Маргарет и не претендует на твою землю.

— Но, Сэм, дорогой, неужели ты забыл про «Дом голубки»? — с улыбкой спросила Маргарет. — Про тысячу акров земли, которую дон Армандо подарил тебе и Маделине, когда родился Янси.

— Конечно, не забыл, — пожал плечами Кантрелл. — Но какое отношение к «Дому голубки» имеешь ты? И какое отношение имеет «Дом голубки» к угрозе Янси убить тебя?

— Ах, дорогой, вижу, ты все-таки забыл, что обещал, — покачала головой Маргарет и печально вздохнула. — Или ты все помнишь, но просто захотел подразнить меня? Неужели моему ребенку суждено стоять на втором месте, после ребенка Маделины?..

Сэм Кантрелл в изумлении смотрел на жену. Янси же стал мрачнее тучи.

В библиотеке воцарилось тягостное молчание. Атмосфера накалилась, и даже в воздухе, казалось, потрескивают электрические разряды — предвестники грозы. Кантрелл-младший не выдержал, взорвался. Сара в испуге вздрогнула. Молодой человек наклонился и изо всех сил ударил кулаком по столу, за которым сидел отец.

— Роr Dios [7]! Мне надоело участвовать в этом фарсе и смотреть, как она водит тебя за нос, точно ручного быка! Отвечай прямо: ты обещал ей, что отдашь ее ребенку «Дом голубки»?

Сэм в испуге смотрел то на жену, то на сына.

— Я никогда ничего не обещал.., конкретно, — пробормотал он наконец. — Наверное, я мог сказать что-то в том духе, будто надеюсь.., может, когда-нибудь в будущем.., в общем, что мои дети будут жить в мире и согласии. — Сэм виновато посмотрел на супругу. — Но, моя дорогая, как ты могла истолковать мои слова подобным образом?.. Я всегда хотел, чтобы «Дом голубки» когда-нибудь перешел к Янси, потому что он принадлежал многим поколениям Альваресов.

Голубые глаза Маргарет тотчас же наполнились слезами.

— Я все понимаю, — печально вздохнула она, с укором глядя на мужа. — Конечно, желания Янси для тебя закон. Тебе, конечно, все равно, что у моего ребенка не будет никаких прав.

Тебе, конечно, наплевать, что мне в моем деликатном положении приходится терпеть такие оскорбления и угрозы.

Сэм Кантрелл не знал, что на это ответить. Он бросил на сына взгляд, полный отчаяния и мольбы. Потом посмотрел на жену.

— Маргарет, моя дорогая, пожалуйста, не расстраивайся.

Ты же знаешь, что тебе сейчас нельзя волноваться.

Из груди Маргарет Кантрелл вырвались сдавленные рыдания.

— Если для тебя это так важно, милая, — поспешно проговорил Сэм, — то мы позже обсудим этот вопрос и обязательно найдем какое-нибудь решение. Я уверен, что мы сможем найти устраивающее всех решение.

Маргарет встала, быстро обошла стол и обняла Сэма за шею.

— О дорогой, я знала, что ты мне не откажешь! — Она нежно поцеловала супруга в щеку. — Какая же я плохая жена, дорогой! Ты ведь едва на ногах стоишь от усталости после долгого путешествия, а я надоедаю тебе своими жалобами. Оставайся здесь и поговори обо всем с Янси, а я пойду распоряжусь, чтобы тебе приготовили горячую ванну.

Прежде чем Сэм успел ответить, повеселевшая Маргарет выпорхнула из комнаты. После ее ухода снова воцарилось тягостное молчание. Первым заговорил Янси.

— Не о чем нам говорить, — процедил он сквозь зубы. — Ты можешь оставить ей и ее ребенку все, что у тебя есть, — деньги, рабов, «Магнолиевую рощу».., все, за исключением «Дома голубки». — Он замолчал и попытался взять себя в руки. Потом, немного успокоившись, с угрозой в голосе продолжал:

— «Дом голубки» — земля Альваресов, и, как ты прекрасно знаешь, она находится в самом центре моего ранчо. Я не потерплю, чтобы она или ее отпрыск претендовали хотя бы на дюйм этой земли. — Золотисто-карие глаза Кантрелла-младшего сверкнули.

Янси наклонился к отцу и прорычал:

— Если понадобится, я не остановлюсь и перед убийством!

Глава 3

Не обращая внимания на уговоры потрясенного отца, Янси быстро вышел из библиотеки и громко хлопнул дверью. Кантрелл долго сидел молча. Потом повернулся к Саре и со вздохом сказал:

— Добро пожаловать в «Магнолиевую рощу», моя дорогая.

Тебе только что посчастливилось лицезреть нас во всей красе.

Надеюсь, из-за этой ужасной сцены у тебя не появилось отвращение к твоему новому дому?

— Они очень, очень вспыльчивые, правда? — неуверенно пробормотала Сара.

— По-моему, правда, — рассмеялся Сэм. — Но довольно об этом. Сейчас я лучше провожу тебя в комнату, в которой тебе с сегодняшнего дня предстоит жить. Думаю, Бартоломью уже ее приготовил. Посмотрим, понравится ли она тебе.

Комната Саре очень понравилась. Она уже давно мечтала о такой. Сара вновь вспомнила «Холм пересмешника». Не то чтобы эта комната была очень похожа на ее комнату в их старом доме, но она была такой же просторной и так же роскошью обставлена. Стены обтягивал бледно-розовый шелк, светло-зеленые занавеси из какого-то полупрозрачного материала висели на узких окнах. На полу лежал роскошный аксминстерский [8] ковер кремового, зеленого и розового цветов. У одной из стен стоял высокий шкафчик красного дерева, рядом — умывальник с мраморным верхом. У противоположной стены располагался очень красивый инкрустированный туалетный столик атласного дерева, а над ним висело зеркало в позолоченной раме. Перед столиком стоял обтянутый бархатом стул. Но более всего Сару поразила огромная кровать, покрытая розовым шелковым покрывалом.

Когда Сара повернулась к Сэму, лицо ее сияло.

— О, мистер Кантрелл, какая замечательная комната!

— Рад, что она тебе понравилась, моя дорогая, — со снисходительной улыбкой проговорил Сэм. — Можешь не переодеваться к ужину. И не беспокойся о нарядах, скоро этот шкаф будет битком набит красивыми модными платьями. А сейчас привыкай к своей новой комнате и отдыхай. Ужин примерно через полчаса. Бартоломью проводит тебя в столовую.

Однако в первый вечер в «Магнолиевой роще» проводить Сару в столовую пришел не дворецкий Бартоломью. Услышав стук, Сара открыла дверь, уверенная, что это темнокожий дворецкий, но увидела на пороге женщину в неописуемо красивом ярко-красном шелковом платье. Девушка сразу догадалась, что перед ней старшая сестра Маргарет.

Энн была старше сестры на пять лет, но они были очень похожи. Энн являлась копией Маргарет, правда несколько потускневшей. Ее волосы были не такого насыщенного золотого цвета, глаза — не такие пронзительно голубые, как у младшей сестры; фигура — не такая роскошная. Да и чертам лица недоставало утонченности, бросавшейся в глаза при первом же взгляде на Маргарет. Несомненно, Энн была очень привлекательной женщиной, и в тех случаях, когда рядом не оказывалось сестры, она затмевала всех прочих представительниц слабого пола.